Запретное искушение

Той ночью Реджина ворочалась в постели, не в силах уснуть. Ее разум был лишен возможности отключаться с того дня, как она сказала "Да". Особенно ночью. Некоторые ночи были более суровыми, чем другие. Или, возможно, это было, когда у нее в голове был миллион мыслей. Совсем как сегодня вечером. Реджина смогла ненадолго отвлечься, почитав одну из своих любимых книг, пытаясь найти утешение на страницах первой книги из серии "Чужеземец". Вторая книга - Стрекоза в янтаре - всегда была в списке лучших, что вызывало у нее желание дочитать первую книгу как можно быстрее. Да, сами книги были наполнены насилием, сексуальными контактами и некоторой вульгарностью. Особенно в отношении обоих главных героев, Клэр и Джейми. Она любила их обоих. Они были идеальными и несовершенными во всех отношениях. Но что Реджина любила и ценила больше всего в их истории, так это вечную любовь, которую оба персонажа в конечном итоге испытывали друг к другу. Конечно, когда в рассказе происходили ситуации с изнасилованием, на ум приходила одна ужасная ситуация, когда Джейми был схвачен, замучен и изнасилован капитаном ‘Джек Блэка’ Рэндаллом; Реджина всегда пропускала эти моменты. Она просто не могла этого выносить. Она прочитала ее, когда ей впервые рассказала об этой серии книг Изабель, жена одного из партнеров Леопольда по работе. Она была еще одной заядлой читательницей и любительницей книг, как и Реджина. К счастью, Леопольд потерял сознание ъ после того, как, по-видимому ,выпил слишком много виски в своем офисе, сразу после разговора с Эммой. Слава Богу за нее, иначе Реджине бы, вероятно, пришлось отдаться ему сегодня вечером. Эмма. Когда имя девушки приходило в голову Реджине, она теряла книгу, поместив закладку между ее страницами. Она тихо вздохнула, размышляя о том что в очередной раз была несправедлива к ней своим поведением. Она ничего не могла с этим поделать. Это была ее защитная реакция. И ей очень не хотелось, чтобы такая милая девушка, как она, была замешана во всей этой неразберихе, с которой пришлось столкнуться только ей одной. В обязанности Эммы не входило приходить и пытаться исправить ее проблемы по одному щелчку пальца. С ней была Одри. У них были планы на совместное будущее. Она училась в колледже. Это все, что должно было быть у нее на уме. И все же… Эмма любезно оставила ей небольшое благодарственное письмо, а затем снова удивила ее, забрав его оттуда, куда Леопольд бросил его на пол библиотеки. Просто чтобы вернуть ей. Взгляд Реджины обратился к потерявшему сознание Леопольду, и она слушала его легкий храп, ожидая подтверждения, что он не проснется сегодня вечером. Получив подтверждение, она встала с постели, не беспокоясь о том, чтобы разбудить его, учитывая, что сегодня он действительно спал как убитый. Положив книгу на прикроватную тумбочку, Реджина вышла из спальни, закрыв за собой дверь. Она пошла по коридору и вниз по лестнице, пока не дошла до кухни. У нее вырвался резкий испуганный вздох, когда она зажгла свет и увидела Эмму, сидящую на табурете возле бара, одетую во фланелевые пижамные штаны и черную майку. И все это время она ела тарелку хлопьев. В темноте. "Извини. Не хотела тебя напугать.-сказала Эмма с набитым ртом, а ее ложка стучала по тарелке, щеки покраснели. Идиотка! -Она мысленно ругала себя, тут же вставая из-за стола и внимательно наблюдая за Реджиной. — Какого черта ты здесь сидишь посреди ночи? невольно от испуга закричала Реджина. После того, как Эмма еще два раза прожевала хлопья и проглотила их, она быстро ответила. «Ем хлопья». "В темноте?" Реджина усмехнулась, ее сердце все еще пыталось прийти в нормальный ритм в груди. «Я не хотела никого будить». Эмме сразу стало неловко, особенно после того, как она увидела, что Реджина от страха прижала руку к груди. Ее глаза