Звездочет

- Что? - с недоверием переспросил Шерлок. - Джон, не выдумывай, как такое может быть? Ты с ним даже не знаком! Джон закрыл глаза и сжал челюсти: - Оказывается, чтобы заняться сексом с кем-то, не обязательно быть представленными друг другу по всем правилам. Руки Шерлока дрогнули, и он выпустил плененные ладони Уотсона. Джон открыл глаза и горько усмехнулся. Холмс встал, отошел на середину комнаты и, сложив кисти привычным жестом, прижал пальцы к губам. Смотрел он не на Джона, а в стену. Через минуту он глубоко вздохнул, сел на кровать и скомандовал: - Рассказывай. Джон чувствовал, что все изменилось. Шерлок словно захлопнулся от него, оставив на поверхности того Холмса, которого видели лишь посторонние. Даже в Бартсе, в день их знакомства, Шерлок не был таким чужим. Он чувствует себя преданным, внезапно понял Джон. Почему, ведь столько лет прошло?.. - Это был мой последний курс и последняя перед выпуском вечеринка. Экзамены мы уже сдали, дипломы еще не получили... краткий миг абсолютного безумия. Мы отмечали в одном из корпусов общежития, курсы перемешались, народу было море, а выпивки еще больше. Я… почти ничего не помню из того вечера. Помню только, что у меня был секс с парнем - я почти все время в колледже встречался с парнями, это было что-то новое, неизведанное… Помню, что секс был очень долгим и нежным, тот парень меня целовал с ног до головы, говорил мне, какой я красивый, так восхищался! Особенно ему понравилась моя Большая Медведица, - Джон криво усмехнулся снова, встал со стула и, расстегнув штаны, рывком спустил их до колен. На правом бедре, ближе к внутренней поверхности, виднелась россыпь темных родинок, расположение которых действительно почти в точности повторяло звездный ковш. - Всем моим подружкам - ну и дружкам тоже - это нравилось. А та девица, ради которой я потащился в Бристоль, называла секс со мной “сходить посмотреть на звезды”. Она обожала использовать этот эвфемизм, когда мы были в компании: “О, Джонни, дорогой, пойдем поглядим на звезды!” - голос Джона задрожал, когда он пытался изобразить тонкий кривляющийся голосок бывшей девушки. Шерлок, не отрываясь, смотрел на созвездие на коже любимого мужчины. Это был один из самых мучительных моментов в его жизни, но Шерлоку не хватало опыта, чтобы понять причину своей ожесточенной реакции. Жгучая влага скопилась в уголках глаз, и Шерлок, чтобы скрыть это, скользнул вниз, на пол, в очередной раз становясь на колени перед Джоном. Неуверенно протянув руку вперед, Шерлок кончиками холодных пальцев коснулся рисунка из родинок. Джон сильно вздрогнул. Кожа под пальцами была теплой и гладкой, Шерлоку так хотелось прижаться к ней губами, целовать, ласкать, вылизывать, кусать эти звезды, чтобы Джон навсегда забыл, что кто-то другой мог полюбить его так сильно. Джон едва слышно застонал и тоже опустился на колени, путаясь в штанах. - Шерлок… - шепотом позвал он, - умоляю, не закрывайся от меня, только не сейчас. Одна ночь в далеком прошлом не должна повлиять на то, что между нами теперь. Проклятье, скажи мне что-нибудь, я с ума схожу. Шерлок, господи, я никого так не любил, как тебя, пожалуйста, пожалуйста, Шерлок... Детектив поднял на Джона покрасневшие глаза и хрипло пробормотал: - Как вы, обычные люди, с этим живете? Джон, испытав от звука родного голоса ошеломляющее облегчение, почувствовал, как подступившие слезы брызнули из глаз. Сквозь слезы Джон нервно засмеялся: - Нам непросто, жалким смертным. Холмс закусил нижнюю губу с такой силой, что Джон ожидал увидеть вытекающую кровь: - Джон, тебе придется рассказать мне все, что ты помнишь, каждую мелочь о той ночи, потому что это может быть важно для расследования, но я не знаю - честно, не знаю - смогу ли я это вынести. - Мы, Шерлок, мы сможем. Клянусь, это не то, о чем бы я хотел тебе рассказать, и даже не то, что я бы предпочел помнить. Но это прошлое, это случилось, и этого уже не изменить. Давай попробуем