Легенда о пламени Дракона

Недели протекали течением рек, несшим на себе бумажный кораблик, сложенный из бесконечных попыток вбить в реку кол, который смог бы её остановить. Но кораблик, как и любые усилия – тонули в холодной воде, оставляя после себя тревогу – отголосок уничтожительного бездействия. Прошел месяц с того момента, как мы расшифровали первые строфы из книги Розалинды, и ещё меньше двух недель, как мы расшифровали полностью страницу. Было трудно, особенно трудно принять тот факт, что остальная информация не несла в себе ничего полезного и совершенно ничем не помогла. Все, что мы узнали – что эти существа подчиняются хозяину и только хозяин может их изгнать. Либо они погибнут сами, если лишить жизни хозяина. Но убить Розалинду на данном этапе происходящего невозможно. Да и трудно представить её смерть на любом этапе существования человечества. Бездействие право мучило, томило, кололо нутро. Хотелось кричать, голосить, заявить о своем существовании, но все из Винкс молчали, жили по правилам и не привлекали к себе внимания. Так как в древних писаниях не нашлось информации, как же вызволить Девина из комы, да и не нашлось ничего, что помогло бы ему – оставалось только ждать и наблюдать. Благо Розалинда смирилась с позицией мистера Харви и не отправила Деви подальше от школы. Удивительно, как нам могло настолько повезти, ведь пока Девин в Алфее, у нас всегда есть шанс его разбудить, даже если сейчас кажется, что вариантов нет и быть не может. На протяжении месяца мы с подругами продолжали убеждать друг друга, что наши знания – это преимущество, и что мы на шаг впереди Розалинды. Да так ли это? Что есть наши знания, если их никак нельзя использовать? Да и что из себя представляют эти знания? Все, что мы выяснили – что за всеми беспорядками в школе стоит директриса. Но мы ведь и раньше знали об этом. Так что же изменилось? Бездействие изнуряло. А последнюю неделю раздражало. Хотелось ломать, рубить и крушить. К счастью, так уж вышло, что для этих чувств в жизни нашлось свое место. Кабинет Защитной магии под крылом её профессора. Эридана только забавляла моя сердитость и чрезмерная вспыльчивость, а меня такая реакция раздражала еще сильнее. Оттого индивидуальные занятия проходили эмоционально и упорно. Поединки становились все горячее, а беспочвенное напряжение между нами – все отчетливее. Ввиду чего я все упорнее убеждала себя в его действии только в одну сторону. Да и с чего бы вдруг профессору купиться на студентку? Скорее это студентка тешит себя смехотворными фантазиями. Время бежало, шлейф воспоминаний ослабевал, и к концу месяца удалось полностью вычеркнуть из разума трепет сердца от случайных прикосновений и долгих переглядок. Сон с участием профессора совсем стерся из памяти, посему я не до конца была уверена в его существовании, а странное поведение мужчины в его же опочивальне теперь казалось придуманным и слепленным из пустого места, отчего приходилось шибко злиться на себя. Нельзя не признать, что занятия с профессором пошли на пользу. Благодаря дополнительным уроком, которые проходили многим дольше, чем было обговорено сначала, а бывало, затягивались и до полуночи, я открыла в себе навыки, которые могут сильно пригодиться в наступающей на пятки главной битве. Эридан научил меня использовать силу иных стихий, и пускай я приноровилась применять только простенькие заклинания, например, вызывать небольшие сгустки света для освещения, подвластные феям света; давать мелкие поручения водной стихии (однажды это пригодилось для тушения огня, который случайно развела фея с первого курса прямо посреди холла); перенимать чужие эмоции, но не так как настоящие феи разума (им подвластно полностью прочувствовать эмоции объекта), я же лишь научилась улавливать намеренье или, что отчетливее всего удавалось засечь – страх. Но что ни в какую не хотело подчиняться – огонь. Бессчётное количество раз я не бросала попыток вызвать хотя