Сильней всего на свете
Лучи спокойных глаз.
Утренние лучи солнца попадали в кабинет, оставляя полоски света на стенах и партах. Помещение недавно проветрили, из-за чего дышалось в нем хорошо, свежестью. Пока в классе никого не было, кроме Фуккацу. Сегодня ночью она вообще не спала. Даже под утро, когда розовый рассвет окрасил небо, сон не пришёл. В голове было настолько много мыслей, что они делились на миллион голосов и давили на мозг. Девушка пыталась посмотреть фильм или аниме, но после того, как заметила за собой, что каждый раз ловит в сюжете схожесть с какой-либо деталью из своей реальной жизни, она решила искать другое развлечение. Хитоми пыталась отвлечься на домашнюю работу и ей показалось, что это правда помогло на время — она сделала все, что задавали на следующую неделю, с трудом вчитываясь в содержимое, каждую минуту улетая мыслями куда-то из этой комнаты, возвращаясь в прошлое и гадая, что будем в будущем. В конце концов, она дала всему этому поглотить себя, сидя в немой тишине — сегодня ночью кроме «Уаджета», «ОРС» и «Жины» в голове никого не было. Как ни странно, с утра усталости она не почувствовала, но она знала, что это ненадолго и через время недостаток сна заставит её подремать хотя бы пару часов. Хитоми смотрела в окно — небо сегодня было ярко-голубым. Если попытаться, то можно забыть, что наступила осень и на самом деле на улице беззаботное летнее утро. — О, Фуккацу! — радостный голос Юдзи невозможно было не узнать. Хитоми повернулась к Итадори и парень увидел на её лице черную повязку. Лучезарную улыбку Юдзи сменило недоумение. — А зачем тебе… Повязка? Хитоми, сама того не контролируя и не понимая почему, виновато улыбнулась. То ли затем, чтобы показать, что все впорядке, то ли от того, что из-за неё улыбка с лица Итадори исчезла. — Глаз выкололи, — ответила девушка. — А кто? — Юдзи все равно не понимал. — Разве ты вчера не была дома? — Понимаешь… — начала она, зная, что ей придется сейчас пересказать все в третий раз. — Это сделали в ОРС. Вчера я снова туда попала, но меня спасли. С недоумения эмоции Итадори сменились злостью, взгляд стал более серьезным, а брови немного нахмурились. — А глаз никак не восстанавливается? — Нет. Сёко не смогла его восстановить, — Фуккацу было стыдно за обман. Она представляла, как потом ей придется рассказать, что произошло на самом деле и поджала губы. Хотя, Итадори сам числился мертвым, он точно поймет. — Это просто ужасно, — парень не находил нужных слов. — Когда-нибудь, они поплатятся. — Ого, Фуккацу! — на Хитоми смотрел Мэдока с полными ужаса выражением лица. — А что у тебя с глазом?! — Ну-у, — девушка тяжело вздохнула — снова рассказывать по кругу. И это ещё не второкурсники не видели. — Только без вопросов: ОРС мне выкололи глаз, попала в плен к ним вчера вечером, но была спасена. Восстановить глаз нельзя, Сёко не смогла, — Хитоми недалека от того, чтобы уже выучить этот текст наизусть. — Какой ужас! — у Сано была самая яркая реакция из всех, как обычно. — Хуже быть просто не может… — Спасибо за поддержку, Сано, — беззлобно, но с сарказмом, сказала Хитоми. — Ой, извини, — Мэдока через силу немного успокоился. — Ну, вообще, это же нормально, — Хитоми скрестила руки на груди и начала ходить по кабинету с наигранным задумчивым лицом. — Маги часто получают травмы, почти всегда. Ты тоже можешь получить её в будущем: от шрамов до потери глаз…— она украдкой взглянула на Мэдоку, посмотрев на его реакцию: он, как и ожидалось, слушал с уже озабоченным лицом. — ушей, пальцев или даже ног с руками… — Фуккацу, мне кажется, ты пугаешь Мэдоку, — заметил Итадори, это было похоже на замечание. — И, мне кажется, она делает это специально, — в класс вошла Нобара и хитро улыбнулась от шалости подруги. — Перестаньте! — сказал Мэдока, чуть ли не вскрикнув. — Кугисаки, ты даже не удивлена внешнему виду Фуккацу? — спросил Итадори, чтобы перевести тему. — Я уже видела это вчера ночью. Вы не представляете мой испуг, когда она вернулась ночью со своей темной аурой… — Какой ещё аурой? — поинтересовался Мэдока. — Она, видимо, прошла, а, может, и нет, — начала оправдываться Хитоми, — До этого остатки чужой проклятой техники видоизменили мою проклятую энергию. — И я не разобралась из-за этого, кто это, — дополнила Нобара. — И чуть не убила меня, — закончила Хитоми, как в класс вошёл учитель по математике — Фукурро-сенсей, седой мужчина в возрасте, который постоянно ходил в одном и том же чёрном костюме, он был строг и скуп на похвалу, поэтому его мало кто любил. Все в основном желали, чтобы его занятие как можно быстрее закончилось: он постоянно придирался к понятиям и ждал не только