Мы — исключения из правил,
Этого нам не исправить.
Три дня дождя
22 июня 2022г. — Да что же это такое, — тихо процедила Амира, когда получила очередное уведомление из беседы своей группы о том, что необходимо принести зачётки на экзамены, а также подготовиться к ним по вопросам, отправленным на общую почту. — Надоела мне эта ваша сессия, отстаньте от меня хотя бы на день. С этими мыслями она пришла домой и взяла в руки книжку со стихотворениями, которую купила не так давно, но уже успела полистать. После экзамена по макроэкономике, кое-как сданному на порог четвёрки, Амира перестала париться и просто пустила всё на самотёк, решив, что нет смысла паниковать, ведь судьба всё равно уже всё решила, осталось только подождать. В крайнем случае всё равно можно всё списать, зачем делать проблему на пустом месте. Что касалось её отношения к Романову — оно стремительно менялось. Он часто говорил с ней до глубокой ночи, а темы для разговоров не всегда были приличными. В принципе, Амира не видела в этом ничего такого. Они оба взрослые люди, к тому же, Романов по факту больше не являлся её преподавателем, поэтому можно говорить всё, что хочется, и не бояться осуждения. Хотя иногда ей казалось, что планка вот-вот сорвётся, ведь ходили по краю. Романов умел шутить на взрослые темы и частенько вгонял девушку в краску, но с каждым разом она всё меньше стеснялась и уже вскоре могла отвечать на подобного рода комментарии. Вот только она ещё не знала, что иногда игры выходят боком, если не знать меры. Амира понимала, что играет с огнём, но ей нравилось это делать, ведь в последнее время начала замечать за собой странное поведение и реакцию. Да и не только она. Настя, которая знала подругу не первый год, отпускала комментарии о том, что Амира больно часто обновляет ленту сообщений, да и в принципе перестала выпускать телефон из рук, а в последнее время и вовсе находится не с ней, а где-то в облаках, и что темы экзаменов ей уже не так интересны. — Ой, подруга, это твоё дело, но мой тебе совет — не заиграйся, — говорила она во время очередной прогулки, хотя Амира не рассказывала ей ничего и не видела в этом смысла. — Я просто знаю, что это круто, все дела, но потом очень хреново будет, поверь. Просто будь аккуратнее. Амира отрицала факт привязанности. Она не понимала, как можно связывать простое общение на разные темы с какими-то отношениями. Списывая это всё на устоявшийся в обществе стереотип «Не бывает простого общения между парнем и девушкой», она закатывала глаза и продолжала обсуждать всё на свете, а по ночам творила всё новые и новые произведения, и наконец решила представить одно из них на всеобщее обозрение, получив восторженные комментарии и десяток лайков сверху. Но творила она не для оценок и комментариев, а для себя и своей души. Но лишь пересмотрев свои творения со стороны, она понимала, что пишет о себе, и удивлялась, как это может выглядеть. Листая книгу, Амира нашла стихотворение, в котором пусть и завуалированно, но упоминались темы, касающиеся взрослых отношений и секса. И она не видела ничего такого в том, чтобы поделиться подобным с ним. Сам Роман как обычно не увидел никакого намёка и добавил, что знает он произведения и неприличнее. Слово за слово, и тема перетекла из обсуждения стихов в более пикантную. Роман писал о космосе, что готов в любой момент полететь туда, стоит только найти стартовую площадку и всё, хотя прекрасно знал, что это значит. Амира, в свою очередь, восприняла очередную шутку как намёк и призыв к действию, но это нисколько не напугало, скорее наоборот — раззадорило её фантазию, что очень сильно обожгло её, ведь на свою придуманную шутку из фантазии она получила вполне себе понятный и жёсткий ответ. Роман Романов, 22 июня, 22:45: Амира, я всё понимаю, но скажу как есть. Это не могут