Запретное искушение

      – Ты можешь пообещать мне, что с тобой будет все в порядке?              Эмма закатила глаза, услышав взволнованный голос своей матери по телефону, когда она была около спальни Одри на следующее утро.              – Да, мам, я обещаю тебе, что со мной все в порядке.              – Ты собираешься пойти к доктору, не так ли? – Голос её матери звучал не слишком убеждённым в том, что с Эммой было все в порядке.              – Да, я пойду к врачу. – Эмма посмотрела на Реджину, которая вышла из своей спальни и приблизилась к ней, когда шла по коридору второго этажа. – Послушай, мам, мне нужно идти, хорошо? Одри ждёт меня.              – Хорошо, но позвони мне, как только получишь результаты. Пожалуйста!              – Хорошо мама.              – Я люблю тебя, Эмма. И, пожалуйста, будь осторожнее.              – Хорошо, я тоже люблю тебя.              Она повесила трубку, прежде чем у её матери появился ещё шанс сказать что-нибудь ещё, её пристальный взгляд оставался на, казалось бы, спокойной Реджине, по сравнению с той, которую она видела прошлой ночью.              Что касалось глаза Эммы. Реджина была благодарна, что что он выглядел гораздо лучше сегодня. На нем все ещё был синяк, но теперь он стал немного более блеклым.              – Моя мама иногда чересчур волнуется, – сказала Эмма, засовывая телефон в задний карман своих узких джинсов. – Очевидно, Одри позвонила ей, чтобы сообщить о маленьком инциденте, и теперь она не остановится, продолжая названивать мне и слать сообщения, постоянно спрашивая в порядке ли я.              На губах Реджины появилась лёгкая улыбка.              – Как мать, и говоря из личного опыта, она всегда будет о тебе беспокоиться. Не зависимо от того насколько взрослой станет её дочь.              Эмма засмеялась, получив подтверждение, что Реджина наверняка чувствовала себя намного лучше этим утром.              – Это связано с материнским инстинктом, да? – спросила она с оттенком юмора, что заставило Реджину издать лёгкий смешок.              – Боюсь, что так.              Тот смех и та улыбка, за которые Эмма была признательна, исчезли прямо у неё на глазах, прежде чем она услышала вздох брюнетки и увидела, как её прекрасная улыбка сменилась хмурым взглядом.              – Послушай, Реджина...              – Мне жаль ...              Обе женщины сказали в унисон, прерывая извинения друг друга.              Это заставило Реджину покачать головой и нахмуриться ещё сильнее. Почему Эмма извинялась? У неё не было причин для этого. Что касается Реджины, то прошлой ночью она вела себя ужасно.              – Мне действительно жаль, если я... – Реджина быстро прервала Эмму, которая в очередной раз покачала головой.              – Тебе не за что извиняться, Эмма, – сказала она озадаченной блондинке.              – Нет. Часть меня чувствует, что нужно извиниться, – ответила Эмма, бросая на брюнетку извиняющийся взгляд, который показался Реджине почти жалким.              – Эмма, прошу тебя, не извиняйся, – глаза брюнетки на короткое мгновение закрылись, прежде чем она осмелилась снова посмотреть прямо в глаза Эмме. – Если что-нибудь… Мне жаль. Мне не следовало так огрызаться на тебя прошлой ночью. Это было… Действительно неуместно. И очень грубо с моей стороны, – она провела всю ночь, ругая себя за то, как поступила с Эммой. – На самом деле, это я должна извиняться перед тобой.              – Нет. Ты не должна – ответила Эмма с лёгким смешком. Ей не нужны были никакие извинения.              – Да. Я знаю, – возразила Реджина. – К сожалению, я не только была груба с девушкой моей дочери, но и подвергла её опасности там, на конюшне. И это было невероятно глупо с моей стороны.              – Воу, – Эмма нахмурилась. – Ладно, подожди секунду, – она сделала шаг вперед. Всего один. И её взгляд задерживается на Реджине в насмешливой манере. – Пожалуйста… Перестань извиняться за то, что произошло на конюшне. Если что, то это моя вина. Ты была великолепна, хорошо? Это я была той идиоткой, которая встала за лошадиную задницу.              Реджина не смогла удержаться от лёгкого смешка, который, как ни странно, заставил её чувствовать себя немного лучше. Даже её щека больше не горела и не пульсировала так сильно, когда она услышала слова Эммы.              – Серьёзно, Реджина, просто… Не извиняйся, – в голосе Эммы было вдвое больше искренности и понимания, которых, по мнению Реджины, она сейчас не заслуживала.              Её глаза. Эти изумрудно-зелёные глаза смотрели на неё с такой добротой, что заставили брюнетку задаться вопросом, о чем Эмма думала в этот момент.              – Смотри, мой глаз уже чувствует себя намного лучше, – Эмма немного наклонилась для пущего эффекта. Что угодно, лишь бы помочь этой бедной женщине осознать, что всё хорошо.              Кое-как получилось.              Каким-то образом… Глядя в изумрудно-зелёные глаза Эммы, она чувствовала себя намного лучше.              Они могли бы сделать весь этот долбанутый мир намного лучше, если бы Реджина была честна сама с собой.              А что касалось Эммы, она ненавидела мысль о том, что Реджина чувствовала себя совершенно обезумевшей из-за инцидента, в котором и близко не было её вины.              Она хотела убедить Реджину, что всё было в порядке. Что она в порядке.              В извинениях не было необходимости.              Главной заботой Эммы сейчас был не её глаз, а то, чтобы Реджина была в порядке. Это всё, что волновало блондинку. Чтобы она не винила себя за то, над чем никто не имел грёбанного контроля.              Жизнь была сложной. В ней происходили события, счастливые или неудачные. Просто всё произошло именно так. Ведь Эмма может проснуться завтра и спустя час уже может быть мертва.              «Жизнь – загадочная и непредсказуемая сказка, Эмма. Помни об этом!»              Эти слова блондинке всегда говорила мама. Это была её мантра. И она была чертовски права.              Жизнь загадочна и непредсказуема. Вы никогда не знаете, какой кручёный мяч она бросит в вас.              – Ты, эм...? – Эмма указала на небольшой порез на скуле Реджины.              «Был ли он прошлой ночью? Это причина, почему Реджина была расстроена?» – блондинка задумалась молча, не решаясь озвучить свои вопросы.              Реджина быстро прикрывает ладонью маленький порез. Она почти забыла о нём.              – Ничего. Ничего серьёзного, – она одарила блондинку своей лучшей ободряющей улыбкой.              И прежде чем Реджине пришлось тут же что-то придумывать, почему у неё на скуле порез, раздался звонок в дверь.              – Я пойду открою, – Реджина быстро прошла мимо Эммы, на этот раз даже не врезавшись в неё.              Эмма стояла у окна дальше по коридору. Из этого окна открывался вид на фасад дома, и она могла видеть, кто стоял за дверью. Это был Дэниел. Она быстро направилась вниз по лестнице, услышав голос Реджины, приветствовавшей его.              – Дэниел? Что ты здесь делаешь? – Брюнетка улыбнулась.              – Ты в порядке? – Глаза Дэниела наполнились беспокойством при виде пореза на её идеальной скуле.              – Это ерунда, – повторила она, покачав головой.              Эмма медленно спускалась по ступенькам, видя затылок Реджины и обеспокоенный взгляд Дэниела. Прошлой ночью определённо что-то произошло, и она знала это. Блондинка внезапно увидела ярость в его глазах, когда он заглянул внутрь дома, за приоткрытую дверь. Как будто он что-то искал. Или кого-то.              – Этот сукин сын... – Дэниела прервал голос Реджины, но Эмма не могла разобрать, что было сказано, из-за того, что она произносила слова шёпотом.              – Дэниел, – Реджина почти впилась взглядом в его сторону, когда наклонилась к нему. – Прошу, не надо. Не здесь.              – Он здесь? – он выплюнул слова с невероятной злостью, надеясь, что мужчина здесь.              – Нет, – брюнетка быстро ответила, упираясь ладонью в грудь конюха. – И я не одна, так что, пожалуйста, – брюнетка шёпотом молила мужчину. Шёпотом, который всегда останавливал Дэниеля.              – Эм, ты проснулась!              Реджина и Дэниел посмотрели на Эмму, у которой было удивлённое выражение лица, которое, как подозревала Эмма, напоминало выражение на их лицах, когда они увидели её возле лестницы и услышали голос Одри.              Черт. Теперь Реджина думала, что она, вероятно, шпионила за ней. Или пыталась подслушать их разговор.              Ну, это было и вправду так. В некотором роде.              – Вы все готовы идти? – спросила Одри свою подругу, когда её взгляд перешёл на Дэниела. – Дэниел, привет! Она улыбнулась ему, направляясь к двери. – Что ты здесь делаешь?              