базовых знаний, но и дополнительного материала, который «ученики должны изучить по собственной воле в свободное время». — А чего вы до сих пор не на местах? — спросил Фукурро сходу. — Это я припозднился на минуту, вообще-то уже 9:01, — Хитоми взглянула на настенные часы — сенсей был прав. Все быстро заняли свои места, жалея, что уже сходу испортили настроение учителю. Хитоми только осознала, что Фушигуро ещё нет. Обычно он приходил за минут десять до начала занятия, чаще всего один, но сейчас его нет при том, что на занятие Фукурро-сенсея никто бы никогда не захотел опаздывать. В голове у Фуккацу возникла вчерашняя ночь в частности то, что Мегуми уснул на кухонном столе под воздействием техники. Девушка напряглась: а если она что-то сделала не так, и Фушигуро больше не проснётся? — Эй, Итадори, — позвала она шепотом парня, который сидел справа от неё. — Ты сегодня завтракал? Юдзи такой вопрос немного удивил, но он, также шепотом, ответил: — Нет, я не успевал. Хитоми кивнула, так и оставив Юдзи в лёгком недоумении. Фуккацу повернулась назад, стараясь делать это аккуратно, чтобы учитель, увенчанный объяснением темы, не заметил её. За партой сзади сидел сосредоточенный Мэдока. — Сано, ты сегодня завтракал? — спросила она. — Ну… Да, — ответил парень, также не понимая вопроса. — То есть, ты был на кухне? — задала ещё один вопрос Хитоми. — Нет, я обычно завтракаю у себя в комнате… — ответил Сано и продолжил писать. Фуккацу отвернулась и подумала: неужели никого не было сегодня на кухне? Осталось спросить лишь у Кугисаки, но она сидела сегодня через ряд от неё — обычно они занимали места рядом, но, из-за внезапного появления учителя, все сели кто-куда. — Эй, Кугисаки, — позвала Хитоми, но Нобара её не слышала. Девушке надо знать прямо сейчас, знает ли кто-то, где Мегуми и ей было все равно, насколько глупо она сейчас выглядит. — Кугисаки! — сказала Фуккацу громче, но безрезультатно. Зато ее слова прекрасно услышал Фукурро-сенсей. — Это что-то настолько срочное, что Вы не можете подождать перемены? — задал учитель вопрос Хитоми и все глаза в классе обратились на неё. — Если вы проводите статистический опрос, то я сегодня завтракал, — сенсей шутил только в тех случаях, когда кто-то находился в положении какой-то «жертвы», был уязвим. Поэтому, в большинстве случаев, над его шутками никто не смеялся, их можно было сравнить с издевательствами. — Теперь вы довольны? Я иногда не понимаю, как таких детей выпускают из школы и дают право идти в такую серьезную профессию как маг, — Фукурро-сенсей был окном, однако специальность шамана восхвалял всегда. — У вас нет ни концентрации внимания, ни терпения… В этот момент в дверь раздался глухой стук. Она открылась со скрипом и в пороге появилась знакомая здесь всем фигура — Мегуми Фушигуро. Парень тяжело дышал, будто после долгого бега; верхняя пуговица пиджака была расстегнута, а волосы выглядели даже более растрепанными, чем обычно. — Извините за опоздание, — сказал Фушигуро. — Можно войти? Хитоми была рада видеть Мегуми, даже несмотря на то, что чувствовала вину: по сути, это из-за неё он и проспал — вряд-ли, сидя на кухне за столом, он думал, что там заснёт и ему понадобится будильник. И он бы ему и правда вряд-ли понадобился, если бы не техника Хитоми. — А Вы где пропадали пятнадцать минут урока? — внимание всех переключилось на Фушигуро. — Завтракали, небось? — Фукурро-сенсей усмехнулся. Мегуми совершенно не понял суть шутки и смотрел не только с обсуждением, но и с недопониманием. — Ладно, проходите. И садитесь, — он перевел глаза на секунду на Фуккацу. — Оба. Хитоми села на стул, встретившись взглядом с проходящим в класс Фушигуро: взгляд его был задумчивым и непонятным, он будто смотрел сквозь неё. Под неудобную тишину в классе, Мегуми сел на парту слева Хитоми и тогда, устало и громко вздохнув, чтобы показать свое отношение, Фукурро-сенсей продолжил занятие: — А теперь, тест, — неожиданно для всех сказал он. Это было своего рода наказание от учителя в данной ситуации, сенсей не планировал сегодня давать самостоятельную работу. Он держал в руках маленький сборник и, взяв мел, начал переписывать задания на доску. Все по прежнему сидели в немой тишине. Хитоми встретилась взглядом с Нобарой, которая кивком головы в сторону доски спросила «понимаешь в этом?», Фуккацу пожала плечами и отрицательно покачала головой — «нет». Девушке плохо далась эта тема, хуже, чем остальные, с учетом того, что в математике она вообще была плоха. Всего заданий было пять. Фуккацу аккуратно записала первое в тетрадь, не понятно зачем оттягивая время, и уставилась в тетрадь. Спустя пятнадцать минут, с