У зеркал есть уши

Ощутить течение времени по-настоящему может только тот, кто помнит, как времени не существовало. В предутренней тишине кажется, что время замерло, но это не так. Все живое скрылось: живущие днем еще спят, живущие ночью предпочитают не появляться под посветлевшим небом. Неподвижный ночной воздух наконец сдвигается, грядущее солнце порождает движение воздуха. По спекшемуся песчаному океану прокатывается ветер, подхватывая самые легкие песчинки. Луна, маленький противовес в сложной системе мироздания, окончательно закатывается за горизонт. Ветер становится сильнее, вбирая в себя уже не только песчинки, но и концы полос-намоток одеяния. Сейчас ткань кажется небрежно намотанными бинтами, и в этом есть определенный символизм, словно забинтованы еще не полученные раны. Шорох песка сливается в гул, который местные зовут песней пустыни. И сегодня эта песня — о последнем утре человечества. Ослепительный диск (на самом деле, конечно же, шар, но кто об этом задумывается) медленно выкатывается из-за горизонта, и он поднимает руки в приветствии. Это риск, но это его выбор. Человечество стоит того, чтобы сражаться. Отец накануне был неумолим. Он решил уничтожить свое творение, сам не до конца решив, почему. Не помогало ничто — ни увещевания, ни попытки убедить, что глупо разрушить свои труды вот так. Последний аргумент пришлось придержать до сегодняшнего утра. — И ты станешь сражаться за них? — Я не оставлю людей, — посох в руках внезапно кажется таким тяжелым, а собственные силы ничтожными перед творцом всего сущего. — Ты обречен на поражение. — Пусть так, таков мой выбор. Я их не оставлю. Золотое сияние, сжигающее дотла, неумолимо надвигается. — Что такого ты нашел в людях, что готов за них умереть? — Если бы ты только узнал их поближе… Пройдет много тысяч лет прежде, чем отец прислушается к совету. Люди так и не узнают, что один особенно жаркий день мог стать последним. Но ни единого раза он не пожалел о решении восстать тогда против собственного отца. — Ты все еще любишь их? — Да, отец. Теперь ты понимаешь, почему? Молчание тоже является ответом, не так ли?