Дэниел быстро улыбнулся, когда поднял знакомую красную кожаную куртку Эммы.              – О, Боже мой! Большое тебе спасибо! – Одри быстро выхватила куртку у него из рук, повернулась к Эмме и передала её ей, когда она подошла ближе к приоткрытой двери.              – Со всей этой суматохой в конюшне, вы совсем забыли о ней. Я подумал вы захотите её обратно, – Дэниел улыбнулся Эмме.              – Спасибо, – Эмма кивнула в знак благодарности.              – Очень мило с твоей стороны проделать весь этот путь, Дэниел, – Реджина улыбнулась в его сторону.              – Без проблем. Он улыбнулся Реджине в ответ, прежде чем снова посмотреть на Эмму. – Твой глаз выглядит лучше.              – Определённо, я чувствую себя лучше, – ответила Эмма.              – Это хорошо, что ты привёз куртку, – Одри насмешливо посмотрела на Эмму. – Она бы сошла с ума без этой куртки.              – Одри, – пробормотала Эмма, и её щеки слегка порозовели.              Это заставило девушку издать игривый смешок.              – Я не знаю, почему она так привязана к этой куртке.              – Одри, перестань смущать её, – Реджина покачала головой, слегка улыбнувшись и убрав прядь волос за ухо.              – О, Боже мой, мам, что случилось с твоей щекой? – Глаза Одри расширяются, она почти хотела протянуть руку, чтобы коснуться щеки своей матери, но брюнетка быстро отстранилась.              - Ничего страшного, дорогая... – Реджина мягко убрала её руку.              – Ты уверена? Похоже, это больно.              – Прошлой ночью я поскользнулась и ударилась щекой, вот и всё. Это выглядит хуже, чем есть на самом деле, – сказала Реджина. Обычно она бросала взгляд на Дэниела, который, она знала, он бросал прямо сейчас. Но этого не произошло. Вместо этого её взгляд устремился прямо на Эмму.              – Мне действительно пора возвращаться. На самом деле я просто зашёл, чтобы отдать куртку, – вмешивается он, чтобы остановить Одри от дальнейших вопросов.              – Ещё раз спасибо, Дэниел. Рада была видеть тебя, как всегда, – Одри улыбнулась в его сторону, беря Эмму за руку, когда они направлялись к двери, её взгляд падает на мать. – Я беру Эмму на томографию в Whale's, и мы, возможно, немного прогуляемся по городу.              – Это прекрасно. Я дам тебе ключи от моей машины, – Реджину прерывает её дочь.              – Не нужно, мам. Мы берём машину Эммы, – на указала большим пальцем в сторону жёлтого "жука", припаркованного на подъездной дорожке. – Пока, Дэниел, – её рука нежно сжала бицепс мужчины, когда она ушла с Эммой на буксире.              – Пока, – он улыбнулся и помахал в её сторону. И повернулся обратно к Реджине.              – Ключи, пожалуйста, – Одри протянула руку, когда они подошли к машине, и тогда она заметила, что внимание Эммы обращено в другое место.              Эмма могла видеть, как рука Дэниела мягко погладила руку Реджины, затем его другая рука легла на её плечо. Брюнетка слегка вздрогнула от его прикосновения, что заставило его отдёрнуть руку. Она не могла быть уверена, так как сейчас они были немного далеко от них, но Эмма могла поклясться, что слышала, как он бормотал извинения.              Она увидела, как Реджина заключила его в объятия, в которых она, очевидно, нуждалась прямо сейчас. И Дэниел был более чем счастлив подарить ей эту частичку привязанности.              – Земля вызывает Эмму! – Голос Одри напугал блондинку, заставляя её моргнуть и вернуться в реальность. – Что происходит? Ты в порядке? – Спрашивает она, глядя на свою мать и Дэниела, когда они заканчивают обниматься.              – Да. Все прекрасно, – Эмма слегка улыбается, прежде чем её глаза возвращаются к брюнетке.              Одри снова протянула руку.       – Ключи?              Это скорее небольшое требование, которое заканчивается улыбкой и поцелуем в щеку, как только Эмма достаёт ключи из кармана джинсов, чтобы отдать их.              Эмма на самом деле ненавидела, когда другие водили её машину. Особенно когда она плохо реагировала на то, что ею управляли другие, словно у неё был собственный разум.              Странно, правда? Но это была правда.              