ответом «34,124», она поняла, что совершенно бессильна в этой теме. Фуккацу повернула голову влево — Мегуми быстро писал четвертый номер на бумагу, практически не останавливаясь. Фушигуро точные науки давались куда легче, чем Хитоми. Фуккацу мельком взглянула на учителя — тот делал какие-то свои записи, сидя за столом, и не наблюдал за классом. Девушка аккуратно привстала и заглянула в тетрадь к однокурснику — первое, второе и третье задания у Мегуми уже были решены. Хитоми снова посмотрела на учителя, а затем, убедившись, что он не замечает, перечеркнула то, что написала до этого и принялась писать все, что видит в тетради Фушигуро. Фуккацу писала как можно быстрее, но конце первого задания — страница, как на зло, перевернулась. Хитоми поджала губы от досады, но тут Мегуми листнул назад и более того, повернул свою тетрадь в сторону девушки. Хитоми перевела взгляд и заметила, что Фушигуро смотрит на неё, осознав: это не ей повезло, это Мегуми целенаправленно даёт списать. Она тут же принялась хоть неаккуратно, но быстро записывать решенные задания, пока Фушигуро наблюдал за действиями учителя, как бы «стоя на шухере». Прошло меньше минуты, как Хитоми полностью скопировала содержимое тетради Мегуми. Тут же девушка кивком поблагодарила Фушигуро и уставилась в свою тетрадь — трёх заданий ей точно хватит. Пока она списывала, даже успела немного поволноваться: почему-то, Фукурро-сенсея она боялась больше проклятий.***
Она бежит по коридорам своего дома, испытывая панику, которую никогда не чувствовала. Хитоми никогда не старалась бежать от боя, но в этот раз страх её полностью захлестнул, не давая дышать. Как на зло, быстро бежать не выходило, а техника не работала, вообще никаким образом. Девушка чувствовала, что оно настигает. Ближе. Ближе. Темнота и страх сзади хотят забрать её, зачем и кто это? Она забегает в гардероб, с зеркалом на всю стену, но не обращает внимание на свое отражение, запирает дверь. Катана на полу. Такой прекрасный и яркий, весь разрисованный в красные цветы. Фуккацу первый раз видит это оружие — у матери такого точно не было. Она заостряет внимание на его красоте лишь на секунду — что-то, оно снова настигает. И если понадобится, оно выломает все двери и разрушит все стены. Девушка хватается за катану, но она не будет сражаться. Она не понимает почему, но это не выход. Её не останавливал страх, но ею руководит что-то другое: Фуккацу встаёт на колени и берётся за эфес крепко, направляя лезвие себе в живот. Вот, где кроется победа. Один резкий удар, и белая рубашка становится бордовой. Изо рта начинают течь ручейки теплой красной крови. Она смотрит в зеркало — это не её отражение: волосы, цвета дубового ствола, бледная кожа, родинки на руках и зелёные, одинаковые глаза. Жина уже не держится за катану. Силы бесследно пропали, но зато оно ушло и больше не догонит. Убита чужими руками. Хитоми просыпается, по лбу стекает холодный пот, дышать ужасно тяжело, в комнате темно и душно. Она резко встаёт и открывает занавески на окнах, а затем и стеклянную дверь. Держась за её край, Фуккацу продолжает так стоять и глубоко дышать. По щекам скатываются слёзы, но, спустя время, она успокаивается. На улице уже стояли сумерки, пахло сырой землёй, будто недавно прошёл дождь. Ещё сегодня утром мама ответила, что с Жиной все в порядке. Она не сильно ранена и никаких осложнений не получит. «Отлежится ещё немного в больнице и всё будет хорошо», — больше Коу Фуккацу была обеспокоена Хитоми, но та лишь отмахнулась, сказав, что сейчас она в безопасности, проблемы уже решаются, а если мама слишком волнуется, то может позвонить кому-то из учителей. Фуккацу умыла лицо от слёз. Хотелось отдыха, умиротворения и простора. Хитоми, не долго думая, накинула кофту на замке и уже открыла дверь чтобы выйти, но не переступив порог комнаты подошла к столу и взяла в руку чёрную повязку. Посмотрев на неё с какой-то злобой, она натянула её на левый глаз — на всякий случай. Фуккацу шла по территории колледжа во мраке. Ей напомнило это её первый день в колледже, когда она вышла исследовать местность. Единственное, что тогда было немного теплее, чем сейчас — Хитоми даже пожалела, что не оделась нормально. Свет на дороге, где она шла резко включился. Девушка, не желая, в случае чего, привлекать к себе лишнее внимание, свернула на протоптанную тропинку в темноту. Тут идти было куда сложнее, но Фуккацу все отлично видела — ночное зрение уже начало работать, «Лунное царствование» проснулось в ней снова. Легко найдя дорогу в ночи, она дошла до здания, где находился бассейн. Дверь на замок обычно тут никогда не закрывали — место никого не