это просто принять. Шерлок очень хотел, чтобы у него получилось принять прошлое Джона. Внутренний голос где-то глубоко противно вещал, что проблема даже не в том, что его любовник умудрился переспать с убийцей, а в том, что он вообще с кем-то был, получал наслаждение, влюблялся, вызывал чужую страсть. Холмс и раньше знал это, но как-то отстраненно. Теперь же знание обрушилось каменной лавиной, погребая рациональность под собой. - Можно, я надену штаны перед тем, как рассказывать? - слабо улыбнулся Джон. Холмс ответил ему кивком и встал. Он подошел к своей кровати и уселся на нее по-турецки, оперевшись спиной о деревянное лакированное изголовье. Уотсон натянул брюки обратно, но не стал тратить время на их застегивание. Подойдя к постели Шерлока, Джон сел так же, лицом к своему собеседнику. - Ты самый необычный человек в моей жизни, Шерлок. У нас еще ни разу не было секса, но мы уже признались друг другу в любви, а теперь вот у нас ссора из-за моего прошлого. Обычно - у всех людей, кто не ты, - это случается через некоторое время после того, как секс немного наскучит. - Секс с другими людьми тебе надоедал? - Как правило, не сам секс. Через какое-то время в каждых отношениях накапливалось раздражение, а это плохо отражается на сексе. - Ты думаешь, со мной у тебя такого не случится? - Думаю, нет. Ты - другой, Шерлок. Ты по всем пунктам совершенно другое дело. - Откуда ты можешь это знать? - казалось, что Шерлоку даже неинтересен ответ на этот вопрос, но Джон чувствовал исходившее от Холмса напряжение. - Очень просто, Шерлок - только ради тебя я, не задумываясь, убил человека, и только ради тебя я без колебаний умру сам. - Не смей! - воскликнул Шерлок, поморщившись, словно от боли. - Пока не собираюсь! - Джон подался вперед и взял ладони Шерлока в свои, поглаживая и успокаивая. - Что я должен рассказать? Холмс помрачнел: - Все, что помнишь о той ночи: что он говорил, что ты ему рассказывал, как вы познакомились, все до конца. Почему ты не помнишь его лица, Джон? - Я был очень пьян, Шерлок. Это не то, что я бы хотел поведать своему любимому человеку, но в колледже у меня было много партнеров и некоторые из них были на одну ночь. Я смутно припоминаю, что какой-то парень говорил мне что-то приятное, потом взял меня за руку и повел. Мне казалось, что мы шли целую вечность, хотя это не могло быть далеко... Наверно, он привел меня в свою комнату. Уложил на кровать, медленно раздевал, все время целовал. Прости, Шерлок!.. - воскликнул Джон, заметив, как исказилось лицо. - Продолжай, - после короткой паузы неохотно позволил Холмс. - Я помню, что у меня была сильная эрекция, несмотря на то, что я прилично выпил... Этот парень хотел быть снизу, попросил меня его подготовить, чтобы ему не было больно. Но я не уверен, что в том состоянии мог нормально это сделать. Вполне возможно, ему было больно, но он не остановил меня. Он, помнится, довольно быстро кончил, а я еще долго не мог, но он так терпеливо и самозабвенно подмахивал и говорил, что я самый красивый, самый лучший, что он давно искал меня и что это счастливейший миг его жизни. Эту болтовню я помню только потому, что он повторил ее раз сто, и я чувствовал себя польщенным. Когда я кончил, он меня целовал ещё очень долго, особенно усердствуя в районе этой дурацкой Медведицы... Он сказал мне, что я отмечен звездной печатью, что это знак особой судьбы... Чушь нёс. Я чувствовал, что меня подташнивает, так что нацепил футболку и джинсы, сказал, что схожу в туалет и сразу вернусь. Но туалет был на другом конце коридора, и, когда я там закончил, я напрочь забыл, куда мне надо возвращаться, а тут еще подошли мои друзья и увели меня обратно на вечеринку. Больше я никогда не видел этого своего загадочного ночного любовника. Мне нравилось думать, что у меня было этакое таинственное приключение, и я никогда всерьез не хотел узнать, с кем я тогда трахался. Сначала я ждал, что кто-нибудь подойдет и признается, но