–И преданности я не вижу,
И сочувствия не ощущаю,
Нет у меня сейчас того, что хотел бы иметь.
Что это за история?
Про кого эта история?
Мы всегда хотим достичь того, чего в нас нет.
***
Темно-зеленые еловые ветки легко покачивались на холодном ветру, душистый запах хвои стоял в лесу. Тишина. Даже птицы тут не поют. Настолько это место нагнетало. Старый заброшенный детский приют был покинут его жителями в начала девяностых годов, честно отработав ровно сто лет. «Говорят, они жили не в лучших условиях… Поэтому там и зародились проклятия», — многозначно сказал Идзити, пока вёз первокурсников на задание. Впринципе, миссия не была сложной. Всего навсего изгнать проклятия третьего-четвертого уровня. Загвоздка лишь было в том, что приют был просто огромным. — Фуккацу, мне кажется, он даже больше чем твой дом, — сказала удивлённо Нобара, когда Идзити уехал вдаль, обещав вернуться через некоторое время. — С каких пор размеры зданий измеряются в моих домах? — спросила девушка, заинтересованно смотря на третий этаж приюта. Кажется, она видела, как там что-то мелькнул, будто какая-то тень. «Видимо, проклятие». — С тех пор, как мы поняли, что ты подпольный миллионер, — ответила Кугисаки. — Ого, а я не был у Фуккацу дома! Чёрт! Я пропустил всё самое интересное, — расстроился Итадори. — Давайте поделимся по этажам, их как раз пять. Тут работы на несколько часов, думаю, к обеду справимся, — прервал беседу Фушигуро, который уже хотел начать работу, чтобы как можно быстрее освободиться. — Я пойду на третий, — сразу же забрала себе итересовавший её ярус Фуккацу. — Я на четвертый, — сказал Мегуми. Нобара и Юдзи уже во всю играли в «камень-ножницы-бумага», разыгрывая пятый этаж между собой. Всё-таки, хотелось посмотреть на еловый лес с такой высоты, оценить местность, так сказать. — Вот же! Сегодня явно не мой день, — Юдзи проиграл. Нобара задорно улыбнулась — пятый этаж принадлежал ей. — Я пойду на первый, — сказал Мэдока. Он подумал, что в случае огромной опасности, сможет выпрыгнуть в окно. — Тогда мой второй, — Юдзи забрал оставшийся ярус. — Если будете не справляется — кричите, — сказал Фушигуро, когда они вошли в темное здание. Тут валялись доски, летала пыль, а на стенах были нарисованы граффити, но их было не много из-за того, что приют было слишком трудно найти — нет больших населенных пунктов рядом. — Я уже не справляюсь… — тихо пискнул Сано. — Не бойся, Мэдока, просто используй много удачи! Если хочешь, можешь забрать у меня, — предложил Юдзи, улыбнувшись. — Нет, что ты, Итадори… Не стоит, — начал отговоривать парня Мэдока. — Значит, она тебе не так уж и нужна, — подметила Нобара, — хорошо провести время, Сано, — она пошла на грязную лестницу, как только её заметила. Те, кому также надо было на верхние этажи последовали её примеру.***
Хитоми зашла на ветхий третий этаж. Как и все другие ярусы он был пыльный, мутный и грязный, с кучей комнат. Кажется, во времена своей активной «жизни» он являлся местом, где жили дети постарше. Девушка это определила исходя из своих наблюдений — если на первом этаже некоторые стены комнат были разрисованы мелками или красками, увешаны дощечками с цифрами и иероглифами, то тут же всё было намного культурнее: никаких картин цветными карандашами в комнатах, старые вазоны в холле и единственный «бунт», который здесь был это плакат с фильмом «Парк Юрского периода». После всех битв, пережитых этим летом, проклятия четвертого-третьего уровня были для Фуккацу не больше чем разминкой. На этот раз, данные не соврали и монстров правда было много, но это была мелочь, которая резалась в два удара. Единственное, что правда пугало это то, что говорили проклятия посильнее, которые были способны на это… «Забери меня»«Давай дружить?»
