Вечный спектакль

      Александр без всяких стеснений вывел Агату в самый центр площадки, разворачиваясь к ней лицом. Она до сих пор не могла понять, что сейчас происходит: почему именно её пригласили на танец? Несёт ли это в себе какой-то подтекст, или ему просто так захотелось? Столько мыслей сейчас крутилось в голове, что она просто-напросто стояла столбом, когда все вокруг начали двигаться.       — Думал, что выбрал танцующую партнёршу, а она оказалась бревном. Как тебя ещё не выгнали из академии? — усмехнулся Александр, глядя на растерянную девушку.       — За красивые глазки многие возможности открываются, если вам вдруг неизвестна столь очевидная деталь, — Агата вздрогнула, когда парень, вместо того, чтобы ответить, повёл её в танцующий круг.       Но, видимо, не сдержался и наклонился к уху, прошептав:       — Аргумент так аргумент. Буду признателен, если ещё покажешь, как пользуешься ими.       — Обойдёшься, а то сразу упадёшь передо мной. Пожалею тебя.       Пара неуклюжих шагов — и вот Агата уже кружит в паре с Александром. Музыка льётся ручьём, заставляя подчиняться тело и отдаваться полностью, без остатка. Голова отключилась, и каждое движение шло от души, пусть даже не сразу всё получалось, как задумано, но здесь это и не требовалось. Главное — получить удовольствие, а всё остальное уже неважно. Никто из зрителей не станет осуждать за недотянутую руку или неправильно повёрнутую голову, а лишь весело будет смеяться и с восторгом в глазах наблюдать за танцующими парами. Из-за лёгкости, возникшей в теле балерины, она откинула голову чуть назад и засмеялась, а руками держалась за Александра, чтобы тот её направлял и не дал столкнуться с другими.       Всё было настолько просто и душевно, что впервые за несколько месяцев она почувствовала, что танцует для себя. Не по чьей-то прихоти. Именно этого сейчас хотелось: очистить разум и душу. Но тогда вставал вопрос: почему Агата не ушла, если ей так в тягость этим всем заниматься? Ответ был довольно очевиден: она больше ничего не умела. С самого детства пахала в зале, света белого не видела, а загубить все труды одним действием легче всего. Карьера балерины и так длится недолго, поэтому бросать всё на большей части пути как-то очень безрассудно.       — Смешно тебе? — сквозь громкую музыку проговорил Александр, но даже так его было прекрасно слышно.       Агата не сразу обратила на него внимание, хоть и услышала вопрос, который таковым не являлся. Она повернула голову и посмотрела в сторону своего друга — Сэмюэля, — стоящего в первом ряду и наблюдающего за парой. Что-то в его взгляде было не то: отрешённый, унылый, будто ему в тягость здесь находиться. Балерина волновалась за друга, потому что с ним явно что-то творилось. Только вот что? Агата вернула взгляд на партнёра, но как только понимала, что это Александр, то невольно возникал только один вопрос: почему? И сейчас было самое время узнать на него ответ.       — Почему именно я? Тут большой выбор партнёров, но, как ты выразился, выбрал бревно. Довольно неразумно. Вдруг бревно тебе ногу придав…       Не успела Агата договорить, как мелодия с плавной сменилась на более пикантную, отчего реакция зрителей не заставила себя долго ждать: отовсюду послышались одобрительные выкрики, жаждущие продолжения представления. И всё это сопровождалось обсуждениями о том, какая пара лучше танцует и эффектней выглядит на фоне других. Но вот для Агаты с Александром фоновый шум мгновенно пропал, теряясь между аккордами музыки, которая завораживала и давала энергию для дальнейших движений.       Александр остановился и провернул партнёршу вокруг своей оси, оставляя её развёрнутой к себе спиной. Она тут же прижалась к часто вздымающейся груди парня, чувствуя, как по телу скользят чужие руки, а шею обдаёт горячим и сбитым дыханием. Прикрыв глаза, Агата отвела голову назад, упираясь в плечо напарника, и протяжно выдохнула. Дыхание давно было сбито, но это не мешало наслаждаться происходящим, ведь даже после тренировки не было такого хорошего ощущения свободы и умиротворённости.       