этого не произошло, а через две недели я уехал в Лондон. Шерлок молчал. Джон добавил: - Пятнадцать лет это было для меня лишь смутным воспоминанием и ничем более. - Воспоминания не убивают людей, Джон. После долгой паузы Шерлок устало поднялся с кровати: - Я должен подумать, как связана любовь Джекса к тебе и наши лондонские жертвы. Что-то очень серьезное, катастрофическое произошло в отношениях Джекса и Блэкуэлла - возможно, именно в ту самую ночь - если мы имеем на руках в общей сложности девять трупов, если считать Ярмиса и самого Трентона. *** Остаток вечера прошел в тяжелом молчании. Шерлок пытался думать о деле, хотя его мысли от расследования неминуемо возвращались к Джону. Холмс уже понял, что нет ничего в прошлом Джона, с чем нельзя было бы смириться. Шерлок думал о будущем. Все, что он мог дать Джону, было нелепым, опасным, утомительным, шумным и не всегда отвечало санитарным нормам. Джон любит его, допустим, но насколько простирается его терпение? Он сам сказал, что раздражение накапливалось в любых отношениях. Значит ли это, что рано или поздно Джона начнет раздражать то, что они делают, а потом и сам Шерлок? Холмс подумал, что он мог бы постараться и не давать Джону поводов для раздражения, но в таком случае раздражаться будет он сам. Холмс не льстил себе: когда он раздражался по-настоящему, даже невозмутимому Джону было с ним тяжело. Уотсон подошел к сидящему на полу Шерлоку, положил руки на его плечи, опустился за спиной и начал слегка разминать затекшие мышцы. - Шшшшш, Шерлок, прекрати думать. Твои мысли так громко перекатываются в голове, что мне слышно с другого конца комнаты. - Думать - это моя работа. - Ты не думал о работе, правда, Шерлок? Ты сидел тут и испытывал сомнения. Я видел каждое из них на твоем лице. Испытывать сомнения - это нормально. Все иногда сомневаются. Но сомнения - не повод для того, чтобы расстаться, не попробовав. Сомнения - это повод обсудить их вдвоем. Шерлок чуть расслабился и прикрыл глаза. - Невозможно обсудить все, - недовольно проворчал он, - ты скажешь мне одно, а через неделю ты передумаешь. - Но, быть может, не передумаю? Ты никогда не узнаешь, пока не попробуешь. - И ни одного рационального, логического довода в пользу этой концепции! Ни доказательств, ни опытов! Джон не выдержал и рассмеялся. Шерлок обернулся и укоризненно посмотрел ему в глаза. Уотсон прекратил смеяться, но губы его сами собой растягивались в улыбке: - Шерлок, вся наша жизнь будет опытом и доказательством. И главное, я добровольно согласен участвовать в этом эксперименте, в отличие от других твоих опытов. Этого мало? - Нет, - наконец произнес Холмс. - Нет, Джон, пожалуй, этого достаточно. Но знаешь что? Уже практически суббота, а ты так и не расстался с Мэри. Джон вытаращился на Холмса с ужасом: - О, дьявол! Шерлок! Если бы ты не дулся на меня, из-за чего я страшно переживал, я мог бы позвонить ей два часа назад, в удобное время! - Ты же говорил, что нельзя расставаться по телефону! - Видишь, до чего ты меня довел? Я уже готов ради тебя поступиться частью своего самоуважения! Но сегодня я лишен возможности пойти даже на эту жертву. - Тогда я предлагаю тебе лечь спать, пока я работаю. От недостатка сна ты становишься невнимательным. Но завтра ты позвонишь Мэри и я наконец получу право проводить над тобой хотя бы некоторые из запланированных мной опытов. И Джон решил, что это и в самом деле неплохой план. *** Утром Джон снова удивился, что кошмары не разбудили его. Что-то плохое точно снилось, но, подумал Джон, если я не просыпаюсь - значит, кошмарность кошмара уменьшается? Это была маленькая победа, но в свете последних событий очень приятная. Шерлока в комнате не было, но через несколько минут он вернулся с кружкой кофе. Не спал вовсе, быстро определил Джон. - Вставай, скоро у нас будут гости, - сказал Холмс. - Это какие? - Надеюсь, что полезные. Звонил полицейский из местных, сказал, что готов побеседовать