Достойный финал для придуманной лжи

Лютер вернулся на террасу один, угрюмый и подавленный, но в остальном невредимый. Эндрю не пришел. Лютер снова сел за стол и сосредоточил внимание на Аароне. Нил ждал возвращения Эндрю, мысленно отсчитывая секунды, а затем и минуты. Скоро подействует очередная таблетка, и гнев Эндрю сменится апатией. Нил дождется этого, а тем временем подумает, на какие вопросы Эндрю захочет получить ответы в обмен на подробности разговора с Лютером. Мария пошла на кухню проверить пирог и вернулась с довольным лицом. — Еще пять минут, и будет готово, — сообщила она. Эндрю все не было. Нил на секунду предположил, что Миньярд мог сесть в машину и уехать, но сообразил, что тот никогда не садится за руль под таблетками. Он просто не мог: возбуждающее действие лекарства делало его слишком нервным, мешало фокусироваться на дороге. В следующее мгновение Нил вспомнил про свою клюшку на кухне и дорогую машину Лютера, припаркованную у дома. Нил встал и привлёк к себе все взгляды. – Я уберу со стола. — Мы с Кевином поможем. — Аарон многозначительно посмотрел на Ники. — А вы пока поболтайте без нас. Нил собрал тарелки — быстро, но без лишней суеты, чтобы ничего не разбить. У Кевина одна рука оставалась свободной, поэтому он открыл дверь и вышел первым. Нил поспешил за ним, едва не наступая на пятки. В кухне он сразу же поискал взглядом клюшку и, к вящей радости, обнаружил ее на месте. На смену облегчению, однако, пришли растерянность и тревога: Эндрю тут не было. — Нил, — окликнул его Ники, когда дверь за Аароном уже почти закрылась. Нил оставил тарелки на столике и выглянул на террасу. — Эндрю там случайно не… — Ники запнулся и перешел на немецкий: — Проследи, чтобы он не расколотил ничего ценного, ладно? — Как грубо, Николас, — упрекнула его Мария. — Будь добр, говори на языке, который понимают все. — Я найду Эндрю, — пообещал Нил на английском. — Нет нужды волноваться, — в спину ему сказала Мария. — Наоборот, то, что он задерживается, — хороший знак. У Нила екнуло сердце. — Что? – Проревел Нил и удивил даже Кевина. – Молодой человек будьте культурней. Сегодняшний обед — не совсем наша идея, — пояснил Лютер. — К нам обратился за помощью один из сводных братьев Эндрю. Несколько лет назад они не очень хорошо расстались. Времени с тех пор прошло много, и этот человек опасается, что их отношения с Эндрю безнадежно испорчены. Его рассказ заставил нас задуматься над собственными семейными проблемами, и мы решили друг другу помочь. Слова Лютера звучали в голове Нила неясным гулом, поверх которого накладывался голос Хиггинса, настойчиво просивший Эндрю о помощи. Расследование в отношении Ричарда Спира ничего не дало, сказал тогда коп. Нил сорвался с места роняя все на своем пути, в след ему лишь слышался голос Ники. Эндрю нет уже довольно долго. Либо Дрейк мертв, либо Эндрю в беде. Нил не знал, что его ждет, но встревать в конфликт безоружным не собирался. Ввязываться в драки у него получалось хорошо, а вот побеждать в них — не очень. Тем не менее это вовсе не означало, что он непременно потерпит поражение. Потянув за собой Аарона — тот стоял ближе, чем Кевин, — и схватив клюшку, Нил вылетел в коридор. Он знал к чему он придет и сейчас молился лишь на то, что Эндрю достал нож. Ведь у Нила его не было, а значит рвать человека придется голыми руками. Перед глазами стояла пелена, Аарон не поддался и лишь крикнул на Нила. — Эй, что за хрень? — возмутился Аарон, однако Нил свирепо на него зашипел. Натаниэль внутри встрепенулся и тянул за ниточки. Впрочем это было необязательно, ярость и ненависть сочилась из ушей. А страх одолевал. На втором этаже были открыты все двери, кроме одной. Где-то в отдалении слышались глухие удары о стену. Нил подергал ручку закрытой двери, обнаружил, что она заперта, и рванулся к следующей — посмотреть, из какого материала она сделана. Выяснил: обычная фанера, облицованная оргалитом, — пробить несложно. Он не медлил, три удара и дверь открыта. Нил машинально перебросил клюшку Аарону и распахнул остатки двери. Его сердце стукнуло по мозгам. Глаза постели от нахлынувшей пелены. Ком в горле вырывался горьким криком. А руки сжало от ярости. Нил подвинулся, но восстановил равновесие. Дрейк