привлекало, находясь в глубине территории колледжа, здесь ничего не было кроме бассейна с голубой водой и двух раздевалок. Хитоми включила часть света — комната озарилась, но лишь с левой стороны, девушка села на правый бортик бассейна, оставаясь всё также в полумраке. Она подняла повязку наверх, чтобы ее обзор ничего не закрывало. Сегодня Фуккацу не собиралась плавать, на самом деле, это место просто приносило ей умиротворение: смотреть на кристально чистую гладь воды, запустив туда ноги, и думать о своем или совершенно ни о чем. Тут пахло хлоркой и сыростью, ей, почему-то, только нравилось это. Холодная вода помогала проснуться, а теплая расслабиться. Звук ее течения успокаивал. Её сущность хрупкая, но спустя долгое время, она может даже проточить камень, хотя, когда погружаешь в неё руку, чувствуешь только ласку. «Проклятая энергия», — Хитоми сразу ее почувствовала и сразу узнала, до того, как в пороге появился человек. Она сразу же надела повязку обратно на глаз. Сердце начало стучать быстрее от предвкушения и волнения, одновременно было любопытно, что Мегуми забыл в этом месте. Фуккацу сразу перевела взгляд на порог — Фушигуро вошёл в помещение и увидев, что Хитоми заметила его сразу же, он просто молча пошел к девушке, весь его путь к ней сопровождался её взглядом, не выдавшим удивление. Он сел рядом, но ноги не спустил — если бы он так сделал, то намочил бы штаны снизу. Мегуми сел в позе лотоса и только теперь, встретился взглядом с Фуккацу. — Что ты тут делаешь? — спросил Фушигуро, переведя взгляд на ногу Хитоми, которой она водила по воде. — Отдыхаю, — лишь ответила она. Её больше интересовало, что делает тут Мегуми. — Я тут бываю часто, а вот что ты тут делаешь? — Узнал твою проклятую энергию, когда ты мимо нашего с Итадори общежития проходила. — И решил проследить за мной, что-ли? — Фуккацу не поняла цепочку действий Фушигуро. — Да нет, не так, — Мегуми нахмурился и попытался объяснить снова. — Просто было скучно. — Честно? — переспросила Хитоми, прищурившись, показывая то, что Фушигуро ведёт себя подозрительно. — Ну, да! — эту фразу Мегуми сказал чуть громче, фраза пролетела по помещению и вернулась обратно, эхом. — А теперь тебе не скучно? — спросила Хитоми, положив руки себе на колени, но задела свою обувь, которую сняла — её белые резиновые тапочки отправились в дальнее плавание. — Нормально, — ответил Мегуми, наблюдая за обувью: они столкнулись, а затем поплыли совершенно в разные стороны. Некоторое время они просидели молча, смотря в окна, находящиеся на противоположной стене помещения — там было темно и совершенно ничего не видно. Затем Фушигуро спросил: — Почему пришла именно сюда? — Тут спокойно. И вкусно пахнет, — кратко ответила она. Мегуми принюхался, а затем сказал: — Воняет хлоркой. — А мне нравится! — начала оспаривать слово «воняет» Фуккацу. — Тебе постоянно нравится все странное, — сказал Фушигуро. — А? Да ну… — Хитоми усмехнулась. Знал бы Мегуми, кто ей нравится, тоже бы усмехнулся. Хотя, Фушигуро вряд-ли. — Например? — Пить газировку после тренировки, — начал перечислять парень, — Она же даже не утоляет жажду, зачем? Запах бензина, хлорки и физраствора. Помню, как на одном из заданий, сказала, что тебе нравится звук скрипа двери, а из всех возможных животных, ты предпочитаешь пингвинов. — Это странно? — Фуккацу улыбнулась. — Как по мне, скорее необычно. — Можно сказать и так, — согласился Мегуми. — А ты много обо мне знаешь, оказывается, — заметила Хитоми. — Мы же часто ходим вместе на задания, — Мегуми почесал затылок. — Я просто запоминаю, что ты говоришь и всё. — Я о тебе знаю не так много, — сказала Хитоми и повернулась к Мегуми лицом — его взгляд забегал по её лицу. — Рассказывай о себе почаще, Мегуми. А то, выходит нечестно. Фушигуро ничего не ответил на это, лишь отвернулся и снова вгляделся в воду, ища взглядом белые «кораблики», но они уже отплыли на другой берег. — Хочется ещё кое-что узнать, — сказал Мегуми. — Что у тебя, на самом деле, под повязкой? — В каком смысле? — спросила Хитоми, в недоумении от того, как Фушигуро узнал. — Не думаю, что на это захочется смотреть, — Хитоми нервно рассмеялась. — Там же… Месиво. — Я видел в окно с улицы, когда ты тут сидела. Там все в порядке. Фуккацу молчала, не зная, что сказать. Почему всегда именно Фушигуро? Так получается, что он всегда вмешан, а ей страшно. Снова, это не её вина. Она убеждает себя в этом так часто, что эта фраза ей уже снится. Мегуми ждал ответа, а Хитоми все также смотрела на кристальную, кажущуюся бирюзовой из-за дна, воду. Чистая, как правда. Хитоми в полной тишине сняла повязку. Её глаза закрывало волосы, и не в силах