***
Утро встретило Таргариена невыносимой головной болью на пару с пересохшим горлом. Приглушенно захрипев, он открыл глаза. Яркий солнечный луч, пробивающийся сквозь красные занавески, больно резанул по чувствительному органу. Зажмурившись, принц застонал, поворачиваясь на бок и пытаясь подняться с кровати. — Воды, мой принц? — раздался совсем рядом приятный звонкий голос с характерным акцентом. — Что ты здесь забыла, Мисария? — приоткрыв глаза, поинтересовался Дэймон, все же принимая из ее рук чашу с водой. — Разве так в вашей стране благодарят за помощь? — обиженно протянула лиснийка. — Твоя помощь дорого обходится, — задумчиво ответил принц, изучая содержимое чаши. — Это обычная вода, Дэймон, и она не отравлена! — всплеснула руками Мисария и, получив в ответ скептический взгляд, уточнила: — Или ты мне не доверяешь? Вместо ответа Таргариен выплеснул содержимое и, отбросив пустую чашу, поднялся, разминая затекшие плечи. Перина в его личных апартаментах была лучшей из тех, что этот бордель мог предложить своим клиентам, однако на порядок скуднее мягких пышных перин Красного Замка. Широкий плотный лоскут ткани заменявший покрывало, скользнул вниз, и принц оказался абсолютно обнажен перед бывшей любовницей. — Кто меня раздел? — ничуть не смущаясь своего вида, повернулся к ней Дэймон. За те годы, что они были вместе, неловкость между ними практически исчезла. — Не ты ли воспользовалась моментом, Мисария? — И прибрала к рукам едва стоящего на ногах принца? — иронично изогнула бровь женщина. — Нет, Дэймон, ты сам ко мне пришел. Даже после произошедшего на Драконьем Камне ты все еще испытываешь тоску по моим ласкам. — Единственное, что я сейчас испытываю — это непреодолимое желание свернуть твою прелестную смуглую шею, — обманчиво равнодушно ответил принц, поднимая покрывало, и, обвернув им бедра, приблизился к лиснийке, в подтверждение своих слов смыкая пальцы на ее шее. — У тебя было множество подходящих случаев, — не проникшись угрозой, повела плечом женщина, открыто глядя Таргариену в глаза. — Но ты никогда не доводил дело до конца. Такова твоя натура, мой принц. Ты можешь, не раздумывая, сечь врагов на поле брани, но если дело касается женщины, вся твоя удаль и прославленный жестокий нрав куда-то испаряются. — Скажи это моей жене, — усмехнувшись отозвался Дэймон, слегка сжимая пальцы в реальной угрозе осуществить обещанное, однако секундой позже опуская руку. Смерив любовницу предостерегающим взглядом, он отступил. — Она, должно быть, глупая женщина, раз до сих пор не осознала, какую власть имеет над тобой, — разочарованно вздохнула лиснийка, а после, хитро прищурившись, продолжила: — Однажды женщина погубит тебя, Дэймон Таргариен. — Уже едва не погубила, — еле слышно произнес принц, вспомнив о произошедшем накануне. — Я считал тебя обладательницей незаурядного ума, Мисария, а ты разочаровываешь меня, высказывая откровенную околесицу, — не желая зацикливаться на мыслях о Рейнире, вздохнул он. — Бронзовая сука никогда не имела надо мной власти и не будет им… — уверенно продолжил Дэймон и осекся, вспомнив неожиданное видение. — В чем дело, мой принц, правда оказалась не так приятна? — заметив озадаченный взгляд Таргариена, невинно поинтересовалась лиснийка, не представляя, как рискует в этот момент. — Убирайся, Мисария! — зарычал он, указывая любовнице на дверь. — Гостеприимство в этой стране оставляет желать лучшего, — посетовала женщина, вместо того, чтобы выполнить приказ принца, подходя к нему вплотную. Подняв руку, она погладила его по обнаженной груди. — К чему эта злость, Дэймон? Нам ведь было так хорошо вместе. — Я сохранил тебе жизнь в память об этих временах, — перехватив ее руку, процедил принц, зло сощурив глаза. — Но могу передумать, если ты продолжишь испытывать мое терпение. — И тебе совсем не интересно, зачем я пришла? — стараясь не обращать внимание на боль, спросила Мисария. — Больше нет, — оттолкнув женщину, Таргариен направился к тазу с холодной водой. Потирая запястье, лиснийка собиралась выдать очередную едкую фразу, но дверь приоткрылась, и в образовавшемся проёме показалась светлая детская голова с измазанным смуглым лицом. Кивнув ему, Мисария снова перевела взгляд на Дэймона. — Надеюсь, в следующую нашу встречу ты будешь куда любезней. — Ради твоего же блага советую избежать этой встречи, — вытирая стекающие по лицу капли, ответил принц, равнодушно наблюдая в зеркало за покидающей комнату любовницей. В этот раз последнее слово осталось за ним. Но стойкое ощущение обмана не покидало его. Как оказалось в последствии, чутье не подвело. Последний выигрышный ход остался за Мисарией и ее господином. Приведя себя в относительно приличный вид, на сколько это было возможно после ночи беспробудного пьянства, Таргариен присоединился к товарищам в общем зале, заказав для всех вина. Те немногие, кто успел прийти в себя после ночных увеселений, одобрительными криками прославляли щедрость принца. Устроившись за самым крайним столом, Дэймон кивнул молодой девушке, поставившей перед ним кувшин с вином и кубок. Осушив один за другим сразу несколько, он почувствовал долгожданное облегчение. Головная боль притупилась, а взгляд слегка прояснился. Поэтому он с легкостью узнал появившегося на пороге борделя командующего личной стражей короля. Найдя его взглядом среди местных завсегдатаем, он дал знак сопровождающим его рыцарям оставаться на месте и, приблизившись, сурово отрапортовал: — Принц Дэймон, Государь приказал немедленно доставить Вас в Красный Замок. — Чем на этот раз я не угодил брату? — саркастично поинтересовался Таргариен, откидываясь на спинку стула. — Его Светлость не посвящает нас в семейные дела, — коротко ответил командующий. — Ну конечно, а перед этим, надо думать, он обсуждал их с десницей, — усмехнулся принц, не ожидая ответа. — Дадите осужденному выпить, возможно, последний кубок вина в его жизни? — насмешливо поинтересовался он. — У вас есть несколько минут, принц. После мы будем вынуждены применить силу, — смилостивился рыцарь. — Больше мне и не нужно, — снова наполнил кубок Дэймон. — Да здравствует король! — отсалютовав командиру, Таргариен под невнятный гомон присутствующих, в несколько глотков пригубил вино и с громким стуком опустив кубок на стол, поднялся со своего места, направляясь к выходу. *** Вскоре под конвоем Белых Плащей Дэймон входил в тронный зал. На возвышающемся Железном Троне, посреди расплавленных мечей поверженных врагов их предка, восседал Визерис, хмуро глядя на шествующего в окружении личной гвардии