Second chance for memories

Тяжёлые пакеты падают на барные стулья рядом со столешницей. Парочка апельсинов, что лежала сверху, покатилась и упала на ламинат. Децзюнь устало выдыхает, снимает с плеча сумку и тянется к фруктам. Внезапно гостиную пронзает громкая музыка видеозвонка. Сяо, так и не подняв большие оранжевые апельсины, взял гаджет и прочитал имя звонящего: «Папа». Мужчина быстро скидывает с себя шарф и отвечает на видеозвонок, опирая телефон на фарфоровую вазу. — Привет, пап. Прости, тогда был слишком занят. — Дедуля! — Ёнджэ, что только вышел из собственной комнаты, чтобы встретить родителя, подбежал к столешнице. Он обнял папу за талию и заглянул в телефон, щедро улыбаясь. — Приветик, мой милый. — обратился к внуку. — Вижу, у тебя хорошее настроение. — Как только увидел тебя, сразу стало лучше. — честно признается ребёнок, хихикая. — Не смущай дедушку. — мужчина становится серьезным и переводит взгляд на старшего омегу. — Децзюнь, я звоню спросить, все ли у тебя в порядке? И… Где это вы? Что это за квартира? — Цзюньцзе на экране хмурится, явно выражая недовольство и непонимание. Он все время прищуривается, дабы разглядеть задний план. — Енджэ, оставишь меня с дедушкой? Нужно поговорить. — ласково просит сына, устало поглядывая в прекрасное мальчишеское лицо. Тот лишь понятливо кивнул и грустно улыбнулся, кладя упавшие апельсины на поднос. — Я встречался с Лу Цаньцзюнем. Некоторое время между ними тянется немая тишина, из-за чего Сяо становится все тревожнее и он настороженно поглядывает папе в глаза, пока тот безразлично смотрит на взрослого мужчину на экране. Понимая, что ответа от него не дождёшься, Цзюнь продолжает: — Пап, он извинился. За всех. Спустя шестнадцать лет. И в этот раз тишина. Цзюньцзе лишь стиснул губы и сперся локтями на стол. — Он так изменился. Стал более изысканным, волшебным, красивым и самоуверенным. Буквально вышел из грязи. — Ты же понимаешь, что люди так просто не меняются? — угрожающе произносит старший, сильнее стискивая зубы. Децзюнь повторил его движения. — Понимаю. Но он поклялся. Мы спокойно поболтали и разошлись. Ничего больше. Цзюньцзе понятливо клацнул языком и расслабил руки, отворачивая в голову в сторону. — Ты забыл, что из-за него мы отреклись от родословни. Он помог нам оборвать все связи с родственниками. — Ты реально об этом печешься? — нервно хихикает Децзюнь, ощущая, как злость с каждой минутой обволакивает, словно мгла. Он с широко открытыми глазами смотри на папу, и раздраженно проводит языком по внутренней стороне щеки. — Тебе было насрать на братьев, племянников, в конце концов, на папу! Все они были конченными набожными придурками, сосущими член у папы! — Сяо Децзюнь! Следи за своим языком! В конце концов они твои родственники, имей к ним хоть какую-то дань уважения. — злостно повысил голос мужчина, становясь не на шутку разъяренным. — Цаньцзюнь всего лишь хотел выделиться перед дядями. — А ты всего лишь мог потерять ребёнка. Не находишь параллели? Сяо, я тебя прошу… — Папа, он стал другим! Прошло, черт его дери, шестнадцать лет! — Ладно, хорошо. Твоё право. Только потом не беги ко мне за помощью, ты понял? — взрослый мужчина отключил звонок и оставил Цзюня стоять в абсолютно пустой комнате, такой тёплой, но холодной. Омега обессиленно присел на стул возле столешницы, пряча лицо в ладонях. Он уже жалел, что рассказал об этом папе, ведь ссора с родным человеком для него была тяжелейшим грузом. Горькие слезы лились по щекам, скатываясь в воротник белой рубашки. Хриплые стоны смешались с всхлипами, которые, казалось нельзя было остановить. Дверь комнаты открылась и Сяо смог увидеть лишь пушистые тапочки, а потом почувствовал на плечах прикосновение. Стало тепло и приятно — запах вишни постепенно начал успокаивать его. Ёнджэ прижался к его горячей шее щекой и слегка потерся. — Пап… Папа, почему ты плачешь? — обеспокоенно спрашивает мальчик, делая детский голос. Он и сам прослезился, сильнее прижимаясь к родительскому телу. — Прости, Ёнджэ. — смеется сквозь слезы Цзюнь, отстраняясь от ребёнка и заглядывая мокрыми сияющими глазами в его личико. — Я тебя так люблю. — обнимает за талию юношу, стоящего на коленях. — И я тебя… пап. — тихим голосом произносит младший, грустно улыбаясь. — Ты лучшее, что случалось со мной в жизни. Как же я рад, что ты здесь, со мной. Мой милый. — омега смотрит в лицо сыну, тянется мокрой рукой к его волосам и поправляет влево, делая какую-никакую укладку. В конце Джэ садится на пол и полностью прижимается к папе, подбородком спершись на его плечо. В какой-то миг он замечает мужчину возле угла стены, который с глубиной в глазах и какой-то грустью наблюдает.