быть отношения. Извини. Решил сразу сказать. Амира поначалу не поняла юмора. Но как только до неё дошёл смысл сообщения, её пронзили сотни иголок, и начала бить крупная дрожь. Мобильник выпал из рук, а сама она переваривала всё сказанное за последнее время. — Нет-нет-нет, этого же не может быть, да нет, глупость, — судорожно повторяла она, подняв телефон и начав листать переписку за последнюю неделю. И чем больше она листала, тем больше понимала, что самой себе можно не врать: она привязалась. Привязалась с той самой первой шутки. И все её сообщения веяли вайбом теплоты, уюта и нежности, а такого она не делала даже для лучших друзей, и то же самое она получала в ответ. — Да твою мать… Амира, не ври самой себе, ты не привязалась, а на полном серьёзе втрескалась в препода. Молодец. Опять на те же самые грабли. И что делать? В попытках как-то перевести и эту тему в шутку, дабы не выглядеть глупо, Амира стала записывать голосовое сообщение, но из тысячи мыслей она не уловила ни одной нормальной, и оно получилось бессвязным, которое в конце закончилось слезами и признанием собственных чувств. Она не знала, что о ней думает Романов, да и страшно было смотреть новые сообщения и проверять, не кинули ли её в чёрный список. По его голосу, он тоже был растерян, и в какой-то момент она услышала то, из-за чего заболела душа: он сам плакал вместе с ней. Хотя и пытался успокоить её, себя не получилось. Он говорил с ней до четырёх утра, успокаивая и говоря что-то хорошее про море и уют, но в конце концов не выдержал и уснул, ведь утром ему нужно было на работу, в отличие от неё, что до шести утра записывала разные голосовые в полной истерике и уже не думая, что говорит, а после вырубилась в ту же секунду, оставшись без физических и моральных сил.***
Слышишь треск души моей?
Страх становится сильней.
Это не моя вина,
Что я сделан из стекла
Три дня дождя
23 июня 2022г. Амира шла по улице, не решаясь снова отправить сообщение. После ночной истерики ни он, ни она ничего друг другу не говорили, и девушка ощущала это напряжение в воздухе и этой тишине без привычных «доброе утро» и «Хорошего дня». Она очень хотела прояснить ситуацию в трезвом рассудке, но понимала, что в пределах универа этого сделать не получится. Слишком много лишних глаз, слишком мало места для разговора. Но она боялась. Вот кому она сейчас нужна со своими оправданиями? Кто она такая, чтобы диктовать свои условия и правила? В конце концов, поломавшись около получаса, девушка решилась. С мыслью «Какая разница, хуже всё равно не будет» она зажала кнопку «записать голосовое сообщение» и выдала то, что было на душе, после чего положила телефон в карман и пошла дальше по улице, совершенно не надеясь на то, что ответ не заставит себя долго ждать. Роман предложил поговорить и во всём разобраться и назначил встречу в 21:00 в заранее оговоренном месте. Она боялась больше не разговора, а того, что расплачется, словно маленькая девочка, когда привыкла всегда быть сильной. Именно поэтому, решив, что лишним не будет, девушка закинулась двойной дозой успокоительного и двинулась в путь, считая, что это поможет ей остаться в трезвом рассудке, но совершенно забыв о том, что оно толком не помогает, и лишь даёт побочное действие в виде заторможенной речи. В 21:05 Амира подошла к назначенному месту и пристроилась у высокой чёрной стены местного торгового центра. Вот только там снова никого не оказалось, и сколько бы она ни пыталась высмотреть Романа в толпе — это было бесполезно. Как ни странно, в эту же секунду она получила от него сообщение, от которого хотелось только истерично засмеяться. Роман Романов, 21:06: Я еду, буду минут через десять. Где ты? Отправив свой ответ, Амира снова устремила взгляд вверх. Она смотрела на медленно садившееся солнце и наблюдала, как