Крылья свиты

      — Как там наши господа суицидники? — поинтересовался Ваймак.              — Травился, да не отравился, — гордо пояснил Сет.              — Резалась, да не прирезалась, — заявила Джейни.              — Летал, да не приземлился, — зевнул Эндрю.              — И чтобы так все до конца сезона было! — погрозил Ваймак.              Так тренер Ваймак встретил Сета Гордона, после долгого отсутствия. Врачи отпустили его на командное мероприятие, потому что спортсмен, уже пришедший в себя, яростно рвался наружу. Возвращение Сета сопровождалось аплодисментами от старшекурсников и радостным поцелуем Эллисон в щечку. Знакомство же Сета и Джейни не прошло вовсе. Джейни, с головой уйдя в приставку, казалось, в принципе не подозревала о наличии каких-либо лис рядом.              — Спасибо, что вернулся, Сет, — голос Элисон дрогнул, но выглядела она счастливой. Сет, ничего не сказав, крепче обнял девушку, прижимая к себе.              Автобус выехал на шоссе с пятнадцатью пассажирами на борту: Лисами, администрацией команды — тренером, менеджером и медиком, а также спутниками Аарона и Ники. Ники взял с собой Джима — одногруппника, вместе с которым посещал занятия по импровизации; Аарон, под нечитаемо злобным взглядом Джейни, пригласил Кейтлин. Ставки на них сделала большая часть команды, из рук в руки перешли большие деньги. После мозговправляющей речи тренера Харриет, лисы относились к чирлидершам с куда большим уважением и тщательно следили, чтобы Эндрю, чего доброго, опять не кинулся на Кейтлин. Джейни демонстративно поигрывала шокером, показывая Эндрю, что, если тот сунется к Кейтлин, она не побрезгует игрушкой воспользоваться. Эндрю же, в своей лекарственной эйфории, на компанию даже не смотрел.              Эммалин бодрым тоном телеведущей, донесла до присутствующих общую сводку: четырнадцать команд, двести пятьдесят спортсменов и человек девяносто сопровождающих, а так же персонала.              Кевин начал терять самообладание еще в дороге, когда они проехали первый указатель на Блэквелл. Дэй мужественно боролся с приступом панической атаки, вместе с Эндрю и Эммалин под боком. Эндрю лишь контролировал процесс — утешением занималась девушка.              Лисы прибыли не первыми, но и не последними. Взгляд зацепили три черных автобуса, стоявших посреди парковки. Единственным цветовым пятном в этой черноте была темно-красная клякса вокруг силуэта ворона. Ваймак благоразумно припарковался подальше от воронов.              — Вываливайтесь, — скомандовал тренер, и старшекурсники послушно направились к выходу. Аарон и Ники дождались, пока Ваймак пройдет мимо их кресел, и только потом покинули автобус вместе со своими спутниками.              Ваймак вытащил из сумки бутылку водки и поставил рядом с Кевином.              — Пей сколько сможешь. У тебя десять секунд. Время…              Эммалин возмущенно заверещала ультразвуком, так, что на автобус начали оглядываться. Кевин попытался выхватить бутылку, но девушка, ловко ее перехватив, со злости отправила ту в полет. Эмилио, проявив чудеса реакции, подхватил бутылку и запасливо запрятал в собственную сумку. Джейни, спящая на его спине, пожаловалась на кривую подачу.              — Спасибо, тренер! — обрадовался он.              — Райт, не смей…!              — Тренер, нельзя затыкать его бутылкой! А ты не смей это заливать в себя! Закончишь как алкоголик, я все Тее расскажу! — продолжала вопить Эммалин не хуже банши. Ваймак выглядел смущенным.              — Кевин, пожалуйста, хватит, — попросила она, опять присев на корточки перед ним. — Подумай о Тее. Она приедет к тебе совсем скоро. Ты хотел, чтобы она увидела тебя таким?              Кевин уткнулся носом в ладони, не в силах выдавить из себя даже слова, не то что предложения…              — У меня есть обыкновенное успокоительное. Выпей, пожалуйста, — погладила его по спине менеджер. — Я сама их пью, когда нервничаю. Не так действенно, но уж лучше это, чем заработать себе зависимость…              Эммалин провела команду в комнату для переодевания. Поскольку домашняя раздевалка была занята командой университета Мэдисона, лисам пришлось тащиться в гостевую на другом конце стадиона, зарезервированную менеджером заранее. Выходя из раздевалки следом за Эндрю, Кевин уже выглядел гораздо спокойней. Ники, впрочем, то и дело бросал на Кевина тревожные взгляды: он явно сомневался, что это спокойствие продлится долго.              На двери одной из инвентарных кладовок висела напечатанная табличка: «Университет Пальметто». Лисы оставили там свои личные вещи, Ваймак закрыл кладовку, а ключ спрятал в карман. После этого тренер снова пересчитал подопечных по головам и смерил Кевина оценивающим взглядом, а потом молча перевел глаза на Эндрю. В ответ Миньярд широко ухмыльнулся. Ваймак переключил внимание на Райтов.              — А вы, — строго сказал он, — никаких внезапно сработавших пожарных сигнализаций…              — Но…              — И никаких потопов…!              — Да как вы…              — И случайных приступов диареи у противников!              — Ну тут уж я не властна… — выглядела совсем смущённой Эми, но с братом переглянулись. Тут даже были не нужны слова.              — Какого черта?! — разозлился тренер. — Эммалин!              — Я подумала, что если вороны все разом очень-очень захотят в уборную, им будет не до давления на Кевина…              — Никакой диареи, ты поняла меня?! Нам не нужны неприятности и повестка в суд? Усекла? Я жду: «Да, тренер»!              — Да, тренер…              Ваймак скептически на нее покосился, но развивать тему не стал.              — Идем!              На стадионе Блэквелла царила зловещая тишина. Все прибывшие уже собрались на поле. Толстый настил защищал гладко отполированный паркет от царапин, которые могли оставить ножки столов и стульев. Здесь ярко светили все прожекторы, и только экраны электронного табло под потолком оставались темными. Слабо звучала музыка. На банкет съехались четырнадцать команд, а это означало, что на поле присутствуют двести пятьдесят спортсменов плюс еще человек девяносто сопровождающих и служебного персонала. Когда в рупор объявили о прибытии команды Пальметто, оживленный гул разговоров немного стих, заскрипели стулья — кое-кто из гостей обернулся. Места рассадки гостей были закреплены заранее. На спинках стульев имелись бумажные таблички в цветах команды с изображением соответствующего талисмана. И разумеется, воронов посадили за один с лисами стол.              — Все ожидаемо, — вздохнула Дэн.              — У нас есть план на этот случай. Мы с тренером разберёмся, а пока постарайтесь… — постаралась успокоить команду менеджер.              — Не поубивать их? — вскинул брови Эндрю.              — И это тоже.              Кевин сжал кулаки и выдохнул. Он собирался вернуться, и пережить эту неделю, чтобы раз и навсегда порвать с прошлым. Он был должен сделать это. Для лисов, Эммалин и Эмилио, для Теи, отца.              Но в первую очередь, для самого себя.              «Ты эгоист, Дэй. Так сделай все от тебя зависящее» — вспомнились слова Эмилио, который шагал рядом, прикрывая его, будто пешка на передней линии. Райт, будто почувствовав, оглянулся, дожидаясь его.              Кевин улыбнулся.       

