Там, где я тебя нашёл

      Красный… нет, травянисто-зелёный кабриолет стоял на берегу океана. В нём сидели двое и молчали. Большие волны накатывали на песок, успокаивающе шумели, то тихо, то громче. Звёздное небо было как на тех фотографиях, когда отчётливо виден не только Млечный путь, но и другие чудеса из звёздного атласа — неоновый завиток галактики Андромеды, Магелланово Облако, огромная спиралевидная Южная Вертушка, голубая Крабовидная туманность и даже несколько чёрных дыр, не говоря уж о многочисленных ярких звёздах.       На плече Джерарда уютно пристроился Фрэнк. На нём был красный шарф его парня, они оба укрывались тёплым пледом.       И как только Фрэнк, вытянув губы в трубочку, потянулся к бордовому узору на его подушке, хлопнула дверь. Он тут же уткнул нос в ткань.       — Фрэнк, — мама, кто ж ещё. — Ты всё лежишь?       Будто не видно!       — Сынок, нельзя постоянно лежать. Я понимаю, ты расстроен, но…       — Я хожу по комнате, — проворчал Фрэнк. — И делаю задания для школы за столом.       Враньё. Он даже не прикоснулся к тем бумагам, которые принесла Джамия. Она тогда уселась на его письменный стол и болтала о том, что происходит в школе. Что уже идёт подготовка к зимнему балу, и что она взяла на себя обязанность по украшению зала и даже подобрала команду из художников.       — Мы опять должны будем прийти, будто на бал то ли вампиров, то ли БДСМ-щиков в чёрных масках? — поинтересовался Фрэнк.       — Это традиция академии.       — Но это же зимний бал! Под Рождество. Красное было бы более уместно.       — И как бы выглядело — весь зал в красном? Аляповато!       — Ну не весь. Есть же ещё зелёный или голубой, типа снег-зима. Тебе бы пошло красное платье с помадой в цвет.       Джамия кокетливо улыбнулась, отведя глаза и опустив свои длинные ресницы.       — Я за разнообразие в выборе цвета хотя бы на бал, — продолжил Фрэнк. — И так весь год ходим в чёрно-белой форме. Древние традиции, конечно, хорошо, но всё меняется, и почему бы не добавить возможность выбора хотя бы в одежде?       — Уж не хочешь ли сказать, что ты выбирал, в кого обратиться? — прищурилась девушка.       — Разве это можно выбрать? Это генетика! Откуда я знаю — может, кто-то из древних правильных предков однажды с собакой согрешил, а я расплачиваюсь.       Сейчас Линда лишь глянула на сложенные стопкой бумаги. Фрэнк надеялся, что человеческий взгляд не заметит на них пыль. Хотя это ж мама — она пылинку в доме за версту учует. Она подошла к письменному столу, и Фрэнк мысленно застонал. Но мама ничего не сказала, просто поставила на стол блюдце с чашкой.       — Это лимонный сок с мёдом. Рекомендуется людям с повышенной нервной возбудимостью.       Фрэнк не понял, как его мама опознала нервную возбудимость в сыне, который просто лежит. И вообще — пусть уже скорее уходит. Подушка-Джерард ждала продолжения действа в кабриолете.       А реальный Джерард сейчас должен был быть в кофейне…       — Ты выйдешь к ужину? — сказала мама. — Будет картофельное пюре с горошком и медальоны из индейки. Или снова тебе принести?       — Я буду, — ответил Фрэнк только ради того, чтобы мама не скоро постучалась в дверь, если он немножко не успеет.       Охранник квартала оборотней (или слишком обеспеченных, как считали в остальной части города) с интересом наблюдал следующую картину: молодой рыжий пёс, не самого крепкого и упитанного вида, зубами за лямку старательно тащил к воротам рюкзак.       Рюкзак был весь пыльный и потёртый, будто бы его волокли по улице долго и упорно. Что, собственно, так и было.       Поправив фуражку, охранник тенью навис над псом.       — Показывай-ка, дружок, что тащишь, — сказал он. — В этом месте рюкзаки просто так не валяются, а тебя я уже встречал несколько раз.       