***

— Недалеко от центральной ёлки недавно открыли каток. Я пойду туда с Исайей. — заявляет Ёнджэ, закидывая на плечи сумку с конками. Децзюнь, оторвавшись от счета в деньгах, вдумчиво смотрит на сына. — Мы покатаемся, а потом немного погуляем. Ну, пожалуйста, пап. — настойчиво просит юноша, дуя губки, словно маленький ребёнок. — Хорошо, только недолго. На улице очень холодно. — Конечно, пап. Спасибо. — Джэ, радостно улыбнувшись, подбежал к родителю и чмокнул его в щеку. После этого он скрылся в прихожей и защелкнул за собой дверь. — Кто такой Исайя? — внезапно произносит Джено, вышедший секундами ранее из своей спальни. На нем обычная белая рубашка, не застегнутая до конца и чёрные брюки с кожаным поясом. — Его друг. — Точно не парень? Он уже так вырос, а я помню его совсем малюткой. — признался альфа, присаживаясь на диван и наблюдая, как тонкие пальцы пересчитывают долларовые купюры. — Ага. Ведь сам не пожелал видеть его все эти годы! — У меня внезапно оборвались связи и контакты, я не мог понять, почему и откуда. Поясни мне, Децзюнь! — Я думаю, ты сам догадаешься. Ведь сам стал инициатором всего этого. — Что? Что ты, черт возьми, несёшь?! — Пересмотри свои воспоминания.

***

Открывая дверь, что вела на улицу, Ёнджэ видит у подножия лестницы друга и расплывается в улыбке. Он ускоряет шаг и бежит к нему, обнимая. — Взял с собой коньки? — спрашивает Джэ, боковым зрением заглядывая в лицо смуглого парня. — А то! Научишь меня делать бильман? После данного вопроса омега заходится смехом, хватаясь за грудь. Тем временем Исайя посылает ему непонимающий взгляд, ожидая, пока друг посмеется. — Я могу научить хотя бы вращение стоя. Вы, хоккеисты, такие непластичные. — честно признается Ёнджэ, наблюдая, как настроение у Исайи заметно портится. — Но ты же меня не знаешь! — Сейчас узнаем!

