Время биться

Изнанка осталась такой же, какой Стив её помнит: мрачной, холодной и тошнотворной; разве что в этот раз он ступил на её землю добровольно и далеко не один. Он смотрит на останки лагеря учёных, что работали здесь посменно последние месяцы — предупреждение Уилла о том, что им стоит убраться, должно быть, спасло несколько десятков жизней. Палатки искромсаны, те инструменты, что не были уничтожены, годятся только для сбора металлолома. Стив пинает носком ботинка нечто, что раньше, видимо, было гаечным ключом. Робин берёт его под руку — они все в защитных костюмах цвета хаки, которые им выдали люди Оуэнса. Он до последнего не хотел брать их с собой, но вовремя понял, что если не позволит им пойти, они просто найдут способ добраться сюда без чужой помощи. Он выбрал защитить их вместо того, чтобы противостоять им, и Стив невольно проникся к нему уважением. — Ты как? — спрашивает Робин. Стив вглядывается в красную бурю на горизонте, в темнеющий вокруг трейлер-парка лес и наконец смотрит на Робин в ответ. — Спроси меня завтра, — говорит он, и Робин поджимает губы в подобии на улыбку и похлопывает его по плечу. — Эдди?.. Она с вопросом смотрит на трейлер, и Стив кивает. — Думаете, надо его вытаскивать? — спрашивает Нэнси, стоящая за их спинами. Стив не отвечает, но шагает к трейлеру. Он стучится в приоткрытую дверь, прежде чем зайти. — Эдс? — Эдс?… — тихо повторяет Робин, и Стив высвобождается из её хватки. Эдди стоит под Вратами. Сверху они выглядят как уродливые, вздувшиеся шрамы на поверхности земли, а здесь изменились только в размерах — теперь рана, связывающая их с реальностью, разрубает весь потолок трейлера пополам. — Хей, — отзывается Эдди, отрываясь от разглядывания Врат. Он выглядит так, словно его застали врасплох, — как будто Нэнси, Робин и Стив здесь незваные гости, просто проезжавшие мимо его дома и вдруг решившие проверить, как у него дела. Стиву горько от того, что изнаночная версия настоящего дома Эдди — последнее, что он о нём запомнит. Он шагает к нему и присоединяется к разглядыванию Врат. Робин поддевает с гвоздя одну из кепок с логотипом бейсбольной команды и показывает Нэнси язык. — Коллекция Уэйна, — усмехается Эдди. — Клянусь, пока мы разговаривали, его речь на пятьдесят процентов состояла из того, что из-за проклятых монстров и «ничего не умеющих федералов» он потерял все свои бейсболки. — И кружки… — добавляет Робин. — Он уехал из города в итоге? — осторожно спрашивает Нэнси. — Да. Но не по программе защиты свидетелей, так что, может быть, скоро вернётся обратно. Когда это всё, — он обводит круг указательным пальцем, — закончится. Стив борется с желанием взять его за руку, и Эдди ему не помогает — они стоят плечом к плечу, и тот внимательно разглядывает его лицо. — Как вы… — Эдди прокашливается, по очереди окинув взглядом девчонок и снова возвращаясь к Стиву. — Как вы умудрились меня вытащить? Стив отводит взгляд, снова смотрит наверх: туда, где вместо дома Эдди осталась только зияющая дыра. Где их встретили люди Оуэнса — напуганных и израненных, жалких в своих попытках объяснить, что произошло. Он не может выдавить из себя ни слова, поэтому его прикрывает Робин. — Ну… — разводит руками она. — Абсурдное количество удачи и могучие плечи капитана команды всех видов спорта Хоукинс Хай. — Оуэнс был уже у трейлера, когда мы пришли, — добавляет Нэнси. — Тебя начали осматривать прямо здесь, что-то вкололи и перевязали, чтобы было меньше крови, прежде чем поднимать. Потом нас всех увезли в больницу, но тебя пришлось везти в другой город, и… — Хоппер сделал тебе поддельные документы, и ты провёл в отключке около месяца, — наконец выдавливает Стив сквозь комок в горле. Он не хочет рассказывать Эдди, что Дастин рвался поехать за ним — и что Стив уговорил его остаться только при условии, что поедет сам. Что он не чувствовал ни укола обезболивающего, ни иглу, ни запаха крови, пока ему самому зашивали раны, потому что он был один на один с холодным незнанием, откроет ли Эдди глаза. К тому времени, как состояние Эдди удалось стабилизировать, Стив провёл в больнице несколько одиноких часов; он пытался спать, но под закрытыми веками прятались свежие воспоминания с Изнанки. У Стива больше не было сил бояться, но сознание никак не позволяло ему уснуть — и это он ещё не знал, что Векна пал не окончательно, а Хоукинс стал исходной точкой апокалипсиса. Лицо Эдди было бледнее, чем больничные простыни, к руке прикрепился шнур капельницы — без колец, теперь лежавших на тумбочке рядом с кушеткой, его пальцы казались тоньше. Стив, трусливо простояв на пороге палаты несколько минут, подошёл ближе, сел в кресло и