Демон с ангельским клинком

      С резким вздохом Астус очнулся на покрытом засохшей кровью полу салуна. Последнее, что он помнил — как всё вокруг утонуло в свете, а затем что-то огромное схватило его и вырвало из Ада. Он слышал лишь вопли сгорающих демонов и шелест множества крыльев…       Ангел. Это был ангел.       Восстановив сосуд, Астус поднялся. У стойки, опёршись о неё спиной и сложив руки на груди, стоял Айендэль. Глядя на него в облике ничем не примечательного человека с видимыми лишь ангелам и демонам крыльями за спиной, нельзя было сказать, что это он несколько минут назад одним своим появлением выжег добрый десяток демонов и поставил на уши Ад, спустившись туда в истинном облике.       — Ладно, это было реально круто, — оценил Астус.       Айендэль приподнял уголки губ в усмешке.       — Никогда раньше не видел ангелов без сосуда? — хмыкнул он.       — Думаю, если бы видел, мы с тобой сейчас здесь не разговаривали бы.       — Как и если бы ты не успел спрятаться. Я не имел намерения тебе навредить, но не подумал, что могу случайно сжечь и тебя…       — Всё равно спасибо, Айендэль.       Ангел поднял на него взгляд, не веря ушам. Впервые он слышал благодарность вместо очередной порции насмешек и агрессии.       — Астус, что с тобой там сделали? Подменили? — с лёгким дружеским сарказмом спросил он.       — Да много чего, но нет, я всё тот же. Так что не обольщайся, — ухмыльнулся Астус.       И солгал. Ад что-то изменил в нём, как меняет в скованных цепями душах каждый проведённый в заточении день. Меняет безвозвратно. Казалось бы, демону меняться уже некуда, но в этом он ошибался, потому что дело было не только в пытках. Или вовсе не в них. Астус привык надеяться только на себя, но в тот самый миг, когда надежды не было, явился ангел.       Астус никогда не ждал помощи. Может, демоны перекрёстков и не воины, но жизнь била его поддых и бросала на колени наравне с другими — с каждым разом всё жёстче и безжалостнее. Реальность ставила ногу ему на горло, заставляя задыхаться. Задыхаться, но сражаться, даже когда выхода не было, а сил не оставалось. Он менялся, становился сильнее и злее и быстро запомнил, что верить можно только себе.       Видимо, это правило работает не всегда.       — Пошли, Айендэль, — позвал Астус, сделав пару шагов к выходу. — Не знаю, как ты, а я собираюсь выпить.       «И забыть всё, что было в Аду», — мелькнула мысль, но озвучивать её он не стал. Никогда не настанет тот день, когда он покажет слабость, тем более — ангелу. Но от Айендэля эта мысль, похоже, не укрылась, потому что в его взгляде отразился проблеск сочувствия.       — Ещё раз прочтёшь мои мысли — я начищу тебе морду, — в привычной манере пригрозил Астус и исчез.       Прежде чем последовать за ним, Айендэль ещё раз оглянулся на разгромленный зал, но не задержался надолго — взмахнул крыльями и пропал. Останься он ещё хоть на мгновение, встреча с тем, из-за кого он оказался на Земле, была бы неизбежна, но когда в салуне появился ангел, его падшего брата там уже не было.       Ангел прошёлся по залу и остановился перед телом охотника. Ему ничего не стоило бы воскресить этого смертного, но он не стал: в конце концов, охотник был просто инструментом в его руках, и не важно, завершился ли его путь на Земле. Ангел лишь коснулся его застывших глаз, закрывая холодные веки, и подобрал с пола серебристый клинок. Не место ангельскому оружию в развалинах человеческого бара.       Выйдя из салуна под палящее солнце пустыни, ангел расправил крылья. Его братья и сёстры сейчас говорили об одном — как предатель спустился в Ад, дабы вернуть на Землю обращённую душу, и теперь он знал, где искать того, кто сохранил жизнь нефилиму, убивал других ангелов и связался с адской тварью.       Того, кто посмел идти против воли небес.