***

— Сопрись на нос конька и сделай циркуль. — настаивает Ёнджэ, опираясь локтями на верх бортика. Он смотрит на друга, что словно врос в этот ледяной каток. — Так? Я правильно делаю? — спрашивает тот, проделывая все то, что ему приказали. Конечно, круг сначала получился кривым, никаким. Но чем больше раз Исайя делал это упражнение, тем лучше у него получалось. Вскоре, спустя где-то двенадцать минут, он смог сделать циркуль. Парень толкнулся левой ногой и покрутился на месте, почти удержавшись на правой. В этот момент его охватила радость и восторг. От того, что он смог сделать это движение. — Ну как? — с энтузиазмом спрашивает Ортиз, показывая самые милые ямочки на щеках. Ёнджэ дарит ему улыбку и протягивает руку, поднимая большой палец вверх. — Достаточно неплохо. Теперь попробуем… — Поглядите-ка. Два бревна. — звучит чей-то голос позади, заставляющий Джэ резко повернуться. Он слышит, как лёд под ногами приятно хрустит, словно он переворачивает сладкий леденец на языке. — Чего уставился, Ли? Что, наконец-то услышал нас? Наконец-то нашёл свое место среди бомжей? — из толпы вышел Джулиан. Он, с раздражающей ухмылкой на лице, шёл вперёд, с каждой минутой все самоувереннее задирая нос. — Тут тебе и место. — Джулиан, ты что, совсем рехнулся?! Здесь катаются люди абсолютно разных возрастов и национальностей, так же как и в «Ледяной волне». То, что делает Ёнджэ, тебя касаться не должно! — заступился за своего лучшего друга Исайя, ставая спереди брюнета. — Исайя, на кой черт ты его защищаешь? Ты же один из нас! — воскликнул кто-то из компании. — Пососи мой конёк, мудила. — Исайя, вытянув руку перед коллегами, показал средний палец и, обняв Джэ, повел его к выходу, замечая, как тот начинает тихо всхлипывать.

***

— Спасибо. — Исайя Ортиз забрал стаканчик с зелёным чаем и протянул юноше, что сидел на скамейке возле какой-то забегаловки. — Сейчас тебе это необходимо. — и, спустя какое-то время, продолжил: — Не обращай внимания на этих идиотов. Ты самый прекрасный человек, которого я когда-либо встречал. — Исайя, спасибо. — произнес Ёнджэ спустя считанные минуты. Он все еще смотрел на свои зимние ботинки заплаканными глазами. — За то, что защищаешь, за то что постоянно находишься рядом. Мне очень приятно, правда. — впервые за эти два часа брюнет улыбнулся, оторвавшись от созерцания обуви. — Я тебе не говорил, но…я посмотрел твои кассеты. Я очень благодарен судьбе, что ты у меня появился.