Однако она не собиралась ссориться с Одри из-за этого прямо сейчас. Не тогда, когда её подруга просто проявляла заботу и беспокоилась о её благополучии. Как и любая девушка. Кое-что, что Эмма могла бы прекрасно понять. Она просто надеялась, что её машина тоже способна это понять.              – Просто будь осторожна с этим, пожалуйста, – сказала Эмма, запрыгивая на пассажирское сиденье своей машины.              Одри закатила глаза.              – Может, ты перестанешь волноваться? Эта машина любит меня, – она улыбается и машет Дэниелу, когда он проезжает мимо них.              Взгляд Эммы падает на Реджину, которая продолжает стоять у двери, все так же отмахиваясь от них, прежде чем направиться внутрь дома.              – Хэй, Одри, – мягко сказала Эмма. – Я не думаю, что рана на щеке твоей мамы была случайностью.              Одри вопросительно наклоняет голову в ответ на это.              – Что ты имеешь в виду? – Её брови хмурятся.              Она на мгновение замолкает, а затем снова смотрит на вопросительный взгляд своей подруги. Это заставляет Эмму покачать головой и слегка улыбнуться. Это была глупая мысль. Потому что, зачем кому-то хотеть причинить боль такой потрясающей женщине, как Реджина?              С другой стороны, она действительно не получила хорошего впечатления от отца своей девушки.              Но был ли он жестоким типом? Этого она не могла сказать.              Эмма была уверена, что Одри знала бы, если бы это было так.              – Ничего. Забудь, что я сказала.              – Нет, подожди минутку, – Одри слегка пододвинулась на сиденье автомобиля. Её глаза остановились на Эмме. – Что ты пытаешься сказать?              Эмма вздыхает, прежде чем заявить.              – Я просто думаю, это забавно, что вчера у неё не было пореза на лице, а сегодня он есть.              – Ну, она упала. Ты слышала, что она сказала, – Одри пожала плечами. – Вот что происходит, когда ты падаешь и ударяешься лицом. Посмотри, что с тобой случилось, – Сказав это, она указывает на синяк Эммы.              – Я не говорю о простом падении или получении пинка в лицо от чёртовой лошади, Одри, – теперь Эмма становится немного более оборонительной. Это удивляет Одри.              – Почему ты так защищаешься? – Девушка хмурит брови в отчуждённом удивлении поведению своей подруги.              – Я не защищаюсь, – но Эмма могла сказать, что так оно и было, поэтому она откинулась на спинку стула и глубоко вздохнула, потирая висок.              Это были всего лишь простые наблюдения. Вот и всё. Без единой крупицы правды или доказательств.              И последнее, что она хотела делать, это быть здесь гостьей, которая размышляла о чём-то, чего, возможно, даже не происходило. В конце концов… Эмма тоже была из тех, кто слишком много думает, совсем как её мать. За исключением того, что она была чрезвычайно наблюдательной, что не ей ничуть не помогало.              – Мне жаль, – пробормотала блондинка, переводя дыхание, опираясь локтем о край двери. Она потирает большим пальцем висок.              – Мне тоже жаль, – Одри потянулась к руке своей подруги, прижимаясь губами к тыльной стороне её бледных костяшек и одаривая её самой милой улыбкой на свете. – Давай просто закончим с этим, чтобы мы могли насладиться нашим днём вместе. Идёт?              – Договорились. Эмма улыбнулась, кивнув, когда Одри быстро завела двигатель "жука" и плавно выехала с подъездной дорожки.              ____________________              Сказать, что Эмме понравилась эта книга, которую Реджина разрешила ей прочитать, значило бы сказать очень мало об этом факте. Она почти закончила с книгой, прочитав большую её часть прошлой ночью после того, как Реджина выбежала из библиотеки в слезах.              Она плакала. Внезапно внимание Эммы вернулось к той ночи в библиотеке. К затенённому выражению лица Реджины и потерянному взгляду в её глазах, от того, что она смогла разглядеть в лунном свете, который проникал через окна.              Но реальный вопрос здесь был в том, почему Реджина плакала?              Может быть, она скучала по своему мужу? Он, конечно, проводил свои часы вдали от дома.              «Может быть, она чувствует себя одинокой?» – Эта мысль, безусловно, проделала дыру в сердце Эммы.              Может быть, она не была счастлива? Её брак, возможно, переживает трудные времена, а Одри могла об этом и не подозревать.              