— Я не понимаю, — уже в сотый раз за день сказал Квентин, скользя пальцем по слегка пожелтевшей странице. — Как они скрыли правду об Уитни от остальных? Вряд ли они контролировали сообщения на Гермесе, да и, думаю, их семьи сами не хотели бы скрывать информацию. Это просто… Это непонятно.
Питер оторвал взгляд от тетради, заполненной химическими уравнениями.
— Поэтому жанр и называется «научная фантастика». Здесь не может быть всё достоверно от и до.
— Да тут нет ничего связанного с наукой. Это же просто ленивая писанина, ну!
Питер фыркнул и закатил глаза, не придумав ответ. Из недавнего опыта он понял, что Квентин не умеет признавать свои ошибки. Что ж, это было ожидаемо.
Они не сдвигались со своих мест уже несколько часов — приблизительно столько, сколько длились уроки Питера. Каждые полчаса тот отправлял сообщения Мэй, чтобы успокоить её, и переписывался с ЭмДжей почти на каждой перемене, расспрашивая об уроках, а та жаловалась ему на Неда и Бетти. Она не разделяла его радости от отношений этих двоих, она уже неплохо устала от них, но Питер не винил её за это. Нед и Бетти действительно иногда подбешивали даже его, и он представить себе не мог, насколько тяжело переносит подобное ЭмДжей. Она была нервной и очень вспыльчивой, и бывало так, что она не разговаривала с ним целыми днями. Но она такая, какая есть, и она его подруга, поэтому он просто научился принимать это как должное.
Питер потянулся, немного разминая напряжённую спину. Позвонки громко хрустнули, и он с неприязнью поморщился, вставая.
— Пойду заварю чай.
Он спиной чувствовал пристальный взгляд Квентина, направляясь на кухню, чтобы быстро приготовить себе крепкий чёрный чай. Иногда его организм требовал кофеина, но Питер терпеть не мог послевкусие, которое кофе оставлял на языке (даже если он добавлял в него молоко, он всё равно был отвратительным), поэтому он оставался верным Эрл Грею, который Мэй любила, наверное, больше его самого. У них всегда было две или три спрятанных в шкафчике коробочки — так, на всякий случай.
Когда он заварил идеальный чай, как учила его Мэй, его мысли метнулись к сидящему на диване Квентину. Может, приготовить ему кофе и неплохая идея? Он похож на кофейного наркомана, судя по слегка дрожащим рукам и мешкам под глазами. И раз уж им придётся жить вместе следующие несколько дней, то с него не убудет, если он немного позаботится о Квентине.
«Он пытался тебя убить, Питер,— тут же напомнило ему подсознание, словно уберегая от каких-нибудь глупостей. —
Ты ничего ему не должен».
Но приготовить кофе не значит простить, верно?
Глаза Квентина стали размером с блюдца, когда Питер молча поставил перед ним на стол кружку с кофе. Усевшись в кресло с синей чашкой в руках, Питер поднял на изумлённого мужчину взгляд.
— Что? — спросил он, нахмурившись. — Только не говори, что ты не пьёшь кофе.
— Нет-нет, пью, — тут же заверил его Квентин, протягивая руки к кружке и поднося её к носу. Он вдохнул кофейный аромат полной грудью, и Питер нахмурился ещё сильнее. — Я просто думал, что уже никогда его не попробую. На том мосту, в смысле. И у меня не было возможности его купить, когда я был в бегах, так что. Да.
Питер понимающе кивнул и окинул взглядом живот Квентина.
— Как рана?
— Уже лучше, спасибо. Немного болит, но уже не так сильно.
— Хорошо.
Их снова окутала неловкая тишина, словно пышное одеяло. Кожу Питера покалывало, в голове судорожно замелькали различные мысли. Он ещё не говорил с Квентином о его побеге, и сейчас было самое время об этом спросить. Он не собирался так просто пускать всё на самотёк, ничего не разузнав.
— Как ты добрался из Англии в Штаты? Откуда деньги?
