Демон с ангельским клинком

      Кофе больше не поднимал настроение, не делал Айендэля счастливым. Какой-то напиток, будь он хоть самым вкусным и ароматным на свете, не способен спасти от пожирающего изнутри одиночества и тоски. Он снова один в этом чуждом и непонятном мире. Он жалел, что улетел почти два дня назад, разорвал соглашение с Астусом.       Айендэль хотел считать его другом, но не мог спокойно смотреть, как демон убивает ни в чём не повинных людей. От злобы и ненависти, с какой это красноглазое создание сметало любого, кто встанет на пути, по спине ползли мурашки. Да ещё его ложь… Он знал, что Айендэль не позволит ему просто так убить ту семью.       Всё взвесив и обдумав, ангел допускал мысль, что месть мужчине в глазах Астуса могла быть справедлива. Но за что он собирался убить женщину и детей? Просто из ненависти, взращённой в нём Адом? Айендэль не понимал его. Не мог понять. Так может, надо было с ним поговорить, а не нарушать собственное слово и бросать пусть сволочного, но всё же напарника? Пускай у демона явно извращённые взгляды на жизнь, его компания лучше гнетущего одиночества.       Два дня Айендэль хаотично перемещался по миру, останавливаясь в самых разных местах. Он встречал закаты и рассветы в горах и на крышах небоскрёбов, пробовал кофе в кафе и кофейнях и по всему свету, своими глазами взглянул на египетские пирамиды… Но ни на мгновение не забывал, что братья идут за ним по пятам, а человеческий мир по-прежнему слишком непонятен, чтобы скрыться от них надолго.       Воспользовавшись тем, что его до сих пор не нашли, Айендэль остановился в кафе во Франции. Он пил кофе с хрустящей булочкой, глядя в окно на оживлённую городскую улицу. Города Франции отличались от американских мегаполисов старинной архитектурой и какой-то особенной атмосферой — здесь не было спешки, а здания, хоть и уступали небоскрёбам высоте, казались лёгкими и словно тянулись к небу.       В небольшом городке, где остановился Айендэль, было так тихо и спокойно… Ничего не мешало придаваться мыслям, думать, что делать дальше и как адаптироваться к этому миру. Он не знал ответа ни на один из этих вопросов. А того, кто знал, он бросил одного против жаждущих его крови собратьев, и вряд ли Астус легко об этом забудет — демоны не умеют прощать. Перед глазами до сих пор стояла его ухмылка, пропитанная такой агрессией и ненавистью, что на миг Айендэлю показалось, будто демон кинется на него. Лишь мгновение спустя он заметил в его глазах бессилие и злобу и понял, что вся эта бравада была провокацией. Астус хотел, чтобы ангел попытался его убить. Он привык, когда всё просто и понятно — когда нет выбора, вступать ли в бой.       Это не укладывалось в голове. С первой встречи Айендэль не брался предполагать, что творится в душе этого существа: слишком легко заблудиться в лабиринте боли и страданий, но ещё легче получить по лицу за попытку влезть не в своё дело. Впрочем, теперь-то какая разница? Этого демона он вряд ли когда-нибудь ещё увидит, так что нет смысла о нём вспоминать.       Усилием воли Айендэль прогнал лишние мысли и сомнения, правильно ли он поступил. Он наблюдал за посетителями кафе, прислушивался к их разговорам, силясь лучше понять этот мир и человеческую натуру. Ничего полезного он до сих пор не узнал — лишь сплетни и пересуды, от которых хотелось поскорее отмыться. Чьи-то скелеты в шкафу ангела ничуть не интересовали.       Стрелки часов подползали к пяти часам вечера. Пора уходить. Он и так слишком долго пил кофе в одном месте, давая Таридиэлю лишний шанс его выследить. Отставив в сторону пустую кружку, Айендэль поднялся из-за стола и расправил незримые человеческому глазу крылья, чтобы улететь в какое-нибудь другое уютное место, но что-то остановило его. Словно издалека, на грани восприятия, он услышал обращённую к нему мольбу о помощи и отчаяние в знакомом до зубной боли голосе. Ему бы проигнорировать, не связываться снова с однажды уже разочаровавшим его демоном, но Айендэль ещё не забыл о чести. Пусть Астус чёрен душой, бросать его в беде низко.       