***
Все происходило как в тумане. Тэхён будто потерялся, заблудился между реальностью и своим подвешенным состоянием. Он будто застрял в своей растерянности, которая была окрашена в темный удушающий страх неизбежного. Парень ничего не понимал и не слышал. Не слышал криков Чонгука, который поставил на уши всю охрану, который вызывал немедленно Хосока и Юнги, чтобы они смогли через программу хакера найти местоположение Джихана. Он не слышал хаотичных комментариев своего папы, который попутно пытался привести сына в чувства. Не слышал, как его альфа разгромил гостиную, как яростно схватил Хосока за ворот рубашки и потребовал найти Джея. Как кричал о том, что он уничтожит всех, сотрет с лица земли каждого, кто был причастен к похищению наследника. Все эти крики и обещания расправы только больше заставляли закрыться в себе, прочертить линию между собой и этим миром. Джихан выполнил свой план. Джихан сделал то, чем угрожал, то, чего боялся Тэхён. Смог. Смог коснуться сердцевины их семьи. Смог похитить их ребенка, которого по просьбе Тэхёна приучали спать одного в своей комнате. Он постоянно переживал, что малыш слишком привыкнет к родителям, из-за чего потом любое расставание далось бы наследнику с большим трудом. Но теперь танцор так сильно жалел, что готов был отдать душу, чтобы отмотать время назад, чтобы взять своего сына на руки и никогда больше не отпускать. Тэхён молился. Молился всем Высшим силам, если они есть, чтобы с сыном ничего не случилось. Он не ощутил облегчения даже тогда, когда поступил звонок от Джихана. В ту минуту гостиная погрузилась в напряженную тишину. Адриан, Жозе, Чимин, Юнги, Хосок, папа Тэхёна и даже дворецкий смотрели на молодых родителей в ожидании. Тогда Чонгук держался из последних сил, его рука сжимала телефон так сильно, что костяшки его пальцев побелели. А Тэхён… Он дрожащим голосом умолял истинного не делать глупостей, не причинять вред его ребенку, но Джихан игнорировал все мольбы, обращаясь только к Чонгуку. Альфа говорил уверенно, и голос у магната был твердым, поставленным, потому что кто-то из них должен был быть собранным, сосредоточенным на решении проблемы. Тэхёну это трудно давалось, он слишком испугался, и эта вспышка страха загнала молодого омегу в какой-то темный омут, из которого нет выхода. — Мы выезжаем! — повысил голос Чонгук, а взгляд его был устремлен только на Жозе, который тихо отсиживался на диване. Омега даже не старался и не пытался сыграть роль обеспокоенного дедушки, потому что французу было глубоко наплевать. Тэхён прекрасно знал это и видел, как и Чонгук, который сразу после звонка подошел к своему папе, хватая того за пиджак. — Это твоих рук дело, да? Камеры выключил и думаешь я не узнаю? — сорвался альфа на крик, не обращая внимание на Адриана, который был обескуражен обвинениями магната. Только старший альфа хотел сделать шаг в сторону сына, как Хосок положил руку ему на плечо, тем самым останавливая. Тэхён сглотнул ком в горле, но тут же ощутил подкатившую тошноту. Ему было противно. Противно находиться в одном помещении с такими людьми, противно знать, что человек, которого когда-то Чонгук называл папой, пошел на столь отчаянные меры. А главное для чего? Чтобы избавиться от Тэхёна? Не он ли был тем, кто все это затеял? Разве не Жозе был инициатором суррогатного вынашивания ребенка? Разве не он так лихо провернул махинации с клетками Чимина и Тэхёна? Младший сморщился и отвернулся, не в силах наблюдать эту картину. Чонгуку было больно. Он терял контроль над собой, терял рассудок прямо на глазах у всех, потому что в который раз получил вместо «спасибо» очередное предательство. — Чонгук, что ты делаешь? Ты в своем уме? — пытался достучаться до него Адриан, но магната больше не волновало мнение отца. Он силком потащил Жозе через гостиную и бросил прямо на пол возле лестничной площадки, ткнув в него указательным пальцем. — Я тебя предупреждал, — сквозь зубы говорил мужчина. — Теперь ты получишь по заслугам, — кивнул обещающе альфа. — Хосок, Адриана и Жозе увести в комнату пыток. Пока я не верну своего сына в целости и сохранности, не выпускать их ни под каким предлогом. — Будет сделано, — произнес Хосок, который кивнул Юнги, чтобы тот подозвал охрану. — Что делать с Дэвидом? — спросил помощник. — Ничего, — альфа развернулся и обвел взглядом всех, кто находился в гостиной. — Пока не решу вопрос с Джиханом, никто не покинет эту виллу, ясно? — Пустите меня! — начал кричать Жозе, которого схватили телохранители и попытались увезти. — Пустите, я сказал! Чарльз, приди в себя! Я не крал твоего ребенка! Это сделал Джихан! Отпустите, я сказал! Но Чонгук не слушал крики француза, сурово посмотрев на Адриана, который молча прошел вместе с телохранителями. Старший альфа прекрасно понимал, что Чонгук был прав, потому не сопротивлялся, позволяя сыну для начала вернуть наследника домой. Каждый пребывал в некой прострации и в замешательстве. Ни у кого не укладывалось в голове произошедшее, ведь эта вилла всегда была тем местом, куда никто не совал свой нос. Это был неприкасаемый дом, который верно стоял и служил семье Чон-Дюбуа несколько лет. Альфа прикрыл веки, пытаясь успокоить колотящееся сердце и выровнять дыхание. Его ребенок был в руках его заклятого врага и, кто бы ему не помог в этом, виноват был все равно он сам. Он позволил этому случиться, когда раз за разом прощал ошибки своих родителей, когда закрывал глаза на то, что они проворачивали дела за его спиной. Он простил всех близких, кто когда-то обманул его. И теперь задумался, а стоило ли оно того? Стоило ли это жизни его ребенка? Его маленького короля. — Тэхён. Омега мелко дрогнул и не сразу посмотрел на Чонгука, который протянул ему руку. Джихан пожелал увидеть их обоих, обещал не трогать Базиля при условии, что они приедут вместе. Без телохранителей, без лишних глаз, без какой-либо подмоги. А Чонгуку было сказано оставить пистолет, телефон — все, что могло бы помешать Джихану. Тэхён, что удивительно, совершенно не плакал. Его глаза были наполнены различными эмоциями, но он держал все в себе. Ему было слишком боязно. Он не знал, как будет правильно, но определенно точно винил себя. Винил, что ушел от Джихана, ослушался его и доверился Чонгуку. А теперь его сыну угрожает опасность. — Поехали, cerise, — альфа пристально посмотрел младшему в глаза. Папа Тэхёна подсел ближе к сыну и ободряюще погладил по спине, что-то шепча ему на ухо. Омега скромно кивнул и подошел к Чонгуку, вложив свою подрагивающую руку в теплую ладонь, которая крепко сжала тонкие пальцы. — Заберем нашего сына.***
Тэхён смотрел на то, как они быстро проезжали по узким дорогам Марселя, пытаясь выехать из города в том направлении, куда указал Джихан. Омега нервно грыз свои ногти и дергал постоянно ногой, понимая, что терпение медленно покидает его, уступая место запоздалой панике. До него будто только сейчас начал доходить тот масштаб ужаса, с которым они столкнулись. Он вспомнил, как телохранители насильно уводили Жозе, которого ждало наказание от Чонгука. Тэхён не знал, что именно планировал сделать альфа, но глубоко в душе омега желал всего наихудшего. Он не думал, что в нем могло скопиться так много агрессии, так много плохого, что ему ничего не оставалось, кроме как желать предателю самого ужасного конца. Такие люди неисправимы. Таким людям уже ничего не поможет. Жозе прогнил в своей зависти, в своих эгоистичных желаниях, забыл о человечности, о том, что их всех связывали семейные узы. Тэхён не считал себя частью семьи Дюбуа, однако его сын был и их наследником. Базиль был связующим звеном. И теперь его так нагло использовали в грязных целях. Когда позади остался центр Марселя, омега перевел взгляд на магната, который давил на педаль газа, пытаясь как можно скорее добраться до нужного места. Чонгук смотрел прямо перед собой, думал о чем-то своем, хмурясь и иногда отпуская нецензурные слова, потому что ему тоже было страшно, он тоже переживал, но всеми силами старался не показывать это. Ему требовалось оставаться вот таким… Максимально собранным. Остальное потом. Эмоции и чувства тоже. — Насколько безопасно ехать туда только вдвоем? — негромко спросил Тэхён, бросив короткий взгляд на деревья за окном. Они уехали уже далеко от города и, чем дальше им приходилось ехать, тем хуже становилось омеге. Ему было дурно от предположений в голове. — Все под контролем, — пытался успокоить его Чонгук, не отрываясь от дороги. — Юнги закрепил прослушку в моих волосах, по ней они смогут также отследить наше местонахождение, — объясняли танцору, который не доверял ничему. Он сомневался во всем, но еще больше сомневался в самом себе. Для чего Джихан пожелал увидеть их вместе? Почему только они вдвоем? Чего добивался истинный? Какую игру затеял? На ум Тэхёна приходили самые ужасные догадки, поэтому он предпочитал не додумывать. — А если они не успеют? — Все будет хорошо, — Чонгук ободряюще посмотрел на младшего и положил руку ему на колено, чуть сжимая его. — Мы заберем нашего сына в целости и сохранности. — Ты и в Лондоне говорил, что все будет хорошо, — прозвучало с нотками упрека, но Тэхён не мог иначе. Он злился и знал, что Чонгук злится на себя не меньше. Возможно, сейчас альфа обвинял только себя. Да, этот взгляд Тэхён ни с чем не мог перепутать. Чонгука буквально пожирало чувство вины изнутри. Младшему стало не по себе, что он в такой тяжелой обстановке только ухудшал состояние мужчины. Старший поджал губы и вернул внимание на дорогу, глядя угрюмо перед собой. И недовольство на лице мужчины было вызвано не словами танцора. Чонгук и сам был того же мнения. Он совершил большую ошибку, когда несколько раз дал шанс своим родителям. Тэхён окончательно убедился, что они далеко уехали, когда их стало немного покачивать на дорогах. Они были неровными и с небольшими ямами, а по правую сторону виднелось все то же прекрасное и бесконечное море. — Приехали, — изрек альфа уверенно, припарковав машину в нескольких метрах от обрыва. Чуть дальше