Французский поцелуй

Дворецкий обвел пристальным взглядом гостиную и сделал глубокий вдох, проверяя, достаточно ли проветрилась комната после сигары, которую выкурил хозяин виллы. В нос ударил морской аромат, чуть смешанный с ягодным, которым благоухали омеги в доме. Закрыв раздвижные стеклянные двери, мужчина подошел к журнальному столу, убирая на поднос пустой стакан из-под виски и пепельницу, а затем посмотрел на главу Чона. Тот сидел, откинувшись на спинку дивана, закинув одну ногу на другую, и смотрел прямо в экран телевизора, слушая вечерние новости. На вопрос дворецкого альфа не ответил, поэтому мужчина решил не тревожить господина и тихо покинул гостиную, оставляя главу в одиночестве. Чонгук сидел расслабленно, хотя мышцы его лица были напряжены, брови нахмурены, а губы сжаты в тонкую линию. Альфа смотрел на результаты своих «трудов», которые он вытворял на протяжении уже почти десяти лет под диктовку ватиканцев. Они, как и обещали, не вмешивались в его личную жизнь, в его бизнес, в методы, которые он использовал, чтобы зарабатывать деньги, укреплять и расширять свой капитал. За крайние девять лет многое изменилось в делах Чонгука: он в разы вырос в доходах, хотя, казалось, куда больше; его территории, где глава мог устанавливать свои правила и вести свои дела, расширялись. О нем сейчас действительно знал весь мир. Его имя произносили с восхищением и уважением, простой народ буквально молился на бизнесмена Чон Чонгука, который занимался еще и благотворительностью. Альфа старался помогать бедным в странах третьего мира, помогал беженцам, кормил голодных, одевал бездомных, спонсировал молодые дарования, которые горели своими идеями и могли послужить во благо мира. Он так много делал для людей, что, казалось, таким образом пытался подавить чувство вины, которое возникало каждый раз из-за очередного задания ватиканцев. Убрать знаменитость, которая отказалась работать вместе с тайным сообществом, а потом подстроить все так, словно это был несчастный случай. Свергнуть какого-то непутевого правителя, который шел наперекор настоящим вершителям мира. Спонсировать забастовки. Вкладывать деньги в шоу-бизнес, чтобы фанатики могли охватить умы миллионов через певцов, актеров, моделей и так далее. Альфа пытался каждый день, каждую неделю и каждый месяц подавить в себе ту крупицу человечности, что сжирала его ночами, из-за чего здоровье сильно подкосилось. Держать в тайне то, что могло принести огромное горе семье, было невыносимо сложно. Сложно смотреть в глаза любимых и дорогих людей, зная, что завтра его не станет. Чонгук терял надежду и веру в то, что сможет найти выход из своего положения. Он пытался. Много раз пытался. Им с Юнги удалось создать программу, с помощью которой они взломали систему ватиканцев. Только вот ничего им это не дало. Альфред был прав: чтобы избавиться от них, нужно было начинать войну. Уничтожить систему — равно сделать ничего, потому что у фанатиков был бесконечный поток денег, который они сгребали со всего мира. Ватиканцы проникли в умы слишком многих людей, заключили договоры с сотнями таких, как Чонгук, контролировали страны и их народы, всерьез пытаясь воплотить свою цель. И звучала-то цель вполне вменяемо, однако цена за нее была слишком высокой. У них были похожие взгляды и морали, однако достижение этих целей противоречило их верованию. Что в очередной раз доказывало излишний фанатизм, идеализацию идей, маниакальность всех участников сообщества. Глава нервно дергал ногой, смотря вечерние новости по телевизору, ожидая главной трагичной вести. И всерьез напрягся, когда молодой омега корреспондент изменился в лице и, видимо, готов был огласить самые ожидаемые новости дня. Альфа прибавил звук и подался вперед, опираясь локтями на свои колени. — Авиакатастрофа произошла в ночь с 20 на 21 сентября, когда самолет Boeing 777, совершавший рейс из столицы Южной Кореи в Сиэтл, пропал с экранов радаров. На борту находилось 202 пассажира, включая трех детей от 12 лет и пяти до 7 лет… Чонгук с рыком бросил пульт прямо в экран телевизора и откинулся на спинку дивана, все еще пытаясь прийти в себя после проделанной работы. Ведь именно он позаботился о том, чтобы Boeing 777 пропал с радаров. Именно его люди позаботились о том, чтобы пилоты не долетели до места назначения, меняя траекторию, чтобы оказаться там, где каждого пассажира, включая пилотов, ждала одна участь — погибель. Даже невинные дети, смерть которых ватиканцы ждали с пребольшим предвкушением. Чонгуку никогда не было тяжело убивать, на его руках была кровь не одного человека, однако дети… Он никогда не опускался до такой степени, но всю ночь повторял себе, что это было сделано ради жизни собственных. Альфа не знал, для чего именно понадобились эти люди фанатикам, но догадаться было несложно. И все предположения сводились к их каннибализму. Чонгук сморщился от отвращения и поправил волосы, которые перестал собирать в пучок, пока находился дома. Голова раскалывалась от мыслей, и он устало откинул ее на спинку дивана, прикрыв веки на несколько секунд. В ушах стоял неприятный шум, а в уме происходила борьба между частичкой человечности и главой, которого воспитали лидером преступного клана. Его взгляд снова был устремлен на экран, на котором сейчас показывали родных пропавших без вести людей. Да, его душа давно проклята. Еще до того, как он связался с фанатиками. Он явно будет гореть в аду, и Чонгук совершенно не жалел о проделанном пути, потому что все случилось так, как и должно было быть. Если раньше он шел по головам и убивал ради мести и власти, сейчас делал все тоже самое, но ради семьи. Ради их благополучия. Чтобы его дети не видели ту жизнь, с которой столкнулся он сам. Чтобы они никогда не столкнулись с той болью, с которой жил глава с младенческих лет. Только Чонгук хотел встать и пойти за пультом, чтобы выключить телевизор, как послышался топот на втором этаже, а потом и голоса детей, которые торопливо спускались по лестнице босыми ногами. Видимо, играли в «кто добежит быстрее до отца». Чонгук за долю секунды смог расслабиться, стоило ему увидеть База, который бежал впереди всей планеты, а следом и Даниэля, который чуть отставал, а потом и вовсе сдался. За ними — не особо заинтересованный в догонялках — спускался крестник Чонгука — сын Хосока, который остался на вилле, пока родители решили слетать отдохнуть. Отпуск — это редкое удовольствие в работе правой руки магната, поэтому Чонгук сам выделил время для него и отправил помощника с его мужем отдыхать на Сейшельских островах. — Опа! — с придыханием воскликнул Чонгук, когда Базиль чуть ли не прыгнул на отца, обнимая со всей силы. Даниэль, который постоянно проигрывал в этой игре, остался стоять в нескольких метрах от них, а Минхёк прошел к угловому дивану, занимая место в другом конце. Чонгук взглянул на крестника и хмыкнул, умиляясь стараниям альфы строить из себя взрослого мальчика. Сын Хосока отличался спокойствием и рассудительностью, впрочем, полностью похожий на своего отца. Хотя порой и у него просыпались порывы поиграть, покричать и подоставать родителей. — Дани, ты чего там стоишь? — Чонгук вскинул вопросительно брови, глядя на второго сына-альфу, который смотрел на них и не решался подойти ближе. На самом деле, магнат знал причину, из-за которой сильно расстраивался, но ничего не мог поделать, потому что Дани попросту не слушал и не верил ему. Младшенький всегда ревновал отца к Базилю, потому что считал, что омега получает больше внимания. Чонгук не был согласен, хотя не мог не признать, что относился к Ван Ё мягче и нежнее, нежели чем к Дани. Чонгук полагал, что с альфами нужно быть чуточку строже, но никогда не переходил на крики и уж тем более на рукоприкладства. Но Дани воспринимал это иначе, уверенный в том, что отец его попросту любит меньше, чем старшего брата. — Иди ко мне, — кивнул Чонгук, несильно отстранив Базиля так, чтобы обнять Дани второй рукой. — Он обижается, — вмешался Базиль, посмотрев на братишку. — Почему же? — Я его поругал, — буркнул наследник и указал пальцем на Даниэля, который молча слушал Базиля, хотя смотрел только на отца. — Он вечно за мной таскается, отец! А я уже не маленький, у меня своя жизнь, а он… — Так, — перебил Чонгук, вскинув брови и посмотрев на омегу с наигранным удивлением. Базиль замолчал и прикусил губу, состроив милое выражение лица, которое постоянно использовал, чтобы надавить на родителей. Только Чонгук давно начал отличать правду от вот такой актерской игры, благодаря Тэхёну, который никогда не велся на манипуляции детей. — Ты еще маленький, тебе всего девять лет, Баз. — Скоро уже десять! — И что? — выгнул Чонгук бровь и указал на Дани. — Твой братишка младше тебя всего на год и одиннадцать месяцев. — Говори два года, — закатил глаза Базиль, а потом виновато опустил голову, стоило Чонгуку проявить строгость во взгляде. Альфа не раз просил сына не закатывать глаза, но омега научился этому у своего папы, который при любом удобном случае проявлял недовольство данным способом. — Прости, — Базиль без слов понял, что нужно делать. Спустился с колен отца и подошел к Даниэлю, обнимая его и целуя в щеку, а потом произнес уже заезженную фразу: — Прости меня, братишка. Чонгук с улыбкой посмотрел на своих детей, которые сейчас пытались мирным путем договориться между собой. Базиль что-то шептал Даниэлю на ушко, а магнату оставалось лишь гадать, что случилось между братьями. Выражение лица младшего менялось с каждым словом, которое шептал Базиль, а потом Дани резко нахмурился, но в следующую секунду расплылся в довольной улыбке. Это могло означать лишь то, что Базилю удалось с ним договориться о чем-то, о чем Чонгуку с Тэхёном не положено было знать. Узнают — по головке не погладят. Базиль слишком рано повзрослел и пытался вмешиваться во взрослые дела, потому что папа Тэхёна постоянно называл внука «наследником». Однажды Базиль спросил, что это означает, на что мистер Ким отправил внука задать данный вопрос своим родителям. Чонгуку пришлось объяснить Базилю, что придет время, и все дела, возможно, будут управляться им, когда он повзрослеет. Омежка был польщен и сразу начал меняться, заваливая родителей странными вопросами о взрослой жизни, спрашивая значение слов, которые улавливал в разговорах между взрослыми, а потом вызвался читать книги. Тогда Базилю было всего пять лет, и он просил давать ему книги для взрослых, не детские сказки, которыми Тэхён пользовался, читая детям на ночь. С годами любопытство наследника росло, как и хитрость, которой он обладал. Базиль научился подслушивать разговоры, строить в голове какие-то теории, а потом бежать к отцу и уточнять, правильно ли он все понял. И сколько бы лекций Чонгук уже ни прочитал, Базиль все равно продолжал совать свой маленький носик во взрослые дела. Первый раз, когда Базиль был застукан за подглядыванием и подслушиванием, было в пять лет, когда он сидел на ступеньках и слушал диалог между папой и дедушкой. В том самом разговоре проскользнуло имя Пак Бо Гома, из-за чего Базиль около недели ходил за папой по пятам, спрашивая, кто это такой и почему его называли сумасшедшим. Тогда Чонгуку пришлось впервые проявить строгость, чуть повышая голос на Базиля, потому что иначе до наследника не доходило. Тэхён же вовсе отругал сына и наказал, отобрав мобильный, который они ему подарили на пятилетие. Тогда Ван Ё обижался почти месяц и ходил хмурый при родителях, отказывался разговаривать и играть с ними, проводил все свое время либо в комнате, либо в саду, играя с Даниэлем. Еще один раз, когда маленького наследника застукали за подслушиванием, было в его семилетнем возрасте, когда Баз уже ходил во второй класс. Наследник стоял около кабинета отца и подслушивал разговор между главой и Юнги, которые обсуждали не только деловые вопросы, но и личные. Дворецкий застукал его, но не стал сдавать с поличным, потому что Базиль обещал сам рассказать об этом папе. Омежка побежал к Тэхёну и не только рассказал о том, что нагло слушал чужой разговор, но и спросил, что значит «истинность», почему истинным Чонгука был не Тэхён, а дядя Чимин, и десятки других вопросов. Следующим вечером родители посадили сына в гостиной, заодно и Даниэля, который в будущем тоже бы задавал вопросы, и откровенно поговорили с детьми. Они попыталась доступным языком объяснить, что в мире бывает так, что не всегда истинные могли выбирать друг друга, как супругов. Постарались объяснить ситуацию с их дядей Чимином, которого Базиль обожал всей душой и о котором мог спрашивать по сей день. В связи с тем, что Чимин давно переехал в Корею, видеться с ним так часто у Базиля не получалось, из-за чего наследник сильно переживал первое время. Более Базиля не видели за тем, как он подслушивал, хотя оба родителя были уверены в том, что наследник не избавился от плохой привычки. Просто научился делать это профессионально, тихо, и хорошо скрывать улики. В то время, как Даниэль, совсем не заинтересованный в делах отца, желал лишь внимания, любви, которых ему было мало. Младший сын был ближе к Тэхёну, потому что Чонгук очень часто пропадал за границей, и все, что оставалось детям — это смотреть на отца через экран телевизора. Даниэль переживал каждую разлуку тихо, как настоящий альфа, а Базиль не мог смириться и мог устроить истерику ещё до того, как Чонгуку нужно было выезжать в аэропорт. Он постоянно просил забрать его с собой, а потом обижался и на эмоциях кричал, чтобы отец больше не возвращался. У Чонгука разрывалось сердце, когда его сынок плакал и бил кулачками, не зная, как ещё совладать с обидами, а Тэхён просил уезжать скорее и не принимать все близко к сердцу. Но порой Базиль действительно плакал, потому что ему было тяжело отпускать отца, и Чонгук держался из последних сил, чтобы не забрать его с собой. И эта привязанность сына к отцу начинала давить на Чонгука, который все ещё не знал, каким будет его конец через пять лет. Либо он, либо его. Как же тогда Базиль справится с такой утратой? Чонгук покачал головой, отгоняя удушающие мысли, и посмотрел на сыновей, которые уже помирились и начали доставать игровую приставку. — Так… — Ну, пожалуйста, отец! — Даниэль, заметивший строгий взгляд Чонгука, сложил руки вместе и посмотрел на альфу умоляющим взглядом. — Сыграй с нами немного, и мы пойдем спать! — Ваш папа даст мне подзатыльник за то, что я потакаю вашим прихотям, — цокнул Чонгук и кивнул на Минхёка, который увлеченно играл в телефоне. — Минхёк уже спать хочет, но не ложится из-за вас. — Я не хочу, — возразил сын Хосока, но заметив взгляд Чонгука додумался подыграть. — То есть… Да, очень хочу… Уже десять вечера! — И что? — закатил Базиль глаза, а потом подключил приставку к телевизору и вручил один джойстик отцу, глядя взглядом, не терпящим возражений. — Пожалуйста, — похлопал наследник ресницами и улыбнулся, и Чонгук с усталым вздохом принял свое поражение. — Во что играем? — спросил глава, присаживаясь на полу между Базом и Дани, пока сын Хосока заинтересованно наблюдал за ними, отложив телефон. — Сыграем в футбол! — предложил Дани. — Но я хочу в гонки! — возразил Базиль. Чонгук решил вмешаться прежде, чем их спор закончится крупной ссорой, и предложил: — Играем сначала в футбол, а после в гонки. Базиль согласился, хотя что-то буркнул себе под нос, а вот Даниэль с благодарностью посмотрел на отца, который тихо подмигнул сыну.

