Глубокие воды

      Дельфи вышла из мрачного здания приюта. Ощущения были словно она вынырнула из-под толщи воды и наконец-то смогла свободно вдохнуть. На улице было намного теплее, чем внутри каменной коробки, которую кто-то по ошибке или из злой шутки назвал домом для сирот. Легкий летний ветер подобно любимому догу Лестрейндж Деймосу облизал раны на ее лице. Мысли о собаке невольно перекинулись на воспоминания о семье. Дельфина мотнула головой, пытаясь прогнать ненужную истерику. Горло сдавило железной рукой, приближающихся слез. Это был плохой звоночек. Сейчас явно не лучшее время и не лучшее место. Переживания, горечь от осознания ее нынешнего положения — все потом. Сейчас главное достать новую волшебную палочку. Магия всегда была для ее семьи проводником даже в самые тёмные, мрачные дни, когда казалось, что все потеряно. Она всегда благоволила благородному и древнему дому Лестрейндж. И сейчас обязательно поможет. Дельфина гордо подняла голову, как ее всегда учила мать, разгладила складки на юбке и спустилась по ступеням приюта. Она со всем разберётся, выйдет победителем из этой передряги. Минутка самомотивации помогла. Хватка невидимых пальцев на горле ослабла.       Том уже стоял возле ворот. Прислонившись плечом к чугунной ограде, он неспешно курил сигарету. Во всем его виде, несмотря на расслабленность, проглядывала непоколебимая уверенность и сила. Будто не его пятнадцать минут назад держали за грудки, как цыплёнка. Он сделал ещё одну затяжку, заметив приближение Дельфины. — Курение убивает, ты не знал? — Лестрейндж поморщилась от едкого, щекочущего лёгкие запаха табака. Юноша непонятно хмыкнул и, закинув голову вверх, выпустил сизое облачко дыма. Оно завертелось змейками, пойманное резким порывом ветра, и медленно растворилось в воздухе. — Тебе не стоит волноваться о моем здоровье. От сигарет мне умереть точно не придётся.       Том оттолкнулся, от забора, как-то совсем по-мальчишечьи отстрельнул окурок в кусты, и открыл ворота, жестом показывая, что пропускает Дельфину вперёд: — Пошли быстрее. Мне некогда с тобой долго возиться. Девушка уже хотела ехидно осведомиться, чем таким важным он занят в маггловском приюте помимо планомерного отравления своего организма никотином, но в последний момент прикусила язык. Успех всего ее плана по проникновению в магический мир зависел от нового знакомого, поэтому не хотелось его лишний раз злить.       — До Косого переулка у нас есть ещё парочка очень срочных дел. Лестрейндж постаралась мило улыбнуться, чувствуя, как аура вокруг парня потемнела и налилась злостью, когда он понял, что прогулкой до Косого переулка он не отделается. Если бы взглядом можно было убить, то Дельфина уже лежала бы на земле с двумя сквозными дырками в области лба. Ее новый знакомый точно, был псих с явными проблемами с гневом и самоконтролем. Лестрейндж на какой-то момент показалось, что Том сейчас пошлёт их договор к черту, выставит ее за порог приюта, а сам пойдёт по своим крайне важным делам. И даже успела внутри себя согласиться, что это был бы неплохой вариант. Парень был очень странным, а она без палочки совсем беззащитной. Том поджал свои губы, задев свежую ранку, и слегка поморщился. Возможно, эта легкая боль привела его в чувства и напомнила, зачем он ввязался в авантюру. — Какие ещё дела? - с такими интонациями парень точно мог бы научиться говорить на парселтанге.       