В этом хаосе (ты утонешь)

      Классные суды были интересными. Кокичи неоднократно признавал это, нахваливая игру перед одноклассниками и предвкушая каждое новое испытание. Расследовать, вычислять преступника, все это было веселым.       Убийство, однако, таковым не было.       Иными словами, Кокичи нравился классный суд, но он всей душой презирал то, из-за чего этот самый суд происходил. Убийство было чем-то отвратительным. Тем, что ни в коем случае нельзя было простить. В убийстве не было абсолютно ничего веселого или интересного. Смерть была скучной.       Оказавшись в зале суда, Кокичи огляделся по сторонам вместе с остальными, оказавшимися тут впервые. Ах, какая ностальгия… Сколько его тут не было? Недели две?       Если все пройдет гладко, то это будет последний раз, когда он оказался в этом месте.       (Однако стоит помнить, что жизнь никогда не была на его стороне.) — Что же, это начинается, да? — говорит Каеде, неловко глядя по сторонам. — Ни-ши-ши, блин, я не был на суде целую вечность! — говорит Кокичи, не боясь, что его слова в принципе воспримут всерьез. — Ох, так у тебя есть опыт с судами?.. — Цумуги, кажется, считает жизненно необходимым прокомментировать каждую его фразу.       Ну что ж, пускай. Посмотрим, как она запоет, когда Кокичи ее раскроет. — Ага. Я же лидер зла и все такое. Я сделал ку-у-у-учу плохих вещей, — легко отвечает Кокичи. — Гонта никогда не проводил суд раньше… Не знает, как начать… — нерешительно произносит Гонта. — Для начала давайте вдохнем! И выдохнем! Мы должны помнить правило «трех не»! — кричит Тенко, кажется, нервничая чуть ли не больше всех. — «Не толкаться! Не бегать! Не разговаривать!» — Но общение — основа любой дискуссии! — непонимающе восклицает Киибо. — Нам не стоит волноваться о нашем судебном процессе. Все-таки это не обычный суд, — говорит Кируми. — Каждый будет играть все роли: потенциального убийцы, адвоката, прокурора и члена суда присяжных. Давайте подойдем к суду с этой мыслью в голове, ладно? — Тогда можно я предложу первую тему? — встревает в разговор Корекие. — Не беги вперед гребаного паровоза! Пытаешься начать какую-то херь? — кричит Ирума.       Видимо, ей серьезно не нравится Кие. Ну, Оума может ее понять. — У-успокойся! Может, все-таки выслушаем его? — предлагает Каеде. — Атуа сказал свое слово… Он сказал, что выслушать показания всех — жизненно важно для нас, — Анджи блаженно прикрывает глаза. — Я хороший слушатель, ведь у меня чистые уши. Однажды я их даже до крови вычистила, — сказала Химико.       Кокичи предпочел просто проигнорировать ее. Как и остальные, собственно. — Тогда я начну. Есть что-то… что я нахожу занятым, — начинает говорить Корекие. — Интересно, почему убийца не воспользовался Бонусом Первой Крови? — Я тоже думала, что это странно! — поддакнула ему Цумуги. — Готов поспорить, он просто сильно хотел провести классный суд, — говорил Рема.       Ну, это звучит разумно, особенно если учесть кто скорее всего является убийцей в этом деле. — Тогда и дебилу понятно, что убийца — Монокума! Весь этот классный суд — его идея! — восклицает Миу. — У-у-у-е-е-е! Проще простого! Я чертов гений! — Погоди, разве Монокума вообще может быть убийцей? — озадаченно переспрашивает Кайто. — Конечно, нет. Я бы никогда не сделал с вами чего-нибудь напрямую, — отвечает Монокума.       «Напрямую». Подозрительно. Надо будет запомнить этот момент. — Ты бы, может, и не сделал, но для человека, управляющего тобой, правила другие, правильно? — смело заявляет Каеде. — …хм? — Монокума вопросительно наклонил голову. — Возможно ли, что организатор, управляющий Монокумой, убил Амами-куна? — Каеде скрещивает руки на груди и хмурит брови. — Организатор? Эт че? — строит дурачка Монокума. — Не держите меня за дуру! Кто является организатором, управляющим вами?! — требует ответ Каеде. — Организатор, да? Есть шанс, что он один из нас… — Рема натягивает свою шапку еще ниже. — Прежде, чем определить организатора, нужно раскрыть убийцу, — заявляет Корекие.       Разумно, но рискованно сразу отрицать идею того, что организатор может быть убийцей. В прошлый раз Кокичи тоже посчитал, что вдохновитель не будет жульничать, и вот к чему это привело. — Тогда… Мы могли бы начать, определив последовательность событий, — не смело предлагает Шуичи. — Давайте более тщательно изучим обстоятельства смерти Амами-куна. — Гонта согласен с Сайхарой! Все-таки, Сайхара-кун — Абсолютный Детектив! — восклицает Гонта, в лишний раз подтверждая как сильно их класс полагался на Шуичи во всех этих судах. — Тогда давайте начнем, пересмотрев все дело, — предлагает Кируми.       