заставил себя прислушаться к ровному дыханию, едва слышному за писком аппаратов. — Дурак, — выдохнул он, сжав пальцы на переносице. Он до сих пор не уверен, кому это было адресовано. Стив провёл остаток ночи в кресле, иногда соскальзывая в дрёму, вслушиваясь в писк аппаратов, которые назойливо вбивали ему в голову, что Эдди всё ещё жив. Наутро Стив позвонил Дастину домой, чтобы рассказать про Эдди, и они с миссис Хендерсон приехали за ним через несколько часов. Поездка обратно в Хоукинс показалась Стиву мгновенной; он устало выключился на заднем сидении под излишне радостный голос миссис Хендерсон, а когда проснулся — машина уже тормозила у его дома. Мама встретила его в гостиной, едва не выронив из рук фоторамку — та бы всё равно приземлилась аккурат в чемодан, на сложенный сверху свитер. — Стив! Она оглядела его помятый вид и притянула в объятия. Для неё всё было прозрачно ясным: Стив попал в очередную передрягу, оказавшись не в том месте и не в то время — «Ты был в самом эпицентре землетрясения, да? Какой кошмар, дорогой». У Стива не было сил даже на то, чтобы представить, как он рассказывает маме правду, поэтому он просто кивнул и вопросительно посмотрел на чемодан в её ногах. — О, — она рассеянно погладила Стива по щеке. — Мы с отцом решили, что надо уехать из города, пока всё не поутихнет. Ему давно предлагали переехать, а сейчас… Ну, сам понимаешь. Стив кивнул. — Вы продаёте дом? — Нет. Но ты ведь поедешь с нами? В её голосе мелькнуло что-то, что больше напоминало надежду, чем настойчивость, и Стив поджал губы, отрицательно качая головой. — Я не могу. — Стив, ради бога, что тебе здесь делать… — Мама. Они уже проходили это: работу у отца в компании, переезд, поступление в престижный университет — все эти темы так или иначе поднимались в каждом разговоре с родителями, которых и без того было не много за последний год. Стив ушёл к себе, взяв с мамы обещание, что она разбудит его, когда они будут уезжать, и провалился в сон, едва рухнув на кровать. Все остальные события смазались: мама, просившая его звонить почаще, и отец, уверяющий её, что Стив образумится в скором времени. Дастин, пришедший к нему на порог с остальным детским садом, потому что им нужно было место для брейншторминга ситуации. Новости о том, что Векна выжил, которые Стив предпочёл бы никогда не слышать. Робин, приехавшая к нему с дорожной сумкой через час после того, как Стив позвонил ей с предложением заехать к нему. Мама Макс, держащая её за руку у него на крыльце — нервная и бледная, испуганная сильнее самой Макс. Бесконечные вопросы о будущем и поездки в соседний город к Эдди, ночи в прохладной палате, запах медикаментов, въедавшийся в рецепторы и одежду… — Стив? — вполголоса произносит Эдди, и ему приходится вернуться в реальность. Стив бросает беспомощный взгляд на Робин, и та уводит Нэнси из трейлера под каким-то нелепым предлогом — Стиву кажется, что Нэнси и сама догадалась бы уйти. Он берёт Эдди за руку, как только они закрывают дверь. — Дастин упоминал, что вы посменно дежурили у меня в палате, — тихо начинает Эдди. — Это правда, кто-то из нас всегда был в той больнице или поблизости, на случай если ты очнёшься. Доктора не давали точных прогнозов, это немного… сводило с ума. — Король Стив, дежурящий у койки простолюдина, — Эдди растягивает губы в улыбке. — Не знал, что ты такой романтик. Стив закатывает глаза и пытается расцепить их пальцы, но Эдди только сильнее сжимает его ладонь и тянет вниз — целует осторожнее, чем обычно, и Стив думает, что ему необязательно быть храбрым, пока они вдвоём. Он гладит Эдди по щеке. — Не заставляй меня снова ночевать на кресле в палате, у меня спина болела неделями. Эдди смеётся. — Не переживай, Стиви, в этот раз у меня нет шансов, нас всё равно не подпустят к главному действу. Это правда: Оуэнс пустил их на Изнанку только с условием, что они всей своей компанией будут ждать, пока «взрослые» сделают за них всю работу, и вступят в битву только при крайней необходимости. Хоппер уйдёт вместе с группой людей в белом прочёсывать Хоукинс-наоборот, а Джойс должна привести Эл с Уиллом к дому Крила, когда останется только поставить шах и мат местному королю. Стив всё равно не может отделаться от гнетущего чувства, что всё пойдёт не по плану. Когда Нэнси кричит им, что пора выходить, Эдди отпускает руку Стива и в последний раз оглядывает трейлер. — Я буду скучать, — говорит он. Стив не может отвести от него глаз до тех самых пор, пока они не спускаются с крыльца. Он думает о том, что на этот раз Эдди выглядит как человек, которому есть что терять. * Это ад. Эдди никогда не был особенно религиозным, в его жизни и