Санация

В тщетных попытках угадать, где ты поступаешь неправильно в отношениях с другим человеком, наступает момент, когда ты от этого устаешь. Предполагать можно что угодно и совсем не факт, что хоть где-нибудь ты окажешься прав, сыскав истину. Такие муки… Утомляют, страшно выматывая, оставляя после себя в душе маленькую выжженную пустыню из вопросов. Жан, кажется, поспал немного - он сам не был уверен точно, поскольку просыпался каждые полчаса и, будто в кошмаре, бежал проверять, всё ли на месте. Он думал, что сейчас откроет дверь и никого там не увидит, боясь, что последние несколько месяцев ему всего лишь причудились. Кирштейн даже почти был уверен, что Эрен больше в его жизни не появится после такой их вечерней близости. Однако же каждый раз все-таки обнаруживал молодого человека, лежащего на диване - "лежащего", так как думал, что Йегер тоже не спит. Подобное размышление имело весьма логичное объяснение: парень вздрагивал каждый раз, когда слышал скрип двери. Странный по своей атмосфере вечер вспомнился Жану. Все было похоже на то мгновение, когда Эрен его впервые поцеловал и он, точно так же, как и сегодня, не мог нормально уснуть, вслушиваясь в происходящее в его квартире. "Что я сделал не так?" - удивительно простой вопрос, который мучил Жана не только сегодня, но и все время, что они близко общались с Эреном. Он опустился на корточки перед парнем, что был отвернут от него, тыкаясь носом в мягкую обивку дивана. Волосы, небрежно растрепанные, как и оголенное сильное плечо, что не было прикрыто одеялом, приковывали взгляд Кирштейна. — Ты же тоже не спишь? — спросил он тихо, остерегаясь, что его догадки все же могут не оправдаться. Жан бережно прикрыл его одеялом, укутывая - в этом не было никакого смысла, ведь Эрен не маленький и вполне сам мог определить, как ему комфортнее. Но Кирштейн желал показать, что он чувствует. — Не хочешь поговорить? — еще раз спросил тихо он, когда заметил шевеления со стороны парня. "Неужто все же не угадал?" Слышно было неровное дыхание обоих - такое неловкое, но непримечательное при этом, будто тут никого и не было вовсе. Жан замер, обдумывая, насколько он сейчас потревожит Эрена, но все же решился. Чуть наклонился и сказал совсем шепотом на ухо: — Прости меня, если проебался в чем-то. И тут же услышал звонкое: — Нет. Такой ответ заставил путаться в догадках даже больше: "Нет - не прощает? Нет - не проебался? Нет - он не будет с ним говорить? Нет - что?" — Эрен… Йегер чуть повернул к нему голову, в темноте пытаясь сориентироваться. — Мне… Понравилось. Было здорово. Всё? Эрен звучал немного странно и радовался, что выражение его лица в сумраке было неясно - он все еще выглядел взволнованным, стараясь этого никак не выдавать. — "Понравилось и было здорово"? — Жан все еще был наклонен к нему, оставаясь на крайне небольшом расстоянии, — Заметно по тому, как быстро ты ушел спать в одиночестве, — хмыкнул он, улыбаясь. Кирштейн очень хотел перевести диалог в шутку, как обычно у них это происходило, но Эрен отчего-то молчал и никаких едких комментариев не выдавал. Диалог казался куда более серьезным без привычного юмора. — Нет, Жан… Он протянул свою руку к лицу Жана и резко одернул, стоило кончикам пальцев дотронутся до чужой кожи - обжегся, забывшись. Заметив это, Кирштейн начал забираться на тесный диван, ложась сверху него, потому что иначе бы просто не поместились. Эрен отпирался и возмущался, но когда его придавило всем весом парня, он сдался, тяжко вздыхая. — Иди спать, Жан. Я не хочу… Мх... — Йегер совсем не был готов к диалогу, поэтому не знал, что сказать. — Не хочу ничего обсуждать. — А когда будешь готов? — спросил парень, обнимая его всем телом. — Дай мне все обдумать, — ответил он. — Обдумать - что? — не выдержал Жан и посмотрел на него откуда-то снизу. Эрен не нашелся в ответе. Он боялся одним словом сейчас все разрушить, поэтому мягко погладил его по голове, сказав при этом: — Давай… Давай вечером, ладно? Это кое-что действительно важное для меня. Позволь… Обдумать то, что я тебе хочу сказать. И вновь одернул, - на этот раз не так резко и заметно, - руку от Жана, пряча ее куда, повторяя: — Иди