***

Тэхён попрощался с папой, с которым общался по видеозвонку на террасе, и обнаружил пропажу детей, которые обещали не беспокоить отца и не спускаться вниз без его ведома. Омега устало выдохнул, глядя на пустую спальню, где до этого мальчишки сидели и играли в какие-то игры на телефоне. Разговор с папой затянулся, потому что они не общались почти две недели, и Тэхён действительно очень соскучился по нему, потому не уследил за временем. Детишки, видимо, устали ждать папу, и все же побежали к отцу. Поэтому Тэхён оставил телефон в комнате и пошел на поиски сыновей, натыкаясь на дворецкого в коридоре. Тот вежливо известил, что глава Чон с детьми играл в приставку в гостиной. В целом, этого и ожидал Тэхён, который привык к тому, что Чонгук рядом с детьми сам превращался в ребенка. Он прошел мимо дворецкого, поправляя кофточку из мягкой бежевой ткани, и взглядом зацепился за фотографию, которая висела на стене в коридоре. Фото было сделано пять лет назад на Новый год, который они все дружно встречали в Нью-Йорке. На ней были изображены семья Чон-Дюбуа, Хосок с Сону и их сыном, и Виктор с дворецким, которые мило улыбались в камеру. Глядя на блондина с зелеными глазами внутри у Тэхёна — как и всегда — просыпались странные непонятные для него чувства. Парнишка с первых дней отталкивал мужа главы несмотря на то, что он спас Чонгука от верной смерти. Тэхён хватался за эту мысль каждый раз, когда видел европейца, который проник в их семью, стал слишком близок не только к Чонгуку, но и к детям. Папа Тэхёна уверял сына в том, что это банальная ревность, и она обязательно пройдет, но с годами она только росла. Виктор работал на Чонгука уже седьмой год, а это сжирающее чувство в Тэхёне только росло и росло. И ладно, если бы дело было только в ревности, просто сам парень казался омеге странным, со своими скелетами в шкафу. Покачав головой, бывший танцор решил не зацикливаться на этом, и спустился вниз, улавливая голос Базиля, который недовольно бурчал на отца за то, что тот сбивал его машину с пути. Омега остался стоять возле лестничных перил и скрестил руки на груди, глядя на то, как увлеченно Чонгук играл с Базилем в гонки. Даниэль, казалось, видел уже десятый сон, лежа на полу рядом с отцом, закинув одну руку ему на ногу. Слабо улыбнувшись, Тэхён покачал головой и подошел ближе, обращаясь к Чонгуку: — И как тебе не стыдно? — Папа, это мы с Дани его заставили играть с нами, — поспешил Ван Ё защитить отца, не отрываясь от экрана большого телевизора, держа в руках джойстик. — Дани уже спит и видит розовые сны, пока вы тут играете, как и Минхёк, — заметил омега спящего на диване сына Сону. — Закругляйтесь. — Минуту, пап! — воскликнул Базиль, пытаясь обогнать отца. Чонгук виновато улыбнулся, посмотрев украдкой на Тэхёна, ведь настолько увлекся игрой, что даже не заметил, как его сын уснул рядом с ним. Дворецкий, который проходил мимо, был остановлен Тэхёном, который попросил уложить Минхёка в гостевой комнате, а сам подошел к своим мальчикам и с умилением посмотрел на Даниэля. У маленького альфы были слегка приоткрыты веки и рот, прямо как у Чонгука, когда он сильно уставал и заваливался спать без задних ног. Впрочем, Даниэль с рождения был копией своего отца, тогда как Базиль внешне полностью был похож на Тэхёна. Аккуратно вытерев капельку слюны с уголка губ альфы, омега с трудом взял сына на руки, подхватив под попу так, что Даниэль сквозь сон обвил руками шею папы и уложил голову ему на плечо. — Т-ш-ш, — произнес Тэхён, когда Даниэль, недовольный тем, что его сон прервали, захныкал. Омега строго посмотрел на Базиля, который яро нажимал на кнопки джойстика, и устало выдохнул, не зная, как еще справляться с упрямством наследника. — Баз, даю тебе время, пока я укладываю Дани. Вернусь, чтобы ты уже готов был ко сну, ясно? — Обещаю, — закивал маленький омега и довольно рассмеялся, когда смог обогнать отца. В комнате Даниэля было темно, и Тэхён решил не включать свет, чтобы не потревожить альфу. Он аккуратно уложил его на кровать, гордо улыбнувшись тому, что мальчишка заранее переоделся в пижаму, и поправил чуть вспотевшие волосы на лбу. Наклонился вперед и оставил мягкий поцелуй на лбу сына, вдыхая горький, но приятный запах миндаля. К Даниэлю у Тэхёна были невероятно нежные чувства, потому что сын отличался от других альф. Он довольно редко проявлял грубость и агрессию, практически всегда оставаясь тихим и спокойным, почти никогда не устраивал истерик и не плакал без особых поводов. А если его что-то расстраивало, он уводил Тэхёна за руку в другую комнату и шептал о своих переживаниях. Даниэль— очень мягкая натура, довольно уязвимый, но очень честный и добрый. Поэтому ему было сложно ужиться со старшим братом, который значительно отличался своим характером. Можно было подумать, что Базиль — альфа, а Даниэль — омега, потому что темперамент у первого наследника был в точности, как у отца. Из-за чего Тэхён начинал всерьез переживать, потому что надеялся, что Базиль останется в стороне и не будет замешан в темных делах. И Чонгук тоже не планировал посвящать сына в преступный мир, только вот маленький наследник сам рвался за отцом, сам задавал вопросы, сам провозглашал себя будущим главой. Все взрослые разговоры, которые он успел подслушать, очень плохо сказывались на его поведении. — А Ван Ё спать не будет? — шепотом спросил Дани, все так же лежа с закрытыми глазами. Тэхён хмыкнул и несильно ущипнул сына за щеку, с любовью целуя другую. — Будет играть дальше? — Нет, конечно, — прошептал Тэхён в ответ и еще раз поцеловал, не сдержав нежные порывы. — Сейчас пойду и уложу его спать, а ты засыпай обратно. — Хорошо, папочка. Маленький альфа устроился на кровати поудобнее, и Тэхён накрыл его одеялом до живота, потому что было довольно-таки тепло. Пожелав еще раз спокойной ночи, Тэхён тихо вышел из комнаты, оставив дверь чуть приоткрытой. Комнаты сыновей находились на втором этаже, а вот гостевая для Минхёка на первом возле спальни дворецкого. Тэхёну снова пришлось спуститься вниз и он, будучи уверенный, что мальчики все еще играли в гонки, начал отсчет уже с лестницы, чтобы Базиль успел выключить телевизор и убрать приставку на место. Когда Тэхён оказался в гостиной, Чонгук уже стоял на ногах, а Базиль вовремя успел встать рядом по стойке смирно. Прыснув в кулак, Тэхён протянул руку сыну, чтобы уложить и его, но омега запротестовал: — Я не маленький, сам лягу! — Ну, хорошо, пожелай отцу добрых снов и бегом спать. — Спокойной ночи, отец, — Базиль потянул руки к Чонгуку, а альфа наклонился к сыну, который ростом был до пупка, и обнял в ответ. — Спасибо за игру. — Доброй ночи, душа моя, — альфа поцеловал наследника в щеку, а потом во вторую, и Базиль подошел к Тэхёну, желая и ему хороших сновидений. Муж главы присел и поправил взъерошенные волосы Базиля, целуя его в лоб. — Доброй ночи, виноградик, — улыбнулся Тэхён и ущипнул маленького омегу за кончик носа. Базиль растянул губы в довольной улыбке, радуясь обращению, которое Тэхён использовал крайне редко. В основном, чтобы показать, что больше не злится на сына после какой-либо ссоры, либо напомнить, что очень сильно любит его. — Сразу спать, Баз, — повторил Тэхён ему вдогонку, на что первенец ничего не ответил, лишь помахал рукой. — Теперь моя очередь? — промурлыкал Чонгук, подойдя к Тэхёну сзади. Омега смущенно улыбнулся, но быстро состроил строгое выражение лица, разворачиваясь в руках мужа. Сегодня утром они несильно повздорили по двум причинам. Первая — Чонгук не хотел, чтобы его дети ходили в школу, пусть она и была частной, дорогой и элитной. Он второй год подряд уговаривал Тэхёна нанять лучших репетиторов и обучать сыновей дома, однако омега не соглашался, упрямо настаивая на социализации своих детей. Чрезмерная опека могла плохо повлиять, особенно на Даниэля, который и так закрылся, и очень редко шел на контакт. С посторонними он вообще не разговаривал, всегда смотрел с подозрением и опаской. Второй причиной было то, что Тэхён узнал о поездке Чонгука в Грузию. И вроде бы обыденное для магната дело, ведь там он постоянно проводил собрания, однако вместе с ним полетел и Виктор. Тэхён не хотел спорить или ругаться, лишь попросил объяснить, почему его не поставили в известность. И утренняя ссора невольно напомнила омеге о прошлом и о том, что он сам был на месте Виктора. Возможно, его нервы были не в порядке именно по этой причине. Он абсолютно был уверен в своем муже, но совсем не доверял европейцу, который хватался за любой удобный случай, чтобы побыть с главой наедине. Говорить с мужем было без толку, потому что Чонгук отрицал всевозможные предположения Тэхёна, уверяя омегу в том, что Виктор ему, как младший брат. Говорить Тэхён решил напрямую с Виктором, но ему все еще не выпал удачный случай для этого. — Очередь? — Укладывать меня спать, — прошептал альфа, притянув омегу еще ближе и глядя на него сверху вниз с лукавой улыбкой. — Перед этим ты можешь сделать мне массаж, а потом поиграть с моими волосами, тихо напевая песни на французском, — медленно говорил глава, растягивая слова, чуть покачивая омегу в руках, что Тэхён невольно расслабился, готовый заурчать от удовольствия, потому что безумно скучал по мужу. Им довольно редко удавалось остаться наедине, а стоило папе Тэхёна забрать на неделю или две своих внуков, так они не отрывались друг от друга, порой улетали на остров и любили так, как могли только они. — А потом я тебя сладко и чувственно поцелую, — очень тихо, почти неслышно произнес альфа в губы омеги, и потерся кончиком носа о нос омеги, улыбаясь. — А потом… — А потом мы будем спать, потому что ты настолько избаловал Вана, что он по сей день может прибежать к нам в комнату посреди ночи, — жестоко разбил Тэхён фантазии альфы, натянуто улыбаясь. — Он боится. — Базиль? — фыркнул Тэхён. — Базиль боится только моего гнева или твоего молчания, но никак не монстров под кроватью. Он просто хочет спать с родителями, слишком привыкший к этому с пеленок. — Ладно-ладно, — отступил Чонгук, признавая свою ошибку. — Тогда давай завтра поедем в загородный домик? Омега вопросительно выгнул брови, принюхиваясь к старшему, чей запах слышался четче обычного. Мускусный аромат кофейного шоколада забился в легкие Тэхёна, и складывалось ощущение, что в гостиной стало меньше кислорода. Младший коснулся широких плеч альфы и провел ладонями по накачанным рукам, поражаясь тому, что магнат не уставал от спорта и бокса, стараясь не пропускать тренировки даже после длительных командировок. — У тебя что, гон приближается? — предположил омега, смотря на мужа вполне серьезно. — Не думаю, — хмыкнул Чонгук. — Я уже не в том возрасте… — Снова ты про возраст, — недовольно цокнул Тэхён, которому надоело доказывать своему альфе, что с ним было все в порядке. Как только магнату стукнуло сорок, у него в голове начали появляться странные мысли, которые заставляли альфу в самом расцвете сил переживать относительно разницы в возрасте. Чонгук с годами становился все больше и больше, занимался спортом все чаще, следил за питанием, чтобы соответствовать своему мужу. Тэхён же считал, что с возрастом альфа только больше преображался. Многолетний опыт, который он пережил, отражался в глубине его карих глаз, совсем маленькие тонкие морщинки в углу глаз появлялись только при широкой улыбке, на корнях длинных волос только-только проступала седина. Тэхён никогда не замечал за собой придирчивости ко внешности, потому что его абсолютно это не волновало. Чонгук —мужчина, о котором можно было только мечтать, и ему было жаль, что глава не мог взглянуть на себя глазами Тэхёна. Магнат никогда не страдал низкой самооценкой, будучи уверенный в себе и в своих решениях, твердый в каждом начинании, однако… С молодым мужем у альфы просыпались вполне логичные, но совершенно не обоснованные противоречивые мысли. Подушечками пальцев омега мягко коснулся лица Чонгука, нежно обвел острые черты, погладил скулы и с грустью улыбнулся, глядя на маленький шрам на щеке. Альфа заработал его около трех лет назад, когда попал в передрягу и ловушку из-за жадных, завистливых деловых партнеров, которые не оставляли попыток избавиться от магната. Тэхён чуть потянулся вперед и заботливо поцеловал этот шрам, шумно выдыхая. Да, Чонгук немного изменился. Да, в нем скопилось слишком много болезненного опыта, который сделал из него такого альфу, каким он являлся. Иногда вспыльчивым, часто спокойным и рассудительным, а иногда сумасшедшим и непредсказуемым, но всегда верным, уверенным и целеустремленным. Они прожили в браке девять лет, и за это время омега заметил для себя самое главное — на дне карих глаз Чонгука больше не было той тоскливой пустоты. Тэхён все еще помнил их разговор. Помнил о том, как магнат делился своим желанием исчезнуть из этого мира навсегда. Блондин не решался затрагивать эту тему, но хотел надеяться, что правильно читал по любимым глазам. — Давай, я тебе напомню, — прошептал Тэхён, вплетая свои пальцы в длинные темные волосы, сжимая их и требовательно впиваясь в губы. Альфа довольно промычал в поцелуе, сразу углубляя его, но Тэхён не позволил перенять главенство, чувственно и мокро сминая губы старшего, языком касаясь нёба. Омега тянулся на носочках, прижимался к мужу теснее, дышал через нос и ни на секунду не прерывал жаркий поцелуй, сладко промычав, когда руки Чонгука сжали его ягодицы. Тэхён тоже быстро повзрослел. Сейчас ощущал себя не на двадцать девять лет, а словно старше, духовно ближе к своему мужу. Но оставалось в нем все еще что-то невинное, что-то чистое, что было непонятно для омеги. По словам Чонгука, его вишенка всегда будет ангелом рядом с таким исчадием ада. Порой глава откровенно признавался в том, что не понимал, за что Тэхён его полюбил, за что решил остаться рядом с ним, за что по сей день выбирал быть с таким альфой. Разве можно было ответить на такой вопрос одним предложением? Тэхён не смог. Он долго смотрел на мужа и не понимал, почему Чонгук так сильно его идеализировал. Омега понимал, что далеко не ангел, но для любимого он готов был быть кем угодно. Тэхён давно не только закрыл глаза на свои принципы, но и изменил их ради семьи. — М-м, — прервал омега поцелуй и расплывчатым взглядом посмотрел на старшего, которого за несколько минут смог разгорячить, растормошить и взбудоражить. Он одной рукой провел вниз по телу Чонгука, нагло накрывая ладонью выпуклость в штанах. — Упс. — Упс? — нервно выдохнул альфа и шикнул, когда ладонь омеги пару раз прошлась по бугорку. — Что ты делаешь? — Чонгук волком посмотрел на мужа, который игриво прикусил нижнюю губу. — Я же тебя прямо здесь… — Ц-ц, — покачал Тэхён головой и поджал губы. — Здесь точно нельзя, иначе… Чонгук! — воскликнул блондин, не договорив свою мысль, потому что альфа резко подхватил его на руки, стремительно шагая на второй этаж. Явно в их спальню. — Чонгук! — шепотом процедил омега, хотя не мог скрыть довольной улыбки. — Дети… — А мы быстро. — Так не бывает, — фыркнул Тэхён, а потом прыснул в кулак, потому что на лестнице они столкнулись с дворецким. Видимо, мужчина проверял детей, а теперь спускался к себе в комнату. — Э… Доброй ночи, — смутился Тэхён, попытавшись выбраться из рук альфы, но Чонгук продолжал его держать в руках, точно жениха. — Доброй ночи, — учтиво произнес дворецкий и отошел в сторону, чуть поклонившись. Проводив взглядом супругов, дворецкий тихо усмехнулся и покачал головой. Ему не впервой быть свидетелем проявления чувств между ними. Невольно память мужчины подкинула ему момент трехлетней давности, когда он по чистой случайности наткнулся на страстно целующихся супругов. И все бы ничего, только вот оба были так возбуждены, что вся гостиная пропиталась их запахами. Смутившись, покраснев как помидор, дворецкий тихо скрылся в своей комнате, надеясь на то, что это скоро закончится. Фыркнув собственным воспоминания, мужчина спустился вниз и выключил свет на первом этаже, готовый к своему долгожданному сну.