брата. Облаченный в черный камзол, обтягивающий наметившееся брюхо, он сжимал руку на рукоятке меча Эйгона Завоевателя. На челе в лучах полуденного солнца сверкала корона их деда Джехейриса. С горькой усмешкой Дэймон подумал, что в этом зале нет ничего, что принадлежало бы лично Визерису и могло перейти по наследству его детям. За годы своего правления старший брат не одержал значительных побед ни на политической арене, ни на военной. Его имя рисковало затеряться в памяти потомков среди множества других, если он не избавится от сдерживающих оков Малого Совета. — Оставьте нас, — коротко приказал король, не сводя пылающих праведным гневом глаз с принца. — Неужели я успел провиниться перед вами, мой государь? — не восприняв всерьез дурное расположение духа брата и очевидные предпосылки к назревающей бури, легкомысленно поинтересовался Дэймон. — И ты еще осмеливаешься спрашивать? — вспылил Визерис, поднимаясь с трона. — Пытаясь привлечь к себе внимание, ты не гнушался любых методов, — зло отчеканил он. — Я закрывал на это глаза, оправдывал тебя, как мог, но ты снова и снова вонзал нож мне в спину. — Да ты можешь ответить, что произошло? — испытывая легкое ощущение дежавю, но в этот раз не чувствуя за собой вины, огрызнулся принц. — Не делай вид, будто не понимаешь, — проворно для своей комплекции спустившись с трона, Визерис приблизился к брату, наставляя на него меч. — Она твоя племянница, родная кровь, а ты опорочил ее! — Опорочил? Рейниру? — в замешательстве повторил Дэймон, с трудом воспринимая высказанное обвинение. Пусть он плохо помнил вчерашний вечер, но был полностью уверен, что дальше поцелуев у них с принцессой дело не зашло. — Ты был настолько пьян, что не запомнил, как лишил невинности собственную племянницу? — еще больше разозлился Визерис. — Поверь, брат, если бы я лишил Рейниру девственности, то этот момент навсегда отпечатался в моей памяти, в каком бы состоянии я не находился, — усмехнулся Таргариен, начиная понимать, что привело к нему Мисарию и как Визерис узнал об их авантюре. — Мерзавец! Не смей в таком тоне говорить о моей дочери! — тяжелый кулак короля врезался в область печени, заставляя Дэймона со стоном согнуться и отступить назад, добавляя к никуда не девшейся головной боли новую. — Если ты действительно веришь в то, что я опорочил Рейниру, отдай ее за меня, — заявил принц, выпрямляясь и прямо глядя в глаза брату. Спорить и убеждать его в том, что он не забирал невинность племянницы, в данный момент было бесполезно. Хайтауэр годами настраивал Визериса против него и сейчас нашел самый убедительный аргумент, чтобы окончательно поссорить их. Опекая благополучие дочери, король не станет прислушиваться ни к аргументам брата, ни к голосу разума. Поэтому Дэймон решил воспользоваться единственным шансом, который у него был. — Я возьму ее в жены любой, по традициям нашего дома. — Но ты уже женат! — язвительно напомнил ему государь. — У Эйгона Завоевателя была вторая жена, — пожал плечами Таргариен, и в этот момент все его естество пронзило необъяснимое чувство, будто противясь произнесенному утверждению. — Ты не Завоеватель! Ты — чума, посланная погубить меня! — с отдышкой выдохнул Визерис, опираясь на меч. — Возвращайся в Долину, Дэймон, к своей законной жене. Постарайся отыскать в себе хоть каплю чести, если осталось. Мне уже всё равно. Лишь бы ты убрался с глаз моих долой. — Как прикажете, государь, — поклонился принц. Отступив назад, он развернулся, направляясь прочь, краем глаза заметив скрывшуюся за одной из колонн платиновую копну. На самом деле Дэймону многое хотелось сказать брату. Выплеснуть весь накопившейся за столько лет гнев, боль и обиду. Обвинить в предвзятом отношении и напомнить, кто на самом деле был его семьей. Но в который раз брат принял на веру сплетни, донесенные десницей, и в который раз, не засомневавшись, стал на его сторону. Воспринимая каждое слово, сказанное об Отто Хайтауэре, за попытку очернить имя прославленного лорда. Великого человека. Слепая вера Визериса претила принцу и отбивала всякое желание помочь ему увидеть правду. Если брат столько лет предпочитал оставаться слеп, с чего Дэймон решил, что именно сейчас он захочет прозреть? Караксес встретил его низким клокочущим рыком, склонив шипастую морду вниз. Погладив дракона по красной чешуе, принц перевел взгляд на виднеющийся в проеме пещеры голубой кусочек неба. Если в столице ему больше не рады, он отправится туда, где его военным талантам найдется применение, но перед этим нанесет визит вежливости Лорду Приливов. Вопреки своим планам, оказавшись в небе, Таргариен направил Красного Змея в сторону от Дрифтмарка. К зеленым равнинам и крутым скалам, на одной из которых возвышался замок той, которая в последнее время не желала покидать его мыслей.***
Караксес глухо заревел, выныривая из-за облаков. Освещаемый лучами заходящего солнца, на горизонте показался мрачный замок из темного кирпича, полностью соответствующий нутру своей хозяйки. При виде родового гнезда супруги Дэймон почувствовал привычное раздражение и злость. В первую очередь на себя самого. Седьмое Пекло! Он снова пошел на поводу собственных эмоций, поддался сомнительному наваждению, охватившего его в стенах борделя и внушившему абсурдную мысль, будто бронзовая сука за те годы, что они не виделись, могла измениться! Разве в этом мире существовала сила, способная исправить холодный, заносчивый и вместе с тем раздражающе смиренный характер стервы? И все же Таргариен верил, что Боги неспроста напомнили ему о Рее. Возможно, хозяйка Рунного Камня во время очередной охоты отправилась к предкам, а ему не успели сообщить об этом? Иллюзорная надежда разбилась в дребезги не только здравым предположением, что в таком случае Визерис во время их ссоры не стал бы напоминать ему о жене, но и видом всадницы на белоснежном скакуне, непривычно медленно приближающейся к проходу меж скал, ведущему к замку. Не планируя задерживаться в Долине дольше необходимого и ко всему прочему, не горя желанием превращать кратковременный визит в нелепый фарс с обоюдным обменом «любезностями» в присутствии верных вассалов супруги, которым она любила напоминать о своей власти при любой возможности, Дэймон направил Караксеса к одной из скал, стремясь перехватить ее на ступенях. К тому моменту скверное расположение духа окончательно завладело принцем. Он занял выгодную позицию, не позволяющую Рее проехать мимо, и чувствовал себя при этом полным идиотом, устроившим засаду на собственную жену. Женщину, общество которой так удачно