Леопольд определённо не казался любящим типом. Не из того, что Эмма могла видеть. По крайней мере, не со своей женой.              Как мог кто-то вроде отца Одри заполучить такую красивую жену, как Реджина? И затем Эмма вспоминает тот тихий шёпот, который, как она слышала, сорвался с губ женщины.              «Не по своей воле»              Означало ли это, что она была вынуждена выйти за него замуж, но потом влюбилась?              Эмме пришлось представить, что Леопольд и Реджина должны были быть влюблены в какой-то момент своего брака. Иначе не было бы Одри. Эмма не могла представить себе, что какой-либо ребёнок может быть рождён без капли любви со стороны родителей.              – Эмма Свон? – Медсестра позвала её по имени, придерживая дверь открытой, заставив блондинку оторваться от своих мыслей и от страниц книги, которые на этот короткий момент остались непрочитанными.              Эмма быстро встала, передав книгу Одри, которая согласилась подождать её, пока она сделает томографию.              ____________________              Реджина вытерла несколько скатившихся слёз. Она была запечатлена в её собственной книге. Немного жизни. Одно из её любимых произведений, которое она была не прочь перечитывать каждый раз, когда ей хотелось хорошенько выплакаться.              В доме было тихо, когда Одри и Эмма ушли навестить Виктора, а её муж застрял на работе, и она не нашла лучшего времени, чем наконец-то дочитать что-нибудь и хорошенько выплакаться.              Так было до тех пор, пока её взгляд не переместился за окно, и она не увидела знакомого жёлтого жука, въезжающего на подъездную дорожку.              Там была Эмма, выходящая из машины с распущенными по плечам светлыми волосами и в безошибочно узнаваемой красной кожаной куртке. За ней последовала её дочь, которая обменялась парой приглушенных слов, которые могла услышать только Эмма, пока они направлялись к входной двери.              Реджина ещё раз вытерла глаза, изо всех сил стараясь успокоиться, когда услышала, как голоса Эммы и её дочери становятся громче, когда они входят в парадную дверь.              – Дай мне мои ключи, пожалуйста, – Эмма протянула руку, остановившись прямо у подножия лестницы, когда Одри поднималась по ней, забирая ключи с собой. – Одри! Ты слышала, что сказал доктор? Я в полном порядке! Это значит, что я могу водить свою машину, – она доказывала это. Потому что, черт возьми, это была её машина.              – Я все ещё не собираюсь рисковать. По крайней мере, на сегодня. Кроме того, как твоя девушка, заявляю, что это моя работа – покатать тебя по Бостону и устроить надлежащую экскурсию, – Одри сверкнула своей лучшей улыбкой, продолжая подниматься по лестнице, даже не заметив свою мать, когда та вошла в главный вход дома.              Эмма вздохнула, покачав головой и издав смешок про себя, когда с удивлением обнаружила Реджину, стоящую в нескольких футах от неё.              – Я бы не стала с ней спорить, дорогая. Она может быть очень настойчивой, когда захочет, – сказала Реджина с лёгкой усмешкой.              – Да. Да, я вижу это, – Эмма снова качает головой. – Должна ли я тебя за это благодарить?              Затем ухмылка брюнетки становится шире. И Эмма просто знает ответ на свой вопрос, увидев эту единственную усмешку. Она не может удержаться от собственной ухмылки брюнетке.              – Оу, хэй... – Эмма указывает на книгу, которую держала Реджина. – Я люблю эту книгу. Это одна из моих любимых.              Реджина опускает взгляд на литературное произведение и снова смотрит на Эмму с удивлённым блеском в глазах.       – Я не встречала людей, которым это действительно нравится, – она приподнимает бровь.              – На самом деле это одно из любимых произведений моей мамы. И, возможно, единственная книга, которую она когда-либо читала за всю свою жизнь, – Реджина хихикает, когда Эмма говорит это. – Я прочитала это, когда поступила в колледж; она дала мне это в качестве прощального подарка.              – Я надеюсь, что твоя мать успокоилась теперь, когда Виктор избавил тебя от любой возможной травмы? – С любопытством спросила Реджина.              – Оу… – Эмма хихикает: – Ми ещё вернёмся к этому. Боюсь, она всё ещё разрывает мой телефон, и я понятия не имею, когда она прекратит.              