Змеиное кодло

      Сонный город оставался позади, когда Байрон, никуда не торопясь, вёл своего пятнистого рысака навстречу медным горам. Сделав глубокий вдох полной грудью, мужчина блаженно прикрыл глаза и поднял лицо к восходящим лучам ранней зари.       Как и в первую вылазку, при нём была походная экипировка, привязанный к седлу фонарь (на случай, если придётся возвращаться после заката) и заплечный рюкзак с необходимой мелочью. Одно только отличалось - его верный соратник пребывал с сегодняшнего дня на службе, так что Байрон в этот раз был предоставлен самому себе.       Больше всего доктору хотелось вдоволь насладиться моментом уединения с природой. Моментом, когда никто не отвлекает неуместными дискуссиями, основная цель которых заключается исключительно в том, чтобы прервать смущающее одного из собеседников молчание. Таким неумолимым переговорщиком был Кольт. За пять лет дружбы с Байроном стрелок всегда старался занять свой болтливый рот расспросами или бессмысленными беседами. Конечно, профессор по большей части охотно шёл на контакт, но только не тогда, когда дело требовало от него максимальной серьёзности. Так что учёный, оставшись без разговорчивого сопровождения, определённо не скучал, решительно сосредотачиваясь на своих поисках.       Придерживая шляпу рукой, Байрон внимательно осматривал расположенные вокруг расщелины, по которым ползали крохотные ящерицы. Мужчина не спеша потряхивал своей дребезжащей тростью чтобы прикинуться одним из гремучников, побуждая всех прячущихся особей хором реагировать на несуществующую опасность. Таким незамысловатым образом он мог по звуку определить их местонахождение, если бы только на слух не давила угнетающая тишина. Ответа на гремучие предупреждения не было.       Все те сведения, которыми владел Байрон, основывались не только на его личных умозаключениях, но также и на теоретических предположениях его коллег исследователей, проводивших на землях каньона научные экспедиции. Доктор очень ответственно и с большим воодушевлением отнёсся к возможности понаблюдать за гремучниками, совместив этот увлекательный процесс со сбором необходимого яда.       Фауна в глубоких степях, на удивление, оказалась весьма разнообразной. Пока песчаный грунт хранил прохладу ещё с ночи, по нему смело шныряли степные мыши и мелкие коричневые лягушки. Скальные белки, искавшие пропитание среди сухой растительности, бывало, бесстрашно бросались прямо под копыта лошади учёного.       Солнце вот-вот должно было занять наивысшую позицию, однако Байрону всё никак не везло. В какой-то момент мужчина даже допустил неутешительный вывод о том, что совершенно теряется в догадках и предположениях. Натыкаясь на пустые или разорённые места, идеально подходящие под описание гнёзд и кодел, тот шёл по следам змеиной миграции, отчаянно пытаясь не утратить надежду на успех.       Байрон, увлёкшийся изучением дикой природы пустынных прерий, совсем перестал понимать в каком направлении двигается. Гонимые прочь мысли начали навязчиво докучать слабым осознанием того, что безрезультатные поиски ядовитых рептилий завели его слишком далеко.       Растерянно оглядываясь по сторонам, мужчина, борясь с приступом удушающей тревоги, понял, что потерял всякий ориентир. Река и каньон скрылись из виду, вокруг выстроились высокие скалы, в тот злосчастный момент больше походившие на ржавые обелиски. Всё сделалось однообразным, земли вокруг ничем друг от друга не отличались. - Что, торгаш, заблудился? - внезапно услышал Байрон громкий оклик откуда-то сверху.       Подняв голову, профессор увидел женскую фигуру, видневшуюся над ним с вершины каменной насыпи. В голосе этой странницы читалась чистейшая насмешка без доли озабоченности судьбой заблудшего в степях учёного. Её лицо разглядеть было сложно - зенитное солнце возвысилось прямо у неё за спиной.       