Стажировка

      Каждое новое утро звучит и пахнет по-особому. Оно живёт свою собственную, особенную, не похожую ни на какие другие, жизнь. Оно начинается у всех по-разному: с неприятного будильника или поцелуя любимого человека, далеко до рассвета или ближе к обеду, с желания новых свершений или мольбы лежать под одеялом до победы.       На маленькой итальянской кухне утро началось поздно. Оно полнилось разными звуками: стук добротной сковороды о плиту, шипение сливочного масла, треск яичной скорлупы. Деревянная дощечка коснулась столешницы, нож тронул румяную чиабатту — хруст, лёгкий и приятный. Незамысловатый завтрак источал притягательный аромат. Он разносился по квартире, выбирался в открытое окно, минуя невесомые занавески, дразнил соседей и ребятню во дворе.       Рим уже давно проснулся. Он шумел, галдел, спешил и опаздывал. Открывал двери в маленькие ресторанчики, разбивался брызгами фонтана Треви, ощущался вкусом джелато со свежими фруктами и пасты, которую туристы начали есть до обеда.       Негромко хлопнула входная дверь квартиры, и пространство наполнило весёлое французское «Bonjour, Belle au Bois Dormant» и запах кофе.       — Ciao, милый! — раздалось из кухни в ответ, и застучали тарелки. — Я здесь!       Пара секунд, и на столешницу опустилась картонная подставка, а сильные мужские ладони коснулись обнажённой кожи на талии, забравшись под смятую рубашку, губы тронули висок, щёку, шею.       — Кажется, ты сегодня сбежал, — Лайя засмеялась, прижимаясь к груди мужчины и растворяясь в его ласке без остатка.       — Я не мог оставить тебя без кофе, — Влад запечатлел на губах девушки поцелуй, а затем отпустил её, позволяя продолжить колдовать над завтраком.       Лайя сняла со сковороды крышку, выпуская облачко пара, и ловко переложила готовый омлет на два больших блюда, а Влад нашёл в навесной полке две чашки, решив, что негоже пить кофе из бумажных стаканов из кофейни. Чёрный для себя, с молочной пенкой для неё — всё, как было заведено уже несколько счастливых месяцев. Он с улыбкой посмотрел на Лайю, которая пританцовывала, выискивая столовые приборы. Положив вилки на стол, Лайя достала из упаковки сыр и, отрезав пару ломтиков, надкусила один.       — Господи-Боже, — она даже на пару секунд закрыла глаза от удовольствия, а затем поднесла вторую часть к губам Влада.       — Приемлемо, — кивнул он, переливая кофе в чашки.       — Нет же, — Лайя перевернула упаковку, чтобы посмотреть название, — это именно «Господи-Боже».       — «Господи-Боже» здесь только ты.       С абсолютно счастливой улыбкой Лайя прижалась к его плечу, а Влад чмокнул её в макушку.       Они неспешно завтракали и обсуждали планы на день в итальянской столице. Вообще-то Влад сказал, что они улетят в Рим в пятницу, а вернутся назад в Париж в воскресенье, но забыл уточнить, что между воскресеньями будет ещё целая неделя. На праведное возмущение Лайи он заявил, что нужно было уточнять заранее точное количество дней, а потом добавил, что двое суток — преступно мало для Италии.       Завтра они направлялись во Флоренцию, затем планировались Милан вместе с Вероной, а в последние дни — Венеция. И Лайя только что не пищала от радости и осознания, что увидит город на воде своими глазами, хотя делано продолжала возмущаться, что Влад и сам прогуливает, и её заставляет.       Но понедельник, как и предыдущие дни, был отдан вечному городу, куда ведут все мирские дороги. Они уже посмотрели в выходные Колизей, загадали желания у фонтана Треви — и ещё парочки для надёжности — были в Пантеоне, посетили Ватикан и другие обязательные места. Минимальная программа туриста была выполнена, и Влад предлагал просто гулять без заранее построенного маршрута. Заблудиться где-нибудь на узких улочках, потеряться среди вековых стен, впитавших в себя историю, есть пасту в ресторане для местных и пиццу на какой-нибудь неизвестной, но очень живописной лужайке. Лайя была не против. Конечно, она любила, когда всё по плану, чётко и в тайминге, однако с Владом всегда теряла счёт времени.       