***
В тот вечер, когда перепуганные Вальпургиевы рыцари прибежали к нему в башню старосты школы, Том спокойно сидел в кресле, читая книгу. От увлекательной информации о способах призыва и контроля джиннов его отвлёк нервный стук в дверь. Со стороны могло показаться, что в гостиную старосты Хогвартса ломится группа авроров специального назначения. Но за дверью оказались лишь его рыцари. Бледное лицо Асмодея пошло некрасивыми красными пятнами. Оба слизеринца тяжело дышали, и у Реддла закралось подозрение, что они бежали сюда от самих подземелий. — Том! — Трэверс замялся и глубоко вздохнул, пытаясь перевести дух. В отличии от перепуганного Эйвери он выглядел скорее пристыженным, стараясь не смотреть Реддлу в глаза. — Только вы… можешь нам помочь! — Теобальд, так и не определившись с обращением, вытянул вперёд правую руку, начав глупо трясти ей перед лицом Волдеморта. Том вопросительно приподнял бровь, но все же посторонился, пропуская своих рыцарей в гостиную: — Мне было бы легче, если бы вы смогли адекватно изложить суть проблемы, — Реддл поджал губы и холодно посмотрел на своих сторонников. Выглядели они сейчас до ужаса жалко. Переполненный досадой за испорченный вечер Том не смог удержаться от язвительного комментария, — Теобальд, ты собрался освоить беспалочковую магию? Иначе я не понимаю, зачем ты с таким усердием трясёшь рукой перед моим носом. — Нас прокляли, — жалобно протянул Эйвери, показывая чёрное пятно на своей ладони, — проклятье чёрной метки. Через неделю рука отсохнет и отвалится. — Неужели? — впервые заинтересовавшись, Реддл взглянул на ладонь Эйвери внимательнее. Он даже взял волшебную палочку, произнося простенькое диагностирующее заклинание, — и кто же вас проклял, если не секрет? Вступили в неравную схватку с каким-нибудь третьекурсником с Пуффендуя? — Это была Дельфина Вулфорд, — мрачно сказал Трэверс. Краска постепенно начала спадать с лица, возвращая ему привычную бледность. Реддл удивлённо замер: — Даже так? — он был уверен, что после визита в Тайную комнату девчонка будет сидеть тише воды, ниже травы. Конечно, всегда был риск, пусть и небольшой, что она побежит жаловаться Дамблдору. Но вот такого развития событий он совершенно не ожидал. Внутри начала подниматься удушающая волна раздражения. Похоже, его последователи ещё более бездарны, чем он думал. Следующий вопрос Том буквально прошипел, — вы проиграли битву какой-то девчонке? Вальпургиевые рыцари испуганно переглянулись и замялись. Вид у Трэверса сделался еще более пристыженный. — Мы попали в ловушку, так что битвы, как таковой не было, — Асмодей усиленно рассматривал носки своих форменных ботинок. Окончательно потеряв терпение, Волдеморт направил волшебную палочку на Эйвери: — Легилеменс! Сознание Теобальда было спутанным и смазанным. Вспышка оглушающего заклинания, темнота, пыльный кабинет, веревки, связывающие руки и ноги. Самым ярким пятном была Дельфина Вулфорд. Она кривила в злой усмешке свои ровно очерченные губы и что-то надменно говорила. Реддл внимательнее всмотрелся в лицо девчонки. Она не была красива в общепринятом понимании этого слова. Авторы популярных среди женской части Хогвартса любовных романов любили описывать своих обязательно красивых героинь высокопарными фразами, по типу: «Весь ее образ, каждая линия и черта дышала жизнью». Так вот, внешность Дельфины Вулфорд жизнью не дышала. Она вряд ли бы попала на картины Микеланджело или Рафаэля. Худая и бледная, с острыми скулами и тонкими чертами лица Вулфорд совершенно не подходила под образ высоких, статных греческих богинь, на чьих щеках румянцем играет здоровье. Натурщицей для изображения христианских праведниц она тоже вряд ли бы стала. У Вулфорд была достаточно подвижная мимика, которая не позволяла превратиться девушке в холодную глыбу льда. Однако яркие эмоции, играющие на ее лице совсем не подходили под определение благочестивых. Особенно сейчас, когда в ее глазах плескалась неприкрытая тьма. — Неужели вы думали, что можно вот так