Перебивая друг друга и чуть ли не срываясь на крик (особенно некоторые особо громкие персоны (он не показывает пальцем на Кайто, Миу и Тенко, нет-нет)) его одноклассники начали излагать свои идеи того, что произошло. Как-то даже дошло до того, что взаправду начала обсуждаться идея, что Амами, из всех людей, является кукловодом. О боже. Они это серьезно? У них есть хоть капля мозгов? Очевидно, что если бы Амами был организатором, эта тупая игра уже бы закончилась. — Подождите минуту! Я не думаю, что Амами-кун был организатором! — восклицает лучик адекватности, Каедей, прерывая их идиотский конфликт. — У Амами-куна не было пропуска, чтобы открыть эту дверь. Вполне логично, что у организатора должен быть с собой пропуск, правильно? — Возможно, убийца забрал его после того как убил Амами-куна? — предположил Киибо.       В этот раз слова робота были на удивление… Разумными. Ого. Значит, он все же не совсем бесполезный тостер. — Но ни один из снимков не показывает Рантаро, держащим пропуск, — оспаривает заявление Киибо Шуичи. — Так что я не думаю, что у него он в принципе был. — К тому же, если бы организатор умер, эта убийственная игра уже бы закончилась, — произнесла Маки, указав на очевидное. — Ты права… Вероятность того, что он был организатором, достаточно мала, — согласно кивает Кируми. — Тогда откуда Амами-кун знал о скрытой двери?.. — озвучил давно волнующий Оуму вопрос Гокухара. — Может, он наткнулся на нее в библиотеке? Знаете, прямо как Сайхара-чан? — предположил самый разумный вариант Кокичи.       Сейчас не время отвлекаться на это. Все равно они бы не смогли найти ответ на эту загадку, как минимум на данный момент. Кокичи сам ломал над этой тайной голову все последние дни, но так и не нашел никакого решения. Единственный вариант — спросить напрямую у Рантаро, который, к сожалению, сейчас немного не в состоянии для светских бесед. Да и любых бесед в общем. Можно было бы, конечно, попробовать призвать его дух, но после смерти Тенко Кокичи не особо доверяет всем этим ритуалам. И Корекие в частности. — Или организатор мог рассказать Амами о ней? — предположил Рема.       Кокичи задумался. Данный вариант не лишен смысла, но в некоторых деталях просто отсутствует логика. — Чего-о-о? С чего бы организатору говорить ему такое? — к примеру, такие детали. Анджи озвучила всеобщее недоумение. — Что бы заманить Рантаро в библиотеку… И убить его, — благодаря низкому голосу Ремы это действительно звучало угрожающе.       Опять же, это не лишено смысла. Но почему именно Рантаро? Парень, который не помнит даже своего таланта, но который каким-то образом наткнулся на большинство тайн и подсказок в этой академии… На первый взгляд, Рантаро был персонажем с большим потенциалом, и зрители определенно ждали бы его раскрытия. Так зачем было убивать его в самом начале? Вещи не сходятся. — Значит ли это, что убийца и организатор — один человек?! — удивляется Киибо. — Хм-м… Это действительно кажется возможным, — задумчиво прикрывает глаза Корекие. — Велика вероятность того, что организатор знал о ловушке Акамацу-сан и Сайхары-куна. — Организатор знал о нашей ловушке все это время? — Каеде выглядит искренее удивленной.       Они что, даже не рассмотрели вариант, что у вдохновителя всюду есть камеры?.. Это ведь было так очевидно, что они под постоянным наблюдением. Откуда бы иначе Монокума знал где и когда вмешаться и где что сказать? Не наблюдай Монокума за сценой убийства самостоятельно, он не мог бы отстаивать честность своих решений. Простая логика.       Хотя, так и быть, будем честны, Кокичи и сам в прошлый раз не с самого начала понял, что за ними постоянно следят. Так что, в чем уж дураков вроде его одноклассников винить? — Возможно, это дело стало идеальным убийством именно благодаря вашим скрытым камерам, — продолжил говорить Корекие. — Организатор знал о вашей ловушке и использовал ее в своем убийстве. — Так после того, как организатор заманил Амами и зафигачил его… — начала говорить Миу, — он использовал скрытые камеры Бакамацу и Пуичи, чтобы совершить идеальное убийство! — Но действительно ли он использовал нашу ловушку? — кажется, Каеде все еще сложно было принять факт того, что все это время они бегали у вдохновителя на ладони. — Действительно ли это… Идеальное убийство? Неужели у нас нерешаемая задача? — недоверчиво спросила Цумуги. — Похоже, это тупик… — заныла Химико. — Подождите, не сдавайтесь так быстро! Мы уже знаем, что убийца — организатор, — заявила Каеде, хотя на самом деле еще ничего не известно и не доказано. Каеде говорит так исключительно из-за своего желания вычислить кукловода. — Мы должны работать вместе, чтобы найти его! Тогда мы сможем положить конец этой убийственной игре! — Ты все время треплешься о командной работе и подобном, но продолжаешь думать, что один из нас организатор… — заметил Оума. — Да, я знаю, что эта мысль ужасна… — Каеде потупила взгляд, прежде чем вновь поднять его, на этот раз с еще большей решимостью, чем в прошлый. — Но именно поэтому я хочу сделать так, чтобы все эти ужасные вещи перестали происходить с нами! Я одержу победу над организатором и положу конец этой глупой убийственной игре! Чтобы достичь этого я… Я воспользуюсь даже этим классным судом! — Акамацу-сан… — Шуичи выглядел пораженным.       Что ж, решительность Каеде и вправду удивляет. — Ни-ши-ши… Вау, похоже, решимости в тебе хватает, даже чтобы встретить горькую правду, — Кокичи беззаботно улыбнулся и убрал руки за голову, испортив все настроение. — Тогда вот она — горькая правда! — А? — Каеде бросила на него недоверчивый взгляд. — Я уже понял, кто убил Амами-чана, — все так же беззаботно продолжил говорить Кокичи. — Ч-что?! — Монокума начал резко потеть. Мерзко. — Почему ты удивлен? — прямолинейно спросила Маки. — Потому что если он прав, то это самый быстрый классный суд за все время! — воскликнул Монокума.       За все время? Хм… — Завались, ты, чокнутый! Это важный разговор! — прокричал Кайто, перебивая Монокуму и не давая раздражающим монокумам поменьше (действительно, как их зовут? Кокичи не удосужился запомнить) заговорить. — Оума! Ты серьезно знаешь, кто является убийцей?! — Ага! — с готовностью кивнул Кокичи. — Но, прежде чем начать объяснения, я бы хотел сделать кое-что важное. — …и что же это? — осторожно поинтересовался Шуичи. — Озвучить ваши алиби, разумеется! Узнать алиби подозреваемых — очень важно в расследовании. Ты согласен со мной, мистер детектив? — полюбопытствовал Кокичи с беззаботной улыбкой. — Что ж… Это действительно так. Но, получается, ты не знаешь убийцу? — подозрительно прищурившись, спросил Шуичи. — Не-ет, я знаю убийцу! Я просто хочу, чтобы даже самый тупой идиот в этом зале понял, как я пришел к данному выводу! — заверил его Оума. — Лучше бы тебе не иметь в виду девочек, дегенерат! — воскликнула Тенко, одна из самых тупых идиоток в классе, угрожая.       Кокичи решил, что лучше всего будет просто ее игнорировать. — …получается, нам всем нужно просто озвучить то, где мы были во время убийства? — уточнил Кайто. — Именно так, космонавт! — задорным тоном подтвердил слова Кайто Кокичи. — Я вместе с Анджи, Юмено и Чабаширой была в игровой, — резко заявила Маки, кажется, не желая оказываться в списке подозреваемых. — Это так… Ньех… Теперь мы вне подозрений? — подтвердила их алиби Химико. — Во время убийства я вместе с Ирумой-сан, Тоджо-сан и Широгане-сан находился в столовой. Полагаю, у нас четверых тоже весьма крепкое алиби, — спокойным тоном добавил Корекие. — Получается, этих восьмерых можно исключить из потенциальных убийц, так как все это время они были вместе, — подвел итог Киибо. — Нет… Не все время. В определенный момент Широгане-сан ушла в уборную, — произнес Корекие.       Отлично. Вот теперь можно начать феерическое разоблачение серой скучной простой мыши! Или лучше называть Цумуги хамелеоном?.. Это определенно подходит больше, но Цумуги может прикусить свой язык. Она слишком скучная для хамелеона. — Ох… Так ты все-таки упомянул об этом… — Цумуги выглядела так, словно ей было немного неловко об этом говорить. — Это правда. Я пошла в ближайший к столовой туалет. Но я просто сходила в туалет, и все. Я не спускалась в подвал, понимаете? — …Но правда ли одно другому не мешает? — загадочным тоном высказался Кокичи. — …хм? — Цумуги озадаченно наклонила голову набок. — Что ты имеешь в виду, Оума-кун? — нахмурившись, задал вопрос Киибо. — Хочешь сказать, Широгане не пошла в туалет, а вместо этого направилась в подвал? — переспросил Рема, прикрыв глаза и кажется задумавшись об этой версии. — Нет, все немного веселее! Ирума-чан, время поделиться своей находкой! — веселым тоном объявил Кокичи, подмигнув Ируме. — Гкх, не приказывай мне, гремлин! — нервно воскликнула Миу. — Но шота прав — я нашла кое-что, от чего, у вас, девственниц, глаза на лоб полезут! — И что же это, Ирума-сан? — уточнила Каеде, кажется, не особо веря в то, что они действительно нашли что-то важное.       