Сладкая (Как Леденцы)

♡

      Елена была девственницей.       Наташа, верно, могла бы понять это сразу - тут не было ничего сложного (Елена вечно шутила лишь об одном) но - нет: когда это наконец случилось, Елена уже оказалась зажатой в угол дивана с задраной на шею майкой.       Наташа неторопливо спускалась поцелуями к её груди, нежно и тепло выдыхая там, а Елена, вытягиваясь шеей, жадно выгибалась навстречу влажному горячему рту, подрагивала, напряжённая, как тетива, сладко отзываясь на мягкую ласку; но, стоило губам Наташи вдруг зацепиться за один из маленьких розовых сосков, а пальцам - пробраться к пуговице на её джинсах, вскрикнула вдруг сбито и испугано. - Наташа, - зашептала она дрожащим голосом, - Наташа... Подожди.       Наташа - думая лишь о том, какой неожиданно податливой и тёплой оказалась её вечно сжатая, как злой кулак, Елена - не совсем понимала, почему ей нужно было ждать. Они обе этого хотели - давно - так что же могло быть теперь не так?..       Но руки Елены вцепились в плечи Наташи, неожиданно твёрдо удерживая на месте - и Наташа тут же согласно ткнулась Елене лбом под сердце, замирая там, боясь теперь отчего-то посмотреть вверх, и лишь наблюдая, как мелко-мелко перед её носом бьется от пульса крови загорелая кожа над чужим солнечным сплетением. - Я что-то не то сделала?.. Елена?..       Елена под ней рвано выдохнула - и Наташа громко услышала её бешено стучащее по рёбрам сердце. - Всё так, - сбито заговорила Елена, пробираясь подрагивающими пальцами Наташе на шею, сжимая там волосы, - всё так... Наташа... Я просто... Просто ни с кем... ещё... Ни с кем. Понимаешь?..       Наташа вдруг почувствовала себя полной дурой - но от этого враз стало почему-то так легко, что она рассмеялась, с фырканьем утыкаясь лицом в живот Елены.       Хорошо, хорошо, хорошо. Ничего страшного у них не случилось. Совершенно. - Ладно, я поняла, - пробормотала она, с улыбкой поднимая наконец глаза; Елена, запутавшись подбородком в майке, мелко моргая, смотрела на неё своими перепугаными жёлтыми стекляшками. - Почему мы не поговорили об этом раньше?..       Елена облизнула губы: крошечное влажное движение, заставившее клитор Наташи сладко дёрнуться. Наташа старалась не задумываться об этом: любимой женщине, что, в самом деле, оказывается, лишь её - но получалось плохо, очень плохо. Елена выглядела такой пойманной - особенно теперь.       И это было всё, что Наташа - там, тяжело вжимая раскрасневшуюся Елену под себя - хотела оставить внутри своей головы. - Я... Мне казалось, ты... знаешь? Да. Знаешь. - Не знаю. - Это очевидно. - Тебе двадцать семь, а не семнадцать, чтоб это было мне очевидно. К двадцати семи люди уже обы... - Нет... Нет, а я... что? А я в этом виновата?.. Виновата? А? Ещё что скажешь мне!.. Пусти!       Наташа не успела ответить - и Елена забрыкалась, пытаясь скинуть её с себя, вмиг наливаясь по лбу гневным и багровым. - Конечно, о чём это я, ты же всегда находила время трахнуть кого, - зашипела она, раздражённо, как кошка, показывая зубы, толкая и толкая Наташу в грудь и плечи. - А меня, если ты забыла, сывороткой накачивали! Знаешь, когда это сидит в башке - тебе не до поебушек... - Тихо ты... Прости... Прости, я не то хотела сказать. Елена... Елена! Тихо... Послушай же!.. Я... - Если будешь меня держать - сейчас вмажу. Слышишь, Наташа?.. Слышишь? Предупреждаю. - Да за что?.. - За то. Пусти!.. Ну! - Хорошо! Хорошо... Хорошо. Я - вот... Ушла. Тише...       