без религии хватало всяческого осуждения, но он уверен, что Изнанка должна быть создана по образу и подобию одного из девяти кругов. Он малодушно радуется, что им не нужно бросаться в пучину битвы с монстрами; люди с огнемётами, должно быть, действительно куда лучше справятся с этой работой. Их группа сталкивается с другой насущной проблемой: никто из них не умеет ждать. Они сидят вокруг небольшого костра, и Эдди никогда не был на больших тусовках в загородных домах друзей, но что-то подсказывает ему, что такие вечеринки ощущаются иначе. Чем дольше они сидят на месте, тем темнее кажется Изнанка; светло-синий вдруг превращается в почти чёрный, когда Эдди отводит взгляд от огня, — и под его веками остаётся яркий всполох послеобраза. Дети тихо переговариваются между собой, Джонатан и Нэнси сидят рядом с Джойс — до Эдди доносятся их тихие голоса. Стив с Робин обсуждают что-то, сидя чуть поодаль, и Робин пихает Стива и смеётся ему в плечо, когда тот говорит что-то с самодовольной улыбкой на губах. В этот момент Эдди позволяет Изнанке себя обмануть; он притворяется, что они ждут чего-то приятного — самая тёмная ночь перед самым ярким рассветом. Он почти верит в собственную фантазию, почти убеждает себя в том, что им больше нечего бояться — что всё разрешится сегодня, и разрешится в хорошую сторону, в их пользу. Они слышат шум со стороны леса и поднимаются с мест, готовые увидеть кого угодно, кроме Джима Хоппера, возвращающегося вместе с агентами обратно к их импровизированной базе. — Он обманул нас! — выплёвывает Хоппер, нервно проводя ладонью по волосам. — Этот… Векна, он заставил нас поверить, что он всесильный, но это не так. — Что это значит? — спрашивает Джойс. — Все те места, которые нам показал Уилл, пока мы играли в ДнД? Там действительно есть все эти чудовища, но они все мертвы. Ни одно из них даже не шелохнулось, когда мы попытались подойти. Они не реагируют на огонь, просто лежат ничком — бессмысленно прочёсывать местность. Мы только зря тратим время. — Хотите сказать, Векны здесь нет, и Уилл ошибся? — угрюмо спрашивает Майк. Уилл мотает головой из стороны в сторону: — Нет, я… Тогда Эдди слышит голос в своей голове — такой отчётливый, что он взрагивает. — Уилл Байерс… Эдди находит взглядом Стива — тот уже смотрит в ответ, и на его лице написано отражение шока Эдди. Они оба оглядываются на Уилла — его спина прямая, взгляд стеклянный, остальные дети замерли, боясь пошевелиться. — Уилл… Байерс… — хрипло продолжает голос, и краем глаза Эдди видит, как Робин зажимает уши руками — он сомневается, что это поможет. — Элевен… Эл хмурится, напряженная, — словно готова голыми руками свернуть Векне голову, возникни он перед ней в эту секунду. Уилл выглядит куда более напуганным — ладонь Майка сжимается на его плече. — Спасибо, что облегчили мне задачу, приведя их всех прямо ко мне… Я буду забирать их по одному, и чем дольше вы двое будете идти ко мне, тем больше близких я убью на ваших глазах. Это поможет вам понять, на чью сторону нужно встать. Это поможет вам… Паника отражается на лице Эл только теперь — она оборачивается на Джойс, на Майка с Уиллом, но молчит; они все чувствуют, что он ещё не закончил. — Я не стану убивать их сразу, — даёт он ещё одно обещание, — но мне придётся избавиться от них, если ваше небольшое путешествие займёт слишком долго. Я начну с Нэнси — Нэнси, мы ведь уже знакомы… Эдди понимает, что это конец связи — ощущается так, словно кто-то выключил радио внутри его головы. Все подскакивают на ноги, хватаясь за оружие — пистолеты и биты, палки с намотанной на них тканью. Эдди хлопает по карманам в поисках двух зажигалок, пока ищет взглядом Нэнси — та вцепилась в ружьё, но взгляд пока ещё осознанный. Значит, Векна будет держать их в напряжении — больной на голову ублюдок. — Вы не можете пойти к нему одни, — говорит Джойс, держа Эл и Уилла за предплечья. — Это безумство… — Это единственный выход, мам, — произносит Уилл, и его голос не дрожит, хотя он по-прежнему выглядит до смерти напуганным. — Вы не пойдёте одни, — отрезает Нэнси. — Он может угрожать нам сколько угодно, это неважно. Если он собирается собрать нас всех, чтобы убить у вас на глазах — вам остаётся только прийти туда и убедиться, что он этого не сделает, да? — Всего-то… — бормочет Дастин себе под нос, но Эл кивает. — Я смогу, — говорит она. — Я смогу его убить, я просто… я знаю это. Он врал нам. Он слаб, он… — В отчаянии, — тихо говорит Уилл. — Это его отчаяние я чувствую. Не своё. Несколько молчаливых минут уходит на сборы, они закидывают на плечи рюкзаки с едой и аптечками — никогда нельзя быть слишком осторожными на Изнанке, — и идут к дому