Женщина, так же как и Байрон, была седоком и натягивала поводья с уздечки своего белогривого коня. Сойдя с утёса, она подняла правую руку, заставляя профессора в испуге сдать назад, соблюдая с незнакомкой дистанцию. В её железной конечности вяло трепыхалось чешуйчатое существо с погремушкой на хвосте. Сжатая в ловушке из стальных пальцев, змея мучительно погибала. От этого зрелища мужчина, и без того пребывавший в изумлении, утратил дар речи. - Случаем не это ищешь? - подала голос незнакомка, кивком указывая на пресмыкающееся в своей руке.       Мужчина напряженно молчал, глядя на безжизненно повисшего гремучника. - Кто ты такая? - наконец с подозрением выдавил из себя Байрон, не смея сокращать расстояние между лошадьми.       Учёный, поправляя скосившееся пенсне, изучающе взглянул на представшую перед ним особу. Нос, губы и подбородок женщины были скрыты под красным платком, однако её взгляд частично проглядывался сквозь ярко-розовые стёкла очков.       Незнакомка, ничего не ответив, приподняла на лоб очки и сдёрнула с лица красный шейный платок. Безусловно, Байрон узнал её, ту самую бандитку с объявления. В общих чертах она выглядела так же, как и на том портрете: резкие скулы, тонкие губы, строгий взгляд и уверенное выражение лица. Её трофейный шрам над левой бровью доктор заприметил только сейчас, встретившись с ней лицом к лицу.       Глава бандитской группировки не боялась предстать перед учёным без своих маскировочных аксессуаров, поскольку прекрасно понимала что иностранец не представляет для неё никакой опасности. Он, заблудившийся в степях, даже не сможет описать место, где встретился с ней. К легавым он её не отведёт - кишка тонка; да и, кажется, ему самому сейчас не помешал бы тот, кто сопроводил бы его в знакомую ему местность. - Это ищешь? - снова повторила свой вопрос женщина, небрежно бросая мёртвую змею наземь и грозно глядя Байрону прямо в глаза.       Профессор выпрямился в седле и, нервно сжимая поводья, как можно твёрдо ответил: - Да. - ...Боюсь, Мистер Байрон, твоя экспедиция в кактусовой долине с треском провалилась. Досадно, не правда ли? Эти твари и близко не вьют здесь свои гнёзда. - Если ты хочешь предложить мне свою помощь, - столь же фамильярно отвечал профессор, не сводя пристального взгляда с незнакомки, - то будь готова к отказу. В медвежьих услугах преступников я не нуждаюсь. - Считаешь себя достаточно крутым, чтобы справиться с поисками в одиночку, ха? - спросила женщина, приподняв бровь. - Теряясь так каждый раз между трёх утёсов, ты навряд ли достигнешь своей цели. К Кольту за этим обращаться - гиблый номер, учитывая то, что ты рассчитываешь пребывать здесь не дольше, чем три недели.       Байрон, сводя челюсти, злобно хмурил брови. Эта женщина знала о нём всё, тогда как он видел её впервые. Впрочем, одна известная подробность о её способе жизни позволяла профессору не удивляться тому, что ей известно его имя, цель визита и ориентировочное время пребывания в городе. Плата за её голову, оцениваемую в 5000$, уже не казалась учёному такой неоправданно высокой.       Но, тем не менее, что-то всё же заставило мужчину поинтересоваться условиями намечаемой сделки. - В чём же тогда выгода твоей стороны? Ты мне оказываешь помощь с добычей яда, а я...? - Твой хромой дружок семь лет назад задолжал передо мной. - Начала женщина. - Я предоставлю тебе кубло гремучников а ты, в свою очередь, поможешь мне выбить из него этот долг.       Женщина в наглую подвела своего коня к лошади Байрона, по собственному расчёту сокращая дистанцию между собой и профессором.       Учёный был на все тысячу процентов уверен, что речь идёт о какой-либо весомой сумме денег. Кольт, имея неконтролируемый азарт, очень часто вкладывал свои средства в проигрышные карточные партии. Оставаясь на мели, тот занимал деньги у всех, у кого они только были. Какое счастье, что в последнее время к нему вернулась совесть. - Хорошо. Сколько? - Не всё так просто, приятель! Этот сосунок должен расплатиться со мной своей честью, достоинством и светлым именем.       