***

Спросонья рука автоматически потянулась на вторую половину кровати, проверяя на месте ли был омега, который порой мог провести за рабочим столом целые сутки. Хакер недовольно нахмурился, нащупав пальцами только холодную подушку, и вдохнул полной грудью, улавливая легкие лавандовые нотки. Юнги медленно разлепил веки, глядя в мрачную пустоту перед глазами, а потом повернул голову влево, натыкаясь сонным взглядом на прикроватную тумбочку. На ней стояли часы, которые показывали два часа ночи, и альфа нахмурился сильнее, понимая, что его любимый сейчас снова спрятался в своем кабинете, разбирая наброски. Юнги потянулся и поднялся с кровати, надевая домашние тапочки, и сразу поспешил на поиски партнера, не включая нигде свет. Впрочем, стоило выйти в коридор, сразу стало ясно, что Чимин был в гостиной. Омега сидел на полу, скрестив ноги и включив настольную лампу, и сгорбился над журнальным столом, хмуро глядя на свои эскизы новой коллекции. Пять лет назад Чимин окончил обучение на дизайнера во Франции, как и планировал, а после открыл собственный дом моды в Сеуле, где создавал собственную коллекцию из дорогих и редких материалов. Продвинуться в сфере моды омеге удалось довольно быстро, хотя его порой угнетали мысли, что дизайнера называли бывшим мужем того самого магната. Складывалось ощущение, что к Чимину тянулись только из-за его имени, но никак не из-за таланта, которым он обладал. Все это время Юнги старался поддерживать новый этап в жизни любимого человека, потому что видел, как загорелись его глаза, когда тот решился на этот шаг. За десять лет супружеской жизни Чимин слишком привык сидеть дома, ждать возвращения мужа, читать книги или летать в Милан за новыми вещами, но все это было поверхностным для него. Это не доставляло того наслаждения, которое получал Чимин во время учебы или во время открытия своего дела. Юнги искренне радовался, всегда стоял рядышком, летал в любую точку мира на этой планете на показы новой коллекции, и не говорил о том, как сильно скучал. С достижением мечты, омега с головой ушел в работу, забывая о том, что состоит в отношениях с хакером, что живет с ним под одной крышей. После открытия дома моды, Юнги был сдвинут на второй план, и хакеру оставалось лишь молча наблюдать, как долго это продлится. С каждым годом становилось только хуже, они становились дальше, расстояние между ними прорисовывалось слишком огромное. Казалось, они были ближе, когда жили в Марселе, хоть и скрывали свои чувства. В следующем году бизнесу Чимина будет ровно пять лет, и Юнги заранее знал сценарий, потому что омега планировал подготовить новую коллекцию и устроить грандиозную вечеринку, куда будут приглашены даже звезды. Когда Чимин устроил вечеринку на первую годовщину своего дела, он забыл о том, что Юнги приготовил для него сюрприз, позвонил альфе и попросил приехать отпраздновать вместе со всеми. Хакер грустно улыбнулся, вспомнив собственное жалкое отражение в зеркале, когда он вырядился в красивый черный костюм и держал в одной руке коробочку с обручальными кольцами. Прошло уже четыре года, но Юнги все еще не мог забыть свое разочарование, которое он испытал. Тогда он подумал о том, что в жизни Чимина всегда будет занимать второе место. Сначала был Чонгук, потом омега пытался разобраться в себе, потом появилось в его сердце место и для Юнги, но его так легко сместили. Юнги переживал за истинность, думал, что омегу все равно будет тянуть к Чонгуку, но их отношения и в самом деле остались только дружескими, можно даже сказать родственными. Дело было не в Чимине, не в истинности, не в природе, а в судьбе. Наверное, не всем людям в этом мире везло в любви. Кто-то по закону должен был оставаться одиноким. — Снова не нравится? — негромко произнес Юнги, чтобы дать о себе знать. — Ты чего проснулся? — омега растерянно посмотрел на старшего и начал встревоженно собирать бумаги, которые были разбросаны даже на полу. — Я не мог уснуть из-за одной детали… Решил поработать. — Я даже во сне почувствовал твою усталость, — Юнги прошел к центру гостиной и присел на диване, глядя на эскизы. — Тебе стоит отдохнуть немного. Ты слишком волнуешься и переживаешь. — Ты прав, — устало выдохнул Чимин и нервно отодвинул бумаги, поднимаясь с пола и потягиваясь, вытянув руки вверх. Юнги с нежностью наблюдал за младшим, похлопав по дивану, чтобы омега присел рядом. Пак сразу устроился под боком хакера, закинув одну ногу на его бедра и положив руку на плечо. Омега сделал глубокий вдох, втягивая запах альфы в свои легкие, и блаженно улыбнулся, довольно укладывая голову на чужое плечо. — Прости, что пропадаю из-за работы… — Ничего, — успокаивал Мин, наверное, в сотый раз, потому что они постоянно говорили или спорили на эту тему. — Ты же терпел мои командировки с Чонгуком. — Пф, — фыркнул младший, прижимаясь ближе к телу альфы. — Он зовет тебя к себе пару раз в год, а я летаю за границу чуть ли не каждую неделю. Но, кстати, — Пак задумчиво посмотрел на хакера, поднимая голову. — В этом году он вообще перестал тебя дергать… Все нормально у вас? — Конечно, — ответил Юнги и заметил взгляд, полный недоверия. Чимин смотрел пристально в глаза и пытался прочитать, понять, потому что младший точно предчувствовал. Предчувствовал что-то неладное, но никак не решался затронуть эту тему. А Юнги молчал. Он сам мало знал, лишь догадывался о проблемах, которые могли возникнуть у главы после завершения контракта. Хакер осторожно предполагал, но не затрагивал этот вопрос с Чонгуком, потому что глава напрочь отказывался обсуждать тему ватиканцев. — Что? — У него неприятности, да? И уже давно… — Мы говорим с тобой о главном мафиози на Земле, — вскинул Юнги брови. — Почему тебя это удивляет? Он каждый день вертится в этой неприятности. — Нет, — Чимин покачал головой и сел поудобнее, поворачиваясь к альфе боком. — Дело в другом… Что-то не так. Я это чувствую, — кивнул омега и коснулся груди. — Истинностью. — И что она тебе говорит? — Что он в опасности, — выдохнул Пак и нахмурился. — Ощущение, что он постоянно под каким-то давлением, у него тяжесть на душе, какое-то вязкое беспокойство, которое никак не уходит. Уже несколько лет так. — Думаю, что это связано с детьми, — попытался успокоить его хакер и заправил прядь волос омеги за ухо. — После той ситуации с Джеем и кражей ребенка… — А что насчет Джихана? — Его будто и не существовало, — Юнги пожал плечами, устало выдыхая. Прошло почти девять лет, как они пытаются найти брата-близнеца, но его след просто исчез. Он спрятался так, что даже ватиканцы не имеют и малейшее представление, где искать фанатика. — Думаю, больше мы его не увидим. — Странно, — задумался Пак. — Такие негодяи так просто не исчезают… — И то правда, — согласился Юнги и попытался сменить тему, вскинув брови. — Идем спать? — Спать? — лукаво улыбнулся омега и ласково коснулся ладонью щеки старшего. — Может… Займемся любовью? Юнги не выдержал игривого настроения Чимина, который открыто, но очень редко, флиртовал с ним, как сейчас. Подавшись вперед, альфа прижался губами к губам омеги и довольно улыбнулся прямо в поцелуе, не торопясь углублять его. Только Чимин готов был оседлать бедра старшего, как Юнги прервал поцелуй и произнес: — Безотказное предложение. Получив в ответ такую же довольную улыбку, Юнги поднялся с дивана и подхватил омегу на руки, чтобы увести его в спальню. Чимин хоть и был слегка напряженным, но все равно искренне хотел расслабиться и провести время с альфой. Возможно, однажды они сядут и серьезно поговорят о том, что между ними происходит. Но пока Юнги не был готов к этому разговору, потому что прекрасно знал его последствия.