Утреннюю — а по правде говоря, почти обеденную — идиллию прервал щелчок телефона. Лайя тут же его схватила под недовольным взглядом Влада и открыла почту. Она сосредоточенно прочитала письмо, параллельно доедая омлет, а потом подняла на Влада глаза и сказала то, что он явно слышать не хотел:       — Мне нужно поработать.       Влад фыркнул, закатил глаза и сделал последний глоток кофе.       — Если ты не поработаешь, тебя никто не накажет, — он поднялся из-за стола и забрал пустые тарелки, а Лайя следом подхватила приборы и чашки.       — Кто тебя знает, — весело отозвалась она. — Дракула может быть очень грозным, — она хихикнула, толкая мужчину бедром и ставя посуду в раковину.       Влад снова фыркнул. Ещё в начале сентября совершенно неожиданно оказалось, что он в курсе, как его называют подчинённые, и теперь Лайя без зазрения совести иногда его этим подначивала. В этот раз в ответ она удостоилась звонкого шлепка по едва прикрытым рубашкой ягодицам.       — Я недолго, — став на носочки и чмокнув Влада в щёку, Лайя поспешила в спальню.       Она вытащила из чемодана свой ноутбук и устроилась в кресле у окна, тут же нажимая кнопку включения. Пока шла загрузка, Лайя улыбалась, предвкушая новый день и тайно радуясь незапланированному отпуску. Отдыхать она никогда не умела. Всё пыталась ухватить больше, сделать качественнее, плевала на выходные и праздники, не говоря уже о вечерах. Но теперь всё было совсем иначе, и ей определённо нравилось.       Но стоило начать, остановиться было сложно. На почте за половину дня накопились письма, на которые Лайя тоже решила ответить. Она быстро пробегалась по ним глазами, высылала нужные файлы, надеясь успеть побыстрее, потому что судя по тому, что звук воды утих, Влад справился с посудой после завтрака.       — Лайя, сколько можно? — буквально через минуту он вошёл в комнату, глядя на неё с напускной строгостью.       — По понедельникам нужно работать, а не прогуливать, — безапелляционно заявила Лайя, продолжая стучать по кнопкам. — И вообще, благодаря мне у тебя два новых клиента, и я должна им уделить внимание. Если вдруг ты забыл, — с усмешкой добавила она.       — Ты получила за них премию, конечно же я не забыл.       — Твоя премия висит в шкафу и ждёт вечера, — Лайя засмеялась и подняла глаза на мужчину, который наклонился к ней, упираясь ладонями в подлокотники кресла, — и, возможно, в конечном итоге порадует тебя даже больше, чем меня.       — Хочешь ещё одну?       — Меня и так ненавидит отдел персонала, — хихикнула Лайя. — Страшно представить, что будет, когда я получу годовой бонус.       Влад засмеялся и легонько укусил её за кончик носа, заставляя недовольно сморщиться, а затем и шутливо его оттолкнуть.       — Дай мне ещё пару минут, я закончу с почтой, и мы пойдём.       Влад чмокнул её в губы и уселся на кровать, демонстративно посмотрев на часы на запястье и сообщив, что время пошло. Лайя только его подразнила, краем глаза заметив, как Влад лёг поперёк постели и уставился в свой телефон.       Быстро не получалось. Французская бюрократия никого не щадила, поэтому Лайя пыталась в переписке объяснить, насколько срочно должны повесить баннер, и даже начала сквозь зубы поругиваться от раздражения. В конце концов она выдала громкое:       — Нация бездельников и бюрократов!       Влад захохотал, вновь усаживаясь ровно.       — Нет, это невыносимо! — Лайя всплеснула руками. — В пятницу им было достаточно пакета документов, а сегодня уже недостаточно! Как это понимать?!       — Расслабиться. И сменить статус на «ООО». Лайя, тебя нет на работе. Угомонись, там есть кому с этим разобраться.       Лайя только недовольно сдула со лба непослушную прядь волос и с двойным усердием застучала по клавиатуре, а затем с раздражением тапнула кнопку «отправить».       — Всё? — Влад остановился рядом с ней.       — Ещё пара минут.       — Лайя, ты меня провоцируешь?       — Возможно, — Лайя хихикнула, а затем охнула, когда Влад захлопнул ноутбук и забрал.       — Несносная! — мужчина поставил компьютер на тумбочку и потянул девушку к себе, увлекая в объятия. — Нет никаких сил тебя терпеть!       — Первый раз вижу, чтобы босс был недоволен хорошей работой, — Лайя охотно прильнула к Владу.       — Мы не на работе, а в отпуске. И я не хочу ни с кем делить свою женщину. Даже со своей компанией.       — Что-то я не видела приказа на отпуск, — со смехом протянула Лайя и пригладила его волосы. — Ладно уж, сделаю для тебя исключение.       — Уж будь так добра, — ухмыльнулся Влад, нехотя выпуская девушку из своих объятий. — А что там порадует меня вечером? — усаживаясь в кресло, уточнил он.       — Вечером и узнаешь, — Лайя достала платье из шкафа, предварительно отодвинув подальше чехол с новым, и совсем скоро они уже прогуливались по улицам, держась за руки.       Начало октября в Риме выдалось невероятно погожим и тёплым. Шумная столица полнилась запахами из открытых дверей многочисленных заведений, гомоном людских голосов, задорной музыкой, шелестом стремительно желтевшей листвы. Вечный город был торопливым, не знающим пауз и тишины. Лайя крепко сжимала ладонь Влада, пока они неспешно направлялись в сторону Ватикана, а ветер перебирал складки её длинного платья. Лайя чувствовала себя абсолютно и безоговорочно счастливой.       Сложно было ещё весной представить, как сильно изменится жизнь. Что рабочий понедельник она сможет проводить в итальянской столице с потрясающим французом, который будет смотреть на неё так, что подкашиваются ноги. Что она станет гораздо более смелой, где-то неправильной и свободной. А ещё Лайя и подумать не могла, что может быть настолько страстной. Она на секунду смутилась таких мыслей и напомнила сама себе, что это голубоглазый французский змей искушал её с завидной регулярностью. Но она-то тоже всегда поддавалась.       Лайя отпустила руку Влада, тут же поймав на себе полный непонимания взгляд, и взамен прижалась к нему, прикрыв на секунду глаза от удовольствия. Влад охотно обнял её за плечи и тут же чмокнул в макушку. Они всё так же медленно добрались до границы государств, пересекли её синхронным шагом и остановились на Пьяцца Сан Пьетро, решая, куда пойти дальше.       — Извините! — Лайя вдруг заметила пожилую пару, услышав, что они говорят по-английски, и, освободившись из объятий, поспешила к ним. — Вы сможете сделать нам фото? — она с улыбкой протянула им телефон, и женщина весело ответила утверждением.       Лайя вернулась к Владу, тут же попав в кольцо его сильных рук, на своё законное место.       — Чуть влево, — скомандовал мужчина, глядя в экран телефона из-за плеча своей супруги, — вот так отлично.       За ними возвышался Собор Святого Петра, впереди виднелся замок Святого Ангела, а вокруг была Колоннада Бернини и, конечно, в разные стороны простирался воистину вечный Рим.       Лайя выпрямилась, поправила волосы и улыбнулась.       — Давно хотел тебе кое-что сказать, — шепнул Влад вместо того, чтобы позировать, и Лайя подняла на него глаза. — Je t'aime, mademoiselle Laya, — он смотрел так тепло и нежно и мягко улыбался.       Переводить не требовалось. Лайя широко распахнула глаза и затаила дыхание, сердце билось как сумасшедшее, а её лицо озарила ответная улыбка. Признание увековечила фотография.       — Молодец, парень! — оценил незнакомец. — Только теперь не стой как истукан!       Влад прижал Лайю ближе и трепетно поцеловал. Её ладони опустились на его грудь, девушка закрыла глаза, начисто растворяясь в сказанных только что словах.       Женщина вытерла слезу, так сильно растрогавшись моментом, и опустила телефон.       