поднять голову, она продолжала смотреть вниз. Фушигуро аккуратно взял Фуккацу за лицо двумя ладонями, и повернул к себе. У девушки на секунду возникло желание зажмуриться, чтобы он все-таки ничего не увидел, но не сделала этого. Мегуми посмотрел Хитоми в глаза: один чистый, голубой как обычно, а второй — фиолетовый. Фуккацу смотрела на сосредоточенное лицо Фушигуро, его взгляд бегал влево-вправо, сравнивая цвета глаз Хитоми. Руки у Мегуми были теплые. И она точно знала, что сильные. Но сейчас, они аккуратно и нежно поддерживали её за лицо, почти невесомо. Фушигуро вдруг задумчиво нахмурился и спросил: — Как это случилось? — он медленно опустил руки. — Это связано с твоей проклятой энергией, так? — Да, — Фуккацу решала: стоит ли рассказать всё? Недосказанность не равно ложь, она так считала, тем более, как бы ей совестно не было, это не относится ни к кому, кроме неё и ОРС, а значит, она может молчать спокойно обо всем. А если учитывать запрет Судзуне-сенсей, то уже показав Фушигуро глаз — она поступила не так, как ей велели. Хотя, на это было абсолютно всё равно. Хитоми вздохнула и спросила: — Ты уверен, что хочешь слушать всё? — Да. А почему нет? — Это никак не относится к тебе, — Хитоми натянула рукава кофты не ладони, руки замёрзли от холодной плитки, и немного оголила тем самым плечи. — И вообще никому не угрожает опасность, кроме меня. А ещё, всё под контролем Судзуне и Годжо сенсеев. Судзуне-сенсей, кстати, сказала, чтобы я никому не говорила. Поэтому, — Хитоми посмотрела на повязку, которая лежала у нее на коленях, — Я всё и скрываю. — Это твое право говорить или нет, а я не имею право решать за тебя, — сказал Мегуми, смотря прямо Хитоми в глаза. — Но если ты хочешь знать, то я хочу услышать. Особенно, если есть шанс как-то помочь. — Это не проклятие, а последствия проклятого предмета, — начала Хитоми после небольшой паузы. Девушка снова смотрела в воду. Сейчас бы она не выдержала взгляд Мегуми. Он был таким заинтересованным и обеспокоенным сейчас. — «Уаджет»… Он дал мне не только окраску глаза, но и, можно сказать, новую технику. Например, думаешь, почему я вышла гулять так поздно? — задала риторический вопрос Хитоми. — Потому что, сука, я больше не могу спать по ночам! Эта штука просто не даёт мне это делать, я сплю только днём. — Я думал, тебе просто нравится по ночам шастаться, — сказал Фушигуро. — Ну, в этом была какая-то романтика, пока это не стало чем-то вынужденным, — объяснила Хитоми и продолжила рассказ. — И знаешь ещё, например… Вот, вчера ты мучился с бессонницей… — Ну, да, — Фушигуро был в неком предвкушении, как он стал замешан в этом так быстро. — Не знаю, помнишь ли ты, но я подошла к тебе и погладила тебя по голове, и, — Хитоми спрятала лицо в ладонях, но затем, уже покрасневшая, она посмотрела на Мегуми и продолжила: — Потом ты заснул. Я тебя усыпила, это тоже была часть техники. — Ааа, — у Фушигуро появилась на долю секунды улыбка на лице, но он сразу закрыл рот рукой, а затем, она сразу же исчезла, но Фуккацу успела её заметить. — Я думал, мне это приснилось. — Ты, наверное, из-за меня опоздал на занятие, — предположила она, — Кстати, спасибо за помощь на тесте. — Да, пустяки, — отмахнулся Фушигуро. — У техники ещё куча свойств, — перевела тему Хитоми обратно, так как ей уже казался этот разговор неловким. — Но я не вижу смысла рассказывать о всех. «Лунное царствование», кстати, именно так это называется, работает только ночью. — А твоя родная техника работает до сих пор? — Конечно! Не представляю, что бы я делала, если бы она не работала, — Хитоми схватилась за сердце. — Знаешь, ещё, Мегуми… — Фушигуро и так находился полностью в её внимании. — Это было так больно, — начала Хитоми. Сначала она не планировала об этом говорить, но сейчас, она уже и так чувствовала себя с раздетой душой. — Чтобы получить энергию от Уаджета, они ввели в меня какую-то инъекцию. У меня будто свинец по крови пустили. Я думала, я умру. Я тогда хотела больше умереть, чем жить. Они молча стояли и просто смотрели, они видели меня слабой, они все… — на глазах начали наворачиваться слезы. — Они все унижали меня. Там кто-то меня держал за запястье, его руки были противно холодные, ещё там была Наоки, я её ненавижу, — её слова все больше и больше походили на сумасшествие. Слёзы уже лились ручьем, а голос срывался на крик. — Я всех ненавижу! — она крикнула это громко, ударив ногой по водной глади и уже зарыдала, закрыв лицо руками. Мегуми сел к Фуккацу боком, полностью поменяв позу так, чтобы между его ног могла сесть девушка, все свои движения он делал произвольно быстро, спеша. Фушигуро прижал девушку к своей груди