небо становится розовым. Всматриваясь в эти очертания, девушка погрузилась в свои мысли, снова начиная сеанс самообвинения. И надо было ей вообще поддерживать эти шутки? Могла бы сейчас снова сидеть дома в комнате и дальше терзать себя бессмысленными фантазиями, которым уже не суждено сбыться, создавая иллюзию позитива. Хотя, может, это и к лучшему? Может, лучше сразу расставить всё по своим местам, пока не стало поздно? Время шло, толпа людей расходилась по своим делам, а она продолжала стоять, и с каждой секундой её уверенность таяла, словно мороженое под яркими лучами, а паника подступала ближе, заставляя колени подкоситься, и только стена помогала не рухнуть на землю, хотя и по ней можно было сползти вниз, но выглядело бы это как минимум странно. Амира уже и не помнила, что хотела говорить, вся её заранее заготовленная речь быстро улетучилась из памяти, и она ненавидела себя за то, что не сохранила её где-то в телефоне, ведь единственное, что теперь может сказать — что-то непонятное и нечленораздельное. В ту же секунду подступили слёзы, и девушка как могла подавляла их, хотя получалось не очень. И только розовый закат помогал хотя бы немного успокоиться. В 21:23 Амира уже перестала во что-либо верить. Она еле держалась на ногах и из последних сил приказывала собственным мыслям заткнуться, дабы не впасть в настоящую истерику. Именно такой её и нашёл Романов, который в принципе не понял, что происходит, ведь девушка не реагировала ни на какие сигналы извне. — Эй, у тебя всё нормально? — повторил он, надеясь на реакцию, ведь прямо сейчас он видел абсолютно пустой взгляд в никуда. — Посмотри на меня пожалуйста. Амира медленно подняла глаза и едва не позволила слезам вылиться наружу. Перед ней стоял всё тот же Роман Романов, с теми же голубыми глазами, и в том же виде, в каком красуется его аватар на сайте стихов. После ночной истерики ей было стыдно и страшно просто посмотреть на него, какой там говорить. Но, в конце концов, понимая, что и его, возможно, оторвала от каких-то дел, и себя лишний раз мучает, да и дороги обратно всё равно нет, она решилась и уже смелее задержала взгляд. — Привет, — снова сказал он. — Да, прости, я опять опоздал. Можешь записать это в колонку моих минусов. Я всегда опаздываю. Всегда. Вот такой я. Представляешь, маршрутки еле дождёшься сейчас, — заметив, что девушке всё равно на оправдания, он поспешил перевести тему: — Ты, кажется, что-то хотела сказать, если я правильно понял твоё сообщение. Ну что ж, вот он я, можешь говорить. — Да, хотела, — тихо ответила Амира, но продолжать более не могла. Никак не получалось выдавить из себя слова, пусть даже импровизированные. Подобное поведение, естественно, не могло остаться незамеченным. — Я понял, тебе тяжело, — протянул Романов, всё ещё пытаясь построить логическую картину пристального взгляда на уже потемневшее небо. — Если ты никуда не спешишь, может, пройдёмся? Получше станет. Кивнув, Амира доверилась ему и пошла следом по улице, хотя именно в этой части района ни разу не была. Точнее пару раз проезжала на такси и толком не запоминала местность, что не особо играло ей на руку. Здравый смысл, подавленный таблетками, пытался докричаться, что она не сможет выбраться отсюда одна, ведь всё вокруг одинаковое, но она ничего не слышала и продолжала идти наперекор своим же мыслям. — Ну что, теперь можешь говорить? — спросил Роман, стоя на перекрёстке между частным сектором и типичными серыми панельными домами. Видя длинное молчание, снова всё понял. — Хорошо, не хочешь говорить при мимо идущем народе, значит пойдём туда, где его нет. Не бойся, я эти места знаю. Ну, а чтобы тебе было проще, позволь я начну. Мне кажется, тебе стоит знать правду. Ты, наверное, думаешь, что я такой ветреный и беспечный, что мне ничего не надо и так