Французский поцелуй

Тэхён сидел в комнате, перед ним открывался вид на зимний утренний Марсель, в котором все так же бушевали волны, все так же возвышались серые тучи. Ему невольно вспомнились первые весенние дни, которые он коротал сидя в этой же комнате, в этом же кресле, изучая красоту французского города через панорамные окна. Тогда он был совсем юным, немного запуганным мальчиком, которого судьба буквально заставила подписать судьбоносный договор. Да, Тэхён получил то, что желал — его отец постепенно идет на поправку, за его состоянием наблюдают настоящие профессионалы. Он и не мечтал получить что-то большее, потому что лечение папы было для него главной целью, к достижению которой он шел крайние несколько лет. Разве мог восемнадцатилетний омега под крышей огромной роскошной виллы подумать, что бесповоротно влюбится в того, кто совершенно не вписывался в его принципы и взгляды? В того, кого следовало остерегаться и от кого следовало бежать подальше, а не прыгать к нему в объятия. А Тэхён так бездумно прыгнул, потому что полюбил… Несмотря ни на что, вопреки всему. Омега в подобную любовь верил лишь в начальной школе, пока ему не пришлось столкнуться с суровой реальностью. Тогда парнишка подумал, что все великие истории о любви бывают только в сказках, в книгах и фильмах. И он был настолько занят, что у него не было времени, как самому обычному подростку, полежать на кровати и посмотреть новую серию какой-нибудь классической драмы. Однако сейчас он проживал невероятные чувства, столь сильные, что начинал понимать суть этой любви. Когда любишь, то не зацикливаешься на недостатках, на минусах, потому что их попросту будто бы и нет. Чонгук был идеальным альфой для Тэхёна, пусть и вертелся в преступных кругах, но его любовь была несравнима. Раньше глава казался Киму таким же холодным, как и нынешняя погода за окном, альфа показывал себя лишь с суровой стороны: минимум слов, минимум эмоций. Но вот стоило им узнать друг друга ближе, как Тэхёну удалось разглядеть настоящего Чонгука. Маленького мальчика, которого отобрали у родителей, которого воспитывали в жестокости, которым распоряжались как куклой, не давая право выбора. Это маленький мальчишка, которого постоянно обманывали, которому показывали только темную часть огромного, бесконечного мира. Тэхён слабо улыбнулся, вспоминая тот день, когда старший сыграл ему красивую, пусть и печальную мелодию. Она звучала в сознании омеги периодически, когда накатывала ностальгия. Чонгук с самого начала, сам того не подозревая, открывался Тэхёну, раскрывал свои маленькие, но очень ценные секреты, он поведал о том, о чем никому не говорил. Как так получилось, что лидер преступного клана нашел утешение в молодом омеге, которого знал всего ничего? Это не объяснить. Это можно лишь почувствовать. Новоиспеченный папа взглянул на еле видимый шрам на руке и провел большим пальцем по нему, прокручивая в голове отрывки злополучного дня. Тэхён понятия не имел, что в итоге случилось с Джином, потому что магнат не просвещал его, желая огородить омежку от лишней и, возможно, травмирующей информации. Однако это нисколько не уменьшало желания бывшего танцора узнать правду, быть в курсе событий, чтобы не накручивать себя и не додумывать сценарии в голове. С тех пор, как самая страшная тайна стала явью, у Тэхёна невольно разыгралась фантазия. Ему казалось, что он сходит с ума. То ему мерещился Джихан, то внезапно его слуха касался голос Бо Гома. Парень постоянно пребывал в тревожном состоянии, правда, всеми силами пытался не выдавать себя перед Чонгуком и сыном, чтобы не заражать любимых плохим настроем. Прошло три месяца, как они выписались из больницы. Три месяца, как Тэхён проживал самую обыкновенную, нормальную жизнь, не считая вечную ораву телохранителей на территории виллы. Джихан пропал, а Бо Гом и подавно исчез. Он словно был выдумкой и иллюзией, потому что от альфы ни слуху, ни духу. Тэхён пребывал в ужасе первый месяц после того, как узнал истину. Как почувствовал своего альфу по запаху. Тогда-то весь пазл и сложился. Тогда стало ясно, почему не тянуло к Бо Гому. Пак не его истинный, но мужчина так яростно в это верил, что у омеги не укладывалось это в голове. Что за ошибка? Или это чья-то грязная игра? Но для чего? Тэхён устало выдохнул и прикрыл веки, невольно вспомнив страшную картину того дня. То, как Джихан самодовольно улыбался, то, как внаглую пытался взглянуть на ребенка, то, как с удовольствием выводил родного брата на агрессию… Омежка думал, что в тот день он мог потерять либо истинного, которого узнал за секунды, либо любимого, которого убеждал ежедневно в том, что ничего не изменится. Неважно кто являлся истинным Тэхёна — Бо Гом или Джихан — танцор не собирался менять свое решение. Он отдал сердце Чонгуку еще тогда в бассейне, когда ощутил вкус первого поцелуя, когда руки альфы уверенно и крепко держали его, когда разум умолял остановиться, а сердце кричало не делать этого. Тема Джихана была опасной и закрытой для их маленькой семьи. После случая в больнице Тэхён четко осознал, что при Чонгуке даже имени его не стоило произносить. Альфа мгновенно менялся в лице, его глаза темнели, взгляд становился столь тяжелым, что омега буквально начинал задыхаться. Возможно, было бы лучше, если бы это все оказалось кошмарным сном, а истинным Тэхёна все так же продолжал быть Бо Гом? Рядом с Джиханом Пак казался не таким уж и опасным. А от Джихана не знаешь, чего ожидать. Тот готов был убить их сына, заставить своего истинного сделать аборт, повергнуть кровного брата в страдание от потери ребенка. Это не укладывалось в голове еще молодого Тэхёна. Он вспомнил ехидный, точно ядовитый взгляд Джея, вспомнил, с какой наглостью он явился к собственному брату рассказать правду. И Ким каждый день помнил, как Чонгук потерял самоконтроль, срываясь с места, отбирая букет цветов, бросая его на пол. Помнил, как магнат схватил Джихана и с силой прижал к стене, требуя объяснений. Тэхёну стало очень тревожно, и он попросил альфу успокоиться, попросил взять себя в руки и не делать глупостей, однако этими словами он лишь подлил масло в огонь. Магнат повысил голос на Тэхёна, требуя, чтобы тот ждал его в палате. Было ясно, что Чонгуку невыносимо даже видеть их в одном помещении, поэтому новоиспеченный папа послушно двинулся в свою палату, прижимая сына к груди. Сколько бы слов не прозвучало из уст Тэхёна, Чонгуку всегда будет сложно в них поверить, потому что альфа не был в силах увидеть подлинные чувства танцора. Тэхён закрыл глаза на все принципы, решил остаться рядом с главой мафии, решил сказать «да» не просто Чонгуку, а всему, что его окружало — опасностям, бойням, вечным недоброжелателям, которые готовы укусить в любую минуту. Он сказал «да», зная, чем это обернется. А обернулась их связь, их любовь настоящим переполохом. Мир будто сошел с ума, когда в интернет попали фотографии, как Чонгук забирает Тэхёна с сыном домой. На следующий день от снимков в интернете не осталось и следа, но независимые журналисты продолжали мусолить большую сенсацию в мире. Разумеется, ведь самый примерный семьянин предстал на камерах с «кузеном» Чимина — Пак Тэвоном. Чтобы уладить данный вопрос, Чонгук решился предстать перед людьми и ответить на вопросы, которые их так волновали. Тэхён не желал этого, но понимал, что так альфа смог бы поставить жирную точку. И он наивно полагал, что магнат придумал новую историю, которой накормил бы журналистов, однако Чонгук вывалил всю правду. Самую настоящую, лишь утаив отвратительный поступок Жозе, который по сей день отказывался принимать внука. Только Адриан, казалось, смирился с выбором сына и всячески пытался наладить контакт, вернуть прежнее общение, но Чонгук предпочитал держать всех на расстоянии. Он отдалил от себя родителей, отдалил от себя истинного и Юнги, практически все время находясь дома с любимыми. Тэхён, конечно же, понимал, что так будет не всегда и потому старался наслаждаться каждым днем. Новое уведомление на телефоне помогло омеге отвлечься от мыслей, и он с ужасом осознал, что любование видом за окном закончилось очередным накручиванием себя тревожными мыслями. Тэхён недовольно цокнул собственному состоянию и подошел к кровати, на которой валялся мобильный. Омега слабо улыбнулся, увидев сообщение от Сону, который обещал позвонить вечером и рассказать, как прошло вчерашнее свидание с альфой. «Жду с