У тебя уже сложилось множество обо мне выводов, И сейчас ты можешь меня не понять, Но из всех предоставленных мне выборов, Я вовсе предпочту ничего не выбирать. 28/09/22
Лампа сияла тусклым светом, разливая свои бледные лучи на стену, отвернутая от кровати, чтобы не слепить. Жан не мог спать в темноте – неуютно. Сон не шел даже больше обычного: еще бы, в соседней комнате теперь был еще один человек и от того было неспокойно. Когда привычный уклад жизни кардинально меняется, организм испытывает стресс. Если сейчас ему так непривычно и тяжко, то каково тогда Эрену? "Ой да, лежит, поди, дрыхнет уже, - подумал он. – Это последний человек, который будет переживать из-за такого. Наверное. Я не знаю… А я вообще о нем хоть что-нибудь действительно достоверное знаю? Ну, там, помимо возраста, цвета глаз и все такое". Жан вдруг осознал, что сегодняшний вечер, возможно, первый в принципе, когда они с Эреном общались более-менее нормально, даже без драк. Не без перепалок, но такие уж они оба: один не любит, когда все идет не по его плану, второй не любит, когда кто-то лезет в его жизнь. С одной стороны, в этом и было их главное отличие, с другой – такое уж ли это отличие? Две стороны одной монеты – ни хорошо и ни плохо, просто данность. Проще от этого, конечно, не становилось, и Жан чуть слышно взвыл от раздумий на эту тему. — А зачем я ною, собственно говоря? Меня предупреждали, что просто с ним не будет, причем не один же человек говорил об этом. Дебил? Дебил, — привычка говорить вслух от него отстать не могла, но ему пришлось запнуться на последнем слове, осознавая, что сделал это весьма громко и ладно бы только помешал Эрену - тот же мог и услышать. Однако никаких шевелений из соседней комнаты не раздалось. Удивительно, не было слышно даже никаких признаков жизни, что уже было куда более важным. Жан просто решил не беспокоиться понапрасну: у Эрена был тяжелый день, может, просто уснул без задних ног. На этой мысли парень решил перенести свои размышления по поводу сложившейся ситуации на следующий день, уже бодрым разумом взглянув на все со стороны, и сам не заметил, как, перевернувшись на бок, заснул, в попытках убежать от суровой реальности.***
В самом сне, произошедшее за день минувший, резко поменяло свой вектор направления, показав противоположную картину: теперь уже сам Жан сидел мокрый и промерзший под этой беседкой, не зная, что делать, а Эрен, проходящий мимо, лишь безучастно посмотрел на это. Он не остановился, а просто проводил его взглядом, уходя по своим делам, и во взгляде этом не было эмоций. Они никто друг другу, чтобы даже просто ехидничать над горем другого. Не будешь же ты помогать незнакомцу, верно? Незнакомцу?.. Но они же, по крайней мере, одногруппники. Да нет, они вообще не пересекались ни разу… Почему же тогда Кирштейн не понимал такого холодного безразличия Йегера? "Разве это справедливо? Я бы… Помог ему, если бы он был в такой ситуации, а он просто взял и… Прошел… Мы же друзья. Нет… Мы никогда ими не были. Были? Нет. Это как-то неправильно. Не так. Подожди. Постой! Помоги мне!" — Помоги! – выкрикнул он и от крика своего же проснулся. Телефон почти тут же уведомил его, что сейчас только семь утра, разразившись жутким будильником. Выходить на учебу нужно было только через час – идти недалеко, за минут пятнадцать бодрым шагом запросто можно успеть на первую пару. Вопрос только, зачем успевать на первую пару, когда можно прийти ко второй, а особенно в пятницу, когда можно было вообще не приходить – посещаемость на последнем курсе до первой сессии, в целом, ложилась только на честность студентов. И Жан, к сожалению, был крайне добросовестным в это плане, ибо, насколько бы не были богатыми его родители, и как бы они его не лелеяли, уж слишком много было поставлено на кон, подвести их – подвести себя. Сев на кровати и отключив назойливый будильник, пару минут еще приходил в себя. Звон в ушах не прекращался, даже когда он вышел из комнаты и прошел мимо дивана, не обратив никакого внимания на Эрена. Да он вообще забыл о его существовании – утром попросту не думается о