бы искры. Однажды попыталась зажечь свечу, но вместо того, чтобы воспламениться, фитиль леденел, а за ним и остальная часть свечи. Поначалу это волновало и пугало, но в конце концов пришло смирение. Особенно, когда я узнала, что теперь могу не просто потушить пламя водой, как сделала бы фея воды, я могу избавиться от него будучи собой – феей воздуха. В очередной раз, когда Эридан проверял уровень моих навыков, он дал задание потушить небольшой костер – который сам же сотворил – около здания школы. Он планировал, что я использую стихию воды, я и сама собиралась воспользоваться ею, пока в голову не пришла настырная мысль: «А что будет, если я попытаюсь вызвать еще больший огонь?». Ответ не заставил себя ждать. Стоило призвать огонь, как произошло тоже что и со свечой ранее, а именно – пламя заледенело. Исход выглядел завораживающе – очертание языков пламени оставалось парить в пространстве, как ледяная скульптура. Льдина переливалась оттенками голубого и поблескивала при дневном свете, а только я захотела её коснуться – растаяла, оставив после себя мокрое пятно. «Не забывайте, что воздух кроме того, что избавляется от пламени, может его и стократно усилить» - ответил профессор на мою выходку. И я согласилась с ним, ведь только так можно объяснить, почему сила Блум возрастает вдвое, стоит нам использовать конвергенцию, как тогда в битве с Сожженными. Кроме стихийной магии и основ защиты от магии, профессор дополнительно обучал искусству атаки. Неизменно целая вторая часть занятий была посвящена дуэлям и затяжным битвам между мной и Вильемом. Любимая пора, когда можно высвободить весь свой гнев на отраду бесконтрольному волшебству. Давно убеждения Даулинг, гласившие, что сила – есть контроль, не соблюдаются мной и к тому же считаются неуместными в связи с последней перестройкой школы. В битве с Розалиндой о сдержанности не может быть и речи, ведь бороться с противником необходимо его же оружием. Проблемы со сдержанностью вскрылись не у меня одной. У мистера Харви младшего все чаще проскальзывали необдуманные порывы подсторожить новую директрису где-нибудь в тени и накинуться на её шею мертвой хваткой. Мы все ненавидели Розалинду, но у Сэма к ней была особая изощренная ненависть. Он винил её во всех мирских грехах. Ненавидел за то, каким она сделала его отца, заставила того стоять перед ней на коленях и целовать руки, предавать себя и друзей. Источал ненависть к ней и за самого себя, потому как не мог ничего предпринять, не мог избавиться от паразита, тянущего силы из школы. И иногда казалось, что он ненавидел её просто так, словно это чувство появилось из ниоткуда. Сэм с каждым днем выглядел все хуже. Кожа серела, под глазами залегли темные круги, а на лбу периодически наблюдалась тревожная испарина. Совладать с его отчаянием могла лишь Муза, которая время от времени забирала его беспокойство, но от того, в нем все сильнее проявлялся гнев. В какой-то момент я посчитала своим долгом открыть подруге глаза на то, что именно она является виновником состояния своего парня. Фея от такого заявления только обозлилась и не стала слушать, продолжая вершить, по её мнению, исцеление, от которого месяц спустя, в душе парня не осталось ничего, кроме ярости. Больше он не признавал никого и ничего, им овладело бешенство, разве что, пока не наблюдалась пены изо рта, но в остальном он стал откровенно одиноким животным, отделившимся от стаи. И когда Муза поняла, что в попытке помочь – стала причиной болезни парня, поникла и сама. Последние пару дней Сэм не появлялся на людях, а когда и удавалось завидеть того где-то среди пустых коридоров, парень походил на сумасшедшего. Бормоча что-то себе под нос, он расхаживал по проходам туда и обратно, игнорируя любое обращение к себе. Наблюдать за этим стало как никогда больно, особенно припоминая прошлый год, просматривая совместные фотографии, всерьез задумываясь, а проскользнет ли еще хоть раз улыбка на его лице.