Квентин помрачнел и устало опустил руки на колени. Ему явно не хотелось об этом говорить.
— У меня остались кое-какие сбережения.
— Деньги, которые ты украл?
— Я ничего не крал. — Квентин обиженно взглянул на него. — Я, конечно, натворил дерьма, но никогда ничего не крал. Это у меня украли.
Питер плотно сжал челюсть. Он не собирался с ним снова спорить из-за Тони. Ни сегодня, ни когда-либо ещё.
— Неважно. Как ты нашёл мой дом? Не многие знают мой адрес.
— Я хорошо разбираюсь в компьютерах. Взломать кое-какие системы было легко.
Ладно, это понятно. Честно говоря, для него слышать об этом было не в новинку: Тони и другие Мстители иногда проговаривались о взломе государственных сайтов, так что он не удивился, когда узнал, что этим промышлял ещё один человек.
— Понятно. А как же команда?
— Команда? — Квентин непонимающе посмотрел на него. Питер пожал плечами.
— Твоя команда, люди, которые на тебя работали. Ты не мог провернуть это шоу в одиночку. Может, ты и гений, но не Доктор Стрэндж.
— Ох. — Квентин пристыженно отвёл взгляд, немного перебирая пальцами фарфоровую чашку. Видимо, он подыскивал ответ, и Питер терпеливо его ждал. У него было много времени.
— Они все пострадали либо от Старка, либо от его компании. Их всех предали, уничтожили их достижения. Они тогда тоже были в ярости, как и я. Я нашёл и предложил им работу. Они согласились.
— Вот так просто? Ни вопросов, ни сомнений? — Что-то было не так, и Питер это знал. Тони никак не мог обидеть этих людей настолько, что те захотели ему отомстить. Это не было похоже на Старка, которого он знал.
Квентин пожал плечами, впившись взглядом в стену, в то же время находясь и здесь, и где-то в совершенно другом месте. Не в этой комнате.
— Кто-то хотел узнать больше. Они спрашивали, я отвечал. Кто-то боялся рисковать жизнью, но в итоге согласился. Они хотели отомстить неважно какой ценой.
— Но зачем? Зачем посвящать всю свою жизнь чему-то подобному? Почему ты это сделал?
— Послушай, Питер. — Квентин наконец посмотрел на Питера. В его глазах плескалась ярость, он буквально метал взглядом молнии, как тогда на мосту, но сейчас Питер знал, что эта ярость направлена не на него. — Тони Старк не всегда был хорошим парнем, каким ты его знал. Он совершал ужасные поступки, пока добивался славы, он рушил жизни многих людей, которые были у него на пути. Только самые близкие его люди были в безопасности, например, Пеппер Поттс, на которой он женился. А остальные? Он выбросил нас, как мусор, когда получил от нас всё, что ему было нужно.
— Это неправда, — зло возразил Питер, хоть что-то ему и подсказывало, что всё так, как и говорил Квентин. Но тот ведь лжец, верно? Значит, это неправда. Квентин помотал головой и отставил чашку на столик, наклоняясь к Питеру ближе.
— Это правда, и, думаю, в глубине души ты это понимаешь. Должен признать, ты был его любимчиком, поэтому он был так добр к тебе. Он не использовал тебя, как вещь, верно? Или
сначала так и было? Когда отправил тебя сражаться с Капитаном Америка, потому что у него не было людей? Когда тебе было пятнадцать? Не говори, что это нормально — уговаривать пятнадцатилетнего подростка биться с самыми опасными людьми на Земле.
— Я один из этих людей! Я такой же, как они, и тогда уже был таким. — Питер вскочил на ноги, его трясло от злобы и ненависти, как Бек посмел так оскорбить Тони, Тони, его наставника, Тони, который помогал ему справляться с суперсилами и был рядом, когда Питеру было нужно?!
— Это его не оправдывает. — Квентин тоже встал, едва заметно поморщившись. — Он выбросил тебя в самое сердце битвы, думая, что нового костюма будет достаточно. Он не тренировал тебя, он не предлагал тебе свою помощь. Он приказал тебе сражаться, и ты мог
умереть в
пятнадцать!
