Часть 7
6 ноября 2022 г. в 16:42
Мой сон смахивал на фантасмагорический спектакль, сочиненный безумным драматургом. Мрачный зал Визенгамота превратился в цирковую арену, где под овации безликих зрителей разыгрывалось грандиозное представление.
Тонкс в костюме укротительницы муштровала истощенного волка, вынуждая его прыгать через огненное кольцо. Мама в блестящем красном трико скакала на спине величавого оленя. Сириус в своей аниформе задорно крутился в деревянном колесе, разинув пасть от усердия. Фред, загримированный под грустного клоуна, танцевал степ. Тео, одетый в тельняшку и берет, балансировал на канате высоко под куполом. Все это сумасшествие пытался запечатлеть Колин, бегавший туда-сюда по сцене с любимым фотоаппаратом.
Я выпуталась из вязких сетей сновидения, когда импресарио в лице Дамблдора представил публике выдающегося иллюзиониста с ужасно знакомыми сальными лохмами.
— Воды? — спросил заботливый голос, обтирая мне лоб мокрым полотенцем.
Я кивнула головой. Во рту была пустыня и сухой язык царапал нёбо.
Джаспер протянул мне чашку. Я обхватила мужские руки, чтобы не пролить ни капли драгоценной жидкости. Прохлада его кожи ощущалась так великолепно, что я чуть не попросила парня погладить мое раскаленное тело.
Напившись травяного отвара, я обвела комнату рассеянным взглядом. За окном клубилась ночная темнота, в камине уютно потрескивал огонь, а где-то на периферии играло радио.
— У меня же закончились дрова, — просипела я, облизывая губы.
— Я сходил в лес, пока ты спала, — большой палец Джаспера скользнул по моему подбородку, собирая каплю влаги.
Я гулко сглотнула и отпрянула назад, прижавшись к спинке дивана. Глаза парня затопила чернота, что не разобрать, где зрачок, а где радужка. Он смотрел на меня в упор, будто гипнотизировал. На секунду я почувствовала себя кроликом, замершим перед голодным удавом.
— Принесу тебе перекусить и лекарство, — Джаспер улыбнулся и черты его лица смягчились, разгоняя морок.
Я медленно выдохнула, но неприятный осадочек остался. После дурацкого сна в моей голове образовался дикий сумбур.
Парень вернулся из кухни с тарелкой и очередным стаканом разбавленного порошка.
— Это что — тыквенная каша? — я потыкала ложкой оранжевую субстанцию.
— Да. Тыква содержит кальций, магний, железо, фосфорную и кремниевую кислоту, а также витамины группы B, C и D, — сообщил он, как по учебнику.
— Прелестно, — ответила я скупо, — Только в виде хэллоуинских украшений она мне нравится больше.
— Тыква защищает организм от различных вирусных инфекций и укрепляет иммунную систему, — менторским тоном объявил Джаспер.
— Прелестно, — снова пробурчала я, запихивая ложку в рот.
На вкус каша была получше супа, но ее специфичный запах отбивал аппетит, навевая воспоминания о том, как ежегодно я давилась блюдами из этого растительного символа осени в Хогвартсе.
— Убила бы за пирог с патокой, — стук тарелки об столик придал моим словам драматичности.
Я поспешила залить в себя лекарство, чтобы протолкнуть съеденное в желудок.
— Ты — сладкоежка, Файона? — полюбопытствовал парень.
— Виновна, — призналась я без глупого кокетства, — Однажды я съела так много конфет, что мне…
Я вовремя очухалась. Эта история была не для ушей Джаспера Хейла.
Дурсли не разрешали мне есть сладости ни по праздникам, ни в качестве поощрения. В Хогвартсе я дорвалась до запретного плода. Я не знала меры, поэтому как-то раз обожралась конфет из «Сладкого Королевства» и провела ночь на свидании с унитазом. Утром Гермиона за шкирку притащила меня к мадам Помфри.
— Что тебе…? — на мою беду Джаспер слушал внимательно.
— Меня посадили на диету, — я ограничилась полуправдой, — А ты? У тебя имеются постыдные вкусовые пристрастия? Я умею хранить секреты.
— В Техасе говорят — путь к сердцу мужчины лежит через желудок, — произнес он с хищной усмешкой, — А ключик к нему — сочный стейк.
— Почему именно в Техасе? — переспросила я удивленно.
— Я вырос в Хьюстоне, мэм, — лениво растягивая гласные, сказал Джаспер.
Из путеводителя по США я запомнила, что южные штаты знамениты своим гостеприимством, кухней, кантри-музыкой и вестернами. А еще двумя столетиями рабства и Гражданской войной.
