Вечный спектакль

      Ева Скай возвышалась над девушкой, довольствуясь своим положением, которое определённо предоставляло выигрышный исход. Вздёрнутый подбородок, расправленные плечи и снисходительный взгляд сероватых глаз, что смотрел прямо на Агату, заставлял чувствовать себя ничтожеством по сравнению с ней.       — Харрис, Харрис, Харрис… когда ты уже перестанешь витать в облаках? — шагнув ближе, Ева протянула ладонь, положив на подбородок девушки, легонько сжав его, чтобы та не посмела отвести взгляда и отвернуться. — Я думаю, что мы друг друга прекрасно понимаем, но для большей внятности поясню: не приближайся к нему. Довольно кратко и находчиво, согласна?       Скулы начало сводить, да и терпеть Агата это не планировала, поэтому отпрянула назад, отчего дверь захлопнулась, оставляя их одних в коридоре, а сопровождающая тревожная музыка прекратилась. Она отдёрнула от себя руку, но та слишком легко поддалась, будто и не сдавливала лицо пару секунд назад.       — Тебе он не нужен, — констатировала очевидное Агата, понимая, что в этом совсем другой помысел, нежели чем у неё самой.       — Ты права, но мне нужны роли, которые он с лёгкостью может предоставить. Поэтому настоятельно прошу, не мешайся под ногами, Харрис, — с её уст фамилия девушки прозвучала мерзко, будто она не имеет никакой ценности — лишь маленькая проблема, которую ничего не стоит устранить.       Не став даже слушать ответ Агаты, что только хотела открыть рот, Ева развернулась и удалилась только в одном ей известном направлении.       — Тварь… — зло прошептала Агата, надеясь, что никто этого не слышал, но даже будь это так, то плевать. Так вести себя просто непозволительно!       Балерина стояла посреди коридора, смотря в темноту, куда недавно ушла её собеседница, но не могла сдвинуться с места. Не хотелось. Хотелось опуститься на пол и уткнуться в колени, как она любила делать в детстве, когда сил больше ни на что не хватало. Ноги подкашивались, но продолжали стоять, не давая упасть и расплакаться. Хотелось почувствовать родной запах, что порой отдавал горькими нотками, но настолько сильно въелся в голову, что стал по истине любимым. Нежное прикосновение настолько неестественно гладкой руки и подбадривающие слова, что всегда помогали встать и пойти дальше, но только кто скажет их сейчас? И скажет ли в принципе?..       Выйдя из некоего транса от того, что неподалёку громко хлопнула дверь, Агата тут же подхватила недавно оставленную сумку, которая сейчас уже не была такой тяжёлой ношей, и быстрым шагом удалилась в сторону комнаты. Она оказалась пуста, что было неудивительно, поэтому балерина полностью и безвозвратно углубилась в собственные мысли и переживания, которые только сильней затягивали в бездну.       Харрис привела себя в порядок: поменяла форму на свободную одежду, что никак не сковывала в движениях, и направилась к Флоренс Гарден, которая, возможно, вновь загоняет до дрожи в ногах.       Спустившись в подвал к Флоренс и Рэйчел, Агата, как и в первый раз, стала рассматривать наряды, что висели на плечиках. Только больше всего выделялись два костюма, которые находились возле стола и висели на отдельных портновских манекенах. Девушка без доли сомнения подошла и встала напротив, рассматривая каждую деталь, за которую только цеплялся взор.       Два прикида, что так не похожи, но несут схожий смысл. Белое шифоновое платье, что создавало чувство лёгкости и свободы, и висящий рядом мужской костюм, состоящий из красных оттенков, что кричали об опасности, но так же притягивали и манили в свои сети.       — Неплохо, правда?       — Правда… — повторила балерина, не сразу осознавая сказанное.       Как только до девушки дошло, что рядом ещё кто-то стоит, то она неосознанно сделала пару шагов назад, заводя руки за спину. Линд не поняла, почему Агата так сделала, но придавать этому большое внимание не стала. Не её дело. Не её проблема.       — Спасибо. Я старалась, — только и произнесла Рэйчел, а потом перевела взгляд на балерину. — Флоренс отошла, но мне нужна помощь, чтобы собрать всю одежду воедино и отнести её в гримёрные.       — А что так преждевременно? Разве ещё не слишком рано для этого?       Она была не прочь помочь, но нужно знать, для чего, поскольку до самого представления рано, тогда зачем и для чего там костюмы? Самым разумным объяснением было то, что предстоял прогон, но для этого балерины сами забирали свои костюмы. Их приносили только солистам, и то не всегда, а в очень редких случаях.       — Нас попросили это сделать, поэтому подчиняемся без лишних претензий.       — Хорошо. Куда и что нести?       Рэйчел в секунду скрылась за стойками и вернулась с парочкой платьев, что были менее пышными, чем то, которое висело на манекене, но так же не сильно отличающимися в красоте.       — А их много? — спросила Агата, как только получила свою партию в руки.       — В целом да, но, к нашему счастью — что странно, — нести нужно не всё, а всего половину.       — Здесь явно что-то не так, — пробубнила балерина себе под нос и развернулась, чтобы повесить платья на подвижную вешалку.       Линд приносила вещи, а Агата их вешала, так за работой прошёл час, который пролетел уж слишком незаметно. Потом девушки поднялись из подвала и повезли эту конструкцию, что выглядела крепкой, но всё же не слишком внушала надежды, хоть и до этого ей пользовались не один раз.       Гримёрка оказалась пуста, что было даже неудивительно. Ей редко кто пользовался, когда не было выступлений. В каждой из комнат находились туалетные столики с зеркалами, которые очень ярко подсвечивались и неприятно слепили глаза, особенно когда входишь из темноты. Было всего шесть столиков, но вот человек всегда находилось на парочку или троечку больше. Только солистам везло, потому что у них были отдельные комнаты, где их никто не тревожит и не теснит. Но на то они и были лучшими, признанными не одним человеком.       Сейчас же свет нигде не был включён, поэтому Агата включила небольшой светильник, что еле освещал и половину помещения, но этого ей было достаточно. Она здесь находилась не один раз, но каждый был как первый. Замирало сердце, задерживалось дыхание. Уж слишком волшебно становилось.       Оставив вешалку с нарядами и выйдя в коридор, Агата и Рэйчел направились обратно в подвал, потому что у Линд ещё были дела, а балерина пошла просто за компанию. Уж слишком хороший разговор завязался между ними, что прерывать его не хотелось ни в коем случае.       — И получается, что ты никогда не хотела работать швеёй? — удивлению Агаты просто не было предела, потому что пару раз она видела, как девушка увлечённо что-то делала. — Но почему тогда просто не уйдешь?       Рэйчел лишь устало мотнула головой, а потом прошла к столу, где всё ещё стояли наряды, и один из них принялась просматривать со всех сторон, подправляя мелкие детали. Агата встала совсем неподалёку и следила за действиями девушки, дожидаясь, пока та ответит на её вопросы.       — Не знаю. Как-то даже не думала об этом, если честно, — спустя непродолжительное время Линд пробормотала это себе под нос. — Но я к этому уже привыкла, поэтому не жалуюсь. Здесь хорошо, даже привлекать начинает.       — Но так же нельзя! Ты должна заниматься тем, что приносит тебе радость, удовольствие и расслабляет, а не напрягает и досаждает.       После своих же слов Агата притихла, впрочем, как и Рэйчел, но каждый думал о своём, личном. Харрис поняла, что советует другому человеку то, что нужно ей самой. И она это понимает! Только вот понимание и действие — это совершенно разные вещи.       Молчание девушек долго не продлилось, потому что в помещение, как настоящий тайфун, ворвалась Флоренс. Она подошла к скучающим и окинула каждую взглядом, заподозрив что-то неладное.       — Чего у вас лица бледнее, чем у самой смерти? Что-то случилось? — женщина, будто бабушка, смотрела любящим и взволнованным взглядом, точно переживала и интересовалась происходящим, а не делала это из вежливости.       Девушки переглянулись между собой, а потом синхронно вздохнули. Этот момент насмешил обеих, из-за чего помещение наполнилось звуками смеха.       — Вот так уже лучше, а то совсем на вас не похоже. Давайте, не грустите, жизнь не для этого вам дана, а чтобы веселиться и получать удовольствие!       — Вы явно сговорились! — воскликнула Рэйчел, из-за чего голос отбился от стен и словно ударил в голову. — Обе одинаково говорите. Я уверена, что где-то в этом есть подвох.       — Никакого подвоха нет. Просто это истина, которую знают все, но редко кто использует. Так что прислушайтесь к старушке Флоренс, а то порчу на вас наведу, — с такими словами женщина скрылась из нашего вида.       — Никакая вы не старушка, — крикнула Агата вслед.       — За комплимент плюсик в карму, — мгновенно прилетел ответ, на что девушки ещё громче прежнего рассмеялись.       Настроение у всех улучшилось, но каждый отметил себе что-то важное из этого разговора, а вот воспользуются ли они этим — ещё под большим вопросом. Дальше работа пошла намного быстрее. Нужно было сделать головные уборы, которые выглядели как венок из белых цветков, что подходили в тон ко всем платьям. Здесь Агата была уже более мобильной и могла помочь, что, в принципе, и сделала. Ей объяснили и несколько раз показали, но улеглось это далеко не с первого и даже не с десятого раза, но в конечном итоге всё получилось.       Балерина сделала очень и очень мало, что равнялось двум штукам, и даже после неё Рэйчел что-то переделывала, но факт того, что она сама это сотворила, был ошеломляющим и до мурашек приятным.       

