Змеиное кодло

      "Когда-то давно в Старруэйсте нашли источник полезных ископаемых, возвели шахту и начали прокладывать железную дорогу для вывоза вагонеток. Вот уже 8 лет от государства нельзя добиться возобновления строительства. Недостроенное предприятие давным-давно стоит разграбленное. Поговаривают, что там, в глубинах не дорытых пещер, спрятанных в каменных ущельях, можно раздобыть серебро, а то и золото. Но будь эти толки правдой - здесь уже велись бы самые ожесточенные бои, спровоцированные золотой лихорадкой. Хотя впрочем они были. Только золота там не нашли, вот и разошлись с миром.       Тем не менее руда тоже важна для промышленности. Столько заводов нынче перерабатывают металл. Но, похоже городу не повезло с казначейством. Идеи великого прогресса не кажутся ему весомыми..."       Обо всём этом Байрон читал в утренней газете, попивая мелкоизмельченный кофе, разбавленный едва ли не целой пинтой молока. В соседнем пригороде была расположена типография. Её издание охватывало происходящее в округе, в том числе и Старруэйст. Таким незамысловатым образом и посредством казачков-разносчиков, каждое утро горожане, имевшие в запасе лишний цент на чернила, могли позволить себе оставаться в курсе всех происходящих вокруг событий.       Отдельная сводка в газете была отведена научным исследованиям и политике. Байрон игнорировал всё, что не касалось медицины и с неким разочарованием понял, что пропустил все статьи из этой категории. Электричество, новейшие двигатели, президентские высказывания, дух американского патриотизма и всё прочее не являлись сферой, которая заслуживала бы его внимание.       Рекламных объявлений так же было хоть отбавляй. Кабаки, игорные дома, салуны и другие увеселительные заведения буквально дрались за возможность быть упомянутыми в газете. Их держатели выгрызали в типографии себе маленький лоскуток страницы и делали всё для того, чтобы картина, вставленная туда, привлекала как можно больше внимания. Ведь внимание - это есть деньги, притом немалые.       Примерно в начале шестого по утру в комнату учёного бесцеремонно ворвался Кольт. Байрон напряжённо глянул в сторону дверного проёма, откладывая своё чтиво. Привыкший к такой активности со стороны ганслингера, доктор лишь прошипел что-то себе под нос, поправляя пенсне. В руках у Кольта отчётливейщим образом виднелась карта. Байрон собирался съязвить по этому поводу, однако вовремя просёк, что эта карта для него - действительно предвестник поиска сокровищ. - Это карта прерий, не так ли? - Именно. Составленная, правда, 10 лет назад… Думаю, в общих чертах ни каньон, ни прерии не изменились. Ну, не провалились сквозь землю, по крайней мере. - Ладно, сойдёт.       Байрон внимательно осмотрел карту. - Ты сам её составлял, что-ли…? - Ага. С Амбер, ныне покойной. Тяжело выдохнув, учёный для себя заключил, что эта аматорская карта ему ничем не поможет, поэтому всучил листок стрелку обратно. - Избавь меня от желания придушить тебя и займись, пожалуйста, расшифровкой всего, что ты там написал. - Там все предельно понятно! - уязвлённо воскликнул Кольт, сворачивая карту. - Разберемся на месте. На вылазку учёный брал только необходимое: фляги с питьевой водой, маленькую аптечку, спички и несколько склянок для самого важного - яда. Всё это он без труда вместил в своём наплечном рюкзаке. Внешняя же экипировка включала в себя плотные кожаные перчатки, всё тот же зелёный плащ и крепкие резиновые заплатки, повязанные на месте, где штаны заправляются в ботинки. По совету стрелка, Байрон нахлобучил ещё и шляпу. - Где твой сачок, Змеелов? - пряча кобуру с револьверами, спросил у Байрона Кольт.       Учёный, которому сейчас было не до шуток, резко ответил: - Ещё одно слово, Кольт, и я клянусь этим сачком станет твой рот.       Когда пришло время готовить оружие, доктор осмотрел свой змеиный посох, откидывая набалдашник. Под головой змеи, как оказалось, находилось дуло. Трость, с виду самая обыкновенная, на самом деле являлась механическим инъектором, которого Байрон накануне заботливо снабдил целой дюжиной смертоносных пуль. Устройство метательного дротика, выпускаемого этой тростью, было предельно простым: игла, миниатюрный флакон с сильнодействующим ядом и стабилизирующее оперение. Двумя меткими выстрелами можно без труда обезвредить даже самого крепкого койота. Однако эти ядовитые инъекции были предназначены отнюдь не для животных.       