— Далековато тебя занесло от дома, ковбой, — в шутку заметила я.
— Моего дома уже нет, — ответил он сухо.
— У тебя не осталось никого из близких? — я тут же отвесила себе мысленный подзатыльник за бестактный вопрос.
— Нет, — лаконично заявил парень.
— Прости, — вымолвила я покаянно.
Я поджала колени к груди и уставилась на огонь. Перед собой я могла быть честна. Мне хотелось услышать историю Джаспера, но подобные темы требовали обоюдной откровенности.
— Тебе не за что извиняться, Файона. Такова жизнь, — отозвался он философски, — Естественный ход вещей. Мы многое теряем, но важнее то, что мы приобретаем. Иногда жизнь преподносит нам сюрпризы, когда мы меньше всего ожидаем.
Ночь — самое опасное время суток. Когда дневной свет сменяется чернильными сумерками, мы становимся наиболее уязвимыми. С заходом солнца распахивается окошко в таинственный мир подсознания, где живут наши тени и страхи, надежды и мечты.
— А что, если жизнь загнала тебя в тупик? — прошептала я, обращаясь в пустоту.
— Нужно дать себе время, чтобы набраться сил, — также тихо проговорил Джаспер, — Боль не проходит мгновенно. Порой надо пожить в этой боли. Не избегать, не игнорировать ее, а выдержать. Но не стоит забывать, что все происходящее в данный период — лишь один из этапов на твоем жизненном пути. Обязательно будут другие — хорошие, счастливые, радостные события и моменты. От трудностей не сбежать, их следует научиться преодолевать.
Этта Джеймс пела о любви, в камине ярко горели дубовые поленья и в комнате было тепло, как под толстым, лоскутным одеялом Молли Уизли.
— Моя кровная семья была очень консервативной, — довольно равнодушно изрек парень, — Отец свято верил в патриархальные традиции. Он контролировал нашу жизнь, принимал решения, наказывал и миловал. Мама в его системе координат выполнила основное предназначение жены — родила ему наследника и дочку, с помощью которой он бы расширил влияние семьи.
Отец Джаспера вызывал инстинктивное отторжение. Я презирала людей, которые относились к своим близким, как к фигурам на шахматной доске.
— Матушка воплощала собой идеал красоты и женственности. От нее исходило очарование, которому никто не мог противиться. Рядом с ней всегда витал дух праздника и легкомысленного веселья. После стаканчика виски отец любил повторять, что она была послана ему самим Дьяволом для испытания его добродетели. Он всерьез опасался, что я рос слишком похожим на нее. Сестра не унаследовала ни красоты, ни харизмы нашей матери. Зато меня природа не обделила ни тем, ни другим. Я был идеальным молодым джентльменом, поэтому мама обожала хвастаться мной на вечеринках и светских приемах.
Я прикусила щеку, чтобы не выругаться вслух. У родителей Джаспера был великолепный шанс отнять пальму первенства у Дурслей по части хренового воспитания детей.
— Я жаждал добиться одобрения и уважения отца, — голос Джаспера надломился, — Доказать, что я — мужчина, а не мамочкин аксессуар. В результате я совершил ошибку, которая привела к чудовищным последствиям.
Его рассказ зацепил болезненные струны моей души.
— Родители умерли, когда я была ребенком, — мои пальцы впились в ладони, — И меня буквально подкинули в семью маминой сестры. У тети был свой малыш и денег существенно не хватало, а ей навязали лишний рот. К тому же они с мамой никогда не ладили. Сестры жили, как кошка с собакой. Моя мама была яркой, жизнерадостной и талантливой, а Петуния — ее полной противоположностью. Теперь представь, как тетя обрадовалась, когда ее вынудили воспитывать чадо ненавистной сестры. Девочку, в которой она видела ее отражение.
В памяти замелькали картинки из детства. Все оскорбления и обзывательства, лишения и наказания. Пренебрежение.
— Я отчаянно желала, чтобы меня полюбили, — сказала я с отвращением, — Старалась быть послушной, полезной и не создавать проблем. Думаешь это сработало?
В каком-то идиотском порыве я даже рискнула применить во благо мои «странности». Петуния необычайно гордилась своим палисадником. Когда ее розы приболели и отказались цвести, я истощила весь магический резерв, чтобы «оживить» их. Вместо благодарности меня заперли в чулане.
Глаза защипали злые слезы. Я упрямо задрала подбородок.
