Second chance for memories

— Знаешь, я подумаю. — сдавленно произносит омега, кривя нос. Ему не хотелось это принимать. Цаньцзюнь лишь пожал плечами, мол «делай что хочешь». — Все ещё занимаешься балетом? — спрашивает Сяо спустя пару минут наслаждения крепким кофе. Из динамиков играет песня Джорджа Майкла. — Именно. Я возглавляю танцевальную труппу, если быть точным. Но в последние четыре года я отложил карьеру, если ты понимаешь, о чем я. — Конечно понимаю. Сколько их у тебя? — Двое: старший — Гуаньхэн, очаровашка. Так похож на папочку, пойдет по его стопам. И Марк. Джехен захотел, чтобы у ребенка было английское имя. Не мог же я ему отказать. И я уверен, на этом мы не остановимся. «Не сомневаюсь». — А твой сын? Расскажешь мне про него? И вообще, как у тебя жизнь сложилась? — искренне интересуется Цаньцзюнь, прежде, чем между ними закончится длинная пауза. Сяо прячет руку во внутренней стороне пальто и достает оттуда фотографию, тут же показывая брату. — Это Енджэ, неделю назад ему исполнилось пятнадцать. — Теперь я осознаю, Децзюнь, какой ты красивый. Ведь твои гены передались и ему. «Скажи спасибо его отцу». — Его любимое занятие — фигурное катание. В следующем году сможет выступить на гран-при для юниоров. Он действительно прикладывает много усилий, сосредоточенно тренируется, не пропускает ни единого занятия. Я считаю, его ждёт большая карьера в будущем, если он продолжит заниматься. Видел бы ты, как он катает свои программы. У меня сердце тает. — Хотел бы я посмотреть. Очень рад за тебя, Децзюнь. А что насчёт твоей жизни? Твой альфа все ещё поебывает тебя по вечерам? — не стесняясь посторонних глаз, спрашивает Лу. — Ага, непременно. Я живу со своим мужем в центре Чикаго, работаю в фирме «Paralamore». Может, слышал о такой? — Конечно. Видишь эту блузку? Это их работа. — Цаньцзюнь, мельком поглядывая на ладонь младшего и говорит: — Где же твоё кольцо, если ты говоришь, что замужем? — Я не ношу кольцо на пальце. — отрубил Децзюнь. Голос его был такой же, как и в тот злополучный день мая. — Но оно у меня всегда с собой, во внутреннем кармане. Как и эта фотография.

***

Прозвучал стук в дверь, после чего Джено проскользнул внутрь комнаты и сперся на дверной косяк, сразу складывая руки на груди. Енджэ, сидящий на полу и что-то пишущий в блокноте, краем глаза замечает мужчину, продолжает молчать. — Я иду на работу, так что ты остаешься за главного. — тяжело выдохнув, произнес альфа. Он улавливает взгляд мальчика и едва заметно улыбается, следом выходя из комнаты. Этот взгляд младшего ему очень напомнил Децзюня. Прислушавшись, Енджэ услышал, как закрывается дверь в комнату, а следом щелкает дверной замок — отец ушел. Кассеты, подаренные Исайей, лежали в подарочной коробке на нижней полке прикроватной тумбы. Подросток бодро поднялся с пола и подвинул коробку к себе, сразу же доставая все необходимое. Обернутые в лиловые стикеры, кассеты пахнули имбирным пряником — именно такой запах исходил от друга. Как только его взгляд привлекли надписи на стикерах, Ёнджэ заметно расплылся в улыбке и, не отрываясь от кассет, поплелся в гостиную. Он сразу же включил видеомагнитофон и запустил первую, на которой гелевой чёрной ручкой было написано «#1 Посмотри это, если хочешь поднять себе настроение :)!» Парень садится на диван и с интересом ожидает, когда сможет посмотреть, что же ему приготовил Исайя. «— Встречайте самого лучшего фигуриста в мире… Нет, нет, во всей Галактике! Сейчас он делает какую-то завитушку, от которой наверняка потом крутится голова.» — звучит знакомый голос с динамиков. Камера направлена на каток. — «Кажется, это называется «Винт». Оп, и двойной сальхов. Интересно, почему сальхов?» «— Что ты делаешь?» — смеётся брюнет, подъезжая к бортику. Камера улавливает его лицо и плечи, следом