что-то сказал — Нил не понял что. Позже он вспомнит: Дрейк грубо спросил, какого хера они вломились в комнату. В тот момент, однако, голос Дрейка казался ему бессмысленным ревом, или, может, этот звук был грохотом, с которым вокруг Нила рушился его мир. На то, чтобы осознать происходящее, у него ушла всего секунда, но за эту секунду подробности жуткой картины намертво, неизгладимо впечатались в его память. По лицу Дрейка тянулись кровавые полосы — следы ногтей отчаянно защищавшейся жертвы. Всем своим массивным телом, мускулистым и покрытым татуировками, Дрейк навалился на Эндрю, вжимая его в матрас; одной рукой он давил ему на затылок, уткнув лицом в залитую кровью подушку, другой крепко держал за запястья, пригвожденные к изголовью кровати, так что обескровленные пальцы страшно побелели. Слишком много крови, слишком много обнаженного тела. Понимая, что — что — означает это зрелище, Нил все еще не верил глазам. Но это не помешало ему броситься на Дрейка. А он ли это был, он уже не знал. Нил не отключился когда пришёл Натаниэль, он просто действовал вместе с ним. Просто шёл напролом. Всем свои маленьким телом он схватил Дрейка за шиворот и откинул назад. В мгновение он уже вцепился в его горло. Он сжал руки до посинения, в намерении вырвать ему кадык. Но тело Спира было тяжёлое, удар пришелся по голове Нила. Джостена отбросило и Дрейк оказался проворнее. Нил вырвал руку и саданул по кровавому лицу Дрейка. Ближайшее, что было под рукой – какая то бутылка. Но Нил не успел его ударить, рука морского пехотинца прошлась по телу десятого номера направляясь к джинсам. Нил вздрогнул и оцепенел, силы ушли. Натаниэль в его голове кричал словно резаный, пытаясь взять хоть какой-то контроль над руками, но страх душил. Аарон оказался быстрее. От лёгкого замаха клюшки Дрейк отлетел от Нила, давая тому секунду подняться. Аарон выронил клюшку из рук, и Нил ее подхватил. Глаза Нила направились к Эндрю, который все ещё лежал весь оголённый и окровавленный.  Нил вспомнил мальчика на качелях, вспомнил как напрягался Эндрю при каждом касании. Вспомнил боль в его глазах. Дрейк встал и ринулся вперёд, но Нил уже не волновался он просто бил. Вспоминал как мать и отец орудовали ножами. Как рвали плоть. Он вспомнил кровавое небо над пляжем, вспомнил подвал и Эндрю, которого не хотел потерять. Он бил, бил и бил. Когда Кевин вырвал его из астарала, от Дрейка осталось лишь поганое тело и красное месево. Он не дышал. И Нилу было мало. Он продолжал вдалбливать черенок клюшки в горло этого отродья. Вернись к Эндрю. – прокричал ему Натниэль. И Нил остановился. Он бросил клюшку и шагнул. Кровь Дрейка забрызгала не только Аарона и стену, но и плотно задернутые шторы на соседнем окне. Тело вместе со скомканными простынями скатилось с дальней стороны кровати и глухо шлепнулось на пол.  Нил не смотрел на Аарона, не смотрел на Дрейка, не видел вообще ничего, кроме Эндрю. Эндрю лежал на матрасе лицом вниз, в одной футболке, весь в крови и сплошь в темных пятнах, которые грозили превратиться в страшные кровоподтеки. Он по-прежнему цеплялся за изголовье, словно приклеенный, и при этом смеялся. Подушка заглушала смех, однако Нил все равно его слышал, и от этого звука у Нила подкашивались колени. Он хотел заткнуть уши, чтобы избавиться от пытки, но было поздно: громыхание шагов на лестнице указывало, что на шум сбегались все. Нил кинулся к кровати, залез на нее со стороны Эндрю, ухватился за край простыни и рванул на себя, выдергивая из-под трупа Дрейка. Едва он успел кое-как прикрыть Эндрю окровавленной тканью, как в комнату ворвались Хеммик. Много ли они видели, Нил не знал. Кевин в ужасе отшатнулся и ударился о дверной косяк, а мгновение спустя исчез. Нил знал, что Кевин вызовет полицию, и мысль о том, что вместе с полицией приедут медики, немного ослабила тугой комок в горле, хотя изнутри его по-прежнему колотило. — Эндрю, — позвал он — по крайней мере, так ему послышалось. Собственный голос казался чужим. — Эндрю. Эндрю, ты… Спросить о самочувствии не поворачивался язык — Нил не был настолько жесток. Он лишь хотел попросить Эндрю прекратить смеяться, но при каждой попытке произнести хоть слово к горлу подкатывала тошнота. Нил держался из