— Он научил меня справляться со своими проблемами! Он сказал мне, что я не должен беспокоиться о том, что мне делать, каждую секунду своей жизни! Он показал мне, как быть таким же хорошим человеком, как он!
Питер подошёл к Квентину ближе, вскинув голову из-за разницы в росте. Квентин был выше и крупнее и выглядел сильным, но Питер-то знал, что он сильнее. Внешность на этот раз была обманчива — у Квентина против него не было ни шанса без его иллюзий.
— Он использовал твою наивность ради своих целей так же, как использовал других людей, — ответил Квентин, его голос стал тише, но в нём сквозила горечь. Он прожигал Питера взглядом. — Может, он и был супергероем, но хорошим человеком — нет.
Ты лучше него, парень. Единственное, что он для тебя сделал, — это показал на своём примере, каким тебе не нужно быть.
Удар, пришедшийся в скулу Квентина, чуть не сбил его с ног обратно на диван, но каким-то образом он устоял. Он прижал руку к стремительно покрасневшей щеке и на пробу двинул челюстью, чтобы проверить, не сломана ли она. Оказалось, нет, и Питер тут же пожалел, что не приложил больше силы.
— Никогда не смей так про него говорить, — почти прорычал он, глядя Квентину в глаза. Тот поражённо посмотрел на него в ответ и опустил руку, открывая взору Питера красное пятно на щеке, которое уже скоро станет фиолетовым.
— Ты всё равно знаешь, что я прав, — сказал он едва слышно, тепло выдохнув в лицо Питера. Говорить, пусть и так тихо, ему было явно больно. — Он причинил боль стольким людям, что не счесть. Он наградил их проблемами с психикой и кошмарами, но, наверное, не мне тебе об этом говорить. Ты и сам прекрасно это знаешь.
После этих слов Квентин сел обратно на диван, поморщившись от нарастающей боли теперь не только в животе, но и на лице. Питер буквально испепелил его взглядом, не обращая внимания на то, что тот на него не смотрит, и опустился в кресло. Просмотрев страницу недавно записанных уравнений, он понял, что больше не может сосредоточиться. Питер раздражённо фыркнул и взял телефон.
Ты лучше него, парень.
Это ложь, всё это — ложь. Бек — манипулятор, жестокий и беспощадный монстр, пытающийся снова свести его с ума, но в этот раз он ему этого не позволит.
«История имеет обыкновение повторяться», — пронеслось у него в голове.
Питер открыл диалог с ЭмДжей и приготовился печатать. Что вообще он мог ей написать?
как ты там с недом и бетти?
Ответ пришёл незамедлительно, несмотря на то, что была середина урока, и Питер коротко улыбнулся. Ему нравилась её увлечённость в учёбе.
как обычно, ты же знаешь, как я их люблю.
Питер весело усмехнулся, быстро позабыв о недавней стычке. Он открыл окно и уже приготовился написать ответ, уже собравшись с мыслями, как на экране высветилось новое сообщение:
принесу конспекты после уроков.
По спине Питера прошёл холодок. Нет-нет-нет, он не может позволить ей увидеть Квентина Бека в его чёртовой квартире, она же убьёт его, если узнает.
спасибо! но достаточно и фоток, необязательно приходить.
мне не трудно, я обещала твоей тёте проверить, как ты.
Что?
Мэй что, начала шпионить за ним? Питер почувствовал себя не просто преданным — униженным. Неужели она думает, что он не может справиться с раненым Квентином?
— Просто прекрасно, — пробормотал он, проведя ладонью по лицу. Подняв взгляд, он наткнулся на лежащего с закрытыми глазами Квентина, на его лице застыла болезненная маска. Щека начала уже немного менять цвет, посередине она уже слегка налилась фиолетовым, Квентин придерживался за живот, слегка сжимая. Наверное, рана открылась от резких движений, и теперь её надо было снова обеззараживать и зашивать.