Женщина хищно улыбнулась, сверкая своей золотой коронкой. Байрона бросило в жар, затем в холод. Открывшаяся перспектива мало радовала учёного. Совершать предательство или, чего хуже, убийство своего товарища ради змеиного кубла он бы не посмел. Но на чашу весов водрузили не простое гнездо - за ним скрывалось то самое совершенное лекарство. - Сделка не состоится, я в ней не заинтересован. - Отказал Байрон, разворачиваясь в противоположную сторону.       Он намеревался как можно скорее покинуть это место, чтобы даже и не думать о своём соглашении на такую ужасную авантюру. Словно заметив его метания от одной крайней мысли к другой, всадница преградила ему собой дорогу. - Ну и куда намылился, потеряшка? Никуда ты от меня уже не денешься. - Самодовольно заявила бандитка, хватая чужую лошадь за узду и наставляя на Байрона своё шокерное ружье. - Я даю сутки на размышления. Тебе этого хватит, чтобы пересмотреть приоритеты. Встретимся завтра, на этом же месте, в этот же час. Если заблудишься во второй раз - я найду тебя, куда бы ты не забрёл. Посмеешь устроить засаду или приволочь с собой троицу ряженых - прихлопну сразу же. На месте. Помни, что с сегодняшнего дня ты у меня на мушке.       Учёный не знал, как можно было ответить на такие грозные предупреждения, не получив при этом трассирующую пулю в сердце. Поэтому тот смолчал и, гордо запрокидывая голову, принял свою участь. "Вот и возмездие." - мысленно заключил Байрон, уже готовясь писать своим родственникам и друзьям завещание. Профессор, после претензий маршала к стрелку, очень боялся попасть под раздачу (о чём он, собственно говоря, осведомил своего дорогого друга) за грехи Кольта. Что ж, теперь Байрон смог понять, что его опасения были не безосновательными. - Ослабь поводья. - Напоследок скомандовала обладательница золотой руки. - Позволь я позабочусь о том, чтобы твой конь довёл тебя до своего стойла! - Чт...!- только и успел воскликнуть Байрон, глядя на то с какой молниеносностью бандитка отстегнула от собственного седла свёрнутый спиралью кнут.       Как бы мужчина не старался выписывать в седле избегающие пируэты, свистящий хлыст, управляемый бандиткой, раз за разом с громкими щелчками ударялся о круп пятнистого скакуна. Кавалерийский конь имел стальные нервы и закалённое тело, приходилось применять силу нечто грубее. Профессор в это время отчаянно пытался управлять лошадью, чуть ли не наматывая на руку кожаные ремни упряжки. - Вперёд! Ослабь поводья, кому говорю! - Кричала женщина, нанося коню Байрона точечные удары своим тяжелым инструментом. Разгневанный жеребец вскочил на дыбы и издал дикий рёв, а затем, что есть мочи оттолкнулся копытами и пустился в изнуряющие бега.       Так они и разбежались в прериях, словно и не встречались.       Когда разъярённый конь неуправляемым галопом мчался в неизвестном направлении, Байрон, вцепившийся ногтями в седло, едва ли не прощался с собственной жизнью. Такого животного страха тот ещё никогда не испытывал. Профессор хватался за каждый глоток воздуха. Из-за стремительного движения тот не мог сменить позу, не мог перехватить ремни. Он был в отчаянии.        Походной фонарь сорвался с крепления и разлетелся вдребезги. Байрон каким-то чудом ухитрился сбросить с носа очки так, чтобы они зацепились за внутренний карман его плаща и не повторили ненароком судьбу разбившегося светила.       Пыль перед глазами потяжелела и опустилась на землю. Мужчина в седле на неконтролируемой лошади наконец смог разглядеть перед собой очертания городской цивилизации. Кто бы мог подумать, что скакун действительно сам выведет его из степной ловушки. Та женщина... сделала то, от чего Байрон пребывал в жутком смятении.       