избегал последние восемнадцать лет. И вот навязчивое видение, лишившие Таргариена покоя, не только обуздало непреодолимое, как он раньше полагал, влечение к принцессе, но и полностью сменило его вектор, вынудив сломя голову примчаться в опостылевшую Долину, дабы убедиться в смехотворности возникшей на этой почве мании, фигурантом которой, страшно признаться, стала Рея Ройс. Впрочем, Дэймон сильно сомневался, была ли она действительно смехотворной. Все же он столько лет находился вдали от супруги, ни разу не вспоминая о ней. А если и приходилось, лестными его слова о Рее назвать было сложно. Их фиктивный союз никогда не мешал ему лишать невинности юных дев в борделях Шелковой улицы. Наличие жены не смущало принца за те полгода, что он провел с Мисарией на Драконьем Камне, каждую ночь беря любовницу на супружеском ложе. Таргариена мало волновало задетое самолюбие хозяйки Рунного Камня. Многие годы он был убеждён, что она не стоит и крупицы его внимания. Но одно короткое и до смешного неправдоподобное видения вынудило его отказаться от Рейниры в ее пользу. И это ему совсем не нравилось. Нет, он должен выяснить, что за проклятие наслала на него эта ведьма. Раздавшийся цокот копыт отвлек Дэймона от раздумий. Нахмурившись в тени капюшона, он наблюдал за приближением хорошо знакомой и вместе с тем неуловимо изменившейся женщины. Внешне Ройс мало поменялась с тех пор, как они виделись в последний раз. Превратившись из гадкого утенка в столь неприглядного лебедя. Болезненная худоба и неестественно бледный цвет лица натолкнул принца на мысль, что, возможно, ранее сделанное предположение оказалось не таким уж ошибочным, и супруга действительно находилась одной ногой в могиле. Казалось бы, такое положение вещей должно порадовать его, ведь со смертью Реи перед ним открывалось столько возможностей, и самая главная из них: шанс заполучить Рейниру. Тем не менее при всей своей ненависти Таргариен не испытывал долгожданного злорадства, только необъяснимую жалость. Боги, неужели он действительно жалел эту холодную высокомерную стерву? Не желая признаваться себе в подобного рода слабости, Дэймон снова поднял глаза на супругу. Облаченная в кожаные доспехи бронзового цвета, растрепанная и измазанная в грязи, она напоминала ребенка, стащившего амуницию отца. Таргариен присматривался к жене и не мог понять, что напрягало его больше: несвойственный Рее чумазый истощенный вид или непривычная манера держаться. Он заметил, как женщина напряглась, стоило лошади остановиться неподалеку, как задрожали ее руки, сжимающие поводья. Словно она испугалась. Бронзовая сука, обладающая отменной выдержкой, никогда не позволявшая себе показывать даже зачатки эмоций, считая их проявлением слабости, к тому же отменно владеющая мечом и луком, испытывала страх. Более того, она боялась его. Несмотря на очевидное преимущество в силе и положении, Рея никогда не позволяла ему брать верх, демонстрируя несомненное превосходство. В любой ситуации смотря на Таргариена с высока. Толком удивиться новому феномену Дэймон не успел. Супруга, преодолев оцепенение, наклонилась чуть вперед и вместо вполне ожидаемого приказа убраться с дороги, мягко произнесла: — Эй, Гюльчатай, открой личико. Принц усмехнулся краешком губ, услышав чужое имя. Рея приняла его за другого, и, судя по ласковому тону, их отношения выходили далеко за рамки дружеских. Неужели его нравственная супруга завела любовника? И это после того, как на протяжении нескольких лет неустанно обвиняла Дэймона в аморальности? Лицемерие Ройс не на шутку разозлило его. Сняв капюшон, Таргариен поднял на жену полный презрения взгляд. Он рассчитывал увидеть привычную реакцию на его появление: застывшее, словно маска, лицо, плотно сжатые губы и высокомерный пронизывающий взгляд. Ждал, когда она откроет рот и выдаст очередную порцию яда, и потрясенно выдохнул, услышав наполненное обидой: — Какого хера тебе здесь надо, подлый изменщик? Столь странное приветствие лишило принца дара речи. Сбитый с толку, он ошеломленно следил за тем, как супруга спешивается, и пытался понять, какое из произнесенных слов поразило его больше. С каких пор Ройс опускается до выражений обычных простолюдинов, и почему ему показалось, будто он расслышал нотки огорчения в ее голосе? Были ли они связаны с его появлением или она расстроена самим фактом измены? — Разве так полагает встречать супруге любимого мужа? — придя в себя, поинтересовался Дэймон, несказанно заинтересованный необычным поведением жены. — Любимого? — спектр эмоций, отразившейся на ее лице, поражал. Таргариен впервые видел Рею во власти чувств, раньше полагая, что они ей попросту неведомы. — Похоже, общение с овцами имеет свои последствия. Ты перестал понимать человеческую речь, — продолжая открываться с новой стороны, посетовала она, в новой манере пытаясь его задеть и вместе с тем демонстрируя осведомленность ходившими в народе слухами. — Даже овцы, обладай они даром речи, изъяснялись бы куда красноречивее, чем ты, — заметил принц, неожиданно отмечая, что в этот раз воспринимает оскорбления супруги не так остро, как прежде. — И были куда любезней и откровенней, чем Его Высочество, — парировала Рея, вызывающе вздернув подбородок, и к своему удивлению, принц нашел этот жест не раздражающим, а милым. — Так по какому случаю Ваша Светлость решила вспомнить о существовании плебея? Пораженный не характерной для него реакцией на собственную супругу, Таргариен не рискнул ответить на этот выпад. Он молча изучал женщину напротив, пытаясь понять, что случилось с хорошо знакомой ему хозяйкой Рунного Камня. Где привычная надменность? Где презрение, при обычных обстоятельствах окатывающее его с головой? Пекло, куда делось былое раздражение от одного ее присутствия? Почему она кажется ему такой хрупкой и беззащитной? Почему, видя, как она храбрится, пытаясь не выдать свой страх, то и дело бросая взгляды на лук и стрелы, он не чувствует удовлетворения, а испытывает новую для него потребность успокоить и защитить ее? Что, Неведомый его побери, она сделала с ними? Дэймон не знал, что отразилось в момент сомнений на его лице, но это заставило Рею совершить неожиданный шаг. Выхватив из ножен клинок, она протянула его принцу рукояткой вперед: — Наконец, надумал убить меня? Что ж, вперед! — супруга приблизилась к нему на расстояние вытянутой руки, и он отметил, что они с Рейнирой были практически одного роста. — Я не стану препятствовать. Сделай это, — с горящим взглядом настаивала Ройс на абсурдном для него поступке. Разве принц мог убить ее