***

Воскресный вечер обещал быть тихим. Главный холл оставался оживленным и сумбурным, но совсем по-доброму, даже по-домашнему. Сегодня директриса распорядилась возобновить работу фонтана в центре зала. С самого начала года каменный бассейн усыхал, верно, потому что прежде ему давала жизнь Даулинг. Как и электричество, как и все в замке, фонтан питался энергией Каменного круга, но именно директорат школы распоряжался, куда именно направлять ту энергию. И по всей видимости, эстетические и душевные потребности для Розалинды оставались в конце списка. Откуда-то из столовой доносилась веселая мелодия, с другого конца помещения слышался радостный хохот. В противовес серым стенам, студенты разошлись по всему залу в своей яркой одежке. В основном, конечно, девушки привлекали всеобщее внимание малиновыми, пурпурными, оранжевыми свитерами, такими же пестрыми оттенками юбок и джинс. Отчетливо слышался писк шпилек по мраморному полу и глухой гул каблуков. Благодаря такому контрасту, только ступив в помещения главного холла, почти сразу удалось завидеть Флору, которая слишком выделялась благодаря своему горчичному берету и сливочного цвета куртке. - Я опоздала… - Сказала я с намеком на извинения, которые так и не успела произнести. - Не страшно, - улыбнулась девушка, но улыбка быстро сошла на нет и миловидное личико утонуло в тревоге. – Уверена, что хочешь участвовать в этом? - Не позволю тебе рисковать одной, Флора… - уверенно сообщила я, приобняла фею за плечи, чуть подтолкнув её к дверям оранжереи. В вечернее время оранжерея выглядела мрачной и неуютной. Теперь, когда мистер Харви все реже стал посещать свою обитель, сложилось впечатление, что комнатка потеряла душу. Прежние стеклянные стены и потолок, открывавшие виды на голубое чистое небо и зеленое поле, давно уже не видели прежних красот. И нет, даже при плохой погоде Алфея оставалась волшебным и прекрасным местом, а окружившая её серость добавляла еще большего шарма, если бы не понимание, что и сам замок сильно грустит. Высокие кустарники, саженцы деревьев в полутьме выглядели как призраки или темные тени, вот-вот норовящие накинуться, впиваясь острыми клыками в шею и руки, царапая когтями лицо, оставляя широкие разрезы на мягких тканях. А сильный запах серы, витающий над потолком от всевозможных снадобий, только больше разыгрывал воображение, точно смеясь говорил: «Именно этот аромат ты будешь чувствовать, когда тени начнут разрывать тебя в клочья. Так от них смердит». Вздрогнув от развернувшегося в голове сценария, я поспешила зажечь свет. Пускай в оранжерее и стало светло, но ощущение присутствия теней задержалось, и что-то подсказывало, что это чувство останется сопровождать спину до самого утра. Девин все так же отдыхал на больничной койке. Раны на его теле совсем зажили, оставив грубые вздувшиеся рубцы. Терра хорошо постаралась с лечением. Ожидалось, что шрамы будут шибко больше. Но и с этими ему придется мириться всю оставшуюся жизнь, если он вообще когда-нибудь проснется и увидит их. - Взяла Амальгаму? – Шепотом спросила я фею земли, остерегаясь, что призраки позади могут услышать и помешать нам. - Она здесь, - столь же тихо ответила фея и направилась к северной стене оранжереи, - Спрятала раствор за шкафчиком. Флора вернулась, прихватив пробирку с зельем и большой стеклянный шприц. - Думаешь, она достаточно настоялась? - Две с половиной недели – идеальные пропорции. Здесь главное не передержать, иначе толку не будет, а вот проблем не наберешься. Все случилось месяц назад, когда я все же решилась признаться Флоре в том, что так и не отважилась подойти к профессору Харви с рецептом зелья. Но совсем не потому, что сдрейфила, а потому что наверняка понимала, что тот откажется. Ведь профессор отлично знал, что Амальгама Элвина поможет Деви прийти в себя, но не использовал её, так как Розалинда запретила, а поскольку мистеру Харви не свойственен бунтовской нрав, он бы ни за что не пошел против директрисы. Узнав это, Флора несказанно расстроилась. Сначала мне показалось, что опечалилась она настолько, что бросила затею с зельем. И думала я так до того дня, пока однажды вечером фея не пришла ко мне в спальню и снова не попросила помощи, но на этот раз со сбором ингредиентов. Флора уверенно заявила, что сама справится с изготовлением Амальгамы, если мы найдем нужные составляющие. Первоочередно, не успев даже обдумать предложение девушки, я отказалась, решив, что это неоправданный риск, но пару дней хорошенько поразмыслив, вполне уверила себя, что ежели я правда откажусь, фея сделает все сама без чьего-либо ведома. Единственный выход остался – рассказать все кому-то из преподавателей, но и этот вариант был отброшен. Всем давно стало понятно, что