***
На бегу поговорить не удалось. Как только Мэй начинала говорить, она сбивалась с ритма, и Виджил убегал вперёд за пределы слышимости. Но в этот раз она не осталась дома завтракать, когда петлистый маршрут вернулся к её дому, а бежала с Виджилом до самого офиса. — Рано ты сегодня, — с напускным удивлением произнёс шеф, когда она поднялась на крыльцо. — Не терпится поработать? — Он отпер дверь и вошёл. — Предупреждаю: тебе сегодня опять придётся принимать посетителей до пяти. — Я жду ответов, и я их получу! — твёрдо ответила Мэй, входя за ним. — А то меня терзают смутные сомнения, что ты меня избегаешь. — Не тебя. Жалобщиков. — Значит будешь рад, чтобы я побыстрее от тебя отвязалась, и ты мог свалить, так? — Хорошо, спрашивай. — Куда ты всё время исчезаешь? — Много куда. — Виджил пожал плечами. — Я начальник филиала, — он понемногу начинал заводиться, — я сам решаю, куда посылать сотрудников, и не обязан перед тобой отчитываться, — он вздохнул и продолжил спокойнее. — В полицию... На осмотр потенциальных мест для установки сейсмографов... На предварительный осмотр домов с привидениями... — Какова цель нашей... твоей работы в Поссум-Спрингз? — Я уже несколько раз говорил, имитация геологоразведочных работ. А я под этим соусом собираю материал для исторического исследования. — Брехня! Твои приборы вполне настоящие, и ты целенаправленно что-то ищешь. И твоя фирма тратит бешенные деньги. И ты правильно сказал, если бы искали иридий, прислали бы совсем других людей. Что ты ищешь на самом деле? Что представляет собой это потерянное сокровище Эплбаума? — "Потерянное... Сокровище... Эплбаума..?" — неуверенно переспросил Виджил, словно пробуя слова на вкус. — А ведь верно. — Он потрясённо рассмеялся. — Что тут смешного? И что это за сокровище? А то в сети утверждают, что ничего такого нет и быть не может. — Да? И почему же? — Ну... — Мэй постаралась поточнее вспомнить прочитанное вчера, — там историк рассуждал, что будет, если выяснится, что он владел ещё чем-то неучтённым, что при дележе наследства пропустили. И заключил, что ничего. Культурные ценности все известны и учтены, бесхозную недвижимость давно конфисковали, акционерные компании давно реорганизовались. — Всё верно, — кивнул Виджил. — Но свою главную ценность он продал при жизни. — Эй-Си-Эн-Эс? — сообразила Мэй. — Компанию, владевшую шахтами в нашем городе? И всем остальным тоже. — Именно. За триста миллионов. Но кое-что потерялось при передаче. Когда реорганизовывали и ликвидировали скупившую её Юнайтед, нашли переписку об утере... то ли папки... то ли портфолио... Короче, пачки бумаг. Эплбаум настаивал, что оно осталось валяться на одном из предприятий, но в итоге вернул миллион. — И что же там было? Почему ты считаешь, что оно осталось ценным до сих пор? — У меня есть гипотеза, но я её тебе пока не скажу. Чтобы ты могла работать с незамутнённым взглядом. — А по-моему, ты так говоришь, чтобы, когда всё выяснится, с гордым видом сказать: "Так я и знал." Задним умом все крепки. — Когда всё закончится, специально покажу мой отчёт по исследованию архивов. Сможешь оценить мои мудрость и предвидение. Ну или посмеёшься над глупостью. — И твоя гипотеза так всем понравилась, что тебя завалили деньгами? — Ну... В общем, да. Несколько предположений, план их проверки и стоимость — довольно скромная по меркам компании. И слава кое-кому из руководства в случае успеха. — И каков же этот план? — Сам Эплбаум заключил, что папка пропала в суматохе, связанной с серией аварий. И вероятно, её засыпало обвалом. — Ты собираешься раскопать все обвалы? Вдвоём мы и за сто лет не управимся. — Нет необходимости. Юнайтед раскопала всё, что нашла. — А ведь да, про что-то такое говорили в школе на истории... — припомнила непрогулянные уроки Мэй. — Что с новыми владельцами повысились стандарты безопасности и были восстановлены и укреплены многие старые штольни. — Именно. А значит, надо найти только то, что они пропустили. Поэтому мы ищем все неучтённые пустоты. Трещины, промоины, утечки газа — всё это может указывать на искомую штольню. Параллельно надо искать косвенные указания в библиотечных документах. Все упоминания шахт в газетах надо соотносить со старыми планами. Если повезёт, найдём что-то лишнее. Кроме того, в библиотеку попали многие старые бумаги закрывшихся предприятий. Если сильно повезёт, искомая папка найдётся на микрофишах. — Тогда зачем ты интересуешься призраками? — В Поссум-Спрингз уже бывали случаи, когда массовые появления привидений оказывались галлюцинациями от утечек этилена. Вроде даже целую улицу расселять пришлось один раз. Я считаю, что так можно искать источники рудничного газа. Мэй задумалась. Она была рада увидеть дедушку в тот раз в церкви. Если это окажется глюком... Она чувствовала, что должна разозлиться и что-нибудь отколоть, но привычная злость почему-то не приходила. С этими таблетками она постоянно чувствовала какую-то незавершённость... — Ещё