«Не трогай»
«Мне страшно»
«Воспитатель… Бьёт… Снова»«Конфета…Хочу»
«Не оставляй меня»«Сбежать»
«Уберите руки»
«Соседка… Громко плачет»«Я правда такой плохой?»
И самое часто встречаемое… Хитоми обычно его слышала перед тем, как разрезать очередного монстра: «Мама...».Этих детей не пощадила жизнь. Интересно, что с ними сейчас? Она надеялась, что эти, уже взрослые, люди счастливы. Хитоми даже рада, что этот детский дом больше не работает. Хотя есть ещё несколько тысяч подобных заведений, детство в которых проходит подобно пытке, а не счастливого ребячества. Кажется, с этим этажом было закончено. Прошло около полутора часов. Конечно, за счёт скорости она закончила быстрее чем остальные. «Спускаться вниз и помогать Мэдоке как-то не хочется… Лучше останусь здесь. Ещё ненадолго», — подумала девушка, наконец-то сложив катану в ножны. Фуккацу немного поразмышляла и решила, что изучит этот ярус досконально. Это будет сделано только из-за чистого и пожирающего её интереса. История этого здания пугала и завораживала одновременно, и Фуккацу была не против её изучить. Она шла по скрипучим половицам, останавливаясь у входа в каждую комнатку, рассматривала их внутренности. В некоторые она проходила, открывала шкафчики и смотрела на их содержимое: брелок с маленькой лисичкой, сломанный тетрис, пластиковое колечко и ржавый ключ, который открывал ещё один ящик, но в нём находок не было, кроме монеты в пять йен. Все эти мелочи Фуккацу тщательно рассмотрела и положила на их родное место. Они ей были точно не к чему. Последняя комната была обустроена чуть лучше остольных — в ней было куда больше шкафов, секций, полок, а посередине стояло грязное красное кресло. «Вот это уже более интересно», — Хитоми была в предвкушении. Девушка открыла дверь шкафчика — вот это находка! Куча старых книг, карт, фотографий и альбомов, то, что она и искала. Видимо, закрываясь, приют не счел нужным забирать эти бесполезные в быту вещи. Начать девушка решила с малого — книги. В большинстве своём, японская и зарубежная классика, закупленная детским домом для развития малышни. «Ничего особенного», — решила она. Немного поинтереснее были карты. Например, Германия, поделенная на ГДР и ФРГ и Союз Советских Социалистических Республик на месте. Закончив с этим, Хитоми перешла к более интересным вещам. Фотографий и альбомов было не так уж и много, но они были самой любопытной вещью здесь. Со снимков на Фуккацу смотрели улыбающиеся дети, а сзади каждого кадра была подпись — имена людей, изображенных на них и дата. Одна фотография запомнилась больше остольных — «Сэдео, Горо, Мичико и Наоки, 1992.11.07.». Родилась бы Хитоми на десяток лет раньше, фото бы было сделано в её день рождения. Ребята стояли около огромной сосны и лыбились во все зубы, будто в приюте не было ничего страшного, а их детство являлось наипрекраснейшим периодом их жизни. Хотя, кто знает, может так оно и было. «Какой милый снимок, будто... Я, Мегуми, Нобара, Юдзи и Мэдока», — подумала девушка, удивившись своим же мыслям и ассоциациям. — Фотографии рассматриваешь? Мило, — знакомый голос резко возник за спиной девушки. Давно она её не слышала. Из-за защитной реакции, Хитоми кинула альбом в сторону звука, просто как первую попавшуюся вещь. Аки ловко словила его одной рукой. Игараси, в черном кожаном плаще, закинув ногу за ногу, расслаблено сидела на пыльном кресле. Сколько она уже здесь находится? — Разбрасываться чужими вещами нехорошо, — сказала девушка, легко улыбнувшись. Фальшиво. Даже уголки глаз не дрогнули. — Ты снова всё подстроила? — без приветствий, спросила Фуккацу. Девушка быстро поняла, что к чему. — Схватываешь на лету, — Аки щелкнула пальцами в воздухе. — Конечно, без ваших идиотский Сакуитти Рокку было бы куда проще, но как вышло. — Зачем на этот раз