нетерпением», — отправил ответ Тэхён и решил пойти проверить, чем занимались Чонгук с Базилем. В последнее время омега не высыпался, часто просыпался по ночам из-за нехороших снов, а потом засыпал практически до обеда. Сегодня он ленился и ощущал усталость, поэтому попросил Чонгука пойти и принести Ван Ё в их спальню, потому что плач новорожденного могли услышать не только они, но и весь Марсель. На ручках отца омежка мигом успокоился и уже через несколько минут улыбался и нежился с родителями на огромной кровати. Они пролежали вместе почти полчаса, и сегодняшнее воскресное утро казалось Тэхёну одним из благословенных дней. Их семейную идиллию нарушил тихий стук в дверь и услужливый голос дворецкого, который приготовил смесь для ребенка. Чонгук, который проснулся очень рано, отправил Тэхёна в душ, а кормление ребенка взял на себя. Когда омега закончил с водными процедурами, в спальне никого уже не было. Из-за рассеянности он долго собирался, одевался, поэтому сейчас отбросил все мысли из головы и спустился вниз. — Я тебя понимаю, сынок, но и ты меня пойми, — Тэхён услышал голос Чонгука уже на лестнице, поэтому спускаться начал медленно, навострив уши. Омега скрестил руки на груди и с легкой улыбкой посмотрел на картину перед собой, которая вызывала много-много тепла внутри. Чонгук уложил Вана возле углового дивана, постелив на ковер огромный теплый плед, а сам устроился рядом, лежа боком, подперев голову рукой. Новорожденный с явным интересом слушал отца, дергая ручками и ножками, словно он понимал, о чем говорил Чонгук. А может и вправду понимал? — Тебе нужно прекращать ревновать меня, иначе папа будет обижаться, — Базиль данное утверждение сопроводил невнятным мычанием и протяжным «а-а-а». — Ты пойми, что твои родители очень любят друг друга, поэтому постоянно хотят обниматься… — Думаешь, он понимает? — прервали Чонгука с доброй усмешкой. Чонгук перевел взгляд на омегу и тепло улыбнулся, лишь взглядом приглашая подойти ближе. — Мне кажется, мы должны смириться с тем, что я не имею прав на тебя, пока рядом есть Базиль, — усмехнулся Ким, присаживаясь напротив альфы и подмигивая сыну, который только что обратил внимание на папу. — Ревнивец, — буркнул Тэхён и поцеловал ручку маленького омежки. Настроение Базиля улучшилось, когда в гостиной теперь пахло смешанным запахом родителей. Малыш чуть активнее зашевелил ручками и что-то попытался произнести, и невнятные звуки из уст младенца только умиляли родителей. Тэхён широко улыбнулся, когда альфа стал сюсюкаться с сыном, пытаясь вызвать самый настоящий детский смех, но Базиль был слишком мал, поэтому он мог лишь улыбаться, визжать или истошно плакать. Последнее малыш делал довольно-таки часто, по разным причинам: то ему хотелось на ручки к Тэхёну, то на ручки к Чонгуку, то ему хотелось спать, то еще смеси. И капризничать Ван Ё начинал именно вечером. Танцор ощутил очередной прилив умиления, когда маленькие пальчики сына схватили указательный палец отца. Малыш усердно пытался попробовать палец Чонгука на вкус, но старший лишь тихонько смеялся и ловко обыгрывал ситуацию так, чтобы не началась очередная истерика. — Чонгук… — Слушаю, cerise, — ответил магнат, не отвлекаясь от игр с сыном. — Ты не хочешь их увидеть? — Кого? — не понял альфа и перевел внимание на Тэхёна. — Биологических родителей, — негромко произнес омега, неуверенно посмотрев в глаза напротив. Он ведь прекрасно понимал, что скрывалось за диким желанием альфы оберегать, защищать и любить своего сына. Тот самый маленький мальчик, который не получил то, что сейчас Чонгук усердно пытается подарить Базилю. Альфа вмиг изменился в лице и вернул внимание сыну, пытаясь скрыть за маской улыбчивого отца растерянность и замешательство. Наверняка он все еще не до конца верил в правду, которую узнал, поэтому тянул, неосознанно даже в мыслях не позволял задуматься о них. — Эй… — Не знаю, любовь моя, — покачал старший головой, задумчиво глядя куда-то в пустоту. Базиль же продолжал поглядывать с любопытством на родителей и издавать непонятные звуки. — Имеет ли это смысл? — А почему нет? — Что я им скажу? — магнат взглянул на блондина. — Здравствуйте, я ваш сын, которого у вас украли? — Ты не обязан раскрывать карты сразу, — Тэхён придвинулся ближе и взглянул проникновенно на альфу. — Но они имеют право знать, ты так не думаешь? Эй, — танцор мягко коснулся ладонью чужой щеки и наклонился чуть вперед, чтобы его услышали. — Тебя всю жизнь обманывали, говорили, что они бросили тебя. Эта мысль тебя убивала, разве нет? — альфа молчал, но в его молчании было согласие. Тэхён это знал. — Они тоже пострадали. И, возможно, страдали всю жизнь, потому что так и не узнали правду, разумом приняв мысль о смерти, а сердцем надеявшись на чудо. — Хорошо, — голос альфы прозвучал неуверенно, но Тэхён все равно ласково улыбнулся и чмокнул старшего в губы. Чонгук заметно расслабился, а взгляд смягчился. Наверное, он все-таки подумывал о том, чтобы слетать в Корею и увидеть настоящих родителей. — Но вы полетите со мной. — Конечно, — кивнул блондин, слегка отстранившись от Чонгука, чтобы ненароком не вызвать очередной приступ ревности у Базиля. Тому совершенно не нравилось, когда все внимание отца было направлено на Тэхёна. — Я не оставлю тебя одного в такой важный для тебя момент. — Никогда не оставляй меня. Прозвучавшая просьба хранила в себе более глубокий смысл, который касался не только темы родителей магната. Старший посмотрел прямо в голубые глаза напротив, и Тэхён вновь заметил уязвимость Чонгука рядом с ним. Тэхён не единственный, кто переживал и боялся за их отношения. Альфа хранил страх потерять свою вишенку глубоко в сердце. — Ни при каких обстоятельствах, — продолжил глава, приподнимаясь и присаживаясь ближе. — Ты — мое все, — Чонгук поправил осветленные пряди волос, внимательным и влюбленным взглядом оглядел лицо танцора, вновь заостряя внимание на каждой родинке, на глубоких голубых глазах. — Ты — мое солнце и моя луна, ты — мой свет и тьма моя, ты — мой вдох, а наш сын — мой выдох… Пока ты рядом, пока ты со мной, я справлюсь с любыми трудностями. Пока ты со мной, все в моих силах. Я мир преклоню к твоим ногам, cerise, ты только будь рядом… — Глупый, — покачал Тэхён головой, слабо улыбнувшись. — Мне не нужен мир, о котором ты говоришь, — омега посмотрел и подмигнул Базилю, который тут же улыбнулся, счастливый вниманию родителей, а потом вновь взглянул на магната. — Вы и есть мой мир. Ты только будь в порядке, очень тебя прошу, — почти шепотом произнес младший. — Хорошо? — но вместо ответа альфа просто подался вперед и нежно, неторопливо поцеловал омегу в губы. Запах вишни ощущался чуть ярче обычного, и Чонгук невольно промычал в поцелуе. Неожиданная вспышка чувств заставила маленького ревнивца занервничать, потому что о нем словно забыли. Базиль начал недовольно пыхтеть, готовый вот-вот расплакаться, и родители тут же отстранились друг от друга, умиляясь капризному характеру сына. — Все-все, прости, — Чонгук приподнял руки в примирительном жесте и наклонился к Ван Ё, чтобы поцеловать его в кончик носа. — Отцу нужно немного поработать, а вечером мы все вместе будем ужинать, договорились? — омежка довольно улыбнулся и потянулся пальчиками к лицу отца, желая коснуться. Чонгук уткнулся носом в маленькую ладошку сына и вдохнул его аромат, после оставляя тысячи коротких поцелуев. От ревнивого настроения наследника не осталось и следа. Тэхён тихо рассмеялся, понимая, что у их сына будет непростой характер. — Оставлю вас на несколько часов, — чмокнув Тэхёна в щеку, альфа направился в кабинет, помахав напоследок рукой. — Если так будет продолжаться, ревновать начну я, мистер, — наигранным строгим голосом произнес Ким, посмотрев на сына. Маленький омежка не проявил каких-либо эмоций, лишь пытался ногами дотянуться до папы. — Драться будешь? — вскинул блондин брови и покачал головой. — А можно и мне столько любви и внимания, Баз? — малыш на риторический вопрос папы лишь слабо улыбнулся, и Тэхён от умиления не сдержался, взял сына на руки, поднимаясь с пола. — Ты своей ревностью весь в отца, — фыркнул Тэхён, придерживая сына одной рукой и пытаясь найти его соску. — Давай мы с тобой немного погуляем во дворе, а потом будем готовиться к ужину, — обнаружив соску под журнальным столиком, Тэхён недовольно цокнул и попросил дворецкого принести в их спальню новую. — Наконец-то познакомишься с дедушкой.