спать. Возникло странное чувство дежавю, будто то утро, когда Йегер рассказал о том, что съезжает, повторяется с новыми подробностями. Теперь уже и Кирштейну стало страшно и он, будто цепляясь за спасительную соломинку, держался сейчас за парня, тыкаясь своим носом ему в грудь. "Он ведь сейчас не исчезнет? Не испарится? Что он хочет мне такого рассказать, что нужно обдумать? Почему после близости?" — Ты… Уйдешь? — совсем не веря в свои слова, спросил Жан. И услышал вдруг, как чужое сердце начало биться чаще, пытаясь в грудной клетке что-то утаить. — Н-нет, — ответил Эрен. Кирштейн ясно все осознал. Он чуть приподнялся на локтях и, поддавшись вперед, быстро и легко поцеловал его в губы. — Ты уйдешь, — сказал он с улыбкой. Парень собрался слезать с него, но Эрен стремглав обвил его руками, прижимая к себе со всей силой - у обоих воздух выбило из груди от подобного. — Я не хочу, — голос звучал сдавленным из-за объятий, — просто… Мы поговорим, но вечером, ладно? Жан не пытался отпираться и отталкивать парня, он просто смотрел куда-то тому в шею и не мог поверить в происходящее. Самым неприятным было то, что он до сих пор не мог понять, что сделал не так и почему… Почему Эрен, который вел себя так совсем недавно, теперь хочет вдруг исчезнуть из его жизни. Возможно, конечно, он еще одумается и они нормально поговорят, но Жан как-то привык думать о плохом первоначально - потом будет не так сильно грустно, если сейчас ты чуть-чуть внутри умрешь от печали, что тебя переполняет. — Ладно… — и сказал еще, будто озвучивая последнее желание: — Можем поспать сегодня вместе? Парень вздрогнул, отвечая чуть дрожащим голосом: — Конечно. От Эрена все еще пахло свежестью - он помылся вновь не так давно. А еще… Оставался аромат Жана. Такой противный и едкий, наверное, для него, что он задыхался, принюхиваясь к самому себе, в попытках его отмыть. Так думал сам Кирштейн, когда засыпал в его объятиях, окруженный этими ароматами, и уже не верил в искренность чужих прикосновений.

***

В квартире было холодно и пусто. Первым, что парень увидел на небольшом столике возле дивана, были ключи и записка: "Ушел. До ночи меня не будет. Ключи забирай". Сюжет весьма предсказуемый, если бы такое написал Эрен - но именно он сейчас сидел и пытался сообразить, что происходит. Заснул он, в общем-то, едва ли, прокручивая в голове назойливые мысли, но вот уход Жана пропустил, в этот момент, по всей видимости, провалившись в дрему. Единственное, к чему он точно пришел в девятом часу утра - он стоит на грани и ему было страшно признавать, что это конец. Еще более противно было от того, что Жан совсем не был виноват: парень старался сделать как лучше, проблема заключалась лишь в самом Эрене. Он боялся своих чувств. Боялся, к чему они могут привести, если он им поддастся. Своими мыслями ни с кем делиться не хотелось - это его, личное. Однако же Эрен отчетливо понял, что если поварится в этом супе из своих переживаний еще хоть немного в одиночестве, то вечером примет однозначно неверное решение. Довериться было нелегко, но сделать маленький шаг в этом направлении явно стоило. Эрен направился в общежитие, надеясь в комнате застать Армина, даже не догадываясь, что за собой принесет сегодняшний день. И уж тем более сегодняшний вечер… *** — Не поняла… В универе на большой перемене случались разного рода странные казусы, но сегодня было что-то из ряда вон выходящего, что заставило Эрена пока что отложить свои планы в сторонку. Саша трогала свой живот, на котором алым цветом расплывалось какое-то пятно, ойкая при этом, не понимая, почему вдруг стало больно. — Ха-ха, попала! — послышался чей-то озорной голосок. — Габи! Райнер недовольно отобрал у своей сестры небольшое оружие, осматривая его со всех сторон. — Да для пейнтбола он, че ты паришься? — с вызовом говорила девочка. Саша с Конни стояли в растерянности, Райнер клятвенно просил прощения, заставляя Габи поклониться, держа ее за шкирку, а мальчик, что стоял возле них, также начал извиняться. Эрен на это все ошарашенно глядел, пытаясь сдержать глупую улыбку. Стоило не появляться здесь всего-ничего и уже новые приключения какие-то. — Что за детский сад вы