Крила. Хоппер был прав: карта, нарисованная Уиллом, оказывается бесполезной — мелкие существа ничком лежат там, где должны были нападать на них в попытках остановить. — Это ловушка, — шипит Майк Хопперу. — Да что ты… — У нас нет времени придумывать другой план, Нэнси… Нэнси? Паника пронизывает голос Джонатана, и Эдди не надо быть самым умным выпускником, чтобы догадаться, что случилось. Нэнси стоит на месте, её спина прямая, а руки вытянуты по швам и сжаты в кулаки. Её глаза уже ничего не видят, и Эдди чувствует успевший позабыться ужас — свои собственные крики, звучавшие словно издалека, милое личико Крисси, искажённое мороком Векны, ноги, нёсшие его куда подальше и тёмный ангар, в котором он сходил с ума в одиночестве, пока его не нашли Дастин, Макс и Робин со Стивом. Они все шагают к Нэнси почти одновременно, но Джонатан уже вытаскивает из её рюкзака плеер. Нэнси никак не реагирует на музыку. Эдди чувствует Векну в своей голове ещё до того, как он снова начинает беседу. — Я предупреждал вас… Один за другим… Тик-так… Они все слышат первый удар часов, и Эдди становится по-настоящему страшно. Он хотел бы быть героем до конца, хотел бы относиться к смерти легко, как к чему-то философскому, но теперь Эдди знает, что умирать — это страшно и холодно. Что смерть, героическая или нет, это просто тьма, наступающая на пятки: неизбежная и неумолимая, попросту одинокая. Эдди чувствует её ледяное дыхание на своей шее, смотрит в невидящие глаза Нэнси, застланные туманом, и хочет только наконец проснуться от этого кошмара. Стив берёт его за руку, и его ладонь сухая и тёплая. Эдди смотрит на него: испуг читается в чертах его лица, но между бровями пролегла уверенная складка, и Стив сильнее сжимает его пальцы, когда Эдди намеревается отпустить. Его вторая ладонь держит Робин — та прячет испуг в его плече. — Тик-так… — повторяет Векна. Всё стихает, начинается суматоха, но Стив не отпускает руку Эдди, пока тот сам не расцепляет пальцы. * Оставлять Нэнси позади ещё страшнее, чем смотреть в её побелевшие глаза — Стив не может перестать оглядываться на её тоненькую фигурку, одиноко стоящую среди деревьев, пока рельеф не закрывает ему обзор. Они оставили с ней её рюкзак и оружие, и Стив сглатывает горькое «на случай, если она очнётся». Они с Робин немного отстают ото всех остальных, но Стив не выпускает из поля зрения спину Эдди — тот треплет Дастина по голове, и он нехотя пихает его локтем. Стив не может различить, что они говорят, но слышит натянутые смешки. — Я не хочу умирать, — вдруг говорит Робин. — В смысле, я знаю, что однажды придётся, но я бы предпочла что-то более естественное. Смерть во сне звучит куда спокойнее, чем… это. — У тебя снова плохое предчувствие? — Я просто знаю, что буду следующей, — совсем тихо говорит она. — И мне страшно. Стив останавливается, чтобы взять её за плечи и заглянуть ей в глаза. Мысль о том, что ей придётся пережить весь тот ужас, что описывали Нэнси и Макс, делает Стиву больно почти физически — он чувствует себя виноватым за то, что позволил Робин втянуться в их коллективный кошмарный сон. Не стоило давать ей распутать тот секретный код на русском языке. — Всё будет в порядке, — говорит Стив, стараясь звучать уверенно. — Робин, всё будет хорошо. Даже если он тебя заберёт, Эл тебя вытащит… Робин не дослушивает, притягивая Стива в объятия. — Если он меня заберёт, а потом я очнусь, я не сдвинусь с места, — бубнит она, шмыгая носом. — Я плохо ориентируюсь на местности. Стив улыбается. — Будешь стоять на месте, как ребёнок, потерявшийся в супермаркете? — Да. Буду ждать, когда ты меня заберёшь, дурак, — она пихает его в плечи, отпуская. — Поэтому тебе придётся выжить. — Я не собираюсь умирать. — Да-да, — Робин закатывает глаза, продолжая шаг. — Ещё столько всего надо узнать об Эдди Мансоне… Честно, Стив? Тот факт, что ты получил парня раньше, чем я девчонку — это просто нелепо. Тебе обязательно во всём быть первым?.. * Они теряют Робин и Лукаса по дороге к дому Крила, и Эдди думает о Макс, оставшейся дома — она убьёт их всех, если с Лукасом что-то случится, и вполне возможно освоит некромантию, чтобы воскресить его и убить самостоятельно. Стив идёт совсем рядом. Эдди трусливо надеется, что ему не придётся оставлять Стива позади, как Нэнси, Робин и Лукаса. Он не думает, что у него получится. Среди затихшей перед бурей Изнанки, под низкими синими тучами и красными отблесками молний, Эдди ищет ладонь Стива своей. Он отпускает, как только тот сжимает пальцы — «порядок». Эдди думает, что из порядка здесь только случайный — тот, в котором Векна забирает их одного за другим, но он верит Стиву — и верит в