***

Чонгук устало выдохнул, глядя на фотографии всех членов тайного общества, в котором теперь он состоял. Коронация по плану состоится только в конце января прямо в Ватикане. Мужчина все гадал, каким же образом его хотели сделать одним из членов сообщества, какие обряды собирались проводить… Неужели они настолько погрязли в собственной иллюзии, что действительно поклонялись дьяволу? Неужели этот контракт, в самом деле, состоялся между Чоном и властелином темных сил? Уму подобное непостижимо. Альфа не собирался верить в этот бред, однако душу он все-таки продал, отдал во власть сектантов. Ватиканцы не выходили на связь, как и Джихан, которого Чонгук поджидал каждый день. Нутром магнат ощущал, что его брат-близнец что-то задумал. Он видел этот нездоровый огонек в глазах напротив, когда готов был собственными руками придушить кровного брата, потому что из его уст сыпались устрашающие откровения. Глава взял фотографию Джихана со стола, и его брови свелись к переносице, создавая недовольную гримасу на лице. Чонгуку не было столь противно, когда они еще ошибочно полагали, что истинный Тэхёна — Пак Бо Гом. Бедный, обезумевший альфа, которому не место в их мире, место Бо Гома прямо в психушке. — Как, — прошептал Чон, вглядываясь в снимок брата. — Как такое возможно? — вопрос прозвучал вполголоса, а глаза альфы неотрывно изучали черты лица старшего. Джихан хоть и был копией Чонгука, но все же сильно отличался. Да, у них одинаковые черты лица. Да, у них один разрез глаз, как и цвет. Но они совершенно разные. У Джихана была неимоверно черная аура, тяжелая, от него веяло безумством и не таким, как от Бо Гома. Джей был куда опаснее и страшнее, а в его глазах затаилось самое губительное для человека чувство — чувство зависти. Джихан был озлоблен и, как показалось Чонгуку в тот день в больнице, причиной этой скрытой неприязни в глазах был сам глава. — Черт, — произнес магнат сквозь зубы, гневаясь на собственное бессилие и немощность в данной ситуации. Мужчина с отвращением смял фотографию в руке, сжимая пальцы в кулак так сильно, что выступили вены, и покраснело лицо. Сейчас Чонгук не мог предпринять что-либо, не мог решить этот вопрос, ведь Джихан являлся членом сообщества. И по рангу брат-близнец стоял выше. В дверь кабинета негромко постучались, и Чонгук позволил войти Хосоку, который с недоумением посмотрел на босса, сидевшего за столом с приглушенным светом. Правая рука магната нахмурился и осторожно вошел, прикрыв плотно за собой дверь. Предстоял серьезный разговор, потому Хосок распорядился, чтобы никто не смел подниматься на второй этаж виллы до тех пор, пока беседа с боссом не закончится. — Чего это ты сидишь в темноте? — поинтересовался Хо, добавляя освещение. Взгляд альфы упал на сжатый кулак босса, но мужчина деликатно промолчал и сделал вид, что ничего не видел и не понял. Чонгук выбросил смятую бумажку в урну под столом и придвинулся ближе, указав Хосоку присесть. — Босс, выглядишь неважно. — Чем ближе день «торжества», — глава с ухмылкой показал пальцами кавычки. — Тем сильнее мне хочется отмотать время назад и переиграть все. — Когда ты улетаешь? — Двадцать седьмого января, — неохотно ответил Чон, откинувшись на спинку кресла. — Пятого февраля у меня встреча с главами. В Тбилиси. — Помню, — кивнул Хосок. — Мы уже начали подготовку. — Что насчет Бо Гома? — Мы следили за ним, как ты и просил, — ответил альфа, но нахмурился и задумался на пару секунд. — Складывается впечатление, что он смирился со всем и отпустил мистера Кима. Пак вникал в дела с помощью любовника, однако… — Что? — Крайнюю неделю его нигде не видно, — Чонгук цокнул и закатил глаза, ибо ему только этого не хватало. Сейчас ему предстояло решить так много вопросов, что возиться с Бо Гомом у него попросту не было желания, только… Никогда нельзя списывать со счетов таких опасных людей, как Гом. Одному дьяволу было известно, что в голове у этого маньяка. А мужчина был зациклен на Тэхёне неспроста, потому Чонгук ни капельки не верил в то, что Пак опустил руки. Это, скорее, затишье перед бурей. — Мы ищем его, а также ищем всю информацию на него, начиная с малых лет. Юнги этим занимается. — Не тяните с этим, — выдохнул Чонгук и потер глаза, ощущая усталость. Ему бы немного поспать рядом с любимым, вдыхая наипрекраснейший запах во Вселенной, а не загадки разгадывать. Альфа довольно-таки привык за все это время проводить дни рядом с семьей, привык просыпаться под боком у Тэхёна, окутанный вишневым запахом, привык завтракать вместе, привык играться с сыном, кормить его и читать сказки на ночь. Он ко многому привык, а совсем скоро придется снова отвыкать, придется возвращаться в строй, придется вершить дела и пытаться найти выход из пятнадцатилетнего лабиринта. — Им я займусь в первую очередь, как только вернусь из Ватикана. — Что ты планируешь с ним сделать? — аккуратно поинтересовался Хосок, хотя уже наверняка знал, что в голове у босса. Чонгук не сразу ответил. Он смотрел куда-то в пустоту, размышляя о своем, понимая, что единственный выход справиться с Бо Гомом — это его смерть. Магнат до последнего держал себя в руках, чтобы не причинить боль Тэхёну, который бы частично тоже умер. Когда Чимина ранили, Чонгук себя только так и ощущал, словно от него оторвали важную часть, разделили его, сделали нецелым, слабым и уязвимым. Магнат не мог позволить пережить такую боль и Тэхёну, но все изменилось, карты легли иначе, а значит корейского главу ждала лишь одна участь. — Убить, — коротко ответили Хосоку, который понятливо кивнул. От мужчины давно было пора избавиться, ведь такие крысы, как Бо Гом, были лишь проблемой и занозой в заднице в их бизнесе. Сегодня Пак мог служить общему делу совета глав, а завтра вонзить нож в спину. Учитывая психические отклонения альфы, вполне вероятно, что он мог пойти на самые опрометчивые поступки. — Я сделаю это сразу после собрания в Грузии. — Понял, — кивнул Хосок, и его сосредоточенный взгляд упал на фотографии членов тайного общества. — Что насчет них? Магнат осторожно поднялся с кресла, угрюмо глядя на снимки мужчин, а после прислонился руками к столу, не уверенный в том, что его затея могла сработать. Сектанты создали сообщество еще задолго до появления на свет Чонгука, несколько сотен лет тому назад. Если за все это время никому не удавалось справиться с ними, значит их сила, в сущности, была куда страшнее и опаснее. Они давно установили свои правила, свою систему, по которой живет человечество. Но в то же время альфа не мог утверждать, что за все это время были те, кто восставал против них. Возможно, всерьез никто и не брался за этот вопрос. Правда… Если Чонгук и в самом деле решится на уничтожение системы — это означало спасение мира. Мира, который магнат всеми фибрами души ненавидел. Ненависть всю жизнь дышала ему в затылок, ни на секунду не покидая очерствевшее сердце, пока он не встретил Тэхёна, который не просто родил ему сына, а подарил ему целую Вселенную. Любовь к ним остужала пыл, она была куда сильнее, чем ненависть, потому… Потому глава должен был попробовать. Ради семьи. Ради своих любимых, расставание с которыми казалось настоящим Адом. Чонгук не хотел умирать. Он хотел жить и проживать каждое мгновение рядом с омегой, рядом с детьми. Теперь его разрывало на две части: одна тянула на сторону мести, нашептывая и напоминая о всех страданиях, которые он переживал с ранних лет, а другая… Другая просто показывает ему образ вишенки и Базиля. И этого достаточно. Достаточно, чтобы