тут устроили? Голос принадлежал мужчине и как всегда звучал строго и звонко. Йегер повернулся первым и улыбку уже теперь не сдерживал - да, только Леви не хватало для полноты картины. — Повторюсь, — мужчина смотрел прямо на Райнера, — что в высшем учебном учреждении забыли дети? Браун живо стал впереди, прикрывая спиной свой скоп маленьких утят, пытаясь также унять орущую во всю Габи о том, что они уже не дети и им, вообще-то, даже двенадцать лет. — Сейчас… М… Ничего! Извините еще раз! И живо начал толкать ребят в сторону общежития, лишь бы скрыться с глаз долой, буквально затылком ощущая проходящий сквозь него взор заместителя декана. Леви сделал шаг в сторону Райнера, но, чуть задумавшись, - видимо о том, стоит ли подобное его внимания вообще, - все же развернулся и пошел по своим рабочим делам, абсолютно обделяя вниманием всех остальных студентов. В его системе важности событий Саша, что не упала от боли и сейчас стоит тут, весьма даже целехонькая, явно не была на первом месте и о ней можно было не беспокоиться - твердый и уверенный характер его весьма подходил к занимаемой должности. — Повеселили вы меня, ребята, — сказал подошедший к молодым людям Эрен, — с утра настроение ни к черту было, но после увиденного… Ха-ха… Саша все еще старалась вытереть пятно руками, лишь размазывая его по кофте все сильнее. — Это не смешно! — не выдержала девушка. — Это очень смешно, — в противовес ее словам, сказал Конни, который хихикал, осматривая подругу. Оба пошли в сторону туалета, вновь оставляя Эрена наедине, но лишь ненадолго. Невольно начало складываться ощущение, будто сегодня был приемный день в университете у родственников учащихся, и вот парень уже удивленно смотрел на Зика, который шел в сопровождении с Пик. — Какими судьбами? — спросил он, подходя к брату. Йегер старший неловко поправил очки и чуть улыбнулся, щурясь. — Привет! Да мы… Я тут заявление написать хотел просто, а Пик… — мужчина замолчал, не смелясь озвучить, для чего вместе с ним прибыла его возлюбленная. — Скучно стало, — с мягкой улыбкой ответила она Эрену. До ректората было рукой подать, поэтому мужчина, более не сказав ни слова, оставил их вдвоем, направляясь в нужный кабинет. Он явно хотел побыстрее разобраться с этим делом - увольнение оно такое. Общая тема у Эрена с Пик была лишь одна, и то парню совсем не хотелось начинать диалог первым. Постояв так немного, он уж было подумал, что девушка приняла решение с ним вовсе не разговаривать, но вдруг послышалось тихое: — Он совсем плох в последнее время. Эрен нахмурился и взглянул на нее. — Ты для страховки с ним пошла? — догадался он. — Он… Ох, — девушка тяжело вздохнула и грузно села на небольшой диванчик в коридоре, — это пиздец, — только и смогла выдать она. — Давай тогда заставлять его силой на химию ходить - больше вариантов нет, — Эрен развел руками в стороны. Усталый, но мягкий взгляд встретил его предложение. В глазах Пик отражались и бессонные ночи, и часы переживаний при резких приступах сильнейшей головной боли у Зика, и… Смирение, как ни странно. Это самое страшное, что он мог там увидеть. — Боюсь, что уже может быть поздно, Эрен. Дверь открылась и оттуда вышел улыбающийся уже бывший преподаватель. Он выглядел куда более радостным, чем тема, которую обсуждали молодые люди. — Эй, молодежь, вы чего? Я уволился без отработки - празднуем! — сказал он, подходя к ним. Пик с Эреном натянуто улыбнулись, не желая продолжать их диалог - только не при самом объекте обсуждения. — Малыш, пойдем. Хочу вместе с тобой попрощаться со своим кабинетом и лекторской… Пойдем-пойдем! — мужчина чуть приобнял его за плечо и неспешно повел в нужном направлении. Девушку хоть и напрямую не позвали, но она все же шла следом, держась на небольшом расстоянии - давала тем самым им личное пространство, не вмешиваясь, но и упуская из виду, будто заботливая мама. — И всегда это она так обо мне беспокоится, — на выдохе сказал Зик, заметив краем глаза Пик. — Если ты ей доверяешь, то и я буду стараться. Значит, она просто переживает за тебя и я, кстати, тоже. Эрен посмотрел на него прямо, когда они завернули в нужный кабинет. — Мы поговорим наедине? — спросил