быстро обратили внимание на шелковую пижаму брюнетки. Она выглядела красивой, и довольно удобной. Реджина не могла сдержать смех, который вырывался из нее, подумав про себя: какой Эмма ребенок. Даже если ей пришлось напомнить себе, что Эмма давно не ребенок. Она была молодой взрослой девушкой. Разница была. Но Эмма была моложе ее – на шестнадцать лет – и временами все еще вела себя как ребенок. Что ж, это было не так уж и плохо. Даже Реджине пришлось признать, что это было просто восхитительно. Кроме того, Эмма оказалась очень взрослой, когда дело дошло до этого. — Могу я спросить, что не дает тебе спать так поздно? — спросила Реджина, быстро взглянув на часы, висевшие на стене прямо над головой блондинки. Была половина третьего утра. «У меня было много мыслей, и, честно говоря, тарелка хлопьев всегда меня успокаивает». Блондинка пожала плечами. «И фруктовые колечки, кажутся, вкуснее в этот час ночи». "Сколько тебе лет?" Бровь Реджины насмешливо приподнялась, что заставило Эмму усмехнуться. «Мне двадцать четыре. Скоро будет двадцать пять. – заявила блондинка. "Скоро?" Бровь Реджины по-прежнему была приподнята, и она чувствовала себя обязанной присоединиться к ней,и сделала несколько шагов дальше на кухню. — В следующем месяце, да. Эмма поставила свою уже пустую тарелку в кухонную раковину, а Реджина внимательно за ней наблюдала. Брюнетка не могла не обратить внимание на внешний вид девушки, одетой в пижамные штаны и черную майку. Она не могла не думать о том, как хорошо это шло ей. Леопольд иногда носил свою пижаму под рабочей одеждой и ложился в ней спать, но она никогда не выглядела так хорошо, как на Эмме. Опять же, между ними двумя была огромная разница. "В следующем месяце? Какие планы?" Реджина решила завязать разговор, учитывая, что они обе уже не спали. Эмма пожала плечами: «Не совсем. Честно говоря, я ненавижу быть в центре внимания в любой ситуации». Она засмеялась. «Я уверена, что Одри захочет сделать большую вечеринку, но я сказала ей не делать этого». «Ну, день рождения — это определенно то, что стоит отпраздновать». — заявила Реджина. Последний раз она отмечала свой день рождения в пятнадцать лет. После этого для нее все прекратилось. — Если ты не возражаешь, я спрошу: сколько тебе лет? Голова Эммы вопросительно наклонилась, за что Реджина еще раз приподняла бровь и покачала головой. — Давай, — попросила блондинка. — Я только что сказала тебе, сколько мне будет лет. Эмма знала, сколько ей. Она произвела расчеты, исходя из того, сколько лет было Реджине, когда у нее родилась Одри. Но Эмма обнаружила, что ей нравится разговаривать с Реджиной. И ей хотелось, чтобы женщина чувствовала, что может говорить с ней на равных. — Это был твой выбор, дорогая. Реджина усмехнулась, и на ее губах заиграла легкая ухмылка. — Хорошо, — Эмма решила не настаивать, учитывая, что Реджина теперь казалась более расслабленной рядом с ней. Ей нравилось видеть ее расслабленной. — Не могла бы ты ответить еще на один вопрос? — Возможно, — выдохнула Реджна. «Зависит от того, какой вопрос». Блондинка ухмыльнулась: «Когда у тебя день рождения?» Одри однажды упомянула об этом, но сейчас Эмме было трудно вспомнить. "В июле." Реджина ответила правдиво, ее руки были скрещены на груди в манере, которую Эмма могла бы описать только как элегантную. «Ни хрена себе» Брови Эммы коснулись линии роста волос, прежде чем она опомнилась, и на этот раз ее щеки покраснели. Особенно после упрекающего взгляда брюнетки. «Извини, просто твой день рождения на месяц позже моего». Она улыбнулась. «Как и у моей дочери». — заявила Реджина. — На какой день выпадает твой? Немного поджав губы, Реджина решила дать блондинке ответ. "Через неделю." И снова Эмма была удивлена и не могла этого скрыть. «Итак, у тебя с Одри…» Она задумчиво прищурилась, «Шесть дней