***

      Утро выдалось хорошим и не с ранними лучами солнца, как это происходило обычно. Сегодня их освободили от тренировок, чтобы успели отдохнуть и набраться сил перед пробами, но Агата изначально ощущала что-то неладное в этом всём. Всё было притворством, которое слишком легко рушится. Стоит лишь тронуть пальчиком, всё развалится, словно карточный домик.       Весь вчерашний день она провела в зале, отрабатывая выступление, которое ей нужно показать перед судебной комиссией. У всех оно было одинаковым, что в какой-то степени правильно, но в тоже время хотелось показать себя, а с однотипными движениями сделать это намного труднее.       Время до вечера прошло быстро, да и чего только Агата не сделала за эти часы. Кажется, что она только на луну слетать не успела, но такое и не планировалось. Волнения как такового не чувствовалось, ведь здесь ничего страшного не происходило. Их с самого детства рассматривали, проводили конкурсы или соревнования, поэтому к бешеной конкуренции все уже давно привыкли.       Когда минуты уже начинали поджимать, то балерина металась по комнате, складывая нужные вещи в сумку. Засмотрелась сериала и не заметила, как стрелки часов стали подходить к пяти.       «Ну вот, Агата, снова ты опаздываешь, а это даже не урок. Так на свои же похороны можно не успеть вовремя», — упрекала она себя, выходя из комнаты и стараясь быстро дойти, и при этом не бежать, а так хотелось нарушить правило и оказаться в нужном помещении за считанные минуты, что сейчас были так ценны.       Агата успела к самому началу, когда все стали выстраиваться. Одногруппниц она нашла довольно быстро: Еву было сложно не заметить среди остальных. Стояла так, будто уже получила роль, хоть она и была второго плана, но гордости столько… ни один художник или писатель не сумел бы передать весь спектр, что создавала Скай.       Харрис пристроилась в самом конце и стала внимательно вслушиваться в слова, которые доходили слишком тихими и невнятными, но разобрать их было вполне возможно.       — Будет всего два этапа, — начал свой монолог Морфью, ходя по сцене из одной стороны в другую. — Один из них — исполнение сольного номера, а второе — выступление с основным составом, чтобы знать, как вы смотритесь на сцене со всеми. Если всем всё понятно, то можем начинать.       Раздался хлопок, который тут же рассеялся эхом по всему залу. Все ушли со сцены и расположились в партере для возможности наблюдать за выступающими. Людей было не так уж и много, как предполагала Агата. И всех она относительно знала. Не лично, но видела в коридорах или в классах.       — Ева Скай, — раздался громкий голос, из-за чего по коже прошлись мурашки.       Ева в следующую секунду оказалась на сцене, и зазвучала плавная мелодия, под которую вчера каждый репетировал сольный номер. Агата наблюдала за её действиями: они были техничны и попадали в каждый счёт. Прыжок, при котором ноги девушки скрестились в воздухе и ударились друг об друга, был изящным и таким лёгким. За Евой было приятно наблюдать, когда она танцует, потому что это была настоящая услада для глаз. Весь номер отточен до совершенства, каждая деталь доделывалась до конца, что даже придраться не находилось к чему.       Агата посмотрела на первые ряды, где расположилась немалая группа людей: преподаватели, основной состав и многие, многие другие. Но где-то ряда через два сидел одинокий силуэт, что скрестил руки на груди и хмурым взглядом прожигал всё перед собой. Он не двигался и ничего не говорил, лишь смотрел на сцену, где уже танцевал другой участник.       Она надеялась, что до неё очередь дойдёт не скоро, потому что теперь волнение начинало брать верх над здравым рассудком. Балерина понимала, что весь день себя обманывала, но тогда получалось это скрывать, а сейчас, оказавшись здесь, стала накручивать себя. Ладони начинали потеть и подрагивать, да и казалось, что они посинели, но в полуосвещённом зале, где большая часть света доставалась сцене, разглядеть это тяжеловато. Поэтому Агата оставила попытки это сделать.       