Санация

— А помнишь, как мы тогда гуляли по парку центральному, и ты решил покормить уток, а в итоге это заметили и… — Помню, конечно. У меня тогда ноги от беготни дня два болели, — ответил Эрен. — А что ты в воспоминания так ударился? Зик посмотрел на него с блеклой улыбкой и пустым взглядом. — Не знаю. Пока в сознании, решил поностальгировать. День за днем следовали так медленно, при этом ускользая буквально на глазах, что ощущение времени в больнице попросту всех покинуло. Кто страдал от боли - тому бы побыстрее отмучиться. Кто ждал - тем бы побыстрее услышать заветное "идет на поправку". Пик взяла небольшой отпуск и теперь сидела вместе с Эреном в палате. Эрен же в свою очередь уже неделю просто не появлялся в университете, никого о своем отсутствии не предупредив. Про себя парень уже думал, что его отчислили, поэтому не торопился обратно в учебное учреждение: вещей для сбора почти не было, а документы могли выслать по почте, даже если бы он за ними не заходил. Сообщать печальные новости брату не собирался вовсе - сейчас было совершенно не до этого. Эрен был единственным, кто сохранял более-менее позитивный настрой, подбадривая остальных. Он говорил, что в ремиссию можно выйти даже в таком положении. Верил ли парень сам в это? Совершенно нет. Но если бы и он ходил сейчас как Пик, что держалась едва ли, натягивая улыбку через силу, или каждую минуту планировал похороны, как Зик - было бы совсем ужасно. — Только обязательно кремация, я вас прошу, — говорил мужчина уже тихо, продолжая свои наставления, — и, знаешь еще что, Эрен… Йегер младший закатил глаза и вздохнул максимально тяжело, продолжая слушать это. Давно уже понял, что затыкать брата было бесполезно, потому что он все равно продолжал гнуть линию, боясь не успеть рассказать всего. — Блять, что?.. — измученно спросил Эрен. — Помнишь, дерево у нас такое большое растет, возле могилы отца и твоей матери? — О Господи… — парень прикрыл лицо руками. — Ну? — Можешь там закопать мой прах? Эрен резко встал со своего стула и пошел к выходу, не выдержав. — Я больше не могу это слушать. За ним встала и Пик, оставляя на небольшой скамейке свою куртку, чуть поправляя одежду. — Я тоже выйду. В палату зашла медсестра, дабы проверить показатели подключенных к Зику аппаратов. — Вколите ему что-нибудь, чтобы он уснул, пожалуйста, — сказал Эрен, стоя уже в коридоре. — Только так, чтобы я больше не проснулся, — выдал Зик. — Я, блять, сам тебя сейчас на тот свет отправлю… Его аккуратно вывела Пик, чтобы не продолжать данный конфликт, хоть и в какой-то степени также была с Эреном согласна. Присели на скамейке возле палаты. Оба в последнее время спали крайне мало, и то посменно - один был настороже, другой дремал и наоборот. Как бы Йегер не хотел этого отрицать, но вдвоем переживать оказалось немного проще. С девушкой особо не общались, но общая беда явно их сплотила, заставляя многое делать сообща. Пик подошла к парню со стаканчиком кофе и протянула его с мягкой улыбкой. — И тебе взяла, будешь? — Честно говоря, не кофе я сейчас хочу пить, но… — он взял стаканчик в свои руки. — Буду. Спасибо. У обоих были темные синяки под глазами и растрепанные грязные волосы. Одежду бы стоило сменить - не мылись дня четыре, все не отходя от палаты. Последний раз нормально питались пару дней назад… Пик с Эреном очень устали, но не ныли ни друг другу, ни, уж тем более, Зику, которому сейчас было еще хуже. — Как нос с губой? — спросила она больше для того, чтобы разбавить тишину, чем действительно искренне поинтересоваться. — Саднит, но это же не рак - за неделю пройдет. И снова тишина. Нелепая