***
К ужасу Регулуса, Ремуса они не нашли – все, кого они расспрашивали, либо ничего не знали, либо давно его не видели. Сириус в итоге остался ночевать у Регулуса, поскольку не хотел оставлять его одного. А Регулус решил остаться дома на случай возвращения Ремуса. Это стало закономерностью: Сириус некоторое время оставался подле брата, когда тому разбивали сердце. Он утешал его, приводил в чувства, пока не убеждался, что опасность миновала. Регулус никогда не пытался покончить с собой и даже не упоминал ничего подобного вслух. Однако Сириус не мог избавиться от этого страха. Брат был слишком эмоциональным, Сириус никогда не видел никого, кто так сходил с ума от горя. Спустя несколько дней Сириус собрал сумку. Пора было возвращаться домой за чистой одеждой. Да и работа не ждала, он поощрял Регулуса сделать то же самое. − Не бросай из-за него стажировку, − твердил он. – Мама и папа владеют компанией, но ты же понимаешь, они тебя не возьмут лишь потому, что ты их сын. Конечно, кое на что закроют глаза, но стоит им разобраться в этой истории, твоей стажировке хана. Регулус не спорил. Если Ремус пропал, остальное просто не имело смысла. Он свернулся калачиком под одеялом, вновь чувствуя тошноту. Завтра он вернется на работу. Не сегодня. Накануне Сириус сходил за продуктами и забил холодильник в квартире брата. − Попробуй что-нибудь съесть. Я загляну после работы, хорошо? И звонить буду, не забывай отвечать, иначе я вызову полицию, − пригрозил он. На другой день Регулус заставил себя встать, чтобы пойти на работу. Точнее было бы сказать – он позволил Сириусу вытащить себя из постели, когда тот заглянул его проведать. Регулус решил, что впереди еще много депрессивных дней. Он оставил на двери записку для Ремуса – просил позвонить ему, и тогда он немедленно примчится. Конечно, он не слишком надеялся на возвращение. Но Регулусу не хотелось, чтобы он, вернувшись, снова ушел.***
Два дня спустя – в субботу – в дверь вдруг постучали. Сперва Регулус никак не отреагировал. Он был не в настроении никого видеть. Но сдался, когда стук повторился. На пороге стоял Ремус. Регулус просто изумленно смотрел на него. − П-привет, − заикаясь, пробормотал Ремус, почесывая руку. Выглядел он ужасно: большую часть недели явно провел на улице и под кайфом. Волосы свисали на лоб немытыми клоками. Одежда была грязной, кое-где порванной. − Ты хоть представляешь, как я переживал? – наконец, обрел дар речи Регулус. – Как боялся. Ты взял и ушел! Даже записки не оставил! – он испытывал странную смесь облегчения, боли и злости, но все же отошел, пропуская Ремуса. – И что теперь? – спросил он. – Тебе надо было кайфануть, а теперь ты вернулся оздоровиться? Просто так получилось, что вспомнилось теплое местечко, да? − Я… Я просто хотел из-извиниться, − дрожа всем телом, произнес Ремус. – Кхм… − он поскреб сперва голову, затем снова руку. – Я н-ничего не м-могу с этим п-поделать. Эти мысли одолевают меня, когда я один. Я не могу… не могу сопротивляться. П-потому я ушел. Но мне стало стыдно, поэтому я вернулся, чтобы извиниться, − он переминался с ноги на ногу. – И я скучал по тебе. − Даже записки не оставил! – повторил Регулус, не удовлетворенный извинениями. – Ты даже не удосужился черкануть пару слов. Я понимал, что значу для тебя немного, но тебе, очевидно, вовсе наплевать на мои чувства, − он почувствовал, как по щекам струятся слезы, и возненавидел себя за эту слабость. − Я… Прости, − снова сказал Ремус, чувствуя, что ему становится не по себе. Возможно, не стоило возвращаться. – Я сейчас уйду. Извини, − он развернулся к двери. − Не смей больше от меня уходить! – воскликнул Регулус, вцепившись ему в руку, и захлопнул дверь. – Это не так просто – растоптать человеческие чувства, а потом взять и уйти. Ремус инстинктивно отдернул руку, заставив его отступить на несколько шагов к комоду у двери. − Прости… Прости… − повторил он, сильно дрожа. Затем Регулус крепко обнял его, уткнулся лицом в плечо и разрыдался. Они опустились на пол, сжимая друг друга в объятиях. Ремус осторожно провел дрожащей рукой по спине