вопросы есть? — спросил Виджил. — Полно! Ты не боишься всё это мне выкладывать? Что если я всё разболтаю? Ты же говорил, что я не умею врать? — Чего мне бояться? Наша цель очевидна любому, кто способен просчитывать на несколько шагов вперёд. Хотя таких немного. И в современном обществе это не поощряется. Конечно, если о сокровищах расскажешь ты, то привлечёшь лишнее внимание и создашь мне некоторые трудности. Поэтому если разболтаешь ты — тебя уволят. Чтобы не приходилось врать, лучше всего никому не говори и даже не намекай, что ты что-то скрываешь. Если пристанут с расспросами, повторяй, что тебе ничего не говорят. Понятно? — Ага. Кстати, о "не говорят", что с сотовыми? — Думаю, что ты уже обо всём догадалась, — таинственно улыбнулся Виджил. — Попробуй предположить. — Ну... Мистер Чазоков сказал, что передатчик вчера весь день не работал. Значит, все кто жалуется, страдают от чего-то ещё. Значит... Ты ищешь тех, кто будет жаловаться всегда? — Молодец. Но я тебе ничего не говорил, это — лишь твоё предположение. И лучше про Чазокова не распространяйся. Надеюсь, ему хватит ума тоже не болтать. Ещё вопросы есть? — Зачем тебе газовый хроматограф? — Для анализа состава воздуха. Чтобы определять, нет ли в очередном подземелье опасного газа. — Для этого есть гораздо более простые и удобные детекторы! — вспомнила Мэй услышанное от папы с дедушкой в раннем детстве. — И вообще, воздух в подвале можно проверять свечкой. Могу показать как. — М-м-м-м-гх, — недовольно промычал Виджил. — И куда смотрели все те, кто одобрял мой план и проводил инструктажи? Мэй довольно улыбалась. Не всё ему гордиться своим интеллектуальным превосходством. Мы тоже кое-что можем! — Тем не менее, — продолжил он, успокаиваясь, — анализатор будет нам ещё нужен для определения состава газов. Чтобы оценить, способен ли он вызвать галлюцинации. Джой высоко оценивала твой ум и сообразительность. Я, признаться, был пессимистичнее. Но раз ты такая умная, тебе не должно быть сложно разобраться, наконец, с этим прибором. — Нечего с ним разбираться. — Мэй взмахнула руками. — Ни у тебя, ни у меня не хватит ни знаний, ни опыта что-то в нём подстраивать. Закалывай пробы и доверься автоматике. — Опасаюсь. Я всё ещё хочу исследовать образцы воздуха над взрывчаткой, а новые в случае чего взять негде. — Ну исследуй что-нибудь другое для пробы. Про метод «введено-найдено» помнишь? — удачно ввернула знания из «букваря» Мэй. — Что-нибудь... — она задумчиво обводила помещение взглядом. — Газ из пива... Газ из плиты... Пердёж, наконец... О! У Уортонов есть динамит, можешь взять образец воздуха над ним.***
После пяти появились Виджил и Джерм с пробами газов. Последний с жадностью выслушивал объяснения Мэй, как оно всё работает. Опыта работы не имел никто, но Мэй хотя бы прочитала инструкцию, поэтому руками всё делала она. Заколола первую пробу от Уортонов, дождалась исчезновения сигналов, выждала ещё десять минут и решила, что хватит. Запустила автоматическое выделение компонентов с поиском по справочным базам, приготовилась ждать... И ничего не произошло. Она нажала кнопку ещё раз. И ещё раз. И ещё много раз. — Программа сломалась? — спросила она в пустоту. Необычно было ощущать себя главным экспертом в этой комнате. И от того горше было чувство собственного незнания... бессилия... бесполезности... — Сверни окно, — предложил Джерм. Под главным окном обнаружилось с десяток окон с вероятным составом смеси. Виджил открыл какое-то письмо, сравнил списки и облегчённо выдохнул: — Сошлось! — Что сошлось? — Состав воздуха над динамитом. А значит ты всё сделала правильно. Молодец, — он радостно обнял её.***
Пробы из туннеля закалывала Мэй. Джерму тоже не терпелось попробовать новую игрушку, и Виджил позволил ему поработать с менее важными пробами — вроде баллонного газа и воздуха из дома Мэй. Программа все задачи щёлкала как орешки, но на пробе из подвала споткнулась. Совсем маленький пичок, но такого вещества базы не знали. Виджил успокоил Мэй, что теперь этим займутся заокеанские эксперты, которые и не такие задачи решают.***
Джерму игрушка быстро надоела. Самостоятельно (под присмотром Мэй) проведя пару экспериментов, он внезапно вспомнил, что его заждался поссум, и быстро свалил, незаметно подмигнув ей. Виджил сказал, что она может идти, и засел составлять запрос в лабораторию. Но у Мэй был к нему свой вопрос: — Почему я? Ты выбрал первого попавшегося жителя города и изображаешь доброго ангела. Ты за неделю сделал для меня больше, чем кто-либо другой за всю мою жизнь. Не считая родителей. И... — Нет. Про её друзей и поход в шахту ему знать не нужно. — Почему? — Когда-то давно я сделал большую ошибку. Проявил недостаток сочувствия. Доброты. Жёсткости. Теперь похожая проблема у тебя. Я просто не смог пройти мимо. — Как её звали? — Неважно. — Почему ты не помогаешь ей сейчас? — Ей уже помогли. Без меня. — Замаливаешь старые грехи? — Предотвращаю новые.