шутка не звучала смешно, да и не смеху ради была сказана - просто как факт. — Слушай… Мы не говорили об этом больше, но… — признавать свою неправоту было тяжко, поэтому Эрен говорил через силу. — Я ошибался насчет тебя. Даже если нет… Все равно спасибо за то, что сидишь с Зиком. Девушка улыбнулась и хлебнула свой кофе, на парня не смотря даже. — Мое мнение о тебе неизменно: ты тот еще ублюдок. Эрен тихо рассмеялся на это заявление. — Не спорю. Мимо проходили санитары, медсестры и врачи с пациентами. Жизнь здесь шла своим, особым чередом, не вслушиваясь в чужие диалоги и не оглядывая состояние больных и рабочих - люди жили и люди умирали, просто именно здесь ощущаешь это совсем иначе. Как данность жизнь и смерть в больнице ходили под ручку, постоянно кидая игральные кости без особых надежд на то, в какой палате кардиограф вдруг запищит монотонным звуком, а в какой - пациент продолжит бродить по земле. Пик решила перевести тему на менее грустную, но получилось иначе: — Как-то ты не спешишь к Жану. Поссорились? — спросила она без злого умысла. — Мы расстались, — коротко ответил Эрен, ничего не собираясь объяснять. — Ну и дурак же ты. Парень вновь рассмеялся и снова сказал лишь: — Не спорю.

***

Тот вечер оба запомнили на долгие годы. Днем до этого Пик и Эрен договорились отлучиться на пару часов, сменяя друг друга. Нужно было быстро помыться, пихнуть в рот что-то съедобное, совсем не ощущая вкуса из-за постоянного стресса, и вновь вернуться. Когда была очередь Эрена, на домашний телефон в квартире Зика вдруг позвонили. Совсем бестолковая вещь, учитывая быстро шагающий мировой прогресс, но Йегер старший не спешил избавляться от него - и не зря, как оказалось. Не лучшая весть ждала Эрена. На другом конце провода Пик встревоженно говорила, что состояние Зика резко осложнилось и следовало опасаться худшего. Не успев толком высушиться, парень вылетел из квартиры, по пути застегиваясь - внизу уже ждало такси, в предновогодней суете имея стоимость поездки, как до Луны, но ему уже было плевать. Если бы он не успел, то скинулся бы с моста по пути. Если бы он не успел, то ненавидел бы себя до желания выдрать сердце из груди. Если бы он не успел… Влетел в палату запыхавшимся и тут же подсел к брату, что в бреду не соображал абсолютно. Дрожащая девушка сидела с другой стороны от Зика, держа того за руку. — Я не понимаю, о чем он говорит. Эрен… Пик с мольбой посмотрела на парня, хоть и сама прекрасно понимала, что просить было не о чем. Он не врач и помочь не мог. Он вообще ничего не мог. — Зик? — неуверенно спросил Эрен. — Я видел! — мужчина широко открыл глаза и перевел стеклянный взгляд на брата, — Это дерево видел! Эрен испуганно посмотрел на девушку, постепенно понимая, о чем она вела речь. — Какое дерево, Зик? — спрашивал вкрадчиво Эрен, — Которое рядом с могилой отца? Мы оба его вид… — Большое! Красивое! — перебил его Йегер старший, — Там так… Пустынно. Оковы, что опутали меня, были лишь песком в ее руках, проходящие сквозь пальцы, понимаешь? Эрен прикрыл рот рукой. Наблюдать за этим было сродни пытки, но смотреть еще не самое ужасное - страшно было осознавать, что теперь это точно был конец. — То, как ты поступил… Ужасно! — он взялся за свободную руку брата и крепко ее сжал. — Извини меня, — Эрен совсем не понимал, в чем виноват, но грехов за душой было достаточно, чтобы молить о прощении еще много-много раз. Парень закусил нижнюю губу, не обращая внимания на боль от ранки - лишь бы сейчас сдержаться и не дать волю чувствам, что подступали, дрожью отдаваясь в теле, прямо как у Пик. — Эрен, — еще раз молвил