Остановись и гори

— Что это за херня? Билли копается в шкафу Стива, чтобы освободить полку под свои вещи, он почти всегда ночует у него, когда Харрингтонов нет в городе, и хочет оставить немного носков и трусов, может, ещё пару маек. Не то чтобы ему не нравилось надевать одежду Стива и следить, как тот облизывает его взглядом, но все эти вещи для него тесноваты. В руках Билли маленькие скромные женские трусики, гладкие, почти без кружева, и Стив понимает, что его объяснения прозвучат максимально глупо, но он пытается. — Они принадлежат Нэнси, — начинает он, но Билли почти сразу перебивает. — И ты, блять, до сих их хранишь? Или Уилер приезжает на перепихон, когда этого не делаю я? — он медленно закипает и, может, в чём-то он прав, тупо хранить бельё бывшей, но избавиться от них у Стива не поднимается рука. — Я хотел вернуть их ей, а потом забыл, а потом... — Захлопнись, Харрингтон. Проехали, — остывает Билли неожиданно быстро, и Стив должен бы почувствовать какой-то подвох, но он слишком хочет закрыть эту тему и не вспоминать больше. — Точно? — Абсолютно. Ответный ход Билли не заставляет себя долго ждать. Они собираются поужинать вместе и посмотреть фильм, взятый из проката, Стиву хочется уютного цивилизованного вечера, как бывает у настоящих пар, а Билли иногда готов идти на уступки. — Я кое-что тебе прикупил, — говорит он уже на кухне, когда они готовы приступить к еде, и бросает Стиву на колени яркий шуршащий пакет. — Раз уж тебе так нравятся девчоночьи трусики. Стив морщит нос, но заглядывает внутрь, вытаскивая за тонкие гладкие лямочки сначала лифчик, а следом и трусики с поясом для чулок. Сами чулки, такие же отвратительно розовые, как и комплект из микросетки, остаются внутри. — Ты сказал, что всё в порядке, — Стив выглядит немного обиженным. — В самом деле? — хмыкает Билли. — Что ж, принцесса, я солгал. А теперь переоденься в свой красивый новенький наряд, девочки всегда надевают на свидание всё самое лучшее. — Я это не надену. — Ещё как, блять, наденешь, Харрингтон, — голос Билли звучит холодно и жёстко. — Наденешь, и мы поужинаем и посмотрим фильм, как ты и хотел. Или я переломаю тебе пальцы и уеду домой. Тебе решать, как провести этот вечер. Чулки туго обтягивают длинные тренированные ноги, сочная задница только подчёркивается узкими стрингами, а разрез, предназначенный для того, чтобы облегчить доступ к вагине (Стив, прекращай думать об этом), оставляет его яйца и член слишком доступными и открытыми. Он ёрзает на стуле голой задницей, совершенно потеряв аппетит, полностью сосредоточенный на своих ощущениях и поглощённый стыдом. Застежки пояса для чулок и бесчашечкового лифчика неприятно давят на позвонки, эластичные ремешки и косточки обрамляют его грудь, собирая. Соски развратно торчат, набухшие от прохладного воздуха, а Билли, как ни в чём не бывало, поедает лазанью. Стиву кусок в горло не лезет. Он нервно гоняет вилкой по тарелке кусочки мясного фарша в ожидании следующего обязательного пункта их вечера, будучи почти уверенным, что они пропустят кино и перейдут сразу к постели, чтобы Билли мог выпустить пар. Стив ошибается, и понимает это ещё на начальных титрах. Билли бросает на него долгий задумчиво-оценивающий взгляд и хмыкает, отворачиваясь обратно к экрану. Стив не смотрит фильм, поглощённый тягучим ожиданием и возбуждением, становящимся острее с каждой минутой. Бельё непривычно трётся о чувствительную кожу, диван никогда раньше не казался ему таким неудобным, воздух таким обжигающим, а ухмылка Билли такой многообещающей. Стив пытается незаметно потрогать свой налившийся член и тут же получает звучный шлепок по ладони. — Нетерпеливая малышка, — смеётся Билли, улыбаясь лукаво и прикусывая нижнюю губу. — Держи ручонки при себе. Стив обиженно скулит и ощущает крепкую ладонь на своём колене. Жёсткие пальцы оглаживают чашечку по кругу, сползая к внутренней стороне бедра, и он вздрагивает, невольно разводя ноги шире. Билли, не отрывая взгляда от экрана, продолжает ненавязчиво касаться его бёдер, подбираясь к сочащемуся смазкой члену всё ближе и ближе, но старательно его огибая. — Течёшь как настоящая сучка, Харрингтон, — говорит он, наконец, сжимая в кулаке покрасневшую крупную головку, и Стив всхлипывает, откидываясь затылком на спинку дивана и прикрывая глаза. Он всё ещё раздражён и смущён, но желание кончить такое сильное, что затмевает все прочие чувства. Горячее тело Билли нависает над ним, и его жадный рот впивается в губы Стива голодным влажным поцелуем. Билли гладит его шею и болезненно щиплет соски, заставляя громко стонать и выгибаться под его грубыми ласками, подставляясь под поцелуи и укусы, притираясь изнывающим членом к бедру. — Моя малышка так хочет кончить, — шепчет Билли ему на ухо, спускаясь ладонью ниже, кружа пальцами вдоль кромки белья, соскальзывая к мошонке. — Пожалуйста, Билли, — хрипло выдыхает Стив. — Да, принцесса? — большим пальцем он дразняще щекочет его под головкой. — Я больше не выдержу, — умоляюще хнычет Стив, облизывая яркие пухлые губы. — Подрочи мне. — Ну, если ты так вежливо просишь, — ухмыляется Билли и смыкает пальцы в кольцо, двигая рукой грубо и быстро. У Стива нежное заплаканное лицо, чёлка, влажная от пота, прилипла ко лбу, его грудь тяжело вздымается, а из горла вырываются короткие рваные стоны, которые так нравятся Билли. — Будь умницей, — он подносит перепачканные густой вязкой спермой пальцы к губам Стива, — вылижи. Стив послушно высовывает язык.