***

      Астус и Айендэль оказались в прокуренном байкерском баре, где от запаха сигаретного дыма и алкоголя слезились глаза. По радио крутили классику рока, а голоса и звон стаканов служили аккомпанементом музыке. Время близилось к вечеру, и освещённый тёплым электрическим светом зал уже был полон народу: у бильярдного стола собралась подвыпившая компания, за круглыми столиками по всему залу и у барной стойки расселись мужчины и женщины в кожаных куртках, обвешанные цепочками, шиповками и прочей необычной бижутерией. Татуировки, подведённые чёрным глаза, серьги в одном ухе…       Демон не сдержал смешок, глядя на растерявшегося ангела. Айендэль выглядел здесь так, будто его вырвали из совсем другого мира, но представить его похожим на местных рокеров Астус не мог — слишком уж не шёл ему такой образ.       Расположившись у стойки, они заказали по стакану виски. Айендэль оглядывал зал, привыкая к обстановке, но остановил взгляд на ком-то, к кому Астус стоял спиной, и его брови поползли вверх от удивления.       — А ты здесь не единственный демон… — пробормотал он.       Астус оглянулся, проследив за его взглядом. За дальним столом, чуть наклонившись к смертному и с обворожительной улыбкой что-то ему предлагая, сидела демонесса, которую он ни разу не видел в Аду. Удивительно красивая, если не обращать внимания на изуродованную душу, скрывающуюся под личиной очаровательной девушки с чуть хитрой улыбкой, глубокими шартрёзовыми глазами и густой копной рассыпавшихся по прикрытым расстёгнутой курткой с заклёпками плечам.       Смертный мужчина слушал её, как заворожённый, явно пропустив момент, когда она сказала, что ценой будет душа. Дослушав демонессу, он что-то ей ответил, и она, перегнувшись через стол, прильнула к его губам. Он попытался запустить руку в её волосы, но демонесса уже отстранилась и, ничего не сказав на прощание, растворилась в толпе.       Со своего места Астус видел, что она обогнула компанию байкеров и направилась к двери, на ходу достав пачку сигарет. На полпути она обернулась, показав красные глаза и ненадолго задержав на нём взгляд, и вышла на улицу. Демон несколько секунд смотрел ей вслед.       — Что, тебя не только смертные привлекают? — тщетно стараясь скрыть отвращение, спросил Айендэль.       — А ты сомневался? — фыркнул Астус. — В отличие от тебя, я не святоша.       — О, это я заметил. Самому не противно?       Демон ухмыльнулся:       — Ничуть.       — Омерзительно, — поморщился Айендэль, но уже ему в спину.       Астус вышел из бара, почти сразу наткнувшись на демонессу. Она курила чуть в стороне от дверей, глядя на пустое шоссе. Услышав хлопок двери, демонесса обернулась и щелчком пальцев отправила окурок в урну.       — Не ожидала встретить тебя в людном месте: тебе бы залечь на дно, — сказала она.       — Мы знакомы? — поинтересовался Астус, пытаясь вспомнить, где и когда мог с ней пересечься.       — Нет, но я слышала о демоне, что сбежал из Ада с каким-то мощным артефактом, а затем связал ангела… Да ещё и сумел остаться в живых, перейдя дорогу Кроули. Вызывает интерес, — демонесса обезоруживающе улыбнулась. — Скажи, что это было — безумство или отвага?       — Жажда мести.       — В этом мы похожи. Я тоже хочу кое-кому отомстить… Но месть подают холодной, это подождёт, — демонесса подошла ближе, коснувшись кончиками пальцев его щеки. — Сейчас меня куда больше интересуешь ты.       Что-то не так. Слишком легко и быстро она перешла к флирту, и это не считая того, что встреча может оказаться вовсе не случайной. Уловка, чтобы ослабить бдительность? Очевидно.       