Стива. Ему приходится верить в Элевен и Уилла, потому что если их всех не спасут они, их не спасёт никто. * Если миру предстоит конец света, думает Стив, может, не так и плохо умереть на его заре — пока все близкие ещё живы, пока не нужно бороться за ресурсы, пока кроме отчаяния в груди теплится ещё хоть какая-то надежда. Он смотрит в спины Уиллу и Эл, надеясь, что никто из них не сломается от тяжести возложенной на них ответственности. * Эдди не верит своим глазам, когда у самого дома Виктора Крила они все упираются в барьер — он не знает, почему у него ещё есть силы удивляться. — Что за… — шепчет Дастин. Это выглядит, как какая-то оптическая иллюзия: обволакивающая участок и дом Крила красная полупрозрачная ткань, не пропускающая внутрь никого из них, кроме Эл и Уилла. Эдди завороженно вытягивает руку вперёд, но подушечки пальцев упираются в барьер до тех пор, пока он не кладёт на него ладонь — как на прохладное стекло, под которым что-то вибрирует. — Охренеть, — тихо выдыхает он. Если бы каждое мгновение, проведённое на Изнанке, им не грозила смертельная опасность, Эдди хотел бы провести здесь побольше времени, чтобы узнать, какие ещё не поддающиеся научному объяснению вещи можно встретить в альтернативных вселенных. Он старался не думать, сколько ещё подобных миров могло существовать параллельно с их родным — сколько из них оказались бы враждебными и тоже захотели бы захватить мир, чтобы доказать какому-то ублюдку, что они достойны восхищения, любви или признания. В конце концов, всё упирается в воспитание, думает Эдди, и в игнорирование детских проблем — какая скучная и знакомая мотивация для такой масштабной катастрофы. Из размышлений его выдёргивает знакомый визг — он слышится издалека, но Эдди привык к нему, как привык к будильнику, что звонил по утрам, когда ему ещё было дело до школы. Он знает этот звук. Он оборачивается, всматриваясь в небо, и рой летучих мышей кажется небольшим с такого расстояния. — Бегите, — говорит Эдди, оборачиваясь к Уиллу и Эл. — Он подгоняет вас, вам нужно бежать. — Но… — Он прав, — Джойс быстро обнимает их обоих. — Идите. Мы разберёмся — спрячемся, или… — Сожжём их всех к чертям, — кивает Хоппер. — Вы делайте то, что должны. Он крепко обнимает Эл и треплет Уилла по макушке, и Эдди смотрит, как они исчезают за барьером, держась за руки — этой картине ужасно не хватает саундтрека. Визг летучих мышей нарастает с каждой секундой, и Эдди снова смотрит на приближающийся к ним рой. Он достаёт биту, торчащую из его рюкзака — жалкое оружие, в сравнении с тем, что держат в руках взявшие их группу в кольцо агенты Оуэнса, но лучше, чем ничего. Он надеется, что они сожгут летучих мышей раньше, чем их зубы успеют растащить их всех на сувениры. Он оборачивается к Стиву с бешеной ухмылкой — адреналин заставляет его на мгновение почувствовать себя всесильным и бесстрашным, — но Стив не смотрит на него в ответ; Стив смотрит ровно перед собой, и сердце Эдди ухает вниз. — Стиви? Стив не отвечает, и Эдди роняет биту из рук, вместо этого хватает Стива за плечи. — Стив? Стив! Он ненавидит себя за дрожащий голос и за попытки достучаться до Стива, но ничего не может с собой поделать — адреналин сменяется паникой, и Эдди беспомощно оглядывается на Дастина в поисках поддержки. Он почти теряет рассудок, когда видит его отсутствующее лицо. Это должно быть какой-то злой шуткой, думает Эдди, когда осматривает всех присутствующих по очереди — в его ушах белый шум смешивается с криками приближающихся летучих мышей. — Нечестно, — бормочет он словно в бреду, поднимая с земли биту и тут же роняя её обратно под ноги. — Это нечестно. Он не должен остаться единственным живым, не должен быть тем, кто станет защищать всех остальных, — у него не выйдет отбиться от стаи летучих мышей в одиночку, даже если возьмётся за огнемёт вместо биты. Он всё равно делает это: выхватывает из окоченевших пальцев застывшего агента огнемёт — тяжёлую машину из фильмов в жанре фантастика. Эдди пробует его на ближайших лозах, и те отползают от его ног, корчась в агонии. Он шагает вперёд, оставляя всех позади себя, и поудобнее перехватывает оружие. Когда летучие мыши подлетают совсем близко, Эдди кричит. * — Эдди! Нет-нет-нет, Эдди! Они слышат четвёртый звон часов. — Чёрт! — ругается Дастин. — Чё-ёрт! Эдди застыл прямо перед барьером, только опустив руку — Стив спросил его, как ощущается препятствие, но тот уже не ответил. Стиву страшно как никогда: на кон поставлено слишком многое, чтобы проиграть, а он не может ничем помочь ни Уиллу, ни Эл. Те поспешно оглядываются, когда слышат панику в их с Дастином голосах, и Майк только сильнее мрачнеет, когда