пришла? — без единой эмоции на лице спросила Фуккацу. — Ммм, — Игараси скривила недовольную мину, надув губки. — Солнце, ты что, не доверяешь мне? — Давай без подобных обращений, — Хитоми имела ввиду «солнце». Она старалась проявить холод к Игараси. — Да, я тебя не доверяю. А разве я должна? Единственное, что я сейчас знаю про твою жизнь — это то, что ты являешься одной из Главных Господ ОРС. Сама подумай, Аки, какое доверие ты можешь у меня вызвать? — Ты такая правильная, — сказала девушка и зевнула, прикрыв рот альбомом. — Даже немного пугаешь. — Почему ты пришла? — повторила вопрос Фуккацу, оперевшись об грязную стену. — Есть предложение... Но оно тебе не понравится. — Раз так думаешь, зачем предлагать? — спросила Хитоми. — Хм... А если, это будет обмен? — загадочный вопрос прозвучал из уст Игараси. — В каком смысле? — Я тебе информацию, где я была всё это время, а ты подумаешь над моим предложением, — сказала вдруг она. «Я не обещала ей, что дам положительный ответ на её просьбу... Почему бы и нет?», — порызмышляла Хитоми и ответила: — Хорошо. Я внимательно слушаю.***
Осенний туман полностью окутывал ночной Роппонги. В воздухе чувствовалась сырость, а капельки воды опадали на черные длинные волосы. Девушка подняла голову вверх — крыши огромных небоскребов не видны из-за белого дыма, сжирающего район полностью, не оставляя шанса пробиться белыми минеральным звездам сквозь эту пелену. Аки уже давно не верила в своё спасение. Шляясь по Японии около месяца, и потратив последние деньги, она уже хоронила себя заживо в какой-нибудь канаве с пустым от голода желудком. Возможно, если бы не её непоколебимый характер, всё было бы куда проще. Игараси с детства донимала консервативная верхушка мира магов из-за её, как говорила мать Аки, — «дара». «Зеркальный сон» уж слишком малоизученная и одновременно опасная техника. Старейшины были заинтересованы ей. Аки иногда казалось, что она видит, направленных оттуда людей чаще, чем свою маму, а уж тем более отца. Мать плохо отзывалась о папе, рассказывала про то, что он погиб по собственной глупости — сел в нетрезвом виде за руль и попал в аварию. Когда Мари, так звали маму Игараси, находила вещи «этого ублюдка» — она не раздумывая выкидывала их, однако Аки смогла уберечь кое-что — старую синюю куртку. С тех пор, это была её любимая вещь в гардеробе. Любовь к, по слухам мёртвому, папе, горела в сердце, не смотря на то, что она его никогда не видела. К маме же она чувствовала полное безразличие, а временами даже сухую ненависть. — Ваша дочь ведёт себя неадекватно... Столь непослушного подростка я не помню за последние десять лет своей жизни, — говорила женщина, пришедшая в их дом для «Анализа поведения Аки Игараси и угрозы вселения в тела вышестоящих». — Я согласна с Вами... Не поверите сколько жалоб со школы мне приходит на неё! Они с её подружкой творят такие дела... — вместо таго чтобы защитить свою дочь, Мари поддержала собеседника. «Неизменная предательница», — лишь подумала Аки, со слезами на глазах, подслушав разговор за дверью. Кажется, это была последняя капля. Сколько раз она это слышала? Рано или поздно что угодно начинает надоедать. Да, есть много людей, которые просто привыкают... Возможно, у них сильная воля. Но Аки не собиралась держаться в этом аду дальше. Собирая вещи в старый потрёпанный рюкзак, она точно не знала куда пойдёт. Денег, спрятанных в потайном кармане, должно было хватить на среднюю жизнь в придорожном отеле, но ненадолго. Когда Игараси уже почти закончила с сумкой, она на секунду остановила свой сбор. Девушка взяла в руки листок и ручку, быстро и размашисто начеркала на бумажке: «Прости. Так было нужно, не могла поступить по-другому. Я не думаю, что скоро мы снова встретимся. Пожалуйста, не забывай меня, Хитоми.Аки»
