***
Мэй открыла глаза и посмотрела на часы. Доктор говорил, что желательно придерживаться однообразного распорядка. На пробежку она сегодня опоздала, но на работу к девяти ещё не скоро. Натянула сапоги и подошла к зеркалу. Критически себя осмотрела. Интересно, сколько стоит пластическая операция по восстановлению уха? Или порвать второе для симметрии? Вчерашние мысли и страхи казались несусветной глупостью. Кроме тех, которые казались пугающе правдоподобными. Которых было большинство. Значит, надо проверить. Но первым делом — лекарства. Доктор ей вчера так и сказал. Или она год-два будет глотать колёса добровольно, или проведёт лет десять-двадцать в тюрьме, где её будут кормить теми же колёсами. Или похуже. Раз время есть, поискала в интернете сокровища Эплбаума. Не нашла ничего конкретного, только множество историй, в каком беспорядке была бухгалтерия его многочисленных предприятий, и через что пришлось пройти тем, кто сводил это в более-менее стройную систему. Единственным, кто знал о конгломерате Эплбаума всё, был сам Эплбаум, и большую часть его личных записей разобрать не смогли или даже не пытались. Какой-то историк доходчиво объяснял, почему новые находки имеют только академический интерес. Если Джи-Пи-И-Эс тратит такие деньги, как она отреагирует на разглашение тайны и срыв планов? Мэй перечитала свою копию контракта. Увольнение и возможный иск об упущенной прибыли. Никто её убивать не собирается. А имущества описывать и конфисковывать у неё и нет.***
Большую часть доски объявлений у входа на станцию закрывала бумага, что в центре города начинаются испытания сотового передатчика, поэтому просьба к радиочувствительным жителям сообщать о проблемах с самочувствием... Стоп! Сообщать предлагалось в бывшее помещение «Пастабилитиз»? Виджил ещё что-то затевает? Или, — Мэй бросило в холодный пот, — он съехал, а в том офисе теперь телефонная компания? Остаток пути на работу она бежала изо всех сил.***
Ещё издали Мэй отметила изменение в офисе. Все окна были завешены жалюзи. Довольно пыльными и пожелтевшими. Кажется, тоже из «Осла». Большую часть стеклянной двери теперь закрывал лист бумаги с часами работы. С 9 до 5. В дверь она влетела. Увидела Виджила и облегчённо вздохнула. Окинула помещение взглядом. Вроде, больше никаких изменений. — Доброе утро! Чувствуешь себя в силах сегодня работать? И всё. Будто ничего страшного вчера не было. Или такое с ним случается каждую неделю? — Да, — решительно ответила она. — Боюсь, во вчерашнем есть моя вина. Если бы ты в выходные отдыхала, может, понедельник прошёл бы спокойно. Поэтому отныне — никаких сверхурочных. — Что тебе обо мне сказал доктор? — Что всё, что нужно, ты скажешь мне сама. Мэй задумалась. Вчера доктор повторил старые рекомендации, новых лекарств не назначал, только сказал принимать регулярно. В основном, живописал ей ужасы запущенных заболеваний. Ей не терпелось поделиться новыми знаниями. Или не стоит? — Мне он только сказал особо тебя не грузить, — продолжил Виджил. — Поэтому в ближайшие неделю-две будешь сидеть здесь и фиксировать жалобы, которые будут нам поступать. Ну и микрофиши, если время будет. — Какие жалобы? — Мэй окончательно сбилась с толку. — На передатчик. — Это как-то связано с тем объявлением про сотовую связь? — Чувство вины Мэй потихоньку отступало. Его вытесняла обида, что она опять пропустила всё интересное. Так ещё и объяснения из Виджила клещами тянуть приходится. — Да. Но это не наше дело. Наше дело — фиксировать жалобы. — Ты же сам всегда требуешь, чтобы я во всё вникала! — Тут такое дело... — босс замялся. — Кое-что об этом передатчике людям знать пока не следует. Не то чтобы я не доверял твоей способности хранить тайну... — он явно не решался сказать что-то неприятное. — Но ты плохо умеешь врать. А вот это уже было обидно. Мэй была весьма высокого мнения о своей способности обманывать окружающих. Или её просто не принимают всерьёз? Снисходительность взрослых иногда бесила. — Поэтому, — продолжал Виджил, — будет гораздо убедительнее, если ты будешь искренне говорить, что я ни хрена тебе не сказал. Ещё лучше, если будешь костерить меня за это последними словами, но я не настаиваю. — Что им помешает спросить тебя? Или ты считаешь, что врёшь лучше? — Меня здесь не будет, — он потушил свой ноут и направился к вешалке с курткой. — Вот инструкция, — он протянул распечатку, — действуй в соответствии. — А если я не справлюсь?! — Справишься, это не сложно. А если и нет, ничего страшного.***