Астус резко прижал её к стене, надавив предплечьем на горло, и выхватил клинок.       — На кого ты работаешь? Кроули? — прорычал он.       — Все демоны перекрёстков работают на Кроули, — дёрнула плечом демонесса. — Но конкретно сейчас я не выполняю его поручений.       Лжи в её словах не чувствовалось, и Астус, помедлив, отпустил её.       — Мне нравится твоя напористость, — как ни в чём не бывало протянула она.       — Зато мне не нравится, когда мне чего-то недоговаривают, — с подозрением прищурился Астус.       — И что же я, по-твоему, недоговариваю?       — Ты странно себя ведёшь. Обычно угрозы не подогревают интерес.       — Ладно. Хочешь этой ночью куковать в одиночестве — пожалуйста, — развела руками демонесса. — Ещё увидимся, Астус.       Не медля больше ни секунды, она исчезла. А Астусу было о чём подумать: что-то в её последней фразе его насторожило. Без сомнений, эта девица ещё о себе напомнит, и чёрт знает, к чему это приведёт.       А пока о себе напомнил кое-кто другой. В баре громыхнул выстрел из дробовика. Астус распахнул дверь и не сдержал мат: посреди зала в окровавленной и продырявленной дробью одежде стоял Таридиэль. Выстрел в грудь не только не убил его, но даже не отбросил назад. На глазах у ошарашенных людей он заживил рану и окутал сосуд мягким светом, отбросив на стену позади тень расправленных крыльев.       Посетители бросились к выходу, бармен скрылся в подсобке. Таридиэль никого из них не останавливал — не они были его целью, а лишь оставшиеся на месте ангел и демон.       — Я знал, что рано или поздно ты снова придёшь, брат, — уже без сожаления произнёс Айендэль. — Ты гонишься за мной так, будто из нас двоих предатель — я.       — А разве нет? Ты отвернулся от небес! Ты пролил кровь своих братьев! Ты пал, Айендэль. Ты совершил такие грехи, искуплением которым может быть только смерть, — непоколебимо, с ничего не выражающим лицом ответил Таридиэль.       — И что я такого сделал? Спас невинную жизнь, защищался, бежал на Землю, чтобы выжить? Это ты называешь грехами? За это считаешь должным меня убить? Опомнись! Ты — воин небес, верный и хладнокровный, но по приказу архангелов готов совершать ужасные вещи. Неужели у тебя тогда поднялась бы рука убить ни в чём не повинное дитя?       — Ни в чём не повинное? Нефилимы — скверна!       — Отчего же? Ангелы чисты, как и незапятнанная человеческая душа. Так почему ты зовёшь скверной ангела с человеческой душой?       Таридиэль не нашёл ответа, и Айендэль продолжил:       — Я видел душу этого нефилима, столь же чистую, сколь и ангельская. Никто не рождается злом и уж точно не несёт ответственности за то, кем рождён. Даже если бы ты вернул меня в прошлое, я не убил бы ребёнка. Ни за что. Можешь звать мой выбор грехом или ошибкой, но я уверен, что прав… Хотя когда все мои браться — из-за тебя, к слову, — обратились против меня, это нанесло мне такие раны, что я сам не был уверен, что не ошибся. Но теперь всё изменилось. Я изменился. Если правильный путь идёт вразрез с тем, что мне внушил ты, если за спасённую жизнь придётся заплатить кровью, я готов платить. Потому что это была не ошибка, как я думал вначале. Это было единственное верное решение.       Несколько секунд Таридиэль сверлил его взглядом. Астус уловил его сомнения, и Айендэль, вероятно, тоже. Поколебавшись, серафим опустил клинок, но, стоило Айендэлю шагнуть к нему, как он вскинул оружие и атаковал. Серебристое лезвие вошло в живот, заставив ангела согнуться. Таридиэль наклонился к нему, и его лицо впервые за всё время исказила неподдельная злость.       — Может, ты и веришь в свою правоту, но я — оружие небес и несу отступникам лишь смерть! — прошипел он.       Айендэль отшатнулся, соскользнув с лезвия. Из глубокой кровоточащей раны сочился свет. Ангел сжал зубы. Его голубые глаза наполнились так несвойственной ему яростью, а в следующее мгновение он вскинул руку и бросил противника об стену с помощью телекинеза, сметая его телом столы. Даже его поистине ангельское терпение и доброта имели границы.       — С меня хватит. Я устал от всепрощения! — глухо прорычал Айендэль, угрожающе расправив крылья и двинувшись к врагу. Таридиэль приподнялся на локте, глядя на него. — Из-за тебя я оказался на Земле. Из-за тебя лишился всего. А если вспомнить, что ты натворил за тысячи лет… Как думаешь, справедливо будет выжечь тебя дотла?       — Ты не сможешь — сил не хватит. Или отваги, — сплюнув кровь, ухмыльнулся Таридиэль.       — Не смогу я — сможет сфера Фиэнаэля.       Вопреки своим словам, Айендэль не спешил доставать артефакт: должно быть, хотел сначала попытаться убить серафима своими силами, оставив своё самое мощное оружие на случай, если не останется выбора.       Таридиэль поднялся и бросился в бой. Со звоном столкнулись клинки. Ангелы наносили удар за ударом, реагируя на атаки в разы быстрее, чем мог бы человек. Каждый их выпад наполняла ненависть друг к другу. Айендэль отступал к центру зала под натиском более сильного противника, но не пропустил ни одного удара.       Вот только каким бы первоклассным воином он ни был, преимущество было не на его стороне. Схватка между простым ангелом и серафимом может длиться долго, но исход её всегда предрешён… Если что-нибудь не переломит ход боя.       Таридиэль сегодня совершил единственную ошибку: он пришёл один. В отличие от Айендэля. Переместившись, Астус возник у него за спиной. Удар! В последний момент ангел обернулся и подставил клинок, одновременно отшвырнув Айендэля ударной волной. Последний врезался спиной в барную стойку и упал на пол, но заняться им, оставив позади демона, серафим не мог. Впрочем, Астус и не ждал действий противника — шагнул в сторону, разорвав дистанцию, и молниеносно ударил клинком. Остриё вспороло полумрак бара серебряной стрелой. Таридиэль парировал атаку, но того, что за ней последует телекинетическая, не ожидал.       Незримая сила сбила его с ног. Астус мог бы и отбросить ангела в другой конец бара, если бы захотел, но ему это было не нужно. Таридиэль перекатился, уклонившись от удара ногой, и вскочил, ударив снизу вверх. Астус качнулся назад, пропустив лезвие вскользь, и переместился на несколько метров в сторону. Надолго подпускать серафима близко чревато последствиями.       Айендэля на прежнем месте уже не было. С шелестом крыльев появившись рядом с Таридиэлем, он загнал клинок противнику под рёбра, но в последний момент тот дёрнулся вбок, и ранение оказалось не смертельным.       Серафим перехватил руку ангела и вывернул, заставив выпустить клинок. Раздался хруст. Айендэль вскрикнул, скорчившись от боли. Таридиэль врезал ему коленом поддых, бросил на пол и, придавив собственным весом, занёс клинок. Но опустить его он уже не смог: Астус удержал его телекинезом.       Это дало Айендэлю пару секунд. Рванувшись, он сбросил с себя врага и заживил перелом. Таридиэль тут же перекатился, а клинок Айендэля вонзился в пол там, где только что была его шея. Астус мгновенно оказался с другой стороны и пнул серафима по спине, не давая подняться, но ни ангел, ни демон добить противника не успели. Резанув Астуса клинком по коленям, Таридиэль перекатом поднялся и, взмахнув крыльями, телепортировался в противоположный конец зала.       