— Нет, — произнесла я жестко, — Тетя проецировала на меня свои предубеждения и страхи. Твой отец делал тоже самое, Джаспер, а мама потерялась в собственных фантазиях. Это тяжело признавать, но нас травмировали родные люди. Я узнала, что такое настоящая семья, только когда попала в дом моего школьного друга.
На лице Джаспера застыла непроницаемая маска, но взгляд был полон бурлящих эмоций.
— У Рона многодетная семья. Они не жили богато. Мистер Уизли работал мелким чиновником, а его жена была домохозяйкой. Она выращивала огород, разводила кур и вязала на продажу. Им приходилось покупать подержанные вещи и экономить на всем. Тем не менее, миссис Уизли приняла меня в семью, окружила заботой и вниманием. Каждую ночь, засыпая на старенькой кровати, я ревела от несправедливости.
Соленые ручейки все-таки прорвались наружу. Я обнажила свои чувства перед Джаспером, не боясь показаться в его глазах уязвимой. Мы оба носили шрамы воспоминаний.
— Я не планировал вести нас по этой дороге, — хрипло выговорил парень.
— У нашей боли длинные корни, — подытожила я печально, вытирая слезы уголком пледа, — Лично я так и не отпустила прошлое.
— Единственным человеком, кто заботился о нас с сестрой, была Кэтти. Наша… помощница по хозяйству, — Джаспер взял мои руки и перевернул их ладонями вверх, поглаживая пальцами отпечатки ногтей, — Она готовила потрясающие десерты. Пироги с джемом, рогалики с кремом, пудинги. Мы с сестрой тайком пробирались на кухню, когда матушка развлекала гостей, а отец скрывался от них в кабинете. Кэтти позволяла нам черпать остатки пудинга из миски и лакомиться вареньем из банки.
Мне захотелось разгладить горестную морщинку у него на переносице, а потом обнять. Я осознавала подоплеку этих желаний. Однако… не могла ничего поделать.
— Прошло… много лет. Но почему-то я до сих пор помню вкус ее сливового джема.
В моем воображении возник образ белокурого мальчишки со следами варенья на мордашке и сияющей улыбкой. В груди что-то екнуло и защемило.
— Держись за это, — посоветовала я, — Озлобиться и очерстветь гораздо легче, чем полагают. Судьба нередко бросала меня на перепутье. Тогда я вспоминала людей, которые привнесли в мою жизнь частичку света. Учительницу рисования в начальной школе, угощавшую меня карамельками. Моих лучших друзей — Гермиону и Рона. Как Миона отпаивала меня какао после ночных кошмаров, а Ронни лез в драку, если кто-то дразнил меня. Миссис Уизли с ее ласковыми объятиями. Моего крестного…
Я прервалась, чтобы отдышаться. Сегодняшняя ночь раскрыла мою душу нараспашку.
— Сейчас у тебя есть семья и друзья, которым не плевать на твое благополучие, — продолжила я, обуздав вспышку эмоций, — Впустив в сердце тьму, от нее не избавиться. Обиженные люди обижают других людей, потому что им надо куда-то излить свою боль и гнев. Насилие порождает насилие, замыкая порочный круг. Я знаю это по опыту. Если бы не мои друзья и семья Уизли… Меня бы не было.
Хватка Джаспера на моих руках стала тверже.
— Мне невыносимо думать, что мы могли бы никогда не встретиться, — произнес он низким, рокочущим голосом.
По позвоночнику промчался табун мурашек. Любой ответ казался бессмысленным.
— История не терпит сослагательного наклонения, — напомнила ему общеизвестный факт.
— Да, ты права, — согласился парень, улыбнувшись.
Я сонно зевнула. Усталость накатила свинцовой волной.
— До рассвета несколько часов, — добавил он, выпуская мои конечности из плена, — Тебе необходимо поспать.
Под бдительным оком Джаспера я посетила туалет. Градус неловкости зашкаливал. Я знала, что выгляжу, как дерьмо. Мои волосы висели паклями, а от одежды воняло потом. Но писать, когда за дверью тебя поджидала эротическая мечта всех форксовских девушек, было суровым испытанием для психики.
— Почитать тебе? — спросил Джаспер, занимая наблюдательный пост в кресле и доставая из-за спины книжку в мягком переплете.
На обложке красивая девушка со смелым декольте страстно изгибалась в объятиях светловолосого мужчины в расстегнутом военном мундире. «Цветок Юга» гласило название этого непотребства.
— Любовный роман? — жалобно пропищала я.
— Предпочитаешь учебник тригонометрии? — беззлобно подколол меня парень.
— Черт с тобой, — я укрылась пледом до носа, — И смотри не отлынивай, чтоб с выражением, коли сам предложил.