***

      Поездка до университета Блэквелла вышла напряженной. Всех воронов заранее поставили в известность, кто именно станет их соседом по столу. Знали и зачем это нужно — хозяин недоволен побегом Кевина и намеревается показать собственности, где его место.              «Кейли была дорога ему» — сказала Кэти на последней встрече. Тецудзи и Кэти любили Кейли. И вероятно только из-за любви к женщине, Тецудзи все еще делал такие поблажки Кевину. Жестокий, мерзкий в своем внутреннем уродстве Тецудзи, безжалостный к воронам, к Жану и Эдит, делал кому-то поблажки. Не уничтожил Кевина, потому что любил его мать. Возможно тренер не всегда был чудовищем — невольно приходило на ум страшное осознание. На оставленных записях он был весел и кокетлив, Натаниэль с замиранием сердца смотрел как похожий на Рико человек незамысловато шутит на камеру, или кружит в объятии рыжую женщину — маму Кевина. Тецудзи целиком спонсировал мечту Кейли, потратил все влияние клана, лишь бы вывести экси на международный уровень. Он повлиял и на карьеру Кэти, исполнив заветные желания своих друзей. И подруги наверняка когда-то его любили. Натаниэль видел фотографию на записи: все трое в школьной форме, под расцветающей сакурой. Рыжая и зеленоглазая Кейли, живая, словно солнечный свет в человеческой оболочке. По бокам от нее тренер и Фердинанд. Кэти была хрупкой нервной девочкой с блондинистыми хвостиками, а тренер неловким пареньком со спокойной улыбкой и влюблёнными глазами. Взять хотя бы то, что тренер был крестным отцом близнецов Райтов и Дэя, именно он, в случае смерти подруг, должен был стать опекуном их детей…              — Любовь — это уничтожение, глупый мальчишка, — заявила Фердинанд. — Ты еще слишком юн, чтобы понимать, но запомни мое слово. Чем сильнее тебя любят, тем больше уничтожают.              Странно, но на ум пришли горькие мысли о матери и горящей машине. Уничтожение. Огонь, сжирающий тело, оставляющий за собой тошноту и запах паленого мяса. Вспомнилась Роуз, беспечно водящая ладонью над пламенем — достаточно низко чтобы пугать, но недостаточно, чтобы причинить себе вред. Он не понимал ее любви к огню, самого Натаниэля огонь всегда пугал. Помнил, как в детстве Мейсон баловался спичками и таскал у Лолы сигареты, которые они вдвоем, сныкавшись где попало, пытались курить. Он помнил собственную отслаивающуюся плоть, когда Рико прижег его раскаленным клеймом. Когда отец прижигал его утюгом. Натаниэль вздрогнул, от ужаса распахнув глаза, но выдохнул, когда Эдит так же встревоженно и грустно посмотрела на него. В ее глазах он увидел свечи на именинном торте Жана и успокоился. Если бы любовь всегда лишь уничтожала, он бы не выжил в Эверморе. Он накрепко любил Эдит и Жана, и эта любовь превращала его в сильнейшего человека в мире, способного вынести что угодно.              — Братик, — Эдит боднулась лбом в его плечо и Ниэль бережно потрепал ее по волосам.              — Я в порядке, — сразу отчитался он, выуживая из рюкзака прихваченную литературу. — Хочешь, почитаю тебе книжку?              Эдит кивнула и уютно устроилась рядом, слушая ровный голос с хрипотцой.              — Почему мы должны делить стол с этими грешниками? — вздыхал Авель, малюя что-то в своем блокноте. Натаниэль приказал ему перейти с ужасающих гравюр судного дня на портреты. — Они не достойны находиться за одним столом с Богом нашим…              — Потому что Рико жжется, а нашего мнения никто не спрашивал. Будь моя воля, сел бы за стол к троянцам, — вздохнул Жан. Натаниэль подозрительно сощурился, и Жан добавил. — Мы неплохо ладили в прошлые года. Нас подсаживали рядом, давали соседние номера на подобных увеселительных мероприятиях. Жаль в этом году нас поселят к лисам, раз уж тренер так заморочился со всеми подготовками. Троянцы действительно замечательные. Они умеют не реагировать на грубости, а сами всегда пытаются разбавить атмосферу. Их капитан был нашим с Кевином другом, мы приятельски соперничали…              Натаниэль, сдвигая к себе ближе уже сопящую Эдит, чтобы не ударилась головой о стекло, пожевал губу.              — Эти мероприятия нужны для поддержания духа?              — Чтобы развить здоровое соперничество и сбавить градус напряжения. Когда видишь в игроках знакомых, с которыми веселился и танцевал, хочешь нет, будешь относиться к сопернику гуманнее, — вставила свое веское слово Роуз, улыбаясь Жану. — В том году они были славными умницами! Особенно мне понравился их капитан, он подаёт благоприятный пример. Нам всем стоит равняться на Джереми.              — И правда, — Жан в ответ улыбнулся Роуз, поплыв от вида красивой девушки, которая поддержала его непопулярное мнение (Люку, Жасмин и Мартину Джереми казался очередным выпендрежником, а Натаниэлю не нравилось излишне радостное выражение троянца). Натаниэлю пришлось наступить ему на ногу, чтобы тот подобрал свои слюни. — Джереми невероятен.              Эдит поерзала головой по плечу Ниэля, устраиваясь удобнее. Жан выпутался из своей толстовки, чтобы свернуть ту кренделем и подложить под голову Эдит. Восторженное выражение на лице Жана только больше его обеспокоило. Что-то Жан понимал лучше всех, но в душе оставался наивным ребенком, почище Эдит. Он в упор не замечал странностей в поведении Роуз, до самого конца верил ублюдку Кевину, и даже своих родителей, которые причинили ему так много боли, до конца возненавидеть не сумел. Он более не позволит кому-либо воспользоваться добротой Жана. И если троянцы, и Джереми Нокс в том числе, на самом деле были подлыми ублюдками, вырвет им кадык раньше, чем они посмеют прикоснуться своими грязными руками к его драгоценному Жану.              Все вороны тщательно замазали свои синяки и шрамы, а тем, чьи повреждения выходили за рамки, менеджеры уже рассказали правильную версию получения таковых. Час икс настал. Одиннадцать рыжих стульев, одиннадцать же накрытых мест. Никто из воронов не привел с собой пару. Разве что между собой договорились Мартин и Жасмин, Жан и Эдит, и Натаниэль с Роуз. Но не знающим, этого было не понять — команда поддерживала имидж. И цветовую гамму они тоже не разнообразили: все двадцать четыре игрока были с ног до головы одеты в черное: двадцать один парень в одинаковых рубашках и брюках, три девушки в одинаковых черных платьях. Хотя, спору нет, на Жасмин и Роуз вырез смотрелся лучше всего, когда как на Эдит, Жан, недолго думая, попросту накинул свой пиджак. Вороны даже сидели одинаково — поставив правый локоть на стол и подперев ладонью подбородок. Хозяин внушал, что это благоприятно сказывается на имидже, Натаниэль же считал, что они выглядят по-идиотски.              — Если ты опозоришься, я опрокину этот фонтан тебе на голову, уродка, — вскинулся аспидом Рико, едва заприметив чуть ли не плачущую Эдит. Вороны напряглись — так было всегда. Рико чуть что цеплялся к Эдит, видимо считая, что день, прожитый без оскорбления Одьен — это день заведомо неудачный. Сегодня он не особенно неиствовал, потому что кругом было слишком много камер и людей.              — Она будет хорошо себя вести, — сквозь зубы процедил Жан.              Натаниэль в который раз поразился, как Жан, сломанный и уничтоженный этим человеком, мог заново собирать себя ради кого-то. Когда ему было за кого сражаться, Жан становился на редкость хорош собой. Натаниэль едва не растаял от нежности к нему. Рико хотел еще что-то добавить, но практически первым уловил изменение. По столикам прошелся шепоток, кто-то начал кидать взгляды в их сторону, а у ворот гуськом протаптывали себе бренную тропу лисы Пальметто. Начинается. Натаниэль хрустнул пальцами.              — Рико, — поздоровалась лисий капитан, отодвигая свой стул, расположенный точно напротив стула Мориямы.              — Дэн Уайлдс.              Рико протянул руку с такой надменной снисходительностью: предплечье вытянуто, кисть расслаблена — точь-в-точь владыка, ожидающий, что подданный припадет к его длани губами. Дэн не проигнорировала этот наглый жест, а уверенно вложила пальцы в ладонь Рико и легко пожала ее. Когда она отпустила его руку, он улыбнулся.              — Я знаю, кто ты. Кто же здесь тебя не знает? Девушка — капитан команды первого дивизиона. Довольно прилично справляешься, несмотря на недостатки.              — Прилично? Ничего себе, но не сказать, чтобы я нуждалась в похвале.              — Это не комплимент, Хеннесси.              Всем воронам выдали информацию на лисов, Натаниэль знал с чем было связано прозвище. Девушка танцевала в ночном клубе стриптиз под этим псевдонимом. Ее парень — Мэтт Бойд, — ожидаемо вскинулся, но Дэн успела первой, невесомо коснувшись руки бойфренда, призывая его не нервничать, и заняла свое место.              — А ты откуда знаешь? — якобы искренне изумился Эмилио Райт. Натаниэль подумал, что он просто вылитая мамочка в мужском амплуа — безбожно красивый засранец. Высокий и светловолосый, будто только явился с модного показа. Но лицо было резким и брезгливым, точь-в-точь Кэти, когда снимала вечные маски. — Нет, мы-то ясно, команда отщепенцев с трудным прошлым, но чтобы сам благочестивый Рико Морияма на досуге посещал танцовщиц в ночных клубах? Вот это да… Кажется сестра в обморок упадет от таких подробностей…              — Что еще расскажешь о своей личной жизни? — оскалился Мэтт, одобрительно кивнув Эмилио.              — Ты главное не торопись, нам всем очень интересно, — поощрил начинания Рико Ники, подхихикивая.              — И подписчикам будет интересно тоже, — благодушно отозвалась Элисон. — И репортерам.              — Мне-то плевать, да только вся ассоциация НССА знает, что у лисов в капитанах затесалась прости…              — Кажется у кого-то слишком много свободного времени, раз вместо тренировок капитан воронов сидит и щепетильно мониторит информацию о танцовщицах ночных клубов. Лучше бы потратил его на поле, — дал дружеский совет Эмилио. — Кевин обычно говорит, что, если есть время ерундой страдать, найдется время и на пробежку.              Рико побагровел. Такого напора от лисов никто не ожидал. Он надеялся застать их врасплох, удивить, но те, кажется, заранее знали, что так оно и случится. Менеджер хорошо делала свою работу, или Кевин оповестил команду о грязных приемах Рико — давлению. Решительно никто не выглядел нервно, изумленно, или испуганно. Но и Рико было не так просто вывести из себя.              — Как мама поживает? — спросил Рико Эмилио. Тот рыкнул. Но тут же вмешался Эндрю:              — А мамка у него правда ничего для любителя, — иронизировал Эндрю. — Что, на дам постарше потянуло? Все интереснее складывается картинка, за вечер узнали о личности вороньего капитана больше, чем за все проведенные интервью.              — Не провоцируй моих ребят, Рико, — бросила ухмыльнувшаяся Дэн. — Здесь для этого не место.              — Я просто проявил вежливость, — ответил раздраженный Рико. — Ты еще не видела, как я умею провоцировать…!              — Так же как искать ночные клубы? — ядовито уточнила Элисон.              — Успокойтесь! — попросила Дэн, однако улыбки скрыть не смогла.              Старшекурсники устроились слева от нее, аккуратно усадив напряженную Элисон и злого, почти предвкушающего Сета, между Рене и Мэттом. Пятерка Эндрю обосновалась справа от капитана в том же порядке, в каком они ехали в автобусе. Кевина спрятали между Эндрю и Эмилио. Едва лисы расположились, трио свиты понадобилось согнать с мест Жас, Роз и Мартина, напротив которых умостился Кевин. Лисы предусмотрительно постарались отсадить второго номера подальше — разумеется, Рико это предусмотрел. Жан уложил два пальца на плечо Жас, и она, кинув неприязненный взгляд в сторону Кевина, удалилась по правую сторону от Рико. Безмятежная Роз по своему обыкновению никак не выказала неудовольствия от контакта. Как только рокировка была совершена, все вороны ожили и как один откинулись на стульях. Только Эдит отстала от остальных и теперь краснела со стыда. С прямыми спинами остался сидеть только члены королевского двора. Натаниэль знал какой угнетающий эффект они производят. Эти стойки были командами, что выучили вороны. Точно по дирижёрскому мановению Рико.              Жан въедливо посмотрел на Кевина.              — Привет, Кевин.              — Кевин… — пролепетала Эдит.              — Жан, — тихо отозвался Дэй, переведя взгляд с Моро, на сидящую через Натаниэля Одьен. — Эдит… Ты в поря…?              — Натаниэль, — вставил Натаниэль. — Для друзей Ниэль, для врагов Натаниэль, игнорирования настолько в наглую я еще не видел. Или склероз одолел, имя запомнить не можешь? Сочувствую твоим преподавателям.              — У этого тупицы ничего кроме игровых комбинаций в голове не помещается, о чем ты, Ниэль? — зло отчеканила Жасмин, и Роуз подавила смешок в кулаке. Жасмин была так довольна, испробовав на ком-то умный набор слов от Роуз, так что мешать ей и ломать малину не стала.              — Я хочу поговорить не с тобой, — огрызнулся Кевин. Но дёргано и осоловело. — А с Эдит…!              — Не смей цепляться к Эдит, иначе горько пожалеешь! — угрожающе предупредил Жан. — Поговорить тебе стоит не с нами, а с Рико.              Жан натянуто улыбался. Кажется, только присутствие вертящейся Эдит скрашивало ситуацию — глаза Жана не леденели. Жан всего-то продолжал сверлить его неприязненным взглядом, а сам Кевин не знал куда деть глаза от Эдит. Он предпочитал смотреть на Жана: по крайней мере тот не проедал его ненавистью Натаниэля и кристальной чистотой ничего не понимающей Эдит. Она вовсе напоминала постреленка с осунувшемся видом и виноватым переминанием рук. Вскоре Эндрю эта комедия надоела, и он подался вперед.              — Жан, — резво протянул руку Эндрю, растянув губы в пугающей улыбке. — Привет, Жан. Жан Вальжан. Эй. Э-эй. Привет!              Жан недовольно скривился, глядя на Эндрю — помнил инцидент в студии, когда этот ненормальный кинулся с ножом на его напарника. Однако лицо Жан терпеливо держал. Он потянул было руку в хватку Миньярда, но Натаниэль, уловив что-то неприятно-пакостливое в улыбочке Эндрю, его опередил. Они сцепили пальцы так, словно намеревались переломать друг другу тонкие косточки рук. И хорошо, что Натаниэль успел вытащить из-под огня Жана — у него и так были ранее сломаны некоторые пальцы.              — Эндрю! Дрю, привет! — так же энергично отзеркалил клоунаду Миньярда Натаниэль. — Не сказать, чтобы рад тебя видеть!              Хватка сжалась. Натаниэль скрыл болезненную гримасу, на что Эндрю усмехнулся шире.              — Хм, кажется где-то я тебя видел.              — В последний раз ты на меня прямо налетел. Сразу предупреждаю, предчувствуя ажиотаж, я в тебе не заинтересован, — поделился Ниэль.              — Как там тебя зовут? Ниэль, или Натан? Одно из двух, я еще не решил, как бы определиться… Мы так быстро расстались. Не удалось в прошлый раз поболтать.              — И слава богу, — ответил за Натаниэля Жан, вырвав его из хватки Эндрю, на автомате оценив руку напарника на наличие повреждений. Теперь Жан держал Натаниэля за руку, аккуратно водя пальцем по сдавленным Миньярдом костяшкам, переживая за состояние напарника. — Вся ваша команда — позор первого дивизиона, ну а ты и само твое существование и вовсе оскорбительны. Вратарь, которому плевать, забьют ему гол или нет, не имеет права прикасаться к клюшке!              Жан явно имел в виду Эдит. Существование Эндрю было просто насмешкой над тем, как себя изводила Эди, лишь бы держаться на позиции. Над тем, сколько боли и унижения ей пришлось испытать, лишь бы ее называли вратарем. В конце концов то, что было для Эндрю поводом покривляться, для Эдит буквально являлось вопросом жизни и смерти. За большой разрыв по очкам ее, и других вратарей воронов, нещадно избивали. Чарли, Эдит, Тедди и Саю всегда доставалось больше других. И после этого попугайничества Эндрю только больше злили Жана.              — Твое место на скамейке запасных — сиди там и кривляйся, ни на что другое ты не способен!              — По-моему, это слегка чересчур, — заметила лисья девушка-голкипер. — Тебе не кажется?              — Нисколько, — иронично ответил Жан.              — Жан еще выразился слишком мягко, — подпер кулаком скулу Натаниэль. — Сплошное беспределище и только.              Жасмин, справа от Рико, громко фыркнула, поддерживая Натаниэля. Она смотрела на него с гордостью матери, оглядывающей сына отличника.              — Ниэль прав! Если ты делишь свое место на воротах вот с этим, то у тебя точно руки из задницы! — завела привычную шарманку Жас. Для Жасмин, что всеми силами цеплялась за свою позицию и видела лишь примеры Эди и Роз, что так же были готовы умереть, но держаться на своих ролях, то, как легко Рене уступила место обдолбанному монстру, для нее было просто оскорбительно и недостойно. — Не терпится посмотреть на тебя в игре. Обхохочешься, наверное. Мы бы взялись выпивать за каждый вколоченный тебе мяч, да боимся помереть от алкогольного отравления!              Мартин услужливо поржал на пару с Люком, вечными собутыльниками Жас.              — Ой, как было бы грустно, — с неприкрытым сарказмом парировала капитан лисов.              — Ты думаешь ваша кончина заставит нас расплакаться? — фыркнул Сет. — Ты не слишком много возомнила о себе, сучка?              — Я сломаю тебе хлебало, если будешь так выражаться по отношению к девушке, лисья погань сраная, — зарычал Мартин.              — Да у вашей секты не девушки, а больные шлюхи, не сильно отличаются от остальной команды, — надрывно захохотал Сет.              Дженкинс опасно сощурилась, все еще не вступая в обмен колкостями, но лисы явно сглупили, когда задели Жасмин. Они злили Роуз, оскорбили Жасмин и нервировали Мартина. Поэтому лисы все сильнее раздражали Натаниэля. Держать рот на замке и не вмешиваться в разговор требовало от него неимоверного усилия воли. Чем дольше он молчал, тем сильнее его распирало. Хотелось взашей выгнать этих помесей панков и клоунов, желательно вместе с Рико и его ублюдками, раз не умеют вести себя нормально и нервируют ему детей. Вот, Авель уже белее мела, Жана потряхивает, Жас рычит, а Эдит забивается в угол, пытаясь не расплакаться. Мало того, что его воронов травят ублюдки Рико, жадные журналюги и завистливые команды, еще и эти клоуны неудачники подключились!              — Сектанты, проститутки. По себе судите? Грустно — это тратить время на бездарностей вроде вас, вместо тренировок, — от сердца рассказал Натаниэль, не позволяя загнать Жасмин в неприятное положение. Затевать ругань она умела, а вот выходить из перепалок не очень, стоило переключить внимание, чтобы девушка не попала впросак. Не сказать, чтобы Натаниэлю хотелось грызться с этой кучей лисьих отбросов, но свою команду он не поддержать не мог. Роз благодарно улыбнулась. Она не встревала в обмен репликами, но внимательно бдела за ситуацией со своего пьедестала. Натаниэль подумал, что вообще-то лисы должны быть ему благодарны, ведь Роз — не тот человек, которого стоит всерьёз злить. Шампунь Рико чего стоит…              — Заткни пасть, мудак…! — огрызнулся Сет на Ниэля, разозлив Авеля.              — Я отправлю тебя в ад, грязный богохульник! А после расчленю тебя и всю твою наркоманскую семью, мразь…! — Авель поднялся из-за стола, зажимая в руках вилку, явно решив воткнуть ту в горло Гордона. Натаниэль понимал, что фанатик это сделает, если Ниэль не даст по тормозам.              — Сидеть, — рыкнул Натаниэль и Авель, резко сбавив градус злости, с невинной улыбкой уселся назад.              — Ебаное дерьмо, — даже до Сета дошло, в какой опасности он был, раздражая Авеля. Вспышка ярости от фанатика пробивала дрожью. — Да он конченый!              — Наши команды встречаются в первый раз, — невозмутимо произнесла Рене Уокер, словно и не слышала обмена грубостями. — Зачем начинать с угроз?              — Почему бы нет? Вы плохи во всем! — не унималась Жасмин, явно решившая рассказать лисам, что они, на минуточку, бездарности. На случай если те не знали о данном обстоятельстве. Та искренняя непосредственность, с которой Жасмин порола оскорбления, Натаниэля даже умиляла. Когда дело касалось экси, Жас превращалась в большого ребенка, что показывает язык и выгоняет невежд из песочницы. — Серьезно, неужели выставлять себя на посмешище так весело?              Она патетично взмахнула руками. Натаниэль едва глаза не закатил. Лисам просто стоило покивать и поподдакивать, чтобы радеющая за экси Жасмин успокоилась, но до этих тупиц явно не доходило, как заставить присмиреть этого большого ребенка. Жасмин была криклива, но беззлобна, стоило получить желаемое — тут же утихала.              — Нам явно живется веселее, чем вам, — произнесла Рене, с нежной улыбкой в интонации. Натаниэля эта улыбка не обманывала — он был знаком с Роуз. По сравнению с манипуляторшей от дьявола, улыбка Рене была не такой искусной и вполне читалась.              — Если для вас веселье — это шатание умов и спешная деградация, то да, нам действительно живется грустно и тоскливо, — продолжала Жас. — Веселиться будете в октябре, когда мы раздавим вас в кучку поганого дерь…!              — Жасмин, перестань… — жалобно попросила Эдит.              — Ты так не считаешь? — ласково осведомилась Рене у Эдит, которая неуютно ерзала.              — Мне на самом деле даже нравится… веселиться… — не в попад вставила красная Эдит. — Мне кажется это немного слишком, ведь без веселья мы бы совсем…              Она стушевалась. Эдит, с ее чистым взглядом в душу, сразу чуть сбавила обороты Жасмин. Рассол фыркнула и откинулась на спинку стула.              — Не мешай разговорам взрослых, коротышка. Детское время закончилось, тебе давно пора в кровать.              — Переживет, сегодня у Эди вышел продолжительный сон час, — заметил Жан. — А веселье этих ей точно не нужно.              — Веселье не всегда что-то плохое, — убедила Рене.              — Веселье — для детишек, — заявил Жан, отвернувшись от Эндрю.              — Я… — икнула Эдит.              — Но не для тебя, Эдит! — высказался Жан, не позволяя Эдит вступить в беседу.              — Ребенок сразу пойдет в постель! — развеселился Мартин.              Эдит совсем стушевалась.              — Пожалуйста, не решайте за нее, — ласково попросила Рене и Эдит как-то воспряла духом. А вот Жан скривился. Ему сразу не понравилась Рене, из-за того, что лисица первой обратила внимание на Эдит. Он мог спускать с рук доставание себя, других, даже знал, что Натаниэль всегда сможет постоять за себя, но, когда приставали к Эдит, злился. И Натаниэль злился вместе с ним. Многие из команд соперников, или нечестных журналюг, получив моральной оплеухи от остальных воронов, быстро находили слабое звено в лице наивной и испуганной Эдит, с глазами на мокром месте, чем не брезговали пользоваться. С Эдит часто начинали так сюсюкаться, только чтобы затем ударить побольнее, быть может он автоматически причислил Уокер к таким. Натаниэля так же перекосило от злости. Эти идиоты не могут справиться с другими, вот и отыгрываются на слабой Эдит — настоящие падальщики!              — На этом уровне уже оценивается мастерство, которого у вашей команды, увы, нет. Вы не имеете права играть против нас.              — Тогда нечего было менять округ, — подал голос Мэтт Бойд. — Вам тут не рады.              — Тогда нечего было идти в экси, бездарям тут не рады тоже, — вспылил Натаниэль, словив краткий прилив бешенства. Он знал этих отбросов меньше пары минут, но уже начал понимать, что имели в виду вороны, называя лисов кучкой везучих ничтожеств. — Если смена округа «командой, которой не рады» настолько вас уязвила, то не тратьте наше время.              — Ваше птичье племя самостоятельно обрекло себя на общение с нами, — отвесил шутовской воздушный поцелуй Эндрю, а затем подпер щеку кулаком. — Так что терпите теперь.              — Закрой рот, блошивая дрянь и не смей открывать свой хлебальник в сторону Ниэля. Нам плевать на вашу шайку варваров и черни, но вы забрали то, что вам не принадлежит, — заявил Люк, состроив выражение надменного принца: идеальные черты, поджатые губы, высокомерный взгляд и прямая спина — не хватает только короны. Он кривился так, словно от одного общества лис его может натурально стошнить. Натаниэль поразился, как сильно может мутировать их прелестная королевская особа из эльфийского принца в безжалостного тирана. — Такими темпами в этом сезоне похороните себя собственными руками.              Он даже посмеялся. Хрустально и красиво, но на лис это воспроизвело эффект опрокинутого на голову сырого мяса — когда слышишь оскорбление от настолько красивого человека, невольно ощущаешь себя ничтожеством. Натаниэль одобрительно ему улыбнулся.              — Он что, по-вашему, ослик? Куда повели туда и пошел? — вскинул брови Эмилио.              — Кевин, да твои бывшие сокомандники невысокого мнения о тебе, — присвистнул Ники. — Хорошо, что ты оттуда слинял.              — У Кевина есть своя голова на плечах, — подтвердила Дэн факт ее наличия.              — Да неужели, — фыркнул Люк, выразительно глядя на Эндрю, за которого лисий принц цеплялся. — А разве этот не заменяет ему голову, или я что-то путаю? Хотя вроде бы у него была милая подружка менеджер.              — Тебе, блять, какое дело до нашего менеджера? — вскипел Эмилио.              — Так вы не слышали, что о вас говорят? Бездарная команда, у которой из плюсов только симпатичная девчонка в представителях, — делано приподнял бровь Люк. В среде экси такое замечание было худшим оскорблением.              — Кевин сам хочет быть с нами, — закончила капитан.              Мартин откровенно расхохотался:              — Только не говори, что вправду в это веришь! Кевин у вас только потому, что кто-то в конце концов должен был показать вам, что такое настоящее экси! — Мартину в свое время сильно доставалось от Кевина. Ему и так по началу было не сладко, Рико и старшие превращали его жизнь в кошмар. Кевин, своими комментариями уничижая его на поле, только подбрасывал масла в огонь, давая больше поводов для насмешек. — Останься он вторым тренером, может, и научился бы мириться с вашими поражениями, но теперь, на поле, до конца сезона он с вами не выдержит. Мы знаем его лучше, чем кто-либо из вас, и знаем, как выбешивает его ваша бездарность.              Как раз словами вроде: «Ты бездарность! Ты позор мира экси! Зачем тебе руки, если растут из задницы?!», — Кевин разбрасываться очень любил, о чем помнили практически все вороны, в свое время попавшие под его руку. Мартин отчетливо помнил, как Кевин называл его бездарем, под смех Рико и других верзил. Кевин был безусловно талантливым игроком, но отвратителен как тренер и наставник. Мартин выводил его из себя тем, что не мог понять все путаные инструкции с первого раза, лажая раз за разом и раздражая своей нерасторопностью все больше. Если бы не Жасмин, что протянула едва не плачущему от унижения Мартину руку, что осталась после тренировки, чтобы вновь все объяснить и терпеливо помочь овладеть упражнениями воронов, сейчас ему бы приходилось ой как не сладко. И кажется многие вороны имели схожий опыт командования Кевина. Натаниэль успел наслушаться подобных историй и теперь его вымораживал один вид этого проклятого лицемера.              — Да не сказал бы. К Кевину просто нужно найти подход и приспособиться к ритму, — вдумчиво пояснил Эмилио.              — Конечно в выражениях он не стесняется, — подумал Аарон.              — И в оскорблениях тоже, — признался Ники.              — И сам по себе он то еще дерьмо, — справедливости ради заключила Эллисон.              — При чем воняет, — задумался Сет.              — Они его оскорбляют, или защищают? — уточнил Жан на ухо Натаниэля, и тот пожал плечами.              — Однако все это окупает его мастерство. До него трудно дотянуться, но можно равняться, он тянет нас, — честно сказал Эмилио и сейчас, глядя в его светло-голубые глаза — совсем как у сестры, — Кевин вдруг понял, что между «злым клоном» и «доброй сестрой» есть что-то общее. Это умение говорить. С таким восторгом, страстью и вниманием, что невозможно было не слушать. Оружие Райтов — словоплетство. Эммалин умела заговорить собеседника так, чтобы выпытать все самые страшные тайны. Эмилио умел бить словами как кулаками — они были тяжелы как гантели. — Если ваша куча кретинов не сумела сделать за несколько лет то, что сделали мы за пару месяцев, то ему у вас тем более не место.              К Кевину вернулась способность говорить, когда он почувствовал ту поддержку, что окружала его.              — Да, они знают, что я чувствую, но одними словами ничего не исправить. Команда, с которой надо много работать, требует более ответственного подхода. И мне нравится раскрывать их потенциал, — признался он. — Они способны ломать стены своей упертостью и это та сила, которая мне нужна.              — Напрасное сотрясание воздуха. Ты с ними все равно не останешься, — сказал Жан. Это прозвучало не как предсказание, а скорее, как приказ, потому что приказом эгоистичного короля это и было. Самому Жану уже давно не было дела до Кевина, напротив, он не хотел подпускать предателя к Эдит и Ниэлю — своим драгоценным сестре и брату. Однако Жан не мог высказать собственное мнение, вынужденный говорить по сценарию Рико. — Советуем принять наше предложение, пока оно в силе. Кевин, факты есть факты. Твой ручной зверек был и всегда будет балластом. Пора…              — Что? — Эндрю и Эдит одновременно подали голос и вытаращились на Кевина.              — Ты завел ручного зверька, а нам ничего не сказал? — изобразил изумление Миньярд. — Где ты его держишь, Кевин?              — Да! Я тоже так хочу! Хочу котенка! — заявила изумленная, но по-настоящему, Эдит. — Почему ты ничего не говорил мне, Кевин…?              — Не хочешь! — прошипел отчаявшийся Жан и Эдит праведно возмутилась:              — Но ведь зверек…!              — Забудь о зверьке!              — Нет, у Кевина был зверек, тогда я тоже хочу! Почему ему всегда можно, а мне нельзя?!              — Да нет зверька! — отсек Моро.              — Как нет зверька?! — уже откровенно издевался Эндрю, подливая масла в огонь искреннего негодования Одьен. — Куда ты его дел, Кевин?!              — Никуда…              — Ты что… Его вышвырнул, Кевин?! — ужаснулся Эндрю.              — Как ты мог, Кевин? — шмыгнула носом расстроенная Одьен, воспринявшая молчание малость пришибленного уровнем нарастающего абсурда Кевина за акт согласия.              — Я не живодер! — поднял руки в жесте капитуляции Кевин, пытаясь понять, что вообще происходит. — Погодите, вы вообще о чем…?!              — О зверьке, — напомнил Ники.              — Выкинутом зверьке… — задумалась Рене.              — Безжалостно расчлененном и заживо съеденном Кевином зверьке, — подытожил кровожадный и мрачный Натаниэль.              — Во имя господа нашего, — Авель как раз заканчивал молитву по уже усопшему зверьку. — Аве Ниэлю, Аве Ниэлю…!              — А говорили, что не сектанты… — Сет смотрел на Авеля, серьезно опасаясь, что этот блаженный выкинет что-то еще.              — Так это другая секта, которая внутри секты, — отмахнулся Эндрю громким шепотом.              — Бедняжечка, бедняжечка, — загрустила Роуз. — Бедная, бедная Эди… Мне нравятся котики и песики!              Эдит шмыгнула носом и уже была готова расплакаться, представляя себе участь несчастного пушистика, которого Кевину позволили держать где-то под кроватью, а ей не рассказали.              — Да не знаю я зверьков! — выплюнул Дэй.              — Тогда где зверек? — продолжала допытываться Эдит, все еще свято уверенная, что от нее нечто милое и пушистое все это время скрывали.              — Он зверёк, — наконец просветил девушку в сомнительный секрет Натаниэль, тыкнув на довольного Миньярда пальцем. — Не уверен, что тебе захочется такого завести. Ты же не Дэй.              Эдит, поняв, что сглупила, обильно покраснела, но на лисьей стороне уже давились от хохота. Некоторые вороны тоже задавили смешки в кулаках. Так атмосфера хотя бы немного, но все же потеплела. На них даже начали оглядываться — заклятые враги, дружно смеющиеся над чем-то, смотрелись дико, будто существа иного мира. Теперь представители других команд не просто оборачивались на них, а кажется воспринимали за живое реалити-шоу.              — Так хочешь или нет? — решил все-таки уточнить улыбающийся по все зубы Эндрю.              — Не хочу… — едва не расхныкалась Эдит, случайно попавшая в непреднамеренную ловушку Жана, явно пожалевшего, что при наличии рядом не особо блещущей эрудицией Эдит, решился выдать нечто подобное.              — Почему же?              — Ты не милый и не пушистый, а у нашей Эди есть вкус, — пояснил за девушку Натаниэль. — Не плачь, Эди, на первый гонорар куплю тебе симпатичного котенка, а не дурную и постоянно обдолбанную лису. Мы с Жаном будем получше Дэя — всегда выбираем питомцев с умом.              Эндрю расхохотался.              — Ваш ребеночек забавная.              Эдит надула щеки и злобно запыхтела. Ее хвостики подлетели рожками черта, а лицо покраснело. Она ненавидела, когда ее сравнивали с ребенком.              — Что, ручка уже не болит? — Поджилки у нее тряслись, однако неприязнь к Эндрю пересиливала страх — она не простила ему попытку покалечить Натаниэля.              — Как зубы? Еще на месте? — столь же ехидно выдал Эндрю. — Когда вы купите своей собаке намордник?              — Когда уточню у Кевина марку твоего. Рот не затыкаешь, вероятно хреновая модель, не хочу ошибиться, — столь же колко ответил Натаниэль.              — Поздно, все твое существование и есть большая ошибка.              — Я задушу тебя во сне, ебаный шлюхин грешник…!              — Молчать, Авель, — бросил Натаниэль и Авель, вставший было, дабы поквитаться с Эндрю, расплылся в блаженной улыбке и сел назад.              — Ты ужасный! Ужасный! Противный! И гадкий! Не смей так говорить о Ниэле! — отчаянно пыталась казаться грозной Эдит, которую Натаниэль утешительно гладил по голове, силясь успокоить. На глазах ее выступили слезы.              — Стыд и позор, расстроил маленькую девочку. Что, теперь чувствуешь себя лучше, сиротка Доу? Только на это вас и хватает! — заступился за Эдит Жан. Ники издал короткий негодующий возглас, однако Эндрю в ответ на оскорбление лишь ухмыльнулся.              — Молодец, попытка засчитана, но прибереги свое красноречие для другого раза. Хочешь подсказку? Нельзя еще больше унизить того, кто и так в самом низу. Так что не трать зря время, ни свое, ни мое.              — Хватит! — Дэн сердито щелкнула пальцами. — Прекратите. Мы на официальном мероприятии, здесь одной администрации человек двадцать. Мы собрались для того, чтобы познакомиться, а не чтобы лезть в драку. Если не можете сказать ничего хорошего, то лучше совсем молчите. Обеих команд касается.              — А где ваша вечно голосящая птичка? — угрожающе хмыкнул Рико. — Больше не может пропеть ничего хорошего?              — Наша новая мамочка обсуждает наших одноклассников на родительском собрании, — елейно пропел Ники.              — В прошлый раз она летала поблизости, — ядовито выдал Рико, давая понять, что в курсе личности виновницы перебоев со светом. Кевин побелел от ужаса. — Но раз даже ваша нянька бросила своих выродков, мы можем вполне продолжить дружескую беседу. Да, Ричер?              — Да, Рико! Они конченые ничтожества!              — И растрясите уже свою Смоллз, иначе сдохнет раньше, чем попадет на корт, — огрызнулась Жасмин. Джейни, что одна благодушно молчала весь вечер, давным-давно спала лицом в торте. Эмилио и Аарон в унисон выматерились и принялись ее будить. Ричер же заливался соловьем о том, какие лисы ничтожества.              — Угу, — невпопад буркнула активно задротящая Джейни. Проснувшаяся, и принявшаяся за любимую игрушку.              — Удивительно, хоть кто-то это понимает! — нашел благодарного слушателя ублюдок, удостоив Джейни самым пламенным вниманием.              — Ага…              — Видите, даже ваш собственный инсайд осознает всю ничтожность вашего…!              — Мгм…              — Ты вообще слушаешь?! — из ее рук вырвали приставку. После продолжительного молчания, раздраженная Джейни всё-таки подняла голову и изрекла:              — Ты кто?              — Кто?!              — Дарт Вейдер в пальто, — съязвила Джейни. — Прямо подозрительно что у тех культистов и вашей секты даже одинаковые предпочтения в одежде.              Слышать это от вечно закутанной в тёмные балахоны Джейни было забавно. Даже на банкет она приперлась в брючном костюме. Если поменять ее стороной и подсадить к воронам, разницы особой не увидишь. Эндрю показательно закатил глаза.              — Исключительная мода, прямо культ пожирателей смерти, — рассказал о своем наблюдении развеселый Эндрю.              — Только капитану еще не подбили нос, — съязвил Натаниэль на ухо прыснувшему Жану.              — Даже клеймо на щеках прожгли. Хотя дизайн, к слову, хромает, — издевался Эндрю.              «Он ее защищает?» — вдруг с удивлением заметил Натаниэль. Об Эндрю Миньярде ходили самые отвратительные слухи. А еще все знали, что он имел напряженные отношения практически со всеми членами команды. Да, он защищал Кевина из-за личных договоров, но Джейни не выглядела так, будто нуждалась в его защите. Вороны знали и то, что Джейни яростно ненавидела Эндрю Миньярда. Однако Эндрю между делом оберегал ее, ничуть не меньше, чем Кевина, порядком удивив Натаниэля. Почему другие, а прежде всего сама Джейни, этого не видят?              — Еще слово о дизайне…! — всерьёз разозлился Рико.              — Что ему не нравится, стильная же татушка, — заметил Эмилио на ухо Кевина. — А почему не на плечах?              — Рико просто не читал «Гарри Поттера», вдохновиться было нечем, — тихо поведал Кевин. — Он и в математике ничего не понимал, за него уроки делала Роз…              — Он завел себе жену, чтобы она решала для него математику? — давил смешки Эмилио.              — А что значит эта цифра? Я до сих пор не понимаю, почему пять, — расстроилась Эдит тоже на ухо Ниэлю, когда вспомнили о дизайне. — Это Рико так называет меня тупой и пятилетней?              — Ди, дома поговорим… — успокоил Эдит Ниэль.              — Ты пожалеешь, что…!              — Уже жалею, что однажды твоя мать совершила ошибку в лице тебя. Научилась бы натягивать на хуи гандоны, сделала бы пользу обществу в лице избавления меня от головной боли. Почему поголовно все «плохие парни» говорят как одно сплошное клише? Я еле выношу лексикон тупоголового братца, а здесь все говорят, будто прогнали через фильтр дерьмового кино.              — Справедливости ради, в чем-то она права, — заметил Жан на ухо Ниэля. — От речей Рико у меня иногда глаза закатываются в стратосферу.              — Не знал бы, что кроме экси его ничего не заботит, заподозрил бы в грешном пороке Эдит, — так же тихо ответил Ниэль. Пороком Эдит они называли пристрастие Одьен к аниме.              — Это был не порок, а Наруто, это вечная классика…!              — Злодейский кодекс, — расхохотался Эмилио.              — Кодекс? Скорее отсутствие фантазии и творческого мышления, — подметил Аарон.              — Зато гордости как у инфузории, раздутой самомнением… — терла сонные глаза Джейни.              — Говорит больная сука суицидница!              — Эту Смоллз вообще безопасно держать на людях? Кинется с ножом…!              — Много пиздите, обиженные мужланы, — зевнула невпечатленная Эллисон. Жасмин подавила смешок в кулаке, а Роуз незаметно улыбнулась. — Так боитесь, что ваше шаткое эго уязвит девчонка?              — Их эго с каждым годом все ранимее, — огрызнулась Дэн. Ричер силился в ответ сказать что-то умное, но явно не мог. Вороны старательно прятали улыбки в кулаке.              — Я самоубийца, а не воспитатель для умственно отсталых, обратитесь за разъяснительной беседой к нашей местной монашке. Я могу посоветовать только одно.              — Что?              — Сдохнуть! — Джейни, укрывшись за капюшоном свитшота Эмилио, продолжила бесстрастно отбивать дробь в какой-то онлайн игрушки. Казалось, что вороны интересовали ее апатичную персону в последнюю очередь, если вообще интересовали. Она даже не удосужилась сбавить звук, что здорово раздражало Рико. Трудно держать пафосное лицо, когда на фоне что-то раздражающе пиликает и играет.              Эдит тем временем ела как вне себя. Закуски оставались нетронуты из-за напряжения между двумя командами, но Одьен, заметившая вкусное, явно надеялась под шумок сцапать кусок посытнее. Сперва она съела собственный десерт с клубничным сиропом, затем принялась таскать вкусное из тарелки Жана, пока тот был занят моральным прессингом лисиц. Но стоило ей заприметить на посуде Кевина вкуснейшее клубничное парфе, который тот брезгливо отодвинул в сторону, ее чувство неслыханного святотатства всё-таки победило. Она, аккуратно убедившись в отсутствии внимания к своей персоне, потянулась вилкой к посудине. Кусочек оказался наколот на зубчики, но пока она несла угощение назад, то осыпалось и частично плюхнулось на белоснежную скатерть. Эдит попытавшись исправить конфуз салфетками, но от нервов запуталась и задела локтем стакан с пуншем. Тот трагически пролился, превращая белоснежное пространство в кровавую баню и все те, что пропустили громогласный в тишине: «Плюх», — десерта, уж точно не смогли не услышать звон стекла.              — Я могу съесть и так… — попыталась исправить положение Эдит, на которую уставились две команды, попытавшись вилкой отскрести десерт со скатерти.              — Ты за столом, Эдит! — неожиданно слаженно и громогласно прикрикнули Жан и Кевин, по чистой привычке, да так, что вздрогнули представители обеих команд.              — Я понимаю Жан, но ты больше не можешь меня отчитывать! — надулась Эдит, не замечая того как побледнел ошарашенный собственным всплеском эмоций Дэй.              — Да не убирайся, тут есть официанты… А хочешь мой тортик, Эди? — улыбнулся Натаниэль, словив все баллы симпатии с ее стороны.              — А можно?              — Тебе все можно. Я же вижу, как кровожадно ты на него косишься, того и гляди накинешься. И не трогай скатерть, вся ведь измазалась.              — Мой тоже можешь съесть. Я не люблю такое, — Рене подвинула Эдит свою тарелку, Жан даже не успел отшить лисицу подальше.              — Вау! Спасибо!              Рене улыбнулась Эдит и та, заалев от восторга и оказанного внимания, тоже неловко потянула губы в ответ.              — А почему ваша принцесса ведет себя как умственно отсталая? — разбил минутку спокойствия Гордон.              — Закрой рот, ничтожество! — одновременно и зверски выпалили Жан и Жасмин, сатанея от гнева. Эдит вздрогнула и задрожала, обнимая себя руками.              — Язык проглотила? — нарывался Сет, не обращая внимание на тычки Эллисон и злые взгляды Дэн. — Выглядит совсем забитой. Строите из себя невесть кого, когда как у самих в команде девчонка с проблемами башки…!              Для Натаниэля это стало последней каплей. Резина его терпения наконец напоролась на правильный гвоздик.              — Ниэль, нет! — Жан и Эдит были синхронны, заставив лисов удивленно на них покоситься.              — Ниэль, да, — расплылся в оскале Ниэль. — Короче, я понял…!              Жан страдальчески застонал. Эдит принялась заедать стресс тортиком, что отдала щедрая Рене.              — Прежде чем придираться к нашему вратарю, лучше бы посмотрели на себя. Для вас не имеет ценности команда, связи, что формируются здесь. Вы готовы предать любые узы, едва выдается момент поудачнее. Да, Кевин? Звучит жестко? А разве не жестко поступил ты, поправ все чувства и разбив сердца членов своей команды. «У лисов есть потенциал», «Мы многого добьемся» — быстро они стали «мы». И ведь ты даже не подумал, какого это «мы» слышать им, — он указал на воронов, — всем, что росли с тобой, что были тренированы тобой. Кстати, ты до сих пор практикуешь в своих тренировках унизительные фразы, вроде: «Ты ничтожество», «Позор мира экси», — а, Кевин? Или в этом плане новые «мы» тоже особенные? Здесь многие равнялись на тебя, многие же верили в тебя, а для других ты и вовсе был членом семьи, однако тебе и этого оказалось мало, ведь здесь королевской особе не выказывают особого отношения! Утопаешь в жалости к себе, сетуешь на судьбу, да только не один ты пострадал, — Натаниэль выразился обтекаемо. — Но почему-то жалость, почет и оды здравицы возвели тебе. Трусу, что сбежал с тонущего корабля строго впереди крыс, расталкивая вчерашних союзников. Говоришь, недостаточно престижно быть вторым тренером? По-твоему, престижно — это идти по головам тех, кто тебе верил, раскрывая их сокровенные финты, приемы и техники посторонней команде, что не шевельнула и пальцем, чтобы добиться успеха? Сборище лентяев и неудачников, черни и варваров, понятия не имеющих что такое профессиональный спорт и воспринимающий экси за некую благотворительность. Что для них развлечение и способ скрасить досуг для воронов — жизнь. Почему воронам приходилось нечеловечески тренироваться, самосовершенствоваться и схватывать на лету, когда как эти получили от тебя информацию чистой и готовенькой, как раз по нашим протоптанным следам? Это, по-твоему престижно и честно? Вместо того, чтобы ценить то, что у тебя уже есть, ты продолжаешь искать способ выделиться. Не царское же дело сидеть в тени! Мы с Жаном постоянно обсуждаем то, какое же ты трусливое дерьмо!              — Ниэль…! — жалобно протянула испуганная его напором Эдит, но Жан закрыл ей рот. Не обращая внимания, Натаниэль продолжал, уже для лисов:              — Я понимаю, что отбросы вроде вас попросту не умеют воспринимать что здравую оценку своих способностей, что наставления, что критику. Нам бесконечно вас жаль. Но жалость не означает, что мы обязаны терпеть ваше присутствие в нашем плотном расписании, что мы могли бы потратить на куда более осознанных и благодарных соперников. Вы не достойны даже стоять с воронами на одном поле, ни один из вас не достоин скрещивать клюшки с Жаном, Жасмин, Роуз, Мартином, Люком и другими, или пытаться забить в ворота Эдит, Сая, Чарли и Тедди. Конечно за счет банальной жалости можно сделать вам парочку поблажек, однако все ваше существование основано на жалости, какой не может быть в профессиональном спорте! Свой лимит на жалость вы давным-давно исчерпали. Хотите развлекаться? Идите и развлекайтесь с клюшками во дворе. Однако, ясное дело, вы слишком высокомерны и сжиты с образом аутсайдеров-мучеников, чтобы слушать какого-то ублюдка из «парней в черном». Не понимаете по-хорошему, хорошо, мы преподадим вам урок непосредственно на поле. А пока, пожалуйста, пожалуйста, заткните уже пасти и отвалите нахрен от моей команды!              