с разницей в почти один и тот же день рождения. Как круто." На этот раз Реджина неловко поерзала. Она знала, что Эмма вычислила ее возраст. — Эй, послушай, — тон Эммы стал более серьезным, и Реджина автоматически поняла, куда она клонит. — Я так… — Через секунду ее прервала брюнетка. «Не смей извиняться. Ты не сделала ничего плохого». Регина сердито посмотрела на Эмму. Это заставило блондинку усмехнуться, бормоча себе под нос: «Да…» Ее глаза посмотрели на свои босые ноги, пока они не осмеливаются снова посмотреть в глаза Реджине. Между ними наступила тишина, которая длилась около минуты, но казалась вечной. Она казалась тяжелой. Настолько тяжелой, что атмосфера в комнате резко сменилась от дружелюбной к угнетающей. И они обе знали, что причина этого заключалась в более ранних отметинах, которые все еще оставались на запястьях Реджины, а теперь, судя по тому, что могла видеть Эмма, - на боковой стороне ее шеи, прямо в той впадине у ключицы. Губа блондинки чуть не вздернулась от гнева, глаза стали темными, что даже заставило Реджину немного поволноваться. Натянув воротник пижамы, брюнетка быстро почувствовала необходимость нарушить тишину. «Я рада, что встретила тебя и что у нас есть минутка наедине». Она сделала паузу, не в силах отвести взгляд от зеленых глаз девушки. «Я хотела попросить о небольшой услуге». "Говори." Эмма кивнула. Реджине потребовалась еще минутка, чтобы перевести дух: «Мне нужно, чтобы ты забыла все, что, по твоему мнению, ты здесь обнаружила». Она видела разочарование на лице блондинки, когда она сказала это, и почему-то ей это причинило боль. — Редж… Блондинку снова прервали, на этот раз с просьбой, и рука женщины коснулась ее руки. — Пожалуйста, Эмма. Ее карие глаза так умоляюще смотрели, что казалось что Реджина заплачет, и это разрывало сердце Эммы. Но услышав свое имя из уст Реджины, когда она произносила его почти мягким, дрожащим шепотом, наполненным таким количеством эмоций, что ей явно сложно продолжать сдерживаться, Эмма не могла не согласиться. И снова это было еще одним доказательством – еще одни, что нужно было Эмме, чтобы прояснить, что Реджина на самом деле подвергалась насилию со стороны своего мужа. Что касается того, как долго она не могла сказать точно, но была в этом уверена больше, чем когда-либо. И она ненавидела это. Но когда ее взгляд упал на руку Реджины, которая легла прямо поверх ее руки, весь гнев, который она чувствовала, улетучился. Всего лишь от одного прикосновения. Как? Взгляд брюнетки упал на ее собственную руку, когда она держала руку Эммы. Она не показывала этого сразу, но внутри Реджина очень быстро чувствовала, что в ней все стабилизировалось. — Ох, — рука Реджины соскользнула с руки Эммы, когда обе женщины обернулись и уставились на Сидни, который стоял у входа на кухню, явно удивившись, обнаружив, что кто-то не спит. «Мне очень жаль, мэм, я не знал, что здесь кто-то есть. Я увидел, что свет включен, поэтому пришел… Реджина оборвала его, прежде чем он успел продолжить объяснения. «Все в порядке, Сидни. Можешь возвращаться в постель, я вернусь в свою спальню через минуту. Она улыбнулась ему и кивнула. "Да, мэм." Глаза Сидни обменялись быстрыми взглядами с Реджиной и Эммой. "Спокойной ночи." Он кивнул им обоим и скрылся из виду. — Спокойной ночи, — прошептала брюнетка, когда ее взгляд снова вернулся к Эмме. И при этом она была рада снова обнаружить в ее глазах этот нежный взгляд. — Спокойной ночи, мисс Свон. И тогда Эмма свободно кивнула Реджине и вышла из кухни. Реджина почувствовала движение воздуха, когда Эмма прошла мимо нее. Язык ее тела был спокойным, но она все еще чувствовала некоторое нарастающее напряжение, , когда выходила из кухни. Это заставило Реджину вздохнуть с некоторым облегчением, но также и со страхом, когда ее рука потянулась к