Влад нехотя отпустил Лайю и заправил ей за ухо кудрявую прядь. Они смотрели друг на друга, утратив связь с реальностью и всем окружающим миром. Были лишь сказанные заветные слова и безграничное счастье, которое полнило души обоих до краёв. И кто знает, сколько могло бы пройти времени, пока двое влюблённых вспомнили бы, что они не одни во Вселенной, но мужчина кашлянул, и пришлось вернуть на семейную пару внимание.       — Спасибо, — проговорил Влад, забирая телефон, и тут же крепко обнял Лайю за талию, не желая отпускать от себя ни на минуту.       Мужчина с тёплой улыбкой похлопал его по плечу, и они с супругой неспешно двинулись дальше, наверняка вспоминая свои собственные признания в любви, которая уже успела пережить не один десяток лет.       Следуя за Владом по площади и крепко сжимая его ладонь, Лайя думала о его таких простых, но таких важных словах. И о том, что теперь её признание, наверное, будет звучать глупо, потому что он, как всегда, идеально выбрал и место, и момент. Снова заставил её почувствовать себя особенной, воплотил в реальность какой-то совершенно потрясающий фильм. Лайя тоже это чувствовала и хотела сказать буквально каждый день, просто не знала, как лучше начать, не была уверена, что настало правильное время.       Слово «люблю» давно витало в воздухе. Оно читалось в том, как Лайя помогала своему мужчине снять пиджак вечером, в том, как Влад готовил по утрам кофе, пока его женщина торопливо собиралась на работу. Любовь была в каждом их жесте и слове, в каждом поступке, прикосновении, поцелуе, она могла не звучать вслух, но они оба её ощущали и будто бы знали друг друга всю жизнь. Они словно шли к нужной точке все предыдущие годы, и эта встреча была самой правильной во всех бесконечных галактиках, простирающихся на миллионы световых лет.       Теперь слова перестали иметь хоть какой-то смысл. Двое брели по римским улочкам, смотрели друг на друга и улыбались, крепко держась за руки, будто подростки. Они стали ещё ближе, хотя казалось, что это невозможно.       Ещё в начале сентября Лайя переехала к Владу окончательно и бесповоротно. Всё равно они постоянно ночевали друг у друга, да и Влад бы не выдержал ещё одного прихода девушки на работу в его рубашке и пиджаке. Влад уступил ей лучшие полки в шкафу, а Лайя расставила по квартире ароматические свечи. И оба они были самыми счастливыми, не важно, где: дома или прямо сейчас, приближаясь к небольшому ресторанчику, чтобы заказать пиццу.       В ожидании они устроились на бетонном парапете. Казалось, что на дворе почти лето, и оно будет длиться бесконечно долго, по крайней мере, для этих двоих.       — И почему я не встретил тебя раньше? — Влад покачал головой и, придвинувшись ближе, поцеловал Лайю.       — Потому что был женат? — та фыркнула, а он демонстративно закатил глаза. — Или потому, что когда я пошла в школу, ты её заканчивал?       — Лайя, а можно не перечислять все мои недостатки? Ты вообще не помогаешь.       Откинув голову и зажмурившись, Лайя громко расхохоталась. Вот такой он любил её больше всего. Милой, непосредственной, хохочущей, не переживающей, что подумают другие. Растрёпанной после сна, смешно облизывающей палец после того, как украдёт крем с его пирожного. Он любил её и страстной, и нежной, и весёлой, и грустной, и в своей рубашке, и в элегантном платье. Любил сосредоточенной, когда на переносице проступает морщинка, любил даже расстроенной, злящейся, недовольно бубнящей на погоду или пробки. Но именно такой, как сейчас, любил чуточку больше, потому что именно сейчас она была как никогда настоящей. Но главное, целиком и полностью она была его, такой, будто кто-то оживил самый сладкий сон.       Продолжая хихикать, Лайя обняла Влада за талию, прижалась к плечу и закрыла глаза, наслаждаясь тёплым солнцем и таким родным человеком.       — Я люблю тебя, — теперь эти слова были естественны, будто дыхание, и Влад спрятал лицо в её волосах.       — Ti amo, mon amour, — отозвалась Лайя, чувствуя, что Влад улыбается, — мы в Италии или где?