Змеиное кодло

      Вышедшая вместе с доктором Белль не собиралась стоять у него над душой, пока тот будет разбираться с гнездом. Своих дел и без того было по горло, однако присматривать за незваным гостем краем глаза ей никто не запрещал.       Байрон был уверен, что сможет ногой оттолкнуть камень и открыть взору вход в змеиное логово, однако план сразу же потерпел фиаско. Сдвинуть плоский булыжник с грунтовой расщелины под скалой оказалось не так просто. Преграда никоим образом не поддавалась. - Силёнок маловато, да? - Ехидно спросила Белль, параллельно отпаивая своего измученного коня. - Можно подумать, у тебя на это силы хватит. - Огрызнулся Байрон и внимательно осмотрел близлежащие лужайки.       Соблюдая некоторую дистанцию, учёный осторожно присел перед шипящим гнездом и заглянул в частично скрытую сухой травой щель между каменным обломком скалы и землёй. В том мрачном углублении зримо очерчивались как минимум три подрагивающие погремушки.       Желая предложить учёному альтернативный выход, Белль бросила беглый взгляд на новую лошадь Байрона чтобы оценить её физическую форму и решить, сможет ли она помочь сдвинуть камень. Вороная кобыла под взором бандитки опустила свою голову вниз, а затем резко дёрнулась и издала испуганный рёв. Лошадь сильно запаниковала и начала копытами отбиваться от напавшей на неё степной гадюки. Женщина надела очки и, взглянув в какую сторону побежит животное, воскликнула: - Похоже твоя кобыла собирается дать дёру!       Байрон не расслышал её обращение, поскольку в тот момент он сунул свою трость под камень и решил его приподнять. Из расширившейся щели начали юрко выползать самые агрессивные гремучники и профессор еле как успел отпрыгнуть на безопасное расстояние. - А-а? - Вопросительно протянул мужчина, поправив скосившееся пенсне. - Кобыла твоя убегает, говорю! - Чёрт, я сделал взнос за неё на неделю вперёд! - возмутился доктор, собираясь бежать следом за лошадью своими двумя. - Не отвлекайся. Я её догоню. - Сделала одолжение преступница, взбираясь в седло своего белогривого скакуна.       Лишиться лошади в степях - значило лишиться всего, в том числе и собственной жизни. Извозчичья деятельность Белль не прельщала, а отдавать драгоценному служителю науки напрокат своего гнедого жеребца женщина даже не думала. Она могла бы отвлечься на лицезрение картины, как Байрон пешим ходом догоняет свою несчастную лошадь, но такое развлечение в планы бандитки явно не входило. Так что вместо того, чтобы заняться делом, женщина была вынуждена погнаться за умчавшейся кобылой.       Байрон не долго порицал себя за то, что бросил арендованную клячу у высоких скал, даже не удосужившись привязать её. Когда он обернулся к гнезду, из расщелины выползло ещё несколько особей, которые, благодаря своей чешуе песчаного цвета, слились с травой на лужайке.       Учёный глядел на них и улыбался. Совершенно искренне и несколько даже по-детски, в нетерпении сжимая свою трость двумя руками. Профессор с полминуты наслаждался открывшейся картиной и с молчаливым восхищением заглядывал в глаза каждому гремучнику, занявшему боевую стойку.       Определить кто кого гипнотизировал, Байрон - змей, или наоборот, было просто невозможно. Это был долгожданный триумф для доктора и он явно упивался зрелищем, словно никогда не видел ничего прекраснее, чем это шумное сборище пресмыкающихся тварей.       Воодушевлённо выдохнув, Байрон сбросил с одного плеча тягостный рюкзак и отошёл от гнезда чуть подальше. Профессор осмотрелся, поставил свою ношу наземь и вытащил оттуда пару толстых рабочих рукавиц и резервуар для сборки первой пробы. Сосудом для яда стала округлая банка из толстого закалённого стекла, вокруг горлышка которой крепкая нить совестно держала растянутый по диаметру отверстия эластичный кусок прозрачной резины.       Байрон неряшливо уложил на земле близ рюкзака зелёный запыленный плащ и закатил рукава, прежде чем обременить ладони кожаными рукавицами.       Змей мужчина ловил в перчатках, охотясь за самыми крупными из видимых. Выбрав подходящую жертву, Байрон сначала вытолкнул её своей тростью на притоптанный голый песок, затем рукоятью прижал шеей к земле и только тогда впился пальцами в углубление под гибкими челюстями.       