***

Чонгук взял любимого дважды. И все споры о том, что дети могли проснуться и прибежать к ним в комнату, остались где-то позади. У Тэхёна будто тоже сорвало крышу, и он никак не мог остановиться, шептал пошлые фразы на ушко мужу, пытаясь разбудить его внутреннего альфу. Это помогло так, что Чонгук чуть ли не рычал, применяя терпимую грубость в своих действиях. Они старались не растягивать прелюдии, хотя очень много целовались. Самое любимое занятие Тэхёна, который мог сминать губы альфы без устали несколько минут. Целовались так страстно, что к утру у обоих были все ещё припухшие губы. Тэхён и вовсе выглядел слишком откровенно, лежал на кровати абсолютно голый, смотрел сонными, но влюбленными глазами на старшего, что Чонгук не сдержался. Забрал омегу с собой в душ и нежился с ним под водой, а потом опустился перед ним на колени. Единственный перед кем альфа готов был добровольно не только упасть на колени, но и склонить голову. В их распоряжении были всего двадцать минут, поэтому Чонгук не стал эгоистично наслаждаться утренним минетом. Он развернул мужа лицом к стене и чуть раздвинул его ноги, чтобы было удобнее ублажать Тэхёна языком. В какой-то момент, Чонгук даже подумал, что у него и в самом деле приближается гон, но ощущения были иные. Он просто соскучился по мужу, пока летал по странам в Европе, а потом проводил собрание в Грузии. Соскучился так сильно, что чуть сам не кончил от ласк, которые дарил младшему. Тэхён зубами вгрызался в собственный кулак, пытаясь не застонать в голос, хотя никто бы все равно не услышал его. Руки блондина скользили по мокрой стене душевой, он пытался не свалиться с ног, ощущая мокрый язык мужа у себя между ягодиц. Кусал свои покрасневшие губы и хныкал, желая скорее получить разрядку. А потом благодарно целовал Чонгука в губы прямо под прохладной водой. Чонгук провел свое утро не так, как планировал изначально. Ему не удалось съездить и позаниматься боксом, но утро с разнеженным омегой стоило того, к тому же после глупой ссоры, которая состоялась еще вчера из-за неоправданной ревности Тэхёна. Альфа задумчиво посмотрел на свое отражение в зеркале во весь рост, надев белую рубашку, но не торопясь застегивать пуговицы. Он не совсем понимал, от чего именно у Тэхёна просыпалось ревностное настроение, ведь Чонгук никогда не давал повода. Он не смотрел на Виктора, как на омегу. Нет. Чонгук вообще не смотрел на других омег в романтическом плане, потому что все его мысли были заняты лишь одним. Самым любимым и бесценным. На все логические доводы главы у Тэхёна находились свои ответы. Омега полагал, что европеец давно начал смотреть на босса не так, как положено работнику. Чонгук солжет, если скажет, что не замечал этого за Виктором. Замечал. Но лишь в начале. Потом омега образумился и всецело отдавал себя работе, учился, зарабатывал доверие Чонгука. Альфе было нелегко подпустить Виктора так близко к семье, но мальчишка старался, работал не покладая рук, и ни разу не был пойман за обманом, мошенничеством или левыми махинациями. С годами европеец все больше внушал доверия, все больше показывал свой потенциал, ни разу не подводил Чонгука и всегда выполнял поручения вовремя, так идеально, что не к чему было придраться. После того, как Виктор окончил Оксфордский университет, Чонгук сам поспособствовал тому, чтобы новый помощник и его дети нашли общий язык. Базиль и вовсе в нем души не чаял. Стоило Виктору пропасть из виду, как наследник начинал устраивать допросы родителям. Возможно, именно эта близость и вызывала у Тэхёна ревностные взгляды, направленные на Виктора. Тот слишком быстро подружился с самым трудным членом семьи — с Базилем, которому угодить было довольно сложно. Всеобщее восхищение Виктором вызывало двоякое чувство у Тэхёна, которому приходилось каждый день просто давить это неприятное ощущение. — Помочь? — появился в отражении зеркала Тэхён, который уже оделся в легкие тонкие черные штаны и коричневую рубашку-поло. Высветленные волосы были все еще слегка влажные, а глаза все так же искрились довольством. Удовлетворенный и расслабленный, Тэхён подошел к мужу и развернул его лицом к себе, медленно застегивая пуговицы на белой рубашке. Одну за другой, томно дыша и глядя в глаза альфы из-под ресниц. Тэхёну нравилось заигрывать с мужем, но еще больше нравилось будоражить его, а потом убегать, оставляя распаленного главу в растерянности. Обычно, после таких рискованных игр, Чонгук не выпускал мужа из постели часами. Впрочем, чего и добивался Тэхён. — У меня все ещё слабость в коленях… — Так хорошо было? — улыбнулся Чонгук и чуть наклонился, касаясь губами мочки уха. — Моя вишенка, — вдохнул магнат полной грудью, блаженно растягивая губы, а потом замечая розовое пятно на шее. — Обычно ты скрываешь засосы, чтобы дети не задавали вопросы. Тэхён застегнул последнюю пуговицу на рубашке альфы и смущенно улыбнулся, рукой накрывая отпечаток их несдержанной страсти ночью. Омега не торопился как-то объясняться, казалось, даже и не был намерен отвечать Чонгуку, который сам догадался. Для чего, а точнее для кого он оставил разводы от укусов заметными. Альфа тихо усмехнулся и прильнул к мужу, утягивая его в легкий поцелуй, обнимая за талию. Тэхён расположил руки на плечах старшего и несильно сжал пальцы, отвечая на нежный поцелуй, который мог перерасти в страстный, если они не остановятся. Омега коротко поцеловал старшего в уголок губ, затем ещё раз, а потом оставил на лице магната десятки поцелуев, вызывая добрую усмешку у Чонгука. Настойчивый громкий стук в двери прервал утренние ласки, заставляя родителей отпрянуть друг от друга. Базиль не выдержал и первым открыл дверь, счастливо улыбаясь, что вызывало недоумение у Чонгука с Тэхёном. Ведь они прекрасно знали, как Баз не любил по утрам собираться в школу, но тут он уже готовый и бодрый, будто его звали поиграть в приставку. Даниэль заглянул следом, виновато глядя на родителей, но старшие совершенно не злились. Они привыкли, что детишки были слабыми в ожидании и терпении. Наверняка они заскучали за столом, пока дворецкий готовил все к завтраку. — Доброе утро, — хором произнесли Ван с Дани, обнимая родителей по очереди. — Завтрак уже готов, пап, — сообщил Даниэль, взяв Тэхёна за руку. — Дядюшка дворецкий приготовил нам фруктовый салат! — А как же каша? — строго спросил Чонгук, потрепав волосы Базиля, который недовольно буркнул и начал поправлять пряди, ведь он всегда заботился о том, чтобы хорошо выглядеть. В школе у него было немало поклонников уже в таком юном возрасте, что очень сильно нервировало Чонгука, который первое время требовал, чтобы Виктор присутствовал даже на уроках наследника. Такой расклад совершенно точно не устроил Базиля, который боялся, что над ним будут смеяться. Но одноклассникам было достаточно увидеть охрану, которая иногда окружала школу, чтобы определить для себя, что с Базилем шутить было опасно. Тэхён, разумеется, сразу взял под контроль поведение Чонгука, который начинал забываться и давил на маленького сына. Омега хотел самой простой и веселой, интересной школьной жизни для своих детей, максимально ограничивая их от преступной стороны семьи Чон-Дюбуа. Спустя десятки споров и ссор, они пришли к выводу, что одного телохранителя будет достаточно. — Мы ели ее вчера, а сегодня мюсли с йогуртом и фрукты! — ответил Даниэль, улыбаясь как Чеширский кот. Дворецкий распорядился, чтобы накрыли на террасе, пока погода позволяла наслаждаться теплом и легким прохладным ветром. Тэхён пробежался глазами по столу, убедившись, что они не забыли и про Минхёка, спустившегося позже всех. Младший альфа был опрятно одет в школьную форму, которую выделило учебное заведение. Базиль убежал мыть руки, потому что забыл об этом перед выходом из комнаты, и Даниэль побежал за ним, потому что очень часто повторял подобные действия за старшим братом. Минхёк аккуратно опустился на стул справа от привычного места Дани. — Погода сегодня хорошая, — заметил Чонгук, садясь на свое место. Тэхён согласно промычал и присел с левой стороны, придвигаясь вместе со стулом ближе к столу. — Жаль, что мне нужно целый день провести за бумагами… — Вы можете сделать перерыв во время обеда, господин Чон, — предложил Минхёк, пробуя мюсли большой столовой ложкой. Тэхён с умилением посмотрел на маленькую копию Хосока и хмыкнул, поражаясь их схожести. У своего папы Сону мальчишка взял только красоту своих изумрудных глаз, а так перед ними сидел просто маленький Хосок. — Хорошая идея, — магнат подмигнул младшему альфе. — Только ты уже определись… Дядя я тебе или господин. — Дядя, — смущенно улыбнулся Минхёк. — Так когда приедут мои родители? — Через пару дней, — пообещал Чонгук и посмотрел в сторону ворот, чуть вытягивая голову, потому что подъехал черный Audi, и из него вышел Виктор. Машина осталась стоять возле ворот, а сам парнишка уверенными шагами направлялся к ним, снимая солнцезащитные очки и поправляя кашемировую кофточку черного оттенка. Альфа боковым зрением заметил напряжение Тэхёна, который закопошился за столом, выровнял осанку и прокашлялся, тонко намекая Чонгуку. Только глава лишь слабо улыбнулся, порой лишь наслаждаясь этой дикой ревностью. Он думал, что это у него ненормальные ревностные повадки, но Тэхён не далеко от него ушел. — Всем доброго утра! — воскликнул омега на французском и обвел стол заинтересованным взглядом. — Доброе утро, Виктор, — сдержанно ответил Чонгук, а Тэхён и вовсе просто кивнул, натянуто улыбаясь. — Привет, дядя Вик, — Минхёк был рад появлению омеги и помахал рукой. — Будешь завтракать с нами? — Почему бы и нет? — вскинул европеец брови, старательно избегая тяжелого взгляда Тэхёна, который молча ел брынзу. Чонгук прекрасно понимал, что сейчас омега был все еще зол на эту глупую поездку в Грузию, ведь обычно его муж относился к Виктору более лояльно. — А потом отвезу вас в школу, — Виктор отодвинул стул справа от Чонгука, прямо напротив Тэхёна, и бывший танцор не выдержал, напоминая: — Это место Базиля. — Ох, да, конечно, — виновато произнес помощник главы и пересел на соседний стул. — Босс, я читал ваше интервью для журнала, — сообщил Виктор, взяв кусочек хлеба и намазав на него клубничный джем. — Вы хорошо получились на фотографии! Тэхён невольно сжал с силой вилку в руках и подумал, что помощник, наверное, издевался над ним. Здравым умом он понимал, что мальчишка зря старался, и Чонгуку не был интересен флирт со стороны Виктора, но что он себе позволял? Разве мог так открыто заигрывать с чужим альфой, да еще и в присутствии его омеги? Нет, с Чонгуком говорить было бесполезно. Он даже сейчас видел в этом невинную добрую беседу, ничего романтичного — говорить Тэхён будет с Виктором. И уже сегодня, если ему подвернется удобный случай. — Я просматривал комментарии людей в интернете, — продолжал европеец, дожевав кусочек хлеба. — Практически никаких плохих отзывов, а многие утверждают, что вам далеко не сорок шесть. — Да, дядя, ты выглядишь очень молодо! — согласно закивал Минхёк, который время от времени оглядывался в сторону дома, потому что дети ушли мыть руки несколько минут назад и все еще не вернулись за стол. — Соответствую своему мужу, — ласково улыбнулся Чонгук, глядя прямо в голубые бездны Тэхёна, который мгновенно расслабился и прикусил губу. Старший мягко взял еще недавно напряженную руку омеги в свою и оставил невесомый поцелуй на тыльной стороне ладони, пуская приятные мурашке по коже. Тэхён слабо улыбнулся и бросил самодовольный взгляд на Виктора, который пристально следил за ними. — Вы начали завтракать без нас?! — с возмущенным тоном вышел Базиль на террасу, но при виде Виктора сразу засиял и быстро устроился на своем месте. — Ты нас повезешь сегодня в школу? — Баз посмотрел с горящими огоньками в глазах, словно Виктор их не в школу повезет, а в парк аттракционов. Даниэль тихонько сел рядом с папой и молча приступил к завтраку, потому что обычно за столом не принято говорить. Младший альфа практически никогда не начинал беседу во время приема пищи и иногда просил и старших так не делать. Родителям оставалось лишь тихо восхищаться своим сыном и умиляться, не сдерживая довольных улыбок. — Повезу-повезу, — подмигнул Виктор наследнику. — Ешь, Баз, и поедем.