Прошло больше полутора часов, количество людей постепенно уменьшалось, но девушка всё ещё ждала своей очереди. Она размялась, стараясь за этот счёт снять напряжение и волнение, накрывающие с головой. Если Агата и выйдет отсюда, то явно с поседевшей головой.       Ещё один человек закончил своё выступление. Агата уже стояла между рядов, потому что сидеть стало просто утомительно и невыносимо. Она следила за тем, как конкурсантка спускалась по лестнице в зал и возвращалась на своё место, а потом задержала дыхание, когда услышала своё имя.       На ватных ногах, что ступали слишком тяжело, она направилась на сцену и встала в самый центр. Прожектора, которые были направлены на саму площадку, слишком слепили и сбивали с толку. Она чувствовала, как на неё обращены взгляды всех собравшихся, но только один взгляд привлёк её. Парень, что сидел на два ряда позади главных смотрителей и судей. Он прожигал взглядом и, устроившись удобней, кивнул головой.       Агата это видела и определённо знала, что адресовано ей.       Музыка зазвучала, наполняя всё пространство собой, но балерина слишком поздно это поняла, поэтому не попала в первое движение и сбила всю последующую цепочку. Она остановилась и вновь посмотрела в зрительный зал, который явно не оценил этого.       «Главное — просто начать, а тело подхватит», — в голове сразу всплыли слова тётушки, что сейчас были очень кстати.       Мелодия продолжала звучать, но не отдаваться в сердце, как это происходило всегда. Агата вздохнула, стараясь собраться с мыслями, чтобы не загубить окончание танца, потому что начало вышло хуже некуда.       Она встала на пуанты и маленькими шажками двигалась назад, создавая волну руками. Отойдя почти к самой стене, Агата опустилась и стала двигаться по кругу, при этом прыгая и вытягивая обе ноги в воздухе, зависая всего на секунду. Первые получались без ошибок, но из раза в раз она не могла дотягивать до конца круга, и последние получались с согнутыми ногами, слишком тяжёлыми и непопадающими в счёт.       Но, может, судьба решила сжалиться над девушкой и дать ей завершить номер без явных ошибок, что так ярко бы бросались в глаза. Сделав последний прыжок, она прокрутилась вокруг своей оси и плавно опустила руки, в то время как музыка начала стихать.       В зале воцарилась тишина, которая не прерывалась ни разговорами, ни посторонним шумом, что всегда присутствовал. Грудная клетка вздымалась, а мысли всё ещё не могли собраться в единое целое. Агата, наконец, сдвинулась с места и направилась к своим вещам. Было понятно сразу, что во второй этап её не примут: слишком много дефектов и недостатков, а сцены боится, как трёхлетний ребёнок.       Она опустилась на сиденье и стала развязывать пуанты, потому что больше они не будут нужны. После неё ещё было несколько учениц, что справились вполне неплохо. Когда претенденты закончились, то оставалось только подождать оглашение результатов: кто достоин сцены, а кто пусть дальше тренируется и постигает мастерство.       Агата накинула поверх кофту и принялась ждать, при этом наблюдая за людьми, что ходили туда-сюда. Через минут пять, что тянулись неимоверно долго, на сцену зашёл балетмейстер, держа в руке листок. В зале тут же воцарилась тишина, и все взгляды стали обращены в сторону мужчины.       — Большинство из вас станцевали достойно, но есть и те, кому не хватает техники, навыков или простого опыта. И нам с вами придётся попрощаться, — Морфью начал зачитывать список тех, кто прошёл в следующий этап, где оказались Скай, Райкен и Колденс, но не Харрис. — Сейчас перерыв двадцать минут и продолжим.       Девушка была готова к этому, но чувство досады и обиды на себя за то, что не сумела сконцентрироваться и вовремя собраться, становилось неприятным. Агата не стала долго сидеть, да и наблюдать за вторым этапом не сильно хотелось. Это было бы полезно, но просто не хотелось.       