от них стояла такая же черная иномарка, дверцы которой были плотно закрыты, а окна затонированы. Но Тэхён сразу узнал машину истинного и выскочил наружу, не слушая Чонгука, который просил действовать обдуманно. Но омега не был в состоянии размышлять и продумывать каждое свое действие, когда встреча с сыном могла произойти с минуты на минуту. — Тэхён… — Где мой сын?! — закричал Ким, когда дверца черной машины открылась и из салона вышел Джихан. — Где мой ребенок?! — Стоять, — вскинул истинный брови и вытянул руку вперед, целясь пистолетом прямо Тэхёну в грудь. Младший тут же замер при виде оружия и сдержанно выдохнул, пытаясь не впасть в панику. Только ему даже разволноваться не позволили — Чонгук немедля прикрыл своего любимого собой, загородив ему путь. Теперь дуло пистолета было направлено на магната. — Любимый братик, — фыркнул Джихан, аккуратно прикрыв дверцу машины. Чонгук стоял с прямой спиной, вытянутым подбородком и смотрел твердым, решительным взглядом. Он не собирался проявлять трусость и слабость, а забрать сына планировал при любом исходе событий. — Никак не уймешься… Ц-ц, — цокнул Джихан и покачал головой. — Я хочу немного поиграть, согласны? — Джихан, — процедил альфа, но старший Чон тут же покачал головой и шикнул, чтобы глава молчал. — Говорить буду я, братик, а вы будете слушать и выполнять мои приказы, — объяснили родителям наследника. — Если хотите увидеть сына живым. — Не смей… — Итак, — чуть громче произнес Джей, делая несколько шагов навстречу к брату. — Начнем с тебя, глава Чон. — Чего ты хочешь? — Сейчас узнаешь, — натянул альфа фальшивую улыбку. — Сделай несколько шагов к обрыву. — Джихан! — воскликнул Тэхён, предположив, что за этим последует. Омега схватил Чонгука за локти, не желая отпускать его, но альфа мягко высвободился и прошептал, что все будет хорошо. Снова это «все будет хорошо». А когда же? Когда Тэхён действительно ощутит это безграничное и безусловное «хорошо»? — Выполняй, — строже произнес сектант и кивнул в сторону обрыва. Чонгук сделал всего пять шагов в сторону, как близнец приказал остановиться и сесть на колени. На данный момент альфа был готов выполнить все, что от него требовали, лишь бы увидеть, что его сын в порядке, что ему больше не угрожает опасность. — Какая красота, — усмехнулся довольно Джихан, глядя на необычную картину. Неожиданную и довольно унизительную для Чон-Дюбуа, который послушно опустился на колени и ждал дальнейших указаний. — Вот оно, — кивнул Джихан, указав пистолетом на брата, глядя при этом на Тэхёна, который затаил дыхание и побледнел от панических мыслей в голове. — Сильная, глубокая любовь, в которую вы, людишки, так слепо верите. Посмотрите на себя, — Джихан криво ухмыльнулся. — Насколько вы наивны, что полагаетесь только на свои чувства друг к другу? Ты любишь свою вишенку так сильно, что даже и не подумаешь о том, что он может тебя предать, верно? — сектант посмотрел на брата, но не дождавшись ответа — видимо, вопрос был риторическим — перевел внимание на истинного. — А ты? Так сильно любишь моего брата, что веришь, что он не такой, как все? Думаешь, что Чонгук другой? Не такой, как другие лидеры преступных кланов? М? — альфа смотрел на Тэхёна с расширенными зрачками, и младший впервые видел проявление чувств в глазах истинного. — И тебя, — Джихан вновь посмотрел на брата. — Тебя сообщество выбрало для выполнения цели? Что ты можешь дать им, если не в состоянии уследить за семьей? Ты жалок, — альфа с неприязнью посмотрел на Чонгука, который молча сидел на коленях и слушал. Он слушал и не мешал играться Джею, чтобы в нужную минуту дать сигнал своим людям. — Когда ты согласился на наши правила игры, ни твоя вишенка, ни твой сын не должны были быть на первом месте. Чувства делают человека слабым, Чон. Неужели ты этого так и не понял? — Чувства могут как убить, так и исцелить, Джей, — прокомментировал глава, задумчиво глядя на брата. — Где мой сын? — Твои чувства явно сделали тебя слабаком, — покачал сектант головой и сделал еще пару шагов вперед, ближе к Тэхёну, который боялся оторвать взгляд от истинного. Следил внимательно за рукой, что держала пистолет, и бросал короткие взгляды на машину, надеясь, что там находится Базиль. — Ты стал уязвим, зависим, эмоционален… Ты не был столь слабым раньше, Чонгук, — иронично вздохнул Джей, почесав дулом пистолета свой затылок. — Тэхён превратил тебя из всемогущего главы в ничтожество. — Джей, — вздохнул глава, глядя на старшего исподлобья. — Я сделаю все, что ты захочешь, только отпусти их. Отпусти Тэхёна и нашего сына. — Конечно-конечно, — кивнул альфа и хмыкнул. — Сделаешь все, что угодно? Хорошо, — произнес Джихан слишком довольной интонацией и подошел ближе к Тэхёну, глядя на омегу сверху вниз. Тэхён сделал вдох и тут же пожалел, ощущая густой аромат альфы. Инстинкты не вовремя сыграли с ним злую шутку, слегка пошатнув омегу, у которого голова пошла кругом. Танцор прочистил горло и часто заморгал, удивляясь собственной реакции. Наверное, это потому, что они впервые были так близко. А может, это потому, что Тэхён ощущал тяжелую ауру Чонгука благодаря метке. Глава оставался невероятно спокойным внешне, хоть и выглядел очень сурово, однако Тэхён ощущал настоящий пожар внутри альфы. Чонгук прикладывал неимоверные силы для сохранения спокойствия, и Тэхён частично был благодарен ему за это. Омега надеялся и хотел, чтобы они смогли забрать Базиля без травмирующих событий. Только с Джиханом так легко дела не решались. Он явно пригласил их двоих для своих особых маниакальных идей. Тэхён в этом убедился, стоило старшему произнести то, чего они никак не ожидали. По крайней мере, омега был шокирован услышанным и смотрел на истинного в тихом изумлении. — Поцелуй меня, Тэхён, — повторил Джихан, глядя младшему в глаза. Это было не издевательство и не шутка. Мужчина и в самом деле имел в виду то, о чем говорил. — Если хочешь сына живым, то целуй. В губы. — Джихан, — стальным голосом произнес Чонгук, который продолжал сверлить старшего взглядом. — Не смей. — Ты не в том положении, чтобы командовать, — ухмыльнулся Джей, украдкой глянув на брата. — А у тебя нет такой опции, как «отказаться». Игра. Это все было игрой для Чонгука, чтобы вывести его из себя, чтобы сделать ему больно, чтобы ударить брата так сильно, как только можно было. Тэхён понимал это, но и не мог рисковать жизнью сына, которая сейчас была только в руках Джихана. Омега посмотрел на альфу, прикусив губу, потому что целовать истинного на глазах у любимого… Целовать того, кого ненавидишь, к кому испытываешь все самые неприятные чувства, от которого хотел бы убежать и спрятаться, чтобы больше не смотреть ему в глаза. Омега сдержанно выдохнул и сглотнул ком в горле, силясь не повернуться к Чонгуку, чтобы взглядом сказать, как сильно ему жаль. Но у них не было выбора. Жизнь Базиля была важнее всего. И каждый из них понимал это, а потому готов был пойти на любые жертвы. Тэхён зажмурился и прижался губами к губам истинного, очень остро ощущая его аромат. Внутри все бушевало, кровь в жилах бурлила, а сердце кричало, чтобы это скорее прекратилось. Внутренний омега так некстати ощутил связь с истинным, ощутил их истинность, будто хотел пробудиться, хотел впервые испытать то, что было даровано природой. Однако танцор подавил это вспыхнувшее чувство, напоминая, кто перед ним, и кого он сейчас целовал. Он не хотел углублять поцелуй, думал, что сможет отмазаться обычным целомудренным касанием, но Джихан прижал омегу к себе за талию и с придыханием ответил на поцелуй, углубляя его, проталкивая язык ему в рот. Тэхён недовольно промычал и сморщился, пытаясь оттолкнуть Джихана, но разумом цеплялся за те угрозы, которыми альфа бросался минутами ранее. Это все ради сына. Все ради наследника. Поэтому Тэхён молча терпел поцелуй, который, как ему казалось, длился целую вечность. Альфа отстранился и шумно выдохнул, обдавая влажные губы омеги теплым дыханием. Сердце младшего гулко стучало, а душа изнывала от несправедливости. — Любовь порождает ненависть, — изрек Джихан, посмотрев на Чонгука, который не выдал ни одну свою эмоцию, оставаясь спокойным и настороженным. — Любовь причиняет боль и учит ненавидеть. Понимаешь? — вскинул брови альфа, разговаривая с братом как с маленьким ребенком. — Ты страдаешь от любви, но делаешь все, чтобы сохранить эту любовь. Ты зависим, как любой наркоман в этом сломленном обществе. Ваша любовь, о которой вы кричите, это наркотик, — Джей посмотрел на омегу, который непроизвольно провел тыльной стороной ладони по губам. — И вас ждет то же самое, что и любого наркомана, — пожал плечами сектант, поочередно наградив пару ироничным взглядом. — Смерть. — Где мой сын? — устало повторил Чонгук, который не понимал, к чему был весь этот разговор. Джихан так же устало вздохнул и обратил свой взор в небо, говоря: — Говорил я им, что ты не подходишь для их целей. — Что ты несешь? — Тэхён терял терпение, совершенно не понимая, о чем шла речь. Джихан умело мог запудрить мозги, пытаясь отвлечь или оттянуть время. — Я слежу за тобой, братик, очень давно, — продолжал альфа как ни в чем не бывало, оторвав взгляд от ясного неба, вновь обращая внимание на главу. — Ты всегда был такой, — кивнул Джихан. — Пытаешься доказать не только миру, но и себе, что ты суровый и жестокий, что ты ненавидишь этот мир и готов на все, чтобы отомстить ему. Но посмотри на себя, — ухмыльнулись Чонгуку, который молча выслушивал монолог Джея. — Ты сидишь на коленях передо мной. Ты бессилен и жалок. И именно сегодня, — альфа пистолетом указал на Тэхёна. — Ватиканцы увидят, что их выбор был ошибочным. Потому что тебе, братик, нужна семья, а не то, ради чего наше сообщество с тобой связалось. Твои цели отличны от наших. Ты яро пытаешься доказать всем, но главное самому себе, что сможешь удержать рядом свою семью, сохранив при этом власть. Но увы… В нашем деле, это так не работает. — А чего хочешь ты? — спросил Чонгук, глядя на Джихана. — Чего ты добиваешься? — Ничего, — покачал