видит закатившиеся глаза Эдди. — Ублюдок, — обессиленно выплёвывает он. Стив кивает. Никто из них не может пройти барьер вместе с Эл и Уиллом, так что те уходят вдвоём, держась за руки, и им всем остаётся только ждать. Джойс расхаживает вдоль барьера, пока Джонатан не усаживает её на бревно, заставляя успокоиться, хотя Стив видит, как у него самого дрожат руки. Хоппер сидит по другую сторону от неё, уткнувшись лбом в ладони, изредка посматривая в сторону дома Крила — который так и остаётся неприступной тёмной крепостью, поглотившей Эл с Уиллом, едва они сделали шаг за барьер. Они всё ещё окружены толпой оказавшихся бесполезными агентов, но присутствие людей с огнемётами всё равно хоть немного успокаивает Стива — по крайней мере, в случае чего им не придётся идти против сверхъестественных чудовищ с первобытным оружием наперевес. Когда он набирается смелости вновь взглянуть на застывшего Эдди, Стива словно очень больно бьют в живот — и он хорошо знаком с этим чувством. У Эдди мокрые щёки. Стив не представляет, что тот видит перед собой вместо настоящей Изнанки, но это не может означать ничего хорошего. — Уилл тоже плакал, — тихо говорит Майк, — когда Векна забрал его в прошлый раз. Он до сих пор не может нормально рассказать, что видел, кроме самого Векны. Стив слушает, но не может отвести взгляд от Эдди. Он подходит ближе и берёт его лицо в ладони, стирая слёзы с его щёк большими пальцами. Никто не говорит ему ни слова, и Стиву всё равно: перед страхом глобальной катастрофы все остальные волнения меркнут до незначительных. * Эдди понимает, что угодил в ловушку Векны, когда всё его тело парализует перед тем, как он активирует огнемёт. Время замедляется, летучие мыши зависают прямо перед ним, и Эдди видит, как из-за деревьев появляется Векна. Знание того, что это всё не взаправду, немного помогает Эдди дышать, но кроме этого он не может ничего: тело его не слушается. — Здравствуй, Эдди, — хрипит Векна, шагая к нему. — Мне стоило забрать тебя раньше. Эдди хочется расхохотаться ему в лицо от отчаяния и нахлынувшей на него вины: да, Векне стоило забрать его вместо Крисси — может, тогда у города было бы чуть меньше проблем. — Не беспокойся об этом. Всему своё время. В конце концов, вы всё равно умрёте — все вместе. Остаётся лишь выбрать, как именно. Векна подходит к нему вплотную и шевелит над его головой пальцами, словно слетевший с катушек марионеточник. Эдди в ужасе, потому что его тело слушается — он роняет оружие и поворачивается на негнущихся ногах, видя застывших Стива, Дастина, Джойс с Хоппером, Майка и Джонатана, всех людей Оуэнса, чьи имена Эдди не узнал. Время немного набирает обороты, и из-за спины Эдди по очереди вылетают летучие мыши. Одна из них вцепляется Стиву в шею, вторая кусает щеку Дастина, несколько других кружат у Джойс с Хоппером, раздирая одежду на их руках, чтобы добраться до плоти. В ногу Джонатана вцепляется ещё одна, а последняя вонзает зубы Майку в живот. Эдди не хочет на это смотреть. — Кого и как ты будешь защищать, Эдди Мансон? — хрипит Векна ему на ухо. — Ты не сможешь спасти всех, ведь правда? Эдди издаёт задушенный всхлип и ненавидит себя за это. Мысль о том, что всё это не по-настоящему, подавляется подступающей паникой, и Эдди чувствует слёзы на своих щеках, когда смотрит, как кровь сочится из раны на шее Стива, как к первым летучим мышам присоединяются остальные. Они чавкают чужой плотью, как чавкали Эдди несколько месяцев назад. Эдди помнит, как это больно. — Что же ты стоишь? — продолжает Векна. — Как обычно предпочтёшь отказаться от ответственности? Сбежишь? Не станешь спасать никого, чтобы не чувствовать вину? Так похоже на тебя, Эдди Мансон. Эдди думает, что это правда: Векна поставил его перед выбором — спасти одного, но потерять всех остальных, — и он не хочет выбирать. Он не может выбрать между Дастином и Стивом, не может оставить Уилла без мамы и брата, не может снова оставить Эл без отца. — Ты знаешь, к кому бы ты шагнул, Эдди. Не ври себе, — увещевает Векна. Он выбрал бы Стива, и Эдди презирает себя за этот выбор. Он выбрал бы Стива — потому что в жизни Эдди было не так много любви, не так много тепла, чтобы отказываться от него теперь. Потому что Стив стал для него кем-то, ради кого стоит выжить, и Эдди больнее всего думать о том, что он его потеряет, толком не успев даже поверить в то, что между ними случилось. Он чувствует себя последним мудаком и эгоистом. — Скажи, — предлагает Векна. — Выбери, и я прекращу. Эдди снова всхлипывает — он так устал. Имя Стива почти срывается с его губ, когда он чувствует тёплое касание на своих щеках — словно кто-то вытирает его слёзы. Он