Вчерашнее завтра

И в воздухе повисла тишина. Ривену впервые не хотелось шутить над другом, той ситуацией, в которой он оказался. Над таким не шутят. Ещё более ошарашенным, казалось, был Брендон. Тот человек, которого он всю свою сознательную жизнь мечтал увидеть на троне, умер. Причем перед смертью вел себя так, что ничего, кроме отвращения, его поведение не вызывало. Убил детей. Был взят под контроль. И что теперь?.. Все, чего он такими силами добивался, просто рассыпалось на сотни осколков в один миг. Брендон обессиленно прикрыл глаза, выдыхая через нос. Короля больше нет. Нет человека, который должен сидеть на троне, который знает, что такое Эраклион, его люди, его земли, его традиции, его прошлое и будущее. Брендон открыл глаза и внимательно посмотрел на подавленного Ская, который, казалось, даже не слышал, что до него пытался сейчас донести Ривен, наконец нашедший, как ему казалось, нужные слова. Сможет ли Скай стать достойным королём Эраклиона? Сможет ли он стать тем, в ком нуждаются все те люди, с которыми был на связи сам Брендон? Сможет ли он быть тем светилом, в котором так нуждаются граждане, мечтающие о вчерашнем завтра, которого Скай никогда не видел, ведь вырос в Солярии? Сможет ли?.. Этого Брендон не знал. И никто не мог знать. — Нет, Ривен, — наконец прервал поток слов друга Скай, — ты не понимаешь! Спасибо, конечно, что пытаешься как-то утешить, но я даже не знаю, в чем меня надо утешать! И от этого мне только хуже! То, что умер отец? Так я его толком не знал: для меня он умер ещё когда я был совсем маленьким. Что убил его Сильва? Так я это уже переживал. Что произошло это на моих глазах? Страшно, конечно, но меня готовили к тому, что я буду видеть смерть. Конечно, к этому нельзя быть готовым, но в то же время, справедливости ради, я это видел в битвах за Алфею. То, что Алфея пала? Так это было предрешено! Тебя не было в Алфеи в последние дни, а там все будто кричали об этом, так что это попросту было вопросом времени, как бы грустно мне не было это говорить. То, что Блум мне не доверяет и все у нас по наклонной, что видеть ее сейчас не хочу, трясет при ее виде, что она сама себе на уме, когда вокруг разгорается ад? По этому поводу как-то глупо жаловаться, учитывая остальное. Вот скажи мне, Ривен, что должно волновать меня сильнее, а, что?! — на последних словах его голос всё-таки надломился, Ривен услышал в них что-то… но что? Может, отчаяние? Специалист положил ладонь Скаю на плечо и ощутимо сжал его: — Не знаю, брат, не знаю. Мне кажется, все должно волновать. Если ты что-то опустишь, значит это не имело значения в твоей жизни. А это не так. — И что я должен делать дальше? — горько усмехнувшись и чуть наклонив голову в сторону друга, спросил Скай. — Не думаю, что я тот, кто должен давать советы. — А кто, если не ты, Ривен? — улыбнулся Скай, но как-то вымученно. — Сейчас рядом со мной только ты. — А ты сам? С каких пор за тебя проблемы решают другие? Уверен, что ты и сам знаешь ответы на все вопросы. — В том-то и проблема, брат, что не знаю. Мне кажется, какой бы ни был мой следующий шаг, он будет неправильным. — А я откуда, по-твоему, знаю? — хохотнул Ривен, определенно чувствуя себя не в своей тарелке. — Опомнись, Скай, ты просишь совет у человека, который женился по залету, а Алфею закончил досрочно лишь потому, что его доконал отец его лучшего друга, по совместительству препод, который к тому же недавно умер. И это я ещё не начал говорить про своего отца, находящегося