после того, как она на протяжении последних нескольких минут продолжала удивлять его снова и снова. — Тебе ведь так не терпится завладеть Железным троном через постель Рейниры. Но пока я жива, Визерис не одобрит этот брак. Так чего же ты медлишь? Убей меня! — Дэймон едва заметно вздрогнул, услышав от супруги о давно забытых намерениях. Если до свадьбы брата на Алисенте Хайтаэур он еще подумывал занять трон, то теперь оказался слишком далек в очереди на наследование. Да и потом, это была мечта юного принца, не успевшего разочароваться в титуле Короля Вестероса. Власть, которую получит претендент, взойдя на трон, всего лишь иллюзия. И страной правит не Государь, а Совет, умело дергая за ниточки. Как бы то ни было, Таргариену было безумно интересно, откуда Ройс известно о его мальчишеских планах, и, что более важно, ему хотелось понять, в чем была причина ее странного поведения. — Что с тобой произошло? Ты упала с лошади? — решил проверить вполне очевидную, судя по виду женщины, версию принц. — Ты издеваешься? — разочарованно застонала она, снова поражая его своей эмоциональностью. Боги, да Рея за несколько лет не демонстрировала столько эмоций, как за эти несколько минут. Не говоря о совершенно несвойственном ей поведении. И после этого эта женщина просит убить ее? — С каких пор тебя интересует моё самочувствие? — С недавних, — Дэймон скрестил руки на груди, снисходительно глядя на супругу. — Когда в твоей речи начала проскальзывать откровенная ересь, — все же любезно пояснил он, с непривычным интересом следя за реакцией женщины. — Скорее неудобная для тебя правда, — недовольно выдохнула она, убирая клинок в ножны. Таргариен подумал, что на этом забавное представление окончено. Сейчас Рея вернется к своей привычной манере, властно веля убираться прочь. Но и на этот раз он ошибся. Вернувшись к лошади, супруга неожиданно оживилась и, сверкнув на него темно-синими глазами, довольно выдала: — А знаешь, тебе больше не стоит волноваться на мой счет, — ее настрой настораживал. Принц не ждал ничего хорошего от озарившей ее идеи. И не зря: — При первом удобном случае я подам прошение Королю о расторжении нашего брака. Дэймон не мог поверить своим ушам. Холодная стерва, с мучительным наслаждением убеждавшая его в том, что этот брак станет и его проклятием, и она никогда не отпустит его, только лишившись жизни, теперь говорит о расторжении их союза? Он мог списать все прежние странности на последствия падения с лошади, но это… это заявление не поддавалось никаким объяснениям. Нет, прежняя Рея Ройс, какой бы сукой не была, всегда держала свое слово. Кто же, Седьмое Пекло, сейчас пытался улизнуть от него? — Только смерть одного из нас расторгнет этот брак, — угрожающе прошипел принц, хватая женщину за руку и дергая на себя. Возможно, услышав собственное обещание, она придет в себя. — «Боги, Дэймон! Что ты творишь? Зачем пытаешься отговорить ее от столь заманчивой затеи? — пытался привести его в чувство внутренний голос. — Ведь это твой шанс избавиться от холодной стервы без лишних хлопот!» Таргариен отмахнулся от вполне здравых доводов, не в силах прислушаться к голосу разума. Каким бы привлекательным не было желание Реи, ему оно категорически не нравилось. И он не мог понять, почему. Почему он не может отпустить эту женщину? Может, потому, что сегодня впервые она показалась ему не отталкивающей холодной стервой, походившей на оживший труп, а вполне живой и уязвимой женщиной с непредсказуемыми поступками, так привлекавшими его? Такой он видел ее в своем видении. Осознание того, что реальность так близка к фантазиям, отозвалось приятным согревающим чувством ликования в груди. — Отлично, меня устроит твоя, — вызывающе вздернула подбородок Рея, при всей своей хрупкости и невыгодном положении бросая ему вызов. — Угрожаешь мне, дорогая супруга? — недовольно осведомился принц, злясь на себя за непозволительные эмоции по отношению к женщине, достойной лишь презрения. Он должен испытывать ненависть, а не интерес, а тем более предвкушение. — Что ты, милый, — едко проворковала Ройс, дергая рукой, пытаясь высвободиться, но Таргариен лишь усилил хватку. — Мне даже напрягаться не придется. Твой образ жизни и опрометчивые поступки все сделают за меня, — Дэймон вопросительно изогнул бровь, не понимая, к чему она клонит. — Думаешь, притащить девчонку в бордель было гениальной идеей? Или рассчитывал, что в пылу оргии вас никто не заметит? — подавив нахлынувшие эмоции, принц вглядывался в глаза супруги, пытаясь понять, откуда ей известно об этом случае. — Тогда ты бестолковее, чем я думала, — не дождавшись от него ответа, непринужденно заключила женщина, и это стало последней каплей. Не сдержав гнев, Дэймон дернул ее в сторону, впечатывая в выступ скалы. Неужели она пыталась манипулировать им, завуалировано, угрожая Рейнире? Да она, должно быть, спятила, если решила, что это подействует. Единственное, что ей удалось, это вызвать в нем ярость. Пальцы сомкнулись на тонкой шее с такой силой, что женщина в его руках непроизвольно дернулась, пытаясь сделать вдох, и когда у нее это не вышло, вцепилась в руку, пытаясь ослабить хватку. — Откуда тебе об этом известно? — процедил Таргариен, склоняясь к ней. Как бы он ни был зол, полностью поддаться ярости не мог. Ему важно понять из какого источника она черпает эти слухи, и выяснить, для чего ей нужна полученная информация. — Сказочный идиот! — вынесла вердикт Рея, ничуть не смущенная своим положением. — Да об этой выходке уже вся Королевская Гавань судачит. Неудивительно, что слух добрался и до этих мест, — откровенно лгала она, глядя ему прямо в глаза. Все произошло вчера ночью, и слухи не успели бы добраться до Долины так быстро. К тому же Визерис, опасаясь за репутацию дочери, не позволит сплетням распространиться дальше королевского замка. — Тебе стоит присмотреться к своему окружению, начиная со шлюх, греющих твою постель, — неожиданно зло выплюнула Ройс, ослабляя хватку и давая понять принцу, что он зря начал подозревать ее в государственной измене. Похоже, его бронзовой сукой руководила примитивная ревность. Впрочем, Дэймон скорее отрежет себе руку, чем поверит в то, что Рея приревновала его к племяннице. Однако здравый смысл нашептывал ему, что женщина, находившаяся в его руках, не так проста, как принцу могло показаться на первый взгляд, и сейчас мало походила на ту леди Ройс, которую он помнил. — Ты права, — согласился с ней Таргариен, придя к выводу, что ему действительно нужно присмотреться к необычно осведомленной о его жизни