Грубо! — Смотрите, что мой гений нашел в женском толчке рядом со столовкой! — торжественно воскликнула Миу, показывая фотографию тайного прохода классу. — Ч-что?! — Цумуги выглядела искренне шокированной.       Должно быть она на самом деле не ожидала, что ее так быстро раскроют. — Это?!.. — Шуичи удивленно распахнул глаза. — Тайный проход, ведущий прямиком в логово вдохновителя! Ирума-чан весьма кстати наткнулась на него во время нашего расследования, — объяснил для всех тех кто не понял Кокичи. — Безумие… — пробормотала Каеде. — Э-этого н-не должно было случиться до шестой главы! — занервничал Монокума.       Шестой главы? Звучит подозрительно. Нужно будет поразмышлять об этом позже. — Хотите сказать, в логово вдохновителя был еще один вход?! — озвучил всеобщий шок Киибо. — Подождите… Тогда… — начал говорить Шуичи, все еще находясь в состоянии шока. — Не хочешь ничего объяснить, Широгане-чан? Или мне лучше называть тебя Мисс Вдохновительницей? — Кокичи сверкнул миленькой улыбочкой, вновь не дав Шуичи договорить. — Широгане — вдохновительница?! — недоверчиво переспросил Кайто. — Н-не может быть! — неверяще вскрикнула Тенко. — Тебе лучше объясниться, Широгане! Пока я не превратила тебя в лягушку! — Химико хмурилась, натягивая свою шляпу еще ниже, практически на глаза. — Широгане-сан! Ты на самом деле заперла нас здесь и убила Амами-куна?! — воскликнул Киибо, требуя чистосердечного признания. — Это все какое-то недоразумение. Я была в туалете, но я даже не знала о существовании этого прохода. Да и, как кто-то настолько скучный, как я, может быть вдохновителем? — немного нервно ответила Цумуги. — Нья-ха-ха, это на самом деле так? — Анджи лучезарно улыбнулась, видимо, ни капли не купившись на ложь Цумуги. — Пизди больше, сука! Мой гений раскрыл тебя и твою толстую задницу! — выпалила Миу, как всегда громко и агрессивно. — С учетом тайного прохода, ты становишься главной подозреваемой, Широгане, — заявляет Рема, натягивая свою шапку ниже. — Однако, у нас нет доказательств, что Широгане-сан на самом деле воспользовалась проходом, не так ли? — заметила Кируми, как всегда рациональная. — Но кто еще мог это сделать? — задал вопрос Корекие. — …проход расположен в женском туалете. Для мужчины это было бы слишком рискованно, так что, скорее всего, вдохновитель — девушка. На время убийства Широгане-сан — единственная девушка, которая отлучалась в туалет. У всех остальных есть алиби, — подал голос Шуичи, своими доводами устранив практически все сомнения. — Даже если там был кто-то еще, как так вышло, что ты их не заметила, а, Широгане-чан? — с вызовом спросил Кокичи. — Я не виновна! С чего вы все вообще взяли, что убийца воспользовался проходом?! — воскликнула Цумуги. — Ух, ты паникуешь? Почему? Неужели Широгане-чан все же что-то скрывает? А? А? А? Аа-а? — Кокичи гадко усмехнулся, глядя на сильно встревоженную Цумуги. — Убийцы нет ни на одной фотографии… Однако, если он вошел в библиотеку через тайную дверь, то это вполне объяснимо, — ответил на вопрос Цумуги Шуичи.       Пока Кокичи давил на Цумуги эмоционально, Шуичи загонял ее в угол уликами. Как и ожидалось, из них получилась великолепная команда! — А не мог ли убийца просто сделать что-то вроде ловушки?! Так бы он смог убить Амами-куна, даже не будучи в библиотеке! — Цумуги безнадежно пыталась спасти свое положение. — Но мы не нашли в библиотеке никаких следов ловушки, — Шуичи произнес это больно неуверенным тоном, словно сам не верил в свои же слова.       Хотя, скорее всего так и есть. Он заметил махинации Каеде? Хм… — В таком случае, должно быть, убийца очень хорошо ее спрятал! — Цумуги чуть ли не плакала.       Жалко. — То, как отчаянно ты стараешься оправдаться, становится просто жалким, — озвучивает свои мысли Оума. — Прекращай лгать! Признайся честно, Широгане! Ты правда ответственна за все это?! — кричит Кайто. — Это… Это не я! Убийца — Акамацу-сан! — взвыла Цумуги, как загнанный в угол зверь.       Кокичи стиснул кулаки, продолжая беззаботно улыбаться. У серой мышки вырос больно длинный язык. — А?! — Каеде испуганно расширила глаза и сглотнула. — Чего-о?! — прокричала Тенко, все еще не веря в то, что происходит. — Это дело принимает… Занятный оборот, — вслух размышляет Корекие. — Вау. Какая жалкая попытка свалить свою вину на другого. Ты и вправду неудачница, да, Широгане-чан? — Кокичи продолжал глумиться над Цумуги.       Эта сука заслужила пару насмешек. А может даже и не пару. — Что ты имеешь в виду, Широгане-сан? — С осторожностью переспросил Шуичи, кажется, не откинув слова Цумуги как попытку оправдаться.       