***

— Господин, думаю, что из вас получился бы превосходный преподаватель, — прокомментировал мужчина, глядя на альфу, который стоял у доски и чертил мелом вычисления в голове. Так, ради забавы, пока они прятались в кабинете математики в ожидании встречи. Альфа криво ухмыльнулся, бросив короткий взгляд на бету, который сидел за последней партой, и натянул кепку ниже, наконец, написав окончательное решение задачи. Какого преподавателя в нем увидели, мужчина не понимал, ведь он стоял в самых обычных черных штанах, черной толстовке и такого же цвета кепке, что скрывала пол-лица. Он скорее был похож на скрытного преступника-воришку, который прятался от правовых структур. Только альфа не скрывался, а оттягивал неизбежный момент. Ему требовалось больше времени для осуществления плана, а по сей день он шел точь-в-точь не сбиваясь. Все форс-мажорные обстоятельства, которые могли случиться на протяжении девяти лет, не случились, что сыграло на руку альфе. Ему нужно было продержаться следующие пять лет, и тогда все встало бы на свои места. Мужчина положил мел на учительский стол и подошел к раковине, что стояла в углу кабинета, смывая белые пятна с рук. — Что-то они долго. — Отпросить ребенка с урока не простая задача, — пошутил альфа и присел за первую парту первого ряда, выжидающе глядя на входную дверь. У мужчины не было много времени, чтобы просиживать штаны, но эта встреча была необходима. Он и так пропал на два года, не в силах выбраться из той «ловушки», в которую сам себя загнал. Времени оставалось всего ничего — какие-то пять лет. Чем дальше они двигались, тем меньше возможностей было у альфы на такие встречи. — Спасибо на том, что ему удалось сегодня поручиться за них. Без лишних телохранителей. — С годами у господина Чонгука укрепилась вера в сообщество, — кивнул бета, придвигаясь к парте. — К тому же после того выстрела, в семье Чон все относительно спокойно. — Но не в делах Чонгука. — У него есть система взлома — господин Чон легко справляется с предателями, — довольно и чуть ли не с гордостью произнес помощник, а после задумчиво посмотрел на своего босса и нахмурился. — Как думаете, он все же решится на войну? — Почти десять лет контракта позади, — выдохнул альфа, снимая кепку и поправляя отросшие волосы. — А он даже не приступил к подготовке. Президенты ни слухом, ни духом. Так что этот вариант явно отпадает. — Базиль пробуждает в нем человечность и сострадание, — хмыкнули альфе и покачали головой. Мужчина взглянул на помощника нечитаемым взглядом и мысленно согласился с данным утверждением. Чонгук действительно стал мягче и лояльнее, а о своей былой мести будто и забыл. Либо простил этот жестокий мир, который с ранних лет планировал стереть в порошок. — Не только в нем, — все же добавил альфа и отвел взгляд прежде, чем у беты возникли очередные вопросы. Да и спросить бы уже не получилось, так как открылась дверь, и в кабинет буквально влетел маленький омега, стоило ему увидеть старшего. — Дядя Джихан! Альфа поймал мальца, который чуть ли не прыгнул на него, и слабо улыбнулся, когда омежка руками обхватил его шею и прижал к себе, хихикая. Джихану пришлось наклониться вперед, сидя на стуле, несмотря на то что Базиль заметно прибавил в росте. Все такой же нежный и красивый, весь в своего папу, он искрился безудержным счастьем при виде альфы, которого — по непонятным для Джихана причинам — любил и обожал. Когда Базилю было три-четыре годика, Джихану казалось, что малец просто не может отличить его от отца, как двух разных альф, продолжая видеть в обоих что-то драгоценное. С возрастом у Базиля начало появляться понимание, он стал осознавать, что перед ним стоял брат-близнец его отца, только вопросов в маленькой голове все равно копилось неимоверное количество. На одни Джей отвечал, а на другие не мог, как бы сильно ни хотел. Мужчина вдохнул слабый винный аромат и снова не сдержал улыбки, боковым зрением замечая, как Алек с Виктором тихо покинули кабинет, оставляя их наедине. Он отстранил База от себя, опустил руки ему на хрупкие плечи, и посмотрел с гордостью на то, как вымахал омежка. Маленькая копия Тэхёна: такой же взгляд, такие же голубые-голубые глаза, такая же улыбка и такой же характер. Правда, Джихан не особо знал Тэхёна, чтобы судить о характере, ведь не был с ним близок. — Дядя, где ты пропадал? Очень давно тебя не видел! — недовольно пробубнил омега и снова обнял альфу. — У меня были дела. — Теперь все? — с надеждой посмотрел племянник на дядю. — Не уедешь? Поговоришь с отцом? Помиришься с ним? А? — Не так быстро, — прыснул Джей и пересел на соседний стул, приглашая Базиля сесть рядом. Младший быстренько устроился на стуле и угрюмо посмотрел на альфу, скрестив руки на груди. Ему явно не понравился ответ, но иного предложить Джихан не мог. Еще слишком рано. — Если я сегодня пойду к твоему отцу, он меня… Эм… — Убьет? — вскинул Базиль брови, вгоняя Джихана в легкий ступор. Мужчина, конечно, давно догадывался о смышлености племянника, только вот такие заявления все равно немного поражали, несмотря на то что ватиканец за свои сорок шесть лет повидал многое. Омега заметил недоумение в глазах дяди и виновато почесал затылок, не решаясь что-то сказать. Он опустил глаза, а потом что-то пробубнил себе под нос, из-за чего Джею пришлось переспросить и чуть податься вперед. — Ну… Я услышал, как отец говорил с дядей Хосоком. — О чем? — О том, как зол на тебя, — Базиль посмотрел на старшего грустными глазами, явно опечаленный тем, что его отец и его дядя не могли найти общий язык, заставляя маленького наследника переживать за старших. Малыш еще многого не знал и вряд ли узнает обо всем, но Джей старался преподнести информацию так, чтобы пагубно не повлиять на его психику. Пришлось поверхностно рассказать лишь о том, что два брата однажды поругались и решили жить далеко друг от друга. Только эту маленькую небылицу пришлось обогатить невинной долей надежды, которая помогала Базилю верить в лучшее. Джихан однажды дал обещание племяннику, что он обязательно помирится со своим братом, только вот… Говорить о том, что это практически невозможно, не стал. — Он хотел убить тебя, потому что думает, что ты плохой, — продолжал делиться Базиль, а потом снова посмотрел на старшего с бесконечной надеждой. — Но ты ведь не плохой! Ты хороший! Дядя, ну поговори с отцом! — Не сегодня, радость. — А когда? — Может, в следующем году? — предложил Джей с доброй интонацией. — Ты всегда так говоришь, — не поверили альфе и закатили глаза. — Взрослые все усложняют! — В этом ты прав. — Я всегда прав, дядя, — улыбнулся Базиль и мгновенно засиял, о чем-то вспоминая. А вспомнил омежка обо всем, что скопилось за последние почти два года, которые они не виделись. Племянник всегда так делал. Копил истории, либо специально в них влипал, чтобы было о чем рассказать, а потом без устали щебетал своему дяде, как и сегодня. Жаловался на зануду дворецкого, который строго следил за ним, ругался о том, что в школе их сильно мучали и не давали времени на отдых, а потом перечислял свои права, как ученика. Точно копия Тэхёна. У Базиля язык без костей — он вываливал абсолютно все, доверяя своему дяде в точности так же, как и отцу или папе. Он был привязан к Джихану, пусть они и виделись три-четыре раза в год. Старший альфа осторожно предполагал, что дело было, скорее всего, в его природном запахе, который омега запомнил еще с младенчества. Джихан помнил, как Базиль успокоился после длительной истерики, стоило Тэхёну войти в кабинет, где он тихо прятался. Тогда запах альфы успел окутать все пространство в кабинете, поэтому еще новорожденный Базиль неожиданно притих и уснул. А при похищении и вовсе не плакал, а смотрел на Джихана, как на кого-то родного. Что, впрочем, так и было. До пяти лет Джей старался не появляться в жизни наследника слишком часто, потому что переживал, что ребенок мог все же выдать их маленький секрет. Но история, которую он выдумал, отлично повлияла на Базиля, который с замиранием сердца ждал того дня, когда отец помирится с дядей. — Дядя Джей, — Базиль посмотрел на альфу вновь с полной серьезностью. — Когда ты поговоришь с отцом? Мне сложно хранить этот секрет. — Я же сказал, — сдержанно ответил мужчина, поправив мягкие волосы омеги. — Очень скоро. — А если я случайно проболтаюсь про тебя? — забеспокоился наследник. — Как-то раз я вслух сказал: «Как у дяди Джи…» и замолчал. Меня не услышали, поэтому никто ничего не спросил. — Ты же уже взрослый, — с гордостью произнес Джихан, предполагая, что однажды племянник все же может проболтаться. На такие случаи и был Виктор, который бережно охранял их маленький секрет. — Старайся следить за тем, что говоришь. — А почему вы поругались? — нахмурился Чон. — Ван Ё, тебе не обязательно все знать. — Это… — мальчишка неуверенно посмотрел в глаза старшего, и Джихан заметил смятение вперемешку со страхом. Базиль словно о чем-то переживал и не знал, как об этом сказать. Альфа давно заметил, что будущий наследник всегда чесал затылок, если не решался чем-то поделиться или что-то сделать. Омега потупил взгляд, а потом опустил плечи и грустно выдохнул. — Что такое? — Это связанно с каким-то важным договором, да? — в детском взгляде совершенно не детский интерес и задумчивость. Базиль оказался куда проворнее, чем думал Джихан, который был осведомлен о его любопытстве. Но он и не подозревал, что маленький носик наследника просунулся так далеко, что ему стало известно о том, о чем знать было совсем не безопасно. Джихан нахмурился и наклонился немного вперед, заглядывая в голубые глаза племянника. — Откуда ты знаешь про договор? — Я услышал… — И часто ты подслушиваешь разговоры своего отца? — строгой интонацией спросили наследника. — Нет… Почти никогда. — Что именно ты знаешь? — Я успел услышать только то, что отцу нужно сделать выбор, — промямлил Базиль, явно не понимавший, что происходит в семье Чон. Мальчик слишком быстро взрослел и слишком сильно хотел этого, будто получить дело отца в будущем было самой главной его целью. Базиль уже понимал, что он будущий наследник огромной Империи, но он совсем не имел понятия, на чем именно эта Империя держалась. Пусть и был осведомлен о том, что его отец работал с плохими дядями. — Между этим договором и людьми. — Посмотри на меня, — попросил альфа и взял маленькое личико в свои ладони. Базиль послушно взглянул на дядю и состроил невинный взгляд, в котором плескалось много непонимания, а еще больше надежды и веры. Ему на самом деле не хотелось понимать, что происходит. Ребенок желал поскорее увидеть воссоединение двух братьев, которое априори было невозможным. Наследник просто строил слишком розовые иллюзии в сознании, мечтая о том дне, когда можно уже не скрывать дядю Джихана от родителей, когда дорогой ему дядя будет приезжать в гости, и они будут вместе рубиться в приставку, когда они все вместе будут выезжать на остров и отдыхать там. У Базиля были мечты, и все они были связаны с семьей, с тем, чтобы быть рядом с любимыми ему людьми. Мальчишка находил странное утешение рядом со своим дядей, и его неосознанно тянуло к нему, пусть они могли видеться всего несколько раз в год. Он смотрел на Джихана, словно на своего кумира, и казалось, знал о своем дяде намного больше, чем они все думали. Джей рассказывал о себе самую малость, но учитывая хитрость ума Базиля, мальчишка мог разузнать и больше. — Никогда об этом больше ни с кем не говори, ясно? — Почему? — Просто обещай мне, — настоял Джихан. — Перестань влезать в дела взрослых людей и сосредоточься на уроках. — А ты больше не пропадешь? — шепотом спросил Базиль, глядя большими глазами на альфу. — Будешь приезжать повидаться? — Только если ты перестанешь гнаться за взрослой жизнью. — Обещаю, дядя, — Базиль часто закивал головой и снова крепко обнял Джихана, шумно вдыхая его запах. — Только ты поскорее поговори с отцом. Он тебя обязательно простит! — Хорошо, — выдохнул Джей, рассмеявшись и с трудом поверив в обещание омеги. — Поговорю я с ним, — альфа с тяжестью на сердце выдавил из себя обещание, прекрасно понимая, что сдержать его будет невозможно.

