***
Мы решили начать с комнаты Твика, поэтому направились к его дому сразу после занятий. Кайл к этому времени отмер от своих мыслей, и мне постоянно приходилось догонять его бодрый темп. Дверь нам открыла мама Твика, и я сразу отметил, что выглядит она хорошо. На её лице сразу появилась милая улыбка. — Здравствуйте, ребята. Вы друзья Твика? Не знаю почему, но у меня от неё по спине пробежали мурашки. — Мы… его одноклассники, — нашёлся Кайл, пока я переживал странное жуткое чувство, которое не мог охарактеризовать. — Я понимаю, что это странная просьба, но можем мы немного осмотреться у него в комнате? — Конечно! — радостно прощебетала она, пропуская нас внутрь. — Его комната наверху, проходите за мной! Ранее Кайл составил список аргументов, которые могли бы убедить родителей позволить нам осмотреться. Я бы не назвал их слишком убедительными, но, возможно, само составление этого списка придавало Кайлу уверенности в том, что у нас всё получится. Сам же я ожидал, что перед нами будут захлопнуты все три двери. Я представил, как повела бы себя моя мама, если бы я исчез на целый месяц. Скорее всего, она бы плакала и уж точно не пускала бы в мою комнату незнакомцев без допроса с пристрастием. Я обменялся взглядами с Кайлом, на его лице был написан шок. Точно, мама Кайла бы сама перевернула вверх дном весь штат, чтобы найти его. С другой стороны, все переживают негативные эмоции по-разному, не так ли? Кенни всегда улыбался, шутил, и звук его смеха прорывался сквозь жужжание сотни голосов во время обеда. А потом его нашли в петле. — Нелегко вам, наверно, приходится, — решил я проявить учтивость, пока мы поднимались по лестнице. — Это верно, — миссис Твик кивнула, но выражение её лица я не увидел. — Ричард договорился с местным поставщиком молока, чтобы они напечатали фотографию Твика на своих коробках, а я сама каждое утро расклеиваю листовки с ним по улицам. Но сведений никаких нет, зато в кофейне заметно прибавилось посетителей. Они часто заходят спросить, как идут поиски, и заодно покупают кофе. Нам пришлось нанять сразу двух работников, потому что мы перестали справляться с таким наплывом сами. — Э… — протянул я, не зная, как ответить. — Твик, наверно, был очень трудолюбивым, раз с его работой могут справиться целых два сотрудника, — заметил Кайл, но лицо его было бледным. — Да, он был чудесным мальчиком. Миссис Твик открыла комнату и жестом пригласила нас войти. А потом она добавила: — Я предлагала Ричарду повесить на одно из окон кофейни плакат с его фотографией, но он решил, что лучше будет распечатать фото Твика с теми двумя мальчиками. Он сказал, что это может повысить продажи. Разве не чудесная идея? Я сглотнул. У меня не хватило сил развернуться и снова посмотреть на миссис Твик, но я буквально затылком чуял, что на ней всё та же приятная улыбка, которая не сползала с её лица, с тех пор как она открыла нам дверь. «Это просто шок, — сказал я себе. — Или отрицание. Или торг. Я просто плохо знаю психологию, всё в порядке». — Вы не можете разместить фотографию с Кенни и Баттерсом без согласия их родителей, — тихо сказал Кайл, глядя на миссис Твик. Выглядел он, как обычно, напряжённым. — Точно, — протянула она задумчиво. — Мне нужно позвонить Ричарду. Позовите меня, как закончите. Миссис Твик развернулась и ушла, оставив нас одних в комнате её пропавшего сына. Нас, незнакомых школьников, имена которых она даже не спросила. — Что это за херня? — спросил Кайл, указывая на стену с пёстрыми обоями. Я подошёл ближе. То, что выглядело как странные цветастые обои, оказалось обычной стеной, исклеенной множеством цветных стикеров, для надежности закреплённых сверху прозрачным скотчем. Я попытался прочесть, что на них написано, но не смог: текст на них, если это вообще был текст, представлял собой мешанину из рандомных английских букв, чисел и геометрических фигур. — Это что, шифр? — Скорее всего, отойди. Я отошёл подальше, чтобы Кайл смог сфотографировать её. Пока он настраивал чёткость, я осмотрел остальные