Но музыка не собиралась останавливаться. Александр отошёл назад, оставляя напарницу одну, и отдал ей возможность самой совершить действия в его сторону. До Агаты не сразу дошла суть происходящего, но потом она втянулась в игру, где не знала правил. Было ли это правильным решением? Возможно, нет. Только кого это заботит?       — Вздумал поиграть?.. Ну хорошо, только кто кого первый одолеет.       Балерина развернулась, взглядом ища своего партнёра, который стоял не так далеко от неё, ехидно улыбаясь и ожидая последующих действий. Агата одарила его ответной улыбкой и сделала шаг вперёд, прокручиваясь, и вытянула руку, чтобы Александр успел её подхватить, а сама выгнулась назад в спине.       Они не были близко знакомы, но её доверие к нему стало велико, что нельзя просто объяснить, откуда именно оно взялось. Она просто доверилась ему и знала, что он поймает и не даст упасть.       Что и произошло… Тонкие и длинные пальцы обхватили руку Агаты, удерживая, а потом приподнимая к себе и кладя ладонь на поясницу. Они смотрели друг другу в глаза, наполненные благодарностью за танец и удовлетворением, которого им было катастрофически мало.       — Думаешь, я бы где-то ещё нашёл такую партнёршу? — сбитое дыхание Александра доставало до её губ, оставляя за собой влечение.       — Да… — прохрипела Агата. — Хоть я и танцую, но мне ничего не мешает наступить тебе на ногу.       Только усмешка и ничего больше в ответ. Он отстраняется, и со всех сторон начинает чувствоваться холод из-за сильного порыва ветра, который пробирает до самых костей. Она растерянно посмотрела вокруг себя, а потом заметила Александра, стоящего поодаль от неё с поднятыми руками.       — Пальцы мне ещё нужны, поэтому, пожалуй, я удалюсь, пока ничего не случилось.       Он поклонился, как это делали в старинности на балах, и удалился, скрываясь в толпе людей, начинающих расходиться. Каждый был доволен танцем, пусть Агата и стояла в недоумении, но на душе явно стало легче, будто она выпустила всё, что держала в себе на протяжении долгого времени. На лице образовалась лёгкая улыбка, прятать её просто не хотелось. Она стала искать в толпе знакомые лица, но это занятие оказалось сложнее, чем показалось на первый взгляд. Но спустя несколько неудачных попыток и сотни извинений за наступление на ноги ей удалось отыскать чёрноволосую макушку Сэма, что стоял к ней спиной. Она протиснулась сквозь мешающих людей и подбежала сзади, постучав по одному плечу, а пока тот поворачивался, встала перед ним.       — Агата? — вопросительно посмотрел детектив, осматривая подругу, с которой не сходила улыбка. — Что он такого наговорил, что ты так светишься? Замуж, что ли, позвал?       — Сэм… — она укоризненным взглядом смерила друга. — Ты просто посмотри, какая хорошая погода, а какие весёлые люди. Просто сказка.       — Ну, явно накачали. Не меньше.       Агата только закатила на это глаза. Почему ему так кажется? Разве это настолько странно? Пока она задумалась, то не заметила, как к ним присоединилась Элиза, явно довольная своим уловом и желающая показать его всем. В руке она держала телефон с включённым экраном.       — Наконец-то я нашла вас! А то забрались в самый центр, и никак не протолкнуться, — Харрис-старшая тут же показала экран мобильника Агате, чтобы та посмотрела на фотографию. — Правда, красиво? Вам же нравится? Хорошего ты себе партнёра выбрала, сестрёнка.       Агата не сразу увидела чёткое изображение, потому что Элиза размахивала телефоном прямо перед лицом. Когда ей всё же удалось взять его в руки, то она застыла, не в силах произнести и звука. На фотографии были запечатлены два тела, плотно прижимающихся друг к другу, и не узнать их было невозможно, потому что память Агаты никуда не делась. Совсем недавно она сама делала данное действие, а горящие зелёные глаза заменяли наполненные смыслом предложения.       — Скажи же, что красиво смотритесь? — Элиза подошла ближе к сестре и положила руки на плечи, опираясь и так же смотря на фото. — Поставлю потом в рамочку и на самое видное место, чтобы она напоминала тебе, что веселиться и быть счастливой никогда не мешает.       Агата только вздохнула на эту реплику, потому что возражения явно не принимались, но был шанс, что это просто ерунда, которая забудется уже через пару минут. Сэм наблюдал за этим молча, только съехавшиеся брови означали, что он чем-то недоволен, или, возможно, это из-за того, что прямо перед ним находился фонарный столб, ярко отсвечивая.       — Ладно-ладно, делай с этим, что хочешь, но давайте сейчас просто погуляем и насладимся вечером? — Агата посмотрела на друзей, надеясь, что они не откажутся от такого заманчивого предложения.       Троица переглядывалась между собой, а потом одновременно кивнула и тут же направилась в сторону прилавков, где были размещены сладости или сувениры, которые разбирались очень и очень быстро. Агата шла впереди остальных, с интересом смотря по сторонам, а не меланхоличным взглядом, как это бывало обычно. Такое поведение не могло укрыться от остальных, потому что видеть девушку настолько позитивной и живой — достаточно редкое явление, которое слишком давно не настигало их. Но с чего вдруг такие перемены? Был только один рациональный вариант — танец с Александром, но почему он вызвал такую реакцию на то, что она делает каждый день в зале?       Элиза и Сэм не могли ответить на этот вопрос, поэтому лишь пожали плечами и поравнялись с Агатой, чтобы не упустить её из виду и не потерять в толпе. Солнце уже давно скрылось за горизонтом, отдавая власть во владения ночи, которая, как лёгкая вуаль, опускалась на город. Повсюду стали зажигаться фонари, освещая тропинки и создавая невообразимую атмосферу, но не покидало ощущение, что это лишь маска, за которой существует только опустошённое помещение и ничего более.       Харрис-старшая заметила прилавок, возле которого почти не находилось людей, но больше её привлекало не это, а то, что именно предоставлял данный продавец. Элиза тут же подбежала к стойке, махнув ребятам рукой, чтобы они подошли. Та заворожённым взглядом смотрела на ассортимент, но когда подошла Агата, то ничего примечательного не заметила — лишь маленькие пустые листики с ручками.       — Давайте напишем наши желания, а потом сожжём? — перевела взгляд на друзей, надеясь, что они поддержат её идею. — Всегда хотела это сделать.       Балерина покосилась на сестру, не понимая, зачем это делать, ведь ничего, кроме бессмысленной траты бумаги, здесь нет. Чтобы создать иллюзию, что это может случиться? Это же детский бред! Что, если напишешь на бумажке желание, всё мигом исполнится. Но возражать Элизе просто не хотелось, потому что толку это не принесёт, так ещё и испортит всем настроение, которое только-только начало налаживаться.       Агата встала чуть в сторонке, не собираясь втягивать себя в этот процесс, но тут перед ней встал Макото, протягивая листочек с ручкой. Она подняла на него вопросительный взгляд, поскольку чётко выразила свою позицию, что не будет ничего писать, но японцу, видимо, это было непонятно.       — Ничего не убудет, если ты напишешь, — проговорил он, по-доброму улыбнувшись. — Обещаю, что не буду подглядывать.       — Ну, Сэм… ты-то хоть пойми, что это сущий бред. Желание просто так не исполнится, если написать его на бумажке.       — Пиши давай, а потом посмотрим, исполнится ли это.       Она только цокнула и взяла протянутые принадлежности, а потом отвернулась, чтобы никто не сумел подсмотреть «заветное» желание. Агата долго не могла придумать, что именно стоит написать, сначала столько разных вариантов крутилось в голове, но как только дело дошло до действий, то тут же всё испарилось.       «Несправедливо! Почему так сложно?» — подумала она, слегка постукивая ручкой по бедру, стараясь что-то придумать, а потом резко снизошло озарение, что именно хотелось написать.       