робко улыбнуться и ощутить покой. — Босс? — Хосок прервал долгое молчание. — Мы проникнем в их систему, — глава открыл глаза и решительно посмотрел на помощника, который недоуменно слушал босса. — Мы будем следить за каждым из них, найдем их слабые точки и будем бить прямо туда. — Но как? — Создадим программу, с помощью которой мы сможем взломать их систему, — объяснял Чонгук, оттолкнувшись от стола, и теперь медленно шагал по кабинету, спрятав руки за спиной. — Пока они контролируют людей, мы будем контролировать их, Хосок. Медленно, осторожно, не привлекая внимания, не вызывая никакого подозрения. У нас в запасе пятнадцать лет, — ухмыльнулся Чон, вернувшись на свое место и подмигнув помощнику. — Используем их правильно. — Опять же… Как ты хочешь это сделать? — Хосок не понимал, но явно загорелся этой идеей. — Очень просто, — Чонгук присел обратно в кресло и взял снимок самого главного в тайном обществе. Альфа стиснул зубы, вспоминая с каким высокомерием тот говорил с ним, привязав к креслу мучений. — У нас есть то, чего нет у них. — И что же это? — Мин Юнги, — глава криво улыбнулся и посмотрел на Хосока, бросая фотографию обратно на стол. — Именно он создаст программу. План босса был вполне ожидаемым, но довольно опасным для жизни. Хосок, как никогда раньше, готов был сделать все, чтобы помочь Чонгуку, однако его все равно беспокоил один единственный вопрос, ответ на который ему будто не хотели давать. Альфа осторожно взглянул Чонгуку прямо в глаза и решился на вопрос, с ужасом предполагая разные ответы на него. — Босс, почему ты повторяешь, что у нас в запасе только пятнадцать лет? Чонгук не торопился с ответом. Он явно не желал раскрывать все карты, и Хосок уверен, что дело не в доверии… Это было напрямую связано с договором, который заставили подписать сектанты. На задворках сознания всплывали различные предположения, правда, одно выделялось сильнее всех, но именно оно ужасало. — Это неважно, — отмахнулся магнат и несильно стукнул ладонью по столу, словно отгоняя тяжелую ауру вокруг. Он посмотрел на помощника почти лукаво и ухмыльнулся, тут же спросив, — Лучше расскажи, как прошло свидание с истинным?

***

Всю дорогу от аэропорта до пентхауса магната Тэхён — счастливый за своего друга Сону — рассказывал о том, как хотел бы, чтобы у них с Хосоком все получилось. Чонгук, не менее радостный за своего помощника, подкидывал шутки про то, что Хосок совершенно не умел ухаживать за омегами, когда тема касалась не просто флирта, а любви. Но магнат обещал Тэхёну, что если у них все сложится наилучшим образом, то он лично организует для Хосока с Сону шикарную, пышную свадьбу. Маленький омежка на руках отца особо не капризничал и заражался смехом родителей, улыбаясь и поглядывая на них. Танцор всячески пытался отвлекать альфу различными темами, чтобы молчание между ними не затягивалось, и чтобы Чонгук не уходил с головой в сомнения. Прилететь в Корею было его решением, однако он мог в любой момент передумать. Он ощущал дикое давление, и сам не понимал, от чего такие ощущения, почему так трудно дышать при мыслях о биологических родителях. Магнат надеялся, что эта встреча действительно положительно повлияет на него, хотя очень сильно сомневался в том, что сможет признаться им в правде. На данный момент, по его планам, они лишь посетят небольшое кафе, которое его родители открыли несколько лет назад. Нетрудно будет явиться в качестве посетителей. Оставалось надеяться, что им не был известен именитый магнат Чон-Дюбуа. — Он уже засыпает, — усмехнулся Тэхён, замечая, как веки Базиля тяжелеют. Когда машина остановилась, телохранитель тут же вышел из салона, чтобы открыть дверцу. Чонгук прижал сына лицом к груди, чтобы любопытные варвары или дотошные журналисты вдруг не сделали снимки лица наследника. Пока они поднимались в лифте, глава почему-то вспомнил, как они познакомились именно в этой квартире. Прошел почти год, и Тэхён с тех пор сильно изменился, как и сам глава. Базиль недовольно начал хныкать, явно желая нормально поспать. Чонгук передал сына в руки омеги, когда они вышли из лифта прямо в просторную гостиную. — Сейчас я тебя уложу, сынок, — старший с нежной улыбкой посмотрел на Тэхёна, который покачивал Ван Ё на руках, снимая с себя пальто, а после помогая и младшему с верхней одеждой. — Здравствуйте, господин Чон, мистер Ким, — навстречу наконец выбежала прислуга-бета, которую заранее уведомили о приезде главы. Девушка взяла верхнюю одежду и спросила, — Желаете ли пообедать после дороги? — Нет, — ответил Тэхён. — У нас дела, — омега прошел в гостиную, продолжая покачивать сына на руках, который уже практически уснул. Чонгук проследовал за омегой, взглядом дав понять прислуге, что она свободна. Глава устало опустился на диван и откинулся на спинку, только сейчас ощущая, как гудели ноги и поясница. Ему бы горячий душ принять, желательно вместе с Тэхёном, а потом поспать. Но они прилетели лишь на один день, поэтому у него не было возможности терять время. Мужчина посмотрел на любимого, в чьих руках уже крепко спал наследник. На губах старшего расплылась довольная улыбка. Ему действительно для счастья большего и не надо. Достаточно видеть их рядом. — Cerise, — обратился магнат в полголоса, привлекая внимание танцора. — Я поеду один. — Почему? — хмуро спросили альфу. — Потому что не хочу, чтобы вы появлялись на людях. Журналисты все еще пытаются узнать, кто у нас родился, и как он выглядит, звонят и предлагают деньги за одну фотографию, — Чонгук спокойно пояснил причину и подошел к омеге, украдкой взглянув на мирно спящего сына. — Мне будет спокойнее, если вы останетесь дома. — Уверен? — Абсолютно, — кивнул брюнет и поцеловал Кима в щеку. — Не думаю, что буду долго. Посмотрю на них и вернусь. — Даже и не думаешь о том, чтобы поговорить с ними? — Тэхён не оставлял попыток переубедить Чонгука, но второй пока не видел в этом особой необходимости. Для чего сообщать им о том, что близнецы живы, если оба их сына вертятся в опасном мире, где смерть поджидала каждого из них на углу. Чонгука уж точно. Через пятнадцать лет. Стоило ли подвергать их трауру? Стоило ли снова подвергать их страданиям? Но все эти мысли оставались лишь в голове магната — ими он поделиться с Тэхёном никак не мог. — Посмотрим, — сдержанно ответил Чон и вновь поцеловал омегу, но на этот раз в губы, ощущая аромат вишни еще более четко. — У тебя… — Не знаю, — шепотом ответил Ким, сразу улавливая настроение старшего. — Возможно… Чонгук прикоснулся подушечками пальцев к щеке младшего и нежно опустил их к губам, обводя контур большим пальцем. Он неимоверно скучал по вишенке, с которым близость практически сошла на нет после рождения сына. Первое время они спали вместе с Базилем, переживая, что ему могло стать плохо во сне, а потом, когда подготовили детскую, смогли уединиться лишь раз. Чонгук скучал до безумия и знал, что Тэхён тоже, но младший зачастую молчал о своих желаниях. А слова и не нужны, когда омега смотрел вот так — пронзительно, долго и почти призывно. — Я поехал, — альфа сглотнул ком в горле и несколько раз поморгал, чтобы отогнать наваждение. Тэхён прочистил горло и вновь осторожно стал укачивать сына. — Иначе передумаю. — Чонгук, — главу остановили за руку, желая что-то сказать. — Есть кое-что, что я хочу обсудить. — Что случилось? — Вечером, — робко улыбнулся блондин и облизнулся. Альфа с вожделением посмотрел на губы омеги и с тяжелым вздохом поторопился на выход, подавляя любопытство.