Возницы, патрулировавшие въездную станцию Старруэйста, поспешили остановить мчащегося рысака прежде, чем тот покалечит себя, седока или повредит городское имущество. - Воу, что стряслось? - удивлённо спросил один из них. - Койоты. - Бегло солгал Байрон, буквально сползая с седла без сил. - Стая, едва отстали.       Принимая с пониманием такой ответ, извозчики успокоили лошадь лакомствами и питьевой водой.       Пытаясь утолить жажду, учёный, устало расположившись на дощатой скамье под железным фонарём, осушил свою флягу буквально в два продолжительных глотка. Встав с деревянной лавки, тот поблагодарил патрульных и повёл своего коня в стойло, оставляя того конюху на попечение.       Яростно сорвав по пути и спрятав под своей шляпой одно из объявлений о розыске бандитки, Байрон направился в офис шерифа. Мужчина воспылал желанием встретить Кольта и вонзиться в его горло своими изломанными после такой дикой езды ногтями.       Весь растрёпанный и в пыли, профессор, еле волоча ноги, ввалился в парадную участка и, наспех зачёсывая ладонью лезшие на лицо седые волосы, опёрся о дверной косяк. Отведя дух, тот зашёл за пункт дозора и оказался в оружейном отделе. Там, развлекаясь, сидел стрелок в окружении шайки бедствия. Они оживлённо играли в карты. - Ох, дружище, только взгляни на себя! - обеспокоенно воскликнул Кольт, сбрасывая с рук все свои карты рубашкой к столешнице. - Кольт, идёшь со мной на перекур. - Отчеканил учёный, оборачиваясь к выходу. - Мальчики, на перекур я с вами! - Резво отозвалась Лола, быстро вставив тонкую дамскую сигарету в свой серебристый мундштук. - Мы обязательно позовём тебя на рандеву в курильне сразу же, как только станем нуждаться в женском внимании! - резко остановил женщину Байрон, выставляя перед ней руку. - Продолжай игру и отложи свой перекур на потом.       Оскорблённо приподняв подбородок, Лола смерила профессора недобрым взглядом и, выждав момент когда товарищи покинут офис, тихой лисицей проследовала за ними.       Байрон, дожидаясь пока стрелок, едва справляясь со своим костылём дойдёт до него на курильне, дрожащими от злости руками тщетно пытался зажечь свою сигарету. После нескольких неудавшихся затяжек нервы учёного начинали сдавать. Доктор намеревался поставить вопрос ребром, так что, убедившись, что в помещении только он и ганслингер, учёный ткнул стрелку в лицо объявление о розыске бандитки, и, раздувая ноздри от ярости, спросил: - Ты знаешь её?       Кольт напрягся о того, насколько враждебно к нему был настроен его друг. - Ну д-да. - Осторожно ответил стрелок и замолк. - Я имел честь встретиться с ней сегодня на вылазке. - Уже более спокойным тоном сказал Байрон, сделав глубокий вдох. - Что ты ей сделал, отвечай!       Кольт, опешив от такого вопроса, удивлённо воззрился на Байрона, находящегося на грани срыва. К такому вопросу ганфайтер не был готов, ровно так же, как и не был готов отвечать на него.       Между товарищами нависла угнетающая тишина, пока визгливый женский голос её не прервал: - Эй рейнджеры! Примите-ка к сведению, что все дела, касающиеся Белль, должны обсуждаться в кругу головорезов! - ...касающиеся Белль? - непонимающе спросил Байрон, повторив услышанное имя. - Белль - это имя женщины, с которой у тебя было свидание в прериях, казанова! - с упрёком ответила Лола, хмуря брови. - Живо в офис!       Не зная куда себя деть от приступа агрессии, Байрон схватил Кольта за шиворот и втолкнул того в оружейную, усаживая на стул, словно провинившегося хулигана. - Я устал от твоих недоговорок. Давай начистоту, Кольт. - Сбрасывая с себя пыльный плащ и раздражающую шляпу, профессор опёрся ладонями о столешницу перед стрелком, на которой в полном беспорядке были разбросаны игорные карты. - Что связывает тебя и... Белль?       Ворон, Поко и Лола, скрещивая руки на груди, стали полукругом у стола перед Кольтом, располагаясь за спиной Байрона. Квартет напряженно глядел на блудного сына правосудия, требуя от того пояснений.