Зик, но реплику свою не продолжил. Йегер младший подумал, что это последнее, что он услышит от брата и сердце больно сжалось в груди. Пик привстала, наклоняясь к мужчине, опасаясь, что сейчас кардиограф вот-вот перестанет размеренно пикать. Девушке не было неприятно от того, что Зик обращался лишь к Эрену - она понимала, что они более близкие люди, и в бреду Йегер старший тянулся к тому, кого знал дольше, неосознанно или же сознательно… — Я… — продолжил он. — Видел отца. И твою мать. И всех остальных я тоже видел. — Мхм, — промычал Эрен, сидя с красными глазами. — Знаешь, — Зик чуть улыбнулся, — они тебя прощают. Им понадобилось много времени, чтобы осознать, но они поняли. Я тоже не держу зла, брат, — он улыбнулся шире, отпуская руку парня. Эрен про себя подумал, что сам не переживет эту ночь. Его трясло, он едва ли сдерживался, в голове стоял гул, что удалялся в виски - топот каждого за пределами палаты был слышен или же там никого и не было вовсе в столь поздний час? — Хорошо, — лишь сказал он, — я рад, что вы меня прощаете, — все еще не понимая, поддерживал диалог Эрен глухим голосом. Пик чуть отвернула голову и прерывисто вздохнула, пытаясь загасить в себе желание разреветься и закричать во все горло. — Где медсестра, врач, блять, хоть кто-нибудь?! — не выдержал Эрен. — Они… — она перевела дух. — Была медсестра, вколола обезболивающее, — девушка все же горько заплакала, говоря последнее сдавленное: — они сказали попрощаться. Парень перевел взгляд на брата, который мирно прикрыл глаза и, судя по показанию приборов, уснул. Возможно, морфий наконец-то подействовал, давая мужчине хотя бы спокойно полежать полчаса. Если повезет - даже час. Последний час в своей недолгой жизни. *** Они присели на скамеечке, которая едва ли умещала их - шептались, боясь разбудить Зика. — Может, эвтаназия? — отчаянно спросил Эрен. — Она запрещена у нас в стране, — беспомощно ответила Пик. — Давай… Подушкой его задушим, — парень действительно говорил серьезно, вспоминая муки брата и не желая видеть их вновь. — Нас посадят. Оба тяжело вздохнули. Свет горел лишь в коридоре и за завешанными жалюзи пробивался в палату полосками. В такой темноте время вообще будто застыло, напрочь отказываясь двигаться дальше. Нервный тик в виде трясущейся ноги покинул Эрена, поскольку за усталостью не осталось желания двигаться вовсе. Он был совсем не против сейчас поспать месяц-другой, но не мог себе позволить сомкнуть глаза хоть на пять минут. — Я не хочу, чтобы наступал следующий день, — Пик устало положила свои руки на колени ладонями вверх. — И я не хочу. Йегер младший тяжело вздохнул. — Пик, я, наверное, самый ужасный человек на свете, — озвучил он свои мысли. — Я никогда не был лучшим братом, сыном, другом и парнем я точно никогда не был хорошим. Я даже не ублюдок ― намного отвратительнее. Она недолго посидела, обдумывая свой ответ. Понимала, что парню тяжело, но ей было не лучше, поэтому выдала простое: — Не быть "лучшим" - значит быть "худшим"? — Я всегда поступал со всеми неправильно. Ни с кем не был честен до конца. Девушка повернула к нему свою голову и их взгляды пересеклись. Она растрепала его волосы в таком же жесте, как обычно это делал Зик и Эрену стало до того тоскливо, что больше на нее смотреть он не мог. — У тебя больше времени, чтобы исправиться, чем у твоего брата, — сказала она печально. — Да и Зик никогда не держал на тебя зла. Он тебя искренне любит, как и, полагаю, твои друзья с Жаном, — она встала со скамейки и подошла к кровати, дабы сесть рядом с мужчиной. Эрен перевел свой взгляд на окно, где была ясная и тихая ночь. Даже