Найдя удобное и ровное место для письма, она принялась выводить корявые буквы, которые никак не хотели вставать в ровную линию из-за постоянно подрагивающих рук. Спустя минуту на листке красовалась надпись из двух слов: «Станцевать Жизель».       Не пересчитать, сколько раз Агата задумывалась над вопросом: а зачем ей эта роль Жизель? Сама она не сильно желала этого, но знала, что эту постановку любила Аннет, поэтому хотела её порадовать. Сейчас же её уже не было в живых, но мысль о том, что нужно выступить, никак не отпускала. Агата не знала, что именно движет ей, но просто бросить уже не получалось, да и обещание будет нарушено.       Развернувшись и отдав ручку владельцу лавки, Агата взглянула на друзей, которые дожидались только её. Оба взгляда были наполнены некой умиротворённостью и заботой, но в них чего-то не хватало — того, что было так нужно. Того, что она искала везде, но никак не могла найти, и только один человек смог дать прочувствовать ей это ощущение. Ощущение жизни.       Все вместе они направились в сторону, где столпилось достаточно много народу, но выполнять трюк по преодолению препятствий Агата больше не собиралась. Они остановились где-то по центру, откуда была видна небольшая сцена, где стоял ведущий, развлекая уже скучающую и уставшую публику, но все упорно ждали начала самого главного — разыгрывания приза. Балеринам и детективу это было не так интересно, поэтому они просто разговаривали на отстранённые темы, которые не касались ни балета, ни смерти тётушки, ни работы Макото. Они были относительно счастливыми, что не могло не радовать.       Через полчаса главный приз был вручён в виде какой-то бесполезной вещи, которую Агата даже не удостоила своим взором. Сейчас же образовалась длинная очередь для того, чтобы сжечь свой листочек с желанием. Большое количество людей собралось это сделать, поэтому очередь до Элизы с Агатой и Сэмом дошла не скоро, но это продлевало их совместное времяпрепровождение, давая возможность вдоволь наговориться.       — Я тебе говорю, что он написал про работу, — воскликнула Агата, самоуверенно смотря на друга, убеждённая в своей правоте.       — А вот и неправда! Да и откуда такие выводы?       — У тебя всё на лбу написано, помощник детектива, — Харрис-младшая похлопала парня по плечу, а потом прошла мимо него, направляясь к фонарю победителя, чтобы уже со всем этим покончить.       — И даже ничего не ответишь, вот понимаешь? — он повернулся к Элизе, возмущаясь, но дальше Агата ничего не слышала, концентрируясь на своём деле.       В лицо отдавал лёгкий жар, исходящий от свечи, воск маленькими струйками стекал на подставку, тут же застывая. Рука с листком покоились в кармане: Агата так и не решалась их доставать, смотря на завораживающий огонёк, который то сильнее вспыхивал, то становился почти невидимым, будто сейчас совсем потухнет и останется лишь лёгкий дым, уходящий вверх.       Рядом стоял пожилой мужчина, который, по-видимому, и был хозяином данного фонарика со свечкой. На лице была застывшая улыбка, а под глазами собирались морщины, но это не отпугивало — хотелось лишь улыбнуться в ответ. Агата пристально смотрела на него, дожидаясь разрешения, и через пару секунд получила лёгкий кивок, показывающий, что всё хорошо и бояться нечего.       Она поддалась чуточку вперёд, оказываясь уже вблизи, а потом вытянула листик и прикрыла глаза, собираясь с мыслями окончательно. В следующую секунду кончик бумажки вспыхнул, а пепел под дуновением ветра полетел, кружась в воздухе. Когда всё угасло, то на душе стало значительно легче, но вот в голове продолжали крутиться мысли, которые простой запиской не выветришь.       Подняв взгляд, она улыбнулась в знак благодарности и прошептала одними губами «спасибо», а потом развернулась и спустилась обратно к друзьям, но тут же резко остановилась, ощутив пристальный взгляд на себе. Быстро пробежавшись глазами вокруг, Агата так никого и не заметила, поэтому не стала заморачиваться по этому поводу.       