Встав и собрав свои разложенные вещи, балерина направилась на выход, но не успела даже сделать и двух шагов, как кто-то её окликнул. Она не имела понятия, кому могла понадобиться, однако всё же повернулась и сделала миролюбивое лицо. Перед ней стоял мистер Морфью с настораживающей улыбкой на лице.       — Мы можем отойти и поговорить?       Удивление застыло на лице Агаты, поэтому ответила она не сразу, а с промежутком в минуту.       — Конечно…       Мужчина указал головой в сторону кулис, чтобы создать хоть какой-то вид приватности их разговора. Очень редкое явление для такого места, но там и вправду никого не оказалось. Агата не понимала, почему с ней хотят обменяться словами, но лишь покорно ждала, пока собеседник изложит свои мысли.       — Скажу честно, ваше выступление было провальным, только под конец вам удалось хоть как-то выровняться. И мы оба понимаем, что с таким уровнем вам никуда не дойти.       Шаг в сторону Агаты.       — Я могу вам предложить свою помощь и предоставить возможность пробиться в балетный мир, но за небольшую услугу. У вас есть потенциал, и это видно, Агата, но его ещё нужно развить и удержать.       Она непроизвольно стала отступать назад, но очень скоро оказалась в западне. Может, она просто себя накручивала и ничего такого нет, что уже надумывала и представляла голова?       — Что это за услуга? — голос выдавал с потрохами, что она переживала и боялась его.       Агата заметила шевелившиеся занавески, но сейчас ей было не до этого. Опасность стояла слишком близко и непонятно чего хотела.       — Вам стоит поработать над страхом и волнением, а то переживаете из-за ничего.       Шаг ближе. Чужая рука взмыла в воздух и заправила тонкую прядь волос, что торчала из причёски. От этого прикосновения становилось неприятно, хотелось отстраниться и никогда больше не подходить к этому человеку.       — Давайте держаться формальной обстановки и не будем переходить черту, — промолвила девушка и вывернулась из его западни.       Агата сразу направилась на выход, чтобы не оставаться наедине с мистером Морфью. Выглядит как солидный и взрослый человек, но ведёт себя…       — А ты как хотела? По-другому на сцену не попадают, душенька. Ты очень хорошенькая и выигрышно будешь смотреться на сцене. Если надумаешь, то буду ждать тебя.       Это было последнее, что слышала Агата, прежде чем покинуть столь злосчастное помещение. Не хотелось здесь задерживаться, да и приходить больше тоже. Как его допускают до работы? Или никто не знает, чем он промышляет? Это же сексуальное рабство.       Она вышла в коридор и оглянулась по сторонам, воздуха не хватало. Голова начинала кружиться, а перед глазами стали проноситься картинки того, что бы с ней могло быть, если бы так просто не отпустили. Или Клод так хотел? Он знал, что она вернётся, поэтому так быстро отпустил?       Девушку передёрнуло от этих мыслей, а рука с сумкой опустилась и просто висела, как у сломанной куклы. В чём-то балетмейстер был прав — что без жертв выйти на мировую сцену почти невозможно, — но разве это единственный способ добиться желаемого? Да и нужно ли это ей?       — Всегда есть другой способ. Просто в данный момент ты о нём не знаешь, — голос за спиной заставил напугаться и в страхе обернуться, но тот, кто там стоял, не нагонял такого ужаса.       — Откуда тебе знать, Нильсен?       — Фамильярничаем? Ну хорошо, пока оставим так, — пауза, в которой каждый смотрел на собеседника, затянулась, но её нарушил голос парня: — Ты сомневаешься, согласиться или нет, но знаешь, что это будет не то. Быстро, но не то.       Его рука потянулась к девушке, из-за чего та стала отступать назад, совсем как недавно, только здесь было куда убежать. Александр развернул руку ладонью вверх и ждал, как тогда, на ярмарке, где он протягивал руку, приглашая на танец.       — Я лишь напомню то, что сейчас уже многие забыли.       Агата долго смотрела на ладонь. Было страшно довериться, потому что это будет означать многое. Это должно быть не импульсивное действие, а обдуманное и рациональное.       