поверхности. Были ещё стикеры на шкафу, на других стенах — но куда меньше — и перед, как я понял, рабочим столом. На самом столе лежал ноутбук, тетрадь, ручка, шесть грязных кружек и рамка с фотографией Твика, Кенни и Баттерса. Судя по всему, она была сделана не очень давно: они выглядели точно так же, какими я их запомнил в конце прошлого года. Я открыл тетрадь. Она была чиста, но первый лист был вырван. Кайл встал рядом со мной. — Нет следов от нажима ручки? Вдруг он пользовался невидимыми чернилами. Я пролистал страницы, но ничего подобного не нашёл. — Нет, ничего такого. Кайл отвернулся от стола и снова пробежал взглядом стенам. — Мы как будто в комнате юного Зодиака, — заметил он. Я тоже обернулся. Выглядело и правда жутковато. — Ты видел где-нибудь удлинитель? Кайл покачал головой. — Очевидно, его забрали как важный материал дела. Ты заметил что-нибудь подозрительное? Я устало посмотрел на Кайла. — Тут всё подозрительное. Я поднял глаза на стоящие на полке книги. «Теозоология», «Энциклопедия тайных обществ», «Тайны Червя»… Дальше я перестал читать названия, мне вполне хватило представления о литературе, которую собирал Твик. — Если попробовать их расшифровать, мы можем выяснить что-то полезное, — сказал Кайл, всё ещё рассматривая записки. — Да, потратив на это лет пять в лучшем случае. А потом окажется, что все они предназначались мифическим секретным организациям и содержат только оскорбления и проклятия. Кайл вздохнул и перевёл взгляд на дверь Твика. Я тоже на неё посмотрел. Обычная дверь, без каких-либо повреждений. У меня в комнате стоит похожая. Но на моей никто никогда не вешался. — Давай зайдём к Кенни, — предложил Кайл. — Хорошо. Затея изначально была так себе, я сразу это понимал. Полиция и так уже изучила и проверила их комнаты, но я всё равно поплёлся вслед за Кайлом. Может быть, это был его способ попрощаться. В доме Кенни мы наткнулись на обоих его родителей. И так же, как и миссис Твик, ни один из них не возразил против нашего пребывания в его комнате. — Им словно всё равно, — наконец сказал Кайл, когда мы осматривали скудную на всё, кроме откровенных плакатов, комнату. — Может, в этом вся проблема? — Ты о том, что случилось? Кайл покачал головой, обходя кровать. — О том, почему это случилось. Об их образе жизни и склонности к саморазрушению. Разве есть что-то удивительное в том, что подростки, предоставленные сами себе, в итоге скатываются на дно? По мнению Кайла, я, наверно, тоже на дне. Как минимум на социальном, но о выпивке он тоже, скорее всего, догадывается. С удивлением я вдруг осознал, что не пью уже второй день. — Скорее всего, не только в этом, — сказал я, осмыслив эту перемену, — но то, что они сбились в такую группу и подпитывали друг друга, могло всё усугубить. Так ты теперь тоже думаешь, что Кенни что-то употреблял? Кайл осмотрел грязную разворошённую комнату, шкаф, из которого вываливалась на пол одежда, плакаты с полностью обнажёнными девушками и один с рисунком марихуаны и говорящей надписью «Alcohol Kills Cannabis Chills». Я скривился. Извини, Кенни, но всё получилось наоборот. — Нет, я не поверю, пока сам не узнаю, — наконец, ответил Кайл. Его уверенности у меня не было, но и доказательств обратного тоже. — А что тогда насчёт Твика? — Я не так много общался с Твиком, чтобы что-то утверждать. Но разве он не всегда был таким? Вряд ли он сидит на чём-то с младшей школы, — Кайл задумчиво посмотрел в окно. — Поэтому даже если Кенни курил травку, это не значит, что они принимали ещё и что-то тяжёлое. Я пожал плечами и снова осмотрел комнату. Кроме любви к веселью и ненависти к уборке она больше ни о чём не поведала.***
