***
— Чем ты хочешь заняться сегодня вечером? — спросил Йен как раз в тот момент, когда Микки страшно заинтересовался его ухом. Чёрт, у Галлагера были жутко привлекательные уши. Микки высунул язык, подцепив нежную мочку, втянул её в рот и пососал, зажмурившись от удовольствия. Йен в ответ на ласку тихо застонал и крепко сжал пальцами задницу Микки, которая покоилась на его коленях. — Зависит от того, что бы ты мог мне предложить, — промурлыкал Микки в ухо Йену и, долго не думая, запустил в ушную раковину кончик языка. — Ох, чёрт, — выдохнул Йен и задрожал под весом Микки, сильнее сжимая пальцы на его ягодицах сквозь мягкую ткань его домашних шорт. — Я… ахх… Я хотел предложить куда-нибудь выйти. — Например, куда? Микки укусил кончик чужого уха, прежде чем продолжил исследовать его изнутри. Твердеющий член Галлагера под давлением собственного паха Микки заинтересованно дёрнулся. Рыжий ублюдок всегда был таким отзывчивым, и это что-то делало с Микки. Какие-то странные, плохо осознаваемые вещи. До встречи с Йеном Микки даже представить себе не мог, что стал бы так наслаждаться тем, чтобы доставлять удовольствие другому человеку. Боже, он хотел этого засранца себе. Чтобы Йен принадлежал ему и только ему — целиком, от самой своей нелепо оранжевой макушки и до кончиков идеально ровных пальцев на ногах. — Мы могли бы… сходить в кино, — предложил Йен, с готовностью наклонив голову в сторону, чтобы Микки было удобнее вылизывать его шею. — В кино? — рассмеялся Микки. — И что бы мы там делали? Держались за руки или целовались на заднем ряду? — Мы бы смотрели фильм, — логично предположил Йен и подцепил пальцами края футболки Микки, потянув её наверх. — Чертовски скучно, — пробубнил Микки в шею Йена, после того, как его футболка улетела за спинку дивана. — Какие ещё варианты? — Можем сходить в ночной клуб. Йен стянул через голову собственную футболку и потянулся к резинке шорт Микки, но тот только прижался к нему плотнее, сжав коленями его бёдра. Микки начал раскачиваться на коленях Йена и тереться возбуждённой эрекцией о чужой стоящий колом член. Прямо сейчас он не мог даже помыслить о том, чтобы отлепиться от Галлагера хотя бы на секунду. Микки попытался вспомнить, когда в последний раз он кончал в штаны, и понял, что, очевидно, никогда. По крайней мере, точно не таким горячим способом. — Ненавижу грёбаные клубы, — признался он и поймал ртом задушенный стон Йена, когда их твёрдые эрекции тесно потёрлись друг о друга сквозь несколько слоёв ткани. — Тогда… в бар. Знаю один в Бойз Тауне. Там… ох, чёрт… там в основном спокойно и подают охрененно вкусные жареные креветки. Блять, Микки, я сейчас кончу себе в… трусы. Голос Йена звучал так жалобно, что Микки мог бы рассмеяться, если бы его так сильно не замкнуло. — Мне остановиться? — жарко прошептал он, уже находясь на грани оргазма. — Чёрта с два, — выдохнул Йен и соединил их губы вместе, слизывая сдавленный стон удовольствия Микки, когда их бёдра прижались друг другу ещё плотнее, если такое было в принципе возможно. Короткие ногти Йена с силой впились в поясницу Микки, наверняка, оставляя на ней красные борозды, когда Галлагер громко заскулил в его рот, переживая свой оргазм. Микки ещё несколько раз двинул бёдрами и кончил. Всё его тело сильно тряслось, а внизу живота пульсировало и тянуло от сладких спазмов. Возможно, ему стоило всё-таки уступить и позволить Йену трахнуть его как следует. Хотя, с другой стороны, была суббота, на улице шёл дождь и времени у них было более чем достаточно. — Значит, говоришь, там вкусные креветки? — поинтересовался Микки, когда их дыхание немного успокоилось, и его собственное сердце перестало пытаться выскочить у него прямо изо рта. — Да, — согласился Йен. — И пиво всегда самое свежее. Этот бар давно принадлежит одному моему знакомому. — Если это какой-нибудь твой бывший, то я… — Это не мой бывший. Дэнни даже не