Она медленно протянула руку в ответ и вложила её, а парень сплёл их пальцы и повёл Агату в нужную ему сторону, но не говоря, куда именно. Балерина пыталась спросить, но в ответ получала либо ничего, либо же только короткие фразы о том, что она слишком любопытная и нетерпеливая.       — Откуда ты знаешь, что именно мне нужно?       — Я подслушал разговор, — он пожал плечами, будто это какая-то обыденность, и остановился напротив класса, где проходило занятие ещё совсем маленьких учеников. Такая практика проводилась впервые, но в дальнейшем это должно было себя окупить. Дети с самого детства погружались в атмосферу балета и знали реальность, а не жили иллюзиями.       Пара встала возле входа и наблюдала за детьми, что старательно повторяли каждое движение. В них ещё чувствовалась детская энергия, исходящая от самого сердца, а не заученные действия, что делаются на автомате.       — Зачем мы здесь? — прошептала Агата, чтобы только Александр смог услышать.       — Они ещё не знают, что такое большая сцена, но занимаются ради неё. Не знают других путей, кроме того, как работать и работать. Сейчас у тебя есть выбор, и зависит он только от тебя, но не предавай маленькую себя, что часами трудилась в зале, чтобы достичь таких результатов. Всегда есть провалы, но без них никуда. И это естественно.       — Думаешь, я поступлю правильно, если откажусь?       На фразу Агаты парень только пожал плечами. Он подтолкнул её, но решить, как действовать и какое решение будет верным, она уже должна сама. Пока пара стояла, у ребят закончился урок, и все стали выходить, создавая шум и неразбериху. Самой последней вышла маленькая девочка, что вытирала слёзы и хлюпала носом.       Агата подняла взгляд на Александра, а тот лишь взглядом показал, чтобы она к ней подошла. Сейчас это нужно им обеим. Балерина сделала пару шагов и оказалась перед девочкой, присев, чтобы быть на одном уровне.       — Привет, — аккуратно начала балерина, стараясь не спугнуть малышку. — Почему же ты плачешь?       Она постаралась ответить, но слёзы мешали внятно говорить. Агата осторожно провела рукой по волосам, как это когда-то делала Аннет, чтобы успокоить её и вернуть прежнее настроение. Когда же слёз стало меньше, то девушка слабо улыбнулась и вытерла ту, что скатывалась по щеке.       — Меня зовут Агата, а тебя как?       — К-кристина, — замявшись и заикнувшись, ответила девочка.       — Какое красивое имя. Давно я такое не встречала. Так почему же ты плачешь?       — У меня ничего не получается, а ещё я потеряла заколку, — Кристина потёрла мокрые и красные глаза и вновь шмыгнула носом.       — С одним я тебе точно смогу помочь, — улыбнувшись, сказала Агата и полезла в свою сумку, выудив оттуда заколку. — Чёрная, но другой у меня нет.       — Да, давай-давай, — казалось, что Кристина тут же позабыла обо всём и ждала, пока ей отдадут заколку.       Балерина придвинулась чуть ближе, убрала ярко-рыжую прядь волос, что спадала на плечо, и заколола её. Потом Агата поправила чуть съехавший купальник на плече и осмотрела девочку, чтобы проверить, всё ли сделано.       — Вот теперь всё просто прекрасно. Можешь идти к остальным и не расстраивайся из-за пустяков. Обязательно всё получится, главное, чтобы ты этого хотела.       — Спасибо большое, — Кристина уже хотела убежать, как замерла и посмотрела на парня, что всё время стоял чуть поодаль и наблюдал, не произнося и слова. — Вы очень красиво смотритесь вместе.       После этих слов силуэт девочки исчез за поворотом, а Агата осталось сидеть на полу, подняв взгляд на Александра, что продолжал держать своё лицо невозмутимым. Он подошёл к ней и протянул ей руку, чтобы помочь встать.       — Порой стоит прислушаться к своим же словам. Они могут не помочь другим, но тебя спасут.       Как только она встала, то Александр развернулся и пошёл в обратном направлении.       — Ты куда? — этот вопрос вырвался сам собой, но всё же был очень важен для неё.       — Кто-то же должен танцевать с вышедшими в следующий этап.       — Так там всё-таки сидел ты?.. — больше как осознание, чем вопрос, произнесла балерина.       — Какая ты сообразительная девочка, Агата.