с нами о Блэкуэлле в свой выходной день, если мы угостим его завтраком. Так что подъем, тебе предстоит кормить полисмена. - Шерлок, я уверен, что этот полицейский вовсе не имел в виду, что мы должны готовить завтрак. Я уверен, что он ждет, что мы купим ему готовый, вполне безопасный и гарантированно вкусный завтрак в гостинице. Можно я не буду его кормить? Губы Холмса дрогнули, но он скрыл улыбку за глотком кофе. - Я дочитал вчера весь джексовский бред. Нашел еще одно упоминание этой твоей… медведицы. Но никакой конкретики. Никаких планов на будущее. Ни одного “попросил Кори поехать в Манчестер и убить там гея в честь Джона”. - Не ожидай от сумасшедших слишком многого, Шерлок, они всегда подведут тебя, - пробормотал Уотсон, натягивая свежую рубашку. - Джон… Я хотел уточнить у тебя, исключительно для расширения собственного эмоционального кругозора: ты испытываешь какие-то болезненные чувства ввиду того факта, что занимался сексом с будущим убийцей? Джон несколько секунд молча смотрел на Холмса, а потом медленно сказал: - Хочу напомнить тебе, Шерлок, что Джекс был тогда в том же положении. Я тоже убийца, несмотря на все оправдательные причины, которые сам могу привести. Причем если Трентон убил однажды в состоянии аффекта, то я убивал сознательно. И больше, чем один раз. - Джон, ты был в зоне военных действий, а потом пристрелил убийцу, который мог быть опасен. - Верно, но смерть везде смерть. Так что нет, у меня нет болезненных ощущений в связи с этим. Нет ли их у тебя? Ведь тебе предстоит не просто спать, а вступить в долгосрочные отношения с уже состоявшимся и неоднократным убийцей. Шерлок понял, что в следующий раз вопросы об эмоциональной стороне жизни надо обдумывать заранее, а не выкладывать первое, что придет в голову. Поворот оказался для него совершенно неожиданным и грозил стать еще более щекотливым: а вдруг Джон спросит о собственном опыте Холмса? Про Морана признаваться не хотелось, врать - тем более. - Единственное, что может помешать мне вступить в отношения с тобой, Джон, это твое превращение в идиота. Если ты станешь глуп, как Андерсон, нам придется расстаться, - трагически закончил Шерлок. - Договорились, - торжественно согласился Джон. - Постараюсь больше читать, чтобы не разочаровать тебя. *** Внизу, в просторной чайной гостиной, их уже ждал полицейский. Он был в гражданском, но Шерлок безошибочно направился именно к его столику. - Инспектор Макграт? Шерлок Холмс, очень приятно, это мой напарник доктор Джон Уотсон. - Готов угостить вас обещанным завтраком, инспектор! - улыбнулся Джон, пожимая руку высокому мужчине, совершенно седому, отдаленно напоминающему актера Джереми Бретта. У Макграта было крепкое рукопожатие и большие белые зубы. - Я уже сделал заказ, док. У малышки Сью здесь потрясающие оладьи с яблоками, даю слово, вы таких никогда не пробовали. Джону потребовалось несколько секунд на то, чтобы осознать: “малышкой Сью” Макграт назвал цербероподобную хозяйку гостиницы. Этот факт так ошеломил Джона, что он сделал заказ на двойную порцию оладий, когда подошла молоденькая официантка. - Значит, хотели узнать о Кори, - неторопливо начал инспектор. - Когда мне позвонил ваш лондонский коллега, я решил, что надо сходить на вас глянуть. Давно никто не спрашивал о Кори Блэкуэлле. Скажите, зачем вам это? - Мы подозреваем, что Кори Блэкуэлл может быть причастен к серии жестоких убийств, начавшихся в 2005 году и продолжающихся по сей день. Мы знаем, что в последний раз Кори видели в 2004 году, и полагаем, что он сменил имя и мог перебраться в Манчестер, а потом куда-то еще. Но сейчас он орудует в Лондоне, и его преступления становятся все более дерзкими. Нам нужно узнать о нем больше, все, что можно, чтобы попытаться его выследить и обезвредить. Макграт задумчиво покрутил чашку, стоявшую перед ним: - Понятно. Ну, джентльмены, значит, я не смогу вам помочь. Кори Блэкуэлл, которого я знал с пеленок, не обидел бы и