просто, безнаказанно напасть на меня и вам ничего не будет? Девушка наслаждалась своей властью прямо здесь и сейчас. О, это чувство было знакомо Волдеморту не понаслышке, и он не мог перепутать его ни с чем другим. Вулфорд упивалась своей местью, силой и безнаказанностью. В голову пришла абсурдная мысль, на какой картине девушка выглядела бы органично. Дельфина Вулфорд со своими алыми волосами и колдовскими глазами прекрасно смотрелась бы на костре святой инквизиции в окружении голубых сполохов и треска адского пекла. Весь ее облик был стопроцентным концентратом того, как должна выглядеть ведьма в том представлении, которое сложилось у еще совсем маленького Тома Реддла из сиротского приюта. Задолго до того, как он узнал, что сам является волшебником. Внезапное открытие оказалось ошеломляющим и глупым одновременно. Реддл разозлился на самого себя, что позволяет отвлекаться на несущественные вещи, и усилил натиск лигеллименции на разум Эйвери. Но на задворках сознания у него осталась назойливая мысль, что на том холсте по лицу Вулфорд обязательно текли бы слезы из масляных красок, подобно тому, как это было в Тайной комнате. Реддл усмехнулся, наблюдая за воспоминаниями Эйвери. Кажется, Дельфина обладала особой тягой к театральности. Несмотря на всю браваду, девушка не переходил от слов к каким-то конкретным серьезным действиям. Не считать же за месть таскание его слуг за загривки. Но похоже, что для Теобальда, что для Асмодея и этого цирка шапито было достаточно. Том поморщился, как от зубной боли, глядя на своих рыцарей. Парни с испугом глядели на свою похитительницу. Их жалкие попытки выбраться не увенчались никаким результатом. — Передайте своему хозяину, если в следующий раз он захочет назначить мне ночное рандеву, пусть обращается ко мне лично, а не передаёт это через своих крысят. — Вот значит как, — Реддл недобро улыбнулся, выходя из сознания Эйвери, ничуть не тревожась о благополучии последнего. Произошедшее было крайне занимательным, и Том не собирался оставлять его без своего внимания. Похоже, он все-таки слишком преждевременно отказался от разгадки тайн, которые скрывала в себе Вулфорд. — Ты нам поможешь? — Асмодей помог Эйвери подняться с пола после акта насильственной легиллеменции, у того носом шла кровь, и теперь с вниманием смотрел на Реддла. — Вулфорд сказала, что у вас есть целая неделя, чтобы снять проклятье. Вот через семь дней и приходите, — Том прошёл к дивану и открыл книгу, от чтения которой его так бесцеремонно отвлекли, всем своим видом показывая, что аудиенция окончена. Он уже успел понять, что чёрное пятно, украшавшее ладони рыцарей никакая не чёрная метка. Простенькое заклинание окрашивания, работающее по принципу временной татуировки. Вулфорд нагло блефовала, запугивая слизеринцев. Но им не стоило об этом знать. Реддл счёл вполне справедливым, чтобы два идиота помучились бы с неделю за свою глупость и слабость.***
После Древних рун у седьмого курса Слизерина было окно в расписании. Дамблдор по неизвестным причинам был вынужден покинуть Хогвартс и трансфигурацию в этот день просто напросто отменили, не найдя замены среди профессоров. Том в компании Малфоя и Трэверса стоял в одной из малолюдных галерей замка. Реддл курил, задумчиво выпуская кольца дыма в открытое окно, в то время как его рыцари тихо переговаривались между собой. День выдался на удивление солнечным и безоблачным, и Тому приходилось щуриться от яркого жгучего света, падающего прямо на его лицо. Курение было слабо распространено в магическом мире, если здесь и находился редкий любитель маггловской отравы, то он чаще всего предпочитал трубку, нежели сигарету. Было совсем неудивительно, что вредную привычку Том приобрел именно в детском приюте. В Британии, втянутой в военные действия и стремительно беднеющей, курили практически все. Что уж говорить о детях сиротах, воспитанных на грязных улицах по законам преступной жизни. По меркам бедных районов Лондона Реддл начал еще достаточно поздно — в двенадцать