мужчина у Пик, что тут же закатила глаза и недовольно прикрыла дверь, дабы не мешать им, — М-да, иногда характер не сладкий у нее, — он развернулся к парню, который вполне удобно устроился на длинной парте, — студент, вы что себе позволяете? Голос причудливым эхом отозвался во всех уголках лекторской, возвращаясь к ним. — Одно бы дело было, если бы преподавал, а сейчас... — сказал Эрен с ехидной ухмылкой. Зик тоже присел рядом, наплевав на какие-либо правила - сейчас они на него уже не действовали. Атмосфера была на редкость успокаивающей без всех этих шумных студентов и громких преподавателей, без спешки и волнения… Просто вот так сидеть и смотреть в окно, где крупными хлопьями падал снег - разве не умиротворяет? — Ты хотел поговорить, — напомнил Эрен, — это связано с… — Не с лечением, — перебил его Зик, — и даже не начинай, пожалуйста. Йегер младший на это лишь недовольно угукнул, не собираясь переводить свой взгляд на брата. — Ты занимаешься каким-то самоубийством и я… Нет, — парень тут же решил исправиться, все-таки решив, что Пик придерживается таких же взглядов, — мы не желаем в этом участвовать, вот и надоедаем тебе постоянно. Мужчина улыбнулся, осматривая аккуратный профиль Эрена. — Я не захотел, потому что не факт, что это поможет, но я бы точно был привязан к больничной палате еще на несколько месяцев. Для чего мне это? — риторически спросил он, — Лучше я проживу чуть-чуть, но насыщенно, чем буду пытаться выбраться из зыбучих песков, растрачивая силы и время. Эрен встревоженно посмотрел на него. Он искренне не понимал логику брата: почему тот даже не пытался бороться за свою жизнь? — А если твой случай один, блять, из миллиона, когда чудо произойдет, и ты, вот, возьмешь и вылечишься?! — Эрен, — все еще с улыбкой сказал он, — мне не восемь лет, чтобы верить в сказки. — Ты не пробовал даже! Парень вскочил с парты и сжал кулаки от досады, да так, что костяшки побелели. Он не хотел сейчас выбегать из кабинета, но и разговаривать с братом было невыносимо. Куда выпустить пар он не знал - не налетишь же с кулаками на больного человека, да и зачем? Стоял там, тяжело дыша, смотря куда-то в пол при этом. — Я вообще хотел спросить по поводу вас с Жаном, — негромко сказал Зик. — Что? — парень непонимающе перевел взгляд на него, — При чем тут… Это последнее, о чем я вообще сейчас думаю, — и совсем не врал, когда говорил это, ведь после небольшого диалога с Пик вектор его переживаний резко изменился. — Он хотел со мной встретиться и обсудить что-то, касающееся тебя, — многозначительно и откуда-то издалека зашел Йегер старший, но увидев только больше вопросов на лице Эрена, дополнил: — сегодня у нас не получилось. Я предложил ему на неделе, но он отказался, сказав, что может быть поздно. "Может быть поздно", - парень горько улыбнулся последней фразе брата и с тяжелым вздохом, все же успокоившись немного, обратно подсел к мужчине. — Хорошо, если так хочешь это обсудить… Меня просто немного беспокоит его… Привязанность ко мне. Зик звонко рассмеялся, но вдруг замолчал, жмурясь от боли. Он сделал это столь незаметно, что Эрен не обратил внимания, глядя куда-то в окно. Пару вдохов и он уже пришел в норму. — Беспокоит его привязанность к тебе или твоя - к нему? — ему на это ответил крайне встревоженный взгляд парня и Зик вновь заулыбался, — Да ты влюбился. Влюбился и боишься этого. — Нет. Нет! — Тебе страшно осознавать, что ты вновь испытываешь такое сильное чувство к кому-то, — продолжал он свои рассуждения, — но я не понимаю почему. — Это не так, не так! — отрицал Эрен, будто боясь, что слова брата являются пророческими, — Совсем не так… — намного тише добавил он. — Хм… И по тому, что он хотел со мной встретиться и обсудить… — Зик не собирался даже останавливать свою логическую цепочку, решаясь довести ее до завершения. — Ты хочешь уйти, поджав хвост. Каков сученыш, — сказал он, чуть наклоняясь к нему. Эрен не нашелся в ответе, растерянно глядя на брата. Тот прочел его за минуту, чего не смог сделать сам Эрен, мечась и мучаясь от чувств, что его тяготили. — Не… — голос показался глухим, поэтому он прокашлялся. — Я не хочу, чтобы вышло, как с Микасой. С