альфа головой и пожал плечами, натягивая на лицо слабую улыбку. — Да это и неважно, — махнул Джей рукой и снова подошел к Тэхёну, разворачивая омегу лицом к Чонгуку. Истинный положил руки на плечи омеги и чуть подался вперед, прошептав, — Время пришло. Сейчас ты покажешь, насколько сильно ты умеешь любить. — Что? — Тэхён недоуменно нахмурил брови и повел плечами, не желая ощущать прикосновения рук истинного. Альфа вручил ему пистолет, который сам держал ранее, и снова заговорил, удерживая уже с силой омегу за плечи. Тот пытался сдвинуться с места, потребовать объяснений, выкинуть пистолет из рук, взять Чонгука за руку и найти Базиля, забрать его и вернуться домой. Только сценарий был уже предопределен, и Тэхён с ужасом понимал, но яро пытался сопротивляться. Он брыкался, пытаясь развернуться, а потом попытался расслабить пальцы, чтобы не держать оружие, но Джихан буквально заставлял, сжимая собственной рукой чужую. — Что ты делаешь?! Джихан! — воскликнул омега и встретился с глазами своего альфы, который тоже все понял. И даже не пытался как-то повлиять на Джея, прекрасно зная, что он не отступится. Омега учащенно дышал, его зрачки расширились, а радужка покраснела от наступивших слез, от надвигающейся трагедии, что буквально дышала ему в затылок. Джихан, дождавшись, когда истинный немного успокоится, слегка встряхнул его и снова заговорил, теперь глядя на своего брата. — Сейчас, — альфа сделал паузу, а сердце Тэхёна сделало кульбит. Оно ухнуло вниз, перед глазами на несколько секунд все поплыло, а Чонгук… Он вдруг показался слишком далеким, нереальным, словно не сидел сейчас в нескольких метрах от вишенки и не смотрел ему в глаза. Словно это все чудовищный сон, от которого нет спасения. Потому что Тэхён никак не мог пробудиться, никак не мог ощутить то облегчение, которое человек испытывает после плохих снов. Это реальность. Это то, от чего невозможно было убежать. Прямо сейчас Тэхён должен был собственными руками поставить точку в их истории. Изменить судьбу, в которой каждого из них ждало забвение. Чонгука физическое, а Тэхёна моральное. Он виновато, почти с разбитыми глазами посмотрел на альфу, отчаянно пытаясь найти иной выход. Только перед ним будто закрылись все двери, его словно лишили возможности дышать. Тэхён судорожно выдохнул, когда Джихан заставил его направить пистолет на Чонгука. — Пришло время делать выбор. Каждому из вас. — Джихан, — попытался Чонгук достучаться до Джея, который сейчас совсем забыл о том, что у его брата была неприкосновенность. Джихан настолько увлекся собственной игрой, что переходил границы, забывался, видимо, наплевав на договор и на цель сообщества. — Моя смерть тебе ничего не даст. — Тут я не согласен, — ухмыльнулся альфа и отпустил Тэхёна, который тут же безвольно опустил руку, но продолжал держать пистолет, все также не отводя отчаянного взгляда от любимого. Старший смотрел в ответ ободряюще, даже с легкой улыбкой, словно пытался успокоить танцора, передать не только глазами, но и сердцем, что все так, как должно было быть. Тэхён ощущал состояние Чонгука и не мог понять, что это за странное чувство. Необъяснимое и очень пугающее в их ситуации. Магнат словно принял решение, смирился с тем, что сейчас происходит, главное, чтобы Тэхён и Базиль были в порядке. Чонгуку больше ничего и не нужно было. А Тэхёну не нужна была такая жизнь, где нет альфы, где нет его любимого, который называл бы его «вишенкой», смотрел бы так, как никто и никогда не смог бы. — У тебя есть выбор, — Джихан не спеша подошел к машине и открыл переднюю дверь, доставая оттуда переноску для детей. Омега затаил дыхание и взволнованно посмотрел на переноску, пытаясь увидеть со своего расстояние Базиля. — Сейчас Тэхён ты сделаешь этот выбор. — Ты спятил, — судорожно прошептал танцор, глядя на то, как истинный подошел к обрыву. Сразу стало ясно, чего пытался добиться Джихан. Пазл сложился. Тэхён прикрыл рот рукой, пытаясь не сорваться с места, чтобы спасти ребенка, ведь Джихан вытянул руку в сторону. Если альфа отпустит ручку, то может случиться необратимое. Базиль попросту мог упасть в море. Тэхён не мог даже представить эту картину без удушающего чувства безысходности. — Не смей, Джихан, — покачал Чонгук головой и хотел было встать, но сектант предупреждающе вскинул руку и кивнул на ребенка. Глава поднял руки, как бы показывая, что он сдается, что Джихан победил, показывая альфе всю свою слабость и ничтожность. Только вот старшему нужно было больше. Он хотел смерти кровного брата. А Чонгук готов был пойти на эту жертву, лишь бы с Базилем ничего не случилось. Магнат опустился на колени и продолжил держать руки над головой, глядя на старшего, который поступал как самый настоящий безумец, но при этом оставался невероятно спокойным и… вменяемым. — Тэхён, — омега испуганно вздохнул и посмотрел на истинного, поражаясь его бессердечности. — Выбор за тобой: либо ты своими руками лишаешь Чонгука жизни, либо я отпускаю ручку этой переноски, и вы прощаетесь с сыном навсегда. — Джей, пожалуйста, — покачал омега головой, чувствуя, как глаза щиплет от накативших слез. — Прошу… Не ставь меня перед таким выбором, умоляю тебя. — Бесполезно, — покачал альфа головой. — Стреляешь ему в сердце или я бросаю твоего сына в море. Считаю до пяти. — Джихан! — отчаянно закричал Тэхён и схватился за голову, понимая, что это далеко не шутки и не игры истинного. Старший был настроен серьезно, и отсчет пошел, а смелости в Тэхёне совершенно не прибавилось. — Лучше убей меня, — дрожащим голосом попросил танцор, шмыгнув носом и посмотрев на сектанта. — Пожалуйста… — Слишком просто, — альфа фыркнул и покачал головой. — Какая разница? Сейчас или через пятнадцать лет, м? — Тэхён, — мягко позвали омегу, который ничего не понимал, пытаясь привлечь все его внимание к себе. Альфа сидел на коленях и медленно опустил руки, вглядываясь в глаза Кима, которые наливались слезами. Омега стоял с пистолетом, опустив руки вниз и сгорбившись от бессилия, смотрел ответно на Чонгука, пытаясь без слов сказать, как ему жаль. Жаль, что в их жизнях все складывалось не наилучшим образом. Жаль, что ему не удалось стать причиной счастья для Чонгука. Жаль, что ему придется стать его гибелью. Горькие слезы, что скопились в голубых глазах, были свидетельством отчаяния молодого омеги. Чонгук же оставался абсолютно смирным, безбурным, безмятежным, словно он готов был принять эту долю, принять то, что было предначертано. На лице отобразилась слабая, но до боли нежная улыбка, обращенная к омеге, чьи глаза всегда привлекали больше внимания, чем он сам. Голубые бездны, в которые Чонгук давно провалился. И Тэхён так сильно любил этот взгляд, но в то же время так сильно ненавидел. Ненавидел за бренность их отношений. — Не бойся, — выдохнул магнат и кивнул. — Ты сможешь это сделать. — Убить тебя? — сипло спросил Тэхён, поражаясь спокойствию альфы, который снова кивнул. — Н-не могу… — Сможешь, — убедительно произнес Чонгук, вглядываясь в родные глаза. — Ради сына. Давай… — Целься прямо в сердце, Тэхён, — вмешался Джихан, напоминая о себе. Словно его можно было забыть в такой ситуации, словно это возможно, когда жизнь Базиля была буквально в его руках. Ким одарил сектанта взглядом полным отвращения. Омега шмыгнул носом, пытаясь собраться духом, и украдкой взглянул на переноску, в которой тихонько спал Ван Ё. Сердце Тэхёна сжималось в спазмах, как бы он хотел сейчас выхватить переноску из рук Джея, забрать своего сына, а потом попросить Чонгука увезти их, увезти далеко-далеко. Туда, где никто никогда не сможет больше причинить им боль. — Раз, — истинный начал отсчет, а младший с придыханием перевел взгляд на Чонгука, который сглотнул ком в горле и снова медленно качнул головой. — Два. — Ну же, вишенка, — просил альфа нахмурившись. — Не бойся, давай, — кивнул магнат на пистолет, и младший медленно направил дуло прямо Чону в грудь. Рука слегка тряслась, а нижняя губа дрожала, потому что, черт возьми, он не мог так поступить! Он не настолько силен, как думает Чонгук, он не мог нажать на курок, зная, что его любимого человека ожидала смерть. — Три. — Тэхён! — воскликнул Чонгук, из-за чего тело младшего дрогнуло, и он словно опомнился, очнулся. Вспомнил о последствиях и судорожно выдохнул, чуть ли не заплакав, хотя горькая одинокая слеза все-таки скатилась по бледной щеке. — Стреляй. — Четыре, — особенно громко произнес Джихан и тихо усмехнулся, покачав головой. — Вы такие жалкие! — Мы хотя бы настоящие, — улыбнулся Чонгук со всей присущей ему нежностью. Он хотел подарить Тэхёну последний взгляд, в котором безмолвно выразил все свои чувства. Они бессмертные, они вечные, они самые настоящие. Любовь к Тэхёну и к сыну была важнее, чем все, что окружало Чонгука. Ему было все равно на то, что с ним станет, пусть только два дорогих ему человека продолжают дышать, продолжают расти вместе. — Помни, что я люблю вас, cerise. — Прости, — всхлипнул Тэхён и добавил прежде, чем нажал на курок, — Я люблю тебя. Омега со всей силы зажмурился, чтобы не видеть, как пуля пронзает грудь альфы, попадая прямо туда, где еще бьется сердце. Сердце, которое обладало невероятным чувством сострадания, хотя альфа это постоянно умело скрывал. Сердце, которое уже не раз было ранено словами, действиями близких, их предательством, тайными заговорами. Сердце, которое смогло полюбить кого-то столь сильно, что эти чувства оказались выше мести, выше власти, выше Империи. Тэхён уронил пистолет и медленно открыл веки, глядя на тело Чонгука, который упал набок и все еще смотрел на омегу. Младший всхлипнул и шумно вдохнул, поздно понимая, что все это время не дышал. Ким виновато смотрел на красные разводы на рубашке Чонгука и не мог поверить, что нашел в себе силы пойти на такой поступок. Смог нажать на курок. Смог убить любимого человека ради жизни другого. Как некстати вспомнились слова Чонгука, которые он изложил в стихах: «И пусть смерть моя будет из-за этого омеги». — Ну вот и все, — хмыкнул