Часть 8
16 октября 2022 г. в 12:00
Пальцы леди Леа на запястье служанки медленно разжались. Все стояли, оцепенев: девушки, король, жрец… вся толпа придворных и горожан. Один только барон де Бонбенор не терял присутствия духа.
— У Высших, очевидно, нашлись свои представления о верном выборе, — хмыкнул он.
Слова упали и разбились о напряженную тишину. Бергат стиснул зубы так, что на точеных щеках заходили желваки.
— Это какая-то ошибка! — Сказал жрец, с опаской выглядывая из-за плеча короля. — Вот только, боюсь…
Бергат, не поворачивая головы, протянул руку и схватил жреца за ворот рясы, так что тот закашлялся. Глаза короля потемнели от гнева, и леди Леа подумала, что ему очень к лицу ярость. Отметила она это, потому что с этой испепеляющей злостью смотрел он не на нее, а на Криссу.
Та же, дура деревенская, хлопала глазами. Но даже особенного удивления на ее пустом лице не было написано.
— Вам придется объясниться, — сказал король, глядя на Криссу, но обращаясь не к ней. Бергат обвел глазами всех, кого считал виновными в своем позоре: жреца, все еще задыхающегося в его хватке, леди Леа и барона де Бонбенора. — Не думайте, это вам даром не пройдет.
— Не думаю, что я могу спорить с волей Демиурга, Ваше Величество, — сказал де Бонбенор более дерзко, чем при своем положении ему разумно было бы себе позволить. — Конечно, леди Леа охотно пойдет за Вас, но ритуал, боюсь, повторить уже не удастся.
Барон схватил Криссу за запястье и поднял ее руку на уровень глаз короля. Вокруг одного из пальцев шла сияющая вязь заклинания. Король взглянул на собственную длань — и вокруг его пальца оплелось точно такое же магическое кружево. В глазах Демиурга он и эта служанка уже стали мужем и женой.
Больше того, и в глазах придворных. В глазах народа.
Конечно, король имел власть над всеми законами. Кроме законов высших — Высших. И только одно слово могло спорить с королевским — слово Демиурга.
Бергату было не под силу унять свой гнев, но жреца он отпустил. Ему требовалось время, чтобы подумать над тем, что случилось. И нельзя ли извлечь из этого какие-нибудь выгоды, хотя бы малейшие. Он посмотрел на Криссу внимательней: молода, лет двадцати пяти на вид, а может, и двадцати, просто от страха и неумело размазанных по щекам румян выглядит старше. Девственна, раз амулет указал на нее, и по-крестьянски крепка. Сына она сможет дать не хуже, чем худосочная леди Леа. А то и лучше. Может, даже не одного.
Еще двадцать лет оставалось до того времени, как коварный Гаго Прах в Эльзиле стал задаваться вопросом, так ли священна королевская власть. Горожане в Кавернвале верили в Демиурга, а те, кто нет — те верили в Высшую Айне, покровительницу соседней страны, Бралентии. И король сам верил в Высшего, полагая, что его власть всецело от Демиурга. И нарушить волю небесного покровителя могло значить беды для всей страны.
— Ну-ка, пойдем перекинемся парой слов, — сказал барон, задумчиво потирая бровь. Он разговаривал с Криссой, точно она все еще оставалась горничной его воспитанницы.
— Нет, — отрезал Бергат. — Вам не позволено разговаривать с моей женой.
Он протянул руку и схватил Криссу за запястье. Обернулся к жрецу, еще поглаживающему саднящее горло.
— Объявите о завершении ритуала. Я выбрал жену. По воле Демиурга.
Жрец смиренно кивнул, пряча от короля глаза.
— Да ладно, — прошептала Крисса осторожно. — Я поговорю с бароном. Он, как-никак, мой господин.
— Теперь я твой единственный господин. — Ответил Бергат. — Идем. Пора начать свадебный пир.
Когда они удалялись прочь, барон де Бонбенор едва не бросился вслед королю и его новоиспеченной супруге. Сделал несколько шагов и остановился.
— Теперь Вам придется заводить друзей, — сказал барон. Крисса обернулась, услышав его слова. — А этого Вы не умеете.
Но он, конечно, имел в виду: так и таких друзей, которые имели бы вес при дворе.