в розыске, и должность телохранителя принцессы в нестабильное время, которая, блять, сорвалась черт знает куда и теперь шляется неизвестно где. Ты уверен, что хочешь выслушать именно мои советы? Ская в этот момент будто ощутимо так ударили. Он резко вскинул голову, рефлекторно огляделся по сторонам и лишь потом обеспокоенно спросил: — Кстати, да, а где Стелла? Ты же к ней был приставлен. — Кстати, да, а где Стелла? — покачивая головой и довольно плохо пародируя Ская, вторил Ривен. — Спасибо, что поинтересовался именно по этому поводу, — пробурчал он, — а не про мою жену, дочь и отца. Конечно, да, Стелла важнее. — Стоп! — тут же опомнился Скай, его глаза в этот момент, казалось, стали ещё больше. — Жена?! Дочь?! Когда ты успел жениться? А как дочку назвали? Губы Ривена тут же растянулись в искренней улыбке, а глаза заискрились — вот теперь он будто бы был в своей тарелке. Ему было что рассказать, тем более это могло поднять настроение другу, что сейчас самое главное. — Ой, да там все как-то очень быстро закрутилось… — растягивая слова, начал он. — Я уже понял, — порывисто кивнул Скай, улыбнувшись одним уголком губ. Ему, правда, было интересно. — Всё-таки положение небезопасное. Побоялись, что не будет возможности встретиться — поэтому документы и оформили, — пояснил Ривен. Не было смысла в разглагольствовании. — А дочка, да, родилась совсем недавно, — его губы невольно растянулись в улыбке, Ривен вспомнил ее глаза, маленькое личико, то, как она смотрела на него и будто бы все-все понимала. — Назвали Амелией. Коротко — Мия. — Значит, ты у нас теперь папочка? — со всей силы хлопнул Ривена по спине Скай. — От души поздравляю, брат! — Спасибо! Получается так, — невозмутимо пожал плечами Ривен. — Даже не верится, — покачал головой Скай, поджимая губы, то и дело играя бровями, будто пытаясь скрыть рвущиеся наружу эмоции — вот только было с точностью наоборот, на его добродушном лице читалось абсолютно всё. — А я вот начинаю смиряться, — ответил Ривен, продолжая улыбаться. — Да тебе пора бы уже! — демонстративно закатил глаза Скай. — Ты хоть видел ее? — Да, — кивнул Ривен, — и ее, и Музу, и отца. Они сейчас все вместе. — Значит у тебя появилась семья? — с улыбкой спросил Скай, но чувствовалась в этом вопросе какая-то еле сквозимая боль. — Не знаю, наверное, да. Скай понимающе кивнул, лишь после чего снова спросил про давнюю подругу: — А со Стеллой что? Как так получилось, что ты здесь, а ее нет? — Даже не напоминай, — сквозь зубы прошипел Ривен. — В одно прекрасное утро она просто решила, что умнее всех — и вот она одна не пойми где ищет ответы на все свои вопросы. — А ты? — А я по распоряжению принцессы просиживая свою задницу здесь, пока она не вернётся. Этот вот, — кивнул Ривен в сторону продолжающего молчать Брендона, — тоже волнуется за нее, решил остаться. — Понятно, — кивнул Скай, — ну я, видимо, остаюсь с вами. Обратно в Алфею не хочу. Сейчас ближе вас со Стеллой мне никого нет. — А как же… Блум? — с опаской все же поинтересовался Ривен. — За нее не волнуешься? — Даже не знаю, — нахмурил брови Скай. — Раз от нее зависит судьба всего Мэджикса, то кто я такой, чтобы мешать ей и волноваться. Ей ведь судьба помогает! Она все знает! Ривен не сказать что понял все из сказанного другом, но решил не спрашивать — Скай явно был не настроен продолжать этот диалог. Он снова ушел в себя, и Ривен мысленно отругал себя всеми последними словами, что нечаянно затронул то, чего не следовало.