супруге. — И начну я, пожалуй, с тебя. — Я не твоя шлюха! — просипела она едва слышно, с поразительным упорством продолжая бросать ему вызов. — Упаси, Господи, оказаться с тобой в одной кровати. — Даже Семеро не помешают мне взять тебя, если я этого захочу, — заверил супругу принц, слегка ослабив хватку, и чтобы она не начала питать ложную надежду, добавил: — Но будь уверена, подобное никогда не случится. — Очень на это надеюсь, — осторожно вдохнула Ройс, продолжая цепляться за его руку. — Но не сильно верю. Ты мастер противоречивых действий. Взять хотя бы случай с Рейнирой. Разогрел интерес бедняжки, после чего скрылся, и ей пришлось искать утешения в неопытных ласках Кристона Коля. Дэймон почувствовал, как земля уходит из-под ног. Пекло, она ведь не могла говорить правду? Это ложь! Рейнира никогда бы не поступила подобным образом. В противовес внутренних убеждений, голос на задворках сознания уверял: импульсивная, своевольная принцесса, выросшая на его глазах, вполне способна на такой поступок. — О чем ты говоришь? — опасно сощурился Дэймон, будто предостерегая супругу от произнесения лживых сведений. — Так ты не знаешь? — искренне удивилась Рея, округлив глаза, и ее реакция не понравилась принцу. — Юную принцессу задел тот факт, что ты променял её на даму низкой социальной ответственности, и она решила отомстить, переспав со своим телохранителем. — Нет, Рейнира не могла так поступить, — продолжал отрицать очевидное Таргариен, отпуская супругу и отступая от нее на несколько шагов. Он не мог поверить, что племянница, обещавшая ему себя, отдалась первому попавшемуся рыцарю. Чувство горечи сдавило грудь, а липкие щупальца разочарования окутали сердце. Принц проклинал себя за то, что сам подтолкнул ее к этому, бросив в борделе. И теперь Боги наказали его, вынуждая узнать о падении принцессы от самой ненавистной женщины, недостойной ни единого волоса на голове племянницы. — Не стоит недооценивать обиженную женщину, тем более в венах которой течет кровь Таргариенов, — внезапно заступилась за Рейниру супруга. Своеобразно оправдывая ее действия. — А теперь проваливай с моих земель! — закончила она, махнув рукой в сторону Драконьего Камня. — Ты хотела сказать с наших земель? — усмехнулся Дэймон, по-прежнему пребывая под впечатлением от услышанного. — Пока наш брак не консумирован, они мои, — смело возразила ему Рея, возвращаясь к коню, обходя его стороной, видимо, в этом случае не желая рисковать лишний раз. Испытывая острую потребность выплеснуть накопившиеся эмоции и вместе с тем отомстить Рейнире за предательство, принц вполне серьезно заявил, направляясь к Ройс: — Пожалуй, сейчас самое подходящее время, чтобы это исправить. Услышав о его намерениях, женщина нервно дернулась и дрожащими руками выхватив из ножен клинок, наставила острие в область сердца принца. Перепуганный вид супруги порядком позабавил его. Кто бы мог подумать, что возможность разделить с ним постель напугает ее куда больше, нежели вполне реальный шанс умереть от удушья. Пекло, как бы горько не было это признавать, но эта непредсказуемая Рея Ройс заинтересовывала его все больше и больше. — Просила убить себя, а теперь наставляешь клинок на меня? — Дэймон иронично изогнул бровь, проведя кончиком пальца по заточенному лезвию. — И после этого ты называешь меня мастером противоречивых действий? — Прекрати заигрывать со мной и катись в Пекло! — со злостью выпалила Рея, прожигая его взглядом синих глаз. Таргариен, наконец, понял, что его так смущало с момента нахлынувшего видения. Цвет глаз супруги. Он точно помнил, что у Ройс они были светло-серые, а сейчас насыщенно синие. И это лишний раз убедило его в том, что к хозяйке Рунного Камня стоит присмотреться, но не сейчас, когда она настороже, а через время. Пусть ее бдительность угаснет, и принц снова наведается к дорогой жене. — Я уже в нем, — обреченно произнес Дэймон, накидывая капюшон и направляясь прочь.***
Таргариен прибыл в Дрифтмарк с наступлением ночи. После захода солнца погода ухудшилась, поднялся сильный ветер. Уставший после длительного полета Караксес едва справлялся с особо сильными порывами. У самого острова их настиг ливень. Вымокший до нитки и обессиленный принц Королевской Гавани застал Корлиса Велариона и его семью за ужином. Витавший в воздухе запах пищи отозвался в принце совсем неблагородным урчанием живота, напоминая тому, что за весь день он не соизволил проглотить и крошки. — Приветствую в Дрифтмарке, Дэймон. Прошу, присоединяйся к нам, — лорду Приливов успели доложить о прибытии на остров нежданного гостя, и его появление в обеденном зале не стало для хозяина дома неожиданностью. — Благодарю, лорд Корлис, — улыбнулся в ответ Дэймон, несмотря на острое чувство голода, не спеша занять место за столом, а приближаясь к кузине. — Леди Рейнис, годы не властны над вами. Вы стали ещё прекраснее, чем прежде, — он склонился к ней, целуя в щеку. — Перестань, Дэймон. Не уподобляйся лизоблюдам, которых так ненавидишь, — отмахнулась почти королева, но принц заметил довольный блеск в ее глазах. — Сир Лейнор, леди Лейна, — Таргариен кивнул наследнику Дрифтмарка и задержал взгляд на молодой девушке. — Воистину, леди Лейна, по красоте вы сравнялись с матерью. Неудивительно, что лорд Приливов не желает выпускать такую жемчужину за пределы замка. — С недавних пор ему не удается удержать меня взаперти, — звонко рассмеялась девушка. — Стало быть, это именно вы стали наездницей Вхагар, — вскинул брови принц, занимая свободное место. — Вам не занимать смелости. У драконицы не было наездника больше двадцати лет. Как вам удалось? — Я очаровала ее песней, которую она так любит, — ответила Лейна. — Действительно, старые драконы особо чувствительны к ним, — согласно кивнул он. — Что ж, лорд Корлис, поздравляю с ценным приобретением. Вхагар — одна из старейших и представляет серьезную угрозу для ваших недоброжелателей. Жаль, мне не удалось видеть лицо десницы, когда ему сообщили эту новость. — Не думаю, что лорд Стронг испытал сильное потрясение, узнав об этом, — заметил Корлис, отрезая от зажаренного мяса кусок и кладя его в рот. — Лорд Стронг? — вопросительно повторил Дэймон, кивая слуге, поставившим перед ним тарелку. — Именно, — кивнул лорд Приливов. — Сегодня Его Светлость разжаловал Отто Хайтауэра и назначил на его место Лионеля Стронга. Я полагал, ты прибыл обсудить эту важную для тебя новость, — вытерев губы салфеткой, Корлис откинулся на спинку стула, выжидающе глядя на задумчивого принца. — Я надеялся, ты прояснишь нам некоторые