Блестящие секундным гневом глаза Елены следили за тем, как Наташа перебралась на другой конец дивана - и села там на пятки, сложив руки перед собой на коленях: безопасный успокаивающий знак. Смотри же: никакого оружия, никаких кулаков. - Лен, я - честно - не знала... Даже не представляла.       Елена ничего не ответила. Она одёрнула майку и отвернулась, ткнувшись в диванную подушку - и долго молчала там, лишь глубоко рвано дыша, поднимаясь с каждым вздохом плечами и подрагивающей спиной с жёстко натянутой линией позвоночника. Наташе хотелось коснуться всего этого - но она сидела, не двигаясь; Елене нужно было время и пространство, чтобы успокоиться. Уязвимо открытая спина: просьба и невысказанное доверие. - Ты меня прости, - наконец хрипло пробормотала Елена, - прости... Этого просто всегда так много... тут, прямо внутри меня. Я никогда... Я же говорила тебе - я никогда никого не любила, кроме... Кроме... - Елена, я... - Подожди... Подожди. Послушай. Теперь. Я всё скажу, раз ты... раз я была не так очевидна... Вот. Слушай. Мне не нужно это было ни с кем... Понимаешь?.. Я... просто не хотела. Просто. Вообще. Никого, кроме... тебя?.. Да, Наташа. Вот как. Поняла?.. Тебя только - и всё... И всё.       Елена наконец посмотрела на Наташу: совсем тусклыми после пережитого взрыва глазами. - Вот как, - повторила она, укладываясь обратно на спину, прижимая руки к лицу и шмыгая там растерянно и обиженно. - Прости, прости, прости. Я опять всё испортила. Наташа, ты... ты просто идеальна, а я... Ты...       Наташа аккуратно коснулась рукой голой щиколотки Елены между коротким носком и подвёрнутой штаниной. Елена согласно завозилась и уперлась пяткой Наташе в колени. - Лена, - позвала Наташа с улыбкой. - Посмотри на меня, пожалуйста.       Елена громко протестующе всхлипнула. - Прости, Наташа, прости... Сначала прости. Прости... Как же стыдно, бог мой. - Нет, это ты меня прости. Я должна была спросить - а не сразу лезть тебе в штаны... Это, верно, должно быть чем-то особенным и красивым, большим, чем... просто глупая возня на диване. Это и наш первый раз тоже.       Елена несмело выглянула из-под ладоней: красный нос, мокрые глаза, краешек крошечной мягкой улыбки. - Я бы всё в мире за одну эту глупую возню отдала, - сказала она. - Не хочу ничего особенного... и планировать. Кровать в лепестках роз, шампанское?.. Или что там обычно. Ужас. Просто тебя хочу - и всё. Мне нравится, когда ты со мной такая. - Какая? - Спонтанная... наверное. Или... Совершенно не можешь думать?.. Да. И смотришь, будто съесть хочешь. Будто, кроме меня, тебе больше никто и не нужен...       Наташе вновь захотелось рассмеяться: хорошо, хорошо, хорошо - и она, хихикнув, поползла рукой выше по ноге Елены, чтобы сжать там круглую коленку. - Но, мне - действительно - никто не нужен, - сказала Наташа. - Только ты. - Только я?.. Скольким же женщинам довелось это от тебя услышать, страшно подумать. - Ты - такая милая, когда собственница. Ужасно, что я люблю это. Просто ужасно. - Я - вообще - ужасна... Если ты не знала. Злая-злая - и сижу в засаде. - В засаде?.. На кого же? На...       Диван даже не скрипнул, когда Елена, в секунду извернувшись змеёй, вдруг очутилась на коленях Наташи, разом крепко придавливая ту под себя. - Угадай, - прошептала она, глядя на Наташу сверху вниз, дыша ей в губы. - Угадай...       Это ощущалось идеально: теплая подрагивающая Елена, тяжёлая, плотно прижатая. Чему-то внутри Наташи - жадному и голодному, раздразнённому сегодня уже донельзя - хотелось бы взять её прямо так: пусть двигается над, в руках Наташи, пойманная, выгибается, хватается, дрожит, стонет, просит.       