Это была записка для той, к кому у Аки ещё оставались светлые и прекрасные чувства. Сложив листок в карман, она вышла, оставив телефон в комнате. Он ей не нужен, местоположение можно легко отследить по гаджету. — Эй, ты куда? — в коридоре Игараси встретила маму. — Ухожу. Навсегда, — холодно ответила Аки. — Ха, — усмехнулась Мари, — только вернись к ужину, — она не поняла, что дочь говорила серьезно, а не шутила. — Передашь записку Фуккацу? — резко спросила Аки, остановившись на пороге. — А что, по LINEуже не модно? — улыбнулась мать. — Ладно, давай, передам. Аки протянула записку маме, надеясь, что она передаст. Ведь сама Игараси не может зайти к ней домой или написать в социальных сетях . При её исчезновении и расследовании у Фуккацу могут быть проблемы из-за этого, поэтому, другого выхода не было. — Пока, — Игараси вышла из дома. — Не забывай, что у тебя завтра встреча с ещё одним магом! — крикнула вслед мать, но Аки уже закрыла дверь.— Трудный подросток... — Мари смяла листок и выкинула его в мусорку. «Буду я ещё заниматься этим цирком. Сама напишет, если захочет», — подумала мать Игараси и пошла заниматься своими домашними делами, будто только что не разрушила чью-то жизнь. События, которые случились 28 октября 2017 года резко возникли в голове Аки. Она знает, что её искали высшие органы, но она смогла скрываться какое-то время. В конце концов, дело было замято, без какого-либо вывода. «Кажется, всем настолько всё равно... Они давно хотели от меня избавиться», — думала на этот счёт девушка. Надежда на жизнь в бесконечных скитаниях пропадала с каждым днём и с каждым потраченным йеном. В один день денег стало настолько мало, что Аки не смогла купить нормальную еду (хоть и ела она один раз в день), а в кармане оставалась последняя сигарета. Тогда девушка пришла на заправку, чтобы там купить хот-дог на последние деньги. А что делать она будет дальше? Аки не знала. Сев за липкий стол, она развернула бумагу, чтобы в последней раз насладиться вкусной пищей. Но тут к ней подсел гражданин. В черном пальто и такого же цвета шляпе мужчина совершенно не вызывал доверия. Его глаза были закрыты темными стёклами очков, что ещё больше настораживало. — Чего тебе, мужик? Я не проститутка, если ты об этом подумал, — сказала Аки, кушая свой ужин. — Мне это совершенно не интересно. Я по другому делу нашел тебя, — выдал загадочный мужчина. — Хм... — Аки задумалась, но убегать и терять бдительность не стала. — Ты из верхушки магов, да? — если бы это был обычный человек, не знающий про мир шаманов Игараси бы притворилась слабоумной — всё плану. Поэтому этот вопрос она задала спокойно, без волнения. –Ха, — издал громкий смешок человек. — Не совсем. Скажи, Аки, хотела ли бы ты увидеть своего отца? — Решил прикончить меня? «Откуда он знает моё имя... И про папу», — подумала девушка, но ничего не сказала на этот счёт, чтобы показаться более уверенной. — Нет. Я тут по приказу твоего отца. Он жив и здоров и ждёт встречи с тобой, — сказал загадочный человек, вытаскивая из кармана какую-то книгу. Он дал её в руки Аки. — Ты решил мне паспорт под залог отдать? — Аки принялась рассматривать книжку в фиолетовом переплете, на которой была изображена камелия. — Чей это герб? Советского Союза? — Это удостоверение Организации Свергнутого режима. Или же, говоря проще, — ОРС. Слышала о нас? — спросил собеседник, которого, Игараси успела прочитать в книге, звали Сэдео Тошами. Мужчине было 36 лет. — Слышала... Но причем тут мой папа? — теперь мужчина заинтересовал Игараси. Тошами наклонился чуть ближе и сказал: — Хочешь узнать больше — понедельник, 4 декабря, Роппонги, Токио, кафе «Dean & DeLuca Café Roppongi», — сказал мужчина и быстро удалился из заправки, оставив 8000 йен и записку с местом на столе. «Я