***

      Новый день ничем не отличался от предыдущих, ведь пришлось вновь вставать ни свет ни заря, направляясь в танцевальный зал. Глаза слипались от недостатка сна, что являлось довольно частым явлением, а через каждые минуты две слышался зевок. Неспешные шаги, взгляды на проходящих мимо студентов, которые также шли на свои пары. Вокруг начинала просыпаться жизнь, но Агата будто находилась в прострации и ничего не замечала или просто не хотела обращать внимания.       Зайдя в зал, который она знала как свои пять пальцев, прошла в один из углов и оставила там вещи. Балерина уселась на пол, чтобы хоть немного разогреться перед началом и перестать быть похожей на сонную муху, чьи движения полностью расскоординированы, и она не понимает, что делает.       До занятия оставалось не так много времени, поэтому постепенно помещение начало заполняться студентами. Одними из последних зашли ученицы, любившие показать себя во всей красе, поэтому появлялись перед самым началом, чтобы привлечь интерес каждого. Ева Скай считалась их предводительницей и одной из красавиц потока, что отрицать было бы довольно глупо: длинные ноги, тонкая талия, а какой у неё был прыжок… можно только позавидовать. Грация и изящество, которые невозможно отнять, — видимо, не зря говорят, что балет в России самый лучший.       Тишина, которая преобладала ранее, теперь растворилась, заполняясь неразборчивыми перешёптываниями. Рядом с Агатой стояли две девушки и переговаривались между собой. До чужих сплетен ей не было дела, но по заметным возмущениям дам она заинтересовалась разговором и никак не могла пропустить его.       — Представь, что он просто отказался от главной роли, потому что его не устраивала партнёрша. И никто не посмел ничего возразить!       — Конечно, за него мама заплатила, так он и чувствует свободу.       — Ой, не думаю, что тут дело только в деньгах. Ты же видела, как он танцует, никто с ним не сравнится, но это поведение: хочу — не хочу. Уже перебор. Тут каждый пашет на пределе, а этот ещё и отказывается от ролей!       Девушки хотели было продолжить обсуждение данной темы, как в зал вошла мадам Бьюсте вместе с балетмейстером, который ставил большинство постановок в театре и выбирал сценический состав: кто какие роли танцует. Мужчина приходил в академию только для того, чтобы отобрать выступающих и заниматься только с ними. Он был известен всем поголовно, поэтому при его виде каждый оживился, разошёлся слышимый шёпот, который был остановлен хлопком, разразившимся как гром среди ясного неба.       — Девочки, внимательно слушаем меня, — все тут же встали возле станка в одну линию и посмотрели на преподавателя. — Через пару месяцев состоится турне на две недели с представлением «Баядерка». Мистер Морфью собирает кордебалет, так что на сегодняшнем занятии за вами будет вестись наблюдение, но это ещё не значит, что вас примут. Будет второй отборочный этап, поэтому сейчас всем нужно собраться с силами и показать всё, что вы умеете.       Взгляд Эспен всего на секунду остановился на Агате, но та сразу его уловила, понимая, что это хороший шанс показать себя. Только она здесь не одна, рядом с ней есть ещё одиннадцать столь же талантливых — если не больше — балерин, которые так же желают танцевать и стать признанными, а не просто находиться в массовке, но всегда нужно с чего-то начинать. Только нужно ли это было ей?       Во время речи Бьюсте мужчина стоял молча, только оценивающим взглядом проходил по каждой из девушек: на ком-то он задерживал больше внимания, а кто-то просто переставал его интересовать через секунду.       — Занятие будет проходить точно так же, как и всегда. Никаких исключений и поблажек.       Все кивнули головой и встали возле станков, приготовившись к началу занятия, а балетмейстер прошёл в противоположный угол, держа руки скрещёнными на груди. Пшеничного цвета волосы были коротко подстрижены, а взгляд, следивший за каждым движением учениц, сосредоточен.       Последующие три часа тянулись слишком монотонно: однотипные действия, те же замечания, что и прежде. Всё стабильно. Но разве всё так и должно быть? Почему нет никакого развития? Просто повторяешь каждый раз одно и то же. А может, в этом и есть сложность дела: что приходится отрабатывать всё несколько лет, чтобы достичь определённого результата?       Клод Морфью за всё занятие только ходил и всех рассматривал, напоминая животного, который выискивает свою жертву, чтобы напасть. В конце занятия каждый был измотан, и казалось, что никому уже и не сдался этот спектакль, но как только мужчина подошёл к мадам Бьюсте, то все вытянулись и приняли вид, будто не пахали без остановки, а гуляли и собирали полевые цветы. Это было важным умением — делать вид, словно эти действия ничего не стоили.       Преподаватель и балетмейстер отошли подальше, видимо, чтобы их никто не услышал. Слова, которые они произносили, не были слышны, но вот эмоции говорили сами за себя. Уж слишком яркими те получались. Агата облокотилась спиной об стену, грудная клетка часто вздымалась, купальник неприятно прилипал к телу, поэтому хотелось как можно быстрее покончить с занятием, чтобы принять душ. Но нужно было остаться до конца и выслушать, что же скажут. Они развернулись и встали перед балеринами. На лицах ничего не отражалось, и казалось, что стоят две мраморные статуи, но признаки жизни подавало лишь то, что они шевелились, а глаза моргали.       — Занятие прошло плохо. Моя воля, никто из вас не допустился бы до следующего этапа, но мистер Морфью выбрал трёх девушек, которые продолжат соревноваться. Скай, Райкен и Колденс, останетесь, а остальные продолжат заниматься по своему расписанию. Свободны.       — Я бы добавил сюда ещё одну претендентку, — в зале воцарилась тишина, потому что первый раз за всё прошедшее время Клод подал голос, который был слишком груб и басист. — Подойди, пожалуйста.       Он посмотрел в сторону Агаты и кивнул, как бы подзывая к себе. Она не сразу поняла, что обращаются именно к ней, ведь уже собиралась покинуть зал, как все посмотрели на неё. Мадам Бьюсте недовольно уставилась на балетмейстера, явно негодуя из-за происходящего. Может, поэтому у них и были такие эмоции, которые никогда раньше не проскакивали? Мужчина и женщина всегда невозмутимы, поэтому наличие хоть каких-то чувств вызывало вопросы и большой интерес.       Агата боязливо подошла, смотря на Эспен, что явно не укрылось от преподавательницы, но, видимо, та сделала вид, что ничего не заметила, возвращая взор на троицу, которая так же присоединилась. Остальные, кого не назвали, поспешили ретироваться из помещения; конечно, им было интересно, что будут говорить, но большинство надеялись, что сейчас болтливость Евы сыграет в их пользу.       Когда воцарилась полная тишина, а дверь захлопнулась за последним человеком, то мистер Морфью ещё раз обвёл взглядом балерин и качнул головой на только одному ему известный вопрос. Все остальные стояли и ждали, когда всё расскажут, что их ожидает дальше, хоть и имели размытое понятие.       — Через два дня будут проходить финальные пробы, где уже будет присутствовать весь основной состав. Буду ждать вас всех в большом зале в пять вечера. Остальную информацию вам сообщит преподаватель, — бросив последний взгляд на Агату, он удалился из зала.       