далее. Но это не так. В моём возрасте давно пора повзрослеть. Тем более с таким опытом. Сейчас будет шок, но это факт. Я был женат. Дважды. И дважды разведён. Да-да, ты сейчас скажешь, что это враньё, но мне нет смысла врать. Честно заверяю, что прямо сейчас я не состою в браке, детей у меня нет, соответственно полностью свободный. Но. Это не отменяет другого. Давай смотреть правде в глаза. Слишком большая пропасть между нами. Тебе только недавно перешло за двадцать, а мне через пять лет уже сорок. Когда ты дойдёшь до моего возраста, мне будет около пятидесяти, ну по факту сравняюсь по возрасту с твоими родителями. Ну зачем тебе это? Идём дальше. Я за стандартные ценности, ну то есть, несмотря на свои поступки в прошлом, я всё ещё хочу нормальную семью. Я хочу брак, хочу детей. Если смотреть на тебя, мне кажется, ты ещё не готова к роли супруги и матери. Искусственно делать из тебя домохозяйку — это как-то глупо. И низко по отношению к тебе. Не могу сказать, что ты мне не нравишься, нет, это будет враньём. Если бы ты мне не нравилась, я бы скорее всего никак не отреагировал в самом начале. Я…я испытываю далеко не отеческие чувства, как бы сейчас это странно ни прозвучало. Но извини, вот такой я. Я пойму, если ты сейчас начнёшь кричать, ругаться и так далее, но… — Роман прервался на полуслове, заметив, как с каждым его словом взгляд девушки всё больше гаснет, а глаза уже стоят на мокром месте. — Ну-ну-ну, нет, ну что ты, вот этого не надо. Тебе не стоит плакать, не стоит. Хотя, если тебе станет легче, ты можешь проплакаться. А ещё лучше, если ты всё же скажешь то, что хотела. А то получается я уже столько всего наговорил, а ты всё это время молчишь. — А если бы, — медленно проговорила Амира, осознав, что вот здесь дурацкие таблетки подействовали, и что сейчас её речь будет напоминать исповедь бездушной машины, нежели нормального человека, но пути назад всё равно не было. — Если бы…если бы все вот эти рамки возраста были бы полной хернёй? Если опустить всё это, представить, что их нет, то… — То что? — У меня был бы шанс? — Вот это сложный вопрос, — растерялся Романов, продолжая обнимать девушку и в то же время не зная, куда себя деть. — Тут сложно просто так сходу ответить. Надо думать. И не один день. И опять же…как бы сказать… Ты красивая девушка. Это факт. И заслуживаешь самого лучшего. И ещё тебе идут растрёпанные волосы. Но ни я, ни ты друг друга не знаем толком. Ну да, я преподаю с февраля, но это ничего не значит. Настоящую тебя за пределами всей вот этой институтской суеты я узнал две недели назад. Это очень мало. И просто на данный момент я не вижу других веток развития событий. Не, может, у тебя, конечно, есть какой-то другой план, но пока что я вижу следующее. Сейчас мы оба поддадимся своим эмоциям, пойдём, разопьём бутылку шампанского, повеселимся, прекрасно проведём вечер, незабываемую ночь, но это будет один раз. И всё. Да, будет хорошо, будет очень хорошо, но только один раз. А дальше я просто исчезну из твоей жизни, разобью тебе сердце, и ты будешь с этим жить, каждый день обвиняя себя в совершённой глупости. Ну и меня тоже. Хороший финал? Думаю не очень. Это моё видение. Если у тебя есть другой план — я с радостью тебя выслушаю. Я не говорю отвечать сразу, согласен, надо подумать. Знаешь, я дам тебе время. Две недели. Меня тут всё равно не будет. Хорошо подумай, чего ты хочешь от жизни, от меня, от себя самой. Возможно, что-нибудь придумаешь. А пока что предлагаю тебе более щадящий вариант. Я могу стать тебе другом. Ну или наставником по творчеству, как хочешь это называй. Прямо сейчас можешь не отвечать, я всё понимаю. Но, думаю, нам надо уже выдвигаться, — посмотрев на свои часы, он пояснил: — Просто знаешь, очень подозрительно выглядят парень и девушка в самом конце частного сектора в