***

Намджун усвоил урок от Чонгука довольно хорошо, потому что быстро выполнил все поручения босса, пока глава находился в больнице рядом с сыном. Охрана практически на все сто процентов была обновлена, каждого проверяли лично Намджун и Хосок, система безопасности во всех домах была улучшена, и переживания Чонгука чуть поубавились. Смена персонала произошла не только в вопросе безопасности, но и в сфере обслуживания. Все прежние домработницы и домработники были уволены, Намджун вместе с Хосоком набирали новый персонал не только в дом главы, но и в дом Адриана с Жозе. Отныне каждый подчинялся и отчитывался только перед Чонгуком. Лишь дворецкий оставался работать на Чон-Дюбуа дальше, потому что после всех копаний и проверок, мужчина остался чист. Он не был тем, кто сливал информацию. Охранять пентхаус остались практически все телохранители — Чонгук взял с собой лишь одного, потому что не особо переживал за свою жизнь. Знал, что на период договора она была слишком ценна. Машина припарковалась недалеко от корейского заведения, где, по словам Хосока, готовили лучшие токпокки. Чонгук не поклонник корейской еды, поэтому не особо был заинтересован в качестве кухни. Его волновали владельцы кафе, на которое он сейчас пристально смотрел через тонированное окно машины. После рождения наследника, когда Чонгук более или менее пришел в себя, и когда Хосок вернулся из короткого отпуска, он попросил помощника узнать все о его биологических родителях. Правая рука дотошно провел собственное расследование, которое подтверждало историю, которой поделились ватиканцы. Если верить полученной информации, владельцы каждый день проводили в своем кафе, общаясь с посетителями, проверяя готовку, контролируя порядок среди персонала. — Жди меня здесь, — сказал Чонгук и вышел из машины, спрятав руки в карманах пальто. На улице прохладно, а из-за непривычной тревожности внутри альфу слегка потряхивало. Холод снаружи ощущался довольно сурово в таком состоянии. Он аккуратно вошел в небольшое заведение, которое было построено в довольно людном районе. На улице было шумно, и людей было слишком много, но практически никто не обращал внимание на магната. Это только радовало. Узнаваемость Чона сейчас была бы лишь обузой для него. — Добро пожаловать! — с порога поприветствовали альфу с широкой улыбкой и вежливым поклоном на девяносто градусов. Отвыкший от поклонов, магнат в недоумении смотрел на молодого бету, который предложил несколько вариантов, куда мог присесть гость. Заведение оказалось довольно уютным, а главное теплым. Внутри было ярко, светло, а на фоне играла корейская попса. Пару столиков были заняты молодежью и школьниками, которые что-то яро обсуждали и смеялись. Сотрудники начали недоуменно коситься на посетителя, который столбом стоял у входа и игнорировал все попытки беты посадить гостя за стол, потому что глаза магната искали их. А родители быстро нашлись. Они стояли по ту сторону барной стойки и что-то обсуждали вместе с барменом, который попутно готовил напитки. Наверное, для школьников. — Сэр, можете присесть за любой свободный столик! — Благодарю, — густым басом ответил Чон, продолжая глядеть на омегу с альфой, возраст которых перевалил за пятьдесят. Хотя они оба выглядели куда моложе своих лет. Омега, казалось, заметил небольшой ступор, произошедший у входа, и перевел свое внимание на него. Строгий взгляд мгновенно смягчился при виде Чонгука, а в глазах собралось сразу много разных эмоций. Но больше всего смятения. Омега выпал из прострации и сразу широко улыбнулся, чуть поклонившись. Чонгук поклонился следом и на этот раз непроизвольно на все девяносто градусов. — Добро пожаловать, — мягким и нежным голосом произнес омега, привлекая внимание и альфы. Чонгук смотрел на родителей и не мог поверить в то, что вообще согласился на это. Он испытывал и что-то хорошее глубоко внутри, там, где билось сердце, но в то же время что-то очень больное, грустное и тоскливое. — Прошу, присаживайтесь. Поклонившись еще раз, Чонгук прошел к столику в углу и заметил на стене множество фотографий посетителей, которые были хаотично расклеены. Один из официантов принес меню и обещал вернуться через мгновение, а Чонгук совершенно не желал есть, ему бы еще раз взглянуть на них, но он переживал, что мог вызвать какие-либо подозрения. Альфа медленно изучал меню, потому что смотрел на картинки блюд, но не видел ничего, кроме странного взгляда папы-омеги. Тот будто бы что-то ощутил, но сам не понял, что это было. Магнат и себя не особо понимал. Он задавался вопросом, что бы было, если бы вершители мира не выбрали пешками Чонгука и Джихана? Что бы было, если бы Чонгук с братом остались с биологическими родителями? Как бы они жили? Наверняка очень дружно, а главное в искренней любви. Возможно, их бы с Джеем одинаково одевали, отправили бы в одну школу, а потом братья поступили бы в один университет, а может, в разные учебные заведения. Возможно, Чонгук бы стал не бизнесменом, а, например, писателем? Предположений много. «А если бы» еще больше. Но имело ли это значение теперь? К чему думать об этом? Только лишняя головная боль. Чонгук просидел с открытым меню почти полчаса, повторяя встревоженному официанту, что он пока просто выбирает. В какой-то момент он вновь обернулся к барной стойке, но родителей там не было, и его внимание привлекла одна фотография, которая была обрамлена в рамку и висела на противоположной стене. Нахмурившись, Чонгук пытался разглядеть, кто был изображен на фото, но не смог этого сделать на таком расстоянии. Попросив официанта принести ему фирменный токпокки и воды, он поднялся со стула и подошел ближе к стене, с каждым шагом понимая, кто был изображен на снимке. Фото явно сделано очень давно, и на нем счастливо улыбались два человека, в руках которых было по одному младенцу. У альфы перехватило дыхание, и он с трудом сглотнул ком в горле. — Это мои дети, — услышал он за спиной, сразу узнав в голосе омегу. Старший поравнялся с посетителем и посмотрел с улыбкой на снимок, а в глазах… Чонгук увидел в глазах слишком много боли наравне с любовью. Как можно было смотреть одновременно так горько и так радостно? А потом сам с иронией вспомнил, как Тэхён однажды встревожился. Тогда Чонгук наблюдал за спящим сыном и терзался мыслями, переживал, что его план не сработает, боялся, что с Базилем что-нибудь случится. Тогда он тоже смотрел с безграничной любовью на сына, разделяя это чувство с болью. Боль от бессилия быть по-настоящему всемогущим. — Близнецы? — для поддержания разговора уточнил Чонгук и перевел взгляд обратно на фотографию, чтобы не возникло неловких ситуаций из-за его пристальных поглядываний. — Да, — с трепетом отвечал омега. — Старшего, который родился на семь минут раньше, зовут Джихан, а второго Чонгук. Я дал имя старшему, а мой муж младшему. — Сколько им сейчас? — Тридцать шесть лет, — в глазах омеги собралась влага, и он шмыгнул носом, явно сдерживая себя от слез. Это были глаза не просто омеги, а глаза любящего папы, которому пришлось похоронить своих детей. Живые они или нет, им оставалось лишь гадать. Нет, Чонгук не мог вновь заставить их пережить этот кошмар. Они явно научились жить без них, привыкли к этой боли, научились даже радоваться и улыбаться… Отбирать у них спокойную жизнь альфа не собирался, как и не мог позволить Джихану наделать глупостей. — Присаживайтесь, через пару минут ваш заказ будет готов, — произнес омега, смахнув слезу и вновь ярко улыбнувшись. — Приятного аппетита. — Благодарю…