мухи. Шерлок и Джон переглянулись. Джон чуть склонился вперед и твердо сказал: - Инспектор Макграт, если вы не поможете нам разобраться в прошлом, подозрения с Кори Блэкуэлла в настоящем снять не удастся. Расскажите нам, и мы постараемся найти недостающие кусочки паззла. Прошла целая вечность, прежде чем старый полицейский проворчал: - Ладно, док, я расскажу вам. Кори был сыном моего друга, вы уж постарайтесь не запятнать его память. Джон кивнул. Шерлок напряженно ждал. - Кори был дебилом. Я имею в виду диагноз, разумеется. Гипоксия мозга, осложнения в родах. Его мать умерла, когда его рожала, а мой друг Эван - мы вместе работали - так и не сумел это пережить. Когда Кори было шестнадцать, его отец утонул на рыбалке. Несчастный случай… Но мне кажется, что он просто устал жить. У Кори никого не осталось, но он не был беспомощным инвалидом, его особенности позволяли ему продолжать жить в обществе. Я пристроил его садовником в клинику Святого Григория, Маккензи там тогда управлял. Это было в 1999. Я много работал, у меня свои проблемы были, так что я практически совсем потерял Кори из виду. Он почти не уезжал из клиники домой, хотя за ним сохранялась маленькая квартирка. Я узнал, что он пропал, только через три месяца после случившегося. Полицию не вызывали на тот пожар. Маккензи потом сказал мне, что они считают, будто Кори поджег дом - случайно поджег, но испугался и сбежал. После паузы Макграт закончил: - Как по мне - это полная херня. Шерлок смотрел на него пристально: - Если вы не согласны с доктором Маккензи, почему вы не стали выяснять, что случилось в ту ночь на самом деле? Инспектор слегка покраснел, но промолчал, сжав челюсти так сильно, что проступили желваки. - Тогда я сам скажу, - сложил ладони Холмс. - В то время вы еще были женаты, но ваш брак трещал по швам. Вы много пили, дети не хотели с вами общаться, жена грозила уйти. Вы опускались на самое дно, вас могли уволить, вам действительно было некогда заниматься проблемами умственно отсталого сына вашего друга, - голос Шерлока был негромким, но бил, как удар хлыста. - Вы были полным неудачником, поэтому, когда Кори исчез, вы не могли потребовать у Маккензи объяснений, он бы вас на порог не пустил. Когда же вы взяли себя в руки - время было упущено, прошли годы, поэтому теперь вас терзает непроходящее чувство вины. Вы пришли сюда, потому что рассчитываете, что я найду для вас ответы? Джону показалось, что чашка в руках инспектора сейчас треснет. Однако прошла минута, другая, и полицейский поднял глаза на Шерлока: - Не понимаю, как вы успели это все разнюхать, мистер Холмс, но вы правы в каждом слове. Я хочу знать, куда делся Кори Блэкуэлл, и, если это еще возможно, помочь ему в жизни. - Тогда в ваших интересах говорить нам правду. Жертвы серийного убийцы - гомосексуалы. У Кори были проблемы в этой области? Может, его отец ненавидел геев и прохаживался на их счет? А может, имело место гомосексуальное насилие? Макграт выглядел шокированным: - Мистер Холмс, я еще раз повторяю: Кори не мог никого убить. Эван не ненавидел геев - ему было все равно, после смерти жены его всерьез ничего не волновало. Но он был полицейским и работал с жертвами насилия, он бы заметил, если бы с Кори что-то было не так. Так что я не думаю, что проблема в этом. Кори рос послушным, добрым, привязчивым ребенком. С чего бы ему убивать геев, да еще и, как вы говорите, "дерзко"? Шерлок уставился в пространство. Джон слегка кашлянул: - Инспектор Макграт, думаю, нам понадобится какая-то фотография Кори, если у вас сохранилась хоть одна. - Да, я поищу. Куда мне ее отправить? - Вы можете отсканировать и прислать по электронной почте? Да? Отлично, - и Джон записал на салфетке адрес Шерлока. Краем глаза посмотрев на все еще молчащего Холмса, Уотсон спросил: - А когда вы узнали, что Кори исчез, вы что-то сделали с его имуществом? Что-то сохранилось? - Да, большую часть пришлось выбросить, потому что это уже была