Часть 11
21 октября 2022 г. в 19:40
На следующий день экспедиция продолжила свой путь. Барон Зефирен держался так, точно отряд не отклонился от первоначального своего плана и все происходящее в конечном итоге неизбежно должно было привести его к запланированной цели. Джером гадал, то же ли чувствует барон в душе, или только изображает уверенность, чтобы остальной отряд не падал духом. Сам он не сказал бы, какое у него настроение. К ведьмам он ехать не хотел, веря ровно в половину пугающих баек о них, хотя и не больше. Но сам путь — пока они покачивались в седлах, высматривая перед собой тропинку, — доставлял ему невероятное удовольствие. Джером поравнялся с Арникой.
— Расскажешь мне сказку и сегодня?
Ведьмочка ехала нахмурясь, но при виде Джерома вскинула брови и даже несколько посветлела лицом.
— Разве ты без этого не сможешь заснуть?
— Я послушать хочу, а не спать.
Сказок ему, и правда, никогда не рассказывали. Все истории, которыми располагал Джером, надеясь на крепость своей памяти, пришли к нему украдкой, подслушанные там и сям. Сказки он любил до ужаса, особенно обо всяких героях, чего давно начал стесняться: негоже эдакому лбу слушать всякую чепуху. Джером был уверен, что если кто-то прознает об этой его крохотной слабости, то его неизбежно засмеют, но Арника-то сама ему предложила сказку! И он надеялся, что она предложит еще раз. И еще, пока они не достигнут общины ведьм.
— Барон, Вы должны знать, что не от нас зависит, найдем ли мы ковен, — в который уже раз повторила Арника. — Если старейшина Гаранс хочет нас видеть, мы доедем до нее. Но если нет… увы.
— Старейшина Гаранс? — Барон обернулся через плечо, послал Арнике ухмылку. — Это так ты называешь свою мать? А она тебя как? «Юная леди»?
— Я не леди, — сказала Арника. — И никогда ею не была. Я росла в лесу, пока мать полагала, что из меня выйдет колдунья. Но магия во мне как кровь или желчь — есть, да только сделать с нею ничего нельзя. Не просите меня творить заклинания. Я этого не могу и не умею.
Барон кивнул. Для него это были важные сведения о природе магии. Он много расспрашивал Арнику, и та отвечала, если могла. Иногда отделывалась только пожатием плеч: то ли не знала, то ли опасалась рассказывать. Барон не давил на нее. Он и так узнал больше, чем рассчитывал. И с нетерпением предвкушал встречу с ведьмами в настоящей апимской общине.
Но не ему было решать, в какой момент это произойдет. Когда отряд совсем расслабился, вот уже несколько дней не встречая на своем пути ни единого препятствия, дорога запетляла, и раздвинув кусты барон вдруг обнаружил себя лицом к лицу со статной женщиной в зеленом платье. С Арникой ее роднили разве что длинные темно-каштановые волосы, но де Бонбенор тотчас понял, что перед ним ведьма Гаранс, старейшина общины. Так независимо и властно она держалась. И, судя по всему, ждала их: однако скривилась так, точно гости опоздали к чаю.
Она была еще молода, во всяком случае, не старше самого барона. Он нашел ее привлекательной, почти против своей воли: не хотел очароваться, но на миг подпал под чары старейшины. В самом прозаическом из смыслов этого выражения. Арнике передалась едва ли треть природной красоты Гаранс. Да и ростом дочь в мать отнюдь не пошла. Гаранс не нужно было привставать на цыпочки, чтобы взглянуть в глаза барону, хоть он и слыл высоким мужчиной.
— Идемте, — сухо сказала Гаранс, обведя глазами всех членов экспедиции. — Вы были очень настойчивы. Надеюсь, довольны теперь, что добились своего.
— Если Вас не затруднит наше присутствие, — сказал барон, даже как-то робея. Гаранс смущала его не как ведьма или привлекательная дама, но как человек, облеченный знанием, ему недоступным: точно так же барон невольно терялся перед учеными, превзошедшими его в его излюбленной области изысканий. Но обычно он мог свое смущение прятать.
— Не затруднит. — Гаранс не обернулась, даже чтобы взглянуть на дочь. — Вы надолго не задержитесь.