Идея, где раздобыть денег, появилась у Дельфи, пока она переодевалась в одолженные ей милой Мартой вещи. В коричневой шерстяной юбке ниже колена и белой блузке с невероятными воланами в области декольте она больше походила на гувернантку, нежели представительницу богатой семьи. План был хорош в своей простоте и безнаказанности. Единственным его жирным минусом было то, что успех предприятия частично зависел от странного паренька из приюта. — Мне нужно в ломбард. Предотвращая дополнительные вопросы, Дельфи повернулась к Тому профилем, слегка приподняв голову вверх, и взялась за сережку, оттянув мочку уха вниз, чтобы можно было рассмотреть украшение подробнее.       Золотые, по форме напоминающие колокольчик, они были усыпаны маленькими бриллиантиками. Серьги ярко играли на солнце, демонстрируя, что огранку им придавали руки настоящего мастера. Язычком же ювелирного колокольчика служил крупный рубин. Том приподнял бровь, явно оценив работу. — И ты хочешь сдать их в ломбард в маггловских трущобах Лондона? Там, где самое ценное, что попадает в руки ростовщика — это какой-нибудь колечко с бриллиантовой пылью?       Лестрейндж расплылась в улыбке. Она не совсем смогла разобраться в интонации своего нового знакомого — злился ли он на ее странную идею, презирал за глупый поступок или же это был просто вежливый интерес. По большому счёту ей было на него просто наплевать. — Именно это я и хочу сделать. И прошу, чтобы ты мне помог. Том хмыкнул, и уверенно пошёл в одному ему известном направлении. Минут через десять быстрой ходьбы Дельфи готова была взять свои слова о том, что улица, на которой стоял приют Вула была убогой, обратно. Сейчас они шли между домами больше походившими на трущобы. На верёвках, хаотично перекинутых между зданиями, сушилось белье. В воздухе стоял неприятный запах стоячей цветущей воды. Видимо, укрытая от взгляда тесным рядом домов, рядом протекала Темза. — Не боишься, что я тебя убью и ограблю? — неожиданно спросил Том, остро глянув на свою спутницу через плечо. Он спрятал руки в карманы брюк и резко свернул в один из переулков. Дельфина поперхнулась затхлым воздухом. Было бы ложью сказать, что в ее голове не мелькали подобные мысли. А интуиция кричала во весь голос о том, что ее странный знакомый был опасен.       Рудольфус однажды на одной из тренировок сказал своим детям, что убийцу можно определить по взгляду. — А какой он? — в тот день Дельфи с любопытством посмотрела на отца. Они стояли в зале. Тренировка только что закончилась, поэтому и она, и Кристиан тяжело дышали. Рудольфус битый час гонял своих детей по залу, заставляя уворачиваться от летящих в их сторону заклинаний. Палочкой пользоваться было нельзя, — взгляд убийцы? Рудольфус задумчиво посмотрел на свою дочь, приложив конец волшебной палочки к почти неразличимому шраму на нижней губе. Слова, последовавшие за этим, на всю жизнь впечатались в сознании у девушки: — Он такой же, как у меня. Улыбка Дельфи померкла.       Сейчас, петляя по маггловским улочкам, Лестрейндж с почти физически болезненной остротой понимала, что глаза Тома, чем-то неуловимо походили на отцовские. Нет. Болотисто-зелёные глаза лорда Рудольфуса Лестрейнджа совершенно не были похожи на небесно-голубые мальчика сироты. Но их связывала куда большая сила, нежели генетика. Клеймо убийцы. Тяжелая порочная печать, скрывающаяся где-то в глубине черных зрачков. Том смотрел на неё так же безразлично и оценивающе, словно обдумывая, как легче будет ее убить, если она вдруг станет неудобной. Точно также отец смотрел на своих врагов. Но соблазн попасть в Косой переулок и ощутить хотя бы призрачное чувство, того, что она что-то контролирует в своей жизни в итоге пересилил все страхи. Дельфина уверенно посмотрела в глаза все еще ожидающего ее ответа Тома: — Я готова рискнуть.       Переулок, в который ее притащил юноша, заканчивался тупиком в виде высокой кирпичной стены фабричного здания. Дельфи поёжилась, в голову полезли нехорошие мысли, что рисковать возможно не стоило. Том нехорошо ухмыльнулся, разглядев испуг в глазах девушки, и кивнул на замызганную временем и нечистотами вывеску, на цепях спускающуюся с козырька дома. Она гласила: «Бергман и сыновья».       