Я читала эту книгу на выходных и надеялась отрубиться до того, как главные герои займутся безудержным сексом в повозке. Автор весьма вдохновенно описывала… детали.
— За окнами гостиной, по ту сторону стеклянного барьера, по аккуратно ухоженным улочкам Литл-Рока маршировали угрюмые солдаты в голубых мундирах… — темпераментно начал Джаспер.
Я заснула с нелепыми мыслями о том, что большинство девиц на моем месте не тратили бы время на задушевные беседы и безобидные пикировки, а попытались бы соблазнить Джаспера. Та же Лорен Мэллори, если бы ей представилась возможность побыть наедине с ним, давно бы исполнила вертикальный шпагат без трусиков. С моим везением я бы споткнулась об ковер и сломала бы себе ногу.
Слава Годрику, что история не терпела сослагательного наклонения.
Я не понимала, что меня разбудило. В комнате было светло, как днем. Я прислушалась к себе. Бешеный ритм сердца и странный зуд по коже мешали сосредоточиться.
Джаспер мирно спал в кресле, уронив голову на плечо. Я позволила себе минутку слабости, любуясь его растрепанными медовыми локонами, точеным профилем и мужественной статью.
Я провалила экзамен на дружбу. Джаспер мне нравился. Я усмехнулась над превратностями судьбы и отвернулась от парня. Копилка моих секретов вновь пополнилась.
Элис приехала, когда Джаспер уже проснулся и хозяйничал на кухне.
Я лежала на диване, листая проклятый учебник тригонометрии. Болезнь — болезнью, но с учетом моих текущих баллов, отстать от программы будет катастрофой.
— Доброе утро, дорогая, — девушка чмокнула меня в щеку.
С приходом Элис в комнате словно взошло солнышко.
— Привет, — я улыбнулась, подпитываясь ее энергией.
— Элис, — кратко обронил Джаспер, передавая мне чашку чая и порцию омлета с ветчиной.
Стоило Джасперу освободиться, как она швырнула в него пухлым пакетом.
— Что это? — уточнил он, технично поймав сверток.
— Одежда, — с оттенком иронии сообщила Элис, — Ты же не пойдешь в школу в походном костюме?
На Джаспере был черный джемпер с молнией у горла и брюки карго. Как по мне, он выглядел горячо. Я заткнула себе рот едой.
— С чего ты решила, что я вообще пойду сегодня в школу? — хмуро осведомился парень.
Я поперхнулась чаем.
— Джаспер! — прикрикнула на него Элис.
— Нет, — хладнокровно возразил он.
— Да, — произнесла она настойчиво, препарируя его взглядом.
Мерлин ведает, сколько бы продолжалась их молчаливая игра в гляделки, если бы Джаспер не уступил.
— Ладно, — скрежет его зубов наверняка долетел до Лондона.
— Прими душ и переоденься, — проинструктировала Элис, — У тебя есть двадцать минут, поэтому не увлекайся.
— Ванная в твоем распоряжении, — сказала я, чтобы хоть как-то снять напряжение, — Зеленым полотенцем я еще не пользовалась.
Джаспер не двигался, цепко смотря на свою подругу.
— Я буду здесь, — она села в кресло и стукнула кулачками по подлокотникам, — Прямо тут. В этом безвкусном пережитке 80х. Иди уже, Джас!
Парень круто развернулся и направился в ванную.
— Уф-ф, — Элис возвела глаза к потолку, — Он тебя не утомил, Файона? Джас бывает… чересчур властным.
— Нет, что ты, — ответила я.
— Хорошо, — изящные плечики девушки опустились, — Мне нужен отпуск от всей этой драмы.
Элис предугадала мой безмолвный вопрос.
— Не бери в голову, Файона, — улыбнулась она, — Лучше расскажи, как ты себя чувствуешь?
Мы с Элис обменялись последними новостями, пока Джаспер ополаскивался под душем. Я всячески отвлекала свой мозг от происходящего в соседнем помещении. Шум воды и мое воображение в этом совсем не помогали.
Я расслабилась, когда парочка покинула мой дом. Джаспер ушел неохотно, стребовав с меня обещание немедленно позвонить ему, если мне станет плохо.
Без постороннего присутствия я могла спокойно подумать. Какая-то догадка скреблась на задворках сознания, что-то, о чем я забыла, но важное…
Сестра не унаследовала ни красоты, ни харизмы нашей матери.
Вот она — очевидная несостыковка в истории Джаспера. Все знали, что роскошная блондинка Розали Хейл — его близняшка. Значит он наврал мне? Его рассказ был вымыслом? Я не хотела в это верить, но внутри зашевелился червячок сомнения.