Больше не медля, Айендэль в мгновение ока переместился на другой край света. Если во Франции уже подступали вечерние сумерки, то здесь стояло позднее утро. Вот только на залитой алым поляне у озера солнечные лучи казались блёклыми и неуместными: здесь устроили свои кровавые разборки демоны. Трое черноглазых ублюдков окружили прижатого к дереву и обездвиженного демона перекрёстков, взяв его на прицел. Хлопнул выстрел. Железная пуля прошила его голову, заставив дёрнуться всем телом и задохнуться от боли.       Появление ангела стало для демонов неожиданностью. Едва почуяв его, все трое обернулись. Лишившись опоры в виде телекинетического воздействия, Астус мешком упал на землю. Ранение вывело его из строя.       Клинок лёг в руку. Громыхнул спаренный выстрел, но соль лишь оттолкнула Айендэля, не причинив ему никакого вреда. С умопомрачительной скоростью он метнулся к одному из демонов. Тот попытался отбить удар цевьём дробовика, но ангел вырвал оружие у него из рук и вонзил клинок промеж рёбер. Заорав, демон сгорел. Из его рта и глаз вырвался свет.       Телекинетический удар отбросил Айендэля на несколько метров. Едва упав в сырую листву, он вскочил и встретился взглядом с наиболее сильным демоном. Адская тварь ухмылялась, склонив голову набок и скрестив руки на груди.       — Ты убил моего подчинённого, но к тебе у меня никаких счётов нет. Я просто заберу добычу, и разойдётся краями, — предложил черноглазый. Он здраво оценивал шансы.       — Живым никто из вас не уйдёт, — с ледяным спокойствием отрезал Айендэль и, не дожидаясь ответа, бросился к нему.       Демон испарился у него на глазах. Клинок взрезал пустоту. Вторая тварь хотела было последовать за своим предводителем, но ангел небольшим усилием поджёг одежду демона. Тот отвлёкся, пытаясь сорвать горящую куртку, а в следующее мгновение клинок вошёл ему в сердце. Столкнув труп с лезвия, Айендэль обернулся к тому, чью жизнь спасал.       На Астуса было жалко смотреть. Всё его тело покрывали раны от ангельского клинка, из сквозной дыры в голове сочилась тёмная кровь, смешивающаяся с застарелой багровой коркой и скапливающаяся в уголках таких же красных глаз. Что эти трое сделали с ним? Сколько истязали, сколько боли причинили? Вряд ли он переступил бы через гордость, будь всё не так плохо, как кажется.       Астус смотрел на Айендэля из-под полуопущенных век, гадая, решит ли тот его добить или уйдёт так же внезапно, как появился. Его устроили бы оба варианта. На дальнейшую помощь демон не рассчитывал, но Джерри вернётся — он не сомневался. Быстрая смерть от руки Айендэля лучше, чем невыносимые муки в Аду.       Он больше не выдержит.       Айендэль подошёл к нему и присел рядом. Астус ничего не сказал — лишь едва слышно выдохнул застрявший в горле воздух. Он ждал, когда в свете равнодушного солнца сверкнёт лезвие клинка, не закрывая глаз: Астус хотел гордо взглянуть в глаза смерти, без страха и гнева. Сломленный и раздавленный, он был готов сдаться. Впервые в жизни.       Перед глазами промелькнули все те мгновения, когда он оказывался на краю. Сначала его чуть не прирезали в тёмной подворотне, когда он, пьяный, возвращался домой поздно ночью. У него не осталось денег, но грабитель оказался на редкость психованным. Астус до сих пор помнил, как на одних рефлексах перехватил нацеленный ему в горло нож и вонзил его в солнечное сплетение парня. Помнил, как кровь потекла по рукам, но его даже не замутило — жизнь закалила его уже тогда.       Затем он влез в такие долги, что выкарабкаться уже не мог. Всё, что ему светило — пуля в лоб и дно болота. Бандиты не терпят должников. Но и тогда он нашёл выход, пусть даже это стоило ему души. Астус заключил сделку. А через десять лет… Через десять лет он встретил адского пса со всем мужеством и спокойствием, прекрасно зная, что ждёт его по ту сторону.       