Исайа приближает ракурс и снимает робкую улыбку юноши. «— Эй, ну прекрати! Ты нарушаешь личные границы.» — в шутку угрожает Джэ, потягиваясь к камере, чтобы убрать её. Но товарищ быстро отодвигается и продолжает свое дело. «— Я снимаю видео, как ты красиво катаешься. Покажи мне ещё какие-нибудь упражнения.» «— Правда?» «— Да. Какие тебе нравятся? Покажи всего себя, ведь перед тобой истинный фанат!» «— Ладной! Смотри и вались с ног!» — он улыбается в камеру и отъезжает задом, протягивая руку и делая плавный оборот, чтобы приступить к движениям. Он незамедлительно ускоряет темп и проделывает заклон, вальяжно вырисовывая рукой в воздухе узоры. Флип он связал с бауэром, что, как он и обещал, выглядело очень красиво. Ёнджэ наблюдает за всем этим с улыбкой на лице. И хотя для других все это может показаться красивым, но он замечал, как неровно держит руки, что спина похожа на дерево, а ноги слишком каменные. «— Вкусный «Twinkies»?» — спрашивает Исайя, наводя камеру на друга. Тот только откусывает кусочек пирожного и смущённо улыбается. «— Это прямо самый важный вопрос в мире.» — смеётся Джэ, но далее отвечает. «— Это последний раз, когда я такое ем, ты же меня знаешь.» «— Не придуривайся.» Они оба знали, что это шутка. Ёнджэ никогда не отказывался от сладкого, хотя ему редко когда предлагали съесть батончик или кусочек торта. «— Вы только посмотрите. — Исайя указал на билборд, размещенный возле торгового центра. — Бйорн Берг выходит замуж. Взгляни, в новостях пишут, что этим человеком будет Стив Свитхарт. Как по мне, Свитхарту бы лучше выйти замуж за музыку. — подкалывается Ортиз, тыкая телефоном перед носом у друга, из-за чего тот почти съезжает с аллеи на газон. «— Что? Тот самый Свитхарт? Он же вроде говорил, что всю жизнь посвятит музыке.» «— А я о чем. Как думаешь, они будут хорошей парой? Как по мне, Свитхарт достоин большего. Вот Джонни Питерс идеальный.» «— Да нет же. Амре Фокс лучше.» «— Не смеши. Лучшая пара — это мы.» «— Папа меня убьет, если узнает.» Оба знали, что рано или поздно, но Свитхарт снова выберет музыку. Некоторое время камера снимала полупустой класс. Исайя складывал вещи в рюкзак и повернул голову на друга, чтобы за ним понаблюдать. «— Ну все, мне крышка.» — бубнит Ёнджэ, медленно падая головой на парту. «— Почему это?» «— Потому что я не написал эссе. Моя голова была слишком забита заботами о папе, что я забыл про испанский язык!» Они сидели одни в пустующем классе. Камера издала шум. «— Хочешь, я отдам тебе свое? Ничего страшного, если меня наругают. Бери.» — протягивает тетрадь. «— Да нет, ты что! Это ведь моя вина, зачем ты себя подставляешь?» «— Потому что ты мой друг, а друзья друзей в беде не бросают.» «— Если так, тогда и ты тоже не придешь на урок с домашним заданием.» В тот день они оба получили F с минусом. Это был командный провал. «— Проходи.» — белая дверь открывается и на пороге на экране телевизора можно увидеть Ёнджэ, который, улыбнувшись, вошёл во внутрь дома. К нему тут же подбежал кокер спаниель по кличке Дюстер и начал ластиться к ногам гостя. «— Какой хороший пёс.» — Джэ чешет животное за рыжим ушком, пока тот довольно виляет хвостом. Парень без остановки зарывался пальцами в шелковую шерсть, хихикая, когда песик гавкнул и высунул язык. Исайя приблизил камеру на собаку и заснял, как Дюстер смачно облизывает морду и ходит по стопам Джэ. «— Ага, хороший. Еще храпит как паровоз. Пошли за мной. Я приготовил «монополию», «угадай, кто?», «дрова вечеринка» и другое. Ещё у меня есть приставка, если уж на то пошло.» — поднесенно произносит шатен, подзывая за собой в гостиную. «— Я пришёл к тебе всего на три часа, уверен, что мы успеем во все поиграть?» «— Блин.» Конечно же они не успели. Но зато весело провели время, посмеялись, пошутили, съели все