приду. Обязательно», — подумала Аки Игараси, забрав приятный сюрприз от Сэдео. Он не вызывал у неё доверие, но другого выхода не было. Какая разница умереть от чужих рук или от голода? Девушка зашла в кафе, которое было указано в записке, его было найти довольно сложно, даже учитывая, что Аки жила в столице Японии четырнадцать лет. Местечко было милое, тут продавались булочки и кофе, но Игараси, выделив из 8000 йен какую-то сумму, уже успела плотно покушать. — Эй, иди сюда, — крикнул ей знакомый голос. Тошами манил рукой к себе. Подойдя, он быстро и тихо сказал, отпив немного кофе: — Через десять минут здесь будет машина, мы уезжаем. «Быстрое развитие событий», — лишь подумала девушка. Чёрная машина с тонировкой везла девушку и мужчину куда-то за окраины Токио. Пошёл сильный ливень — зима в Японии почти никогда не радует снегом. — Посмотрю на воссоединение семьи, жаль, у меня её не было, — начал разговор Тошами. — Всегда мечтала увидеть папу, даже если бы он был мертвым, — ответила, немного грубо, Аки. — Какой черный юмор... Вся в отца, — удивился Сэдео. Аки часто говорила это мать, но сейчас это почему-то звучало приятно. Люди вышли из машины и увидели перед собой дом с высоким забором. Он был не большим, но очень охраняемым: ограда, камеры, люди, местоположение и собаки. «Хитоми бы испугалась», — отметила Аки, увидев пса, который лаял без остановки. — Мастер правильного порядка ждёт Вас, — Сэдео остался где-то в главном коридоре. Дальше ему было нельзя. Сэдео сказал, что всего в ОРС четыре звания: «Верные борцы» — пешки, выполняющие мелкие и грязные поручения; «Главные Господы» — они стояли выше, у ребят было куча привилегий и было их, обычно, всего два(но Тошами сказал, что с недавних пор одно место пустует), а с ними «Слуги» — те, кто были рядом с Господином или Госпожой на всех собраниях, выполняли также грязную работу... И, наконец, «Мастер правильного порядка» — «царь горы», то есть, самый главный в ОРС. Это и был отец Аки. Игараси аккуратно зашла в зал. Сердце сжималось, а голова гудела. Она подняла глаза — на высоких ступеньках, сидящим на огромном кресле, подробному трону, смотрел на неё с лёгкой улыбкой мужчина. Седой, с карими глазами и в черном костюме — он всё равно походил на того человека, с единственной фотографии, которую нашла Аки с ним в старом альбоме в урне. — Носишь мои вещи? Мило, — сказал он, встал с кресла и начал аккуратно спускаться по ступенькам. Да, Аки была в своей неизменной синей куртке и он папа это заметил, — теперь мы будем дружной семьей, так? –спросил он, расставив руки в стороны — жест, означающий «обними меня». — Да, — ответила дочь со слезами на глазах и обняла своего папу. Это была долгожданная встреча, изменившая её жизнь полностью.***
— Вот как... — Хитоми внимательно выслушала рассказ Игараси. Она была шокирована и не знала как на это реагировать. — Теперь ты должна выслушать мою просьбу, — напомнила Аки девушке. — Да, конечно, — беззлобно сказала Фуккацу. Грубость была тут не уместна, сейчас она будет спокойно разговаривать с подругой. — Вступишь в ОРС? — кажется, Игараси предлагала это на полном серьёзе. — Аки... – Фуккацу опешила. Просьба казалась настолько глупой, что была похожа на шутку. – Я не могу так всё бросить и уйти в неизвестность... — Но я же смогла, — перебила её Игараси. — Послушай... Мне не интересна их философия, — сказала Хитоми. — Тебя полностью устраивают правила магического мира? Нравится нечестное деление по уровням? Соперничество? Смерти? Алчность? — начала засыпать её вопросами Игараси, вставая с кресла и подходя ближе к девушке. — Нет! Но... — хотела оправдаться Фуккацу, но Аки её прервала: — Ты не желаешь что-то менять? Или...