Айендэль кинулся было к нему, но пол у него под ногами вспыхнул. Пламя тут же с жадностью набросилось на ангела, превращая в прожжённые лохмотья одежду, пожирая перья и покрывая пузырями кожу. Айендэль зашёлся криком. Потушить этот огонь, пока его питал Таридиэль, он не мог.       Астус приложил Таридиэля об стену телекинетическим ударом. Айендэль сумел потушить огонь с помощью собственных способностей, но без последствий не обошлось — выглядел он ужасно. Ожоги затянулись уже в следующую секунду, в отличие от ран, но сил оставалось всё меньше, а серафим выдыхаться и не думал. Он был сильнее ангела и демона вместе взятых.       Одним взмахом крыльев сократив дистанцию, Таридиэль ударил наискосок. Астус поднырнул под клинок, Айендэль подставил свой — и его оружие отлетело в сторону. Таридиэль прижал его к стене и нанёс несколько тяжёлых ран, прежде чем вражеский клинок упёрся ангелу в горло. По шее потекла капля крови.       Астус напал на серафима со спины, но тот отбросил его ударом руки. Демон упал на пол в нескольких метрах от ангелов, выронив оружие, но удар, что выбил бы дух из смертного, для него был не больше, чем досадной неприятностью. Телекинезом оттолкнув Таридиэля чуть в сторону, он встал. Айендэль поспешно отскочил на несколько шагов, однако добраться до оружия, не попав под атаку Таридиэля, ни он, ни Астус не могли.       Израненный, едва держащийся на ногах Айендэль достал из внутреннего кармана куртки свой последний козырь — сферу Фиэнаэля. От заряженного артефакта исходила сила ангельской благодати. Стоило ангелу взяться за края сферы, как Таридиэль невольно сделал шаг назад. Этой вещицы он боялся — знал, что это такое.       Вот только использовать артефакт Айендэль не успел. Вместо того, чтобы сбежать, Таридиэль смёл столы и врагов телекинетической волной. Сфера покатилась по полу. Астус и Айендэль оказались среди обломков мебели, оглушённые сильным ударом о стену. Демон с трудом поднял разбитую голову, глядя, как Таридиэль раскинул крылья перед вспышкой. Ангелу повезло больше: он нашёл в себе силы вскочить, а затем рывком поставил на ноги друга.       Полыхнул жгучий до боли в глазах свет. В последнее мгновение Айендэль сгрёб демона крылом и затащил за один из перевёрнутых, но уцелевших столов. Оба зажмурились, пригнувшись и прикрыв головы руками.       Надежды почти не осталось, когда свет затопил зал, но уже спустя мгновение он угас.       — Законы физики никто не отменял, урод! — выглянув из-за стола, злорадно осклабился Астус.       Таридиэль зло скрежетнул зубами. Воспользовавшись коротким замешательством, Астус нашёл взглядом сферу. Сейчас это единственный шанс. Айендэль, похоже, думал о том же, потому что дёрнулся к краю стола, но демон придержал его за плечо.       — С этим я сам разберусь, — бросил он и, не дожидаясь ответа, перекатом добрался до сферы.       Таридиэль кинулся к нему, взмахнув клинком, но опоздал. Схватив артефакт, Астус повернул его половинки в противоположные стороны. Снова вспыхнул свет, но он, в отличие от ангельского, не обжигал. Астус лишь зажмурился, хотя свет всё равно просочился сквозь веки.       Ослепительную белую пелену пронзил надрывный крик. Свет угас, полусферы встали на место, и в руке остался лишь опять ставший бесполезным металлический шар. Сквозь мечущиеся перед глазами цветные пятна Астус взглянул туда, где недавно стоял Таридиэль. На полу, уставившись в потолок пустыми глазницами на искажённом болью лице, лежал труп, под которым раскинулся след от крыльев.       Серафим был мёртв.