двумя руками, так крепко, что Хитоми слышала его частое сердцебиение. Он гладил её по голове и молчал, а она все рыдала. Фуккацу тепло, но от плача больно. — Аки тоже мучалась, она не хотела умирать, я помню, как она курила предо мной и сказала это, — девушка говорила это и по-прежнему плакала. — А я так хотела, чтобы она умерла! — Фуккацу остановилась говорить на этой фразе. Она дала себе прочувствовать полностью это чистое и нежное прикосновение Мегуми к её голове, немного успокоившись. — Они ранили Жину, я думала, это её конец, но оказалось, что все в порядке, — Хитоми говорила более ровным тоном. — Я так боялась, что кто-то снова умрёт из-за меня, я очень боялась. Я до сих пор боюсь, я хочу, чтобы этого всего не было… — она прижалась к Фушигуро сильнее, уткнув лицо в его грудь и теперь тихо плакала, только её плечи вздрагивали. — Мегуми, ты говорил, что если есть шанс помочь, то я могу обратиться? — спросила вдруг Хитоми, спустя минуту тишины, которую нарушали лишь её всхлипы. Теперь она говорила более уверенно. Девушка снова просто положила голову на грудь, повернув голову в более удобное положение. — Да, — подтвердил Фушигуро. До этого он по-прежнему гладил её по голове, но как услышал свое имя, едва заметно вздрогнул. — Конечно, да. — Я хочу, чтобы ты был рядом со мной. Хитоми боялась поднять голову и взглянуть в лицо Мегуми, даже любопытство не побороло эту стеснительность. Фушигуро молчал, а его сердце билось все чаще и чаще. — Конечно, я могу, — голос парня в конце дрогнул. — Я могу делать это не только, когда тебе нужна поддержка, Хитоми. Это уже будет похоже на мою просьбу, или предложение, или признание, извини, я не знаю, что это… — к концу фразы уверенность снова исчезла, но, в следующей, она появилась обратно: — Я хочу быть с тобой всегда. Когда тебе хорошо или когда тебе плохо, при любом твоём настроении — я был бы рядом. И хочу, чтобы ты была со мной… Я постоянно думаю о том, как мне хорошо с тобой. Может, поэтому, я ищу встречи. Но ты мне нравишься, и, — Фушигуро закрыл свое лицо одной рукой, тогда только Хитоми решила посмотреть на него, едва сдвинув голову от волнения — на щеках Мегуми был едва заметен румянец. Он увидел, что девушка на него смотрит и, убрав с усилием руку, неловко заключил: — Я хочу быть с тобой, — он сделал ещё одну паузу и добавил: — Глупо как-то… У меня получилось. — Хорошо получилось. — М? — Фушигуро сначала не расслышал, Фуккацу сказала это тихо. — Я говорю, что у тебя очень хорошо получилось, — теперь она говорила громко, но с огромным волнением. Динамика разговора была сравнима с американскими горками в парке развлечений, но тут страшнее. — Вот знаешь, да… Я бы точно так не смогла сказать, это смело и красиво! И, как бы, вообще. — Хитоми спрятала лицо снова, уткнувшись в грудь парня. — Я хочу быть с тобой тоже. — Да? — Фушигуро то ли не поверил собственным ушам, то ли хотел услышать это снова. — Да. Фуккацу запрокинула голову вверх. Она смотрела на Мегуми: таким Хитоми видит его впервые — удивлённым, сияющим и с душой, раскрытой нараспашку. Фушигуро медленно наклонился к лицу Фуккацу и, нежно коснулся её губ своими губами, будто боясь, что она оттолкнёт. Хитоми показалось это неожиданным, хотя она и была готова прямо сейчас. Фуккацу приоткрыла рот, закрыла глаза и потянулась ближе, её ладони оказались на пылающем лице Мегуми, а его руки, в свою очередь, аккуратно обвили её талию и лежали на животе. Хитоми не могла поверить, что это всё происходит в реальности, а не какой-то её очередной глупый сон. Затем, она совершенно ни о чем не думала, только о своих ощущениях, каждое из которых превращалось в бабочку, порхающую у нее в животе. С нежного и неуверенного, поцелуй становился увлечённым и чувственным. Хитоми читала Мегуми и его ощущения сейчас и не сомневалась в том, что он тоже чувствует себя восхитительно. Фуккацу не знала, когда нужно остановиться, да и не хотела: хотелось задержаться в этом моменте подольше, навсегда, хотя Хитоми теперь знала, что это не их последний раз, когда они целуются. Темп снова стал более нежным, а затем, они медленно отстранились друг от друга. — Тут холодный пол, чтобы сидеть, — Фушигуро выждал паузу, но такую, чтобы она не успела перейти в неловкое молчание. Он посмотрел на губы Хитоми — они были пухлые и красные. Он знал, что его выглядят точно также. — Пойдем на улицу? — Ну, пошли. Фуккацу встала с пола и посмотрела на свои босые ноги, а затем в бассейн — тапки уже уплыли куда-то в другой конец бассейна. Она уже собиралась идти доставать их каким-то образом, но увидела длинный фиолетовый язык, который быстро захватил один, а затем другой