***

Правая нога омеги нервно подрагивала, пока он пытался спокойно усидеть на диване в гостиной. От Чонгука не было новостей, и он задержался вплоть до вечера, из-за чего у Тэхёна просыпалась тревога. Ближе к пяти вечера блондин не выдержал и позвонил альфе, но тот не ответил на звонок. Парень набрал магната снова, но в ответ были долгие и раздражающие гудки. Через час он отправил сообщение и просил Чона не сводить его с ума, на что альфа ответил, что скоро будет дома. Немного успокоившись, Тэхён провел время с сыном, а когда стрелка часов перевалила за восемь вечера, то тревожность вернулась на круги своя. Блондин искупал сына, а потом еще полчаса укачивал на руках, напевая различные песенки, чтобы Базиль уснул. Малыш всегда засыпал ровно в девять по расписанию, и если не капризничал, то сладко и крепко спал практически до пяти утра. Уложив наследника в спальне, Тэхён принял душ, подготавливая себя к важному вечеру. Омега пока не знал, каким образом скажет о своем желании Чонгуку, но тянуть с этим вопросом он больше не желал. Тэхён хотел поставить метку. Эта мысль пришла ему в голову еще на вилле, когда Базилю только-только исполнялся третий месяц. Так получилось, что Тэхён оказался в бывшей спальне Чонгука. Второй был занят бумажными вопросами у себя в кабинете, и он же попросил омегу принести ему желтую папку, которую всегда хранил в тумбочке возле кровати. Заглянув в нее, танцор ненароком наткнулся на фотографию Чонгука и Чимина, сделанную, видимо, далеко в прошлом. Они выглядели куда моложе и куда счастливее, обнимаясь на фоне Эйфелевой башни. Тэхён доверял Чонгуку, но внутри ощутил укол ревности и чуточку осуждения. Да, с тех пор как они вернулись из больницы, Чонгук больше не ночевал в этой комнате. Они спали вместе в комнате Тэхёна, хотя младший не раз затрагивал тему переезда. Ему было некомфортно жить там, где когда-то строилась семья истинных. Та вилла была полна их общими воспоминаниями, и это порой невольно давило на Кима. И найденная фотография стала лишь рычагом к тому, чтобы привязать Чонгука к себе навсегда. Он хотел, чтобы на магната никто и не думал смотреть, чтобы никто о нем не фантазировал, ведь глава Чон завидный жених. А для мира он сейчас еще и холостой, потому что Тэхён упрямо отказывался идти под венец. Тэхён хотел, чтобы их запахи смешались, хотел пахнуть своим альфой, хотел, чтобы Чонгук пах им… По началу это казалось навязчивой идеей, но желание не уходило, да и блондин был почти уверен, что оно взаимно. — Где тебя носило, черт возьми! — вполголоса шикнул на альфу Тэхён, когда двери лифта открылись. Чонгук выглядел целым и невредимым, правда, в глазах читалась усталость наравне с какой-то грустью. Старший осмотрел танцора с головы до ног и обратно, слегка удивленно приподнимая брови. Возможно, он не ожидал, что его будут встречать в одном халате. — Я чуть с ума не сошел… — Прости, — искренне произнес Чонгук, снимая пальто и кидая его на спинку дивана. — Я случайно встретил делового партнера, а потом навестил сына Джэхёна, — Тэхён понятливо кивнул и чуть остыл, заражаясь поникшим состоянием старшего. Один из надежных телохранителей все еще находился в коме, а его муж почти не отходил от него, днями и ночами сидя рядом. Сына пришлось оставить дедушкам, чтобы не травмировать еще маленького альфу. Чтобы немного разбавить эту атмосферу, и чтобы не продолжать тяжелую для них обоих тему, Тэхён подошел ближе к мужчине и положил руки ему на плечи, заглядывая в глаза. — А родители? — Тэхён аккуратно затронул важную тему. Младший понимал, какой отважный шаг пришлось сделать тому самому маленькому мальчику внутри главы Чона, который всю жизнь мечтал узнать биологических родителей. Несмотря на то что его кормили ложью о том, что его бросили, Чонгук все равно старался не ненавидеть их, понять и простить. Тэхён знал, что старший был даже благодарен. Однако легче от этого явно не становилось. Жизнь Чонгука сложилась бы совершенно иначе и, возможно, он бы никогда не познакомился с жестокой стороной мира, оставаясь среди простых людей, чьи проблемы крутились лишь вокруг бытовых вопросов. — Ты хотя бы увидел их? — Да, — неохотно выдохнул магнат и натянул что-то наподобие улыбки. — Поговорим завтра? — Хорошо, — с пониманием отнесся Тэхён и прильнул к мужчине, крепко обнимая, чтобы напомнить о своей поддержке и о том, что Чонгук не один. Они простояли в абсолютной тишине, которую разбавлял приглушенный городской шум за окном, обнимаясь и нежась в руках друг друга, безмолвно даря тот покой, который они черпали лишь друг у друга. Чтобы немного разбавить эту атмосферу, и чтобы не продолжать тяжелую для них обоих тему, Тэхён чуть отстранился и положил руки на чужие плечи, заглядывая в глаза. — Что за деловой партнер? — Один из акционеров, — пожал плечами альфа, явно не желая говорить об этом. Нахмурившись, Тэхён уточнил: — Омега? — Бета, — фыркнул Чонгук, замечая ревнивые нотки в голосе. Руки старшего обвили талию танцора и притянули к себе вплотную. Мужчина лукаво улыбнулся, явно довольный тем, что его ревновали, и медленно наклонился вперед. Тэхён подумал, что его сейчас поцелуют, но в миллиметре от губ Чонгук притормозил, сделал глубокий вдох и уткнулся носом в шею, одурманенный ярким запахом вишни. Приближалась течка, однозначно. Чонгук надеялся, что она начнется до того, как ему придется уехать в Ватикан. — Вкусный, желанный… — Чонгук, — Тэхён прикрыл веки стоило ему ощутить мокрый поцелуй прямо за ухом. По телу прошлась волна мурашек. Оба понимали, что именно этот вечер — тот самый редкий вечер, когда они могут уединиться. Оставалось надеяться, что Базилю не приспичит проснуться прямо сейчас. — Подожди, — хихикнул младший, когда альфа развязал халат и с приятным удивлением не обнаружил нижнего белья. Скользнув тяжелым взглядом по оголенным местам Тэхёна, Чонгук не удержался и приник к чужим губам, целуя довольно напористо. Блондин не сопротивлялся — разве смел он — однако все равно держал в уме желание пометить альфу и быть помеченным. Только страшно было озвучивать мысли, поэтому он охотно отвечал на поцелуй, всем телом прижимаясь к старшему. Магнат не стал терять время и провел ладонями по груди омеги, поднимаясь вверх, чтобы потом спустить несчастный халат на пол. Бархат приятно скользил по телу. Тэхён довольно промычал прямо в чужие губы и начал неистово целовать, двигать губами, сплетая их языки. — Любимые половинки, — промурлыкал Чонгук, сжав упругие ягодицы танцора руками, а после с легкостью приподнял его, чтобы Тэхён мог обхватить мужчину ногами. Продолжая целоваться, альфа осторожно опустился на диван, усаживая омегу на свои бедра, все так же продолжая массировать сладкую попку. — Какой же ты вкусный, — с обожанием произнес магнат, шумно вдыхая вишневый запах. Он слегка откинул голову назад, чтобы позволить Тэхёну целовать себя, чтобы пухлые губы омеги со страстью оставляли мимолетные, но мокрые поцелуи на шее. — Чонгук… — Да, вишенка… — Хочу, чтобы ты меня… — Взял? — улыбнулся альфа, взглянув на смущенного омегу. — И это тоже, — фыркнул Тэхён, прикусив губу. — Чтобы ты меня… пометил. — Хочешь сказать, что готов к метке, но не готов идти со мной под венец? — то ли с удивлением, то ли с непониманием спросил Чонгук, но идея ему явно приглянулась. Тэхён заметил огонек в глазах, а еще ощутил бугорок под собой. Чонгук возбудился лишь от одной мысли о метке. — Cerise? — Я тебе доверяю и хочу этого, — кивнули старшему и умолчали о том, что в нем просыпались собственнические чувства. Тэхён ведь знал, что его альфа в скором времени вновь вернется к прежнему режиму. Он не хотел сойти с ума от ожиданий, хотел, чтобы их связь была крепче и глубже, хотел даже на расстоянии ощущать своего мужчину. Блондин уверен, что и Чонгук испытывал похожие чувства. — Котенок, да я только и мечтаю об этом, — с облегчением выдохнул альфа, резко поднимая омегу на руки и укладывая его на диван. Возбуждение брало верх над разумом, сейчас говорить и что-то обсуждать хотелось меньше всего, как и Тэхёну, который только и думал о той самой заполненности внутри. Альфу