— Просто прекрасно, — сквозь зубы процедил Питер и встал с кресла.
***
Как он и думал, с десяток стежков порвались, отчего рана раскрылась, пачкая всё кровью. К счастью, та не успела впитаться в футболку и вещь осталась чистой, Квентин стянул её с себя и сел на крышку унитаза, как в прошлый раз. Питер вздохнул, смочив в спирте вату и продезинфицировав ею иглу и нить.
— Ничего бы не случилось, если бы ты не дурил и лежал, — пробурчал Питер, прижимая вату к животу Квентина и слыша в ответ протяжное шипение. По крайней мере, тот теперь был умнее и держал язык за зубами, просто наблюдая за руками Питера, накладывающими стежки там, где разошлась рана. Питер решил, что на этот раз он справляется быстрее и Квентину уже не так неприятно, но не отказал себе в удовольствии приложить чуть больше усилий, чтобы тот хоть немного почувствовал боль.
— Я не врал тогда, Питер, — вдруг заявил Квентин, по-прежнему наблюдая за тем, как Питер вытаскивает иглу и убирает всё в аптечку. Тот крепко сжал руками раковину, но Квентин продолжил: — Я не врал, когда говорил, что ты лучше него. Как ты думаешь, что бы он сделал, если бы на его пороге появился кто-нибудь, такой как я? Ты серьёзно думаешь, что ему было бы не наплевать?
— Какое это сейчас имеет значение? — рявкнул Питер и обернулся, смотря Квентину прямо в глаза. Тот не выглядел напуганным, и это ещё больше его разозлило. — Ты пытаешься меня задобрить? Не поможет. Просто заткнись и говори только тогда, когда тебя попросят.
На этот раз он не стал ждать, пока Квентин оденется, а развернулся на пятках и вышел из ванной, направляясь в гостиную. Чай уже остыл, поэтому он взял свою кружку и поплёлся на кухню выливать напиток. Питер прошёл мимо Квентина, который старался не сталкиваться с ним взглядом и снова выглядел немного робким и нервным, и, честно, ему это всё уже надоело.
Он просто хотел отдохнуть пять грёбаных минут, но после поездки в Европу это уже было, видимо, недоступной роскошью. А, может, после Германии или того момента, как его укусил радиоактивный паук. Он не знал точно.
Оставив пустую чашку в раковине и вымыв руки от спирта, Питер глубоко вздохнул, успокаиваясь, и вернулся в гостиную. Квентин снова устроился на прежнем месте с недочитанной книгой, неосознанно барабаня по обложке пальцами. Было странно видеть Мистерио отдыхающим на его диване и читающим одну из его книг. Тот выглядел странно по-домашнему, и ещё полтора часа назад эта мысль бы его не разозлила.
Когда он вернулся в кресло и взял позабытую ручку и лежащую на столике тетрадь, Квентин отвлёкся от чтения и посмотрел на него. Питер ответил тем же, зацепившись взглядом за неряшливую бороду, которая выглядела намного хуже, чем в Европе.
— Тебе нужно что-то с этим сделать, — сказал он, указав на бороду Квентина. Тот нахмурился и потёр заросшую щёку. Питер закатил глаза. — Я позже дам ножницы, ладно? Мне нужно за тобой следить, а сейчас у меня нет на это времени.
Квентин ещё больше нахмурился.
— Почему? Сейчас что-то будет?
Питер вздохнул, опуская взгляд на раскрытую тетрадь по химии, лежащую перед ним.
— Моя подруга, которую ты пытался убить, скоро придёт. Мне придётся не дать ей сделать то же самое, что пыталась сделать Мэй. То есть врезать тебе, и поверь мне, с ЭмДжей шутки плохи.
— Неужели все твои знакомые хотят меня убить?
— Ты ещё удивляешься? — Питер метнул на Квентина взгляд, тот слегка улыбался.
— Честно, не особо, — искренне ответил Квентин, и в его голосе послышалась некая застенчивость.
И несмотря на кипевшие в нём злость, обиду и ненависть, Питер слабо улыбнулся.
