Любовь — это просто, полюбишь, как ведро компоста

Да как же ему было не стыдиться? Зверь, хоть и выглядел злобным и ужасным, был добрым и вежливым юношей, а ему пришлось кричать на почтенного человека и угрожать ему расправой! Ему было очень стыдно за свое поведение, и он хотел немедленно извиниться перед ним! – Ты назвал ее красивой, не так ли? Ты сказал «так и передай своей красивой дочке, либо она принесет мне свою жизнь, либо вся жизнь покинет вашу деревню»? – остановила его молодая леди, только что вышедшая из-за куста сирени. – Ох, о чем вы говорите! Как мне теперь загладить свою вину перед ним! Вы же видели, как он был напуган! Разве не было другого способа? – сетовал Чудовище. – И все-таки ты назвал ее красивой! Ты произнес «красивой дочке». – Да разве это имеет значение, когда я так напугал старика! Разве такое злое и грубое поведение достойно принца, достойно хорошего человека! Ах, я и вправду стал чудовищем, раз позволяю так себя вести с почтенным человеком! – Боюсь, что всё намного хуже… – Куда же еще хуже-то! – …это правда, что у старика есть дочь, Красавица, и правда, что именно она попросила ведро навоза. Но! Ты всё перепутал! Ты сказал «красивой дочке», а не «дочке своей, Красавице». – Да разве это имеет значение! – взвыл Зверь. – Для тебя нет, а для меня да, – молвила леди и, горестно вздохнув, добавила: – Видишь ли, Розан, согласно условию твоего проклятия, девушка должна быть красивой, а Красавица не так красива. Дочери этого несчастного купца красивы, но только не младшая из них, не Красавица. Конечно, она не дурнушка, но называть ее красивой среди других дочерей, увы, никак нельзя. – Тогда почему же вы зовете ее Красавицей, Фея? – Еще малышкой она всё никак не могла выговорить свое имя, Брунгильда. Поэтому как-то раз, насупившись на вопрос: «Как тебя зовут, милое дитя», она ответила: «Красавица!». Так ее и стали звать – «Красавица». Девочкой она и вправду была красивой, но со временем, увы, стало очевидно, что среди красивых дочерей купца Красавица не самая красивая. Увы, но к тому времени все звали ее не иначе, как Красавица. – Это печально, но разве это имеет для меня значение? Если она милая и добрая, то внешность мне совершенно безразлична! Особенно сейчас. – Согласна, но купец может истолковать твои слова иначе. Он и его семья задумаются, не прогневаешься ли ты, если вместо красивой дочери получишь недостаточно красивую? Что если они решат вместо Красавицы отправить другую дочь, более красивую? – Это очень плохо? – Как я уже сказала, для тебя – нет, ведь согласно твоим условиям девушка должна быть красивой. – И согласиться быть моей женой по доброй воле, и самой предложить мне брак! Я всё помню. – Но не всё знаешь!... Ох, – снова вздохнула Фея, – не столько тебе, сколько мне важно, чтобы пришла именно Красавица! Это важно! И для меня и для нее важно! Прийти должна именно она и никто больше… Если она не придет, то всё придется начинать сначала… все снова начинать… – Я не знаю, зачем ей нужен такой зверь, как я, но я очень хочу вам помочь, – молвил Зверь, – вы были очень добры ко мне, вы не дали мне отчаяться и вселили в меня надежду. Я благодарен вам от всей души! Но разве мы не могли попросить купца более вежливо, ведь грубить старшим очень гадко. – Ты хороший мальчик. Но если мы не запугаем его, то красавица не поверит в жестокость судьбы и не принесет себя в жертву, а для тебя это одно из условий, ты помнишь? Она должна приехать сюда в полной уверенности, что ее жизнь закончится, иначе твое заклятье будет не снять. Но ты прав, мы действительно поступили грубо! И я заглажу нашу вину. Сказав это, Фея покинула Чудовище, который остался горевать у сирени. Конечно же, он очень обрадовался, узнав, что г-н Джонс блуждает неподалеку от его имения и Фея направила его сюда, но ему было очень стыдно за свою грубость! Поэтому он попросил Фею собрать все самые красивые вещи и вкусные яства и отправить их вместе с купцом как гостинец, чтобы хоть немножко загладить свою вину перед ним. И Фея, конечно, ему помогла! Купец тем временем, не помня себя от страха, ехал домой! Судьба, столь благосклонная к нему вначале, обрушилась на него со всей своей неотвратимостью. Что ему оставалось делать? Разумеется, и речи быть не могло, чтобы он согласился на эту страшную сделку! Его дочери, его сокровище были дороже жизни! Но что же с ними будет? Как объяснить им свой внезапный отъезд? Как объяснить им, что он больше не вернется? С кем их оставить? Хьюго приедет не скоро, экспедиция займет полгода, не меньше, а Чудовище дал сроку только месяц! Что будет с его дочерьми после? Кто же будет заботиться о них? В таких невеселых мыслях прошел весь остаток пути купца домой, пока он не увидел вдалеке Дика и Жозефину, которые стояли у ограды сада и, нежно воркуя, держались за руки. Купец решил ничего не говорить детям, а вместо этого сыграть свадьбу старшей дочери и молодого кузнеца.