У тебя есть другая причина? — Мир везде будет несправедлив. Нет разницы с какой стороны ты попытаешься его поменять, — ответила Хитоми. — Тогда другое предложение, — сказала Аки, оперевшись об стенку рядом с Фуккацу. — Какое? — Давай встречаться. — Ха-х, — девушка усмехнулась. — Почему ты смеёшься? Я говорю серьезно. Ты мне очень-очень нравишься. Хитоми, ты единственный подобный человек в моей жизни, — кажется, она и правда не шутила. — Но... Аки, — Хитоми находилась в ещё одном шоке. Такого расклада она не ожидала определённо. Что обычно на подобное отвечают? Что-то длинное и философское? Или же кратко и ясно? — Что? Тебе нравится кто-то другой? Скажи мне кто это... Хочешь я вселюсь в тело этого человека и возьму тебя? «Что?» — в голове Хитоми кроме этого было ничего. Пустота. — Согласна на мое предложение? — спросила Аки. — Нет... Не согласна, — выдавила из себя через силу Хитоми. — Хм... Ладно. Тогда последнее... Но это не просьба. Теперь я буду действовать самостоятельно, — неожиданно Аки схватила Фуккацу за руки и потянула на себя. — Что ты... — Хитоми не успела договорить, как губы Игараси накрыли её уста. Девушка сжала лицо Фуккацу, чтобы раскрыть рот, сильно надавив на него. «Пирсинг во рту... Это странно», — единственное, что успела подумать Хитоми. Она представляла свой первый поцелуй не так. Совершенно не так. Девушка хотела это сделать с тем, кого она на самом деле любила. Это было так некрасиво по отношению к ней. Почему судьба такая странная и зловещая штука? Поцелуй длился по времени секунд пять, но Хитоми это показалась мучительной вечностью. — Теперь пока, — оторвалась наконец Аки. И пошла к окну — там была лестница, аварийный выход. — Верни Сакуитти Рокку, — не смотря на шок , Фуккацу заметила, что Аки сорвала браслет с руки. — Держи, — Игараси кинула амулет в руки Хитоми и удалилась через окно. Девушка застыла посреди комнаты. Ужасно, однако. Отвращение, страх, грязь на себе — вот что она чувствовала. Она придаёт этому очень большое значение? Или так бы чувствовал себя кто угодно на её месте? Около пяти минут она просто стояла в ступоре, пялясь в окно. Как, с осознаниям этого всего — поцелуя, истории Аки, ОРС, жить дальше? — Хитоми. За спиной раздался знакомый голос, призвавший по имени, что было неожиданно. Сейчас она была рада, что слышит именно его. Жаль, что она не может резко почувствовать такое же спокойствие, какое сейчас чувствовал Фушигуро. — Все уже закончили со своими этажами. Тебе нужна помощь? — спросил парень, засунув руки в карманы. — Нет. Не нужна, — тихо ответила она, всё ещё смотря пристально в окно. «Пришёл бы он на несколько минут раньше... Всё было бы спокойнее и лучше...», — подумала Фуккацу. Она резко повернулась к Мегуми. Он странно на неё посмотрел, будто заподозрил что-то неладное, его глаза беспокойно бегали по её лицу. Мегуми спросил: — У тебя всё хорошо? — сделав паузу, он добавил: — Выглядишь так, будто сейчас заплачешь. — Нет. У меня... Проблемы, — многозначно ответила девушка. — Я расскажу тебе и остальным в колледже. Но, если очень интересно, — только что приходила Аки. Фушигуро замер с удивлением на лице. Затем, немного поразмышляв, он спокойно сказал: — Я понял, — он взял у неё с рук злосчастный амулет и начал аккуратно завязывать на её тонком запястье. — Не снимай его больше. Не хочу в один день понять, что на самом деле разговаривал не с тобой... А с ней. Хитоми пыталась сдерживать слёзы дальше, но выходило очень плохо. Почему она плачет? Ей казалось, что особой причины нет. Сейчас, она лишь показала свою слабую сторону. Но было поздно — Фушигуро заметил капли на её щеках. Недолго думая, Мегуми приобнял её. Если так девушке станет легче, то он это сделает. Уткнувшись в синюю форму парня, Хитоми больше не стала сдерживаться, хоть было стыдно перед ним. А впервой ли ей плакать перед Фушигуро Мегуми? Определенно нет.