***

— Как продвигаются дела в Америке? — спросил омега, глядя на верного помощника Джихана, который сидел на подоконнике, скрестив ноги по-турецки. — Есть изменения за эти два года? — Значительные, — кивнул Алек и посмотрел на Виктора. — Но действовать мы начнем через пять лет. Виктор покачал головой, не совсем понимая, к чему столь большие и неоправданные жертвы. Он подошел ближе к помощнику и пристально посмотрел на бету, говоря практически шепотом: — Насколько важно сделать то, что хочет сделать господин Чон? — Это то, ради чего он живет, — пожал плечами Алек и с грустью посмотрел на закрытую дверь кабинета математики, представляя, как сейчас мужчина мило беседует со своим племянником. Прошло несколько лет с тех пор, как Джихан сблизился с Базилем по своим личным причинам, но Алек все еще пребывал в легком недоумении. Видеть своего господина столь обычным человеком, который беспокоится о жизни кровного племянника, было совсем не привычно. — Идеология. — Если план господина сработает, — Виктор нервно усмехнулся, поражаясь спокойствию беты. — То можно обойтись без жертв. Даже ради идеологии. Алек устало выдохнул и снисходительно посмотрел на омегу, который ярко пах персиками и который довольно стильно уложил светлые волосы. Помощник Джихана едко усмехнулся, уже давно замечая за омегой странные изменения, хотя Виктор по сей день не признавал свое влечение к магнату. Даже Джихан, которого мало волновала личная жизнь брата и уж тем более Виктора, подтвердил догадки Алека, поэтому мужчина покачал головой и посмотрел снова на дверь кабинета, говоря: — Не лезь в это. Решения господина не оспариваются. И не обсуждаются. — Я с благими намерениями, — ответил Виктор, сцепив руки за спиной. — Чтобы все остались в плюсе. — Да, конечно, — выдохнул Алек и спустился с подоконника, проверяя часы на запястье. Мужчина указал Виктору на дверь кабинета и добавил: — Стучись и верни наследника на урок. Нам пора выдвигаться. — Когда вы вернетесь? — уточнил европеец прежде, чем выполнить указание. — После Нового года. — Какого года? — Виктор вскинул брови, спрашивая с иронией. — Это уже на волю судьбы.

***

Приняв теплую ванну, в которой удалось хорошо расслабиться, Тэхён просидел за туалетным столиком около тридцати минут. Сначала он делал десятиминутный массаж лица, а потом наносил различные крема, а взгляд его был прикован к одной точке, потому что мысли заполонили его разум. Он проснулся в превосходном настроении, но стоило увидеть Виктора, как от хорошего настроения не осталось и следа. Чонгук спрятался в кабинете, работая и созваниваясь со своими деловыми партнерами. Дворецкий устроил уборку в гостиной, а телохранители продолжали стоять по стойке смирно, охраняя территорию виллы. И только Тэхён скитался без дела, скучая по детишкам, которые сейчас вовсю поглощали новые знания. По крайней мере, омега надеялся именно на это. На самом деле у омеги было много неразрешенных вопросов, которые требовали его внимания, но он никак не мог сконцентрироваться. Поэтому постарался расслабиться в теплой воде, вдыхая различные ароматы свеч. Переодевшись в новые домашние вещи, Тэхён первым делом сел за ноутбук на террасе второго этажа и просмотрел черновые варианты интерьера нового дома, который строился в Новой Зеландии. Почему Чонгук выбрал именно страну в Океании, Тэхён не имел представления. Спросил, но не получил вразумительного ответа. Альфа утверждал, что там они смогут жить спокойно и без особого внимания прессы, как во Франции или в Корее. Правда, с переездом магнат все равно не спешил, утверждая, что все обязательно будет в будущем. В будущем, в котором будет намного меньше разбирательств, никаких похищений, пистолетов и крови. Тэхён искренне верил в своего мужа, хоть и с трудом мог представить, как Чонгук будет выходить из этой заварухи. Более часа омега провел за просмотром и оценкой работы дизайнеров, подмечая во всех черновых вариантах свои плюсы и минусы. Созваниваться и обговаривать все детали омега планировал только после выходных, поэтому отложил ноутбук и попросил дворецкого приготовить для него мятный чай. Сам Тэхён тихо прошел в кабинет мужа, предполагая, что старший весь в работе. Только Чонгука в кабинете не оказалось, а на столе у него творился настоящий бардак из документов и папок. Тэхён грустно улыбнулся, понимая, какая у мужа тяжелая работа, поэтому прошел вглубь кабинета и на скорую руку привел в относительный порядок все на столе, стараясь не перепутать кипу бумаг. Под желтой папкой омега случайно нашел пластинку таблеток, которые принимал альфа не первый год, и нахмурился, отчетливо припоминая, что еще два дня назад было ровно столько пилюль, сколько он насчитал сейчас. Чонгук снова мухлевал и пропускал прием, а Тэхён пытался не давить на мужа, который раздражался всякий раз, когда речь заходила о таблетках. Альфа быстро вспыхивал, воспринимая заботу Тэхёна чрезмерной, хоть омега и не был с этим согласен. Витамины, что прописал семейный врач, были необходимы для поддержания иммунитета, потому что у Чонгука, после того самого выстрела, состояние здоровья в разы ухудшилось. Его начали беспокоить частые головные боли или мигрень, он легко раздражался на абсолютную мелочь, а пока сидел за бумагами, всегда хватался за голову, массировал виски, тихо сгорая от адской головной боли. Тэхён не хотел контролировать мужа, ведь он давно не ребенок, однако халатное отношение Чонгука к собственному здоровью вынуждало омегу действовать иначе. Спрятав пластинку в кармане зеленых брюк, блондин поторопился выйти из кабинета, чтобы найти альфу. Но Чонгук как раз поднимался с первого этажа, видимо, выходивший покурить. Еще одна отвратительная привычка, от которой Тэхён никак не мог его отучить. Раньше магнат очень редко баловался никотином, но с возрастом буквально стал зависимым, поэтому Тэхёну пришлось взять обещание, что Чонгук не будет курить при детях. За девять лет альфа справлялся с задачей довольно неплохо. Сыновья даже и не подозревали, хотя всегда немного морщили нос, когда их отец возвращался с улицы. — Меня искал? — улыбнулся Чонгук, поймав Тэхёна в коридоре. Альфа обвил талию омеги руками и ласково поцеловал мужа в щеку. — Могу сделать перерыв, на улице замечательно. — Я бы с радостью, — ответили магнату и принюхались, улавливая запах табака. — Но мне нужно выполнить домашнее задание мистера Ли, — Чонгук понятливо кивнул, хоть и был немного недоволен индивидуальными занятиями, которые Тэхён брал для повышения финансовой грамотности. Омега все еще ощущал легкое раздражение после совместного завтрака с Виктором, поэтому не горел желанием сейчас говорить с мужем. Хоть умом и понимал, что Чонгук совершенно ни в чем не виноват. Но он и не прочертил границы, раз омега позволял себе открыто флиртовать со своим боссом, который был замужем. — Закончи свои дела до возвращения детей. — Что-то не так? — Чонгук вопросительно посмотрел на младшего. — Все нормально, — натянул Тэхён улыбку и мазнул губами по щеке альфы, высвобождаясь из его объятий. — Мне пора на занятие, — подмигнув Чонгуку, Тэхён поторопился вернуться в спальню, спиной ощущая пристальный взгляд старшего. На столе на террасе уже поджидала чашечка мятного чая. Он не собирался играть в кошки-мышки, но разговор все равно следовало отложить на потом. Возможно, после ужина, когда дети будут заняты играми, Тэхён поделится своими переживаниями. Омега лишь надеялся, что Чонгук всерьез задумается о том, что Виктор слишком многое на себя брал. Из-за донорства альфа забывался и относился к своему помощнику слишком радушно.

***

— Потом учитель Бернар похвалил меня и сказал, что я говорю, как настоящий француз, — лепетал Даниэль, сидя возле папы в гостиной и рассказывая о том, как прошел учебный день, пока Базиль с Минхёком доделывали домашнее задание. Мальчишки сидели за журнальным столиком, переодевшись после школы в домашнюю одежду, и тихо, а главное быстро, решали задачи, чтобы поскорее закрыть книги и тетради и взять в руки приставку. Тэхён улыбнулся и потрепал Даниэля по голове, у которого на завтра уже все было готово, и произнес: — Ты и есть француз. Почти. — Я кореец, — широко улыбнулся Дани, говоря на родном языке. — Дедушка ругается, когда ты так говоришь. — Пока нет дедушки, вы все болтаете на французском, — фыркнул Тэхён, глядя как младший альфа выискивал в телефоне электронный дневник, чтобы показать оценки. — Скоро он прилетит на день рождения Ван Ё, и вы, как миленькие, будете щебетать на корейском. — Потому что дедушке будет приятно, — вставил свои пять копеек Базиль, не отрываясь от тетради. — Я всегда предпочитаю родной язык, — добавил Минхёк, украдкой посмотрев на Тэхёна, и продолжил что-то чертить карандашом. Губы омеги растянулись в слабой, но нежной улыбке. Сидеть и наблюдать за детьми было одно удовольствие, потому что так Тэхён четче ощущал их семейную связь. Дети создавали некий уют и тепло в огромном доме, в котором порой взрослые мужчины могли потеряться в собственных делах и мыслях. Прав был мистер Ким, когда говорил Тэхёну родить еще одного, пока им позволял возраст. Но время шло, а Чонгук все меньше горел желанием заводить третьего. Хотя Тэхён прекрасно видел, как альфа смотрел на детей. Знал, что Чонгук слишком их любит. Альфа не решался из-за возрастных убеждений в голове. С каждым годом все больше склоняясь к тому, что ему уже поздно, да и гон наступал крайне редко. Только Тэхён не был согласен. Он не считал, что Чонгуку было поздно, ведь его альфа начал по-настоящему жить с появлением детей. — Я все! — воскликнул Базиль и вытянул руки вверх, радуясь, что на сегодня больше нет никаких книг и тетрадей. — Можно мы поиграем в приставку перед ужином? — Нет, Ван, — покачал Тэхён головой, строго посмотрев на омегу, который тут же надулся. Чонгук слишком избаловал Базиля, и теперь Тэхёну приходилось проявлять чуть больше строгости, чтобы их сын совсем не отбился от рук. — Подготовь рюкзак на завтра, умойся и спускайся к ужину. Минхёк, Дани, и вы тоже. — Минутку, — попросил сын Хосока, что-то доделывая в тетради. Даниэль, воспользовавшись паузой, присел ближе к папе и протянул телефон, хвастаясь оценками, которые сегодня успел получить. Младший альфа довольно редко проявлял самодовольство, но если проявлял, то по существу. Тэхён с улыбкой просмотрел оценки в электронном дневнике и повернулся к сыну, целуя его в обе щеки, в знак благодарности за такую целеустремленность. Довольный и счастливый, Даниэль оставил телефон папе и побежал вместе с Минхёком складывать книги согласно завтрашнему расписанию. Базиль не торопился, задумчиво смотрел в одну точку, постукивая ручкой по журнальному столу. Состояние омеги старшему не понравилось, и он пересел к нему на пол, привлекая внимание к себе. Базиль покачал головой, будто прогоняя мысли, и посмотрел на папу. Тэхёна состояние сына немного взволновало. — Все в порядке, сынок? Ты какой-то загруженный. Устал? — Нет, пап, все хорошо, — улыбнулся омежка и чмокнул Тэхёна в щеку, хватаясь за рюкзак и убегая на второй этаж. Омега проводил сына встревоженным взглядом и нахмурился, ощутив рецепторами смутно знакомый аромат. Блондин выпрямился и вытянул голову вперед, вдыхая полной грудью, но больше ничего не почувствовал. Только смешанные ароматы детишек и совсем слабый запах Виктора, который сейчас сидел в кабинете Чонгука и помогал альфе с документацией. Омега был уверен, что дети захотят, чтобы Виктор остался и на ужин, только вот он совершенно не разделял этого желания, потому что хотел бы остаться наедине со своими близкими. Поэтому мужчина взял себя в руки и настроился на разговор, который ему осточертело откладывать.