пол одиннадцатого вечера. Так что давай-ка я тебя провожу в цивилизацию. И попробуй только сказать, что сама пойдёшь без меня, я прекрасно видел твои бегающие глаза и понимаю, что ты сама отсюда не выйдешь. Ещё заблудишься или под машину попадёшь, а виноват буду я. Поэтому ничего не знаю, идём. Амира подчинилась и пошла с ним обратно, переваривая всё сказанное. Она была готова ко всему, даже к объявлению об окольцованности, но только не к тому, что услышала сейчас. Ей было тяжело принять всю ту правду, что прямо сейчас на неё вылили. А ещё больнее было осознать, что скорее всего это конец. Что прямо сейчас они выйдут, разойдутся и больше никогда не встретятся, если только случайно где-нибудь в универе, и от этого становилось пусто на душе. — Смотри, кто-то решил запустить фейерверк, — усмехнулся он, выйдя, наконец, на дорогу и взглянув на небо. — А давай представим, что он в твою честь. Вот прямо сейчас представь, что каждый залп — это твой шанс начать новую жизнь. Это твой шанс закрыть дверь в прошлое, где был негатив, и подойти к той, из которой льётся свет. Шанс перевернуть страницу книги твоей жизни на новый лист и написать заново. Понимаешь, о чём я? Продолжай творить, продолжай излучать тепло и свет, как это однажды сделал я. Мир не такой плохой, каким кажется. И всё будет хорошо. Просто поверь. А я…я просто буду рядом и поддержу. Амира развернулась и снова посмотрела в глаза, пытаясь сдерживать в очередной раз подступившие слёзы. Роман смотрел с пониманием и интересом одновременно, склонив голову набок, но понятия не имел, что ни один довод на неё не подействовал. Невозможно просто так в одну секунду приказать чувствам исчезнуть, если только ты не хладнокровная и бездушная машина с каменным сердцем. Они никуда не уйдут, хоть двести раз повтори одно и то же. И прямо сейчас выбор стоял за ней, по какой дороге двигаться дальше: поддаться эмоциям, затянуть его в долгий и жаркий поцелуй, тем самым согласиться на единоразовую акцию без обязательств, а затем потерять навсегда, или же попытаться принять правила и начать строить дружбу с чистого листа, при этом сохранив своего личного вдохновителя для стихов. Взвесив все «за» и «против», девушка сделала глубокий вдох и вместо порыва чувств просто обняла его, пусть даже пришлось тянуться, ведь что ни говори — Романов был на целую голову выше её, а кеды без платформы не добавляли роста от слова совсем. — Я принимаю твоё решение, — тихо произнёс он, хотя у самого внутри бушевал полный ураган. — Думаю, это правильно. Давай попробуем заново. — Согласна. — И для начала в такое время тебе нужно быть дома, — немного успокоившись, Романов всё же включил режим наставника: — У кого-то завтра экзамен. Почему-то я об этом помню, а ты нет. Давай, тебе нельзя из-за меня получать ужасные оценки. Ты заслуживаешь только отличных результатов. И Амира послушала. Послушала наставника и отправилась домой полностью растерянная и запутанная. Где-то внутри души личный демон ругал её за дурацкое решение и склонял прямо сейчас вернуться, кинуться парню на шею и совершить безумный поступок. Но она не могла нарушить уговор и своё обещание. Не в этот раз. Подавляя собственные чувства, девушка вернулась к себе домой ровно в полночь и увидела новое уведомление в социальной сети, которое было от музыкального паблика, на который она подписалась ещё в прошлом году. Сообщество Anna Asti, 24 июня, 0:00: Этот день настал. Тебе плохо? Тебе больно и грустно? Ты влюбилась или рассталась? Не переживай. Я снова буду с тобой. Слушай новый альбом «Феникс» и продолжай грустные танцы, моя девочка. Мы сильные. Мы справимся. — Вот уж действительно вовремя, — грустно усмехнулась Амира и незамедлительно нажала кнопку «Play», ведь прямо сейчас ей как никогда нужна была поддержка, а будить подругу, которая видит десятый сон, она не хотела. Да и разве можно такое рассказывать? К чёрту подготовку к экзамену, к чёрту мысли об учёбе, прямо сейчас ей была необходима музыка. Приземлившись на свою кровать и даже не удосужившись снять джинсы и топ, Амира в течение сорока минут на полном серьёзе плакала, ведь песни оказались жизненные, и сжимала в руках свою клетчатую рубашку, что насквозь пропиталась одеколоном мужчины.***