гей, наверное… не знаю… клянусь, — Йен сделал паузу. — Микки, ты ревнуешь меня к мифическим бывшим бойфрендам? Ублюдок звучал безобразно самодовольно. — Достаточно простых подстилок, — огрызнулся Микки, но сразу спохватился. — И ни хрена я не ревную, мудак. С чего бы мне? Он чувствовал себя напуганным котом, только что сожравшим хозяйский завтрак. Микки попытался слезть с колен Йена, но был остановлен крепкой железной хваткой. Рыжий говнюк был сильным, как грёбаный медведь. — Да, так и есть, — поддразнил Йен и рассмеялся громко и заразительно, когда зубы Микки злобно впились ему в изгиб между шеей и плечом. — Ты маленькая ревнивая сучка, Микки, и это чертовски мило. Просто поверь мне, что у тебя нет повода для этого дерьма. — Тсс… — зашипел Микки, когда наконец оставил тщетные попытки освободиться. — Заглохни, блять, и не отвлекай меня. Я представляю скотч, который заклеивает твой рот. Он зарылся носом в шею Галлагера, спрятав лицо, чтобы смеющийся Йен не смог увидеть ухмылку, от которой у Микки болели щёки. Ещё никогда в жизни он так много не улыбался. Это было настолько же приятно, насколько страшно до чёртиков. Потому что Микки понимал — он легко мог бы привыкнуть к сладкому ощущению невыразимого, безмятежного счастья. Если — когда — он потеряет всё это, Микки знал наверняка, что он будет разрушен до основания.***
Йен почти сразу понял, что его идея притащить Микки в бар, где тусуются геи, была невероятно идиотской. О чём он, чёрт возьми, вообще думал? Они запросто могли бы поваляться на диване перед телевизором. Микки обнимал бы Йена руками и ногами, как маленькая мягкая обезьянка, как он в последнее время взял за моду делать каждый чёртов раз. Йен бы лежал и медленно, но верно плавился в этих объятиях, впитывая как губка тепло Микки, пока тот ворчал ему на ухо всякое милое дерьмо о том, что у Йена слишком острые локти и колени. Прямо сейчас они сидели за стойкой мини-бара, отдалённо напоминающего «Алиби». За тем только исключением, что в местной атмосфере не витал тот знакомый Йену с детства мятежный дух Саут-сайд. Хотя немногочисленные посетители мало чем отличались на первый взгляд от уставших работяг, каких можно было встретить везде и всюду за бокалом пива и просмотром повтора игры Чикаго Буллз. Разница была лишь в том, что в Саут-сайд вряд ли бы кто-то позволил себе так раздражающе нахально пялиться на парня, как это имел наглость делать смуглый качок, сидящий в гордом одиночестве за столиком. У громилы были коротко стриженные русые волосы и пирсинг в левой брови. Татуировки покрывали его руки от самых кистей до массивных плеч, каждое из которых было толщиной примерно с бедро Йена. Взгляд неприятных светлых глаз был нацелен на задницу Микки, сидящую на стуле рядом с Йеном, как грёбаный лазер оптического прицела. Мерзкое, тошнотное чувство в груди Йена подняло свою уродливую голову ещё до того, как Микки успел проследить его взгляд и оглянуться. Чувак за столом ухмыльнулся Микки и подмигнул, напрочь игнорируя тот факт, что Йен уже практически испепелил его глазами. Если б взглядом можно было прожечь в человеке дыру, этот мужик давно превратился бы в зловонную дымящуюся кучку пепла. Слава богу, Дэнни сегодня как раз был выходной. В противном случае Йена ожидало бы море язвительных насмешек сразу с двух сторон. Не то чтобы слышать это дерьмо только одним ухом представлялось как менее бесящая перспектива. — И кто тут теперь ревнивая сучка, Галлагер? — ухмыльнулся Микки. — Пошёл на хрен, — напыжился Йен и хмуро уставился в свой бокал, не забывая, тем не менее, периодически поглядывать в сторону татуированного. Можно вытащить свою задницу из Саут-сайд, но нельзя вытащить Саут-сайд из своей задницы. Ещё никогда в жизни он не был так уверен в правдивости этой фразы. Они находились в баре всего около часа. За это время Микки был уже откровенно навеселе, раз за разом обращаясь к бармену, чтобы