***

— Джэхён, возьми выходные после возвращения Хосока, — предложил Чонгук, вымученным взглядом посмотрев на телохранителя, который помогал Виктору с разбором документации. — И слетай к семье. Побудь немного с ними. — Как скажешь, босс, — кивнул Джэхён и указал головой на бумагу, которую держал в руке. — Ты правда хочешь продать все владения Адриана и Жозе? Чонгук лишь коротко кивнул и откинулся на спинку кресла, чуть приподнимая голову, чтобы эта ноющая боль в затылке хотя бы ненадолго остановилась. Он прикрыл веки, здравым умом понимая, что нет необходимости держать все владения в память о них. Жизнь Чонгука была под вопросом — оставались какие-то пять лет — и оставлять мужа и детей разбираться со всем имуществом ему не хотелось. К тому же с имуществом, которое принадлежало когда-то людям, готовым на любые гнусности, чтобы избавиться от Тэхёна. — А что с новым домом в Новой Зеландии? — задал Джэхён вопрос, не замечая отчужденного состояния босса. — Им полностью занимается Тэхён, — ответил Чонгук, хмурясь из-за острой боли в затылке. — А что насчет Альфреда? — поинтересовался Виктор невзначай, привлекая внимание и Чонгука, и Джэхёна. — Почему он отказался перевозить товар? — Испугался, — пожал плечами Чонгук, не в состоянии более работать. Альфа осмотрел свой стол в поисках таблеток, которые сегодня утром, как и вчера, забыл выпить. А точнее специально не пил, наивно полагая, что сможет справиться сам. — На сегодня все. — Я съезжу к Намджуну, хочу проверить кое-какие записи, босс, — Джэхён поднялся, поправляя черный костюм, и слегка поклонился, получив разрешение Чонгука. Телохранитель улыбнулся Виктору и ретировался из кабинета, обещав вернуться через час. — Вы в порядке? — состояние альфы не осталось без внимания Виктора. Он с волнением посмотрел на босса и подошел к столу, явно замечая покраснения и темные круги под глазами Чонгука. Перекурил, перенервничал и еще и не выпил таблетки. Тэхён бы спустил с него три шкуры, если бы узнал, а учитывая пропажу новой пластинки таблеток от мигрени, омега уже был в курсе. Не зря ведь заходил в кабинет мужа, пока тот курил во дворе, справляясь со стрессом. — Может, вы простудились? — блондин подошел к Чонгуку, который уставшими глазами наблюдал за помощником, не совсем понимая, что от него требовалось. Европеец подошел слишком близко, возвышаясь над боссом, и прикоснулся пальцами ко лбу, проверяя температуру. — Вроде нет, — сомневался Виктор и приложил другую руку к шее, из-за чего Чонгук ощутил некий дискомфорт, припоминая слова мужа о странной симпатии помощника. Именно такие моменты и заставляли Тэхёна волноваться, ревновать и злиться на Чонгука, который в свою очередь не рассматривал его в романтическом плане. Для него существовали сугубо деловые отношения, поэтому он слегка отодвинулся назад, но было уже поздно. Звонкий хлопок двери заставил Виктора вздрогнуть, резко убрать руки и посмотреть на входную дверь. Чонгук проследил за взволнованным взглядом помощника и сдержанно выдохнул, осознавая, что сейчас картина перед глазами Тэхёна выглядела слишком двусмысленно. — Господин Чон? — Не помешал? — выгнул омега бровь, глядя свирепо на Виктора, который мгновенно отошел от стола босса и вернулся на свое место, суматошно собирая бумаги в одну стопку. — Проходи, любовь моя, — мягко произнес Чонгук, хоть и знал, что очередная ссора из-за Виктора неизбежна. — Боссу стало плохо, и я проверил температуру, — попытался объясниться Виктор, покраснев как помидор. Тэхён скептически посмотрел на парня, не веря ни единому слову, что вылетали из его уст, а потом перевел строгий и недовольный взгляд на мужа. — Температуры нет. — У Чонгука мигрень, — выдохнул Тэхён, подойдя к столу альфы, но оставаясь по другую сторону, чтобы не оказаться в плену магната. Старший легко мог растопить холодного Тэхёна, который злился, хоть и старательно учился не показывать этого. Достаточно было объятий, нужных и верных слов, чтобы Тэхён услышал своего мужа и перестал беспокоиться относительно Виктора. Или любой другой омеги. Потому что Чонгук видел только его. Тэхёна. Его вишенку. — Выпьет таблетки, станет легче, — в интонации омеги можно было уловить осуждение, и Чонгук виновато поджал губы. — Ужин через десять минут. — Хорошо, — кивнул магнат и взял пластинку, чтобы выпить таблетку перед ужином. Голова раскалывалась, а сил не осталось даже на то, чтобы спуститься и поужинать с семьей. Чонгуку хотелось лечь на кровать и от души поспать, желательно обнимая любимого и вдыхая вишневый аромат. Тэхён незаметно покачал головой, видимо, уставший от халатного отношения Чонгука к своему здоровью, и перевел взгляд на Виктора, который чуть ли не уткнулся лицом в бумаги. — Виктор, мне нужно с тобой поговорить, — произнес Тэхён и прошел к двери. — На пять минут. — Тэхён, — позвали омегу слегка встревоженным голосом, и блондин обернулся, глядя на мужа почти невинными глазами. — Все в порядке? — Все замечательно, — криво усмехнулся Тэхён и посмотрел на Виктора, который последовал за ним, оставляя кипу бумаг. — Мы быстро.

***

Тэхён уверенно направлялся в комнату отдыха на нулевом этаже, где стоял рояль, на котором обычно они по выходным играли с Чонгуком для детей. А порой и друг для друга. Виктор уже давно чувствовал себя в этой вилле, как у себя дома, видел все именитые картины лучших художников, которые тайно хранились у магната. Омега спиной ощущал встревоженный взгляд европейца, который тихо следовал за ним, поздоровавшись с одним из домработников по пути. Оказавшись в комнате, полной уже родных для Тэхёна картин, омега рукой указал на кресло, чтобы Виктор не стеснялся и присаживался. А он и не смущался, прошел прямо к указанному месту и опустился, держа спину прямо. Хоть и по глазам Тэхён прекрасно видел беспокойство. Омега осмотрел помощника своего мужа с ног до головы, ещё раз убеждаясь в его привлекательности. Аромат персиков уже смешался с запахом вишни, Тэхён осторожно предположил, что дело в приближающейся фазе. Кажется, Виктор даже уже отпросился заранее у Чонгука. По мнению Тэхёна, омега должен был уже брать выходные и отсиживаться дома, потому что запах значительно усилился и стал более насыщенным, что, само собой разумеется, влияло и на телохранителей. Тэхёну даже страшно было подумать о том, что нотки персиков могли как-то повлиять на Чонгука. Он верил мужу. Но совершенно не доверял Виктору. — Что-то не так, господин Чон? — Я не буду тянуть резину, — кивнул Тэхён и прошел вглубь комнаты, приближаясь к роялю. — Хотел бы тебе напомнить лишь об одном: господин Чон — твой босс, а также мой муж. — Не понимаю, — нервно улыбнулся Виктор, поворачиваясь к Тэхёну. — Я это и так знаю. — Правда? — вскинул брови омега и хмыкнул. — А мне показалось, что ты забываешь об этом. Европеец продолжал смотреть так, будто совсем не имел представления о том, что до него хотели донести. Тэхён заключил, что актерскими данными омега совершенно не обладал, потому что играл настолько плохо, что становилось тошно. Лучше бы он смело признался в том, что действительно испытывал влечение к замужнему человеку. Тэхён бы попытался понять и не стал бы просить Чонгука уволить Виктора. — Ты вроде окончил Оксфорд, но хитрить совсем не умеешь, — улыбнулся Тэхён, лишь слегка испытывая чувство зависти. Не потому, что он хотел бы отучиться в Оксфорде, а потому, что ему так и не удалось окончить университет современного искусства. Он прекрасно понимал, что не только статус мужа известного магната не позволил бы омеге стать артистом, но и Чонгук, который не мог допустить даже мысли о том, что его любимый будет петь перед публикой. Это устарелая история и мечта, которая запылилась и забылась, но порой Тэхён испытывал горечь от упущенных возможностей. Он, конечно, старался не отставать и постоянно учился чему-то новому: сначала Чонгук нанял для него превосходного учителя музыки, потом он выучил не только французский язык, но и английский, а теперь учит и итальянский. Изучал финансовую грамотность, чтобы правильно распределять огромный поток денег, с которым Тэхён порой не знал, что делать. Его не особо волновала одежда или развлечения. — Ты думаешь, что я настолько глупый, что не вижу твоих заигрываний с моим мужем? Твоих взглядов? Твоих прикосновений? — Господин Чон… — Ты думаешь, что я настолько слеп, что не вижу, как тебя тянет к моему мужу? — выгнул Тэхён бровь, скрестив руки на груди. — Вы что, ревнуете? — нервно рассмеялся Виктор, поднимаясь с кресла. — Это абсолютно… — Немыслимо, — закончили за Виктора и сделали пару шагов в его сторону, глядя со всей строгостью. — Немыслимо, что ты допускаешь себе думать, что я ревную. — Но… — Чонгук всячески делает вид, что не видит твоих поползновений в его сторону, — вздохнул омега. — Отчасти, из огромной благодарности, что ты спас ему жизнь. И поверь, — Тэхён подошел ближе и кивнул. — Я всем сердцем благодарен тебе за это, но всему есть мера и грань, Виктор. — Но я… Тэхён не дал и слово вставить, потому что ему было все равно на оправдания, которые Виктор успел придумать. Он подошел почти вплотную, хмуро глядя в глаза напротив, пытаясь передать все свое недовольство, которое копил не первый день. — Знай свое место, Виктор, — понизил голос Тэхён. — Если я ещё раз увижу, как ты распускаешь руки, я своими собственными вышвырну тебя, — угрожающей интонацией прошептал омега. Виктор перестал улыбаться, смотрел с таким же хмурым выражением на лице, потому что лгать дальше было бессмысленно. Его давно раскусили, и играть в игры было бы глупо, нелепо. — Тебе не то, что трогать Чонгука нельзя, — Тэхён подался немного вперед, обдавая теплым дыханием чужое лицо. — Тебе на него смотреть запрещено, ясно? — Я все понял, господин, — кивнул Виктор, склонив голову. — Я могу идти? — Ты можешь быть свободен следующие две недели, — Тэхён сделал пару шагов назад, вдыхая чужой аромат. — Вернешься к работе после полного завершения фазы. Виктор смущенно посмотрел на Тэхёна, почесав затылок. Он сразу понял, что имел в виду старший, поэтому коротко кивнул, и Тэхён махнул рукой, чтобы Виктор уходил. Европеец ушел, оставляя Тэхёна смотреть ему вслед долгим и скептическим взглядом.

***

Дворецкий приготовил корейскую еду для семьи Чон в знак праздника Чхусок в Корее. Чонгук с улыбкой наблюдал, как его дети и Минхёк слушали про этот праздник от дедушки, который позвонил им по видео-звонку. На самом деле альфа прекрасно знал, что это именно мистер Ким позвонил дворецкому и настоял на праздничном ужине, хоть сам и не смог присутствовать лично. Для себя папа Тэхёна твёрдо решил, что жить он будет только на родных землях. Омеге было сложно отпускать папу, с которым он привык разделять и горести, и радости, но мистер Ким старался периодически прилетать, а Чонгук порой и сам распоряжался, чтобы за мужчиной отправили самолет. После того как они поели домашнюю корейскую кухню, дети увели родителей в гостиную и включили приставку, ведь Тэхён обещал. Чонгук по очереди сыграл с каждым из них: с Даниэлем и Минхёком рубился в футбол, а с Базом гонял машины, пока Тэхён молча наблюдал за ними, сидя на диване с чашкой чая. Чонгук заметил, что сегодня омега пил мятный чай больше обычного, а это могло означать лишь одно — Тэхён явно не в духе. Он всегда пил травяной чай, когда много и сильно нервничал, полагаясь на слова папы, который уверял, что это поможет успокоиться. Чонгук сомневался, потому что подобные методы никогда не приходили ему на помощь. Если он выходил из себя, остановиться возможно было только при детях, которым показывать свою агрессию абсолютно не хотелось. — Вы не против, если я пойду к себе? — спросил Минхёк, когда стрелки часов уже перевалили за восемь вечера. — Я хочу немного почитать и лечь спать. — Просто твои родители возвращаются уже завтра, — рассмеялся Базиль. — Ты хочешь поскорее уснуть, чтобы поскорее наступило утро. — Базиль, — Чонгук предупреждающим взглядом посмотрел на сына. — Я к тому, что это гениально, — оправдался наследник и виновато улыбнулся, присаживаясь рядом с Даниэлем, который что-то высматривал или играл в телефоне. — Жми на газ! — прокомментировал младший омега и улыбнулся, видимо, довольный результатом братишки. — Доброй ночи, Минхёк, — кивнул Чонгук и посмотрел на Тэхёна, который поставил пустую чашку на стол и подошел к сыну Сону, чтобы потрепать его волосы и поцеловать в лоб. — Ты сегодня был умничкой, — улыбнулись крестнику и ущипнули за нос. — Доброй тебе ночи. — Спокойной ночи, — вежливо произнес Минхёк и поклонился взрослым, поторапливаясь в свою комнату. Чонгук проводил его взглядом и посмотрел на своих детей, которые увлеченно играли в телефоне. Тэхён же попросил дворецкого прибрать в гостиной и, видимо, собирался так же оставить их одних. Но вот только Чонгук был не доволен таким раскладом. Он загородил ему путь и лукаво улыбнулся, глядя на то, как быстро мягкий взгляд омеги сменился на чуть строгий и совсем немного обиженный. — О чем вы говорили с Виктором? — пошел альфа ва-банк, держа руки при себе. Сейчас не стоило трогать Тэхёна, пока они хотя бы немного не прояснили ситуацию. Чонгук готов был признать свою вину за то, что пропускал прием лекарств и нагло скрывал это от омеги, но все теории относительно Виктора готов был отвергнуть. Хоть Тэхён и утверждал, что его недоверие было направлено только в сторону европейца, Чонгук все равно понимал, что и к альфе у него были вопросы. Говорил, что доверял, но при этом не мог скрыть толику обиды в своих красивых голубых глазах. Чонгук смотрел выжидающе, боковым зрением поглядывая на детей, которые ни о чем не подозревали, продолжая играть в игры. — Тэхён. — Обсудили детали дня рождения База. — Очень правдоподобно, — кивнул Чонгук и фыркнул, покачав головой. — Ты правда хочешь говорить сейчас? — шепотом спросил Тэхён, головой кивнув на сыновей. — При них? — Что-то не так, отец? — послышался голос Базиля, от глаз которого так и не удалось скрыть маленькое недопонимание. Тэхён повернулся к детям и натянул улыбку, стараясь выглядеть максимально беззаботным, поэтому Чонгук последовал примеру омеги и тоже растянул губы, глядя на Базиля. — Ваш папа не хочет сыграть для нас на рояле, — жалобной интонацией произнес Чонгук и прошел к детям, усаживаясь прямо между ними, глядя на Тэхёна довольной ухмылкой. Блондин сдержанно выдохнул, скрестив руки на груди. — Может у вас получится уговорить? — А сегодня разве вечер музыки? — спросил Даниэль, убирая телефон, к которому мгновенно потерял интерес. Каждый из них любил слушать игру Тэхёна, который выучил не одну классическую музыку 18-19-го века, а иногда придумывал свою. Крайне редко, но омега баловался и сочинял, но играл и позволял слушать только семье. Когда Базиль и Даниэль были младше, они порой засыпали под музыку папы, сидя на коленях у отца. — Почему бы и нет? — Чонгук посмотрел на сыновей. — Хотите? — Конечно! — одновременно воскликнули дети и умоляюще посмотрели на Тэхёна, который не особо горел желанием. Ему не хотелось отказывать детям, но и играть в таком потерянном состоянии было бы неверно. Он задумчиво поджал губы, глядя в ответ на три пары глаз, в которых горели искорки надежды. Молчание затянулось, и Даниэль не выдержал, сложив руки вместе и состроив милое личико, которое умел делать только он. Альфа очень редко пользовался этим приемом, но всегда делал это в нужный момент. — Ну, пожалуйста, пап! — Ладно, — сдался Тэхён, опустив руки и с нескрываемым осуждением посмотрев на Чонгука. У старшего на лице красовалась победная, но искренняя улыбка, из-за чего Тэхён не сдержался, отвернулся, чтобы альфа не увидел, как уголки его губ приподнялись. — Ура! — воскликнул Даниэль и первым побежал к лестнице, чтобы спуститься в комнату отдыха. — Папа сыграет Бетховена! — Но я хочу Чайковского! — возразил Баз, побежав следом за младшим братом, вгоняя Тэхёна в очередной легкий ступор. Блондин каждый раз мелко вздрагивал при упоминании русского композитора, потому что однажды уже слышал его произведение в доме своего истинного. Его будто током било каждый раз, стоило Базилю просто произнести имя композитора вслух. Он не понимал, откуда у его сына такая любовь к произведениям именно Чайковского. Когда Тэхён занялся музыкой всерьез, он не планировал заучивать «Щелкунчика», но именно его просил сыграть Ван. Возможно, дело было в том отрезке времени, когда Джихан похитил Базиля, но Тэхён не хотел в это верить, наивно полагая, что это просто совпадение. — Баз, Дани, аккуратнее, — бросил Чонгук им вдогонку, поднимаясь с кожаного дивана и следуя за детьми. Альфа прошел мимо Тэхёна и посмотрел на мужа недоуменным взглядом, видимо, замечая его ступор. Наверняка блондин сейчас попросту накручивал себя из-за страха вновь столкнуться с истинным, чье имя по сей день не произносилось вслух. — Идешь? — Чонгук протянул руку, раскрыв ладонь, и посмотрел так, как только умел глава Чон. Посмотрел так, что внутри у Тэхёна снова запорхали бабочки, а из головы вылетели всякие опасения. Посмотрел так, как обычно смотрел на него не лидер преступного клана, а самый простой альфа, у которого в сердце было слишком много любви к вишенке. Тэхён слабо улыбнулся и вложил ладошку в руку старшего, в который раз понимая, что устроить бойкот мужчине невозможно. Он не мог подолгу злиться на Чонгука, когда альфа смотрел с безграничной любовью в глазах. Тэхён, пораженный чувствами старшего, закатил глаза и позволил вести себя, убеждаясь в том, что они поистине были созданы друг для друга. Невероятно разные, но одинаково сильно полюбившие друг друга.