Покинув отель, товарищи прошли к хвалёной конюшне, в которой Кольт буквально вчера замолвил словечко за наилучших скакунов.       Лошади в стойлах действительно были изумительные. Стройные, стойкие жеребцы, испытанные бурями и наводнениями, стрелами и пулями, выстроились в одну линию, гордо запрокинув головы. Их было не так много, около шести особей, но зато какие. Байрон, привыкший видеть на королевских скачках белокурых благородных скакунов, был несколько удивлен, осматривая каждого коня.       Кольт, бодро войдя вглубь конюшни, вывел за деревянную ограду стойла двух пятнистых рысаков. - Вот этих красавцев я заприметил сразу же. - Улыбчиво отозвался стрелок, демонстрируя своему товарищу животных. - Откуда здесь такие боевые лошади? - удивлённо спросил Байрон, опасаясь подходить к скакунам ближе, чем на семьдесят дюймов. - Конюх рассказал, что их тренируют специально для кавалерии. С соседнего штата пригнали пару-тройку сюда, по заказу Гавса. Он отвалил немалое состояние за возведение и содержание этой конюшни, за что ему моё уважение. - Пояснил Кольт, взбираясь в седло. - Прямо для настоящих рейнджеров! - Ясно. Оседлав своих коней, Байрон и Кольт торопливо отправились в путь. Вылазка не должна была затянуться до заката.       Выехав из города, товарищи нашли подъем в степи. Кольт заверил, что с высшей точки здешних равнин можно будет без труда спуститься вниз, к реке. О некотором подобии карты они благополучно позабыли, потому что даже Кольт, её автор, так и не смог по ней сориентироваться.       На пути то и дело приходилось огибать окаменевшие кости погибших здесь мучительной смертью животных. Зной стоял изнуряющий.       Под копытами раздавался хруст сухой травы и писк песчаных мышей, ищущих зерно там, где его быть не могло. По большей части встречались ящерицы, которые скакали из камня на камень. Как бы не прислушивался, Байрон не мог уловить характерного для гремучников звука. Пока что. - Что думаешь, здесь не водятся? - Слишком много сапсанов. Змеи не глупые, прячутся. Нужно искать в ущельях. Немного помолчав, стрелок, с целью разбавить угнетавшую его паузу, поинтересовался: - Неужели яд гремучников действительно сможет вылечить всё что угодно? - Ну, не всё. Он станет совершенным лекарством только при соблюдении некоторых формальных условий. - И много надо? - …Довольно. В идеале, целое кодло. - Загнул! Ты считал сколько в кодле червей? - Змей, Кольт. Нет, не считал, делать мне больше нечего. Сегодня, если свезет, обойдемся одной. А там кто знает. Придется разбивать лагерь. - О, это без меня.       Наконец виднелась речная долина. Дикое течение несло воду из верхних горных точек, сквозь скалы и высокие каменные насыпи прямо вниз. У самого русла растительность была побогаче. Почва заросла сухой травой без проплешин. Местами можно было найти целые кусты. Правда, особой жизнью они не блистали. Встречаемые на пути кактусы выглядели куда свежее чем трава, росшая рядом с источником воды.       Путешественники, проделавшие долгий путь прямо под палящим солнцем, спешно приняли решение осесть на берегу, утолить собственную жажду и напоить лошадей.       Кольт решил спрыгнуть со своего скакуна. Седло натёрло ему всё что только можно. Иссохшаяся на испепелённой солнцем обезвоженной земле трава показалась лучшим из возможных настилов. В это время учёный, услышав звук, схожий со змеиным брюзжанием, пешим ходом спустился ближе к ущелью.       Байрон хотел было что-то крикнуть своему товарищу, но внезапно услышал резкий оглушающий хлопок. Учёный сравнил этот звук с выстрелом, но это был не огнестрел. Взобравшись по подъему обратно в степь, Байрон ужаснулся. Картина, представившаяся его глазам, заставила того во мгновение преодолеть всякое расстояние между ним и угодившим в ловушку Кольтом. Стрелок уцепился руками за ремни и повис на упряжке своего скакуна. Лошадь совсем не испугалась хлопка, она стояла смирно, пока Кольт трясся от боли. Вот что значит кавалерийский конь.       