прошлом дне. Только потом его уже начали догонять воспоминания, и он чуть выглянул из кухни, взглянув на парня. Того трясло в лихорадке и сначала Жану показалось, он протер глаза, - вдруг померещилось, - но картина перед ним представшая совершенно не поменялась. — Эй, ты как? — спросил он тихо, но ответа не последовало. Кирштейн подошел к Эрену и чуть наклонился перед ним. Он протянул было руку, чтобы положить ее на лоб Йегеру, но на мгновение осекся – уместно ли? По крайней мере, если тот умрет у него на диване, это явно "уместным" не будет, поэтому, игнорируя свои личные стоп-сигналы в плане тактильности, он все же дотронулся. — Блять, у тебя ж жар. — Все… В порядке, — едва слышно буркнул парень. — Да, а еще тебе нужно в больницу. — Не… Нужно… — А если у тебя воспаление легких? — Одной… Проблемой… Меньше… — каждое слово приходилось говорить, прикладывая усилие над собой, но промолчать Эрен не мог. — Понятно, — Жан сдержанно вздохнул, — лежи спокойно, сейчас вызову скорую. Тут Эрен взял всю волю в кулак и кое-как сел на диване, глядя не на Жана даже, – но сквозь него. Он явно собирался толкнуть какую-то речь, поэтому Кирштейн молча заблокировал свой телефон, на котором уже набрал номер неотложки. — Сейчас… — он вздохнул полной грудью, чуть не закашлявшись при этом, намереваясь выдать свой монолог целиком и сразу. — Ты вызовешь их и это же все стоит больших денег. У тебя они есть? Не сомневаюсь, но у меня их нет. Даже если ты благородно оплатишь это все… — он перевел дух и продолжил: — Мне тебе потом как это выплачивать? Я сейчас не могу тратить деньги на себя, мне нужно… — Эрен запнулся, раздумывая, стоит ли продолжать свою мысль. — Для Зика нужно… Не надо, в общем. — Я твою мысль понял, да вот только если ты умрешь тут, мне что делать? — А ты это… зеркало к носу подноси - как только дыхания почти не будет, то выкинь на улицу просто. Жан стоял в немом шоке. Эрен поражал и, в какой-то степени, восхищал его, без смс и регистрации, второй день подряд. Он выпучил глаза и нервно хихикнул. — Чтоб еще нахуй раз я связался с кем-то, настолько же принципиальным… Да лучше б меня сразу тогда грузовик выебал в жопу. Йегеру с небольшой задержкой шутка дошла, и он даже немного посмеялся, насколько мог сейчас выдать смех его больной организм. Жан вновь разблокировал телефон и на немые возражения Эрена только раздраженно шикнул, вновь набирая какой-то номер. Послышались недолгие гудки, после которых на том проводе подняли трубку. — Внимательно слушаю, что случилось? — Армин, можешь меня сегодня отметить, по-братски? Не смогу прийти. Арлерт прижал телефон к груди, чтобы не было слышно, о чем он переговаривается с другими, но Жан все же уловил его "я же говорил! Началось!" — Ладно, без проблем. Но только потому, что ты почти не пропускаешь пары. — Да, отлично. А че ты так рано и не спишь? Уже в универе? Кирштейн взглянул на Йегера и понял, что зря он затеял диалог, поскольку больному нужно было помогать в экстренном порядке. Оставалось только съехать с темы, да повежливее: все-таки, Арлерт ему сейчас услугу оказывает, некрасиво будет закончить разговор на "ой все, я пошел, короче". — Угадай с трех раз. В студсовете я, — Армин не дал шанса играть в угадайку, чтобы не отнимать ни его время, ни время Жана. — Мы тут вчера, мы тут сегодня и, по всей видимости, весь оставшийся, сука, месяц. Ой… Без "сука" только. Меня Энни бранностью заразила. А ты по какой причине сегодня будешь отсутствовать? Подожди-подожди, я даже знаю ответ, просто интересно послушать, как ты его озвучишь. — М… — Жан не знал, как преподнести новость, но, чуть подумав, выдал как есть, — Эрен заболел. — А, ну так Эрен же заболел, а не ты. — Ага. Повисла тишина. — Стоп. Только не говори что… — Да. — О, Господи… — Я извиняюсь, конечно, но ситуация не терпит отлагательств. Хорошего вам там дня, давай. — Ох… — Жан прямо-таки почувствовал, как тот закатил глаза, — Хорошо. Звони, если что-нибудь понадобится. — Мне вот ничего не нужно. Нужно только Эрену. — В таком случае, — Армин немного призадумался, — пускай сам позвонит. Я помогу, но только если сам попросит. Больше я предсказывать, когда я ему нужен, а когда нет - не буду. Можешь так ему и передать, — и сбросил раздраженно трубку, не собираясь более обсуждать человека, который кроме недовольства у него ничего не вызывал. Жан лишь посмотрел на свой телефон и перевел взгляд на Йегера, только открыв рот, соображая, как бы повежливее передать последнюю часть его диалога с Армином. — Я услышал… Можешь не пересказывать, — выдал Эрен. — Услышал… — повторил неловко Жан. — Тогда ложись, хуль расселся-то? Как-нибудь, блять, будем тебя лечить.***