***

Лунной сонатой вечер не закончился, а только начался. Тэхён не смог отказать детям, которые просили о разных мелодиях, и с трудом сыграл «Щелкунчика» для Базиля, который на радостях и эмоциях принялся танцевать, как это делали артисты балета. Чонгук снимал на телефон и умилялся, а Тэхён старался не отвлекаться на представление сына, хотя пальцы давно плавно двигались и без фокуса глаз хозяина. На большее омега не соглашался, уверяя детей, что на следующих выходных он устроит долгий концерт для них. Базиль попытал удачу и предложил еще раз сыграть в приставку, но строгий взгляд Тэхёна дал понять, что на сегодня развлечений достаточно. Дети разбежались по комнатам готовиться ко сну, пока Тэхён продолжал сидеть за роялем, опустив руки на колени, и посмотрел перед собой, наблюдая картину Ван Гога. Когда детский топот прекратился и наступила тишина, Тэхён, казалось, мог расслышать размеренное дыхание альфы, который сидел позади него. Так думал блондин, пока не ощутил тепло за спиной, а потом не встретился с глазами главы, который аккуратно опустился рядом. Обоих словно утянуло в водоворот ностальгии и воспоминаний, в тот самый день, когда Чонгук впервые обнажил очерствевшую душу Тэхёну, который понял это и без слов. Достаточно было услышать ту мелодию, увидеть боль на дне карих глаз, чтобы увериться в том, что перед ним сидел далеко не опасный глава, а простой мужчина со своими болячками. — Так, о чем вы говорили? — Чонгук не сдавался. — Я лишь предупредил его, — пожал плечами Тэхён, умеренно вдыхая запах альфы. — На тебе моя метка, а он бессовестно прикасается к тебе. — Он проверял температуру. — Мне плевать, — сквозь зубы процедил младший и нервно коснулся пальцем клавиши, выражая недовольство грозным звуком. — Твое здоровье — отдельная тема. — Ты прав. — Почему ты так делаешь? — нахмурился омега и посмотрел на мужа. — Ведешь себя, словно дите малое. Тебе уже… — Сорок шесть, — улыбнулся Чонгук, заканчивая за Тэхёна, который на эмоциях забыл о том, что альфа не очень любил говорить о возрасте. — Обещаю, я буду относиться к этому серьезнее. — Ты всегда так говоришь, а потом пропускаешь прием лекарств, куришь по несколько сигарет за раз и ждешь, что твои головные боли пройдут, — Тэхён повернулся к Чонгуку и почувствовал руку альфы на своем бедре. Поджав губы, блондин посмотрел на уставшие глаза старшего, провел ладонью по щеке и спросил: — Почему ты так поступаешь? Тебе нравится, когда я злюсь, или тебе все равно на свое здоровье? — Всего понемногу, — улыбнулся Чонгук, явно пытаясь подлить масло в огонь. Закатив глаза, омега понял, что говорить с ним бесполезно, поэтому поспешил ретироваться в спальню, только его ловко поймали за руку, равняясь с ним лицом к лицу. Чонгук взял ладони омеги в свои руки и поцеловал костяшки пальцев, которыми Тэхён умело играл великие произведения, а ночью ласково массировал вечно гудящую голову альфы. Мужчина долго прижимался губами к пальцам Тэхёна, прикрыв веки и вдыхая вишневый аромат, который был смешан с его собственным. — Вишенка, — к омеге подошли вплотную, все так же нежно удерживая за руки. — Ты же понимаешь, что все попытки Виктора остаются без внимания? Если тебе будет легче и спокойнее, я могу построить между нами огромную китайскую стену. Виктор сам по себе открытый человек, поэтому может показаться, что он заигрывает… — Ты еще его и защищаешь! — возмущенно выдохнул Тэхён, дернув руками, потому что слушать это у него не было желания. Но альфа был настроен серьезно. Он поймал мужа за талию и прижал к себе вплотную, обрывая все возможности отступления. Тэхён был скован в движениях, но все равно держал руки при себе, глядя на альфу укоризненно. — Он тебя хочет, а ты убеждаешь меня в обратном! — А я хочу тебя, — спокойно выдохнул альфа, опустив плечи и покачав головой, словно делился самой обыкновенной истиной. Что на самом деле и было правдой, и Тэхён не сомневался в этом. Но сама мысль, что Виктор тихо желал чужого альфу, била по самообладанию омеги, который невольно вспоминал себя в молодости, когда не мог контролировать ни свои чувства, ни эмоции, ни тело. Пусть тогда все это было приправлено вспышкой гормонов из-за беременности, Тэхёна это никак не оправдывало. — Эй, — прошептал Чонгук, заглядывая в голубые глаза. — Ты слышишь меня? Я хочу и люблю только тебя. — Я знаю. — Но сомневаешься. — Нет… — Тогда? — Представь ситуацию наоборот. — Не понял, — нахмурился Чонгук. — Если ко мне будут проявлять такое внимание, тебе понравится? — выгнул омега бровь, припоминая лишь взглядом, как на одном приеме один из деловых партнеров поцеловал руку омеги. Его Тэхён помнил еще с самого первого светского вечера, когда его представили кузеном Чимина — Пак Тэвоном. Делового партнера звали Артур, и с ним семья Чон-Дюбуа проработала в легальном бизнесе очень долгое время, но это не остановило альфу, который оттолкнул официанта с подносом, чтобы поскорее выплеснуть агрессию. Чонгук с силой ударил мужчину прямо на глазах у других гостей, забывая о том, где он находится. Тогда альфа уже страдал головными болями, которые сопровождались раздражением, напряжением и внезапными вспышками агрессии. Тэхён не ожидал подобной реакции, хотя прекрасно был осведомлен о ревнивом характере своего мужа. Просто он наивно полагался на воспоминания с первого вечера, когда Артур так же поцеловал ладонь Чимина, и даже пригласил его на танец. — Нет, — кивнул Тэхён, замечая в глазах недобрые огоньки. — Именно об этом я тебе и говорю. — Прости меня, — выдохнул Чонгук, опустив голову. — Я не подумал об этом. — Теперь понимаешь меня? — Понимаю. — Отлично, — кивнули магнату, оставаясь серьезным в лице. — Теперь отпустишь меня? — Нет, — покачал Чонгук головой, но вопреки своему слову, выпустил омегу из своих рук, сделав шаг назад. Младший стоял в легком недоумении и следил за тем, как его муж достал из кармана брюк телефон, чтобы уже через минуту комнату отдыха наполнила приятная мелодия. Альфа подошел к роялю и опустил клап, закрывая клавиши, и поставил поверх свой телефон, с трепетом посмотрев на омегу. — Потанцуем? — Безудержный романтик, — хмыкнул Тэхён, покачав головой и прикусив нижнюю губу, чтобы не расплыться в довольной улыбке. Чонгук данное выражение воспринял согласием и подошел к омеге вплотную, обхватывая талию мужа бережно и мягко. Тэхёна притянули к себе вплотную так, что ему пришлось затаить дыхание, чтобы голова не пошла кругом от обилия внимания, прикосновений и запаха. Чонгук начал вести, плавно двигаясь в такт песне на фоне, и Тэхён медленно выдохнул, опустив руки на его плечи. Другого выбора у него и не было. Омеге он и не нужен был, потому что тот не был в силах отказать в медленном танце. — И что мне с тобой делать? — блондин слегка отстранился и посмотрел на мужа, без которого более не представлял свою жизнь. Чонгука вопрос не застал врасплох — он подался вперед и с трепетом поцеловал омегу в губы, не торопясь углублять, целуя почти целомудренно, но прижимаясь к губам чувственно и долго. Руки Тэхёна плавно перешли к шее, обнимая мужчину и невольно прижимаясь еще ближе. — Любить, cerise, — прошептали блондину в губы и заглянули в глаза. — Только любить. — Je t'aime mon coeur*, — произнес Тэхён без акцента и улыбнулся, когда в глазах старшего отразилось его собственное признание. Любовь, которую Чонгук порой не мог выразить словами, но обязательно показывал действиями, а бывало и стихами. Чонгук никогда не относил себя к поэтам, но рядом с Тэхёном в нем открывалось второе дыхание, прямо как после первого поцелуя, когда альфа изложил мысли в стихи. Раньше омеге приходилось переводить то самое стихотворение, а потом он учился читать не запинаясь, а сегодня помнил его наизусть. Улыбнувшись старшему в ответ, Тэхён опустил голову ему на плечо и прикрыл веки, находя в объятиях мужа то успокоение, которого не хватало сегодня весь день. Сколько чашек мятного чая ему пришлось выпить, желая избавиться от навязчивых мыслей? А нужно было просто поговорить, а потом доверчиво прижаться к крепкому телу, зная, что его никогда не предадут, не обманут и не променяют, потому что слишком сильно любят. Любят так, как никто на этой Земле не способен любить. Любил тот, кто, казалось, на любовь и не способен. Тэхён ощутил слабое теплое дуновение в шею и чуть съежился, почувствовав мелкие мурашки на спине. Он улыбнулся, но тут же открыл глаза, поймав отдаленное хихиканье. На лице блондина мгновенно отразилось осознание и Тэхён шумно выдохнул, не прерывая медленный танец. — Ты в курсе, что дети подсматривают? — Да, слышу. — Готов поспорить, что инициатором был Базиль. — Вероятно, — хмыкнул Чонгук, услышав детский смех. Сыновья, казалось, веселились со своих родителей, но в то же время смущались, потому что наблюдать за проявлением нежных чувств всегда было неловко. — Пусть смотрят, как мы любим друг друга. — Хорошо, — фыркнул Тэхён и снова опустил веки, наслаждаясь драгоценными минутами в руках своего мужа. — Но завтра я их обязательно отругаю за это.