хотелось глубоко внутри, хотелось ощутить тяжесть его тела на себе, хотелось, чтобы острые клыки вонзились ему в шею. — Сейчас, — судорожно выдохнул магнат, снимая с себя всю одежду, чуть ли не оторвав пару пуговиц на рубашке. Голодный взгляд омеги упал на возбужденный член альфы, и он облизнулся, подавляя желание взять его в рот. Не сейчас. Не в эту минуту. С появлением наследника, у них было меньше времени на прелюдию, однако они все равно старались дать друг другу максимально много, отдавали себя без остатка. Магнат склонился над омегой, опираясь одной рукой на диван, а второй лаская податливое тело. Пальцы мужчины скользили по белоснежной коже, задерживаясь на уже плоском животе, с нежностью прикасаясь к слабо заметному шраму от операции. Лица Чонгука коснулась трепетная улыбка, и он наклонился ниже, чтобы оставить три коротких поцелуя на животе. Тэхён затаил дыхание и судорожно выдохнул, ощутив горячее дыхание чуть ниже живота, смазка уже обильно вытекала из него, сообщая альфе о готовности, о том, как сильно омега желал быть заполненным. Блондин слегка удивленно охнул, когда старший схватил его ноги, согнув их в коленях и раздвинув шире, прижимая к дивану. Возбуждение накрыло Чонгука с головой, и у него не было терпения на подготовку, хотя омега и не нуждался в ней. Он был столь мокрым, что глава медленно, но уверенно вошел в него, сразу глубоко и напористо, вырывая еще один стон из чужих уст. — Да, вишенка, — судорожно выдохнул Чон и начал двигать бедрами не спеша, продолжая выскальзывать практически полностью и вновь входить до основания. Альфа облизнулся, желая поцеловать омегу — он перестал прижимать чужие колени к дивану и закинул их себе на поясницу, притягивая чувствительного Тэхёна ближе и ускоряя темп. Очередной стон потонул в ярком и развязном поцелуе. Младший закатил глаза от удовольствия и шумно задышал, принимая своего альфу, запоминая, каково это быть так страстно любимым. — Ты только мой, — прозвучало из уст старшего, словно напоминание, но Тэхён никогда об этом и не забывал. Страстно поцеловав Чонгука в губы почти с прикусом, блондин прошептал сквозь зубы: — И ты. И ты мой, Чонгук! Толчки становились все быстрее и сильнее, а дыхание тяжелым и учащенным. Альфа практически вбивался в любимое тело, максимально ускоряясь. И стоило ощутить приближения пика, как старший резко остановился и решил не спешить. Он выскользнул из тела Тэхёна и опустился вниз, собирая губами испарину на теле, а потом и самый вкусный нектар с мокрых половинок. Чонгук сжал пальцами бедра блондина, посмотрев ему в глаза, и прильнул к растянутой дырочке, желая доставить удовольствие языком, а потом оставить метку на внутренней части бедра. Тэхён, поплывший от удовольствия, одной рукой прикрыл рот, чтобы не кричать, а второй схватил Чонгука за волосы, активно двигая бедрами навстречу. Старший уже откровенно трахал омежку языком, усердно двигая головой и не обращая внимания на то, как нагло Тэхён сжимал его волосы. — Да-да-да, вот так, — скулил омега, с каждым проникновением ощущая волну дрожи по телу. Чонгук доставлял какое-то запредельное наслаждение лишь одним языком, и Тэхён готов был кончить от одной мысли, что и альфе нравилось это делать. Ему нравилось вылизывать своего омежку, пачкая лицо смазкой, нравилось водить там языком, целовать его там, но еще больше Чонгук сходил с ума от того, как извивался младший. Тэхён никогда ни с кем не был близок физически, и это не могло не льстить магнату, который каждый раз желал оставить после себя феерические впечатления. — Боже! — воскликнул блондин, когда альфа чуть шире раздвинул ноги омеги и прильнул губами к бедру, явно выбирая для себя место укуса. Тэхён надеялся и думал, что старший пожелает оставить метку на шее, однако в таком более интимном месте… Это только еще больше возбуждало тело омеги и пьянило его разум. Кончиком носа альфа провел по бедру, глубоко вдыхая самый любимый запах, от которого у него сжимались внутренности. Он так давно грезил о том, чтобы оставить метку, о том, чтобы запах вишни смешался с его природным запахом, чтобы ни один альфа никогда более не смел даже смотреть в сторону Тэхёна. Чонгук грезил не только увести партнера под венец, но и слиться с ним, укрепить их связь, чтобы их запахи смешались и кричали о любви. О взаимной и прекрасной любви. Чонгук провел языком по внутренней стороне бедра и с каким-то животным рвением вгрызся зубами в нежную кожу, ощущая, как его клыки становились острее и явнее. Глава прокусил не сильно, но достаточно, чтобы метка появилась. Тело Тэхёна несколько раз содрогнулось и от обилия эмоций, впечатлений и чувств, он излился себе на живот, мелко дрожа и сжимая пальцы ног. — Теперь ты мой, — прошептал альфа и повторно провел языком по следу укуса, медленно теряя связь с реальностью. Разум альфы поплыл, и он начал лениво оставлять мокрые поцелуи практически везде, медленно поднимаясь выше и выше, пока они не оказались лицом к лицу. Взгляд младшего опьяненный, но очень и очень довольный. Чонгук видел удовлетворение в голубых безднах, однако также ощущал странную ауру от омеги. Словно это не все, словно у младшего что-то еще на уме. — Ты в порядке? — Более чем, — Тэхён прикусил губу и сжал руками вспотевшие плечи альфы. — Теперь моя очередь, — блондин загадочно прошептал и несильно надавил на плечи старшего, чтобы усадить его на диван и оседлать его бедра. — Кончишь для меня, — выдохнул омега в губы Чонгука и, получив довольную ухмылку в ответ, аккуратно опустился на чужой член, попкой касаясь накачанных бедер. Альфа довольно промычал и откинул голову на спинку дивана, позволяя Тэхёну буквально все, словно он передал ему главенство. Блондин медленно двигал бедрами, с вожделением глядя на открытую для него шею, в которую он готов был вот-вот вгрызться зубами. Он не стал спрашивать и уточнять место укуса, но был уверен, что альфа не будет против. Ускоряя темп, насаживаясь на Чонгука все быстрее и быстрее, Тэхён сам снова возбуждался. Омежка впился в приоткрытые губы альфы и чувственно поцеловал, не прерываясь, двигаясь еще быстрее. Легкие саднило от нехватки воздуха, тело горело от жары, но влюбленные и не думали останавливаться: Чонгук, желая получить долгожданную разрядку, а Тэхён второй пик удовольствия. — Не останавливайся, — процедил альфа сквозь зубы, явно готовый вот-вот излиться прямо в Тэхёна. Омега не думал сбавлять темп, но и не хотел упустить важный момент, поэтому перестал терзать губы магната, чтобы в следующее мгновение вонзить заострившиеся клыки прямо в чужую шею. Чонгук, который совершенно не ожидал, что и омега пожелает оставить метку, гортанно застонал и достиг своего пика, изливаясь внутрь. Аура вокруг них стала довольно тяжелой, а атмосфера слишком интимной. Влюбленные не в первый раз были близки, не в первый раз были голыми в объятиях друг у друга, но они впервые были столь оголены не только телом, но и разумом, душой. Сильные эмоции испытывали они оба, но у Тэхёна не получилось совладать с их обилием, и его красивые глубокие глаза увлажнились. Он посмотрел на альфу, которого любил всеми фибрами души, и теперь точно знал, что больше ничего не способно их разделить. Никакое расстояние не сможет стать преградой их чувствам, их связи, которая образовалась обоюдно. Младший переживал, что Чонгук будет недоволен тем, что ему оставили метку на видном месте, ведь он публичный человек. Но старший, казалось, совершенно не задумывался об этом, бесконечно влюбленными глазами глядя на Тэхёна. Они одновременно потянулись друг к другу, чтобы сладко поцеловаться, а потом крепко и долго обниматься. Они давно принадлежали друг другу, однако сейчас они перешли ту самую невидимую грань, вознесли свои отношения на новый уровень, в котором пойти под венец было лишь условностью.