Джихан, но младший не слушал его, будто прибитый к земле. Он был обездвижен из-за собственных чувств, из-за вспышки слишком сильных эмоций, и теперь смотрел на Чонгука практически бесцветно. — Поверь, Тэхён, намного легче будет жить без этой эмоциональной привязанности, — зачем-то продолжал говорить истинный, явно не понимая, что омега сейчас не только Чонгука убил, но и частично себя. Его сердце обливалось кровью и слезами, оно было готово вот-вот остановиться от невыносимой боли, что вызывало обездвиженное тело. — Верни мне моего сына, — хриплым голосом потребовал Тэхён и посмотрел мокрыми глазами на истинного, который довольно улыбался. — Ах, да, — наигранно вздохнул Джихан, а потом неожиданно для Тэхёна отпустил ручку переноски. Перед глазами омеги пролетела вся жизнь, он истошно закричал и ринулся вперед за Базилем, словно мог успеть поймать его. Он бежал и не думал ни о чем, потому что его ребенка бросили в огромное глубокое море, в которое готов был прыгнуть сам. Но ему не позволили, преградили дорогу прямо у обрыва, схватили так крепко, что никакие крики и брыкания не помогали ему. Молодой папа кричал имя сына, кричал, чтобы его отпустили, но Джихан не слушал, а потом резко встряхнул омегу за плечи. До Тэхёна запоздало дошло, что старший что-то кричал ему в ответ. Сознание и душа омеги уже прыгнули следом за Ван Ё — он не слышал ни попыток успокоить его, ни собственное имя, которое часто произносил альфа. Его взгляд был расфокусирован, но сердце зацепилось за то слово «жив», которое прозвучало из уст Джихана. Тэхён нахмурился и перестал выть в руках истинного, понимая, что ему говорят. — Базиль живой, он жив, слышишь? Его не было в переноске, — и детский родной плач, что стал доноситься из машины, свидетельствовал о правдивости слов. Тэхён рвано дышал, сделав пару шагов назад, не желая быть в руках Джихана. В руках до такой степени черствого человека, который за пять минут чуть не свел омегу с ума. А до этого лишил собственного кровного брата жизни. — Б… Баз, — заикнулся Тэхён и подорвался к помощнику Джея, который вынырнул из салона машины с ребенком на руках. Ребенок начал плакать еще сильнее, когда увидел папу, протянул руки к нему, не желая более оставаться на руках неизвестного дяди. Тэхён подбежал к ним и выхватил своего сына, прижимая крепко к груди, вдыхая родной аромат и снова всхлипывая, будто заражаясь слезами Базиля. Маленький плакал во все горло, почти кричал, видимо, ощущая невероятно тяжелую атмосферу вокруг. Возможно, даже чувствуя боль своих родителей. Омега целовал сына в макушку и покачивал на руках, желая хоть немного остановить этот душераздирающий плач, но Базиль только сильнее кричал, а его маленькое тельце содрогалось от каждого всхлипа. — Что же ты за человек… — омега посмотрел на истинного, пожалев, что не сбросил альфу с обрыва, что не столкнул его. — Ненавижу… Ненавижу тебя, — сквозь зубы процедил Тэхён. — Это послужит уроком для тебя, — ответил Джей, не испытывая ни капельки сожаления. — Нечего было сбегать от меня. А теперь, — истинный кивнул на брата. — Спасай любимого, как можешь. Джихан пожал плечами и подошел к своей машине, кивнув помощнику, чтобы тот занимал место у руля. Альфа выглядел абсолютно равнодушным к происходящему, словно он и в самом деле не человек, а робот, который был создан только для одной цели — убивать. Чужая черная машина тронулась с места, оставляя за собой пыль и досаду в душе Тэхёна, который повернулся к бездыханному телу альфы. Прижимая База к груди, парень подбежал к магнату и снова всхлипнул, поворачивая одной рукой тело мужчины на спину. Где носило Хосока? Где они все, когда их босс так сильно нуждался в них? Почему они опаздывали? Почему не выехали еще тогда, когда Джихан начал нести всякий бред? Почему не подстраховали главу? Тэхён плакал и надеялся, что с минуты на минуту приедет хоть кто-нибудь, потому что сам он не справится. Он не умел водить машину и не знал марсельских дорог, а Чонгук… Жизнь главы буквально утекала из рук. Омега ощущал себя действительно жалким, как и говорил до этого Джей, видел в себе не того сильного молодого танцора, который бился за свою жизнь и за жизнь папы. Он видел в себе беспомощного и бессильного человека. Тэхён коснулся пальцами шеи старшего, пытаясь почувствовать его пульс, пытаясь убедить себя, что его любимого еще можно было спасти. И Тэхён смог нащупать очень слабое, практически незаметное колебание, облегченно выдыхая. Невдалеке послышался вой сирены, и Тэхён ободряюще произнес, хватая Чонгука за руку: — Держись, они уже совсем близко. Тэхён зажмурился и всхлипнул, прижимая Ван Ё одной рукой к себе, даже не пытаясь успокоить истерику ребенка, потому что маленький все понимал. Он чувствовал беду, которая обрушилась на родителей, и не мог не плакать. Омега поцеловал сына в висок и прошептал, что все обязательно будет хорошо, а потом прижался губами к ладони альфы, извиняясь перед ним за то, что ему пришлось причинить боль.***
— Выпей, — Юнги вручил Чимину две маленькие пилюли успокоительного и присел рядом, приобняв за талию. Омега чувствовал себя неважно, готовый вот-вот отключиться из-за панического состояния. Внутри у него явно творилась катастрофа, которую Пак не мог уже держать в себе, нервно дергая ногой и безжалостно кусая собственные губы. В гостиной вторые сутки сохранялась напряженная атмосфера. И если вчера каждый из них был на взводе, то сегодня они попросту потеряли все силы, лишь хватаясь за крупицы надежды, что все обойдется. Тяжелее всего было именно Чимину, потому как он являлся истинным Чонгука, который сейчас лежал в реанимации и боролся за свою жизнь. — Дыши, Чим, дыши, — просил альфа, не меньше омеги переживая за жизнь главы. — Надо было остаться в больнице, — произнес с сожалением Чимин, поставив стакан на журнальный столик. — Здесь у меня голова идет кругом. — Лучше, если мы не будем все толпиться там, — возразил папа Тэхёна, который сидел на другой стороне дивана с ребенком на руках. — Да и Тэ спокойнее, если ты будешь рядом с Ван Ё. Чимин поджал губы в тонкую линию и пересел к старшему омеге, глядя на недавно уснувшего наследника. Малыш слишком много плакал, практически не останавливался, истошно крича. Никто не мог успокоить его, даже Тэхён, который и сам был на грани нервного срыва. Но омега старался оставаться сильным ради Чонгука, а Базиля доверил своему папе, потому что не хотел, чтобы ребенок находился в больнице. Чимин мягко коснулся пухлой щеки младшего Чона и грустно улыбнулся, ведь больше всего в этой семье придется пережить именно Базилю. Еще совсем маленький он столкнулся с похищением, стал невольным свидетелем, как собственный папа вынуждено стрелял в его отца. Да, малыш еще ничего не понимал, но это все равно влияло. Ван Ё мог ощутить всю трагичность ситуации через ауру, через запахи родителей, иначе бы он не плакал так много. Мистеру Киму с трудом удалось успокоить внука, который уснул скорее от усталости, нежели чем от желания поспать. — Бедный мой внучок, — устало выдохнул старший омега, чье состояние было не лучше. Крайние события очень сильно повлияли на мужчину, который целый день мучился головными болями и мерил давление каждые два часа. — И бедный мой Тэхён, — опечаленный тяжелой судьбой своего сына мистер Ким прослезился и часто заморгал, отгоняя непрошеные слезы. — Все из-за меня, — продолжал омега, несильно похлопывая рукой по предплечью Базиля. — Из-за меня ему пришлось связаться с преступниками… — Мистер Ким… — Как ты смог? — вопросительно посмотрел старший на Чимина, который не совсем понял смысл вопроса, а потому не отвечал. Ждал иной формулировки. — Жить в такой обстановке. — Было нелегко, — кивнул Пак, украдкой посмотрев на Юнги, чье внимание было обращено в пустоту. Альфа, видимо, задумался о своем, поэтому Чимин продолжил вполголоса, потому что знал, как неприятно было хакеру говорить и слушать о прошлом. — Но я должен был привыкнуть. Даже учился стрелять… — Ничего личного, — произнес Ким, посмотрев на омегу. — Но мой сын слишком… хороший. Он не сможет привыкнуть к ежедневному ужасу. — Сейчас самое главное, чтобы Чонгук выкарабкался, — напомнил Пак, ведь сына Кима связывала с Чонгуком метка, благодаря которой сейчас и ему было совсем не сладко. Тэхён практически ощущал все то же самое, что и истинный главы, возможно, даже в разы хуже, ведь между ними были очень сильные, глубокие чувства. — А потом остальное. — Как вы тут? — Сынок! — воскликнул мистер Ким, когда в гостиной показалась осунувшаяся фигура. Тэхён прошел сразу к ним, глазами цепляясь за ребенка, которого он аккуратно забрал в свои руки. А потом прикрыл веки и вдохнул его запах, словно пытался успокоиться. Базиль удивительным образом влиял положительного на каждого, кто просто находился рядом. — Как Чонгук? — Операция закончилась?! — требовательной интонацией спросил Пак, поднимаясь с дивана. Юнги тоже присоединился к ним, встав рядом с Чимином, которого хотелось поддерживать в эти трудные минуты. Альфа положил руку ему на плечо и не менее взволнованно посмотрел на Тэхёна. — Как его самочувствие? Он пришел в себя? — Он потерял много крови, — младший посмотрел с упреком на Юнги, который как раз-таки следил за передвижением босса и был ответственен за прослушку. Тэхён, разумеется, не бросался обвинениями и не кидался на Хосока, которого он ждал больше всего, однако все равно не мог не думать «а если бы они приехали раньше». По словам Хосока, они выехали ровно в тот момент, когда Чонгука посадили на колени у обрыва. — Хосок сейчас подключил всех для поиска донора. — Его биологические родители? — предложил Юнги. — Хосок уже проверил данные, — покачал Тэхён головой, устало держа сына в объятиях. — Не подходит. У Чонгука редкая группа крови. — Что говорят врачи? — спросил мистер Ким, продолжая сидеть на диване. — Он выкарабкается? — Шансы очень низкие, — тихо ответил Тэхён, поцеловал Базиля в кончик носа. Только рядом с малышом он более или менее приходил в себя, возвращался