тапок. Хитоми обернулась — Фушигуро оказался более изобретательным: парень призвал шикигами-лягушек и, с помощью своего длинного языка, они мигом помогли достать до вещи. После этого, они тут же растворились. — Находчиво, — она взяла тапки в руки и промыла их в бассейне. Брезгливой Фуккацу никогда не была, но все-таки решила, что после такого стоит тапки помыть. Они пошли к выходу. Хитоми нащупала выключатель света, но остановилась, не спеша погружать комнату в темноту. — Знаешь что? — А? — спросил Мегуми. — Хочу попробовать потренировать технику, — сказала Хитоми, а затем, уточнила: — которая «Лунное царствование». Судзуне-сенсей сказала, чтобы я тренировалась. — Прямо сейчас? — уточнил Фушигуро, не понимая. — Я не хочу засыпать. — А я другое свойство буду тренировать, — разъяснила Хитоми, — Абсорбция света. Я могу может «впитывать» в себя свет и блокировать любое его поступление, тем самым заставляя жертву полагаться только на другие органы чувств, — объяснила Фуккацу. — Но пока я этого ни разу не пробовала. — Попробуй, — Мегуми был заинтересован. Она распределила свою проклятую энергию по комнате и уверенно сказала: — Абсорбция света: создание кромешной темноты, — ничего не произошло. Хитоми попробовала снова, направив руки вверх, к лампе: — Абсорбция света: создание кромешной темноты, — снова ничего. Она сложила руки в какой-то случайной, даже для неё непонятной фигуре, и повторила опять: — Абсорбция света: создание кромешной темноты. Снова ничего. — Ты не знаешь условия использования техники? — спросил Фушигуро. — Нет, — Хитоми надула губу от досады. — Там было расписано… Но страницы вырваны. — Тогда давай подумаем, — сказал Фушигуро, — Если это свет, то это может быть связано с фотонами. — Думаешь? — Хитоми поняла, что это хорошая теория. Она смотрела на освещённое холодным светом помещение, скрестив руки на груди, и размышляла. — Тогда, это что-то по типу техники Моримото. Значит, мне нужно оказать влияние не на свет, а на зрение людей в помещении, — Фуккацу обернулась на Фушигуро с хитрой улыбкой на лице. Мегуми скривился, понимая, что он снова будет подопытным. — Я не ослепну? — саркастично спросил парень. — Не доверяешь мне? — Фуккацу прищурилась в подозрении. — Делай, что хочешь, — лишь сказал парень, давая понять, что Хитоми может применить на нем технику. Фуккацу размяла руки, вытянув их назад в «замочке». Потом посмотрела в глаза Мегуми, встретившись с его спокойным взглядом, и, сконцентрировав внимание на нем, сказала: — Абсорбция света: создание кромешной темноты. Визуально ничего не изменилось, но какое-то внутреннее чувство, подсказало Хитоми, что всё получилось, но когда Мегуми начал часто моргать и щуриться — сомнений не осталось. — Ничего не видишь? — спросила Хитоми, на всякий случай. — Вообще ничего. Хитоми кивнула, хоть знала, что Мегуми этого не увидит. — Ну ладно, пошли, — сказала Фуккацу и пошла к двери. — Эй, стоять, — Мегуми схватил её за плечо. — Ты же ничего не видишь, — Фуккацу хихикнула, а затем, развеяла технику. Она знала, что Фушигуро ничего не стоило вычислить её по проклятой энергии. — Не делай так больше, — сказал парень, нахмурившись, — Такое чувство, будто ты набралась этого от Инумаки с Пандой. — Хорошо, — сказала Хитоми и хитро улыбнулась. — Только не делай вид, что злишься сейчас. — Не буду, — Фушигуро понял, о чем говорит Фуккацу: ему сейчас незачем играть, что он недоволен. Можно, наконец, насладиться моментом. — Пошли уже на улицу, — сказала она и щёлкнула свет в помещении — холодная лампа сразу погасла и бассейн погрузился во тьму. Фушигуро шел спереди, по темному коридору. Хитоми понимала, что здесь довольно темно, но ориентировалась в пространстве легко и видела всё прекрасно. — И куда мы? — спросила Фуккацу, догнав Мегуми, который ждал её у входа в бассейн. Она уже будет смотреть на это место совершенно иначе. Если до этого пойти туда значило одиночество и спокойствие, то теперь там концентрация положительных воспоминаний. — Гулять, — кратко ответил Фушигуро. — У тебя ещё целая ночь впереди. — Это у меня, а у тебя нет. Ты ведь должен спать ночью, — обеспокоенно сказала Фуккацу. — Ещё очень рано, — ответил Мегуми. Он взял выглядывающую повязку из кармана её кофты и, немного повертев её в руках, натянул ей на глаз — если они кого-то встретят, это обязательно должно быть на Хитоми. — И я могу провести с тобой столько времени, сколько ты сама того пожелаешь. Хоть до утра. — То есть, будешь со мной сегодня вечером? — спросила Хитоми, опустив взгляд вниз и улыбнувшись. — Не только сегодня. Фуккацу взяла Фушигуро за руку — она хотела это сделать ещё на выходе из здания, но