отчаянно рыдающего молодого человека. − Почему, Ремус? – спросил Регулус. – Неужели я для тебя ничего не значу? Я ведь люблю тебя. − Я совсем запутался. Я… не мог ничего с собой поделать. Метадон не помогал. Я пытался. Я правда старался, но, когда тебя не было рядом, я просто сходил с ума. А потом ты уходил все чаще. Я… Мне просто нужна была доза. − Прости, Ремус. Я был занят на работе. Мне нужно работать, чтобы оплачивать счета, понимаешь? Я не могу все время за тобой присматривать, как бы мне этого ни хотелось. − Я знаю, − шмыгнул носом Ремус. – Я тебя не виню. Просто… просто… − Извиняешься, − закончил Регулус. Он отпустил Ремуса и недолго посидел на полу, сдерживая слезы. Затем глубоко вздохнул: − Послушай, я понимаю, как, должно быть, трудно удержаться, когда сидишь тут целыми днями один. Пожалуй, тебе требуется помощь иного рода. Мне кажется, тебе нужно лечь в реабилитационный центр. Мы найдем подходящий. Когда ты будешь совершенно чист, тебя выпишут. Ремус яростно замотал головой, словно Регулус предложил ему побегать голышом по автостраде. − Это не поможет. Там как в тюрьме. − Почему бы тебе не попытаться по-настоящему? – встряхнул его Регулус. – Почему ты не веришь, что это может помочь? Ведь в прошлый раз тебе так далеко удалось зайти. Метадон подействовал! Ты был чист, здоров и счастлив. Ведь был же! Я был. Ты и я. Вместе. − Я пытался по-настоящему. И в реабилитационный центр ложился, но это лишь ухудшило ситуацию. Все, о чем там говорили, – в какое дерьмо превращается наша жизнь. Регулус вздохнул и встал на ноги, потянув за собой Ремуса. Затем втолкнул его в ванную. − Прими душ. От тебя воняет, − он ушел за сменой белья и повесил её на умывальник, потом лег на кровать. Если у Ремуса не было мотивации, чтобы завязать, Регулус ничего не мог сделать. Ремус не хотел делать это для себя. А Регулус, судя по всему, значил для него не так много, чтобы делать это для него. Регулус надеялся, что Ремус ответит ему взаимностью, хотя бы немного. Но, видимо, он обманывал себя. Регулус только что сказал, что любит его. А Ремус даже не сказал, что он ему небезразличен. − Пожалуйста, дай мне еще один шанс, − раздалось из ванной спустя двадцать минут. – Я просто… Я оступился, но обещаю: больше этого не повторится. Регулус не отвечал. Слишком сильна была обида на Ремуса. Поначалу её затмевали страх и тревога, но теперь, когда Ремус вернулся, целый и невредимый, Регулус чувствовал острую боль. Ремус осторожно подошел и присел на краешек кровати. − Как ты расплачивался за наркотики? – затаив дыхание и страшась ответа, спросил Регулус. Его приводила в ужас мысль, что Ремус вновь торговал собой, чтобы заполучить героин. Ремус опустил глаза. − В бумажнике оставалось около сотни фунтов. − Этого бы не хватило. Тебя не было почти неделю. Ты не раз принимал дозу. − Ну… Я продал дорогую одежду, которую ты мне дал, − пробормотал Ремус, его щеки полыхали от стыда. − И все? – допытывался Регулус. – Ты не… платил натурой? Ремус поднял глаза. − Нет. Я скорее ограблю банк, чем изменю тебе. − Это правда? – посмотрел ему в глаза Регулус. Ремус решительно встретил его взгляд. − Клянусь. Даже не дрочил. Регулус еще некоторое время смотрел ему в глаза, затем вздохнул с облегчением. − Ладно. Я тебе верю. − Прости, Рег. Прости, что я украл твои деньги. Я помню, ты дал мне и одежду, и деньги, но ни в коем случае не на наркоту, так что это кража. Ты простишь меня? – Ремус медленно двигался к нему, пока не очутился достаточно близко, чтобы прикоснуться. – Завтра я снова начну принимать метадон, и на этот раз у меня получится. Дай мне еще один шанс. Пожалуйста, Рег. Регулус несколько раз моргнул, затем кивнул. − Дам. Разве я могу поступить иначе? Я люблю тебя. И ты это знаешь. − Я тебя тоже люблю, − Ремус бережно его поцеловал. − Правда? – глаза Регулуса загорелись. – Ты уверен? Не говори, если не любишь. − Люблю. Я дурак, что раньше не говорил. Регулус вновь поцеловал его, чувствуя себя счастливым как никогда. Вскоре они заснули. Регулус был совершенно измотан после этих эмоциональных американских горок.