будто бы в реальность, вспоминал, кто он есть, и где он находится. Поэтому, не выдержав атмосферы в больнице, омега попросил Дэвида отвезти его на виллу, где он мог бы несколько минут побыть с сыном. А еще… Тэхён приехал с еще одной важной целью, которую не планировал афишировать. Он сам поражался своей стойкости с той минуты, когда приехал черный Audi, а за ним машина скорой помощи. Тэхён быстро собрался с духом, объяснил Хосоку, что произошло, попутно пытаясь успокоить кричащего Базиля. Прошло три часа, как Чонгука завезли в реанимацию, и у Тэхёна попросту не осталось больше сил плакать и бояться. Сейчас жизнь любимого человека зависела не от него, поэтому ему оставалось лишь верить и терпеливо ждать, когда врачи сообщат ему благие вести. Шансы у Чонгука были, но они были мизерными. Альфа был на пороге смерти, и Тэхён готовился в любую минуту получить трагичные новости. — Я ненадолго, — пояснил омега и снова передал сына в руки папы. — Пожалуйста, дайте знать, если Ван Ё совсем будет плохо… — Не волнуйся, — Чимин коснулся рукой плеча Тэхёна. — Я буду тут и помогу присмотреть за ним. — Спасибо, — кивнул омега и поторопился на второй этаж, в свою комнату, оставляя всех в легком замешательстве. — И зачем он приехал? — недоумевал Ким, покачивая внука на коленях. — Может, хочет переодеться? — предположил Чимин, присаживаясь рядом со старшим омегой, но буквально через несколько минут Тэхён спустился вниз в той же одежде и молча ушел, лишь у выхода бросив короткое «я в больницу». Юнги настороженно посмотрел ему вслед и на вопросительный взгляд Чимина лишь отмахнулся, покачав головой. Однако Пак не мог не заметить странное состояние хакера, который погрузился в какие-то думы, уплывая мыслями далеко от реальности. Настолько далеко, что Юнги даже не заметил, как Чимин заботливо коснулся его руки.***
Ожидание убивало. Тишина и напряжение давили на Тэхёна, который не находил себе места в зале ожидания. Ему так хотелось оказаться в операционном блоке, чтобы быть рядом с альфой, пока его оперируют. Врачи утверждали — чем скорее они найдут кровь, тем больше шансов на спасение. Хосок, Намджун и Дэвид занимались поисками, обзванивали всех, кого могли, подключив определенных лиц. Только Тэхён оставался сидеть на диванчике и думать о том, что ничего не мог сделать. Он никак не мог помочь Чонгуку, разве что просто быть рядом. — Ты очень плохо выглядишь, — прокомментировал Сону, присаживаясь рядом с омегой на диванчик. — Ужасно бледный, — цокнул недовольно омега, пытаясь обратить внимание Тэхёна на себя. Но тот продолжал смотреть в пол и нервно дергать ногой в ожидании благих вестей. — Тебя не тошнит? — Тошнит, — устало выдохнул омега и откинулся на спинку диванчика, наконец, посмотрев на друга. Сону мог и не приезжать в больницу, но доктор решил не оставлять Тэхёна одного в таком состоянии. И младший был безмерно за это благодарен, однако присутствие Сону немного усложняло то дело, которое взбрело Тэхёну на ум. Ему бы спровадить доктора, чтобы он не помешал ему, но как это сделать он понятия не имел. Сону слишком переживал и за Чонгука, и за Тэхёна, а потому не планировал уходить. — Кровь нашлась! — воскликнул Хосок, чуть ли не выбегая из лифта к Тэхёну и Сону. Омеги подскочили со своих мест, а у Тэхёна снова бешено застучало сердце. Помощник Чонгука выглядел вполне радостным, что не могло не влиять на Тэхёна. — Жизнь босса еще можно спасти. Тэхён облегченно выдохнул и обессиленно упал на диван, прижав ладонь правой руки к сердцу, которое готово было выпрыгнуть из груди. Оно так сильно стучало, так быстро, словно вот-вот могло остановиться. С донорской кровью шансы Чонгука на спасение в разы увеличивались, поэтому оставалось терпеливо ждать, когда врач выйдет из реанимации и сообщит хорошие новости.***
Впервые за долгое время Джихан предпочел классической музыке тишину и собственное учащенное сердцебиение. Альфа сидел в гостиной прямо на полу, облокотившись на спинку дивана, и смотрел в пустую стену, в одну точку, проигрывая в голове все то, что он сегодня успел натворить. Но особенно сильно зацепился за тот отрывок, когда удивил истинного своим поступком. Когда решил поиграть на его нервах, бросив переноску в море, чтобы омега ошибочно полагал, что Джихан выбросил его сына. Прошло несколько часов с того момента, за окном уже вечерело, солнце медленно уходило за горизонт, а перед глазами сектанта четко вырисовывался образ Тэхёна, который испытал немыслимую боль в ту секунду, когда рука альфы отпустила ручку. Иллюзия обмана, в которой мужчине удалось разглядеть то, чего он давно не видел. Его сердце дало о себе знать. Впервые, после стольких лет, его сердце сделало невероятный кульбит, когда истинный осмелился направить пистолет на Чонгука и нажать на курок. Впервые внутри, там, где солнечное сплетение, что-то сжалось, скрутилось, было так неприятно, что Джихан сам не до конца понимал свое состояние. И чтобы не отвлекаться от задуманного, уверенно держался перед Тэхёном, игрался с ним и его чувствами. Истинность дала о себе знать не в тот день, когда они впервые встретились. Не в тот день, когда Джихан забрал его к себе. Не тогда, когда они ругались и смотрели друг на друга, испепеляя яростью. Не в тот вечер, когда Тэхён потерял контроль и все разгромил, а потом альфа подошел к нему так близко… Эта близость тоже ничего не разбудила в Джихане. А вот истошный крик, острая чужая боль в груди, разбитые и мокрые глаза — это все стало причиной тянущей, непривычной боли. Совсем не физической, а моральной, духовной. Что-то невиданное сильно содрогнулось и сокрушилось, когда омега предстал в столь отчаянном виде. Это было нечто сильное, нечто, что разбудило в Джихане то, что он похоронил еще пятнадцать лет тому назад. Часики тикали, время ускользало из рук, а Джихан все также сидел на полу и не мог перестать пить виски, думая о Тэхёне, о Чонгуке и о том, что его ожидало от сообщества. Джей взглянул на рисунки на своей руке, взглядом обвел глаз, который был сделан на локтевой части. Провел пальцами по глазу и вспомнил о фотографии, которую всегда носил с собой. Альфа взял снимок, который лежал рядом на полу, и посмотрел на биологических родителей, которые радовались новорожденным. Он не знал, для чего именно продолжал хранить единственную семейную фотографию. Возможно, чтобы напоминать себе о том, что его не создавали как робота, что он плод чьей-то любви, что он живой человек, который пришел в этот мир с тяжелой миссией. Не всегда всем могло везти так, как Чонгуку, или другим миллионам детей, которые рождались в семьях, росли с родителями, ходили в школу, заводили друзей, отношения. Одним словом, жили как нормальные люди. Джихан напоминал себе этим снимком, что и его могла ждать такая судьба — беззаботная, полная любви и счастья. Только вот Высшие силы хотели иного от мужчины. Джей отложил снимок и сделал глоток виски прямо из горла, сморщившись от неприятного вкуса во рту. Алкоголем он не увлекался, однако сейчас пребывал в очень странном и непривычном состоянии. Джихану было грустно и одиноко. И он пытался понять, как давно эти чувства на самом деле шли рука об руку с ним? Он никогда не боялся оставаться один, никогда не боялся одиночества и уж тем более ни за что не привязывался к людям. Не считая лишь одного человека, к которому однажды все же прикипел. Джей не мог утверждать, что он любил его, но, однозначно, то были сильные чувства. Ведь когда парнишки больше не стало в жизни сектанта, когда сообщество вынудило его отказаться от него, он испытал что-то очень похожее на то, что происходило с ним сейчас. Довольно приближенные чувства, несвойственные альфе, который каждую секунду держал разум в хладности. А сегодня расклеился, дал неожиданную слабину, потому что не думал, что будет реагировать именно так. Он затеял эту игру для сообщества, чтобы они увидели, насколько Чонгук не был подходящей кандидатурой, чтобы влюбленные поняли, насколько глупо держаться за чувства, ставить их превыше себя, своей жизни. Но стоило ему вынудить истинного стрелять, а потом заставить пережить мнимую потерю своего чада… Джихан невольно вспомнил биологических родителей. Вспомнил, что его папа все еще проливал горькие слезы одинокими ночами, пока отец работал. Вспомнил, что папа мог сидеть на террасе дома и разговаривать с близнецами через один единственный снимок. Он вспомнил себя пятнадцатилетнего, когда смог впервые увидеть родителей. Пусть издалека. Пусть тайком. Но увидеть их. Чонгука ему показали в десятилетнем возрасте, когда он воспитывался в Румынии. Тогда наставники, которые попались Джихану, рассказывали правду такой, какая она есть, чтобы подготовить юного альфу к жестокому миру, к жестокому плану ватиканцев, чтобы парнишка смог прослужить им во благо. Они показывали жизнь Чонгука лишь вначале, а потом перестали говорить о родных Джихана, занимались лишь его подготовкой, обучали разным языкам, к ним домой приходили разные тренеры по боксу, по каратэ, по рукопашному бою. В шестнадцать лет парнишка впервые взял пистолет в руки. Даже тогда обучение по стрельбе проходило дома. Джихану редко позволяли покидать территорию особняка, держали, словно на поводке. Никаких друзей, никакого общения, ничего. Джихан не имел права светиться на людях, потому что в то время начала строиться Империя Чонгука. Чуть позже его брат постепенно перенял бизнес Адриана, открыл свой собственный, расширялся не только в легальном деле, но и в преступном мире. Становился узнаваемым и влиятельным главой, которого боялись, которому хотели служить и у которого постоянно пытались отобрать эту власть. Джихан оставался в тени и наблюдал, все больше ощущая едкое чувство зависти. Почему именно Чонгука выбрали для этой цели? Почему именно он должен был находиться по ту сторону плана? Почему Чонгуку можно было все, пока Джихан сидел словно в клетке, словно дикий зверь. И это пожирающее чувство съедало альфу годами, превращая в черствого человека, который потерял всякий смысл своему существованию. Как и не видел в целом смысла в этой жизни. Зависть заставила Джихана позабыть о тех теплых чувствах, которые возникали каждый раз, когда наставники ему рассказывали про Чон-Дюбуа. Он забыл, как на самом деле сидел и мягко улыбался, радуясь тому, что у него есть брат. Он забыл, как однажды осмелился подойти к наставникам еще в юном возрасте и попросить познакомить их. Все забылось, стерлось, оставляя в душе место только ненависти. — Мой господин, — вполголоса обратился Алек, заметив макушку альфы, который сидел за диваном. — Сообщество требует вашего немедленного присутствия. — Алек, — Джихан устало вздохнул и сделал последний глоток виски, ставя бутылку на пол и все так же просверливая дыру в стене своим измученным взглядом. — Собирай вещи, мы уезжаем. — К сообществу? — предположил помощник. — Нет, — хмыкнул Джей. — Мы улетаем воплощать мой план. — К-как пожелаете, — кивнул Алек и поклонился прежде, чем покинул гостиную.***