Но - верно - они оставят это на потом. У них - верно - много времени: целая жизнь. - Так чего ты хочешь? - спросила Наташа, откидываясь боком на спинку дивана и приподнимая Елену под бёдра: ей нужно было вытянуть ноги.       Елена над ней прикусила губу, потом - вдруг покраснела. - Позволь мне... - начала она, но запнулась, пряча глаза.       Наташе стало до ужаса интересно. - Что, Елена?       Но Елена не ответила - и уткнулась Наташе в плечо, ища там губами кусочек голой ключицы в вороте футболки. - Позволь мне... Покажи мне, как тебе нравится. Пожалуйста. Я хочу... знать, - зашептала она туда, - хочу быть хорошей для тебя... во всём, понимаешь?.. Так тоже. Ты не смотри, что я девственница, я читала... Я могу... Я...       Елена вдруг сбилась на рваный полузадушенный вздох, а потом вцепилась пальцами в футболку на животе Наташи. - Прости, опять я всё порчу... - глухо сказала она. - Читала... боже, звучит-то как. - Экзамен по поиску клитора, получается. - Не смейся. - Я и не смеюсь. Хочешь - давай. Почему нет?.. Попробуем. Только сразу скажу - у меня чувствительность низкая. И... я могу и не кончить, если будешь сбиваться. Желательно сразу ритм один задать, и держать пальцы твёрдо - но не слишком ими давить прямо на... - Я хочу ртом. - Не... не скажу, что это будет легче. - Почему нет?.. Я встану перед тобой на колени - и ты будешь держать мою голову, направляя... как будет угодно. Тебе же такое понравится, я права?       Наташа хотела ответить что-то, но все слова разом вылетели у неё из головы - и получилось лишь тяжело сглотнуть. Елена, вновь нависшая над ней, наблюдала, не моргая, за дернувшимся горлом Наташи жёлтыми голодными глазами. - Про это ты тоже... читала? - наконец спросила Наташа.       Кому хоть раз в жизни она позволила бы себя так поймать?       Елена улыбнулась, едва будто показывая из-за розовых человечьих губ острые клыки. - Думала, - сказала она. - Я всегда очень много думаю о тебе, Наташа. Так что лучше ты скажи мне, чего хочешь - или молчи, пока не закончим...       Жадное и голодное внутри Наташи хищно прищурило зелёные кошачьи глаза: что эта девчонка себе позволяет?.. Мы - поймали её, она - наша, но - сидит тут, улыбается нагло, будто не знает, что ей будет за такую дерзость.       Действительно - не знает. Совсем - ещё - не знает. - Для начала - сними майку, - сказала Наташа - и не узнала своего голоса: рык. - Если ты хочешь пойти первой, мне нужно этого захотеть.       Вся маска уверенности Елены тут же спала: она вдруг вздрогнула и покраснела, медленно, будто в сладкой сонной задумчивости, смаргивая отяжелевшими веками. Глаза её под ними вздулись бездонными чёрными зрачками. - Да, - прошептала она, - да...       А потом рывком содрала с себя несчастную майку - и со стоном впилась Наташе в губы мокрым и горячим поцелуем.       Это было небрежно, жадно, так, будто Елена совсем не могла больше терпеть. - Дай мне, - она дергала футболку Наташи, путалась там ладонями, пытаясь пробраться под. - Наташа, пусти...       У Наташи зашлось сердце - остро, почти до боли: и от этого вдруг сладко и требовательно потянуло ниже, прямо там, где сидела своими тяжёлыми горячими бёдрами Елена. Хотелось схватить, притянуть ближе, опрокинуть - чтобы взять, взять, взять... - Тише, тише... - шептала Наташа: Елене - или себе самой.       Тише.       Может, мы не будем больше сегодня пугать эту теоретически подкованную девственницу?..       