***

Вечернее синее небо, покрытое черными тучами, укутало город на ближайшие несколько часов. Шёл мелкий снег, что оседал на поверхности, украшая все белыми ледяными снежинками. Панорамные окна были зашторованы толстыми серыми шторами, а свет, включённый в гостиной, освещал большую часть территории. На заднем фоне гудел телевизор, не привлекающий ничье внимание, транслируя какой-то нашумевший сериал. Децзюнь сидел полулежа на диване и активно что-то печатал в макбуке. Он сосредоточенно вычитывал информацию, что ему дали из отдела ателье и сейчас пытался оформить нужные документы. Совсем рядом, возле его ног, на полу устроился Ёнджэ, увлечённо переписываясь с другом. Через какое-то время в гостиной появился Джено, ожидая, что на него обратят внимание. Но никто даже и не дыхнул в его сторону. — Завтра Новый год. Почему бы нам не выйти на улицу и не пройтись? — не вешает нос Ли, закачивая рукава рубашки. Он только что закончил принимать документы от секретаря Сильверы. После этого Сяо вынужденно отрывает темные глаза от ноутбука и дарит альфе пронзительный взгляд. — Это обязательно делать? Потому что мы не празднуем Новый год… — Ну камон. Новый год, новые впечатления и новые события. Разве вы не хотите отпраздновать и отправить уходящий год в прошлое? Децзюнь лишь безэмоционально смотрит на мужчину, ничего не говоря. — Давайте, давайте! Нечего сидеть дома в такой час. — Джено подходит к дивану и подталкивает бывшего возлюбленного встать. Задевая плечо сына, альфа замечает обделенный томный взгляд, сразу же теряя улыбку с лица. Цзюнь недовольно что-то ворчит, но закрывает макбук, подзывая за собой Ёнджэ в прихожую. На улице холодно. Кажется, температура опустилась до отметки -7 градусов. Снег к этому времени уже перестал падать, оставляя в воздухе лишь мороз. Людей, как и предполагал Ли, было очень много. Почти все пришли посмотреть на огромную сияющую разноцветными огнями елку в центре города. Магазинчики, что были недалеко, привлекали жителей огненными витринами и гирляндами. Каждый хотел что-то купить или испробовать в местных забегаловках. Сяо незаметно, но ощутимо скользнул ладонью к руке сына, притягивая его к себе. Тем самым согреваясь рядом с ним и посылая ему неуверенную, но нежную улыбку. Школьник, увидев родительское лицо, усмехнулся в ответ. — Подождите меня здесь. Я сейчас. — произнес альфа и исчез за дверью мини-маркета с очень яркой зеленой вывеской. Через неполных четыре минуты мужчина вернулся к ним, светясь от радости и держа в руках бутылку красного вина. На горлышке темно-зеленой бутылки висели бумажные стаканчики. Какая-то подростковая компания, проходящая мимо, пела новогодние песни, привлекая к себе все больше внимания. Люди ходили вокруг декораций, фотографировались, смеялись. Возле елки устроили небольшой концерт по случаю наступления Нового года. — Выпьем немного, отметим Новый год. — болтает Джено, откупоривая алкоголь и сразу разливая бордовую жидкость по стаканчикам. — Это тебе. Держи. — указывает Цзюню. — А это… — Ему нельзя алкоголь. — строго предупреждает Децзюнь, хмурясь и с ненавистью глядя в когда-то любимые шоколадного цвета глаза. Енджэ молча ступает ближе к папе и обнимает его за руку, следом исподлобья глядя на альфу. — Это же праздник. Пусть сделает пару глотков. — не унимается директор, предлагая сыну стаканчик. Тот неохотно забирает и заглядывает внутрь — пахнет кислыми вишнями и спиртом. Сяоцзюнь тяжело выдыхает и слегка шатает головой, прижимает к груди красный стаканчик и говорит: — Мы можем пойти к елке, если ты не против. — Енджэ заметно улыбается, прижимается ближе к папе, как бы благодаря за слова, ведь это была его идея. Рождественское дерево было действительно невероятным зрелищем. Парень наконец отпускает руку и ступает вперед. Джено пользуется возможностью и делает шаг к омеге, медленными движениями скользя по плечу к талии. Сяо заливается краской и отводит взгляд. И хотя он сохраняет серьезное лицо, внутри, в сердце, бушует спектр самых приятных эмоций. Стоя совсем рядом, Джено ощущал тепло на своей ладони, ощущал, как нежный ореховый запах обволакивал его целиком, заставляя блаженно вдохнуть. Мужчина краем глаза посматривал на младшего, который задумчиво смотрел куда-то под ноги. Нос и щеки постепенно покрывались румянцем. Ли сильнее сжал поясницу возлюбленного, как бы подбадривая. И, кажется, у него это получилось. Децзюнь растерянно взглянул в ответ, искрящимися милыми глазками, бегая по смуглому лицу альфы. Он был все так же прекрасен — выразительные скулы делали его более мужественными, а расслабленные брови и губы внушали спокойствие. Сяо облизал потресканные губы и сглотнул, ресницы дрожали. Он ощутил, как большая рука скользнула к лопаткам, а затем легла на плечо. Прохладные пальцы прошлись по темным блестящим волосам в районе затылка, поправляя их ровными движениями. — Расслабься. — тихий мужской голос пробирает до мурашек. — Что ты собираешься делать? — спрашивает Сяо, останавливаясь и поворачиваясь туловищем к мужчине. Пальцы задели теплую мочку уха, поправляя черные волосы. Они стояли всего в двух метрах от гигантской зеленой елки, покрытой, на вид, легким слоем снега. Яркие гирлянды и украшения оставляли теплый и приятный оттенок на лицах людей, создавая привлекательную атмосферу. Позади, словно эхом, люди начали отсчет в противоположную строну. — Загадай желание. — выдает Ли, ступая ближе к младшему. Он легко держится за предплечья, заглядывая во взрослое озадаченное лицо, но блеск в ангельских глазах все так же присутствует. Джено плавно нагибается, сильнее сжимая грубую ткань чужого пальто и касается чужих губ. «Не оставляй меня».