Как только солнце отправилось за горизонт, а на небе высветились бесконечные звезды, двери реанимации наконец-таки открылись. Тэхён, ждавший этого как никто другой, подорвался с места, глядя на альфу-врача как на свое спасение. Врач снял медицинскую шапочку и сам облегченно вздохнул при виде Тэхёна, а потом натянул на лицо слабую, но довольную улыбку. И младший понял все без слов. — Жив, — дрожащим голосом прошептал омега, прижав ладони к лицу. — Спасибо, — прошептал Ким и поклонился, пусть врач и не являлся корейцем и сейчас смотрел слегка недоуменно. — Спасибо большое! — Угрозы жизни больше нет, однако, — Тэхён нахмурился, стараясь не упустить ни слова, потому что все еще с трудом понимал французский. А врач, добрая душа, будто видел и понимал — говорил медленно и внятно. — До утра он пробудет в реанимационной, под тщательным наблюдением. — Х-хорошо, — кивнул Тэхён и шмыгнул носом, чувствуя, как слезы радости накатываются новой волной. Но не было времени снова раскисать и плакать. Не сейчас. Омега прочистил горло и спросил, глядя на врача почти умоляюще, — Могу я его увидеть? — Не сейчас, только утром, — отрицательно покачал головой врач и похлопал омегу по плечу, ободряюще улыбаясь. — Все будет хорошо, вам тоже следует отдохнуть, — посоветовал врач, невольно оглядев внешний вид Тэхёна. Младший был в тех же вещах, которые были в пыли и крови. Ему действительно не помешало бы принять душ и переодеться, но сейчас, как никогда вовремя, у него появился шанс сделать то, что взбрело ему в голову. — Спасибо, доктор, — Тэхён снова поклонился и проводил взглядом альфу, который, переговариваясь с медбратом, направился в свой кабинет. Взгляд омеги упал на одного из телохранителей, и он понял, что сейчас самое идеальное время для того, чтобы выполнить задуманное. Пока Хосок с Сону ужинали на первом этаже, Тэхён должен был быстро улизнуть. Омега посмотрел на закрытые двери реанимационного блока и поджал губы, силясь, чтобы не плюнуть на правила и не зайти к любимому. Как он там? В каком он сейчас состоянии? Что он чувствует? Тэхён не хотел оставлять Чонгука ни на минуту, но он должен был сделать то, чего не сделал раньше. О чем теперь очень сильно жалел. Поэтому он подошел к телохранителю, чье имя смутно помнил, и спросил, — Ты умеешь водить? — Да, мистер Ким. — Тогда поехали, — твердым, почти приказным тоном произнес омега, глядя не менее уверенно. — Но, мистер Ким, а Хосок… — Делай, что говорю, — процедил Ким сквозь зубы. — Поехали.***
Хосок доедал порцию жареной курочки, когда в небольшую столовую прямо в больнице забежал один из телохранителей. Выглядел он весьма счастливым, поэтому альфа сразу предположил, что приподнятое настроение связано с состоянием босса. Сону допил стакан сока и так же с интересом посмотрел на цепного пса главы. Молодой альфа подошел к их столику и опустил голову, скрестив руки перед собой. Каждый из них служил только одному человеку, однако у Хосока было больше полномочий и прав, а потому каждый телохранитель должен был отчитываться перед ним тоже. — Босс, жизнь нашего господина вне опасности! — Боже, — облегченно выдохнул Сону, схватившись за сердце. Он явно переживал больше за состояние Тэхёна, который бы попросту не смог пережить смерть любимого. Два часа, которые они провели в столовой, Сону делился о своих переживаниях, утверждая, что такая жизнь не для Тэхёна, что такие парни, как Тэхён, должны жить вдали от вечных перестрелок и борьбы альф за власть. Хосок молча слушал любимого и в какой-то момент задумался о том, готов ли Сону действительно быть мужем того, кто тоже варился в этой среде. Почему-то сразу стало тревожно на душе, но альфа старался не думать об этом и оставил разговор на потом. — Тэхён уже в курсе? — Да, конечно, — кивнули Сону. — Но мистер Ким уехал на виллу. — Почему мне не сказали? — нахмурился Хосок, отложив вилку. — Кто с ним поехал? — Джек, босс. — Ладно, — вздохнул недоверчиво альфа и поднялся из-за стола, посмотрев на истинного. — Проведаем босса? — Конечно! — спохватился врач, вынув из кармана брюк телефон. — Позвоню Тэ, спрошу, когда он вернется. — Босс, а стало известно, кто стал донором для нашего господина? — полюбопытствовал телохранитель, шагая рядом с Хосоком. — Пока нет, — ответил альфа, задумавшись. — Но узнаем у врача. Не проблема.***
— Мистер Ким, что вы задумали? — встревоженно спросил телохранитель, остановив машину недалеко от набережного дома. Взгляд альфы был устремлен вперед, туда, где стояли двое мужчин в черных костюмах. Они сразу насторожились при виде чужого черного Audi, но Тэхёну вовсе не было страшно. Казалось, он впервые чувствовал себя столь сильным, уверенным и твердым в своем решении. Сидя рядом на пассажирском сиденье, омега подсказывал Джеку, в каком направлении ехать. И вот, спустя почти час, они смогли добраться до нужного адреса. Тэхён шел ва-банк и действовал, исключительно надеясь на везение. Он не знал о местонахождении Джихана и попросить его найти тоже не мог, а потому бросил монетку. И кажется, не прогадал. При свете фонарей можно было увидеть нахмуренные лица телохранителей Джея, которые потянулись за пистолетами, но не спешили их доставать. — Мистер Ким, от меня живого места не останется, если Хосок узнает, что я привез вас к Джихану! — Не волнуйся, — покачал омега головой, похлопав альфу по плечу. — Они ничего не сделают мне. Как и Джихан, — чуть тише добавил танцор. — Жди меня здесь. — Но… — Я сказал, жди в машине! — Позвольте прикрыть вас, — настаивал Джек, которому действительно грозила смерть за то, что он послушался приказа омеги. — Мы на территории врага. — Джихан — мой истинный, — с трудом выплюнул Тэхён эти слова, чуть ли не морщась. — Разберусь сам. — Но… Все «но» утонули в салоне машины, когда омега уверенно вынырнул из нее и хлопнул дверью. Он быстрыми и уверенными шагами приблизился к воротам, достав из-за спины пистолет, который быстро и тихо нашел в кабинете Чонгука, когда ездил на виллу. Прямо сейчас он собирался сделать то, что должен был сделать еще тогда, когда Джей несколько раз появлялся на его пути. Он не должен был так долго думать и метаться, должен был просто направить чертов пистолет и нажать на курок. В точности, как его вынудили поступить с Чонгуком. — Открывайте ворота! — воскликнул Тэхён, направив дуло на одного из телохранителей. Мужчины сразу узнали истинного своего босса, а потому были в некотором замешательстве, переглядываясь друг с другом. Омега вскинул брови в ожидании, посмотрев на альф поочередно. — Ну? Мне нужен Джихан! Немедленно! — угрожал Ким, в душе не имея понятия, смог бы он убить кого-то для достижения своей цели. Думать о мести всегда казалось легче, чем воплощать ее в реальность. Но сейчас Тэхён не был намерен отступать, ибо знал, что без ведома Джея его пешки ничего не могли сделать. — Джихан! Джихан! Откройте ворота! — кричал Тэхён, снова посмотрев на мужчин, и произнес, оскалив зубы, — Иначе пристрелю. — Нет надобности, мистер Ким, — прозвучал голос Алека за воротами, которые в следующую секунду открылись. Помощник Джихана кивнул телохранителям, вскинув руку, и улыбнулся Тэхёну, который держался из последних сил, чтобы не расправиться с Алеком. Тот тоже был причастен ко всему, что произошло. Он выполнял все приказы Джея, следил за семьей Дюбуа, и, возможно, именно он был тем, кто вел дела с Жозе. — Прошу, господин вас ожидает. Хмыкнув и покачав головой, Тэхён прошел на территорию дома и заметил один большой чемодан возле ворот. Видимо, Джихан планировал улететь, и Тэхён прибыл как раз вовремя. Иного шанса у него не было. Пока Чонгук карабкался и выбирался из лап смерти, он должен был покончить с причиной их несчастья. Пока был жив Джей, не было покоя их семье. Поэтому омега целенаправленно двигался вперед, крепко держа в руке пистолет, и повторяя про себя, что он поступает правильно. Возможно, он отступился от своих принципов, возможно, стал бы одним из убийц, но, если того требовала безопасность их семьи… Тэхён готов был переступить через свою человечность. Алек как собачка шел за омегой, сообщив, что Джихан находится в гостиной. Только у самой парадной двери Ким резко притормозил и прижал руку к груди, ощутив сильную боль внутри. Она была почти физической, словно кто-то ударил его под дых так, что у него дыхание сперло. Зрачки омеги расширились, а из уст вырвался тяжелый вздох. Что-то неприятно кольнуло в солнечном сплетении, из-за чего голова омеги на мгновение пошла кругом. Тэхён с трудом сглотнул подступивший ком к горлу и сделал глубокий вдох. На смену физического дискомфорта подоспело странное подавляющее состояние. Он неожиданно ощутил всю бренность этого мира, ее жестокость и несправедливость. Это нежданное осознание выбило омегу из колеи, заставляя угрюмо смотреть перед собой и ощущать несильное жжение в глазах. Что это за чувство? Откуда такая тянущая боль? Что за ощущение безысходности, словно все, что ожидало Тэхёна — вечная тьма. — Мистер Ким, вы в порядке? — недоумевал помощник