— Не буду, — не особо твердо, но в своей упертой манере сказал Йегер. — И что мы будем делать тогда? Помирать? — Я сам. Он протянул руку к ложке, которую Кирштейн до этого с нетерпимостью бросил в тарелку супа, чуть расплескав содержимое. Слабость в мышцах давала о себе знать, но кое-как, не без труда, конечно, он самостоятельно начал кушать, заедая все таблетками, которые Жан у себя в аптечке отрыл. — Самостоятельный, — язвительно сказал Жан, — сильный и независимый. — Хватит. — Ты когда помирать соберешься, хоть позови что ль. Сам же говорил, что мне нужно будет как-то твое полумертвое тело из квартиры вытаскивать. — Позову, не беспокойся. Раздался громкий вопль - единственное, чем мог сейчас отвести свою душу Жан, глядя на многострадального Эрена. — С тобой нервных клеток никаких не останется. — Хах… Хороший поступок не проходит безнаказанно. Кирштейн взглянул на него. Пускай даже Эрен уже и не общался с Армином весьма долго, некоторые выражения у лучших друзей одни на двоих - он знал это не понаслышке, ведь у них с Марко случались подобные забавные курьезы. Однако с Марко их было намного меньше, ведь они были на удивление разными людьми, а вот связь между Эреном и Армином прослеживалась четко и ясно, почти ощутимо физически. — Лучше бы ты вообще тогда прошел мимо… — Да. Мне уже такое один наш общий знакомый посоветовал. — И почему не послушался? Дельные слова сказал, — он зачерпнул еще одну ложку и медленно отправил ее в рот. — Я дурак, потому что. — Соглашусь. — Кушай молча, а. Сейчас чай приготовлю. — Я сам… — Кушай. Молча. Пожалуйста. Не беси, — он строго взглянул на него сверху-вниз. — Болеешь - принимай помощь и не бузи. Просто… Пожалуйста. Хорошо? Эрен медленно перевел свой взгляд с раздраженного Жана на тарелку супа и устало вздохнул, - этот вздох, кстати, тоже был только для него, Кирштейна, и больше никому другому предназначаться не мог. — Хорошо, — и, чуть помедлив, добавил очень тихо: — спасибо… Жану, наверное, показалось. Может, праздник какой? Благодарность от Эрена? То, чего он ждал от него в последнюю очередь - презрение, недовольство, сарказм, язвительность, но благодарность… — Я… Отплачу как-нибудь. "Вот и встало все на свои места. Не могло быть так просто. С кем угодно, только, блять, не с ним". — Выздоравливай. На эту тему я даже не собираюсь сейчас с тобой ругаться. Не дожидаясь ответа, он прошел на кухню, где заварил две кружки чая, добавив себе ложку сахара и, уж было хотел добавить и в чашку Эрена, но передумал, доставая с верхней полки свои скудные остатки меда. Жан особо не болел, но от матери сохранилась мудрость, что мед может вылечить любую болезнь, сколь ужасной бы она ни была. Кирштейн, конечно, болел в основном на таблетках, а не пользуясь около-народными средствами, однако тут особая ситуация. — Это… — начал неуверенно он. — На мёд нет аллергии? — Нет. Но он сладкий, я такое не ем. Жан от души булькнул в чашку столовую ложку желтого "зелья силы" и подошел с кружками к Эрену, протягивая ему сладкий чай. — Тогда терпи. Йегер глотнул напиток, как только доел половину тарелки супа, игнорируя недовольства насчет этого со стороны Жана, и скривился от растекающейся приторности во рту, а потом чуть рассмеялся, прямо взглянув на Кирштейна. — Ты такой до опизденения невыносимый, — он сказал это почти без злобы, даже немного по-доброму. — А ты до опизденения сложный, — долго всматриваться в изумрудные глаза было крайне тяжело, потому он отвернулся к окну и буркнул, тоже как-то по-доброму: — Суп чтоб доел.