тот обновил виски в его стакане, пока просто не взял целую бутылку «Джека». Йен лениво потягивал всего лишь второй бокал фильтрованного пива. Как ни крути, он всё ещё находился на работе. Прямо сейчас вынужденная трезвость как никогда его огорчала, поскольку ничем не занятый мозг начинал играть с ним злые шутки. Он ведь и раньше догадывался, что у Микки до него был какой-никакой сексуальный опыт, однако до сегодняшнего вечера Йену даже в голову не приходило об этом задуматься. Теперь его глупое воображение с завидным усердием подкидывало ему картинки с участием Микки сомнительного порнографического содержания. И всё было бы куда проще, если б Микки был топом, но, чёрт возьми, он им не был. Уже к началу третьего бокала Йен догадался, что становится похож на чайник, закипающий на плите. Иисусе, у него наверняка уже валил дым из ушей. Должно быть, Микки тоже это прекрасно видел и его это явно дико забавляло. — Чёрт, чувак, а здесь реально круто. Какого хрена мы столько времени просидели взаперти? — Микки подлил виски в свой бокал и схватил очищенную креветку с плоской тарелки, стоящей на стойке перед ними. — Мы не сидели взаперти, — недовольно возразил Йен. — Ты ездил в офис, мы ходили на пробежки. — Ты понимаешь, блять, о чём я. — Нет, Микки, я не понимаю. Йен развернулся на высоком стуле корпусом и уставился на Микки, обиженно выставив подбородок. Да, он прекрасно осознавал, что был сейчас похож на маленького капризного мальчика, который разочаровался в детской вечеринке и теперь пытался обвинить во всём своих уступчивых родителей. — Хорошо, — вздохнул Микки. На первый взгляд казалось, что он поддался на упрямство Йена. Не то чтобы у Йена не было повода в этом сомневаться. — Давай посмотрим: ты сам захотел вытащить из дома мою задницу; сам выбрал для этого место. Что, мать твою, теперь тебя не устраивает во всём этом? — он обвёл рукой пространство вокруг себя. — Тебе не нравится, что эта ходячая реклама тату салона пялится на меня? Так пойди, блять, и скажи ему об этом. Какого хрена ты ждёшь, Галлагер? — Вот как, — процедил Йен, глупо поддаваясь на провокацию. — И что, по твоему, я ему должен предъявить? — Да что угодно, блять! Ты мой грёбаный телохранитель. — Вот именно. Я твой телохранитель. И в моём контракте ничего не говорится о том, чтобы блокировать твой член или задницу. Я лишь обязан беспокоиться об их сохранности. И знаешь, до сих пор у меня отлично это получалось. Так что, извините, босс, но я не стану рисковать своей лицензией или вашей безопасностью только для того, чтобы потешить ваше эго. Чёрт, он на самом деле понимал, что противоречит сам себе. Откуда вообще в его тупой башке родилась эта грандиозная идея вылезти вместе с Микки из их уютного и безопасного убежища? Микки ведь для чего-то нанял Йена. Не важно, что до сих пор Йен так до конца и не понял, какая конкретно угроза нависла над этой красивой темноволосой головой. Однако было слишком очевидно, что рядом с ним Микки ощущал себя в полном порядке, и вот это уже представляло серьёзную опасность, несмотря на то, что по всем правилам так и должно было быть. Йен покрутил в руках свой бокал и задумчиво нахмурился. Он вдруг увидел всю ситуацию между ними совершенно с иной стороны. — Господи, Фейерверк, ты так громко думаешь, что я точно сейчас оглохну, — Микки внимательно посмотрел в лицо Йену и, поймав его напряжённый взгляд, закатил глаза. — Знаешь, блять, если ты не собираешься блокировать мои задницу и член для каких-то размалёванных мудаков, тогда, видимо, мне стоит воспользоваться этим дерьмом. Он прекратил вертеть в руках свой пустой стакан так же, как только что делал Йен, и сполз со стула. — Ты куда? — растерянно спросил Йен. Когда он оглянулся на соседний столик, вместо сидящего там парня остался только наполовину выпитый бокал. — Выйду покурю, — раздражённо кинул ему Микки через плечо, но, прежде чем сделать