Хм-м… Странно. Может ли быть так, что он уже начал подозревать Каеде во время расследования? Ну, что и следовало ожидать от Абсолютного Детектива! — Ирума-сан! Ты ведь сфотографировала вид на библиотеку сверху, верно?! Дай мне эту фотографию, пожалуйста! — Цумуги выглядела очень нервной и взволнованной, словно цеплялась за свою последнюю возможность.       Хотя, наверно, так оно и есть. — А-а?! — взвизгнув, Миу бросила на Кокичи быстрый и практически незаметный взгляд.       Однако Кокичи это заметил. Вау, ручная свинка наконец поняла свое место? Это радует. Ну, как заботливый Верховный Лидер, Кокичи может ей помочь.       Однако… что выбрать? Кокичи прекрасно понимает, что задумала эта абсолютная стерва — нет, подождите, Оума определенно занял этот титул за собой (и он чертовски горд этим), значит, нужно назвать Цумуги как-то иначе. Абсолютная сука? А, нет, это уже занято Миу. Абсолютная мразь? Хм, а что, подходит. Кхм, в общем, эта абсолютная мразь хочет раскрыть план Каеде. В конце-концов, это будет лишь лишним гвоздем ей в гроб, но…       Если она раскроет замысел Каеде, то Каеде утратит доверие класса. Даже если Акамацу никого не убила, сам факт того, что их обычно оптимистичный и не унывающий лидер решился на преступление… Это напугает народ. Так должен ли Кокичи позволить Цумуги разоблачить ее?       Кокичи всматривается в лица своих одноклассников. Они озадачены и смотрят на Цумуги с шоком и недоверием. Кажется, им трудно принять факт того, что их ничем не выделяющаяся одноклассница оказалась самым что ни на есть настоящим хамелеоном.       …ну, чем раньше они поймут, что никому тут верить нельзя, тем лучше. Кокичи едва заметно кивнул Миу, и та, сглотнув, передала фотографию библиотеки Цумуги. Глаза косплеерши блеснули, и та схватилась за фото как за свою последнюю надежду. — Вот! Видите! Акамацу-сан выложила здесь дорожку из книг!.. — выдала Цумуги, прежде чем внимательнее присмотреться к фото и замереть, расширив глаза.       Неужели она только заметила, что он натворил? — Мне кажется, что это не совсем похоже на дорожку, — заметил Корекие, стоящий ближе всех к Цумуги. — Это потому что я ее перекрыла! — солгала Цумуги. — М? Широгане-чан пытается солгать? — Кокичи наклонил голову набок, словно забавляясь. — Я не лгу! Акамацу-сан… — и Цумуги замолчала, поняв, что никак не может себя оправдать. Резко все эмоции покинули ее лицо. — Что ж. Видимо, я никак не могу себя оправдать, да?       Ее тон звучал так безразлично, что невольно вызывал мурашки по коже. Словно Цумуги была просто куклой, а не живым человеком.       (Это было так похоже на тон онесан) — Ты наконец признаешься? — задал вопрос Киибо. — Так ты действительно вдохновительница?! — испуганно воскликнула Тенко. — Эй, Широгане-чан. Зачем? — задал один единственный вопрос Кокичи. —… — Цумуги смирила его безразличным взглядом. — Акамацу-сан спланировала убийство. Но был риск, что оно провалится, так что… — Ты была на готове, чтобы добить, — таким же холодным тоном закончил Кокичи. — П-подождите! Акамацу-сан… Попыталась убить?! — задала вопрос дрожащая Тенко, и в зале суда повисла тишина. — Я… — наконец заговорила Каеде. — Я хотела убить тебя, Широгане! Но в последний момент я передумала, а после… Там оказался труп Амами-куна…       Из глаз пианистки полились слезы. Каеде передумала? На самом деле? Если вспомнить, то в этот раз… У нее даже не было возможности кинуть мяч. Она стояла в коридоре, и побежала сразу же, как прозвучал приемник. Но что повлекло эти изменения? В прошлый раз Каеде точно кинула мяч. Так почему сейчас она отступила? — Я думала, что если убью вдохновителя, то спасу всех вас, ребят, — призналась Каеде. — Но потом я поняла… Что это слишком трудно для меня. Мне сложно даже представить, что я на самом деле могу кого-то лишить жизни… Поэтому… Я решила поверить в Сайхару-куна и наш план! — Каеде сняла свой рюкзак, а после, под всеобщие вздохи, достала из него… Мяч для толкания. — Вот оружие, которым я хотела забрать жизнь вдохновителя. — …ты не использовала его, — шокировано пробормотал Кайто. — Я этого не сделала, — твердо кивнула Каеде. — Акамацу-сан… — тихо произнес Сайхара, глядя на нее со слезами на глазах. — Даже если бы она это сделала, это было бы бесполезно, — решил вмешаться Кокичи, разрушив всю драматичную атмосферу. — Как мы видим, дорожка была перекрыта книгами, поэтому шар бы так и не упал. К тому же…       Кокичи посмотрел на Миу. Ирума фыркнула и достала последнюю фото. — Вентиляция