Девин никогда не очнется. Это зелье стало его последним шансом, а кроме как здесь, он не сможет его получить нигде. Поэтому таким же тихим вечером уже я заглянула в гости в спальню соседки, и тогда-то приняла её предложение. Так случилось, что слишком долго мы искали ингредиенты, а затем целые пару недель состав настаивался за шкафчиком в оранжерее. Флора набрала полный шприц желтоватой субстанции и уже выпустила воздух. Держа шприц наготове, она еще раз взглянула на меня строгим взглядом, совсем неподходящим нежным чертам лица. По какой-то причине показалось, что прервать тишину сейчас было бы чем-то грубым, поэтому вместо слов, я едва уловимо кивнула. Непривычно толстая игла вошла прямиков в вену парня, тот не шевельнулся, его молчание показалось знаком протеста, и в какой-то момент захотелось остановить подругу, но было уже поздно. Шприц постепенно пустел, желтая жидкость медленно растекалась внутри его тела, перемешиваясь с кровью. Вынув иглу, она отложила шприц в сторону и приподняла веки пациента. Снова никакой реакции. - Когда мы узнаем, что зелье подействовало? – С осторожностью спросила я. - При плохом раскладе – почти сразу, - выдохнула девушка и присела на стул около кушетки, - Если зелье навредило ему, то он не доживет до утра, если помогло, то очнется через пару дней. Мой взгляд коснулся мирно лежащего на столике шприца, тот со скрипом покрылся толстой коркой льда, все больше и больше сжимаясь. Стекло треснуло всего раз, а на второй – взорвалось, опускаясь на стол мелким инеем. Стало несказанно легче, словно уничтожив подобную незаурядную вещицу, я подарила её право на существование Девину, как будто такой жертвы хватит. Двери в коридор с грохотом распахнулись и в оранжерею вбежал Сэм. Раскидывая неугодные препятствия на пути, парень очутился возле шкафчика с готовыми зельями. - Сэм, что ты делаешь? – Вопросила я и сделала пару шагов навстречу Харви, но тот зыркнул на меня сумасшедшим взглядом. Поосторожничав, я остановилась и замерла. Приоткрыв стеклянную дверцу, парень позаимствовал из шкафчика одну из склянок, тут же спрятал её в карман брюк и следом с полки взял пустой шприц. -  Что ты собираешься делать, Сэм? – Подключилась Флора. Поднявшись, девушка уверенной походкой направилась к кузену, уже протянула руку, чтобы удержать, но парень увернулся и исчез из оранжереи так же неожиданно, как появился. Я успела только посмотреть ему в след. - Что он взял? – Обратилась я к фее. Девушка прошерстила по шкафу, попутно расставляя опрокинутые колбы. - Не хватает… - фея мгновенно умолкла. Она обернулась и взглянула на меня глазами, полными ужаса, - Лив, он взял настой белладонны.

***

Сигнал «sos» для Винкс давно уже на быстром наборе. Это сообщение каждая из нас посылает только в крайних случаях, когда стоит вопрос жизни и смерти. Такой, как сейчас. Получив мой знак тревоги, подруги за пару минут собрались в назначенном месте около главной библиотеки, но только ради того, чтобы снова разделиться. Ни у одной из нас не появилось сомнений, зачем Сэму яд Белладонны. Он весьма открыто высказывал свои намерения с самого начала учебного года. Никто из подруг совершенно не переживал за директрису, на которую с секунды на секунду обрушится гнев растерянного и запутавшегося парня, скорее каждая из Винкс волновалась о последствиях, которые обрушатся на него, когда его план с треском провалится. Действительно ли он решил посягнуть на жизнь самой могущественной феи Иного Мира? – спрашивала я себя и спрашивала Флору. На что та лишь жмурилась и трясла головой, пытаясь как можно быстрее отогнать такие мысли. После десятка минут поисков внутренний голос почти уговорил меня сдаться. Похоже, эти сомнения слишком очевидно отразились на моем лице, потому что Флора в тот же момент предложила попросить у кого-то помощи, в которой, по правде говоря, мы впрямь нуждались. Сперва я согласилась с подругой, предложив в качестве кандидатуры Ская или Эдди, но затем отказалась от своего же предложения, убедив Флору, что тогда мы подвергнем ребят опасности. - Вдруг Розалинда сочтет нас всех соучастниками?! – огорошено прошептала я. - Тогда… тогда мы должны сказать обо всём кому-то, кто сможет переубедить её… - заявила Флора, - Кому-то, кто пользуется её расположением, но в нужный момент встанет на нашу сторону. - Но не мистер Харви, - через минуту раздумий добавила она, - Может… - Эридан, - предугадала её мысль я. – Он поможет, он уже выручал нас однажды. Предложение было принято подругой легким кивком головы. Со всех ног мы помчались к кабинету Защитной магии. Уловив в дверной щели скользившую тень, я ворвалась в кабинет без положенной вежливости, неся в мыслях лишь предполагаемую речь, которая могла бы