Ганслингер не реагировал на обращения Байрона, он закрывал глаза и уши, мямлил что-то невнятное. Доктор заключил, что его друга оглушил хлопок, раздавшийся прямо у ноги. Острые челюсти капкана мертвой хваткой впились в ногу стрелка. От вида сочившейся крови всё перед глазами плыло. Кольт едва держался в сознании, пытаясь вытерпеть боль.       Слыша исключительно собственное сердцебиение, Байрон начал думать что делать. Первым делом он схватил лошадь Кольта за уздечку и провел её к своей, затем, используя трость как рычаг, с трудом смог разжать челюсти капкана так, чтобы можно было освободить ногу. Пачкая руки, учёный усадил ганфайтера на побережную кочку и стал осматривать рану. Рядом была река, вода оказалась как нельзя кстати.       Когда нога была плотно перетянута эластичными бинтами, Кольт стал ориентироваться в происходящем вокруг, на звон в ушах уже не жаловался и взял себя наконец в руки. Боль не утихала, нога не слушалась и как будто бы онемела. - Капкан-хлопушка для дезориентации жертвы в пространстве. Сработал на "ура"...- Заключил Байрон. - Тебе повезло, что обошлось без перелома. - Надо ух-ходить. - Сквозь зубы процедил Кольт, протягивая товарищу руку. - Помоги встать, скорее!       Словно в подтверждение опасений стрелка, над ухом доктора со свистом пролетела пуля, выпущенная из электрического ружья. От этого звука Байрон дёрнулся, глядя в ту сторону, откуда она летела. Вдали виднелась размытая тень, которая плавно приближалась. - Живо! Кольт сжал в одной руке свой револьвер и сделал два выстрела в сторону силуэта. Рука его дрогнула, пули летели мимо. Локтем второй руки он обхватил шею доктора и встал с камня. Байрон, напуганный шокерной пулей, быстро помог Кольту взобраться в седло, после чего последовал его примеру. Ганфайтер попытался вытащить свой второй пистолет, но оружие предательски выпало из его трясущейся руки прямо под копыта. Понимая, что нет времени на то, чтобы его поднять, стрелок, едва справляясь с управлением уздечки, отстреливался одной рукой. - Юг! Байрон принял команду и погнал лошадь по южной стороне. Кольт мчался следом за ним, периодически оглядываясь назад. Хвостом за ними никто не гнался, а пуля от электроружья была выпущена лишь единожды.       Эти факты заставили сбавить темп. В прериях велась охота, но не за головами. Кольт после передряги оставался в напряжении, как бы далеко от засады они не отошли. Привычная улыбка сошла с его лица. Он повёл лошадь вперёд и шёл перед Байроном, становясь таким образом направляющим. Ни один из них не проронил и слова.       Не смотря на то что вылазка была сорвана, доктор вздохнул с облегчением от того, что они возвращались целыми и почти невредимыми.       До города товарищи так же добирались в молчании. Учёный безмолвно шёл следом за Кольтом, прекрасно понимая, что тому сейчас нужна помощь и сопровождение как никогда.       Ганслингер привёл доктора к облезлому старому дому, который больше походил на охотничью конуру, стойко пережившую наводнение. - Что это ещё за дряблая хижина? - спросил Байрон, глядя на пожухлые доски деревянных стен. - Это мой дом. Добро пожаловать. - Что, прости? Твой дом? - Да. Помоги слезть, пожалуйста...       Байрон, промолчав, спрыгнул с коня. Поддерживая Кольта под боком, доктор с немалым усилием помог тому слезть с седла и пройти в дом. Это действительно была хижина, в которой от дома уже ничего не осталось. Вместо кровати подъем, застланный соломой; для обогрева костёр прямо посреди зала; по углам две бочки с водой и побитые кувшины. - Как видишь, меня тоже ограбили. - Только и смог сказать стрелок, усаживаясь на сухую солому. - Я хотел привести это место в более подобающий вид прежде, чем приглашать тебя сюда. Извини, друг. И за это тоже.       Кольт указал на ногу и с виноватым видом отвернул лицо. Байрон слабо улыбнулся. - Я схожу за лекарствами. Не беспокойся. Кольт устало провёл уходящего доктора взглядом, после чего в заключение прошептал:       -...Мне конец.