Джихана, стоя позади омеги. Нет. Он не был в порядке. Тэхён чувствовал себя разбито и очень устало. Будто его душа, потрепанная и измученная, требовала спокойствия. Нет, с ним такого раньше не бывало. Даже в самые трудные минуты своей жизни омега всегда старался думать о хорошем, верил и молился. А сейчас… В него словно кто-то вселился. Это было почти невыносимо, но только пистолет в руках был напоминанием причины, по которой он явился к истинному. Парень вскинул руку, безмолвно отвечая бете, чтобы тот не вмешивался. Открыв парадную дверь, Тэхён шумно выдохнул и вернул себе прежнюю уверенность, смело вошел в дом истинного и прямиком направился в гостиную, сразу же чувствуя мускусный аромат с легкими нотками бергамота. Истинный нашелся сразу. Мужчина сидел на диване при тусклом освещении, скрестив руки на груди. Тэхён впервые видел Джихана в домашних шортах и белой майке, которая не скрывала многочисленные татуировки на правой руке. Чон сидел, откинув голову на спинку дивана и закинув одну ногу на другую, покачивая ступней. На журнальном столике стояла почти пустая бутылка виски, и Тэхёна будто отбросило в ту лондонскую ночь, когда Чонгук потерял контроль над собой. И Джихан… Мало чем отличался от того Чонгука, который запомнился Тэхёну. Такой же разбитый, уставший и измученный судьбой. Когда альфа медленно поднял голову и посмотрел на омегу опечаленными глазами, Тэхён понял, что с ним произошло несколько минут назад. Истинность. То была истинность. Она заиграла и напомнила о себе ровно тогда, когда сам альфа пожелал об этом. Его подавленность и тоска были столь сильными, что это сразу повлияло на Тэхёна. На Тэхёна, который в жизни бы не поверил в то, что видел перед собой. Если бы омега не ощутил через их связь то, что чувствовал Джихан, он бы ни за что не повелся. Даже сейчас ставил под сомнение то, что наблюдал — не церемонился и вытянул руку вперед, целясь Джихану прямо в лоб. Старший слабо улыбнулся. Только вот нормальные люди так не улыбались. Это боль, которую иначе альфа выразить не мог. — Мистер Ким, — предупреждающими нотками произнес Алек, но Джихан остановил помощника и махнул рукой, чтобы бета оставил их наедине. — Решил отомстить? — спросил мужчина, когда Алек покинул гостиную. — Стреляй. — Что… — омега покачал головой, не веря тому, что перед ним сидел тот самый бесчувственный Джихан. Он выглядел так, будто опустил руки и сдался, будто принял свое поражение. Только Тэхён никак не мог понять, за что велась эта война? Что служило причиной такой сильной ненависти между кровными братьями, которые одинаково пострадали в прошлом? — Что ты за человек такой? Как ты мог так поступить? — Будешь нотации читать? — фыркнул Джей и покачал головой, кивнув на пистолет. — Серьезно? — Ты психопат, — заключил Тэхён, глядя на истинного как на умалишенного. — Как ты мог заставить меня стрелять в твоего собственного брата?! — повысил омега голос. — Разве он виноват в том, что мы с тобой оказались истинными? Разве он виноват в том, что твоя судьба сложилась так, как сложилась? В чем ты винишь брата, который не меньше тебя пострадал в вашей истории? Я видел фото, — чуть тише добавил Ким в конце, но на лице Джея не дрогнула и мышца. — Видел снимок семьи. Ты ведь узнал правду раньше, чем Чонгук, верно? — Джихан медленно кивнул, не видя смысла держать это в тайне. — Как давно ты знаешь? — Очень давно. — Сколько тебе тогда было? — Намного меньше, чем тебе сейчас, — ухмыльнулся Джихан, заметив, как смело и расслабленно держал омега пистолет, будто бы привыкший к оружию. Будто бы и для него это стало нормой. Но им сейчас управляло лишь одно чувство — чувство мести. — За что? — нахмурился Тэхён, не понимая мотивов истинного. Тот ведь совершенно не испытывал романтических чувств к нему, его ненависть была направлена на брата не из-за Тэхёна. Каждый видел и понимал это, только Джихан никак не хотел объясниться. Не считал обязанным, а омега не мог нажать на курок, не получив ответ. — За что ты так ненавидишь его? Что тебе сделал твой брат, который даже понятия не имел о том, что у него есть близнец? Он ничего не знал, Джихан! Ничего! Ни о своих биологических родителях, ни о тебе! Ты думаешь, ему было легко переварить такую информацию? Его водили за нос десятки лет, пока ты был осведомлен обо всем! За что?! — голос младшего сорвался на крик. Тэхён поставил себя на место Чонгука и испытал дикий ужас, ведь никому не пожелаешь такой судьбы. — За что ты пытаешься убить его? — Я не обязан отчитываться перед тобой. — Обязан. — Иначе ты убьешь меня? — ухмыльнулся Джей, скептически посмотрев на пистолет, который держали тонкие пальцы. — Серьезно? — Джихан. — За что ты любишь моего брата? — неожиданно спросил альфа, и Тэхён недоуменно посмотрел ему в глаза, с трудом воспринимая из уст истинного слова о братстве. — Я не смогу объяснить, — с искренним сожалением произнес Тэхён, потому что о таких чувствах не говорили словами. Это то, что можно было только почувствовать. Омега не знал и не мог подобрать тех слов, что могли бы описать его любовь к Чонгуку. Он просто любил, но это «просто» было слишком глубоким понятием. — Верно, — кивнул альфа и оттолкнулся от спинки дивана, упираясь локтями в свои колени и глядя на свои голые ступни. — Любовь тяжело объяснить словами. Ненависть куда проще. Она объяснима. — Так объясни. Почему ты ненавидишь Чонгука? — Я уже говорил, — пожал плечами старший и поднял голову, глядя на омегу. — Любовь заставляет человека познать и ненависть, — Тэхён понимал, что окончательно запутался. Джихан говорил загадками и явно не собирался давать четкий ответ. Он и не должен был. Только вот Тэхён подсознательно искал оправдание жестокости своего истинного, потому что до последнего оттягивал момент расплаты. Теперь он боялся стрелять, но он был здесь перед врагом своего любимого. И если не сейчас, то когда? — Я ненавидел брата, да, — кивнул Джихан, лениво поднимаясь с дивана, и развел руки в стороны. — Но я не хотел, чтобы он умирал. Тэхён истерично рассмеялся, когда старший сказал то, что сказал. Омега бы не поверил своим ушам, если бы не этот взгляд напротив. Джихан противоречил себе, словно сам не понимал, где правда, а где ложь. Его покрасневшие после алкоголя глаза были наполнены искренностью, которая никак не объяснялась действиями альфы. — Еще скажи, что ты за него переживаешь, — скептически рассмеялся омега и покачал головой, обескураженный до глубины души. Он не верил Джею, но его внутренний омега уверял в том, что истинный не обманывал. Ему было плохо, и он действительно сожалел, но не о том, что произошло. О другом. О чем-то, о чем никому не было известно. Только Джихану, который вскинул брови и посмотрел на опущенную руку Тэхёна. — Больше я ничего не скажу, — покачал альфа головой. — И не потревожу брата. Хочешь отомстить? Вперед. — И ты так просто готов принять смерть? — недоверчиво выгнул бровь Тэхён, крепче обхватывая пистолет пальцами и направляя дуло на истинного, но теперь в сердце. Так же, как он целился в Чонгука, чья жизнь была теперь в безопасности. — Рядом со мной всегда только Алек, — сказал истинный и сделал шаг вперед. — Ты видел, чтобы я был окружен десятками телохранителей? — Тэхён молчал. Молчал, потому что действительно не видел. Джихан всегда появлялся в публичных местах только с Алеком, а его дом охраняли всего два человека. — В отличие от моего братика, я не боюсь смерти и никогда не боялся. Стреляй, если намерен убить меня, — теряя терпение, произнес альфа. Тэхён же в свою очередь как загнанный щенок смотрел на Джихана и по истине не знал, как ему стоило поступить. Разум кричал убить и избавить семью от дальнейших опасностей, а истинность умоляла не делать этого. Истинность заиграла так не вовремя, заставляя омегу остро ощущать чужую боль, перенять на себя чужую печаль, заставляя Тэхёна сострадать ему. Но Джихан так и не дал внятного ответа. Он оставался опасным, кровожадным человеком, который готов был использовать любого для достижения цели. «Джихан опасен», — повторял про себя Тэхён, пытаясь перекричать внутреннего омегу, который в свою очередь твердил о том, что каждый человек имел право на второй шанс. Убить не есть выход. Тэхён смотрел на свою руку, на то, как уверенно она держала пистолет, и не мог поверить, что решился на столь отчаянный поступок. Лишить одного человека жизни… — Ну? — альфа подошел очень близко так, что дуло уперлось ему в грудь, туда, где билось сердце. — Нажми на курок, Тэхён, — младший собирался с духом, избегая проникновенного взгляда истинного. Он поджимал губы, дышал часто и рвано, теряя самообладание и стойкость. Парень представил на мгновение, как все же нажал на курок, как пуля попала Джихану прямо в сердце, как жизнь альфы ушла бы прямо на глазах… Рука Тэхёна начала трястись сильнее, чем когда он целился в Чонгука. Он боялся. Он боялся стать убийцей. Он боялся после такого посмотреть своему сыну в глаза. — Ты не сможешь, — покачал Джихан головой и мягко обхватил чужую руку своей. — Ты не убийца, — добавил альфа, заглянув в голубые глаза истинного, который нервно облизнулся и судорожно выдохнул. Джихан отобрал пистолет, и Тэхён ощутил, как огромная глыба свалилась с его плеч. — Уходи.***