Сжимать пойманной рептилии горло и выдвигать подвижные зубы учёному пришлось голыми руками. Плотная ткань перчаток искажала чувствительность и он не мог справиться с задачей на все сто, так что в итоге стянул рукавицу с левой руки, раскрыл пасть гадюке и осторожно сунул ей между клыков свой ноготь, выдвигая их в направлении к резиновой крышке сосуда.       Да, это было опасно - змеиный клык тонкий как игла, запросто мог бы соскользнуть и вонзиться в палец. Но Байрону, казалось, всё было нипочём. Выстоявший в битве с королевскими кобрами много лет назад, профессор потерял страх перед всеми представителями чешуйчатых пресмыкающихся. Они совершенно не такие опасные, какими кажутся на первый взгляд. Важно лишь иметь подход и навскидку измерять угол наклона зубов, ведь они могут навредить во многих положениях.       Мужчина не жалел силы. В физическом напряжении пребывали не только ладони, но также торс, ноги и левый локоть, используемые для фиксации неистово извивающегося змеиного тела. Пытаясь выжать как можно больше яда из одной особи, Байрон прижимал треугольный лоб змеи непозволительно крепко к резиновой крышке, чуть ли не перекрывая змее доступ к воздуху. Но жидкость, выпрыскиваемая её клыками, лениво расползалась по стенке и еле-еле собиралась в густую каплю. Этого было катастрофически мало. - Глуповатая она у тебя, по пути к городу точно затерялась бы. - Заметила внезапно подошедшая Белль, ведя за собой на удавке пойманную чёрную кобылу и говоря именно о ней. - Променять кавалерийского рысака на это чудо очень опрометчиво.       Байрон ничего не ответил на замечание, поскольку был всецело поглощён своим занятием. Женщина застала доктора именно в тот момент, когда он, начиная уставать, выдавливал яд уже с третьей по счёту особи. Ему не свезло прибыть сюда в час наибольшей активности гремучников; часть из них уже потратили яд из желёз. Кое-как удалось покрыть ядом всего лишь дно стеклянной ёмкости. Силы в руках иссякли и тот, тяжело выдохнув, отшвырнул от себя использованную змею.       Подошедший к своему рюкзаку профессор с разочарованным вздохом соскоблил со дна и стенок банки весь яд, перелив его в небольшую узкую пробирку с корковой пробкой. Затем он достал клейкий ярлычок и приготовил чернильную ручку, чтобы разборчиво вывести на нём точное время сбора вещества.       Стерев пот со лба, Байрон бегло поинтересовался у Белль о следующем: - Будь добра, подскажи который час?       Оценив положение солнца, направление тени от утёсов и цвет неба, женщина ответила: - Без четверти четыре пополудни. Или около того.       Байрон не был удовлетворён таким ответом. Фраза “или около того” его никак не устроила. - Я оставил тебе в залог свои часы. Скажи мне сколько сейчас времени они показывают. - Холодно проговорил доктор, наклеив на стеклянную ёмкость пока что пустой ярлычок.       Вытащив уже припрятанные часы Байрона, бандитка зажала кнопку откидывающейся крышки, предоставив взору монохромный циферблат. Короткая стрелка часов подрагивала чуть выше отметки “IV”, тогда как длинная чётко указывала на “IX”. - Взгляни сам. - Победоносно улыбнувшись, сказала Белль, показав Байрону часы.       Несколько удивившись точности солнечного расчёта, учёный осмотрел сначала витиеватые стрелки, потом перевёл свой взгляд на улыбающуюся Белль и невольно уставился на её блестящий золотой зуб. - Вот, значит, как дикари время определяют. - Саркастично заметил тот, отметив время на этикетке. - Хэй! Ты меня с дикарями не сравнивай! - возмущённо воскликнула женщина, после чего добавила: - Ничего общего я с ними не имею. - А то как же. - Тихо буркнул тот напоследок.       Мужчина второпях надел свой плащ, сунул во внутренний карман собранный образец и, укомплектовав рюкзак экипировкой, собирался пожелать женщине всего хорошего. В резкости движений Байрона ярко читалось его желание как можно быстрее избавиться от общества преступницы.       