Если бы Мэй занялась этим на прошлой неделе, то сорвалась бы гораздо раньше. И точно нанесла бы кому-то лёгкие телесные повреждения. Но сегодня лекарства дали ей большой запас пофигизма. Большинство жалобщиков были ровесниками её дедушки. На удивление, все приветствовали появление сотовой связи или относились к ней нейтрально. Первым вопросом было: «Как подключиться?» Но все жаловались, что с самого утра, как начали испытывать передатчик, так у них сразу началось. Жжение в разных частях тела, боли, ломота, кровотечения, обострения хронических заболеваний... Поэтому просили снизить мощность. Мэй подметила интересную особенность. Чем больше была очередная группа посетителей, тем длинней и одинаковей был список жалоб. Они обменивались симптомами! Ипохондрики хреновы. Тем не менее, работа по вбиванию всей этой чуши в компьютер так её увлекла, что она не обращала внимания на время, пока не начало темнеть. Даже про ланч забыла. Последним зашёл Чазоков. Первым делом он тоже спросил, когда и как можно будет подключиться. На здоровье не жаловался, но хотел знать, как же они испытывают передатчик, что телефоны не видят никаких сетей? Мэй оставалось только ссылаться на свою полную некомпетентность.***
После работы Мэй заглянула в "Кирку". И, что называется, зацепилась языками с Би. Непонятно откуда рядом с Мэй возникла Лори, которая тоже присоединилась к разговору. Мэй красочно описывала самые интересные из сегодняшних жалоб. А также самих жалобщиков. Би всех называла бездельниками и симулянтами. В качестве примера у неё был отец, который с утра был как огурчик ("Длинный, зелёный и пупырчатый?" — хихикнула Лори), а как услышал про передатчик, так резко обострилось похмелье. Лори на это возразила, что не стоит игнорировать своё здоровье. Вот её маме дедушка с бабушкой постоянно говорили, чтобы кончала придуриваться. А потом оказалось, что лечить слишком поздно. Мэй пожаловалась, что шеф ей ничего не говорит. Вчера ещё ни о каких телефонах речь не шла, а сегодня приказал записывать жалобы и исчез. И разговор плавно перетёк на странности Виджила Марка и вообще его самого. — Этот мистер Марк — он такой большой и страшный! — Лори мечтательно зажмурилась. — Ну да, — кивнула Мэй, — большой и тяжёлый. — Но, когда он лежал на мне сверху, я чувствовала, что могла бы поднять его без большого труда. Судя по лицам подруг, она сказала что-то не то. — Он... лежал на тебе?.. — Вы с ним... Уже..? — Нет! — Мэй мысленно обматерила свою сегодняшнюю несообразительность. — Вы неправильно поняли! Он... Я... Я на него по ошибке напала. И он меня скрутил. Прижал к полу и схватил за шкирку. Как маленького котёнка. И пока я лежала обездвиженная, сунул мне в рот... — она задумалась, пытаясь вспомнить название лекарства. Судя по ошарашенным лицам подруг, момент для паузы она выбрала неудачно. — Таблетку! Успокоительное! — Мэй протестующе замахала руками. — Я имела в виду, заставил принять лекарство — не могу вспомнить название — от которого я весь день была полусонная. Би вздохнула с облегчением. Лори — вроде даже с разочарованием. — Как котёнка, — с досадой повторила Мэй. — За шкирку. Меня и так за школьницу постоянно принимают, а тут ещё и это... Держу пари, с мамой или тётей Молли у него бы так не вышло. Они взрослые, и шкирка у них приросла... — А, ты из-за этого расстроилась, — рассмеялась Би. — Ну да, тебе легко говорить! Ты длинная. Держу пари, тебе и пиво уже продают, кто тебя не знает. А я так и буду всё жизнь как маленькая. За шкирку! — По поводу паралича при сжатии загривка не переживай, — успокаивала её Би. — У большинства это на всю жизнь остаётся. Некоторым... даже нравится, когда во время секса партнёр им там зажимает и делает, что хочет, с беспомощным телом. Считают это более естественным, чем связывание. — Её передёрнуло. — По мне, что то, что другое — садомазохизм, от которого лучше держаться подальше. Ей не понять. У крокодилов шкирки нет. Лори задумчиво трогала свою шею сзади...