Входная дверь жалобно скрипнула уставшими петлями, и Дельфи оказалась в небольшом помещении. — Чем могу вам помочь, молодые люди? — у небольшого, сколоченного из досок, прилавка стоял худощавый мужчина лет пятидесяти. Он сверкнул оскалом из ряда кривых зубов, с редкими вкраплениями золота. В его представлении это, видимо, должна была быть доброжелательная улыбка. — Мистер Бергман, я так полагаю? — Дельфина чуть-чуть наклонила голову вбок, с интересом рассматривая ростовщика. Костюм из добротной ткани хорошо сидел на его иссохшейся фигуре. На носу покоились круглые очки, почти такие же, как у святого Поттера в ее настоящем времени. Волосы и борода аккуратно подстриженные и почти полностью седые, местами ещё хранили память о былом цвете, прорываясь тёмными каштановыми пятнами. Этот мужчина всем своим видом совершенно не вписывался в ту атмосферу нищеты и безнадёжности, в которой находилась его контора. Лестрейндж криво улыбнулась. Конечно не вписывался, потому что он наживался на этой самой бедности и горе. Как пиявка, присосался к умирающему телу лондонских трущоб и насыщался его густеющей в предсмертных конвульсиях кровью.       — Чем могу быть полезен вам, юная мисс, и вашему спутнику? Сохраняя видимую вежливость, ростовщик со скукой скользнул взглядом по не самому презентабельному в данный момент виду Дельфины, и уткнулся в тетрадь с расчётами. — Хочу сдать серьги. — Какие же? — Бергман лениво перекинул деревянные бусины на счетах, только в ему одному понятной математике. Записал что-то. Облизал пальцы и перелистнул страницу. Лестрейндж поморщилась от того, как неприятно это выглядело. Ростовщик походил на большую тощую муху с круглыми линзами глаз-очков. Сгорбившись над своими расчётами он мысленно потирал свои лапки, понимая, какую приятную сумму смог заработать на чужих бедах. — Эти, — Дельфина положила украшение на стол, нарочито громко ударив ладонью по деревянной поверхности. Бергман со скучающим видом перевёл взгляд на серьги. Лестрейндж совершенно четко видела тот момент, когда под очками глаза ростовщика загорелись алчным огнём. Он достал откуда-то лупу и внимательно всмотрелся в украшение. — Очень интересная подделка, — сладко пропел он, — не знающий взгляд не отличит камни от настоящих. Но, к сожалению, какой бы искусной подделка не была, стекляшка всегда останется всего лишь стекляшкой. Губы Лестрейндж искривились в кривой усмешке. Было забавно слушать речи о том, что украшение купленное у гоблинов, оказывается всего лишь подделка. Истинное оскорбление для подземных мастеров. Если ювелир, изготовивший эти серьги был излишне честолюбив и обидчив, то мистер Бергман своими неосмотрительными речами рисковал схлопотать какое-нибудь родовое проклятье. Гоблины славились своей почти драконье склонностью к защите своих украшений от оскорблений и дурных намерений. А ростовщик продолжил: — 25 фунтов я готов отдать за эту безделушку, но только из уважения к вашему положению, мисс, — он почти искренне посмотрел на избитое лицо Дельфины и вздохнул. — Вы с ума сошли. Это украшение досталось мне от покойной бабули, — Лестрейндж притворно возмутилась, на ходу сочиняя историю о фамильной реликвии. На самом деле эти серьги не несли в себе никакой особой ценности. На одной из прогулок, она просто выпросила понравившуюся побрякушку у дяди Рабастана, пользуясь его хорошим настроением. Но как ростовщику, так и Тому не стоило об этом знать, — 150 фунтов, не меньше. — Пятьдесят — это мое окончательное решение, мисс.       