Хорошо, хорошо, хорошо.       Наташа, лишь придерживая Елену за бёдра, согласно откинулась затылком на спинку дивана, прикрыв глаза. Елена была с ней ожидаемо нетерпеливой и быстрой. Она стянула с Наташи футболку, потом - мокро и беспорядочно целовала её там по шее, ключицам, груди, крупно дрожа, оглаживая тёплыми ладонями живот. Это не было чем-то новым, и Елена знала, что - тут - нравится её Наташе. (- Просто будь хорошей девочкой, - говорила ей Наташа раньше, - и не смей кусаться, а то... - А то? - Я тебя отшлёпаю, конечно).       О, как же Елене нравилось быть хорошей: она, действуя по какому-то своему продуманному плану, не мешкая, сползла на пол у ног Наташи, стаскивая за собой туда и её джинсы. Но - вдруг замерла там, мягко придерживая Наташу за икры и сбито дыша ей куда-то в коленку.       Наташа усмехнулась, скалясь, но не подняла головы: было так интересно, что же эта хорошая девочка сделает дальше. - Сними их, пожалуйста, - сказала Елена, и голос её - хриплый, надломанный - пополз вверх по животу Наташи мурашками. - Что, Елена? - Трусы. - А сама?.. - Я не... Пожалуйста, Наташа. Сними.       Это было красиво. Наташа открыла глаза и посмотрела вниз и вниз: собственная бледная - в нежных розовых отметинах от особо жадных поцелуев - кожа, лениво раскинутые бёдра, а между ними - Елена, кусающая губу, залитая румянцем, прячущая взгляд за тенью ресниц. Так, откинувшись, Наташа видела лишь её плечи и грудь: будто Елена, стоя перед ней на коленях, была для неё уже полностью обнажена. - Это какой-то твой фетиш? - спросила Наташа, приподняв бровь. - Будешь смотреть?.. Или что?       Но Елена покраснела ещё сильнее - и ткнулась лбом Наташе в колено, окончательно пряча глаза. - Нет, пожалуйста, просто... - еле слышно прошептала она оттуда.       Наташа могла снять бельё так - но ей хотелось встать. Хотелось увидеть ещё: Елену, замершую у её ног, твёрдо упершуюся разведёнными коленями, голую по пояс; золотистая от загара кожа, а под ней - сильные развитые мышцы, подрагивающие мелко-мелко от плохо скрываемого напряжения.       Елена медленно склонила голову набок, показывая Наташе шею и тяжело вздымающуюся грудь; она будто не могла посмотреть на Наташу, стоящую над ней теперь полностью обнажённой, но - ей хотелось, хотелось, хотелось.       Наташа потянулась, чтобы коснуться лица Елены - губ, может быть, но Елена опередила её. - Моя, моя, моя, - заговорила она, хватая Наташу под бёдра и вжимаясь туда же лицом. - Моя...       Она давила и давила, шепча уже что-то совсем неслышно, лбом, плечами и грудью - и Наташа, не удержавшись, рухнула обратно на диван. Елена, как удивлённая, замерла прямо над ней - и наконец вскинула глаза. - Ты... тут тоже рыжая, - сказала она, запинаясь.       Наташа могла поклясться, что никогда ещё не желала быть ни перед кем такой открытой: но ей нужно было это, господи, как же нужно... Она вся была полна горячей кровью, тяжело и сладко пульсирующей там, между её бёдер, где дышала сбито и влажно Елена, и хотела лишь одного.       Рука Наташи запуталась в волосах Елены раньше, чем Наташа смогла связно об этом подумать: натянула голову Елены назад, открывая взгляду дрожащую шею и ключицы в рваном румянце, грудь с потемневшими острыми сосками. - Хорошо... - сказала Наташа, - всё хорошо? Если тебе что-то не понравится - мы сразу прекратим... Поняла? - Да, да, да... - зашептала Елена на выдохе, и сбилась рваным тихим хныканьем. - Хорошо, - повторила Наташа. - Тогда дыши носом, как хорошая девочка.       