Вороны разом уронили челюсти. Нарушив свою идеальную симметрию, они ошеломленно пялились на Натаниэля. Ошеломленно и растроганно. Эдит всхлипывала. Роуз удовлетворенно улыбалась. Жасмин скалилась, Мартин показал ему два больших пальца. Люк обворожительно приосанился. Авель с обожанием уставился на Ниэля. Ло и Тедди благодушно кивали. Сам что-то шепнул на ухо Хью. Натаниэль стоял за воронов и горел за них. И все они чувствовали себя защищенно за его спиной.              — Мэтт, сходи за тренером. Или менеджером, господи… — дала команду Дэн. Даже она чувствовала ауру угрозы от Натаниэля, который окончательно перешел в наступление и казалось, желал только одного: например, подвесить трупы лисов на самодельных тотемах, которые для него в спешном порядке обязательно соорудят Авель и Ло.              Натаниэль знал, что не все вороны относились к лисам плохо, по большей части роль играла цепная реакция и нужда подчиняться общему бессознательному — подстраиваться под короля. Но была и зависть. Вороны завидовали. Безумно завидовали. В их жизнях, как и у лисов, не было ничего хорошего, но их спасли — действительно спасли. Ваймак, Эбигейл, менеджер — все они хотели им помочь. Когда как каждый ворон, что надеялся на спасения, получил лишь контракт с дьяволом и путевку в ад, которым стал Эвермор. Сердце у Натаниэля всякий раз болезненно сжималось. Ему хотелось укрыть в объятиях своих воронов и сказать им, что он станет для них хоть Ваймаком, хоть богом, лишь бы им стало легче. Даже Рико был рассеян и добродушен, однако вспышка ярости Натаниэля была недопустима:              — Натаниэль, я понимаю твое негодование, но будь терпимее к убогим.              — Я сказал им «пожалуйста», Рико. Я был вежливым и воспитанным.              — Они того не стоят, — мягко уложил ладонь на плечо Ниэля Жан.              — А нечего было втягивать Эдит, — выплюнул он. — Да, она самая невинная среди нас. Но если эти уроды думают, что могут задевать ее, то глубоко ошибаются.              Жан повернулся к Кевину и гневно затараторил:              — Я предупреждал не лезть к Эдит. Придержи свой лисий выводок, иначе мы придержим их, — выплюнул Жан.              — Нам жаль, что Сет задел Эдит, это было некрасиво с его стороны, — вступила Рене, укоризненно глядя на оглушенного шоком Гордона. Жан презрительно шикнул на Рене.              — Заткнись, вы все уже сделали достаточно! Падальщики и бессердечные мрази! — отчеканил Жан, выплюнув последние ругательства по-французски. Продолжил он на том же французском. — Кевин, хозяин и Рико отнимут всего пару минут твоего времени. Твоего и Райтов, Рико давненько хотел пообщаться с твоей новой свитой. Не советую бегать и создавать нам проблемы. Уверяю, мы сами не в восторге от них, от тебя тем более.              — Жан, ты был мне семьёй, мне никогда не было плевать на тебя и Эдит, я просто не мог поступить иначе…! — отчаянно залепетал на французском Дэй.              — О, мне плевать на тебя, Кевин! Так же, как и на родителей. У меня есть семья. Настоящая семья, — Жан взял салфетку со стола, выразительно утерев рот Эдит от остатков торта. — И если ради них мне понадобится за шиворот принести тебя к Рико, то, черт возьми, я сделаю это!              Картинка была той еще. Лисы и вороны ритуально, иногда даже вежливо, продолжали проклинать друг друга, Рико неиствовал, Жан угрожал Кевину, Кевин терял подмётки от страха, Эдит всхлипывала на плече Натаниэля, Авель решил, что самое время начать молиться. Однако праздник жизни продолжался, с появлением нового визитера:              — Ребята, прошу прощения за задержку! — защебетала менеджер лисов, влетевшая перелетной пташкой и усевшись за сторону воронов, обворожительно похлопав глазками перед Люком. Люк неожиданно покраснел и молча кивнул, сдвигаясь.              — И что же тебя задержало, дочка Кэти? — по-змеиному ощерился Рико.              Эммалин улыбнулась во всю свою сладость и начала набирать воздух в легкие.              — О, нет… — побледнел Аарон. Эндрю прыснул.              И тут она заговорила.              Вороны начали вять. Потихоньку, не сразу, но даже оскал Рико сменился страдальческим выражением. Эдит, плачущая на руке Натаниэля, втянула назад слезы, приоткрыв рот. Ниэль и Жан кривились, улыбка Роуз была готова треснуть. Мартин и Жасмин одутловато щурились. Ублюдки Рико краснели. Один Люк выглядел таким завороженным, будто Эммалин не купала птичий выводок в словесном запасе воды, а изрекала великую истину на несведущих. Так она болтала пол часа, не меньше, прерываясь только на выдохи, не позволяя более никому вставить и слово. Джейни отрубилась где-то на пятой минуте, рожей в торт, Кевин глядел на менеджера как на домашнюю чихуахуа, опять устроившую истерику из-за кошки за окном, Эндрю издевательски косился на непривычного к Эммалин Ниэля, Дэн и Мэтт наслаждались тяжелой артиллерией. Прошло еще минут десять, но тем для разговора у Эми меньше не стало, казалось, она могла болтать хоть до утра — не заикнется. Только непрошибаемый Авель молился в унисон менеджеру, и вероятно со стороны их дуэт представлял то еще зрелище.              Наконец, лисы поняли, чего ждала Эммалин и почему тянула время. Явился тренер Ваймак, тренер Риман и Джереми Нокс собственной персоной.              — Привет, Жан! Кевин! — троянец обаятельно помахал приятелям, а затем обратился к капитанам команды. — Возникли трудности с планировкой, но ваша милая-милая менеджер предложила небольшую рокировку. Она чудо, я даже попытался ее завербовать, но она слишком любит оранжевый! Малышка Линни спасла нас, ваш стол будет явно побольше…!              Троянцы, сменяя лисов, принялись усаживаться на их места за столом воронов.              — Вставайте и шуруйте, живо! — шикнул Ваймак, пока вороны не опомнились.              Вороны не успели ничего предпринять, как лисы мигрировали за недавний стол троянцев, а сами троянцы с комфортом расположились рядом. Ричер и Люк, под взбешенным взглядом Рико, попытались ухватить менеджера. Но Эммалин, сообразив, что ее пытаются зажать между столами у стеночки, глупо хихикнув, полезла прямиком через стол, вероятно решив, что торты и скатерти ей не преграда.              — Ой, да здесь быстрее! — обрадовалась она будто новогоднему подарку. Люк только и успел, что схватить девицу за ногу, но та не обратила внимания даже на потерю туфли. Ники и Кевин подхватили менеджера, сбегая с поля боя. Воронов же волной счастья и калифорнийского солнца задержали троянцы.              — Вот же троянский… конь, — поразился Натаниэль. Точно идея Дэя — историка до мозга костей. А точно ли Дэя? Он слишком труслив, а его смекалка оставляла желать лучшего. Менеджер? В ее стиле было бы врубить пожарную сигнализацию, тогда оставался только он…              — Невезуха, да? Бывают в жизни огорчения.              Эндрю Миньярд триумфально поклонился, словно римский император посреди побоища, очевидно довольный исполнением своей задумки. Людское море огибало его, словно несгибаемую скалу на пути бурного потока. Прожектора освещали его, будто актера, лавирующего между кулисами и сценой. Золотые волосы подсвечивались, напоминая нимб, а светлые глаза сияли солнцами. Зрелище вышло завораживающее.              — Еще поборемся, новый король, — отсалютовал ему Миньярд, разрушая иллюзию — возвращаясь в тень, где существовал.              Взбешенный Натаниэль хрустнул кулаками, прошипев ругательство.