После тридцати минут препирательств Дельфина удовлетворилась сотней фунтов. Том сразу же закурил, стоило им вдвоём выйти на улицу. Он нечитаемым взглядом окинул девушку и остановился на тощей стопке денег, сжатых в ее руке. — Как ты могла отдать их за каких-то жалких сто фунтов? Когда стоят они минимум тысяч десять. — Жалеешь, что не убил и не ограбил меня? — после того, как первый небольшой шажок к достижению ее цели был сделан, Дельфина ощущала прилив радости и приятное щекочущее чувство адреналина от очередной авантюры. — Меня просто бесит человеческая тупость, — Том раздраженно сжал челюсть, а затем резко выпустил облачко табачного дыма из лёгких, — а ты, по-видимому, полная дура. Отдала сокровище за жалкие центы. Это ведь гоблинская работа? — Лестрейндж кивнула, удивляясь, как парень смог так точно определить род украшения. Он явно не выглядел человеком, вращающемся в светских магических кругах, — в Косом переулке за серьги дали бы тысячи две галлеонов. — Если тебя волнуют исключительно мои интеллектуальные способности, то советую успокоиться, — Дельфина улыбнулась и, бесцеремонно схватив Тома под локоть, потащила его подальше от вывески «Бергман и сыновья». Парень сразу же вырвал свою руку из хватки девушки, но все-таки последовал за ней. — Видишь ли в чем дело, — убедившись, что они далеко отошли от ростовщической конторы, весело протянула Дельфи, — я очень рассеянная. Постоянно все забываю и теряю. И поэтому, — девушка потёрла мочку уха, и почти торжественно закончила, — на всех моих украшениях стоит простенькое заклинание поиска владельца. Дельфи с нескрываемым удовольствием подметила растерянность на секунду промелькнувшую в глазах у Тома, когда сережки привычным грузом потянули мочки ушей вниз. — Я с самого начала не собиралась с ними расставаться. Семейная реликвия, как никак. В магическом мире любой торговец сразу же распознал бы простенькое заклинание, а в дорогих ломбардах Лондона нас бы приняли за воров. Так что выбор был не велик, где мне разжиться деньгами, — Дельфи развела руками, — если ты меня сводишь ещё в парочку злачных мест подобных «Бергу и братьям», я обещаю, что забуду, как за одну реплику ты успел назвать меня тупой и дурой.       В какой-то момент Дельфи показалось, что Том взглянул на неё, если не с одобрением, то по крайней мере с интересом. Но ощущение так же быстро пропало, как и появилось.       Рейд по ломбардам Ист-Энда занял у волшебников примерно пол дня. Все это время Том молчал, всегда идя чуть впереди и время от времени бессовестно окутываю девушку едкими парами дешёвого маггловского табака. Дельфи такой расклад дел вполне устраивал. Она полностью погрузившись в свои мысли, пинала мыском туфли попадающиеся на пути камешки. А подумать ей было о чем. Вопросов свалилось на ее рыжую голову хоть отбавляй, и ни на один из них у Лестрейндж не было ответа. Чтобы как-то систематизировать мешанину в своей голове, Дельфи разбила их на несколько групп. Фундаментальные. Кто и зачем отправил ее в прошлое? Как ей теперь вернуться? Меняют ли ее действия в прошлом будущее? Не получится ли так, что найдя когда-нибудь способ вернуться назад, она окажется в чужом для себя мире? Из них вытекали среднесрочные. Где искать информацию о способах перемещения во времени? Как себя вести? Стоит ли искать помощи у своих прадеда и прабабки? Самыми примитивными были насущные вопросы. Как подделать себе документы? Кем представиться? Какую жизненную легенду себе придумать?       