уже выучил эти руки — руки, что заботливо мыли ему голову и расчёсывали волосы, руки, бинтовавшие его раны, руки, гладящие его по плечам и шее во время поцелуев, комкающие его футболку. Воспоминания, лишённые Изнанки, вдруг затапливают его голову, и вид летучих мышей, терзающих его близких, кажется бутафорским спектаклем с дешёвыми декорациями. Эдди чувствует, как с него спадает оцепенение, и, сделав вдох, поворачивается к Векне. Даже просто смотреть на него страшно, но Эдди не позволяет голосу дрожать. — Я не обязан выбирать, — говорит он. Эдди слышит его усмешку и баюкает злобу в своей груди — это лучше, чем страх. Всё лучше, чем страх. — Тогда я убью тебя вместе с ними, — обещает Векна, смотря ему за спину. — Ты умрёшь той смертью, которой должен был. — Это не по-настоящему. — Да, — соглашается Векна. — Но боль — настоящая. Эдди не сомневается. — Я уже пережил это один раз, — говорит он. — Переживу и второй. Когда первая летучая мышь вгрызается в рукав его защитного костюма, Эдди и правда больно, и он действительно задыхается, почти теряя сознание, когда вторая знакомо оплетает свой хвост вокруг его шеи. Эдди чувствует горячую кровь, текущую из ран, и острые зубы, снова и снова дерущие его кожу на лоскутки, вгрызающиеся в его мышцы и перекусывающие сухожилия, скребущие о его кости. Эдди захлёбывается криками, и ему больно, больно так, что перед глазами темнеет, и тело умоляет его отключиться, но Векна продолжает держать его в сознании. Эдди слышит крики Стива и Дастина, Джонатана, Джойс, Хоппера и Майка, слышит далёкий плач Робин и как Лукас выкрикивает имя Макс, слышит всхлипы Нэнси так, словно она рыдает прямо у него над ухом. Это всё неправда, в агонии думает Эдди. Но может ей стать — звучит голос Векны в его голове. * Сначала они слышат хлопок, словно где-то неподалёку что-то взорвалось, а потом сам воздух вокруг едва уловимо меняется — как будто кто-то крутанул вентиль, и на Изнанку медленно проникает их реальный, родной мир. Барьер идёт рябью. — Давай, — шепчет Дастин, застыв в паре сантиметров от него. — Давай же! Майк подскакивает на ноги, едва ли не бросаясь на красную завесу с кулаками, но Джонатан не даёт ему достаточно приблизиться. Они все смотрят, как купол, уходящий под самые облака, осыпается им под ноги красными хлопьями. Все как один срываются с места, как только барьер падает окончательно. Стив краем глаза замечает, как напряжённые плечи Эдди смягчаются. Он успевает подхватить его прежде, чем тот валится на колени. — Эдди! — бормочет Стив сквозь комок в горле. Эдди выпрямляется, опираясь на его плечи, но едва видит Стива сквозь слёзы, тянет его на себя. Эдди дрожит, и Стив прижимает его всё теснее, пока смотрит в спины бегущим к дому детям. Он знает, что им пора идти. — Ты в порядке, — обещает Стив, собрав всю волю в кулак, чтобы сделать шаг назад от Эдди. — Ты здесь, всё хорошо… — Дастин?... — спрашивает Эдди, и его голос скрипит так, словно он кричал несколько часов подряд. Стив кивает ему за спину, и Эдди оборачивается. — Нам надо идти, — говорит Стив. — Ты можешь двигаться? — Да, да… — Эдди шмыгает носом. — Я в порядке. Стив кивает, подхватывая с земли оба их рюкзака, чтобы пойти за всеми остальными, но Эдди останавливает его, обхватывая холодными пальцами запястье. — Стив? Он смотрит на Эдди, боясь услышать, что на самом деле Эдди не в порядке, что каким-то образом Векна навредил ему ещё и физически, что он вот-вот истечёт кровью и умрёт. Что-то знакомое во взгляде Эдди останавливает его хаотичный поток панических мыслей, — он помнит этот взгляд. «Пусть заплатит». Это не то, что Эдди хотел сказать тогда, и не то, что он говорит сейчас. — Я люблю тебя, ладно? Я люблю тебя, — выпаливает Эдди так, словно задолжал ему эти слова. Стив теряет связь с реальностью на пару мгновений, но ему хватает смелости и глупости, чтобы шагнуть к Эдди и поцеловать его — коротко и почти отчаянно, с привкусом обещания, выполнение которого от него не зависит. Он гладит Эдди по щекам, упершись лбом в его лоб. — Прозвучало, как угроза. — Прости, — шепчет Эдди. — Пойдём. Он не отпускает запястье Стива, когда они идут к дому Крила. Стиву больше не так страшно. Он бросает последний взгляд на кромку леса, надеясь увидеть Робин, Нэнси или Лукаса, но ему не везёт. Стив надеется, что всё равно скоро их встретит. * К тому времени, как они добегают до дома, начинает происходить что-то страшное — Эдди сначала видит испуганное лицо Дастина, и только потом обращает внимание на главное действо. Они со Стивом осторожно подходят к остальным. В доме царит хаос: под ногами валяются обломки мебели, потолки пробиты на несколько этажей