шаг, обернулся и посмотрел на Йена. — Как думаешь, вдруг чувак любит принимать это в свою задницу, — он нарочито расслабленно кивнул в сторону двери. — Я хорошо буду смотреться сверху? Возможно, у меня давненько не было практики, но тело ведь должно помнить, не так ли, Галлагер? С этими словами Микки ухмыльнулся и быстро ушёл, оставив возмущённого Йена сидеть за стойкой, глупо открывая и закрывая рот, как немая рыбина. — Твоему парню явно не хватает острых ощущений, мужик, — добродушно фыркнул бармен, вытирая салфеткой чистый бокал. Йен на самом деле забыл о том, что они с Микки здесь были не одни. Он украдкой осмотрелся по сторонам и опрокинул в себя залпом остатки пива. Было бы глупо с его стороны серьёзно думать, что Микки отправился на улицу для того, чтобы перепихнуться с каким-то незнакомым придурком. Даже в том случае, если этот придурок был похож на грёбаную модель из «Muscle & Fitness». Но чужой намёк на нехватку острых ощущений странным образом натолкнул Йена на размышления. Неужели Микки правда чего-то не хватало? Йен попытался мысленно прикинуть, когда в последний раз он связывал Микки во время секса или приковывал к кровати, или… Чёрт, он действительно не мог вспомнить. Прошло какое-то время с тех пор, как они использовали наручники. Возможно, за это время он пару раз придушил Микки на пике его оргазма, но на этом его воспоминания заканчивались. Святой чёрт, он и правда превратился в мягкотелого плюшевого мишку, который мог годиться только для обнимашек. Йен вскочил со стула, торопливо швырнув на стойку несколько купюр, и решительно направился в сторону выхода, не забыв при этом прихватить с собой недопитую бутылку «Джек Дэниэлс». На улице уже давно стемнело. Дождь, отпугнувший обычный субботний наплыв посетителей, едва успел закончиться, но низкое небо, в котором, как в зеркале, разными цветами отражались ночные огни большого города, говорило о том, что стихия вот-вот снова собиралась обрушиться на их головы с новой силой. Йен любил дождь. Ему с детства нравилось, сидя в уютном домашнем тепле, наблюдать в окно за суетливыми прохожими, которым в этот момент повезло меньше, чем ему. В данном случае непогода, по крайней мере, могла бы поспособствовать ему в том, чтобы благополучно спрятать сразу два тела. Поскольку чёртов коротышка явно вознамерился вывести Йена из себя и решил самым бессовестным образом использовать в своих коварных целях ничего не подозревающего тупоголового идиота. Микки и вышеупомянутый идиот стояли неподалёку от входа в бар в пределах света ночного фонаря и мирно передавали друг другу раскуренную сигарету. Татуированный опирался локтем на стену над головой Микки и осторожно подбирался пальцами к его макушке, гладко прилизанной гелем для волос. Увидев Йена, он расправил плечи и нахально выставил вперед квадратный подбородок. Микки, очевидно, поняв чужую реакцию, всем своим видом старательно изобразил расслабленное безразличие. Челюсти Йена, как и его кулаки, сами собой сжались. У него даже не было возможности удивиться, как горлышко бутылки, крепко зажатое в его левой руке, ещё не рассыпалось на мелкие осколки. Он сделал два решительных шага вперёд, прежде чем заметить, что разукрашенный чернилами наглец спустился локтем ниже по стене и теперь лениво наматывал на палец заботливо приглаженный локон на макушке Микки. Йен сразу мысленно прикинул, можно ли это считать рукоприкладством, и быстро сделал вывод, что да, разумеется, можно. — Босс, у вас всё в порядке? — поинтересовался Йен фальшиво спокойно. — О, боже, кто вызвал Оптимуса Прайма? Микки закатил глаза, но тут же напрягся. Убедившись в том, что ему намереваются испортить причёску, он раздражённо мотнул головой и отступил на шаг от своего собеседника. У которого, по всей видимости, где-то в кармане была припрятана лишняя пара рук. Или, блять, яиц. — Серьёзно? Босс? — с ухмылкой уточнил человек с