Рот Елены оказался невозможно горячим и мягким. Наташа думала, что обязательно будут зубы - но нет, лишь язык и губы, а за ними - сладкие крошечные стоны. Елена вцепилась руками ей в бёдра, наваливаясь грудью, растягивая их шире, держалась там, будто боясь, что её могут оттолкнуть, тянулась вперёд, подставляясь, и всё, что оставалось Наташе - горстью сжимать растрёпаный хвост на затылке Елены и двигаться: против, против, против.       Я могу не кончить. О, Наташа, не нужно было лгать; ты была готова сразу, как только взгляд твой опустился вниз, и ты увидела свою Елену, жадно и согласно уткнутую, наконец смотрящую оттуда прямо тебе в глаза: обожающе и просяще, будто всё, что нужно ей в этом мире - лишь её Наташа.       Вторая рука Наташи вцепилась в спинку дивана над головой, одновременно пытаясь там удержаться и оттолкнуться. На секунду Наташа хотела замедлиться, не заканчивать всё это - кажется, самое прекрасное сейчас в мире - так быстро, но Елена, будто поняв, прижалась ещё сильнее, окончательно сдавив Наташу между собой и диваном, и Наташа больше не смогла противиться.       Оргазм - сильный и острый - пронзил её насквозь; она ещё чувствовала, как выгибается грудью вверх, вжимаясь плечами, открываясь так Елене сильнее и сильнее, ещё слышала собственное громкое дыхание, вырывающееся из тела сбитыми сильными толчками, чувствовала смягчающийся рот Елены на всём своём теперь почти до боли ощутимом.       Елена вылизывала её - аккуратно, нежно, будто целуя.       Боже, об этом она тоже читала? Нет, Наташе нужно будет обязательно поговорить с ней обо всём этом внеклассном чтении - но позже, позже, позже...       Когда Наташа наконец открыла глаза, Елена уже лежала у неё на груди, дышала там, мягко рисуя одно ей известное на плече Наташи кончиками пальцев. - Сердечки? - улыбнулась Наташа, обнимая Елену, ласково оглаживая ладонями её спину, прижимая к себе сильнее. - Твоя вульва. - Ещё никто не рисовал на мне мою же вульву. - Скажу так - всё, Наташа, бывает в первый раз... - И... как тебе? - Как тебе? - Мне? Мне - очень хорошо. Факт: после отличного оргазма я всегда почти засыпаю. - Тогда тебе, действительно, лучше сначала разбираться со мной: после отличного оргазма мне хочется ещё парочку таких же. - Об этом ты тоже из книжек узнала?.. - Ой, ну не всё так плохо, у меня всегда были собственные пальцы. - Да, удобное приспособление... Очень. Что ими только не сделаешь. М?.. Особенно, если тебе двадцать семь - а... - Можно, например, щекотать. Вот так... Терпишь?.. А так? Тихо-тихо... Легонечко. Аккуратненько. - Нет... Нет! Ле... Елена! Никаких легонечко! Убе... убери! Я... сказала! Елена!.. Ай! Нет, нет, не... - А ты не спи. - Я... Боже, Белова, ужасно, убери руки, чтоб их видно было!.. Я и не сплю! - Я эту брачную ночь двадцать семь лет ждала, а ты - спишь... Что за жена? Лежит, глаза закрыла. - Вот сейчас как схвачу - будешь опять тут визжать. - Не буду. Чего я там не знаю?.. Всё знаю. Ничего страшного нет. - Ага... Теория - залог удачной практики. - Получается... Но вопросы всё равно есть. Я вот недавно разбирала ту твою сумку с вещами с базы... Ну, ты сама попросила. Помнишь?.. Да, которую Клинт передал тогда. Да... И, знаешь... Я ничего не имею против - и даже за... Но, Наташа, зачем тебе такой большой страпон?.. В меня, например, поместится... не знаю... треть?.. Я, конечно, ещё не проверяла, но... Мне даже интересно, был ли у тебя кто-то, в кого это влезало.