снэки, найденные в верхнем шкафчике (явно купленные к Рождеству). «— Хэй, что вы тут расшумелись?» — в гостиной появился парень, лет на девятнадцать. Высокий и худой, выглядел он достаточно опрятно даже в домашнем махровом халате. Его светлые волосы были уложены блестящими заколками. «— Ой, Ёнджэ, приветик.» — поприветствовал его Линди, цепляя на лицо улыбку. Он сильно отличался от Исайи — вздернутый нос, кошачий разрез глаз и почти что мраморная кожа. Они были словно из двух миров. «— Привет, Лин.» — из вежливости здоровается Джэ. «— Стоп, это что, моя камера? Исайя, не хочешь объясниться? Ты взял мою камеру?» — парень завопил, подбегая к камере и заслоняя все розовой пушистой тканью. Он тут же поднял камеру и на весь экран посветил своим прекрасным лицом и сразу выключил. Позже Исайя рассказал, как знатно получил по пятой точке от брата и как синяки отходили несколько дней. На этом первая кассета закончилась. Подросток взял в руки вторую: «#2 С Днём рождения, puppy». Шум, следом загорается свет и на экране можно увидеть ту самую гостиную в белых и пастельных тонах. Камера направленна на длинноволосого парня, что приветливо улыбается, убирает руку и садится на диван. «— Если ты добрался до этого видео, то поздравляю — ты победил.» — шутит Ортиз, показывая свою светлую улыбку. «— На самом деле на этой ноте я бы хотел перестать шутить.» — он глубоко вдохнул и демонстративно провел ладонью перед лицом. «— Прошло всего две недели, а чувство, будто я знаю тебя всю свою жизнь.» У Енджэ тоже было такое ощущение. «— Я много думал о тебе, думал, как же осчастливить тебя на твой День варения. Ведь ты постоянно устаешь, выглядишь, словно выжатый лимон. Я хочу, чтобы ты знал — ты не один. У тебя есть родители и есть я. От всего сердца искренне желаю тебе всего самого лучшего: чтобы ты добился своих целей, стал реально лучшим фигуристом Галактики. Чтобы ты не грустил, всегда улыбался. Чтобы удача всегда была на твоей стороне. Будь собой и будь любимым. Вот у меня есть торт и сейчас я задую свечи вместо тебя. Посчитаешь со мной до пяти?» Он считал. Сквозь пелену слез, чувствовал, как голос плывет, а руки дрожат. Но несмотря на это он, словно Исайя сидел прямо перед ним, а не в телевизоре, вовлек себя в занятие. Парень задул свечи и радостно взглянул в камеру. «— С Днем рождения, Енджэ.» И даже когда видео закончилось, парень не переставал плакать — ему было очень приятно. Исайя действительно постарался, чтобы создать эти видео. Просидев так еще около десяти минут, Енджэ наконец слез с дивана и потянулся к видеомагнитофону, чтобы забрать кассету и заметил далеко на полке еще какие-то кассеты. — А это что? — спрашивает сам себя и меняет кассеты местами. Экран загорается. — Доброе утро! Посмотрите, кто у нас тут — папочка Цзюнь и Джэ. — возлагает Джено, входя в гостиную и направляя объектив на детское кресло. Темноволосый маленький мальчик дёргает ножками, хихикая. — Джено, прошу тебя, не называй меня так. — устало выдает китаец. — В нашем доме есть только один папочка, и это ты. — И хотя он продолжает размешивать овощное пюре в маленькой тарелке, вовлекает Ли в поцелуй, причмокивая губами. Следом чувствует, как большая сильная рука едва ощутимо шлепает его по заднице. — Да, принцесса. Что это у тебя? Гороховое пюре? — Неправильно. Пюре из брокколи. Оно легче усваивается в детском организме, тем более что в брокколи много витаминов и полезных минеральных веществ. К тому же, Ёнджэ ест это спокойно без криков и воплей. Мне от этого лучше. Не придётся отмывать комнату, и на том спасибо. Да, мой пупсик? — натягивает сонную улыбку, обращаясь к ребёнку. — Посмотри, дракон летит! — парень повышает голос, будто находя с ребёнком общий язык и выходит из зоны комфорта. И пока Децзюнь помогает сыну съесть всю