была чертовски закрыта, ты, пустоголовая пианистка, которая даже план убийства составить нормально не может! — заявила Миу, показывая всем фото закрытой вентиляции. Кокичи хмыкнул. — Но я же явно… — тихо бормочет шокированная Каеде, но не договаривает. — Итак, вы уже закончили? — прервал их Монокума. — Поберегите свои сопли до конца суда! — Похоже, что дебаты подошли к концу, а значит, сейчас Время Голосования! — громко объявил красный монокаб (они ведь так называются?). — Итак, ублюдки, нажмите на кнопку перед вами, чтобы отдать свой голос, — объяснила розовая монокаб. — И обязательно проголосуйте — за отказ от голосования можно поплатиться, — добавил желтый монокаб. — Наконец-то! Сердце колотится от волнения. Чистые и запятанный, наконец, столкнутся лицом к лицу… — фанатично заверещал Монокума. — Это… время голосования! — хором прокричали медведи.       Сколько пустого и бесполезного пафоса. Фи.       Кокичи опустил взгляд на панель перед ним, и, долго не размышляя, нажал на Цумуги. Все идет слишком хорошо и это подозрительно, но отступить назад уже нельзя. — Пу-пу-пу… Похоже, голосование завершилось. Глянем-ка на результаты. Кого выберут запятанным? Сделаете ли вы правильный выбор или совершите ужаснейшую ошибку?! — Монокума старался нагнать интригу. — Что ж, это уже само собой разумеется, но вы все проголосовали верно! Запятанный, убивший Амами Рантаро, — это Абсолютная Косплеерша, Широгане Цумуги. — Так это правда?.. Ты действительно вдохновитель, Широгане?! — чуть ли не прокричала Каеде, дрожа. — Мы поймали тебя! Теперь выпусти нас, ты, сучка вдохновительница! — тоже воскликнула Миу. — Вы серьезно решили, что с моей поимкой все закончится?.. — тихо проговорила Цумуги, прежде чем вновь поднять на них взгляд, полный безумия. — Даже если я умру, Данганронпа не закончится!       Данганронпа?.. Так решили назвать это шоу? Кокичи не уверен, но на всякий случай решил запомнить данное слово. — Хочешь сказать… Твоя смерть не остановит эту игру? — переспросил Корекие. — Именно так! — торжественно закричала Цумуги. — Убийственная игра уже началась, и она продолжится — со мной или без меня!       Кокичи нахмурился. То есть? То есть… Смерть вдохновителя не означает конец игры? Игра может продолжаться и без Цумуги? То есть? Как… Как так? Все это… Было бессмысленным? Все попытки выяснить кукловода… Были ли они в пустую? Кокичи не хочет в это верить, но, видимо, такова реальность. Не похоже, чтобы Цумуги лгала. Черт возьми.       Вот поэтому ложь куда лучше правды.       Цумуги была всего лишь партнером Монокумы — не той, кто им управлял. В таком случае… Как им прекратить эту игру? Как остановить эту машину для убийств, уже начавшую свое движение? — А теперь… Давайте начнем, — заговорил Монокума. — У меня есть особое наказание, приготовленное для Абсолютной Косплеерши, Широгане Цумуги!       Это началось так же, как и казнь Каеде. Цумуги схватили за горло и потащили вверх. Однако на этот раз к преступнице никто не тянулся. Никто не пытался спасти вдохновительницу этой сумасшедшей игры.       Следующее, что предстало пред ними на большом экране зала суда — алый занавес, и табличка с названием казни.

«Последнее шоу»

      Занавес открывается. Шоу начинается.       На просторной сцене под светом прожекторов стояла Цумуги. На обычно тихую и неприметную Цумуги было направленно все внимание. Одета Широгане была странно — не в свою обычную одежду. Вместо повседневного пиджака косплеерши на ней был надет хорошо знакомый всем смотревшим розовый жилет. Приглядевшись, можно было заметить на фиолетовой юбке музыкальные ноты.       По каким-то причинам Абсолютная Косплеерша была одета как Абсолютная Пианистка.       Отличалась только прическа — обычно распущенные синие волосы были собраны в два высоких хвоста заколками монокумами. Кажется, это был какой-то намек на ее роль вдохновителя. Видимо, мисс косплеерша даже умереть не может без своих дурацких отсылок.       Еще одна видимая деталь — к рукам, ногам и горлу Цумуги крепко-накрепко были привязаны красные веревки. Эти веревки тянулись куда-то вверх, вверх и вверх, и не давали Широгане свободно двигаться. Лицо Цумуги не выражало никаких эмоций. Не было ни страха пред скорой смертью, ни надежды на спасение — лишь леденящее душу безразличие спокойствие. Словно Цумуги была всего лишь куклой в чьих-то злых руках.       Марионеткой.       