Он выдержал адские пытки, стал демоном, сумел выжить в этом змеином гнезде. Он не привык пасовать перед трудностями. И даже когда видна становилась точка невозврата, за которой лишь апатия или отчаяние, он держался. Жизнь наносила удар за ударом, но Астус вставал и раз за разом отвечал судьбе средним пальцем и своей коронной ухмылкой. Он нашёл в себе смелость повернуться против собратьев, сорваться с короткой цепи и пойти по собственному пути.       Но теперь сил не осталось. Эта бессмысленная борьба ни за что, последние сутки пыток, ненависть ко всему миру… Всё это доломало его погнутый в нескольких местах внутренний стержень. Астус больше не хотел сражаться. Устал. Последние крохи некогда стальной воли покидали его тело вместе с кровью, пока цепи жгли руки, а клинок вонзался в плоть.       И он ждал смерти. Но Айендэль убрал оружие и поднёс руку к его ранам. Ладонь ангела озарил свет, отозвавшийся теплом в теле, и раны почти безболезненно затянулись. Боль, всё это время сковывавшая его прочнее цепей, прошла.       Выпрямившись, Айендэль протянул ему руку, но Астус отказался от помощи и встал сам. С трудом верилось, что это не его галлюцинации после очередного выстрела в голову. Зачем ангелу возвращаться после той стычки? Прося его о помощи, Астус был уверен, что Айендэль не придёт. Но вот он, стоит перед ним, сунув руки в карманы и плотно прижав крылья к спине. Ждёт. Чего? Благодарности? Наверное, резонно.       — И что, ты намерен остаться? — вместо простого «спасибо» спросил Астус.       — А ты против? Мне показалось, тебе без меня досталось, — заметил Айендэль. В его голосе не слышалось ни раздражения, ни насмешки — он всего лишь констатировал факт. — Как долго они тебя…       — Больше суток, — прервал его на полуслове демон.       В глазах Айендэля промелькнуло сочувствие. Захотелось ему врезать, вызвать злость, неприязнь, презрение… Что угодно, только не эту уничижительную жалость! Но Астус сдержался, и уже это можно было считать проявлением благодарности.       — Ты мог бы позвать меня раньше. Признаюсь, я всё ещё зол на тебя за твою выходку, но не оставил бы на растерзание этим тварям, — сказал Айендэль, чем вызывал новую вспышку злобы.       — Я не буду ползать у тебя в ногах, умоляя помочь. Ты свалил — значит, с концами! — прорычал Астус.       — Так сделал бы ты.       — Да, потому что ещё помню про гордость.       — Гордыню.       — Засунь свои нравоучения себе в задницу!       Снова руки зачесались разбить ему морду. Астус знал, где кончается гордость и начинается гордыня, и не переходил эту грань. Следовать мировоззрению ангела он не собирался не только принципиально, но и потому, что его взгляды на жизнь вызывали у демона отвращение. Каждое его слово сильнее разжигало ненависть в чёрном сердце. Астус хотел, чтобы этот чёртов ангел убрался как можно дальше!       Но Айендэль ограничился колючим взглядом. Уходить он явно не собирался. Неужели ему настолько сложно привыкнуть к миру смертных, что он готов терпеть скверный характер демона? И его, как нуждающегося в стае пса, замучило одиночество? Как и все красноглазые демоны, Астус разбирался в психологии и очень тонко чувствовал человеческую натуру. Ангела понять было сложнее, но тех дней, что они держались вместе, хватило, чтобы приспособиться.       — Если так хочешь таскаться за мной, не путайся под ногами и не попадайся мне на глаза лишний раз, — уже спокойнее, хотя внутри клокотала злость, бросил он.       — Так ты благодаришь за спасение? Мог бы спасибо сказать, — огрызнулся Айендэль.       — Это была часть договора, — развёл руками Астус. — То, что ты слинял в закат, ничего не меняет. Я рассказал тебе кое-что про Землю, ты спугнул Джерри, тем самым выплатив долг. Может, ты и возомнил себе, что помогаешь мне по доброте душевной, но я в доброту не верю. Так что заткнись.       