Часть 9
17 октября 2022 г. в 19:40
— Тебе не спится?
Джером обернулся, ничуть не напуганный. Он слышал, что Арника идет к нему, но думал, что она не остановится, направляясь в близлежащие кусты. Мало ли, зачем люди ходят ночью.
— Спи, или плох будешь на вахте, — сказала она.
Джером скинул плед с плеч и протянул Арнике. Ночь забрала все дневное тепло из воздуха и земли, он не хотел, чтобы она замерзла. А вот ди Шарентон подумал бы, что она крадется с ножом, подумал запоздало Джером и невольно улыбнулся. Арника приняла это на свой счет.
Она взяла плед, расстелила его на земле и села.
— Я расскажу историю, а ты попробуй поспать.
Она взяла его за шею под затылком и притянула к себе — пригибала, пока его голова не оказалась у нее на коленях. Джером поразился, насколько естественно ему вдруг показалось находиться в такой позе, на коленях у ведьмы.
— Давным-давно… — Она замолчала, подбирая кавернвальские слова. Сказку эту рассказывала ей мать, и Арника не надеялась пересказать ее так же поэтично, как сама слышала на апимском лет пятнадцать назад. — Давным-давно Луна жила не на небе, а на краю земли. Был у нее домик, хозяйство и сторожевая собака.
Джером вздрогнул, когда рука Арники зарылась в его короткие волосы. Но вообще-то прикосновение было приятным.
— А далеко-далеко, на другом конце земли стояла деревня, и в ней жил юноша, сын шамана. Он был самым веселым, самым пригожим и самым ловким на много миль окрест. Все девушки хотели выйти за него замуж, потому что не было в округе никого замечательней его.
Джером невольно представил себе сэра Эджертона, к которому в полной мере были применимы подобные комплименты. Я-то совсем не такой, подумал он.
— Как-то раз юноша пошел на охоту со своим названным братом, и тот сказал: залезь-ка на это дерево и посмотри, нет ли в округе оленей. Сын шамана ловко взобрался на самую высокую в лесу сосну, посмотрел вокруг и увидел, как Луна выходит из своей хижины.
— И он сразу в нее влюбился?
— Не перебивай, — Арника легонько щелкнула Джерома по лбу. — Слушай и пытайся заснуть.
Она перебирала его волосы, что помогало ей сосредоточиться и рассказывать лучше.
— Но да, сын шамана сразу влюбился в Луну и сказал своему спутнику, что обязан увидеть эту девушку вблизи, чтобы увериться, что глаза его не обманули. Он даже и не подумал вернуться в деревню, хотя бы и ради прощания, и зашагал туда, где, как он узнал, живет Луна. А его названный брат вернулся в поселение. Но у каждого свои заботы: понравился сын шамана Луне, однако она сказала: мать моя Молния, отец мой Дождь, ох и не рады они будут тебе! Никто еще из моих женихов не оставался в живых. Но если ты храбр, то они не тронут тебя и благословят нашу свадьбу. Показала гостю на постель и приказала не вставать с нее, что бы ни случилось. Тут как раз запахло в небе грозой: родители Луны пришли проведать дочь. Сын шамана лег на кровать и видит: как сверкнула молния! Обожгло ему глаза, но он не дрогнул. И тут как второй раз молния сверкнет, да и ударила прямо в кровать: дерево испепелила, одеяло загорелось. Но сын шамана лежит, как Луна наказала, терпит. «Как ты храбр! — Сказала Молния, спускаясь с небес. — Быть тебе мужем моей дочери.» Тут и отец Луны подоспел, Дождь: пролился ливнем и затушил огонь. Сын шамана остался невредим, сел рядом со своей возлюбленной Луною и отныне каждый вечер проводил с нею, рассказывая истории и подпевая ее песням.
— Премилая жизнь.