Фрэнк (конечно же, это был он!) поднял лапу. Он хотел, как ладонью, сделать жест «не беспокойся, сейчас всё будет!», но вышло, будто бы он эту лапу протянул в ответ на команду «Дай лапу!» Тогда он потянулся к карману на липучке и стал дёргать его, пытаясь открыть. Налюбовавшись собачьими мучениями, охранник сжалился и сам открыл этот карман. Там лежала записка следующего содержания: «Привет! Это Фрэнк Айеро. Помоги мне, пожалуйста, донести рюкзак до ближайшего дерева за воротами. Спасибо!»       — Что? — нахмурился охранник. Фрэнк поглядел на него самым жалостливым взглядом. — А ну в сторожку, давай!       Фрэнк нахмурился, насколько это могла делать собака, и понуро поплёлся в домик возле ворот.       Это был маленький деревянный однокомнатный домик с кладовой, уборной и маленьким душем. Небольшая кухонька — плита, столешница и полочка —располагалась напротив дивана. Фрэнк знал, что невысокий холодильник охранник держит в кладовке, а над ним на полках располагались консервы, сухие завтраки, крупы, макароны. Однажды Фрэнк выпросил макароны с сыром, которыми его никогда бы не покормили дома. По стенам были расклеены афиши старых рок-концертов, а проигрыватель тихо крутил записи с этим самых мероприятий. Отапливался домик не печью (что ему бы очень подошло), а электрическим обогревателем на колёсиках, возле которого, однако, тоже было уютно жевать бургеры из доставки зимой. Фрэнк знал, что в шкафу, помимо парочки рубашек в клеточку, джинсов да футболок, находится гитара, на которой охранник играл виртуозно, чему Фрэнк по-доброму завидовал, а дома пытался совершенствоваться по записанным советам. А ещё он на свои выходные (и тогда ему вызывали замену из частного охранного агентства) уходил с палаткой и гитарой в лес. Фрэнк просился с ним, но кто его не отпускал? Мама.       Мальчик-щенок отключился от всего, сконцентрировался на звезде под его закрытыми веками и обнажённым упал на пол домика. Охранник накинул на него одеяло и усадил на диван.       — Фрэнк, почему ты пёс? — прямо спросил он. — Разве ты не должен был стать волком?       — Почему ты такой нетактичный и прямолинейный, Рэй? — насупился Фрэнк. — Надо было сказать: почему ты выглядишь так странно?       — Что вижу, то и говорю.       — При инициации что-то пошло не так.       — И ты хочешь сбежать?       — Нет. В рюкзаке просто одежда, чтобы переодеться. Как видишь, в свою привычную человеческую форму я возвращаюсь без неё.       Рэй тоже когда-то был оборотнем. Возможно, он оборотень и сейчас, но никогда не желал обращаться в волка, покинул свой привычный анклав где-то в Латинской Америке и устроился работать здесь. Фрэнку казалось, там была замешана некая история, может, даже романтическая. Но в нынешний период у него всё сводилось к романтике.       — И что ты забыл в Бельвиле? — поинтересовался Рэй.       — Хотел кое с кем повидаться, — Фрэнк покраснел, чем выдал, что это «кое с кем» имеет для него большое значение.       — Нет, — ответил Рэй. — Одевайся и иди домой. Мне не нужны неприятности с твоей мамой.       — А мне вот на них плевать, — Фрэнк сложил руки на груди. — Я уже пробегал тут, и ты меня не останавливал.       — Да я подумать не мог, что это ты!       — Рэй, пожалуйста. Мне нужно на него посмотреть хоть раз не снизу вверх.       — На него? Ого. Ты влюбился в мальчика, Фрэнки?       А Фрэнки вдруг заплакал. Мама права — ему нужно очень много лимонного сока с мёдом. Он сам не знал, почему слёзы полились из глаз. Потому что он стал дворняжкой вместо волка, потому что влюбился в мальчика до такой умиленности, что не мог сдерживаться. Потому что мама ни за что не позволит им встречаться. Если, конечно, это вообще позволит сам Джерард, который не знает о его существовании как человека. Но так хотелось верить, что он посмотрит на него и с первого взгляда… Слёзы стали горше.       — Эй, парень, — Рэй присел рядом. Фрэнк накинул на себя одеяло полностью, чтобы спрятать эти девчачьи реки из глаз. Рэй обнял его за плечи. — Он так сильно тебе нравится? — Одеяльное привидение несколько раз кивнуло. — Ладно, но через час чтоб был здесь. А почему ты из дома сам не пришёл уже в одежде?       — Бу-бу-бу, — раздалось из-под одеяла. Фрэнк скинул его с головы и повторил: — Потому что собака ступает тише, я же украдкой выхожу из дома. Часа мне хватит.       Фрэнк вытер рукой под носом.       — Ну-ка иди вымой свою руку. Будет он ещё меня позорить и представать перед своим другом с пальцами в соплях!       Фрэнк отправился в уборную. Долго умывал лицо холодной водой, чтобы от красноты не осталось и следа. Надел бельё, носки, джинсы, ботинки. Натянул свитшот, синий кардиган. Куртка, с трудом запихнутая в рюкзак, сейчас выглядела несчастной и помятой. Фрэнк потряс ей, расправляя — не особенно помогло, но другой у него не было. В одежде высокого Рэя он просто утонет. Ладно, расправится сама!       — Рэй, а у тебя есть шарф? — Фрэнк вынырнул из маленькой ванной. Ему хотелось быть хоть чем-то похожим на Джерарда, на его стиль, но дома он об этом как-то не подумал.       Тот вздохнул и поплёлся к шкафу. Через пару секунд шея Фрэнка была обмотана длинным рябым шарфом, а на голову нахлобучена вязаная шапочка такой же расцветки.       — Уже дождь моросит. И вообще, в ноябре в этих краях лучше потеплее одеваться. Может и снег пойти. Через час, Фрэнк. По газонам, оглядываясь. Если у ворот хоть человек — ты прячешься. Не подведи меня, Ромео.       — Я скажу, что ты меня не видел, если что.       — Ещё лучше! — возмутился Рэй. — Тогда я лишусь работы. Всё, беги.       И охранник открыл для него ворота. Но Фрэнк сначала набросился с обнимашками, улыбаясь поддержке. Почему его родители не такие? Конечно, всем рулила мама, а папа ей поддакивал, хотя иногда проявлял самостоятельную мягкость. Рэй не был похож на чопорных оборотней Бельвиля. Наверное, в Латинской Америке совсем другие ценности.       — Я куплю тебе бургер, хочешь? — произнёс Фрэнк.       — Купи себе, мне не нужно. Всё, давай, не задерживай время.       И Фрэнк побежал.       Полный воодушевления, он сразу бросился к кофейне-пекарне «Тыквенный маффин». По случаю выходного в маленькой кофейне было почти всё занято, кроме одного места у окна, за высоким столом с барными стульями. Но Фрэнк встал в очередь четвёртым, поэтому не надеялся, что для него найдётся место. Взволнованно он покусал губу и осмотрелся. Здесь было достаточно уютно, но разве могло быть другим место, где работал Джерард! Хэллоуинские украшения уже были убраны, но рождественские ещё не появились. В витрине красовались колоски в соломенных вазах, на подоконнике — живописно раскиданные сухие листья и мелкие жёлтые фонарики гирлянды.       — Две творожных корзиночки, — повторил Джерард заказ, складывая щипцами пирожные в бумажный пакет. Фрэнк услышал его голос и улыбнулся. — Не хотите взять что-нибудь попить? Не кофе? Ммм… а! Клюквенный морс в бутылочках, вот. Это новинка, и я забыл. Возьмёте один? Отлично! Всего доброго!       — Медовое какао. Вам погорячее? Хорошо, — и Джерард улыбнулся. — Из нашего осеннего меню я только его ещё не успел попробовать, хотя уж два месяца прошло с начала его продажи. Хит сезона, между прочим.       Покупатель какао молчал, видимо, не считая нужным разговаривать или хотя бы улыбнуться общительному дружелюбному бариста. Фрэнк нахмурился — не надо обижать своим безразличием его мальчика! Сейчас обернётся собакой и покусает! Он высунулся из очереди и посмотрел на меню на меловой доске. Нашёл медовое какао, его стоимость, вытащил из кармана смятые доллары, из другого — горсть центов. Пересчитал. Должно хватить. И, когда до него дошла очередь, он несколько раз поправил голос, смотря на прилавок, а потом несмело взглянул. На банку с печеньями с предсказаниями. Прямо смотреть в глаза он постеснялся.       — Можно мне медовое какао, — почти шёпотом произнёс он.       — Прости, я не расслышал, — проговорил Джерард.       