запасными частями тела. — Я думал, что телохранитель — это какая-то метафора. — Это, блять, не метафора, идиот, — огрызнулся Микки, пока Йен изо всех сил старался скрыть разочарование по поводу того… Чёрт, он даже не знал, почему именно. По крайней мере, немного утешало то, что кипящая в нём злость со стопроцентной гарантией заглушала эту глупую, иррациональную горечь. — Микки, дай мне свой мобильник, — потребовал Йен, продолжая расстреливать взглядом непонятливого парня, который, судя по всему, никуда не собирался отчаливать. Видимо, желание вырвать кому-нибудь руки с корнем так ясно отразилось на его лице, что Микки подчинился его просьбе-приказу без лишних вопросов. Разблокировав экран отпечатком пальца, он протянул мобильник Йену и совершенно очаровательным образом спрятался за его спиной. Вся напускная бравада Микки испарилась почти мгновенно. Йен мысленно сделал себе заметку почаще проявлять строгость к упрямому паршивцу не только в постели, но и вне её. Он вошёл в приложение Убер и выбрал категорию VIP, поскольку из них двоих здесь именно Микки Милкович являлся держателем карты Centurion, а сам Йен предпочитал обычно более дешёвый способ передвижения по городу. Бессмертный придурок решил подать голос как раз вовремя, когда Йен уже успел вернуть телефон Микки и освободить одну руку. — Солнце, разве тебе не кажется, что твой пёсик слишком много на себя берёт? Парень выглянул из-за Йена, чтобы посмотреть на Микки, который к тому моменту прислонился своей спиной к спине Йена и теперь как ни в чём ни бывало играл со своим мобильником. Татуированного тут же с силой толкнули ладонью в грудь, от чего тот врезался спиной во влажную стену, открывая и закрывая рот в попытке вернуть воздух в свои лёгкие. — Он тебе не солнце, мудак, — процедил Йен сквозь стиснутые зубы. Именно в этот момент стихия, видимо, снова решила показать свои эпичные возможности. Над их головами раздался раскат грома и ярко сверкнула молния. Йен сразу же ощутил мышцами спины, как Микки позади него весь затрясся от приступа смеха. Чёрт возьми, маленький негодяй явно был собой более чем доволен. Йену пришлось прервать приятное телесное взаимодействие с Микки, когда качок наконец очухался и смог отделиться от стены, двинувшись в их сторону, как грозный разукрашенный бультерьер. — Кажется, кого-то здесь плохо дрессировали, — прошипел он, когда их лица оказались на одном уровне. Йен выпрямил спину, поправляя ремни от наплечной кобуры, спрятанной под лёгкой курткой, и хрустнул шейными позвонками. — Галлагер, фу! — зарычал Микки, прежде чем бутылка с недопитым виски оказалась в его руке, а его горе-ухажёр снова был размазан по стене без всякого предупреждения. Пальцы Йена с силой сжались на чужом горле, перекрывая человеку весь доступ кислорода. Судя по беспомощному выражению лица мужчины, он точно не ожидал от своего оппонента такой молниеносной прыти. — Если ты ещё раз прикоснёшься к нему своими раздутыми придатками, я вырву твой позвоночник, — пробасил Йен прямо в чужую физиономию. Иисусе, как же он ненавидел, когда его так откровенно и глупо недооценивали! — Эй, Джи-Ай-Джо, блять, отпусти его, пока кто-нибудь не вызвал копов, — лихорадочно зашептал Микки прямо над его ухом. Их тела теперь снова плотно прижимались друг к другу. Йен мог чувствовать затылком, каким тяжёлым и неровным становилось дыхание Микки. Не нужно было быть гением, чтобы не понять, каким именно образом подобное поведение Йена действовало на его неугомонного, озабоченного босса. Он коротко и едва уловимо усмехнулся и разжал пальцы на горле мужчины. Пока тот долго и надрывно кашлял, Йен бегло осмотрелся по сторонам и понял, что вокруг них понемногу начала собираться толпа зевак. С тяжёлого и низкого неба снова стали срываться прохладные капли, когда Йен ощутил на своём загривке лёгкий, подрагивающий укус. Руки Микки мягко обвились вокруг его поясницы под