Если бы на экзаменах выдавали премии за самое незаинтересованное выражение лица, Амира стала бы победителем. Экзамен по самому главному предмету специальности вовсю шел, она уже решила задачи и тест, остались только вопросы по теории о расчётах с поставщиками и подрядчиками, но она никак не могла сформулировать вразумительного ответа. Её мысли снова и снова возвращались к прошлому вечеру. Она прокручивала в голове ту ситуацию и не могла отпустить тот факт, что могла бы выбрать другое решение. Могла, но не стала. Дурная фантазия рисовала несуществующие образы, и отогнать их было очень сложно. Амира уставилась в окно на зелёную листву и залипла на неё, позволив на время чувствам главенствовать над разумом. Она представила, что выбрала первый вариант. Представила, как в ней победил чертёнок, представила, как утянула брюнета с голубыми глазами в долгий и жаркий поцелуй, как стянула ненавистную светлую ветровку, а дальше…пустота. И неизвестность. Хотела бы она такого исхода? Непонятно. От мыслей её отвлёк громкий и резкий звук, от которого вздрогнула добрая половина присутствующих. Это была одна из девочек группы бухгалтеров, что уронила телефон, с которого списывала задачи. Лишь чудом этого не заметил преподаватель, ведь перед экзаменом им было велено сдать мобильные телефоны в коробку на входе. Амира была единственной, кто не пронёс второй телефон, ведь попросту забыла о нём, и могла надеяться только на себя. Хотя телефон ей был и не нужен. Каким-то образом ей достался билет, ответ на который она знала. Впрочем, это было и к лучшему. Закончив экзамен, она сдала работу и вышла из кабинета, но вот время ожидания стало ещё более невыносимым. Она снова терзала свою душу бессмысленными домыслами, пока, наконец, не выдержала. — Да ну нафиг, я не могу больше так, хватит, — воскликнула Амира и подскочила с места, направившись в другой конец коридора, чем вызвала недоумение со стороны своих соседок по группе. Завернув в женский туалет, девушка намеренно включила ледяную воду и, набрав полные ладони, плеснула себе в лицо, совершенно не думая о косметике. — Пошёл к чёрту, демон недоделанный, хватит, прочь из моей головы!!! Я уже выбрала свою судьбу, хватит этого всего! — С тобой всё нормально? — раздался обеспокоенный голос сзади, и Амира увидела Настю с зачётками в руках. Её длинное платье в синий цветочек смялось от попыток спрятать телефон, но в целом выглядела она как обычно, в отличие от самой девушки, которая была на грани срыва. — Если это из-за экзамена, то я тебя прекрасно понимаю. У меня самой чуть кукуха не съехала от таких вопросов про валютные счета. Но уже всё, остался только дед, а там лафа. Всё, мы пережили, мы победили. — Нет, прости, это не экзамен. Просто я запуталась. Всё очень сложно, и я даже не знаю, как объяснить весь этот бред, который у меня в голове. Просто не могу, понимаешь? Мне кажется я с ума сойду просто. Или пойду на учёт к психиатрам, что по сути то же самое. — Я понимаю, — подытожила подруга. — У самой такое было. Тебе нужен отдых. Давай вот сейчас всё сдадим, и ты на время забудешь про универ и про всё, что с ним связано. А я тебе помогу. Я всегда хотела предложить тебе погулять, но всё времени не было из-за учёбы. А теперь столько мест в планах, что нам на месяц вперёд хватит. Имей в виду, просто лежать дома и киснуть я тебе не позволю. Всё будет хорошо. Верь мне.