никому не нужная рухлядь. Но кое-что я сложил в коробки и поставил в гараже. Если Кори вернется, - голос полицейского дрогнул, - ему будет приятно. Кстати, не нашел там одной ценной вещи - исчез именной револьвер Джорджа Блэкуэлла, отца Эвана. Отличный был армейский револьвер! Кори боялся оружия, но, если он и впрямь задумал побег, то мог прихватить его с собой. Макграт осекся, заметив, каким горящими взглядами окатили его оба лондонских гостя: - Что такое? - Это был “Энфилд”? - вкрадчиво спросил Холмс. - Черт возьми, как вы догадались?! - Вы были нам чрезвычайно полезны, мистер Макграт! - широко улыбнулся Шерлок и встал. - Джон, нас ждет срочное дело! С этими словами Шерлок стремительно направился к выходу, и Джон, торопливо попрощавшись, кинулся вслед. - Шерлок, что за срочное дело? Куда ты побежал? - Мы идиоты, Джон, особенно я! Как я сразу на месте не сообразил! - с этими словами он набрал телефонный номер и включил громкую связь. Через несколько гудков раздалось осторожное: - Алло? - Мисс Бетц, это Шерлок Холмс, помните меня? - Разумеется, мистер Холмс, вас сложно забыть. Тон Шейлы Бетц по-прежнему был настороженным. - У меня к вам жизненно важный вопрос, и упаси вас господь от вранья: мисс Бетц, в ночь пожара, как вы поняли, что нашли тело именно Трентона Джекса? - О. - Шейла явно догадалась о подоплеке вопроса. - Мы с доктором Маккензи так решили, потому что на трупе была одежда Трейси, по крайней мере, его штаны и обувь. - Верным ли будет сделать из ваших слов вывод о том, что верхняя часть трупа обгорела настолько, что опознать его было невозможно? Мисс Бетц судорожно втянула воздух: - Боюсь, мистер Холмс, это именно так. - Мисс Бетц, я хочу вам дать добрый совет: если вы еще раз найдете на территории клиники труп, вызовите полицию и не смейте кремировать тело. Семь человек мертвы только потому, что доктор Маккензи волновался за свою карьеру, а вы ему помогли! - Мистер Холмс, я не совсем понимаю... - жалобно пролепетала деморализованная секретарша. - Вы все отлично понимаете, мисс Бетц, - рявкнул Шерлок, - а если не вы, так ваш обожаемый начальник понимал, что из-за его прогрессивных методов на свободу вышел безумный убийца. Ваш прекрасный "несчастный" Трейси жив и продолжает убивать. Джон прикоснулся к руке Шерлока, как бы призывая остановиться. Холмс прервал вызов. *** - Значит, Трентон Джекс жив, - резюмировал Уотсон после долгой паузы. - В высшей степени вероятно, - кивнул Холмс. - Это кое-что меняет, правда? - Джон зажмурился и потер виски. - Если мы не столкнулись с немыслимым, невозможным совпадением, что вряд ли, то мы имеем серийного убийцу, у которого претензии к нам обоим. Джекс так идеально подходил ко всем схемам, потому что это все время был он. Возможно, он убил Кори не по сексуальным мотивам, а исключительно ради облегчения побега. Вспомни, как располагался домик садовника - он был частью ограды, и наверняка на его окнах были решетки. Но старенький сарайчик сгорает и открывает отличный выход на волю. Фокус с одеждой позволил бы отвлечь внимание лишь ненадолго, но, если Джекс действительно такой расчетливый, как мы подозреваем, думаю, он имел основания полагать, что Маккензи невыгодно будет поднимать шум. Кори свободный человек, если он захотел уйти - его можно не искать. А вот побег Трентона грозит клинике серьезными неприятностями... Шерлок словно запнулся в своем рассуждении, а потом тихо продолжил: - Он убивает людей и делает их похожими на меня, но связано это с его болезненной фиксацией на тебе. Больше всего это похоже на ревность, Джон. Джекс считает, что любит тебя. - Он хочет убить тебя, потому что ты со мной? - но это не было вопросом. Невозможные синие глаза Джона потемнели от гнева. Шерлок сделал стремительный шаг навстречу и порывисто обнял, целуя виски, лоб, волосы. Джон отстранился. - Нет. Шерлок, нам не до этого. Ты должен использовать свой гениальный мозг на тысячу процентов, пока этот