Последним был дом Баттерса. Пока мы шли до него, в нашу спину били лучи уже заходящего солнца. У Кайла к этому времени заметно поубавилось энтузиазма, но я знал, что он упрямо дойдёт до конца даже для того, чтобы получить на руки лишь свои разбитые надежды. — Здравствуйте, мистер Сточ, — поздоровался Кайл, когда дверь открылась и за ней показался отец Баттерса. — Понимаю, что просьба странная, но не разрешите ли вы нам осмотреть комнату Баттерса? Мистер Сточ нахмурился, посмотрел в дом через плечо и снова повернулся к нам. Дверь шире он не открыл. — Не знаю, зачем вам это нужно, но нет. — Мы хотим помочь полиции в расследовании, — сказал я. — Возможно, какая-то новая информация поможет найти Твика и узнать, что произошло с вашим сыном. Отец Баттерса лишь ещё больше нахмурил брови, взгляд его стал суровым. — Я регулярно говорил ему, чтобы он не связывался с этими двоими. Но какие бы наказания я ни придумывал, ему было всё равно. Они плохо повлияли на него, и вот чем всё закончилось. — Может быть… — Вы меня услышали? Я сказал: нет. Больше никто не будет связывать моего сына с этими двумя маргиналами, — мистер Сточ вздохнул, но его взгляд мягче не стал. — Вот что случается, когда дети не слушают родителей. — Но вдруг остались какие-то улики, которые… — До свидания. И дверь перед нами закрылась. Я хотел было постучать ещё раз, хотя бы для того, чтобы сообщить, что это было грубо. Но Кайл перехватил мою руку и покачал головой. — Бесполезно. Я заранее знал, что здесь ничего не выйдет. Но попытаться стоило. Он отпустил мою руку, и я отошёл от двери. — Вот придурок! — Нам стоит радоваться, что в остальные две мы всё же попали, — сказал Кайл. — Это изначально было трудноосуществимо. — Может, нам стоит забраться в его комнату ночью? В моей груди вдруг зародилось предвкушение. Мы с Кайлом, как раньше, пробираемся туда, куда не следовало, что-то исследуем и выносим какие-то уроки, которые потом всё равно слабо повлияют на нашу жизнь. — Ни за что, — Кайл с опаской оглянулся на дом Баттерса. — Нас поймают, занесут это в личное дело — и всё, прощай, университет. И это если этот придурок нас не подстрелит. Моё поднимающееся настроение спало так же быстро, как и появилось. — Ты уже выбрал, куда будешь поступать? Конечно, он выбрал. — Конечно, я выбрал! И у меня есть шанс получить стипендию. А ты разве ещё нет? Я с тупым разочарованием покосился на Кайла и подумал, как мы смогли разойтись так далеко всего за несколько лет. Или как я мог упасть на то, что он назвал бы полным дном, так быстро. Молчание затянулось. Я вдруг подумал, а что бы сказал Картман про меня, если бы где-то нашли мой труп? Что я допился до белой горячки и сам куда-то сиганул, и дело закрыто? Возразил ли бы ему в ответ Кайл? С облегчением я решил, что возразил бы. Так же, как он возражал про Кенни и Твика, но сути это не меняет: я был на одном уровне с двумя наркоманами в глазах всех, кто вообще удосужился бы взглянуть. Даже сраного Крэйга Такера, скорее всего, считали выше меня, потому что никто никогда не выносил его заблёванным с вечеринки Токена, чтобы он лежал на траве и не пачкал в доме мебель. Крэйг Такер, озлобленный неудачник и просто конченный мудак, которого поносят все девушки и обходят стороной все парни, всё равно каким-то образом не был записан в маргиналы и спокойно трепался о грёбаных морских свинках, не вызывая косых взглядов в свою сторону. Да пошёл он. Кайл нарушил гнетущую тишину. — Завтра нужно решить, что нам делать дальше. Должно быть что-то ещё, что мы не проверили. — Я могу снова сесть с тобой на обеде, и мы составим новый план. Кайл подарил мне усталую улыбку. — Напиши мне, если придумаешь что-то раньше. По дороге в комнату я захватил остатки ужина из холодильника. Мама приготовила лазанью, и я лениво жевал её, развалившись прямо в кровати. Я размышлял, о чём мог думать Кенни, когда принимал решение покончить с собой, и думал ли он в этот момент вообще. Потом в голове всплыла комната, больше напоминавшая логово сумасшедшего маньяка, и я подумал, так ли прав Картман в том, что незаметный Твик — это мёртвый Твик? От этих мыслей хотелось избавиться и хорошенько напиться. Но дыра в моём животе, которая образовалась с тех пор, как Кайл написал мне сообщение и заставил воспринять смерть Кенни всерьёз, остановила меня. Возможно, позже, как только я сам смогу попрощаться с Кенни.