вверх, до самой крыши, и Эл выглядит так, словно прошла сквозь ад и осталась в живых только назло кому-то. Её ладони и костюм в крови, и Эдди не знает, готов ли спрашивать, чья она. Она волочит за собой левую ногу, шагая к Векне, и её левая рука неестественно выгнута. Уилл стоит за ней — напуганный, но не раненый. Правая рука Эл вытянута вперёд, и она приподнимает Векну над землёй — из её носа ручьём течёт кровь. — Ты не сможешь, — хрипит Векна. — Ты знаешь, что я воскресну, как только умру. Рано или поздно тебе придётся сдаться, и я убью их всех у вас на глазах… Чтобы вы стали сильнее. Чтобы вы отбросили всё ложное и встали на мою сторону. — Нет! — кричит Эл, и Векна поднимается выше. В деревянном доме от толпы людей с огнемётами нет никакого смысла, и Хоппер не даёт им приказ жечь, потому что это моментально поставит под угрозу Эл. Как посторонний человек, Эдди бы осудил его, но он больше не посторонний, больше не чужой. — Эл… — вдруг говорит Уилл. — Это… это я. Элевен, всё ещё держащая Векну в воздухе, поворачивается к нему. — Что?.. — Ты догадался… — триумфально объявляет Векна. — Это я. Он говорит обо мне. Я — последнее живое существо, связывающее его с реальностью, он не… не умрёт, пока не умру я, — говорит Уилл, и его голос не дрожит и не ломается. — Когда мы играли в ДнД, я видел, что будет, если мы к нему присоединимся, и это было… Ты не представляешь, какая это власть. Какая это сила. Мне… мне понравилось это ощущение, Эл. Ты должна убить нас обоих, пока это не сбылось. У Эдди кровь стынет в жилах от этих слов; так значит, Векна всё-таки не смог полностью восстановиться после их прошлой битвы? Ему не удалось воскреснуть до конца, и он хотел подпитаться Уиллом и Эл — очевидно, надеялся, что лишив их обоих самых близких людей, заставит их перестать бороться, став только сильнее от чужого раскаяния и горя. Это страшный план, и он мог бы свершиться, будь Эл хоть немного слабее — но она не дрожит, держа в воздухе Векну, даже пока слушает Уилла — его слова приносят ей куда больше мучений. — Нет… — шепчет Эл. — Я не… — Ты не сделаешь этого, — говорит Векна, и Эл одним движением кисти впечатывает его в стену. — Должен быть другой выход, — шепчет Майк. — Эл, должен быть другой выход! — Нет никакого другого выхода. Я всегда знал, что связан с Изнанкой, даже после того, как перестал быть… его носителем, я всё равно был её частью. Я знаю это, я чувствую Изнанку, как вторую кожу. Она никогда не закроется, если я останусь в живых, я должен… Это всё началось с меня. Эл, ты знаешь, что я прав. Пожалуйста. — Уилл!.. — обессиленно шепчет Джойс, и Хоппер с Джонатаном вцепляются в её плечи. — Я… Я люблю вас, — говорит Уилл, медленно обводя их всех взглядом, и он плачет, но перестаёт дрожать, когда наконец смотрит на Майка. — Спасибо. — Нет! Эл, нет! Уилл! — Майк бросается к ним — Эдди едва успевает схватить его. Он вырывается изо всех сил, но Эдди держит его, не давая сдвинуться с места. Майк продолжает кричать, пока Эл вытягивает сломанную руку в сторону Уилла, поднимая того в воздух вслед за Векной. — Ты убийца, Элевен, — ласково говорит Векна, и в этот раз он звучит у всех в головах человечно, устало. — Я всегда это знал. Ты прямо как я, понимаешь? Пойдёшь на всё ради своей игрушечной цели. Думаешь, ты спасаешь мир? Этот мир уже не спасти, и ты это знаешь. Эта жертва напрасна. Ты убьёшь своего брата напрасно… — Замолчи! — кричит Эл, и голос Векны действительно стихает. Эл, задыхаясь рыданиями, поднимает их с Уиллом выше, и вдруг падает на колени, роняя их обоих на пол — Эдди кажется, что он слышит хруст костей. Глаза Уилла закрыты. Майк обмякает в его руках, дрожа. Элевен тяжело дышит, и Векна барахтается, пытаясь сдвинуться с места в последней попытке сбежать, но Эл кричит, и всё вокруг вдруг светлеет — каждая лампочка в гостиной наливается энергией, лопается стекло, под ногами дрожит пол. Стены рушатся вместе с потолком, и Эдди едва успевает отпрыгнуть, повалив Майка на пол. — Бегите! — слышит он голос Хоппера, и сразу за этим следует другой приказ: — Огонь! Эдди вытаскивает Майка из рушащегося дома, и тот вырывается из его хватки, чтобы побежать обратно. Эдди оборачивается, видя, что в плечи Майка уже вцепился Дастин, и Стив точно так же вцепляется в него, но Эдди не двигается с места — никто из них не успеет. Волна белого света, разрастающаяся из самого сердца дома Крила, заставляет землю дрожать, и Эдди щурится из-за её неестественной яркости. На мгновение всё замирает, и Эдди предчувствует конец; в следующую секунду его ноги отрываются от земли. Последнее, что он помнит, это глухую боль в затылке и чей-то отчаянный крик.