негодяй не подобрался к тебе слишком близко. Холмс почувствовал иррациональную обиду. Джон считает, что Шерлок недостаточно времени посвятил делу? Джон считает, что Шерлок позволит себя ухлопать первому попавшемуся психу? Джон его за кого вообще принимает?! Шерлок отошел к окну, сложил длинные нервные пальцы в знакомом жесте и молчал несколько минут. Затем заговорил - тон его был ледяной, но непонятная ярость прорывалась в некоторых словах: - Джекс не может быть уверен, что мы вместе: наши отношения фактически начались после первого убийства. Значит, он действует на основании предположения, которое достаточно охотно поддерживают все, кому не лень. Нас считали парой с первого расследования. Можно полагать, что в той или иной степени Джекс следил за твоей жизнью, но вряд ли давно - в 2004 году он сбежал из клиники, а в 2005 ты отправился в Афганистан. Думаю, мы не сильно ошибемся, если допустим, что он отследил тебя по газетным публикациям, которые начали появляться все чаще три года назад. Вероятно, он догадывается, что ты не помнишь вашу волшебную, - на этом слове Шерлок заметно поморщился, а Джон вздрогнул, - ночь. Возможно, он даже показывался тебе на глаза. Он мог подойти к тебе в магазине или спросить дорогу на улице. Ты не запомнил его тогда, теперь, когда прошло пятнадцать лет, молодой парень изменился до неузнаваемости, и ты не вспомнишь его тем более. Может, Лестрейд по отпечаткам… Шерлок замолчал, почувствовав, что Джон подошел к нему сзади и положил ладони на талию: - Прости за резкость. Руки Уотсона скользнули вперед, обхватывая и обнимая, прижимая спиной к груди. Шерлок вздохнул: - Будет тяжело? Джон с силой уперся лбом между лопаток и потерся, как кот: - Будет невероятно трудно. И просто - невероятно. Шерлок развернулся в крепких объятьях и обвил Джона длинными руками. Без вожделения, без страсти, эти объятья обещали защиту и клялись в верности. Холмс наслаждался непривычным спокойствием, которое раньше мог получить только от раскрытого дела или блестящего опыта. Слегка склонившись к уху напарника, он заговорщически прошептал: - Давай вычислим ублюдка. *** Обратный путь домой пролетел незаметно. Шерлок вновь усадил Джона за руль, устроив совещание с Лестрейдом по телефону. Вместо Бейкер-стрит они поехали сразу в Ярд. Грег ждал их там, несмотря на субботний вечер, и был страшно зол. Как выяснилось довольно быстро, злился инспектор не на них. - Потеряли! Отпечатки потеряли! - орал Грег на весь кабинет. - Единственная зацепка для поиска серийного убийцы пропала из дела! - А я говорил - идиоты в Королевстве оккупировали все ведомства! - вскипел Шерлок. - Как это вообще возможно? - Если я правильно понял оправдательное блеяние полицейского из Бристоля, отпечатки в единственном экземпляре хранились в полиции, но почему-то вместе с копией дела отправились в клинику, где благополучно испарились. В 2004 отпечатки по раскрытому делу могли занести в базу и не сразу, как, видимо, произошло в нашем случае. Мы имеем дело с опасным убийцей без отпечатков, имени и примет. - Спрашивать, не живет ли Трентон Джекс на соседней улице, я так понимаю, бессмысленно? - уточнил Джон. - Верно понимаешь. Мы уже нашли восемнадцать Трентонов Джексов в Англии, из них двое живут в Манчестере, и еще двух Трейси Джекс - правда, обе они женского пола. Никто из них нам не подходит - или по возрасту, или по месту проживания и идеальному алиби. Тех, кому от тридцати до сорока, мы проверяем более внимательно, но я бы не возлагал на это больших надежд. - А те, манчестерские Джексы, им сколько лет? - спросил Уотсон. - Одному двенадцать, а другому восемьдесят девять. Мы даже не стали уточнять, где они находились в день первого убийства. Так, теперь давайте разберемся. Чего добивается этот таинственный засранец? Он жаждет высокохудожественно придушить нашего гения, потому что ревнует тебя, Джон? Шерлок бросил быстрый взгляд на Уотсона, который, казалось, застыл