Как в подтверждение этих слов веревки начали двигаться, увлекая за собой девушку. Это были резкие движения, и чем дальше играла музыка тем быстрее они становились. Как куклу для развлечений Цумуги мотало из стороны в сторону, веревки натирали до крови, а хаотичные движения причиняли боль, растягивая мышцы, вывихивая суставы и ломая кости. Она была похожа на куклу, что вот-вот сломается от неосторожной игры маленького ребенка.       Сцена под ней трещала и разваливалась. Картонные декорации рушились, и было трудно сделать и шаг, не провалившись под пол. Единственное, благодаря чему она еще не упала было тем же, что душило ее, крепко держа за шею.       Грозившие вот-вот рухнуть стены наконец не выдержали всей нагрузки, и обрушились, подняв огромное облако пыли. В тот же миг, когда стены обрушились, один из мономишек толкнул под них другого.       Из под обломков потекла кровь.       Занавес закрылся.       Шоу окончилось.       Четырнадцать Абсолютов не могли оторвать взгляд от экрана, на котором только недавно была жестоко убита их одноклассница, вдохновительница этой безумной, безумной игры. Кокичи едва заметно сглотнул. Сколько бы раз он не видел это, никак не мог привыкнуть. Возможно ли в конце концов вообще привыкнуть к смерти? Сколько казней, сколько трупов ему нужно увидеть, чтобы сделать это?       Абсолюты переглядывались — шокированные, напуганные, не в силах поверить в то, что они только что увидели. Хуже всего было Каеде, что даже не могла скрыть свою дрожь. Представляла ли Каеде себя на месте Цумуги? Одинакова одежда, очевидно, облегчала эту задачу. Кокичи думает, что, должно быть, увидеть как казнят кого-то, одетого в точности как ты, действительно жутковато. Не удивительно, если Каеде еще долго будут сниться кошмары об этом. — А? Какого? П-почему Монокид?.. — заверещал красный монокаб. — М-монодам? Что… Ты наделал?.. — спросила испуганная розовая монокаб, после чего ее стошнило. — Отвратительно! Ее опять вырвало! — воскликнул красный монокаб. — А это напряжение не так уж и плохо. Наконец-то ощущается как настоящая убийственная игра, — заявил желтый монокаб. — Раз уж на то пошло, нам не помешало бы побольше напряжения в жизни. Правда, пап? — Не-е-ет! Мой милый, дорогой Монокид… Забран как побочный ущерб! — драматизировал Монокума. — Это кошмар… Это неприемлемо… Мой прелестный каб… — а после Монокума резко изменил поведение, словно просветлев. — …Хотя, наверное, все не так уж и плохо. Все-таки у меня еще есть четверо других! Фух! Ребят, рад, что вы пришли мне целой партией.       Как жалко. На всю эту академию должна быть лишь одна драматичная стерва, и Кокичи официально готов драться за данный титул. — …Чего? Не так уж и плохо? — недоверчиво переспросил испуганный красный монокаб. — Я-я так шокирована… Наше существование… Значит настолько мало, да? — тоже заверещала испуганная розовая монокаб. — Что сделано, то сделано; что мертво, то мертво. Нет смысла плакать по раздавленным кабам… — спокойно ответил Монокума. — Если только не хочешь закончить, как эти бедолаги. —…ты действительно так легко убил вдохновителя? — задала вопрос Каеде, не в силах поверив в увиденное.       На самом деле, Кокичи это тоже смущает. Неужели вдохновитель не играл никакой роли? Их главный враг — сам Монокума? — Кажется, вы кое-что не правильно поняли, сопляки, — угрожающим тоном начал говорить Монокума. — Я не подчиняюсь этой Скучной Джейн. Мы были партнерами, и я не так уж и нуждаюсь в ней для проведения игры! Так что слушайте сюда, ублюдки — пока я жив, убийства не закончатся! Ни-ког-да!       Монокума злобно рассмеялся, а Кокичи почувствовал, как у него по спине прошлись мурашки.       Это было зря? Избавление от Цумуги было напрасным?       Кокичи хмурится и кусает ноготь, уже не беспокоясь об остальных. Нет, это ни в коем случае не было бесполезным. Избавление от Цумуги даст свободу действий — каким бы продвинутым ИИ не был Монокума, обойти его будет куда проще, чем живого человека. Да и надзор уже не будет таким строгим, когда за игрой следит ИИ, а не человек. Монокума, по сути, запрограммированная машина. Если что-то выбьется из заложенного в него сценария, он навряд ли сможет отреагировать. Иначе говоря, теперь у Кокичи есть куда больше шансов покончить с этой игрой.       В этот раз никто не стал задерживаться в зале суда. После казни все абсолюты поспешили покинуть это помещение, не вызывающее у них ничего кроме мурашек по коже. Покинули зал все в траурной тишине. Каждого сжирал вопрос: что будет с ними теперь? .       