Проследив траектории очередного камушка, отправленного ею в полёт, Лестрейндж тяжко вздохнула. В прошлой жизни у неё была большая семья, друзья и красочные перспективы на будущее. Сейчас — только вопросы и одиночество. — Эмма? — Дельфина не с первого раза заметила, как Том поравнялся с ней и теперь что-то спрашивал. Ещё пару секунд потребовалось, чтобы вспомнить, что Эмма — это она. — Ч-что? Ты что-то сказал? Том закатил глаза, но все-таки повторил. — Как ты оказалась избитая на маггловской улице? Лестрейндж поморщилась от такой формулировке. Девушка глубоко вздохнула, готовясь положить первые кирпичики лжи в стену свой легенды. — Для начала, я не Эмма, — решение не скрывать своё настоящее имя было спорным. Насколько Дельфина знала, фетиш называть своих детей в честь звёздных светил принадлежал исключительно Блэкам. Но отказаться от собственного имени было для девушки невыносимо, словно оно было единственной нитью, связывающей ее со своей прежней жизнью. Собственноручно обрезать ее у Лестрейндж не было ни моральных, ни физических сил, — мое настоящее имя Дельфина. — Ты что, в родне с Блэками? — в голосе Тома прорезался интерес. — С кем? — Лестрейндж почувствовала приступ раздражения. Она смирилась с тем, что когда-нибудь этот вопрос всплывёт, но не рассчитывала, что так рано. — Блэки. Британская чистокровная семья. С другой стороны, может это было и неплохо, что мальчишка оказался слишком подкованным в традициях аристократических волшебных династий, можно было отрепетировать подготовленную историю. — Ооо. Это вряд ли, — Дельфи постаралась максимально искренне сыграть удивление. Она честными глазами посмотрела на Тома, — я полукровка. Моя мама француженка и волшебница, а папа англичанин маггл, — в этот момент Лестрейндж мысленно попросила прощение у Рудольфуса. Ее отца точно бы хватила кондрашка, узнай он о своём внезапно изменившемся статусе крови, — а почему услышав мое имя, ты решил что я Блэк? — Они всегда дают своим детям имена в честь звёзд. Дельфина лукаво взглянула на юношу: — Тогда я лучше всех ваших Блэков вместе взятых. Они всего лишь звёзды, а я целое созвездие.       Обычно эта фраза действовала на противоположный пол как заклинание. Но Том лишь издевательски рассмеялся. Обычно смех делал черты даже самого некрасивого человека приятнее, смягчал линии, скрывал недостатки. Глядя на парня перед собой, Дельфи разуверилась в волшебной силе смеха. Красивые черты его лица стали ещё острее и жёстче. А глаза Тома даже во время смеха оставались холодными. — Чего смешного? Не переставая улыбаться юноша вгляделся в лицо Дельфи: — Забавно слышать такие спесивые речи от девушки, которая похожа на побитую дворняжку, — Лестрейндж буквально затопило ненавистью к стоящему перед ней парню, который так бессердечно топтался по ее гордости. Возможно чрезмерно раздутой, но лелеянной хозяйкой с особой любовью. Это чувство переплелось с ощущением одиночества, незащищенности и горя, железными тисками в очередной раз сдавив сердце. К горлу подступил предательский комок, и Дельфи ничего не смогла ответить на выпад. — Леди Созвездие, мы пришли в очередную затхлую дыру, как вы и просили, — Том кивнул головой на вывеску, гласившую о приёме украшений и иных материальных ценностей, — надеюсь последнюю на сегодня.       Лестрейндж промолчала, гневно глянув на парня, и вихрем залетела в тёмное помещение. Он ещё издевается! Дверь, никем не придерживая с силой ударилась о стену дома. В голове осиным роем вились мысли о том, с каким ублюдком ей пришлось иметь дело.       Но по итогу все вышло вполне сносно. Обуреваемая переполнившими ее сознание до краев чувствами злости и гнева к Тому, Дельфина вытрясла с последнего ростовщика солидную сумму денег, и теперь пачка маггловских купюр, надежно спрятанная за объёмными воланами блузки приятно грела сердце. В прямом и переносном смысле этого слова. По дороге до Косого переулка Лестрейндж старательно игнорировала идущего рядом парня, хотя в этом не было особой нужды. Том не стремился возобновлять разговор. Он вообще не смотрел в ее сторону.       