последних сил, стискивая простыню, которой накрыл Эндрю до самых плеч. — Что-то вдруг тихо стало, — удивленно заметил Эндрю. Он наконец отпустил изголовье кровати и стал сжимать и разжимать пальцы, словно у него затекли кисти. Потом уперся кулаками в матрас и попытался сесть, но замер на полпути: его снова разобрал смех. — Ой-ой-ой, какая неприятность. Все это мне совсем, совсем не нравится. Нил чувствовал, как под простыней Эндрю бьет дрожь, однако его тело и разум словно работали на разных частотах. Эндрю издевался над собственной болью, улыбаясь широко и хищно. Нил хотел сказать, чтобы он не двигался, но Эндрю все-таки сел. Простыня грозила соскользнуть с плеч, поэтому Нил запахнул ее поплотнее. Озадаченно взирая на Нила, Эндрю даже не сопротивлялся. Его лицо было перемазано кровью; полузапекшийся бурый подтек из рассеченного виска спускался через всю щеку до самого подбородка. Поймав взгляд Нила, Эндрю сообщил: — Кажется, у меня сотрясение. Ну, или новая побочка от таблеток, о которой меня забыли предупредить. Короче, если я на тебя блевану, это не то чтоб нарочно. Нил подумал, что проиграет первым в войне с собственным желудком. Все старания Аарона произнести имя брата увенчались лишь сдавленным, невнятным набором звуков, но Эндрю хватило и этого. Эндрю, который все время, что Нил его знал, практически игнорировал существование близнеца, моментально посмотрел на Аарона, высунул руку из-под простыни и жестом подозвал того к себе. Аарон забрался на кровать и протянул руку к брату. Эндрю попытался отодвинуться, но желудок в конце концов не выдержал. Он наклонился вперед — Нил ему в этом помог, — и его вырвало. — Эндрю… — позвал испуганный Аарон. Он с отчаянием цеплялся за брата, словно боялся, что тот исчезнет, если его отпустить. — Эндрю, я не… Он… Несколько раз сплюнув, Эндрю попытался отдышаться. — Тише, тише. Смотри на меня, — сказал он, хотя снова принять вертикальное положение и взглянуть на Аарона ему удалось не сразу. Он дотронулся до окровавленной футболки брата. — Тут все залито. Что он с тобой сделал? — Это не моя кровь, — пояснил Аарон. — Не моя. Эндрю, он… Эндрю коснулся виска Аарона, как будто рассчитывал обнаружить там точно такую же рану, как у себя. — Он тебя тронул? — Он… Эндрю больно дернул его за волосы. — Отвечай. Он тебя тронул? — Нет, — ответил Аарон. – Не меня Эндрю, он тронул не меня. В мгновение итак ужасающий взгляд Миньярда перешёл с брата на Нила. Он протянул руку и дотронулся до окровавленного лица. — Я его убью, — пообещал Эндрю. — Он уже мертв, — вмешался Нил. — Теперь понятно, почему стало тихо, — заметил Эндрю, — но я имел в виду не это. О, нам даже не надо никуда идти.  Он уже здесь. До Нила дошло, что Эндрю говорит о Лютере. На лестнице опять послышался топот — Кевин поднимался явно не один. Казалось, он ведет за собой целую армию, хотя, возможно, в ушах у Нила просто гулко стучало сердце. Он обернулся: в дверном проеме появились Кевин и Ники. Окинув взглядом залитую кровью комнату, Ники метнулся к кровати, в ужасе воскликнув: — Господи боже! — Не надо. — Нил предостерегающе выставил ладони. Услышав его или просто сообразив, что на кровати места уже нет, Ники подошел ближе и протянул к Эндрю руки. Эндрю хотел отдернуть голову, но из-за тошноты и слабости не успел, и Ники обхватил его лицо ладонями. — Эндрю, что произошло? — взволнованно спросил он. — Как ты? Господи, сколько кровищи! Ты… — Ники, — произнес Эндрю, — мне надо поговорить с твоим отцом. – он мягко похлопал по руке кузена и тот, с залитым слезами лицом отошёл. Нил не понял, каким образом Эндрю разглядел Лютера за спиной у Ники, но мужчина в оцепенении стоял на пороге комнаты. Ники перевел взгляд с лица Эндрю на испачканные простыни, потом — на окровавленное тело на полу. Увидев, что стало с Дрейком, Ники болезненно поморщился и издал какой-то нечеловеческий звук. По венам Нила словно растекся яд, а Эндрю лишь засмеялся. Он с силой сжал волосы брата и руку Нила, словно пытаясь не упасть в вечную тьму. — А, Лютер, — бодро произнес он, — хорошо, что сам пришел. Избавил меня от необходимости спускаться. Слушай, может, по такому случаю расскажешь, как тут оказался Дрейк? Прямо не терпится услышать объяснение. Надеюсь, причина