снег не падал, лишь бы не нарушить молчание. Однако Йегер все же тихо спросил, боясь услышать ответ на свой же вопрос: — Если у нас отец от рака умер, какова вероятность, что и меня подобное настигнет? И Пик ответила, с сожалением не тая правды: — Слишком высокая, но ты всегда можешь обследоваться и постараться купировать на более ранних стадиях… — Понятно, — перебил ее Эрен. По крайней мере, сейчас на койке лежал не он, а что будет дальше и думать не хотелось. Парень не желал даже доживать до следующего утра, не говоря уже о том, чтобы влачить существование еще несколько лет. Не заметил, как веки его потяжелели и он уснул, совсем забыв о том, что этого делать нельзя. Во сне беспокойном всплывали отрывки из воспоминаний о том, как они с Зиком гуляли, когда Эрен, еще будучи мальчишкой, заканчивал школу. Тогда брат пообещал ему купить приставку, если тот сможет поступить в престижный университет - по итогу сам его пристроил, конечно, но обещанное подарил. Парень помнил, как они вместе рубились в десятую "Мортал Комбат", поедая чипсы. Действительно хорошие и теплые воспоминания. Сейчас же было начало декабря, и если можно было подарить худший из возможных подарков на Рождество - Зик выбрал именно то, что нужно. Эрен проснулся резко и, не успев проморгаться, услышал тихое: — Мы будем ждать вас. Спросонья парню почудилось, будто он увидел саму смерть - маленькую девочку, стоящую возле кровати Зика в каких-то лохмотьях. Протер глаза и никого в палате кроме них троих не застал, но неожиданно громкий писк, раздавшийся в помещении, заставил сердце пропустить удар. Пик, до этого положившая голову рядом с мужчиной, подскочила, не сразу сообразив, что произошло. Она неосознанно положила два пальца на шею Зика и через минуту рухнула на стул, прикрывая лицо руками. Проспала… После этого вечера у Эрена не осталось ни одного живого родственника. Парень глупо взял телефон в руки, собираясь что-то сделать, но не понял вдруг - что. С кем ему делиться утратой? Микасу он не хотел тревожить лишний раз, Жану он пообещал больше не сваливать свои невзгоды, а у Армина были свои проблемы. В прошлый раз, когда он только узнал о состоянии брата где-то больше полугода назад, Эрен действительно делился своими переживаниями с лучшим другом, но в один момент вдруг осознал, что все это - пустые слова. У Армина больной дедушка и разрываться на две беды он не мог просто физически. Йегер отстал от него, больше ничем не делясь. Даже сейчас не хотел кого-либо напрягать, поскольку считал, что это исключительно его горе и справляться он с ним должен самостоятельно. Умер не только Зик, но и что-то внутри Эрена. Холодным инеем покрылось сердце - даже слезы не шли. Парень все же включил телефон, смахивая надоедливые сообщения Флока, где были написаны его точные координаты. Там было еще много чего неприятного - к примеру, угрозы в сторону Жана, Микасы, Армина и даже Зика. Суть была одна: Флок жаждал встречи с Эреном тет-а-тет, но Йегер же не был тупицей, чтобы соглашаться на подобное с человеком, который отсылает фотографии парня - где Эрен на улице, где он дома, стоит возле окна и где он в университете. Сейчас совершенно не хотелось об этом думать, но последнее "Сожалею об утрате" заставило замереть. Эрен преодолел секундный стопор, открыл контакты и набрал очень простое сообщение единственному человеку, с которым готов был сейчас чем-либо поделиться. "он ушел к тебе" И нажал "отправить", смотря на давно молчащий номер отца. А потом подошел к окну, открыл его и что было сил метнул свой смартфон куда-то на улицу, полагая, что больше он ему не понадобится.