боялась: такой свободный контакт считался чем-то необычным до сих пор, в её подсознании. Мегуми крепко схватил ее за руку в ответ, сплёл их пальцы. Сейчас Хитоми боялась больше всего молчать. Именно сейчас, ей казалось это чем-то несуразным и чем-то очень неловким. Она думала, что такого сказать, но Фушигуро её опередил: — Ты вся сияешь, — Хитоми вопросительно на него посмотрела, и Мегуми разъяснил: — В хорошем смысле. Ты выглядишь очень счастливой. — А-а, — Фуккацу кивнула, дав понять, что теперь ясно и ответила: — Конечно! Я только мечтала, чтобы услышать от тебя вот такое… Скажи мне, я давно тебе нравлюсь? — Хитоми сама же спустилась от своего такого прямого вопроса. — А что для тебя давно? — Ну, если взять промежуток времени, который мы знакомы, то… — Фуккацу прикинула у себя в голове всё и растерянно ответила: — Я не имею понятия. Просто хочется знать, кто раньше влюбился, — пояснила она. — Ради интереса. Ну, например, когда мы были на задании в Шинхенюми, в той деревне… Ты был в меня влюблен? Хитоми до сих пор чувствовала скованность и стеснение Фушигуро, но не торопила события, тем более, она тоже чувствует неловкость, которая постоянно разрядом проходится по коже, будто несколько минут назад они не целовались так, будто неуверенности в этом мире вовсе не существовало. — Да, — он ответил очень кратко, не в силах сказать большего. — Да ну! — Хитоми искренно удивилась такому ответу. — Я думала, я влюбилась в тебя первее! Я была уверена в этом на все сто! — Фуккацу обняла руку Мегуми двумя руками и чуть ли не запрыгала на месте: ей, почему-то, доставляло удовольствие, что Фушигуро влюбился раньше, чем она. — И ты все это время молчал? — Не совсем, — Мегуми решил быстро перевести тему. — А ты в меня давно влюблена? — А что значит «не совсем»? — Фуккацу успела зацепиться за слова. — Это значит… Что я сказал об этом, но не тебе. — Чего… — Фуккацу совершенно не поняла. Для неё Мегуми говорил загадками. — Так, вы типа с Итадори делитесь своими секретами, кто вам нравится? — Хитоми подавила смешок, а затем начала говорить быстро и на одном дыхании. — Даже я не рассказывала Кугисаки об этом! Знаешь, это так забавно осознавать, что парни тоже так делают… — Да нет же, ты не так поняла, — перебил её Мегуми. — Я не говорил ничего Итадори, — он решил пойти с самого начала: — Помнишь, я какое-то время говорил, что я должен сказать тебе что-то важное? — Помню. Кстати, ты так и не сказал, дурак! — она оторвала от него одну руку и ударила в плечо, но затем, всё также прижалась, не в силах изображать из себя обиженную. — Да сказал я! — Мегуми потер ушибленное место и продолжил: — Я сказал тебе, что ты мне нравишься. Но совершенно не в тот момент. Тогда, после задания, когда я забрал эту идиотскую проклятую куклу и вернулся, я уже сказал об этом Аки Игараси. Вот тогда, тогда я сказал, что ты мне нравишься. И пожалел. Тогда, она мне сказала, что влюблена в Итадори, — он был в какой-то злости и обиде, но не на Хитоми, а на жизнь. Фуккацу ещё молчала, а Мегуми не мог на неё посмотреть, вообще никак — тоже самое, что переступить через себя снова. — Я и правда дурак. — Мегуми, о чем ты говоришь? — наконец сказала Фуккацу после выслушенного. Она волновалась ещё сильнее, но продолжила: — Это всего лишь обстоятельства. И не нравится мне Итадори... И, даже если так, не думаешь, что сейчас все хорошо? Всё ведь, и так, сложилось прекрасно! Да посмотри на меня уже, наконец, — Хитоми хотела зрительного контакта, сейчас, это было так необходимо. Доверие, осознание происходящего и любовь — если бы Мегуми на неё сейчас посмотрел, она бы почувствовала всё. И он посмотрел. В взгляде отразилось всё, чего Хитоми так хотела. Вот, именно сейчас, она поняла, что значит смотреть с любовью. Сколько раз она сталкивалась глазами с миллионами людей, но, это всё было совершенно не то. В жизни каждого человека должен быть именно такой взгляд, если он хочет быть счастливым. Фуккацу не долго всматривались в глаза Фушигуро, как парень взял её за талию, наклонился к лицу и прижался своими губами к её губам. В этот раз, он будто не хотел ждать, но всё также был нежен и аккуратен, а ее талию он сжимал крепче, пока руки Хитоми обнимали его за плечи. Если бы не физические ощущения, она бы точно подумала, что это сон — прекрасный, сказочный и такой типичный для её ума. На самом деле, такое в её снах происходило часто, но это несравнимо с чувством эйфории, бабочек в животе, влажных губ и рук Мегуми на талии в реальной жизни. Сейчас Хитоми в моменте, и у неё нет ни прошлого, ни будущего — есть только настоящее, и, если бы это длилось бесконечно, она бы не была против.