веская. — Во имя Господа, что здесь… — хрипло начал Лютер. — Нет, нет, — перебил Эндрю, — даже не спрашивай. Тебе лучше знать. Тебе лучше знать, — со злостью повторил он и хотел податься вперед, но качнулся и не упал лишь благодаря Нилу, который удержал его за плечо. — По всему выходит, я был прав насчет него. Или ты до сих пор считаешь это чудовищным недоразумением? Давай, повтори еще разок, что из-за расшатанной психики я просто не понимаю, что такое настоящая братская любовь. Убеди меня, что такие отношения нормальны. Ники выглядел так, будто его ударили под дых. Аарон вздрогнул всем телом. Кевин с другого конца комнаты смотрел на Эндрю как на привидение. Сам же Эндрю словно не замечал, какой эффект произвели его слова, и, глядя на Лютера, злобно ухмылялся. — Кстати о недоразумениях, — продолжал он. — Скажи-ка, я что-то путаю или ты обещал мне поговорить с Кэсс? Уверял, что я буду последним из приемных детей, но, если не ошибаюсь, после моего освобождения из колонии она взяла еще шестерых. Шестерых, Лютер! В математике я не силен, но даже мне кажется, что шесть — это сильно больше, чем ноль. Как по-твоему, сколько из них было дома, когда Дрейк приезжал на побывку? А теперь ты впустил его в свой дом, пустил под одну крышу с родным сыном и с моим братом. И это после всех моих стараний оградить их от него? — Эндрю снова сильно дернул Аарона за волосы, невольно притянув ближе к себе, потом разжал пальцы. — Как только я оклемаюсь, Лютер, я порву тебя на куски. Считай это единственным предупреждением. Аарон побелел от ужаса. — Значит, это случалось и раньше… — Он произнес это тихо, точно боялся, что слова обернутся правдой, и уставился на брата так, словно видел впервые в жизни. Эндрю не удостоил его ответным взглядом, и в конце концов Аарон опять перевел глаза на Лютера. — Это уже случалось, и ты об этом знал. Ты знал, что он творит, и все равно привел его. — Это правда? — прошептал Ники, не в силах отвести взгляд от Эндрю и посмотреть на отца. Лютер открыл рот, потом снова закрыл. Его лицо ничего не выражало. Выждав еще несколько секунд, Аарон процедил: — Пошел вон отсюда. — И, видя, что Лютер мешкает, рявкнул: — Вон, я сказал! Под смех Эндрю Лютер попятился к выходу. Разбитая дверь не закрывалась полностью, и все же он как мог попытался приладить ее на место.  Нил взглянул на Эндрю и накрыл его руку своей. Он пропустил дрожь в его теле и заговорил. – Мне надо позвонить. Достав из кармана свой кирпич он щёлкнул клавишами и прислонил телефон к уху. После звонких гудков в кромешной тишине раздалось лёгкое. – Алло. – Мне нужны люди. – Хриплый и едва слышимый голос Нила выплевывал слова. – Я тебя понял. Жди. Чей именно был голос на другом конце телефона Нат не знал. Он просто набрал. Нил расслышал отдаленный вой сирен. Секундой позже Эндрю тоже обернулся на звук. Мгновение подумал, затем как следует потянулся и отпустил Аарона. Одну за другой размотал черные повязки на руках и перекинул их Нилу. Он что-то сказал, однако Нил его не слышал, пораженно глядя на бледные предплечья, изрезанные шрамами. Картина была до того знакомой и пугающей, что Нил взял Эндрю за запястье и начал присматриваться, уверенный, что ему почудилось, но Эндрю свободной рукой перехватил его руку. — Эндрю… Чуть разжав пальцы, Нил коснулся кожи Эндрю. Нащупал углубления и бугорки поврежденной ткани, и сердце у него упало. Эндрю выдернул руку, предусмотрительно повернув ее внутренней стороной к себе. — Избавься от них, — бросил он. — Копы не любят, когда парни вроде меня носят оружие. В карманы Нила повязки не помещались, поэтому он перегнулся через матрас и запихал их между пружинным блоком и деревянным каркасом. Скользнул взглядом по лицам Ники и Аарона: ни один, ни второй ничего не заметили. Аарон неотрывно смотрел на дверь, будто ожидал возвращения Лютера, а Ники хоть и сидел, вперив глаза в Эндрю, однако, судя по потрясенному выражению, был за тысячу километров отсюда. Оба они приходились Эндрю родней, но, как оказалось, знали о нем не больше других. — Эндрю, — снова позвал Нил. — Сделай одолжение, — попросил тот, — помолчи немного. Все помолчите. Нилу не оставалось ничего другого, кроме как дожидаться прибытия скорой помощи.