умозаключениями Зика все же пришлось смириться. Они были логичны и отвечали на его же вопросы. Йегер старший лучше всех понимал Эрена и больше остальных знал, как можно помочь, поэтому парень решил открыться ему, даже не ожидая, что они смогут прийти к какому-нибудь решению. — С этой слежкой, ревностью и прочим? Ну да, неприятненько… Но если не было никаких прецедентов… Хотя да, оно и не сразу может проявляться… — размышлял вслух Зик. — Всегда можно обговорить это или расстаться на худой конец, но уже когда вскроется. — Я боюсь… — начал Эрен и остановился, вдруг сжимая зубы, не желая произносить правду, однако все же продолжил: — Боюсь опять расставаться, когда уже совсем привяжусь к нему. Это глупо, наверное? — "Если суждено нам расстаться, то не проще бы было никогда не встречаться?", — вспомнились мужчине отрывки из какого-то стихотворения и он хихикнул. — Ты не хочешь снова переживать долгие месяцы, желая, но не имея возможности все вернуть - об этом же речь? — прямо спросил Зик, — Не смотри на меня так. Хоть ты и не ныл по поводу Микасы, но я прекрасно видел твое состояние. — Я очень ее любил. И… До последнего… — слова давались с трудом, потому что вспоминать то было неприятно. — Я думал, что это моя вина. Что это я делал все не так, и она действительно была права, что я такой плохой и ветреный. Большая рука мягко легла на его голову и легко потрепала волосы, что не были завязаны в пучок в кои-то веке. Зик пытался подбодрить его хотя бы так, понимая, что нужных слов сейчас навряд ли найдет для брата. — Ты не плохой, Эрен. Возможно, ветреный, но уж точно не плохой, — он тяжело вздохнул, снова жмурясь от боли. — Поступай как знаешь, конечно, но если ты собираешься вечность убегать от того, что разобьет тебе сердце, то смело можешь просто переставать общаться с людь… — договорить не смог, резкий приступ мигрени буквально скрутил его. Зик схватился за голову, чуть ли не ложась на парту, без возможности вымолвить и слово. В ушах звенело, поэтому слова Эрена он тоже не слышал. Вдох-выдох, попытка сконцентрироваться на внутренних ощущениях, но не на боли. Он слышит, как бьется сердце, слышит свое дыхание и слышит ужасный звон, который пульсировал в висках. Его кто-то легонько потряс за плечо и мужчина открыл один глаз, увидев перед собой Пик, что протягивала заранее припрятанную таблетку с бутылкой воды. — Молодец, что быстро сориентировался, — сказала она Эрену и тот перевел свой испуганный взгляд на нее, — повезу его домой, а там уже в больницу. Больше я смотреть на такое не могу. Йегер младший вызвался помочь дотащить брата до машины, и тот, плетясь, совсем вяло, шел рядом с ним, неосознанно обнимая его за плечо. Эрен придерживал Зика еще и за талию, лишь бы тот не свалился посреди коридора. — Подождите, где мы… — едва слышно кряхтел он. Парень, продолжая идти, посмотрел на него и в момент понял о каком "пиздеце" говорила Пик. Свое волнение уже скрыть не пытался, просто старался довести его побыстрее до машины, физически ощущая, что каждая секунда для Зика была на счету. — Давай я отвезу, — начал он. — Все в порядке, Эрен, я и сама могу доехать. Приезжай лучше сразу в больницу, как оформим его. Я тебе позво… — запнулась, вспоминая. — Ну, давай позвоню Жану. Йегер младший погрузил Зика на задние сиденья машины. Он посмотрел на девушку и пару секунд обдумывал, что же хочет сказать. Со скрипом сердца, осознавая, чем сегодняшний вечер все же может закончится, ответил: — Н-нет. Позвони лучше моему другу Армину. Если не с ним буду, то он передаст как-нибудь. Продиктовав номер телефона, Эрен встал на парковке перед университетом, глядя на уезжающую машину, пытаясь унять тревогу. Все рушилось как-то слишком быстро и через чур сразу. Он провел рукой по своей макушке и больно сжал волосы у основания, пытаясь самого себя привести в чувства. Удивительным образом забываешь о том, что из себя представляет смерть ровно до тех пор, пока она не касается тебя или твоих близких. К огромному сожалению Эрена, ему предстоял еще и весьма неприятный диалог с Жаном, который в этот момент узнавал о нем не только интересные подробности, но и секреты, что парень пытался скрыть…