— У сына шамана с Луной — возможно. А вот в его родной деревне все стало приходить в упадок, хиреть и чахнуть: старый шаман уже почти что был в мире духов, а сына ему на подмогу, да и на смену, не было. Собралась вся деревня и потребовала ответа от названного брата: куда ж его спутник делся? Без его песен звери снова одичали, собаки убежали в леса, лошади вернулись в степи, даже коровы не давали подступиться к ним больше. Не текла вода, высохли колодцы, сгнили запасы зерна.
— Все наверняка думали, что брат убил брата.
Арника пожала плечами.
— В общем, пошел он искать своего названного брата. Долго искал его, да нашел по следам собаки, что жила у Луны, а бегала далеко-далеко, по всей земле, но ровно к вечеру возвращалась. Схватился юноша за холку пса, тот его ненароком под окно к Луне и приволок.
— Хорошая сказка. Они вернулись все втроем в деревню и стали жить-поживать?
— Подожди, еще не все. Разве луна так и живет в деревне?
Джером разлепил глаза, глядя на проплывающий над ним узкий серп месяца. И то верно. Он слушал дальше.
— Заглянул юноша в окно, увидел Луну и захотел сделать ее своею женой. Не потому что влюбился, а только из зависти и тщеславия. Взял он, сотворил амулет для нее, подождал, когда Луна выйдет на крыльцо, накинул ей амулет на шею и сказал: будь моей женой!
— О нет… А не могла она просто отказаться?
— Не могла. Такие уж в Апиме законы. Их не люди сочинили, а Высшие. Если нарушишь — умрешь.
Джером поежился. Он не спрашивал, но понял, что и правило насчет того, что ведьма должна выйти замуж за того, кто спасает ее, того же порядка. Может, на деле, нарушение этого завета не грозило бы никакими карами, но Арника-то верила, что ей грозит смерть.
— Но она ведь жена сына шамана!
— Они забыли сыграть свадьбу: она принялась рассказывать истории, а он заслушался.
— А Молния, видимо, далеко была. Но тогда понятно, зачем ей было устраивать каждому жениху своей дочери такие испытания.
Джером пытался искать логику в каждой сказке, какую слышал. Быть может, потому, что в детстве ему почти не довелось их слышать, и все в них происходящее невольно казалось ему хотя бы чуточку реальным.
— Пришлось Луне взять амулет. Но так как становиться женой дурного человека она не хотела, то поднялась на крышу своего дома, крикнула собаку и приказала той унести ее как можно дальше. Пес унес ее на небо — там теперь и живет Луна. А вот рядом и созвездие собаки.
Арника показала пальцем на темный небосвод, испещренный сияющими точками звезд.
— А юноши возвратились в деревню. Как ни было велико горе сына шамана, но нужно же было ему вернуться к своим обязанностям. Он позвал зверей назад к людскому жилью, собрал собак, лошадей и коров, засеял поля новым зерном, но вот колодцы оставались сухи. — Ведьмочка замолчала, глядя вдаль, в черное кружево редких кустов. — Но юноша не заметил этого, так он горевал по своей возлюбленной Луне. Сел он на пороге своего дома, стал петь грустные песни и плакать. И так он плакал, и плакал, пока не наполнил колодцы, и переполнил, и побежали от них реки и впали в море — вот отчего вода стала соленой.
— А его названный брат что же?
— Не знаю, — Арника снова пожала плечами. — Про него больше ничего не говорится. Но сын шамана теперь мог всегда чувствовать себя рядом со своей возлюбленной, если смотрелся в воду и видел там ее отражение.
Джером вздохнул.
— Печальная история.
— Да, — Арника смотрела куда-то вдаль, но пальцы ее не остановились, перебирая его волосы. — Как и большинство легенд.
— У вашего народа есть веселые сказки?
— Немного. Большинство с грустным концом, поэтому иногда мне кажется, что это правдивые истории о том, что действительно случалось. В жизни все, как правило, заканчивается печально. — Она наклонилась и подула ему на лоб. — А теперь спи.
И Джером закрыл глаза.