еду, Джено приближает камеру к малышу. Чёрная челка падала на глаза, ложась ровными локонами на лбу и за ушами. Ему было всего три, а он уже был красавчиком. — Давай, Ёнджэ, ещё пару ложечек. — обещает папа, вытирая салфеткой запачканный ротик. Малыш спокойно сидит, все время поглядывая на отца и смущённо улыбается. — Молодец. Сегодня пойдём гулять в парк, что скажешь Джэ? — Цзюнь быстро моет грязную посуду, не отрывая глаз от ребёнка. В ответ он слышит лишь какой-то детский лепет и улыбается. — Он такой хорошенький. — умиляет Джено, опуская фотоаппарат. — Весь в тебя. Ошарашенно глядя в большой экран телевизора, он продолжает стоять на месте, его лицо покрывается румянцем, а глаза бегают на мокром месте. В руках дрожат подаренные кассеты. Он быстро падает на колени и вставляет другую кассету, судорожно закрывая прибор и включая пуск. — Что будешь? — спрашивает студент, присаживаясь рядом с возлюбленным. Они вместе держат картонный буклет, но взгляд Сяо направлен только на него. — Пломбирное мороженое. — Хорошо. — тянет Ли. — тогда я блинчики с черникой. — парень закрыл буклет и взглянул на омегу: чистый, без единой косметики, в его голубой худи и со слегка растрепанными волосами он выглядел особенно по-домашнему и уютно. — Что? — спрашивает Цзюнь, когда видит, что Джено задержал на нем слишком долгий взгляд. Непонятно улыбнувшись, юноша достал салфетку и без единой на то причины начал её складывать. — Смотрю, какой же ты красивый. Как хорошо, что я притащил с собой фотоаппарат. — Ты притащил с собой фотоаппарат? — удивлённо спрашивает китаец, не веря своим ушам. Он очарованно смотрит на новенький, недавно купленный прибор и наблюдает, как Ли настраивает режим и включает запись. — Она снимает? — все ещё не верит Сяо. У него никогда не было возможности пользоваться фотоаппаратом, особенно таким дорогим как этот. — Именно. Видишь эту красную точку? Идёт запись. — альфа спокойно поясняет, указывая на камеру. — И… И что мне делать? — с опаской спрашивает Сяо, бегая глазами то к Джено, то к камере. — Расслабься, принцесса. — Джено быстро преодолевает расстояние между ними и легко целует парня в губы, заставляя младшего заметно смутиться. Им приносят заказ и они, поблагодарив официанта, медленно, но желанно приступают к трапезе. — Как тебе блинчики? Вкусные? — с интересом во взгляде спрашивает омега, причмокивая, чтобы мороженное растаяло на языке. — Хочешь попробовать? — Джено видит кивок и щенячьи глазки, из-за которых грех не подчиниться. Отрезав кусочек, он ласково накалывает его на вилку и, подобрав подушечками пальцев чужой подбородок, заставил Цзюня приоткрыть рот. — Мгм, очень вкусно. — комментирует младший. — Если хочешь, можешь взять моё мороженое. — Нет, спасибо, милый. Наслаждайся. — Ли вновь приближается к нему и дарит поцелуй в щёчку, оставляя после себя лёгкий трепет в груди. Ли подбирает вишенку, которая украшала верхушку пломбира и настойчиво водит ею возле губ омеги. Сяо, понимая, что выхода нет, съедает фрукт, слегка кривясь. Джено смеётся, обнимает любимого и ощущает, как ему жизненно необходима эта близость. Он вдыхает его божественно прекрасный запах лепестков, чувствует исходящее тепло и любовь. — Я так сильно тебя люблю. У нашего ребёнка будут самые лучшие в мире родители. — мурлычет Джено, трясь подбородком о чужое плечо, а руки гладят тонкую талию, ускользая на низ живота. — Но мы же ещё студенты, Джено. — Сяо набирается смелости, пачкает палец о пломбир и оставляет белый след на кончике носа у старшего. Потом следует сдавленный смех и хихиканье. — Студенты, которые любят друг друга. Сяо, многозначительно осмотрев объектив камеры, влюбленно посмотрел на Джено. Охватил его лицо двумя ладонями, поцеловал. Он целовал его настолько долго, насколько хватало воздуха в лёгких.