курткой и сцепились замком на животе. И это было самым настоящим откровением. Поскольку, боже, это был его пугливый и вечно отрицающий Микки. Микки Милкович обнимал Йена на глазах у чужих людей, проявляя к нему нежность. Йен от неожиданности и глупого детского счастья застыл на месте и старался не дышать. К его горькому разочарованию татуированный бодибилдер решил, что самое время ему попытаться взять реванш. Воспользовавшись временными ограниченными возможностями Йена, он сделал шаг вперёд и с размаху ударил его кулаком в челюсть. Йену стоило только порадоваться, что мышцы его шеи были достаточно сильными, чтобы выдержать силу удара и предотвратить фееричное столкновение его затылка с лицом Микки позади него. Чёрт, нужно было отдать чуваку должное, он на самом деле оказался настойчивым ублюдком, хотя и полным идиотом. Руки, только что обнимающие Йена, в одно мгновение исчезли. Микки выскочил из-за его спины, явно полный решимости выбить дерьмо из настырного придурка. — Остынь, Мик, — коротко урезонил Йен и, недолго думая, ударил обидчика лбом чётко в переносицу. — Эй, ребята, — послышался со стороны знакомый голос бармена. — Мне стоит вызвать копов? — Как пожелаешь, приятель. Йен отмахнулся от руки Микки, когда тот попытался стереть кровь с его разбитой губы. Он взглянул на парня, который скрючился, заливая кровью тротуарную плитку, и запустил руку в карман куртки, доставая свой бумажник. У кромки пешеходной дорожки, шурша шинами по мокрому асфальту, припарковалась Infiniti FX35. — Лучше вызови неотложку, чувак, — посоветовал Йен и протянул бармену визитку охранной фирмы. — Передай это ему, — он кивнул на парня, которого двое посетителей бара понемногу приводили в чувства. — На случай, если ему вдруг понадобится создать мне ещё немного проблем, он всегда может позвонить моему прямому начальству. И передавай привет Дэнни. Скажи, что заходил Йен. — Галлагер, нам пора, — резко окликнул Микки. — Приятно было познакомиться с тобой, Йен, — ухмыльнулся бармен, сделав акцент на его имени. Он учтиво склонил голову набок и протянул Йену ладонь, которую тот тут же с готовностью пожал. Покалеченный парень тем временем уже поднялся с тротуара — не без чужой помощи — и показывал Йену угрожающий жест, проводя по горлу большим пальцем. Йен криво усмехнулся. Хоган точно должен был если не уволить его, то сделать строгий выговор. Возможно, Йену в скором времени придётся охранять какой-нибудь захудалый супермаркет. Оставалось только надеяться, что Микки не будет против навещать его глупую задницу на новом месте работы.***
Микки неловко съёжился на просторном заднем сиденье дорогого кроссовера. Галлагер рядом с ним так же сильно возбуждал, как и пугал его до чёртиков. Вся привычная мягкость и щенячья дружелюбность рыжего куда-то испарились. Теперь место преданного и весёлого лабрадора снова занимал жёсткий, источающий грубую животную силу питбуль. Не то чтобы это было не тем, чего Микки сам совсем недавно так отчаянно добивался. Чёрт возьми, ему было почти жалко недалёкого придурка, имени которого он так и не удосужился узнать. Положа руку на сердце, Микки должен был действительно чувствовать себя виноватым, вот только почему-то он не чувствовал. Вероятно потому, что никто не имел право оставаться безнаказанным после того, как он так откровенно неуважительно отнёсся к неоспоримой собственности одного отдельно взятого сотрудника частной охраны. Словно прочитав стыдные мысли Микки, Йен положил руку ему на бедро, погладив его хозяйским жестом. Микки интуитивно раздвинул колени шире, открываясь такому необходимому контакту. Свободной рукой Йен протянул водителю несколько купюр. — Буду вам признателен, если вы на время притворитесь глухим. Водитель молча забрал деньги, кивнул и сделал музыку погромче. Рука Галлагера задержалась ещё несколько секунд на бедре Микки, после чего решительно двинулась к его ширинке. Длинные