Он видел, что Айендэля задели его слова, и надежда наивного ангела на дружбу его веселила. Не будь он полезен, Астус давно перерезал бы ему горло. Сжечь его отрезанный от небес ангел не мог, а ударить клинком вряд ли успел бы — достаточно всего лишь зайти со спины в самый неожиданный момент. Астус допускал мысль, что так и сделает, когда собьёт демонов со следа.       Подойдя к кромке воды, он заглянул в озеро. Из отражения на него смотрело едва узнаваемое под красно-бурыми потёками лицо. Перепачканную в крови и пыли одежду придётся отчистить, а футболку и вовсе сменить. Астус выглядел, как только что восставший из могилы зомби в любом голливудском фильме. Собственный внешний вид не вызывал у него отвращения, но то человеческое, что в нём ещё осталось, требовало привести себя в порядок, да и появляться в людных местах перепачканным в крови не стоит.       Перебрав в голове варианты, Астус переместился в один из обычно сдающихся туристам домов недалеко от турбазы в горах Вайоминга. Туристический сезон недавно закончился, и дома пустовали. Он оказался в совмещённой с кухней и прихожей гостиной, в одном углу которой находились тумбы и бытовая техника, а в другом — диван, журнальный столик и настенный телевизор. У запертой двери стояла обувная полка и висела вешалка для одежды. Из этого небольшого помещения уводили ещё две двери — в спальню и ванную.       Захлопали крылья, и рядом появился Айендэль.       — Это твой дом? — оглядевшись, удивился он.       — Нет, но это не помешает мне задержаться здесь ненадолго, — ухмыльнулся Астус.       Перехватив осуждающий взгляд ангела, он приготовился огрызаться, но тот промолчал. Вопреки своим привычкам демон воздержался от колкостей на этот счёт, решив не разжигать новый конфликт.       — Будь добр, слетай в какой-нибудь магазин и принеси мне новую футболку, — сунув ему пару зелёных купюр, не слишком вежливым тоном попросил Астус. — И постарайся подобрать что-нибудь в моём стиле.       Айендэль подавился от его наглости, но препираться не стал — наверное, не видел смысла. К тому же оба понимали, что появляться в магазине в окровавленном рванье чревато последствиями, из которых вопросы полиции — самое незначительное. Такая запись с камер может привлечь внимание как охотников, наверняка всё ещё ищущих демона, так и его собратьев.       Взмахнув крыльями, Айендэль улетел. Астус закрылся в ванной и, стянув лохмотья, в которые превратилась футболка, взглянул в зеркало. Насколько позволяла разглядеть корка крови, шрамов от клинка не осталось — ангел исцелил его на все сто, — да и татуировки не были повреждены. Однако выглядел он ничуть не менее потрёпанным, чем если бы на теле остались следы пыток. Сейчас поможет только выпивка, и чем крепче — тем лучше.       Следующий час Астус простоял под струями прохладной воды, смывая не только кровь, но и усталость. Нет, физически он был в форме и ещё мог сражаться в полную силу, но устал морально. Он провёл в плену не больше полутора суток, а казалось, что месяц. Хотя… Ему ли привыкать? Сколько раз его истязали, пока он служил Кроули? Астус сбился со счёта. Он помнил всё — каждый грёбаный раз, когда за малейшую провинность его отдавали на растерзание палачам. В ушах до сих пор звенел собственный истерический смех. Он ухмылялся и смеялся сквозь боль, потому что это лучше криков. Потому что это злит палачей.       Отчистив от засохшей крови вещи, Астус оделся и вышел из ванной. Айендэль уже вернулся и пил кофе из одноразового стакана, уставившись в телефон. Не отвлекаясь, он кинул в демона чёрной футболкой с принтом «Металлики». «Надо же, угадал», — с удивлением отметил демон, надевая футболку и свою немного затёртую кожаную куртку.       — Встретимся завтра. Я тебя позову. Может быть, — с этими словами он исчез.