***

Флора чувствовала себя самой настоящей трусихой. Хотя нет, так не говорят про людей, которые находятся на грани жизни и смерти. А она просто хотела жить. До смерти хотела жить. Вряд ли многим в ее возрасте приходилось делать подобный выбор, а вот ей — да. Холодная сталь была приставлена к ее пульсирующей от страха на шее вене. Флора буквально чувствовала, как ее тонкий край оставляет еле заметную со стороны полоску, но такую ощутимую для нее самой. Скорее всего этот тонкий поганый нож прикоснулся к ее багровой крови и навсегда впитал ее вкус и запах. Фея боялась вздохнуть. Любое неловкое движение — и жизни конец. Она даже боялась приоткрыть глаза: не только потому, что ее бы тут же ослепило ярким светом, направленным на нее, но и потому, что было попросту страшно снова смотреть на этот мир, мир, в котором она только что осознала себя довольно испорченной девушкой, готовой продать любого за лишнюю минуту дышать и жить под голубым небом. — Ну что, ты это сделаешь? — услышала она насмешливый голос Грея. Но она молчала. Ее мысли устремлялись совершенно в другую сторону. Когда она согласилась на поручение влезть в восточное крыло, Флора, конечно, понимала, что все их слова о том, что это последний приказ, полная чушь. И то, что родителей еще можно спасти — такой же бред, придуманный Себастьяном, чтобы заманить ее в свое время в сети. Не было надежды, как и не было выхода из всей этой ситуации. Но после того как Себастьян узнал новое о Музе, именно из-за нее Флору вдруг окатила волна отчаяния. Эта девушка и так видала чересчур много в жизни, а она собственными руками подлила масла в огонь. И кто она после этого? Точно не подруга. Тогда ей вдруг и вспомнилось, как Муза скрылась ото всех и Флора подумала: а вдруг и я так смогу?.. Тогда она и отправилась в Алфею, чтобы, выйдя из восточного крыла, быстренько скрыться, сообщив всю информацию. Без информации ее бы точно не отпустили. Но как оказалось, и с ней тоже. Кто же знал, что Грей будет скрываться неподалеку в лесу — так она снова оказалась в их убежище, привязанная, униженная, с ножом у шеи. — Мне может и надоесть, рука дрогнет и — бац! — на земле еще один труп, — снова услышала Флора голос Грея. — Ну что, ты это сделаешь? — повторил он. «Сделаешь… Сделаешь… — как шарманка! Заел черт!» — мысленно выругалась Флора, все еще не поднимая ресницы. А Грей хотел от нее простую на первый взгляд вещь — просто позвонить. Обыкновенная вещь, за которой может ничего и не последовать, а она возможно выживет. Выживет — сладкое слово, такое притягательное, покрытое чем-то воздушным, еле осязаемым… Как вдруг ее шею перехватила мужская рука. Флора испустила короткий вздох, наконец резко распахивая глаза и видя перед собой взгляд убийцы, человека, который не дрогнет и действительно осуществит все, о чем говорит. — Последний шанс, Флора, — прошипел он. — Да или нет? Теперь в ее голове лишь метались лихорадочные мысли, ударяясь друг о друга, соединяясь, снова разъединяясь и улетая, пытаясь найти спасение. Перед глазами пролетела вся жизнь. Как гулял с ней по лесу папа… Как учила плести венки мама… Как улыбалась ей искренне и по-доброму Терра… Как играли они в догонялки с Сэмом… Как подружилась с клубом Винкс и стала их частью… И как впустила скребков в школу. По ее щеке медленно скатилась слеза. Ресницы задрожали. Хватка на шее ослабла. Флора смогла судорожно сделать вдох. А дальше все происходило будто в забытьи. Перед ее глазами появился ее телефон. На запястье ослабла веревка — тогда Флора дрожащей рукой взяла его, нашла нужный контакт и, замерев на долю секунды, все-таки нажала кнопку вызова. Она снова прикрыла глаза, будто прощаясь со всем миром, слушая, как один гудок сменяет другой, думая в этот момент только об одном: лишь бы не ответили. Но мир был к ней несправедлив. На том конце послышался все тот же, знакомый ей голос: — Флора, привет! Что-то ты поздно… Неужели что-то случилось? Сглотнув собравшийся в горле комок и ощутив боль от недавнего пореза, мысленно пытаясь избавиться от захвата, которого уже как минуту не было, Флора все-таки ответила под пристальным взглядом Грея: — Привет, Терра. Да. Она смутно помнила, что ей сказала, но кажется, Грей был доволен. Помнила же Флора только одно: как скрылся за дверью этот монстр и у нее поплыло перед глазами — тогда она захохотала так неудержимо, что у нее заболели скулы. Вот и всё, последний рубеж. Обратно дороги нет.