пальцы потянули вниз язычок молнии, за которой всё уже стояло крепко и надёжно. Микки только успел прикинуть — удастся ли ему выбраться живым из этого дерьма и не умереть от перевозбуждения, когда твёрдая и прохладная от дождя ладонь Йена скользнула ему в трусы. — Бля, — пробормотал Микки себе под нос, вскидывая бёдра. — Заткнись, — процедил Йен. Его взгляд был устремлён на подголовник водительского кресла. Микки прикусил край нижней губы и свёл брови над переносицей. Он закрыл глаза, отдаваясь одуряющим ощущениям того, как большой палец Йена поглаживал напряжённую, протекающую головку его члена. Чёрт, Микки так сильно трясло, что салон машины наверняка вибрировал от пола до потолка. — Смотри на меня, — приказал Йен, продолжая ритмично сжимать и разжимать пальцы на члене Микки, плавно двигая рукой. Глаза Микки открылись по команде, чтобы тут же встретиться с потемневшим зелёным взглядом, который в полумраке салона казался почти чёрным. Палец Галлагера снова погладил головку, распределяя по ней предэякулят. Задержался на нежной уздечке и легонько надавил, почти заставив Микки заскулить от острого, всепоглощающего удовольствия. — Кончай, — шёпотом скомандовал Йен и… Микки кончил так сильно, что сам от себя даже не ожидал.***
— Ты так хорошо смотришься сверху, Микки, — вкрадчиво и возбуждённо проговорил Йен, сжав ягодицы Микки пальцами. — Так хорош для меня. Ты мой. Скажи это. — Я… я твой, — задушенно проскулил Микки. Он сделал круговое движение задницей, приспосабливаясь к огромному девятидюймовому члену внутри себя. Пальцы на изголовье кровати сжались так крепко, что татуированные костяшки побелели, а суставы болезненно заныли. Речевой аппарат Микки в данный момент вряд ли был в состоянии адекватно сотрудничать с его мозгом, затуманенным взрывоопасным коктейлем из гормонов. — Ещё, — глухо простонал Йен. — Я твой… Блять, я твой. Твой! — Мой. Ты мой! Ты такой красивый, Микки… Микки чуть не разрыдался от удовольствия, когда Йен снова вскинулся ему навстречу. Крепкий как камень член безошибочно ударил по простате, от чего перед лицом Микки замелькали белые звёздочки. — Хочешь, чтобы я прикоснулся к тебе? — спросил Йен. Его голос почти срывался до хриплых стонов, но всё равно звучал твёрдо и решительно. Член Галлагера в растянутой дырочке Микки напрягся до предела и уже начинал пульсировать. Это говорило о том, что Йен вот-вот кончит, и только одна эта мысль мгновенно подтолкнула Микки к самому краю. — Да, — простонал он. — Пожалуйста, прикоснись ко мне. Чёрт возьми, Микки на самом деле чувствовал себя настоящей нуждающейся сучкой. Йен протянул руку к его лицу и сунул в рот Микки два пальца, которые тот сразу принялся сосать с таким рвением, словно это был член. — Ох, блять, — выдохнул Йен дрожащим голосом. Микки только успел почувствовать, как чужая ладонь обхватила его забытый член. Оргазм захлестнул его сокрушительной волной, пока член Галлагера в нём изливался, наполняя Микки горячей спермой. Выжатый и совсем без сил, Микки обрушился на грудь Йена неподвижной, потной кучей. У Йена каким-то образом ещё хватало сил на то, чтобы нежно поглаживать разгорячённую спину Микки подушечками пальцев. Они действительно так чертовски хорошо подходили друг другу, что Микки от этого становилось немного страшно. Не сказать, чтобы прежде у него был какой-то опыт в области моногамного секса, но то, что происходило между ним и Йеном, казалось ему чем-то на самом деле исключительным. Именно это и пугало. Если вдруг для Галлагера то, что они здесь делали, было лишь удобным времяпровождением в процессе работы, то Микки сейчас совершал самый непростительный промах в своей жизни. Хорошо, что он всегда был в какой-то степени мазохистом. Если перед ним действительно стоял выбор: закончить всё это прямо сейчас или через несколько месяцев остаться с разбитым сердцем, то он точно предпочитал вариант номер два.