Когда они подошли к знакомой кирпичной стене, за которой скрывался магическая улица, Дельфина не сдержала лёгкой улыбке. Все негативные эмоции последних часов стали незначительными по сравнению с ощущением скорого возвращения в родной для неё мир. Магия вокруг девушки тоже затрепетала, заискрилась от нетерпения. Она, как небольшая река, чувствовала близость огромного океана и стремилась влиться в него упругим потоком. Отдавать саму себя, но взамен черпать из бездонных глубин энергию и силу. Дельфина Лестрейндж была волшебницей всю свою жизнь проведшей рядом с такими же, как она. Без магии, без возможности творить волшебство она было подобно пересохшему руслу когда-то бурной реки.       Отдавшаяся на волю своим мыслям и чувствам Лестрейндж наблюдала за действиями Тома. Вот он достал свою палочку, и как-будто в замедленной съёмке начал стучать по кирпичам. Третий сверху и пятый слева, шестой сверху и десятый справа. Дельфина следила за точными движениями волшебной палочки в мужской руке и не понимала, почему все происходящее кажется ей неправильным. Что-то очень важное ускользало от неё. Лестрейндж никак не могла ухватить за хвост эту мысль, чтобы внимательнее ее рассмотреть, дергающуюся и сопротивляющуюся. Она напоминала Дельфи крысу, такая же юркая и надоедливая. Мысль царапала сердце своими коготками, привлекая к себе внимание.       Кирпичик за кирпичиком стена разъехалась в разные стороны, открывая проход в магический мир. Порыв ветра подхватил будничный гомон волшебников и кинул его Лестрейндж в лицо. — Надеюсь, ты не забыла про свою часть уговора, — Том спрятал палочку обратно в карман. В этот момент мысль-крыса впилась когтями в сердце девушки. Да так сильно, что она задохнулась. Осознание наконец-то догнало Лестрейндж и ударило в затылок. Палочка! Вот, что было неправильным. Белая, напоминающая больше кость, нежели дерево. С острой рукояткой, смотрящей на всех птичьим клювом. Дельфина видела эту палочку задолго до сегодняшнего дня. И многое отдала, чтобы не видеть больше никогда. Потому что в прошлый раз эту волшебную палочки сжимала не рука мальчика-сироты Тома, а крючковатая бескровная лапа с длинными бледными ногтями Волдеморта. Лестрейндж вздрогнула и перевела взгляд на парня, который стоял рядом с ней, ожидая ответа на свой вопрос. — Д-да, — Дельфина понадеялась, что Том не обратил внимание на перемены в ее лице. Момент осознания был таким ярким и ошеломляющим, что его трудно было скрыть, — я помню и приду. Завтра. Лестрейндж прошла через арку, стараясь выглядеть спокойной. Она не оборачивалась, но по долетевшему до неё запаху табака, поняла, что парень снова закурил, стоя возле входа в Косой переулок, почему-то не торопясь идти по своим делам.       Она не могла ошибаться! Эту палочку, бледную и холодную, как ее хозяин достаточно было увидеть всего раз, чтобы не забыть больше никогда. И Дельфи видела, в те редкие моменты, когда воскресший Темный Лорд приходил к родителям. Девушка глубоко вдохнула, пытаясь привести мысли в порядок. Год тоже как-будто бы совпадал. Насколько Дельфи знала, Асмодей Трэверс был знаком с Повелителем с молодости. А ему сейчас сколько? Семьдесят?       Лестрейндж нахмурилась, пытаясь в голове посчитать. Выходило, что в 43 году мистеру Трэверсу было шестнадцать. Дельфи неудержалась, и все таки оглянулась. Арка Косой аллеи уже почти затянулась кирпичом, оставив небольшой просвет. Может ли быть такое, что ее новый нелюдимый знакомый Том - это Лорд Волдеморт?       Два таких непохожих образа не хотели складываться в единую личность. Темный Лорд из магглавского детского приюта? Красивый юноша и змеиноподобное существо? Лестрейндж вздрогнула, отгоняя дурные мысли. У нее сейчас были куда более насущные проблемы.