Мадам Бьюсте не сразу отпустила девочек, начиная рассказывать, какой это хороший шанс показать себя и начать двигаться по карьерной лестнице. Их могут заметить люди, которые занимают не последнее место в балетном мире. Все это прекрасно понимали, но разве пойдёшь против судьбы, если та решит, что сейчас не время? Или судьба — лишь оправдание для слабаков, которые не хотят трудиться?       Закончив со своей недолгой речью — за что спасибо! — Эспен Бьюсте отпустила девочек со словами, что верит в них. Но Агата почему-то не поверила в её слова: слишком неубедительно и фальшиво всё звучало, только вот ничего не оставалось, как просто уйти. Ускользнуть незаметно и тихо.       В коридоре почти никого не было, всего лишь несколько человек появлялись в поле зрения и тут же скрывались за поворотами. В руках Агата несла вещи, которые были слишком уж тяжёлыми и постоянно норовились выпасть. Хотелось остановиться или выбросить балласт в виде сумки, чтобы не мешала идти, но так поступить просто нельзя. Нужно всего лишь пройти в другое крыло академии, мимо главного зала, а оттуда намного ближе до комнаты.       Идти быстро не получалось, но радовало то, что ей никуда не нужно торопиться. До следующего занятия достаточно времени. Для приведения себя в порядок хватит, да и останется, чтобы заняться отдалёнными от академии делами. Нужно было бы зайти к Флоренс и продолжить помогать, только так не хотелось делать всего этого, но за свои поступки надо отвечать до конца.       Оставалось пройти только один коридор, где располагалась дверь для входа персонала в главный зрительный зал, чтобы их никто не заметил, а потом повернуть направо — и почти на месте. Только вот из-за закрытой двери донеслась музыка, которую узнать не удавалось. Усталость была, но интерес оказался сильнее, поэтому Агата чуть приоткрыла дверь, чтобы посмотреть на происходящее.       Та поддалась легко, а балерина, оставив сумку на полу рядом, ступила чуть вперёд, стараясь увидеть больше. На сцене стояло много людей, образовывая полукруг: две пары девушек танцевали свои партии. Каждая из них исполняла свою связку, и это было настолько технично и синхронно, что Агата стояла и не могла оторвать взгляд. Музыка была плавной и успокаивающей, но как только из-за кулис появилась главная пара, то мелодия сменилась на более изящную, интригующую, заставляющую следить за каждым движением; замирать сердце, когда девушка и парень одновременно прыгали и задерживались в воздухе. Сердце Агаты замирало вместе с ними и тут же бешено стучало, волнуясь за каждый манёвр.       Лиц танцующих не было видно — слишком уж далеко, — а может, в этом виноваты прожектора, направленные на исполняющих главные роли. Силуэт парня кого-то ей напоминал, только вот кого же именно? Будто Агата знала его, но голова напрочь отказывалась вспоминать. Знакомая манера исполнения движений, которые остались в памяти после танца на фестивале…       — Александр… — прошептала она свою догадку.       — Думаешь, что он обратит внимание на такую, как ты? — голос за спиной заставил приоткрыть дверь шире и повернуться, чтобы увидеть, кто это.       Агата сначала хотела взять вещи и уйти, чтобы не нагнетать обстановку, но всё же решила остаться и довести дело до конца.       — У меня-то явно побольше шансов, чем у некоторых… — она сложила руки на груди, смиряя собеседницу гневным взглядом. Но это выглядело слишком комично, ведь Агате пришлось поднять голову вверх, чтобы смотреть в глаза девушке.