вызвать заинтересованность у профессора. Но очутившись внутри, вместо ледяного взгляда голубых глаз на меня воззрились карии мышиные глазки, принадлежащие весьма стервозной особе. - Трикси? – нахмурившись прыснула я. – Что ты здесь забыла? - А ты думала, что ты одна пользуешься расположением нашего неприступного эльфа? – ехидно спросила в ответ фея. - Где мистер Эридан? – вмешалась Флора. - Ушел. - И оставил тебя сторожить кабинет? – подстать её ядовитой манере поинтересовалась я. - Может ты видела Сэма? – вновь спросила фея земли. – Мой кузен. Брат Терры, помнишь такого? - Хм… - Хм? - Вы не первые, кто спрашивает меня о Сэме. Наша сладкая феечка огня уже интересовалась им. Впрочем, тогда я не смогла бы помочь, даже если бы захотела… - Хочешь сказать, что сейчас тебе что-то известно? – нетерпеливо бросила я. - Возможно… - улыбнулась фея. Беатрикс не желала помогать, пока мы не расскажем, зачем нам понадобился Харви младший. Флора взяла эту ответственность на себя, и отделавшись отговоркой о том, что Сэм взял очень важное зелье из оранжереи, выбила признание девушки. Трикси поведала, что встретила Сэма, когда спускалась по железной винтовой лестнице. И такого заявления хватило, чтобы разжечь панику, которую я и Флора попытались стереть с лиц. Но неубедительный маневр не подействовал на фею. И как только кабинет остался позади, я заметила, что Беатрикс направилась следом за нами. - Я думала, что у тебя осталось важное дело в кабинете Защиты, - крикнула я отставшей фее, - Разве тебе не нужно испытать очередной шанс в обольщении Эридана, Трикси? - Лив… – стукнула меня локтем Флора, убедив не отвлекаться на докучающего преследователя и ускорить шаг. В приемной стояла тишина. Ничто не намекало на присутствие в кабинете кого-либо. Отчего-то перед тем, как войти внутрь мы замерли. И даже Беатрикс подхватила тревогу, словно грипп, и остановилась позади, не решаясь поторопить. Противный скрип петель обрушился на немоту, и взору открылось до жути умиротворенное лицо Розалинды. Она с непоколебимым спокойствием смотрела на Сэма, истерзанного волнением и гневом, и даже не повела глаз, когда я и остальные подобрались к его спине. - Сэмми… - шепнула Флора, положив руку на его плечо, - Нам лучше уйти, Сэмми. Мы должны все обсудить и… - Здесь нечего обсуждать! – Воскликнул Сэм дрожащим голосом. – Я закончу то, зачем пришел! Он вынул из кармана шприц и сделал два быстрых шага, прежде чем глаза Розалинды сверкнули пустым белым светом, и её магия подняла парня над полом. Он яростно закричал, обещая убить её, истязать. Сэм продолжал вырываться, и вдруг из его глаз и ушей хлынула кровь. Теперь он просто вопил. От боли ли, или от несправедливости, но от его голоса кровь стыла в жилах. А когда он умолк, Розалинда отозвала магию – тело парня упало, и тот больше не шевелился. Флора и я стояли в оцепенении, пялясь на бесчувственного друга, не решаясь ни шагнуть, ни вздохнуть. Я вздрогнула, когда за спиной возник визг, а за ним последовали истошные рыдания. Терра подбежала к брату, падая рядом, обнимая его за шею, умоляя его открыть глаза. Но Сэм её не послушал. Ни тогда, ни потом. - Вы убили его! – Вскричала фея земли, - Вы убили Сэма! Вы обещали, что не тронете его! Обещали отцу! Вы убили его! - Я его не убивала, - спокойно ответила Розалинда, - Она сделала это… - Розалинда указала на Музу, застывшую в дверном проеме. Девушка была так бледна – похоже, что вот-вот она и сама упадет замертво. – А ты что думала, дорогая, твое вмешательство в его разум и чувства так просто проскочат незамеченными? Ох, какую же ошибку ты совершила, моя маленькая фея. Своим желанием избавить парня от тревоги, ты превратила его мозги в кашу. Ты убила его, Муза, и это послужит тебе хорошим уроком. - Она всего лишь забрала… - начала я, но женщина в момент воззрела на меня свой гневный взгляд и глухо рассмеялась: - Забрала? Нет. Стерла. Оставила пустоту, которую мальчик заполнял всем, что попадется – в его случае - яростью. Ну а та, в свою очередь, не оставила в его разуме ничего, сделала его слепым ко всему, что он любил и чем дорожил. Магия опасна, девочки, разве Фара вам не рассказывала об этом? Все молчали. Флора сжала мою руку. Она смотрела глазами полными безнадежности. Терра до сих пор плакала на груди старшего брата. А Муза не в силах больше держаться на ногах скатилась по стене на пол, не проронив ни единой слезинки. И только Беатрикс отошедшая от шока быстрее всех остальных, то ли потому, что ей не было особого дела до Сэмми, или же потому, что была сильнее духом всех присутствующих, произнесла: - Я должна позвать мистера Харви, директриса? После быстрого кивка Розалинды девушка вышла, поспешила выполнить поручение своей начальницы.