в кресле. На расстоянии можно было почувствовать, как Джон напряжен, как челюсти его сжимаются, как расширяются зрачки. Холмс ответил: - Скорее всего. Джекс может всерьез думать, что, в случае успешной ликвидации меня, он получит благосклонность Джона. Это, конечно, нелепо, но мы имеем дело с больным человеком. Весь спектакль с переодеваниями задуман, видимо, в качестве извращенной подготовки основного… блюда. - Почему из своих партнеров по сексу одного Джекс до сих пор боготворит, а второго сразу убил? Как я ненавижу психов, - проворчал Грег. - Может, он пытался с помощью Ярмиса избавиться от страсти к Джону, но тот не оправдал его надежд? Уотсон вдруг отчаянно застонал и уткнулся лицом в ладони: - Как же я умудрился так вляпаться? Шерлок в опасности из-за того, что я не удержал член в штанах! Грег, ты можешь выделить ему охрану? Лестрейд покачал головой: - Я не могу, но кое-кто другой сумеет за ним присмотреть, я уверен, - и инспектор поднял глаза к потолку, как бы намекая на высшие эшелоны власти. Шерлок презрительно фыркнул: - Я вполне могу справиться сам, без привлечения большого брата. Даже предполагать такое унизительно! - Шерлок, это не обсуждается, - твердо произнес Джон. - Дело не в твоей гордости, речь не о ваших сложных взаимоотношениях - это вопрос жизни и смерти, причем твоей жизни и твоей смерти. Холмс хотел ответить что-то резкое, но, напоровшись на взгляд Джона, осекся. Молчаливая битва продолжалась некоторое время, но наконец Холмс сдался. - Хорошо, - неохотно кивнул он, - только никаких дурацких охранников под дверью на Бейкер-стрит, пусть пользуется своими камерами. - И ты, Джон, сопровождаешь его везде, куда бы он не полез, - быстро добавил Грег. - Это само собой, глаз с него не спущу, - сказал слегка успокоенный Уотсон. - Пожалуй, надо взять на работе отпуск подлиннее. - Возьми самый длинный из возможных, но я тебе так скажу - Джекс долго не продержится, - вставил Шерлок. - Между двумя лондонскими убийствами прошло меньше четырех суток. Убийца на пределе, варианта затаиться на время перед ним даже не стоит, он на это не способен. Его желание убить меня и наказать Джона - а я склонен полагать, что он пытается заставить Джона страдать как неверного любовника, - полностью вырвалось из-под контроля. Грег скосил взгляд в сторону Уотсона и, на мгновение замявшись, все-таки спросил: - Джон, ты страдаешь? Тот мрачно усмехнулся: - К сожалению, если Джекс рассчитывал на то, что я буду страдать, он блестяще угадал. Это невыносимо - видеть тела на месте преступления, даже если я понимаю, что это не Шерлок. Кошмары… вернулись с новой силой. - Понятно, - протянул инспектор. - Так, последний вопрос, чтобы уж все окончательно расставить по местам. Вы, ребята, вместе или как? Шерлок вскинул бровь и ледяным тоном осведомился: - Майкрофту побежишь докладывать? - Ничего не собираюсь докладывать, свинья ты неблагодарная. Тем более, он и так уверен, что вы - да. Джон нервно рассмеялся: - Ну и семейка, а, ничего не скроешь. Грег улыбнулся: - То есть… - Безусловно, - отчеканил Холмс. - Но, пожалуйста, давай обойдемся без подробностей. В этот момент дверь в кабинет с грохотом распахнулась и на пороге показалась Салли. Ее глаза словно ввалились, а губы заметно подрагивали. Увидев гостей в кабинете Лестрейда, она судорожно всхлипнула: - Андерсон убит. *** Когда-то мне показалось, что я могу спастись, излечиться от тебя, моей лихорадки, моего наваждения, безумной ломоты в членах, жара в венах. Но то была краткая ремиссия, обманка, завлекающая пустота ложной свободы от тебя. Между тобой и всем остальным миром граница толщиной с паутинную нить, но как преодолеть ее мне, изломанной душе? Я в плену между верным и неправильным и никогда не вырвусь в межзвездное пространство, пока ты не отпустишь меня. А до тех пор мне остается лишь представлять, как я убиваю тебя поцелуями, как я уничтожаю тебя негой, как я разрушаю тебя небесным блаженством.