детали, но, вижу, для тебя это тоже стало неожиданностью. Таргариен прекрасно понимал, о каких деталях говорил Веларион. Его интересовала причина, сподвигшая Визериса избавиться от доверенного лица. И он справедливо полагал, что принц посвящен в подробности произошедшего. Однако рассказать о том, что Десница в своей жажде власти зашел слишком далеко, позарившись на самое ценное для короля сокровище — его единственную дочь, Дэймон не мог. Потому как сам приложил руку к падению племянницы. А признаться в своей слабости Веларионам считал неразумным. — Вхагар ведь не единственный старейший дракон? — неожиданно спросил Лейнор, прерывая затянувшуюся паузу. — Что? — поднял на него глаза принц, снова вспоминая о нахлынувшем в борделе видении. — Говорят, на Драконьем Камне живёт дракон, не уступающий размером Вхагар, а то и превосходящий ее. — Должно быть, мой сын говорит о Вермиторе, — пояснила леди Рейнис. — Драконе Старого Короля. Но он, несомненно, моложе Вхагар. — Нет, я не о драконах, спящих в пещерах под горой за Драконьем Камнем, — отрицательно мотнул головой юный наследник. — Мой брат имеет в виду дикого дракона, занявшего западный склон горы, — присоединилась к беседе Лейна. — Если не ошибаюсь, простолюдины прозвали его Каннибалом. Ходят слухи, его тень видели над берегами нашего острова. И она была воистину огромна. — Этот дракон — всего лишь миф, легенда. Никто не мог видеть его, — отмахнулся Корлис. — Вы долгое время жили на Драконьем Камне, принц. Удалось ли вам повстречать этого легендарного дракона? — не обращая внимания на уверения отца, полюбопытствовала девушка. — Однажды, — кивнул Дэймон, с задумчивым видом вертя в руке вилку. — Как он выглядит? — встрепенулась она. — Он действительно больше Вхагар? — заинтересовано подался вперед Лейнор. — Трудно сказать, — ответил сразу на оба вопроса Таргариен, кладя прибор на стол. — В тот день над островом сгустился туман. Покидая замок, мы с Караксесом, похоже, впервые сбились с пути и забрели на его территорию, — начал рассказ принц, погружаясь в воспоминания. — Знаете, леди Лейна, у меня довольно большой опыт в охоте на крупную дичь, и я знаю повадки хищника, преследующего свою жертву. Но в тот раз мне довелось узнать, что чувствует добыча, почуявшая приближение неминуемой гибели, — Дэймон неосознанно повел плечами, вспоминая удушающее чувство тревоги, охватившего его в тот момент. — Он обрушился на нас сверху. Караксесу чудом удалось уйти в сторону, однако этого оказалось недостаточно. Когти зверя вспороли ему спину, едва не вышибив меня из седла. Все произошло настолько стремительно, что мне не удалось толком рассмотреть его. Впрочем, он был определенно больше Красного Зверя и, пожалуй, Вермитора. — Как вам удалось уйти? Неужели он отпустил вас? — находясь под впечатлением от рассказа, нетерпеливо поинтересовалась Лейна. — Нет, этот зверь не упустит свою добычу так просто, — отрицательно покачал головой Дэймон. — Он почувствовал запах крови, и азарт завладел им. Яркое зеленое пламя вспыхивало тут и там, словно зверь вел нас в нужном ему направлении. Единственным путем к спасению было подняться как можно выше и надеяться, что он не захочет покидать свои владения. — И эта тактика, надо полагать, сработала, учитывая, что сегодня ты смог присоединиться к нам, — заметила леди Рейнис, делая глоток вина. — У старых драконов преимущество в размере, а у молодых в скорости, — усмехнулся в ответ Таргариен, наконец, принимаясь за пищу. — Какое потрясающее приключение, — вздохнула Лейна, видимо, до конца не осознав, чего оно могло стоить принцу. — Вот бы мне выпал шанс приручить его. — Поверьте, леди Лейна, эта попытка будет стоить вам жизни, — предостерег Дэймон, справедливо рассудив, что успех с Вхагар вскружил девушке голову, и появись такая возможность, она действительно попытается приручить этого монстра. — Боюсь, дикий дракон, близкий по возрасту к вашему, не знавший за свою жизнь наездника, не проникнется даже вашим очарованием, миледи. И последнее, что вы увидите — это зеленое пламя, вспыхнувшее в его глотке. Девушка разочаровано выдохнула, беря в руки бокал. Она уже видела горящие гордостью глаза отца, стоило ей прилететь на еще одном могучем драконе. И не важно, что у всадника не может быть двух драконов одновременно, ведь никто не запретит ей просто мечтать. К концу ужина за столом остались только Дэймон и Корлис. Лорд Приливов хотел обсудить последние события, связанные с их маленьким королевством на Ступенях. — Владыки Триархии снова собирают флот, Дэймон, — начал Веларион, наполняя кубки. — Они не могут смириться с поражением и хотят вернуть себе господство над островами. — Я слышал, они наняли нового тирошийского капитана Ракаллио Риндуна, — кивнул принц, принимая из рук лорда кубок. — Верно. Ходят слухи, этот сукин сын своей кровожадностью превосходит Кормильца Крабов, и под его флагом собралось множество кораблей, — подтвердил Корлис. — Если мы ничего не предпримем, он может стать для нас серьезной угрозой. — Зная о надвигающейся опасности, глупо оставлять ее без внимания, — отпив вина, заключил Таргариен. — Мы встретим их, как и полагается: огнем и кровью. Я соберу еще людей на Драконьем Камне, и через две недели жду твои корабли в порту. Когда они закончили обсуждать план предстоящего сражения и дополнительное укрепление обороны Ступеней, на улице была поздняя ночь. Дэймон воспользовался гостеприимством Веларионов, заняв одну из свободных комнат. Горячая ванна уже ожидала его вместе с молоденькой услужливой служанкой, которую он хорошо знал. Она не раз помогала ему скрасить одиночество во время редких визитов. Пусть принц не любил пользоваться услугами одной и той же девки, к этой он испытывал особое влечение. Ее умениям могли позавидовать многие жрицы любви с Шелковой улицы, и Таргариена мало волновало, где она набралась столько опыта в столько юном возрасте. Главное — результат. Избавившись от одежды за время раздумий, Дэймон погрузился в горячую воду, откидываясь на бортик ванны. Ладони девушки легли на плечи, массируя напряженные мышцы. Таргариен прикрыл глаза, прокручивая в голове события последних дней. Короткое триумфальное возвращение в Королевскую Гавань, неожиданную просьбу Рейниры и ее невинные ласки, воспоминание о которых оставили его абсолютно равнодушным, чего не скажешь об образе супруги, возникшем перед глазами. Ее разгоряченный вид, горящие желанием глаза и призывно приоткрытые уста снова манили его. Дэймон зло вцепился в бортик ванны, понимая, что мысли о Рее заставляют его