Тогда Фрэнк поправил голос ещё раз, оттянул шарф от горла и наконец взглянул прямо на Джерарда. Тот смотрел на него с лёгкой улыбкой, как на всех, но вдруг внимательно уставился в глаза и на секунду лицо сделалось изумлённым, но тут же приняло обычный вид. Да какой обычный! Милый, симпатичный, прекрасный…       — Медовое какао, — уже твёрже попросил Фрэнк. — Два.       — Окей, — ответил Джерард, назвал цену, рассчитал Фрэнка, отдал ему чек и отправился готовить.       Фрэнк наблюдал за его действиями, скользя взглядом от фартука, завязанного узлом на пояснице, к закатанным рукавам рубашки. Завороженно смотрел, как Джерард грел молоко, добавлял мёд, размешивал в нём венчиком какао, сыпали специи... Вот руки — такие нежные, которые ласково трепали голову бродячего грязного пса — схватили и поставили на деревянный поднос большие разноцветные чашки.       — Донести до столика или справишься? — спросил Джерард. Во второй раз, если честно, потому что Фрэнк засмотрелся на его пальцы и прослушал.       — Да. То есть нет. В смысле, донесу сам, потому что возьму одну чашку.       — А вторая? — не понял Джерард.       — Это тебе, — быстро выпалил Фрэнк и снова уставился на такие интересные печенья с предсказаниями. — Ты сказал, что никогда не пробовал, и я угощаю, вот.       Быстро схватил одну кружку, всё-таки расплескав немного какао на поднос, и отправился к столику, который только что освободился. Сел и весь сжался. Если бы было можно забрать кружку с собой, он бы был уже у ворот своего квартала. Но это какао наводил Джерард, не хотелось его обижать. Фрэнк сделал большой глоток. Это было очень вкусно. Казалось бы, кто вообще додумался пить какао с мёдом? Но послушайте, это было изысканно, приятно, согревающе и волшебным образом отправляло Фрэнка… да в эту кофейню и отправляло, только в мечтах они с Джерардом сидели вместе, и не друг напротив друга, а рядом, касаясь плечами, ловя ладошки под столом, даря поцелуи в щёчку и украдкой — в шею.       Фрэнк чувствовал себя хоть и возвышенно, но с, с другой стороны, боялся, что сделал что-то не то. Что Джерард не оценит. Поэтому старался быстрее допить, хотя очень хотелось посмаковать, особенно когда на стекле он заметил мелкую морось. Пить горячее, сидя у такого окна, за которым поздняя осень — романтично, и хотелось поучаствовать в этом.       — Кхм, — раздалось над ним. Фрэнк поднял голову. Джерард улыбался. — Это было необычно, спасибо. Как правило, все тут угощают друг друга, но всегда забывают про бариста. Было очень приятно и вкусно. И какао вкусное, а то я всем советую, а сам… Вот, возьми, — и на стол перед Фрэнком опустилась печенька с предсказанием. — Пусть будет что-то хорошее. Если честно, там другого и не бывает. Пусть сбудется тогда. Прости, мне надо бежать, там уже два человека смотрят на меня волком.       От этого «волком» Фрэнк поперхнулся и на всякий случай покосился в очередь. Но нет, это были незнакомые ему люди. Фрэнк развернул прозрачную упаковку, вытащил печеньку и разломал её.       — Ваше счастье совсем близко, — прочитал он шёпотом и вздохнул. Он и так знал, что близко — буквально в нескольких метрах.       Фрэнк сбежал из кафе, как Золушка. Но не потому, что время подводило — он мог позволить себе ещё минуты, да и Рэй бы понял. Пожурил бы сперва, но потом поинтересовался «И как?»       А Фрэнк рассказал бы, как сбежал, побоявшись, что Джерард сядет рядом с ним, когда освободится. Он ему нравился, очень, но Фрэнк просто потерялся — вот как это сейчас будет-то?       — Ну ты даёшь, пацан, — ожидаемо взмахнул руками Рэй. Фрэнк скукожился от неловкости. Охранник это заметил. — Ладно, так бывает. Видишь кого-то, кто сильно нравится, и не знаешь, как себя вести. И кажется, что в мечтах всё более складно и лучше ты останешься в них. Но это самообман. Наберёшься немножко смелости и снова в бой. Да?       Фрэнк покивал.       — Беги домой, пока не хватились.