Белль решила отдать профессору беглое распоряжение, прежде чем тот снова уползёт от неё: - Приезжай сюда после зари. Так я буду уверена в том, что мои ребята тебя опознают и трогать не станут. От моего наблюдения ты отныне свободен, а вот за индейцев и мексиканцев я не ручаюсь. Осторожность тебе не помешает. - Кольт предлагал мне твою кандидатуру в качестве личной протекции. - В очередной раз съязвил Байрон, поправив под собой седло. - Что скажешь? Твоему согласию на этот вздор я поверю больше, чем опаске с твоей стороны за мою целостность. - Ты прав. - Подтвердила его слова Белль, кивнув. - Мне нет дела до того, будешь ты жить или тебя в клочья разорвут стервятники. Всё что меня интересует это твоё положение относительно Кольта, которое недооцениваешь даже ты сам.       Байрон открыл рот, чтобы возразить, но женщина повелительным тоном перебила ход мысли в его голове, приказав: - Гони свою кобылу и проваливай отсюда. На этом я с тобой закончила. - Не так быстро, я ещё не зако…       Он не успел договорить своё слово. Бандитка схватилась за печально известный хлыст и отстегнула его от своего седла. Доктор помнил, что она была способна вывести этим инструментом даже кавалерийскую лошадь, не говоря уже о той глуповатой пугливой кляче, которую он имел честь оседлать моментом ранее. Пререкаться с женщиной и дерзить ей Байрон больше не посмел. - До вс-с-стречи. - Ядовито процедил сквозь зубы доктор, в нарочито почтительном жесте приподняв перед бандиткой свою шляпу.       Распрощавшись с Белль, Байрон ощутил себя совершенно обезоруженным перед ней - она прознала о главной его тайне. Теперь, помимо угрозы Кольту, на кон встала ещё и репутация самого Байрона.       Мужчина совсем не желал признавать, что откровенно недооценил обладательницу золотого протеза. Он искренне начал опасаться её дальнейших действий и возжелал узнать о ней больше, чем вмещал в себя её статус разыскиваемого лидера бандитской группировки.       Похоже, профессору вновь предстоял долгий диалог с Кольтом о его прошлом, с учётом того, что любая недомолвка в деле против этого мщения могла бы оказаться фатальной. О принципах, по которым действовала банда "Золотой Руки" стрелок наверняка знал не понаслышке, поскольку был её членом.       Беря утром на себя роль наглого преследователя, Байрон не делал отметки своего пути на карте. Осматриваясь, тот об этом сильно пожалел. “Не хватало только ещё раз заблудиться.” - с упрёком подумал профессор, размашистым галопом бороздя сухую почву у трёхъярусных песчаных насыпей в попытке отогнать от себя мысли о Белль.       В пути доктор периодически вытаскивал из кармана сосуд с собранным ядом, подмечая изменения в его консистенции. По теоретическим данным перегонять яд в масло и добывать из него экстракт следовало на месте сборки образцов, поскольку необходимые ферменты остаются активными недолго и отделять их от основной массы нужно сразу. В противном случае ядовитый концентрат навсегда заблокирует работу выполнивших свою функцию ферментов и, как результат, они не смогут мутировать в лекарственное сырьё.       Сколько времени может понадобиться на эти процессы Байрон, к сожалению, не знал. Профессор хранил надежду на то, что успеет добраться до гостиницы и сделать все дальнейшие процедуры там.       Лишившись часов, Байрон в самом деле мысленно преклонился перед важностью выработки если не навыков определять время по положению небесных тел, то хотя бы отточить свой инстинктивный хронометр. У профессора выбор для весомого залога был невелик: отдать часы или же компас, без которого тот рисковал попросту не вернуться в отель из своего далёкого путешествия. Большего он с собой не брал. Хоть учёный и считал время наивысшей ценностью, в этот раз его приоритеты несколько разошлись с таким убеждением.       Когда на горизонте завиднелся одинокий плотинный мост, Байрон не смог сдержать вздох облегчения. Наконец он выбрался из совершенно незнакомых ему земель правой стороны каньона.       Добраться до города не составило труда, однако доктора ужасно гложили мысли о том, что он потерял достаточно много времени, пытаясь вспомнить по каким тропам он пробирался к гнезду, чтобы вернуться обратно. Существовал огромный риск, что яд останется ядом.       По возвращению в отель Байрон в спешке осведомился у консьержа о том, сколько времени. Пропуская в шаге по три ступеньки, учёный взобрался на второй этаж и мгновенно скрылся за дверями своих гостиничных апартаментов.