изнывать от желания. Ему бы открыть глаза, отогнать неугодный образ, но он продолжал всматриваться в необычайную синеву и едва не пропустил момент, когда маленькая ладошка служанки скользнула по его груди вниз, скрываясь в воде. Таргариен с шипением втянул воздух, сквозь стиснутые зубы почувствовав, как умелые пальцы коснулись восставшей плоти. В привычной ситуации он бы с радостью воспользовался услугами девушки, но сейчас в его груди вновь шевельнулось противящееся происходящему чувство. Сам того не ожидая, принц перехватил руку служанки, заставляя ту отстраниться. — Достаточно. Можешь идти, — мрачно велел он. — Как прикажете, мой принц, — разочарованно выдохнула девица, стремительно покидая комнату. — Седьмое Пекло! Рея, что ты сделала со мной! — стоило двери за ней закрыться, зарычал он, ударяя кулаком по бортику ванны. — Почему я никак не могу выкинуть тебя из головы? Наскоро вымывшись, Дэймон обернулся полотенцем. Наполнив кубок, он устроился в кресле у камина. Возникшее возбуждение никуда не делось, причиняя ему ощутимый дискомфорт. Принц все еще чувствовал острую необходимость в разрядке. Вот только по собственной глупости, самолично отослал единственную девушку, способную помочь ему облегчить страдания. — Даже здесь ты умудрилась причинить мне боль, супруга, — процедил Таргариен, не сводя глаз с танцующих языков пламени, сделав глоток вина. Он не знал, сколько прошло времени, не вел счет выпитым кубкам, поэтому практически не удивился, почувствовав прикосновение женских рук. Захмелевший разум убедил его, что это служанка, ослушавшись приказа, вернулась в надежде закончить начатое. Однако раздавшийся позади голос заставил его вздрогнуть: — Даже боль может быть приятной, супруг, — горячее дыхание коснулось щеки, а мягкие губы сомкнулись на мочке уха. — Я, очевидно, брежу, — выдохнул принц, впиваясь пальцами в подлокотник кресла. — Это сон. Ты не можешь действительно быть здесь. — Разве? — прошептала Рея, на этот раз слегка прикусив чувствительную кожу за ухом. — А может, я последовала за тобой. — Нет, Ройс никогда бы не оставила Рунный Камень ради меня, — отрицательно покачал головой Дэймон, испытав давно забытую досаду. — Она нет. Но я последую за тобой куда угодно, мой принц, — продолжала шептать невидимая искусительница, касаясь губами уха и ласково проведя ладонью по груди. — Куда бы ты не отправился, что не задумал, я всегда буду рядом. Всегда на твоей стороне. Всегда твоя. Странные и такие обманчиво завлекающие обещания заставили принца вскочить с кресла и обернуться. За ним, облокотившись на спинку, стояла обнаженная Рея. Распущенная темная копна лежала на плечах, скрывая от него небольшую высокую грудь. Блики огня играли на светлой коже, привлекая внимание к гладкому треугольнику, так и манившему прикоснуться к нему. В полутьме комнаты синие глаза мерцали, совсем как в том видении. Приоткрыв рот, она провела кончиком языка по пухлой нижней губе и поманила его к себе: — Ну же, мой принц, я так тосковала без тебя. Таргариен пытался привести себя в чувство, напомнить помутневшему рассудку, что это всего лишь сон и она не настоящая Ройс. Как бы соблазнительно она не выглядела, он не должен думать об этой женщине, вспоминать и тем более фантазировать. Однако инстинкт, древний как мир, вынудил принца наплевать на голос разума, чувствуя, как вожделение пожирает его изнутри, а затвердевшая плоть изнывает в ожидании ласк. Приблизившись к ней, он подхватил Рею на руки и едва не застонал в голос, почувствовав тепло и мягкость ее тела. В несколько шагов преодолев расстояние до кровати, Дэймон опустил супругу на мягкую перину, замерев на мгновение, с наслаждением любуясь разметавшимися по подушке темными локонами, затуманенным желанием, синими глазами, алыми устами и красотой женского тела. У него перехватило дыхание от того, насколько прекрасной была его жена. Жена. Это ведь та холодная стерва, которую он презирал долгие годы. Так почему сейчас она кажется ему красивейшей из женщин? Почему он неистово желает только ее? Нет, это какое-то наваждение. Проклятие! Должно быть, Боги прокляли его! Заметив сомнения, одолевшие принца, Рея поднялась с подушек и, встав на колени на краю кровати, взяла его за руку, опустив ладонь Таргариена на влажное лоно: — Прошу, Дэймон! Я так хочу тебя, — томно выдохнула супруга, глядя ему прямо в глаза. Подняв свободную руку, он привлек женщину к себе, стянув волосы на затылке, и тихо зарычал в приоткрытые уста: — Повтори. В ответ она попыталась отрицательно мотнуть головой и вырваться из его хватки. Упрямство Реи лишь больше распалило его. Погладив пальцами влажные складочки, Дэймон ввел внутрь палец, с наслаждением ощущая, как жаркое лоно супруги обволакивает его. Ройс захныкала, дергаясь в руках принца. — Давай, ābrazȳrys, повтори то, что я хочу услышать, и я дам тебе то, чего так жаждешь ты, — выдохнул в ее губы Дэймон в подтверждение своих слов, накрывая клитор женщины большим пальцем. Сопротивление супруги рухнуло спустя несколько минут, стоило ему ввести второй палец и задней мыслью отметить, на сколько узкой была его жена. — Я хочу тебя, Дэймон, — впиваясь ногтями в плечи супруга, застонала Рея долгожданное признание. — Ты нужен мне. Таргариен и сам не понимал, почему ему было важно услышать от нее эти слова. Быть может, обида и боль, связанная с предательством Рейниры, все еще отравляли его разум. И сейчас поддавшись малодушному порыву принц как никогда стремился знать, что он кому-то важен. То, что этим человеком оказалась собственная супруга, в данный момент его совершенно не волновало, ведь что-то откликнулось в нем на слова Реи. Ранее неизвестный инстинкт шевельнулся в груди, пробуждаясь от долгого сна, будто все это время ожидал именно ее признания. Однако мысли о нем мгновенно испарились, как только принц почувствовал ладонь супруги на изнывающем члене. Он упустил момент, когда она успела избавить его от полотенца, и теперь с осторожным любопытством изучала подергивающуюся плоть. Пальцы женщины прошлись от головки к основанию, ложась на распухшую от семени мошонку, и Таргариену пришлось стиснуть зубы, чтобы не извергнуться раньше времени. Нет, сначала он должен позаботиться о ней и подвести их к разрядке одновременно. Тем более Дэймон уже чувствовал, как начинает пульсировать ее плоть в преддверии оргазма. — Дэймон! — прерывисто стонала Рея, вторя ласкам принца, поглаживая член и заставляя его самого оказаться на грани. — Дэймон! — спустя несколько секунд громко застонала она, получая долгожданную разрядку. — Рея! — в