***

Возвращаться в прошлое было для Чимина табу. Он установил для себя это правило, когда увидел по новостям заявление Чонгука и когда столкнулся с переполохом из-за правды о ребенке, о том, что нет никакого кузена по имени Пак Тэвон. Да, Чонгук обсудил изначально этот вопрос с ним, предупредил, чтобы омега был готов к вспышке внимания, однако внимание это длилось недолго. Журналистов интересовало кто же Ким Тэхён такой, и кого он родил семейству Чон-Дюбуа. Но вернуться в прошлое все равно пришлось, когда Чимин с опозданием вспомнил, что забрал с виллы не все свои вещи. Новая охрана была осведомлена о том, что Чимину было разрешено приезжать на виллу, как и Юнги. Пак, признаться, был немного удивлен, ведь обычно Чонгуку сложно было довериться человеку снова. Но хакер вернулся к обязанностям, а истинный магната являлся теперь крестным папой для Ван Ё, которого Чимин не видел с тех пор, как их выписали из больницы. Шатен мягко улыбнулся при виде уже родного дворецкого, который верно прослужил не только Чонгуку, но и ему, выполняя все прихоти. Мужчина вежливо поклонился, и Пак, наверное, в последний раз, распорядился, чтобы все его оставшиеся вещи были собраны в течение получаса. Пока персонал выполнял указания, Чимин прогуливался по вилле, старательно избегая теплых воспоминаний. Не было времени ностальгировать. Приятное удивление наравне с тоской отразилось на лице омеги, когда он заметил, что в доме пахло смешанными запахами, но отчетливо был слышен аромат новорожденного, а детские мягкие игрушки в гостиной были аккуратно расположены на диване. Новая модель коляски стояла в углу гостиной, и Чимин предположил, что они катали сына только во дворе. Пока есть любопытные и наглые журналисты, было опасно выходить в парк. Да и холодно, чтобы разгуляться. — Чимин? — Здравствуй! Омега резко повернулся, удивленно глядя на новоиспеченных родителей. Юнги говорил, что Чонгук с Тэхёном улетели в Корею, но, видимо, поездка была однодневной. Неловкое молчание, которое продлилось дольше, чем ожидалось, начинало давить на каждого, кто присутствовал в гостиной. Дворецкий прибежал на голоса, тоже удивленный внезапным возвращением хозяев. Мужчина услужливо забрал верхнюю одежду Чона и Тэхёна и распорядился, чтобы домработница разобрала их вещи. — Привет, — выдавил из себя Пак, посмотрев на спящего Базиля в руках альфы. Он слабо улыбнулся, наблюдая перед собой картину, о которой раньше грезил днями и ночами. Мечта сбылась, но в этой мечте больше не было места для Чимина. — Как слетали? — Хорошо, — кивнул Чонгук и украдкой глянул на Тэхёна, который не знал, что сказать. — Довольно быстро. — Понятно, — кивнул Чимин, только сейчас замечая странную ауру вокруг истинного и Тэхёна. А стоило ему сделать более глубокий вдох, как на плечи омеги взвалилось осознание. Взгляд в ту же секунду был направлен на шею сначала Тэхёна, а потом Чонгука. Пак был шокирован при виде свежей метки прямо на шее альфы, который раньше не разрешал даже засосы оставлять, потому что публичный человек. Однако рядом с Тэхёном магнат менялся до неузнаваемости. Либо становился собой… — А я… Я забежал забрать вещи. — Оставайся на обед, — предложил Тэхён, искренне улыбаясь. — С минуты на минуту и Ван Ё проснется. Поиграешь с крестником. — Действительно, — поддержал идею глава и прошел ближе к дивану, чтобы уложить сына. Чимин робко посмотрел на ребенка, который вот-вот готов был вырваться из царства Морфея. Малыш начинал беспокойно лежать и пыхтеть, наверняка ощущая дискомфорт зимней одежды в теплой гостиной. Тэхён поспешил снять с него вещи, чтобы у малыша не началась истерика, и внимание Чонгука вернулось к истинному, которому оставалось только привыкать к этой картине. Нет, он не ревновал и не завидовал, он лишь пытался понять, почему у них с Чонгуком не получилось. Альфа заметил состояние омеги, но Чимин, чтобы его не начали жалеть, натянул добрую улыбку, постарался взять себя в руки и в сердцах напомнил себе, что отныне так и будет. К новой семье истинного оставалось только привыкнуть, поэтому он ответил на предложение согласием. — Хочешь его переодеть? — предложил блондин, оглянувшись на Чимина. — Можно, — кивнули в ответ и охотно подошли к диванчику, глядя на еще спящего наследника. — Он подрос, — Чимин не мог не заметить разницу, потому что крайний раз видел Ван Ё только в больнице. Тогда наследник был слишком крохотный. Тэхён уступил место Чимину, вручив новые, более легкие вещи для младенца, а Чонгук присел на диван, наблюдая, как его истинный с особым трепетом переодевал сына. Танцора это тоже умилило, а еще он ощутил некое спокойствие, когда наткнулся на Чимина. Сначала было недоумение, а потом действительно спокойствие. Они должны были учиться жить, зная, что всегда будут в жизнях друг друга. Тэхён не настаивал на близкой дружбе, но Чимин являлся крестным его сына, а потому омеге хотелось бы наладить с ним взаимоотношения. От наблюдения довольно приятной картины Тэхёна отвлекла вибрация в заднем кармане черных джинсов. Он потянулся за телефоном, но его легкая добрая улыбка застыла на лице при виде сообщения. Номер был незнакомым, но достаточно было увидеть инициалы в конце сообщения. Жду тебя завтра в том самом кафе. В шесть вечера. П. Б. Г. — Что-то не так, cerise? — Чонгук заметил ступор Тэхёна и обеспокоенно посмотрел на него. — Все в порядке, папа хотел узнать, как мы долетели, — натянув улыбку, ответил блондин. Он понимал, о каком кафе Бо Гом говорил, поэтому быстро, не показывая волнение, удалил сообщение.