Реджина улыбается. Ей нравилось чувство юмора Эммы, даже когда ей хотелось пошутить в неподходящий момент. Каким-то образом… Её всегда удавалось выполнять свою работу и вызывать улыбку на её губах. Или сдержанный смех внутри неё.              Что касается Эммы. Ей нравилось, что Реджина была такой же заядлой читательницей, как и она сама. Ей нравилось, что даже своими глупыми шутками она могла заставить её рассмеяться или улыбнуться.              Внезапно мысль о том, что она совсем одна в этом огромном доме, сжала её сердце.              И, судя по её виду, она плакала. Но Эмма быстро пришла к выводу, что, возможно, именно книга заставила её плакать. Она была грустной.              Тем не менее. Прежде чем Эмма осознала это, её рот уже открылся, и слова уже сформировались, совершенно чётко слетев с её языка в невинном предложении.              – Мы с Одри планируем экскурсию по городу, – тихо сказала она.              Реджина снова улыбается.              – Звучит заманчиво.              – Пойдём с нами!              Внезапно, и Эмма не могла понять почему, её ладони стали такими дрожащими и вспотевшими, что ей пришлось незаметно потереть их о джинсы на бёдрах.              Губы Реджины приоткрываются, но она быстро отвечает.       – О, нет, – она качает головой. – Нет, вам двоим нужно побыть наедине, я уверена.              – Мы можем побыть наедине в любое время, – но Эмму прерывает брюнетка.              – Я бы не хотела доставлять тебе хлопот, дорогая, – на этот раз Реджину прерывают.              – Это не так! Я приглашаю тебя, – и вот тут Реджина показывает свою упорную сторону, когда она, не раздумывая дважды, прыгает прямо в воду.              – Это очень мило с твоей стороны, но ... нет, – она улыбается по-доброму, но немного грустно.              Эмма кивает.       – Упряма, – бормочет она, зная, что этот спор ей не выиграть. И её подозрения подтверждаются, когда она видит ухмылку на губах Реджины.              Даже с этой отметиной на скуле она выглядела прекрасно каждый раз, когда улыбалась.              – Эй, детка? Хочешь, я принесу твою камеру? – Голос Одри пугает их обоих, когда она кричит со второго этажа.              – Конечно, – Эмма не кричит, но говорит достаточно громко, чтобы Одри услышала её ответ. Её глаза никогда не отрываются от Реджины.              И через несколько секунд шаги Одри уже несутся вниз по лестнице, в то время как она держит камеру Эммы и солнцезащитные очки для себя.              – Хорошо, пойдём, – Одри улыбнулась своей матери, нежно поцеловав женщину в щеку. – Пока, мам, мы вернёмся немного позже.              – Пока, дорогая. Вы двое повеселитесь.              Глаза Реджины перемещаются на Эмму, когда её голова слегка кивает блондинке.              Эмма приближается к входной двери и останавливается, чтобы бросить на Реджину последний взгляд. И снова, она не может контролировать, что сорвётся с её губ дальше.              – И тогда он начал плакать, держа в своих объятиях свою верную жену, любовь своего сердца.              Реджина вспомнила стихотворение, которое она читала много раз раньше. И услышать перефразированный текст из уст Эммы, с её нежным голосом, эта строфа, которая много раз затрагивала струны её сердца.              – Ты запомнила его? – Удивлённо спросила Реджина.              Эмма пожала плечами, её щеки слегка порозовели.              – Этот стих просто обращается к тебе, понимаешь? Любовь Одиссея к своей жене Пенелопе – это настоящая любовь, которая остаётся высеченной в камне на протяжении всей истории. Даже если он немного схитрил, – она немного сморщила нос после этой мысли.              И вызвал ещё один тихий смешок с губ Реджины.              – Другие времена, мисс Свон, – признала брюнетка. – Его любовь к Пенелопе, однако, навсегда осталась прежней.              – Точно так же, как его любовь к своему сыну Телемаху, – Эмма ответила, снова мягким голосом, который успокоил Реджину.              – И его любовь к городу Итака, – обе женщины произносят в унисон, и обмениваются ещё одной одинаковой улыбкой в ответ.              Внезапно звук клаксона пугает их обоих. Одри.              – Не заставляй её ждать, – поддразнивает Реджина, зарабатывая себе ещё одну улыбку от блондинки.              Эмма слегка машет брюнетке на прощание, прежде чем исчезнуть за входной дверью.