унисон с ней зарычал принц, извергая семя на живот супруги. Тяжело дыша, Ройс уткнулась лбом в его плечо, а он зарылся носом в копну темных волос, с блаженством вдыхая незнакомый сладковато-пряный аромат и в этот момент отчетливо осознавая, что с такой Реей Ройс расстаться не сможет. Охваченная страстью, стонущая и отзывчивая, она кардинально отличалась от той, что он запомнил в первый и единственный раз попытавшись консумировать их брак. Холодная, неподвижная супруга с отстраненным лицом, больше походившая на живого мертвеца, вызывала в нем одно единственное желание — наконец предать ее тело земле, а не доводить ласками до изнеможения. — Дэймон, ты нужен ей, — сквозь пелену воспоминаний услышал Таргариен шепот супруги. — Ей не выжить без твоей защиты. — Что? О ком ты говоришь? — принц отстранился, заглядывая в обеспокоенные светло-серые глаза. — Прошу, не оставляй ее, — повторила Ройс, проведя пальцами по его щеке. — Защити от чудовища, притаившегося в тени. Задать следующий вопрос Таргариен не успел. Женщина исчезла, а вместе с ней и знакомая комната. Он оказался один посреди выгоревшей равнины. Полная луна, вышедшая из-за облаков, осветила руины города, крепостные стены которого начинались в сотни метрах от него. Из распахнутых, наполовину сохранившихся ворот к нему навстречу бежала женщина. Принц не мог рассмотреть ее лица, но знакомый голос заставил его сердце сжаться от тревоги: — Дэймон! Он здесь! — кричала Рея, и Таргариен мог поклясться, что видел, как из тени вслед за ней выскользнул крупный силуэт. — Не позволяй ему… Конец фразы утонул в громогласном реве. Раскалённый поток воздуха едва не сшиб его с ног. Обернувшись, Дэймон ожидал увидеть позади Караксеса, но вместо золотистых глаз Кровавого Змея его прожигали ярко зеленые. Знакомое изумрудное пламя зажглось в глотке зверя, возвышающегося над ним, и принц в бессознательном порыве повернулся обратно к Ройс, надеясь, что она находится не на линии огня, и в этот самый момент почувствовал обжигающую боль в груди. Помутневшим взглядом он смог рассмотреть нечеткий силуэт мужчины в плаще. В тени капюшона горели ненавистью непривычно яркие синие глаза. — Расплата за грехи предков легла на твои плечи, Дэймон Таргариен, — спокойно, практически равнодушно произнес незнакомец, кладя руку на его плечо и сильнее вгоняя кинжал в грудь. — Я заберу твою жизнь в уплату долга, но сначала… — он склонился ближе и прошептал: — …лишу дара, посланного Богами, — отступив, незнакомец указал на застывшую в стороне Рею. — Дэймон, ты нужен мне! — даже на таком расстоянии он услышал наполненный печалью голос супруги. Она протянула к нему руку, и принц, превозмогая боль, дернулся к ней. Но незнакомец удержал его на месте, вынуждая смотреть, как изумрудное пламя в доли секунды испепеляет женщину. — Рея! — закричал Таргариен, пытаясь оттолкнуть противника онемевшими руками и броситься к телу супруги. — Нет пламени горячее, чем у этого дракона. Пусть тебя это утешит: она не испытывала боли в последние мгновения своей жизни, — бесцветным голосом выдал человек в плаще, проворачивая рукоятку кинжала в его груди. — Чего не скажешь о тебе. Острая волна боли вышибла из Дэймона дух. Стиснув зубы, чтобы не закричать, доставляя противнику лишнее удовольствие, он подскочил на ноги и споткнулся о валяющийся возле столика пустой кувшин. За окном разгорался рассвет. Пламя в камине давно погасло. Свежий морской воздух быстро охладил температуру в комнате. Но принц не чувствовал холода. Он невидящим взглядом глядел на тлеющие угли, неосознанно потирая то место, где кинжал незнакомца проткнул ему грудь. Сны Таргариена не отличались реалистичностью, но наслаждение и боль, которые он испытал за эту ночь, были до безумного реальны. — Пекло! Не стоило навещать бронзовую суку и вспоминать о монстре Драконьего Камня, — выругался Дэймон, списывая ночной кошмар на моральное и физическое истощение, подкрепленное немалой дозой алкоголя. Умывшись холодной водой, Таргариен посмотрел на свое отражение в зеркале. Залегшие тени под глазами подчёркивали истощенный вид принца. Вздохнув, Дэймон покачал головой, помимо воли возвращаясь к ночному кошмару. Точнее самой приятной фантазии, которую олицетворяла для него Рея. Ее прерывистые стоны, шелковистая кожа и округлые бедра со стройными ногами, дрожащими от его ласк. Тихо зарычав, Таргариен с силой саданул по стене рядом с зеркалом. Нет! Он запрещает себе думать о Ройс! Больше никаких воспоминаний и фантазий! Ни единой мысли! Отныне любые упоминания об этой женщине под строжайшим запретом. Иначе он окончательно лишится рассудка. Принц покинул Дрифтмарк с первыми лучами солнца, желая проветрить голову и укрыться в спасительных стенах родового гнезда. Месте, где его никогда не преследовали кошмары. И за те две недели, что он собирал в замке подкрепление, видения ни разу не посещали его, а дурной сон напрочь стерся из памяти. По истечении назначенного срока от Корлиса Велариона пришло известие. Лорд Приливов направил к нему флот, но не сможет возглавить их поход ввиду очевидных обстоятельств. Что это за обстоятельства, Дэймон узнал немногим позже. Из Королевской Гавани пришла весть от доверенного лица. Визерис пожелал выдать дочь замуж за Лейнора Велариона. Принц криво усмехнулся, прочитав корявые строчки. Его брат нашел единственного человека, которому мог сосватать Рейниру, не боясь, что ее опороченная честь станет достоянием общественности. Как-никак, за наследником Дрифтмарка водились грехи, не меньше. И имя одному из них — Джоффри Лонмаут. Как бы Дэймон не сомневался в способностях брата, но должен был признать, что он нашел весьма выгодное решение проблемы: спас дочь от скандала, и вернул расположение Веларионов. — А мое приглашение на свадьбу, очевидно, затерялось в пути, — задумчиво произнес принц, поднося клочок бумаги с донесением к пламени свечи. Сухой пергамент вспыхнул за доли секунд, осыпаясь пеплом на стол. — Что ж, не стану расстраивать брата, пропустив такое пышное торжество, — потирая обожжённые пальцы, закончил он, поднимаясь со своего места и на ходу велев слуге передать командиру гвардии приказ отплывать без него. Спеша к Караксесу, Дэймон впервые за эти недели вспомнил о реалистичном кошмаре и непривычной тяге к супруге. Возможно, в столице он сможет найти объяснения этой мании. А быть может, ему удастся разыскать жрицу из Асшая. И она поможет принцу избавиться от проклятия, насланного ведьмой. А до той поры ему ни при каких обстоятельствах не следует встречаться с Реей Ройс.