После суда Кокичи идет в свою комнату и обессиленно падает на кровать. Черт возьми, как им теперь одолеть Монокуму? Идиот, идиот, идиот! Кокичи был слишком задет смертью Рантаро. Собственные чувства не позволили ему здраво оценить ситуацию. Если бы он просто воспользовался мозгами, стало бы очевидно, что не все так просто…       Су-у-у. Эмоции были серьезно переоценены.       Что ж. Просто нажми на кнопку сброса и обнули все свои чувства. Что сделано то сделано, сейчас есть куда более важные проблемы, нежели самобичевание. Нужно взять себя в руки и решить, что делать дальше. Нечего ему сидеть без дела когда в любой день может умереть еще кто-то. Если он прямо сейчас не займется чем-то полезным, то точно (сойдет с ума) никак не сможет остановить эту ублюдочную игру, так любезно начатой той Серой Джейн. Какая сука.       Во первых, нужно оценить способности Монокумы без вдохновителя. Какие функции выполняла Цумуги? Создавала мотивы? Новых Монокум? Сможет ли Монокума без Цумуги подталкивать их к убийству? А создавать те фонарики, что показывают воспоминания еще более фальшивые, чем сиськи Миу?       Навряд ли. Иными словами, достаточно разобраться с Монокумой. Однако, те тупые мехи будут проблемой… Значит, сперва нужно избавиться от кабов. (Или дождаться, когда они сами друг друга уничтожат.) В правилах сказано лишь то, что нельзя трогать Монокуму, не так ли? Про его раздражающих детенышей не сказано ни слова. В таком случае, есть два варианта: более простой и более опасный. Более простой включает в себя смирно ждать, пока все кабы не вымрут как в прошлый раз. Однако, это так же означает, что им нужно пройти через четыре суда. Пожертвовать еще как минимум шестью людьми.       Более сложный вариант включает в себя открытое противостояние кабам. Кайто, Тенко и Гонта определенно согласятся на это безрассудство — нужно просто дать им бомбы и молоты, и вуаля. А после взять освободившиеся экзисаилы под контроль и уничтожить виновника их страданий.       …пока что главным планом пусть будет второй, но от первого тоже лучше не отказываться. Неизвестно как сложится дальнейшая игра.       Если придерживаться второго плана, то нужно заказать у Миу как можно больше оружия. Важно проследить за тем, чтобы Монокума ничего не прознал. Для этого стоит разобраться в том, как далеко простилаются глаза и уши медведя, что вызовет у него реакцию, а что нет. На всякий случай Кокичи всегда может притвориться, что всего лишь готовится к убийству. Это даст ему определенную свободу действий — Монокума готов на все, чтобы вынудить их убивать друг друга. Грех не воспользоваться такой возможностью.       От размышлений Кокичи отвлекает стук в дверь. Странно. Кого это привело к нему в такое время? Напряженный, Кокичи встает с постели и плетется к двери. Суд только закончился, так что, кто бы это не был, он не должен иметь какой-либо злой умысел. Может, это Миу? Она сова, и ввалиться в его комнату посреди ночи с целью обсудить какое-либо изобретение звучит вполне в ее духе.       На удивление, за порогом его встретил один из тех, кого он ожидал увидеть чуть ли не меньше всего — Светило Звезд Кайто Момота собственной персоной. Вот дерьмо. И что, спрашивается, местному герою на полставки потребовалось от его скромной персоны в такой час?       Кайто выглядит хмурым и настороженным. Что бы не заставило его придти сюда, это явно было очень серьезно. (Ну, очевидно — не то чтобы когда-либо кто-либо пришел к нему добровольно без видимой на то причины.) — М-м? Что такое, Момота-чан? Наш герой не может уснуть, и он пришел сюда в поисках утешения от этого верховного лидера? Вау, как скандально! — Кокичи попытался пошутить.       Ему вообще не нравилась эта мрачная атмосфера, окружающая Момоту. Обычно Кайто легко попадался на его подколы, однако сейчас астронавт словно пропустил его слова мимо ушей. Какого черта. Да что вообще тут происходит??? — Ангар. Гидравлический пресс. Арбалет и яд, — Кайто произнес лишь пять слов, но эти пять слов несли в себе больше смысла, чем все речи Момоты за две игры вместе взятые.       Он помнил. Кайто все помнил. Он вернулся в прошлое, как и сам Кокичи.       Как, как так вышло?!       Если Кайто тоже вернулся… То сколько еще человек восстановили свою память? Вдруг они двое не единственные? Что, если Маки, или Миу, или, о боже, Гонта, вернут свои воспоминания?       Черт. Черт. — …завтра. В это же время, — произносит Кокичи, а после захлопывает дверь прямо перед носом растерянного Кайто.       Твою мать.       Сейчас обсуждать что-либо — опасно. Монокума может послушать, может узнать. А завтра…       Видимо, придется поторопить одну суку с ее работой.