Смерть всегда дышала магнату практически в затылок. Она преследовала его с самого детства. Даже тогда, когда маленький Чонгук еще понятия не имел о французской мафии и о преступном клане. Но ему всегда удавалось избежать ее. Ловко, хитро и быстро. Видимо, Жизни уже надоела эта игра в догонялки. Смерть настигла главу Чона слишком неожиданно, как бы противоречиво это не звучало. Ведь альфа каждый день ее поджидал. Но никогда не планировал сдаваться в ее руки так просто. Это и не было легко, но ради сына, чья жизнь только начиналась, ради любимого… Он готов был умирать хоть каждый день. Чонгук не думал, что после смерти он все еще будет в состоянии размышлять о чем-либо. Ему всегда казалось, что по ту сторону ничего, кроме забвения нет. Пусть он и подписал какой-то контракт с кучкой фанатиков, альфа не верил в то, во что верило сообщество. Поэтому он ощутил удивление, когда чувство невесомости стало пропадать. Его тело тяжелеет, Чонгук начинает чувствовать каждую клеточку своего организма, слышать, как кровь течет по венам, как медленно бьётся его сердце, как в нос попадает воздух, наполняя легкие, и как он осторожно выдыхает. Его грудь вздымалась и опускалась, а в солнечном сплетении ощущалась неприятная боль. До него доносились странные звуки, которые не должны были доноситься. Тихое пиканье и шум работающего аппарата, чьи-то отдаленно знакомые голоса, которые шептались на корейском языке. Альфа нахмурился и ощутил тянущую боль в затылке, так что непроизвольно промычал и собственный голос показался чужим, отдаленным. Чонгук облизнулся, понимая, как сильно хотел воды, только попросить никак не мог. Он медленно открыл глаза, щурясь из-за яркого света в палате, и до него с трудом, но дошло, что никакая это не смерть. Чонгук не оказался по ту сторону жизни, а лежал в палате собственной частной больницы, сразу узнавая интерьер вокруг. Как и своего помощника, который что-то продолжал шептать доктору Киму. — Ты проснулся, босс! Ты проспал почти двое суток после операции! — радостно изрек Хосок, приблизившись к койке, на которой лежал глава. Старший сморщился и прикрыл веки, потому что резкие голоса и звуки нервировали. Голова раскалывалась, а в груди ужасно саднило. Ему хотелось вернуться в состояние невесомости, только вот он вспомнил о том, как оказался в больнице. — Ты в порядке? — Не наседай на него, — рявкнул Сону. — Он только пришел в себя. — Тэхён, — сипло выдал магнат, продолжая лежать с прикрытыми глазами. — Где? Б… Базиль? — Они в порядке, босс, — уверил Хосок, коснувшись плеча старшего. — Тэхён отлучился в уборную. — Ты нас конкретно напугал! — фыркнул доктор, чем повеселил Чонгука, который смог выдавить из себе слабую ухмылку. — Тэхён чуть с ума не сошел. — Позовите его, — попросил Чонгук и медленно открыл глаза, посмотрев на Хосока. — И принесите воды. Когда за Хосоком и Сону закрылась дверь, альфа снова провалился в легкую дрему, думая и представляя образы любимых ему людей. Он был без сознания всего трое суток, а по ощущениям будто целую вечность. Ему казалось, что прошло несколько месяцев с последней встречи с Тэхёном и Базилем. Чонгук вспомнил, как Тэхёна заставили выстрелить в него, помнил собственное спокойствие, помнил, как виновато и разбито на него смотрел омега. Думать о брате не было какого-либо желания. Дело было за малым. Ему нужно было поскорее оклематься и покончить с Джиханом раз и навсегда. Сделать он это собирался исключительно сам, без какого-либо вмешательства ватиканцев. Он покончит со всеми, кто пользовался его состраданием, а потом обязательно возьмется за брата.***
Сону вручил Тэхёну стакан теплой воды и ободряюще улыбнулся, щелкнув пальцами по щеке. Омега волновался так, будто собирался встретиться с Чонгуком впервые после долгих месяцев разлуки. Три дня тянулись как месяцы. Ничего более не угрожало жизни главы, однако мужчина не просыпался, спал сутками и заставлял Тэхёна нервничать еще больше. Даже когда альфу перевезли из реанимации в палату, Ким терзался сомнениями и постоянно спрашивал о состоянии Чонгука. Сону, привыкший к эмоциональности друга, спокойно и твердо уверял, что все страхи омеги бессмысленны. А потом тихо добавлял, что Тэхён не должен забывать о своем состоянии и должен беречь себя. — Ты расскажешь ему? — спросил Сону, когда они приблизились к нужной палате. Тэхён повернулся к другу, краем глаза заметив Джека, который стоял неподалеку. Телохранитель заметил взгляд мистера Кима и кивнул ему, на что танцор коротко улыбнулся и подумал о том, какой стресс пережил альфа. Тэхён был благодарен Джеку и обязательно собирался замолвить за него словечко, потому что парень здорово помог ему в тот день. Даже после того, как омега уже покинул дом Джихана, телохранитель не заваливал его вопросами и не выдал перед Хосоком. — Тэ. — Пока нет, — покачал омега головой и улыбнулся. — Расскажу потом. Хосок с пониманием кивнул младшему и приоткрыл для него дверь, чтобы тот смог наконец увидеть собственными глазами, что его любимый человек был в порядке. Что тот, кого он собственными руками чуть не убил, сейчас лежит в палате и медленно приходит в себя. Чонгук постепенно реабилитировался, хоть и выглядел не лучшим образом. Все еще бледный, с синяками под глазами, засохшими губами он лежал и умеренно дышал, прикрыв веки. Вероятно, Чонгук снова уснул, пока ждал Тэхёна, но младший не огорчился. Он слабо улыбнулся и тихо прошел к койке, поставив стакан воды на тумбу. Танцор аккуратно взял левую руку альфы в свою и приподнял ее, чтобы мягко прижаться губами к тыльной стороне ладони. Тэхён прикрыл веки и блаженно улыбнулся, вдохнув до боли родной запах, который все еще был слабо ощутим. — Я в раю? — прозвучал хриплый голос магната, который не торопился открывать веки. — Или в вишневом саду? — Сердце мое, — облегченно выдохнул омега, снова поцеловав руку старшего. — Вишенка моя. — Прости меня, — Тэхён присел на койку и наклонился вперед, обдавая теплым дыханием чужие губы. Младший почти невесомо коснулся кончиком своего носа чужого, получив в награду еле заметную улыбку на губах. — Прости… — Ты ни в чем не виноват, — альфа сглотнул и открыл веки, чуть ли не утонув в голубых глазах, что были так близко. — Ты поступил правильно. — Он заставил меня выбирать, — голос омеги дрогнул, и он опустил взгляд. — Он ответит за это, — обещал альфа и нежно потерся кончиком носа о нос омеги. Дыра, которая образовалась в душе у каждого из них, затягивалась, наполняясь теплом и спокойствием. Тэхён не торопился. Не спешил рассказывать о своем поступке и о том, что Джихан на самом деле не совсем такой, каким кажется. Теперь омега собирался полностью довериться Чонгуку и больше не сомневался в нем. Любое решение, которое альфа будет принимать относительно Джея, будет решением и Тэхёна. — Ты сделал верный выбор. — Прости, что не верил в тебя, — прошептал Тэхён, коротко целуя альфу в губы. И снова заглянул старшему прямо в душу. В душу, которую Чонгук всецело доверил и отдал им с Базилем. — Ты готов был умереть ради нас с сыном… — Если надо, буду умирать постоянно, — ответили танцору, который недовольно нахмурился после слов главы. — Никаких смертей. — Как пожелает моя вишенка, — улыбнулся Чонгук и спросил, — Как там Баз? Как душа моя? Он сильно испугался? — Много плакал, — кивнул Тэхён, уткнувшись своим лбом в чужой. Омега так скучал, что готов был прямо сейчас переодеться и лечь рядом с альфой. Не хотелось отрываться ни на минуту. Хотелось просто быть рядом друг с другом, говорить или просто молчать, вдыхать запахи, позволять им сливаться друг с другом, позволять обволакивать, словно защитный слой от ужасного мира. — Папа привезет его вечером. — Мистер Ким меня уже ненавидит? — ухмыльнулся Чонгук. — Скорее просто злится, но и переживает одновременно, — хмыкнул Тэхён, отстраняясь от альфы, чтобы посмотреть ему нежно в глаза. Чонгуку это нравилось. Альфа любил то, как омега умел передавать свои чувства глазами, взглядом, потому что только так получалось рассказать, как сильно Тэхён любил. Так сильно, что готов был на все, лишь бы они были все живы и здоровы. Он готов был стать настолько сильным, насколько требовал того мир Чонгука. Он готов был взрастить в себе такой стержень, который никто не сломит. И если потребуется, Тэхён и глазом не моргнет, прикроет собой, примет удар на себя и отдаст свою жизнь ради любимых. — У меня идея, — Чонгук неожиданно засиял, а его глаза заискрились. — Полетели в Грецию, как только меня выпишут? — В Грецию? — удивился Тэхён и нахмурился, потому что совсем не ожидал, что альфа предложит отправиться в путешествие. Не после того, что было. А может… Это именно то, что нужно было для них обоих и для Базиля? Временно отдалиться от всех и остаться наедине, как самая обыкновенная семья. — Почему в Грецию? — Там красиво, — пожал плечами Чонгук и посмотрел на омегу, улыбаясь ему глазами. — Я хотел провести наш медовый месяц в Греции. — Медовый месяц? — недоуменно посмотрел Тэхён и вовсе отстранился, пораженный услышанным, но ему не позволили и одной рукой прижали обратно к себе. Чонгук, не рассчитав силы, переборщил и забыл о том, что ему два дня назад зашивали дыру в груди. Альфа сморщился и болезненно прошипел, заставляя омегу встревожиться. Тэхён виновато и обеспокоенно посмотрел на грудь альфы, пытаясь отстраниться, но Чонгук, наплевав на боль, все равно удерживал младшего. Смотрел в глаза снова как маленький мальчишка, который впервые влюбился. Точно школьник, который бегает за одноклассником. — Для медового месяца, требуется свадьба, Чонгук. — Так выходи за меня, — выдал альфа так просто, словно предлагал Тэхёну сходить с ним в магазин. Омега, привыкший к неожиданным всплескам эмоций магната и к не менее шокирующим действиями, обреченно выдохнул и покачал головой. Чонгук только пришел в себя после операции, а уже просил Тэхёна пойти с ним под венец. Этот мужчина никак не сдавался и продолжал делать предложение руки и сердца в самые неожиданные моменты. Видимо, Чонгуку нравилось наблюдать за кратковременной растерянностью танцора. — Ну? — вскинул альфа брови. — Выйдешь замуж за главу Чона? Только Чонгук мог делать предложение руки такой интонацией, которая не терпела возражений, при этом ласково улыбаться и смотреть с болезненным трепетом в глазах. Тэхён облизнулся и в который раз покачал головой, а потом тихонько рассмеялся, потому что, как бы он не хотел поиграть на нервах старшего, все равно не смог бы уже отказаться. Омега не видел столь сильной необходимости в браке, когда они вместе прожили буквально все за прошедшие почти два года. Но если тихое «да» могло подарить чуточку больше счастья Чонгуку, то Тэхён готов был идти под венец хоть каждый день. Поэтому омега целомудренно поцеловал старшего в губы и ответил: — Выйду.