лет. После величественного Хогвартса, окутанного магией, где было тепло, сытно и уютно вернуться в мрачное захолустье приюта Вула для совсем еще юного Тома оказалось крайне тяжело. Он ненавидел эту каменную коробку, которую кто-то додумался назвать детским домом, ненавидел холодную миссис Коул, ненавидел грязных ничтожных детей. Буквально сгорая от раздираемой его злости, Реддл нашел внезапное спасение в сигаретах. Табак расслаблял, делая жизнь на летних каникулах не такой невыносимой. Но вплоть до шестого курса новоявленный наследник Слизерина позволял себе травиться маггловским табаком только в период своего «существования» в приюте Вула. А потом случилась та дурацкая история с Миртл Уоррен здорово потрепавшая Реддлу нервы. В итоге все сложилось более чем удачно, Тому удалось убедить всех в виновности Хагрида, но вредная привычка прицепилась к нему мертвыми клещами. И раз уж он теперь стал бессмертным, Реддл рассудил, что вполне может позволить себе одну маленькую слабость. — Посвящение в Пожирателей смерти надо провести как можно быстрее, — Волдеморт проследил, как пепел с его сигареты седыми хлопьями улетел вниз, а затем перевел взгляд на Абраксаса. Малфой кивнул, а Реддл после очередной затяжки продолжил, — а после мы сразу же начнем тренировки. Меня совершенно не устраивает, что будущих Пожирателей смерти может уложить на лопатки буквально каждый случайный прохожий. Асмодей на этих словах опустил глаза вниз и нервно потер проклятой рукой о штанину форменных брюк: — С завтрашней недели начинаются отборочные бои традиционного дуэльного турнира. Профессор Вилкост обещала двум финалистам поставить зачет по ЗОТИ за первое полугодие. — Этот турнир сплошная профанация, — Реддл скривился, — к реальному бою он не имеет никакого отношения. Я же собираюсь учить вас настоящей темной магии. Вальпургиевы рыцари переглянулись между собой. Обучение с Томом Реддлом было авантюрой заманчивой, но опасной на непредвиденные последствия. С самого детства их предводитель тяготел к безумным экспериментам, зачастую опасным и непредсказуемым. — Было бы неплохо привлечь на нашу сторону Лестрейнджей, все-таки именно их род богат на сильных боевых магов, — Трэверс перенес свой вес с пяток на носок и обратно, внимательно наблюдая за реакцией Тома и, не найдя видимых признаков недовольства, продолжил, — жаль, что Кристиан старше нас и успел закончил Хогвартс, когда еще не существовало ордена. — А сейчас он уехал в длительное путешествие по Европе и неизвестно, когда еще вернется, — со знанием дела, манерно растягивая слова проговорил Малфой. — В тур по Европе сейчас? Когда там свирепствует Гриндевальд? — с удивлением переспросил Асмодей, а Том не удержался и пренебрежительно хмыкнул. Почтения к величайшему темному магу Реддл испытывал не больше, чем к Дамблдору. Оба этих интригана были одного поля ягоды. Малфой пожал плечами: — Это же Лестрейнджи. Они всегда были немного с придурью. Насколько я знаю, Кристиан не планирует посещать южную Европу. Его больше интересуют Скандинавские страны, Германия. Вроде бы он пишет какую-то научную работу. — Или прожигает фамильные деньги под благовидным предлогом, — хохотнул Трэверс. — Кстати о Германии, — Реддл прервал светскую беседу своих сторонников, — палочка Вулфорд украшена скандинавскими рунами, при этом я почти уверен, что покупала она ее совсем недавно у Олливандера. Абраксас, узнай об этом как можно больше. Я хочу знать все, как прошла покупка, какие палочки пробовала, почему подошла именно эта. Если Малфой и был удивлен странной просьбе, то никаким образом не высказал своих истинных чувств. Он лишь склонил голову, показывая, что принял приказ к сведению. — Что-нибудь еще Повелитель? Волдеморт задумался, растирая в пальцах слабо тлеющую сигарету, взвешивая все за и против: — Да. Я хочу знать, есть ли в Европе чистокровные семьи, у представителей которых такой необычный цвет волос. Окурок полетел вниз, а затем вспыхнул от невербального инсендио, вмиг обращаясь в пепел.