собственному горлу. ____________________ Эмма медленно вернулась в кровать к Одри, чувствуя, как тело ее девушки двигалось во сне автоматически, пока не прижалось к ее боку. Ее голова покоилась на плече блондинки, рука лежала на груди, согнутая в локте, а нога удобно лежала на талии. Руки Эммы быстро обхватили ее тело, а губы быстро прижались к ее лбу в нежном поцелуе. — Куда ты убежала? — спросила Одри рассеянным шепотом, а ее глаза оставались закрытыми. «Ванная». Ответила Эмма, зная, что Одри слишком сонная, чтобы задавать вопросы. Внезапно, когда Одри погрузилась в блаженный сон, разум Эммы снова перешел в гиперактивность. Она тихо выдохнула, глядя в сторону окна спальни, и все, о чем она думала внизу несколько минут назад, вернулось. Она не могла обобщить факты, которые = указывали на насилие, которому явно подверглась Реджина. Особенно она не могла понять, как Реджине хотелось продолжать делать вид, будто ничего не происходило. Как будто это было самой нормальной вещью на свете. И тут она внезапно поняла, что сама причина этого лежала рядом с ней, в этой самой кровати. Даже Эмма знала, что для Одри отец был идеальны. Она сознавала, что не так уж хорошо знала Реджину, но ей не нужно было быть гением, чтобы понять, что она хорошая мать. И она очень любила Одри. «Мне нужно, чтобы ты забыла все, что, по твоему мнению, ты здесь видела», — голос Реджины проносится в ее голове из прошлого разговора, и глаза Эммы закрываются. И когда они это делают, лицо Реджины становится видимым в ее сознании. Но как это вообще могло быть правильно? Она покачала головой, когда этот самый вопрос пришел в ее бессонную голову. Реджина, даже несмотря на то, что Эмма знала о ней очень мало, была удивительной женщиной. Она определенно была умной. Она заслуживала лучшего. Быть с кем-то, кто покажет ей, что такое любовь на самом деле. Кто-то, кто улыбался бы ей, а не смотрел бы уничтожающим взглядом каждый раз, когда она входила в комнату. Реджина обладала красотой и смелостью, о которых Эмма знала, что та не подозревала. Затем Эмма задалась вопросом, знала ли об этом сама Реджина. ____________________ Дальше по коридору, в самой последней спальне, Реджина ворочалась в постели, не в силах заснуть. Ее ворочание прекратилось, когда она легла на спину. Взгляд переместился на окно спальни, когда ее разум погрузился в миллион мыслей. С тех пор, как Эмма решила раскрыть то, что было ее глубокой и темной тайной на протяжении многих лет, она нарушила ее сон. Она разрушила что-то внутри себя, что заставило ее выйти наружу и наконец закричать. Найти свой собственный голос в тишине, порабощенной ею с шестнадцати лет. Она сдержала слезы, которые так и просили выйти наружу в этот момент, отвернув голову от окна на другую сторону, где она взглянула на спящего Леопольда. Как это стало ее жизнью? Она покачала головой, когда этот самый вопрос пришел в ее бессонную голову. «Это совершенно нормально, когда не все в порядке», — слова Эммы пришли ей в голову из прошлого, и ее глаза закрылись. И когда она это сделала, лицо Эммы становится видимым в ее сознании. Эмма Свон. Девушка определенно была чем-то особенным за пределами своего времени. Реджина понимала, что мало что о ней знала, но из тех немногих разговоров, которыми они делились, брюнетка знала, что у Эммы есть манера держать себя. У нее был такой способ заставить ее поверить, что все может измениться к лучшему, а не стать хуже. У нее был способ успокоить ее, когда ей нужно было это, одним лишь нежным взглядом ее глаз. Любой девушке определенно повезет стать частью ее жизни. Такой, как ее дочь. В Эмме была такая сила, о которой Реджина могла только мечтать. Затем Реджина задалась вопросом, знала ли об этом Эмма. ____________________ Утром, за завтраком, Реджина сидела рядом со своим мужем, одетым в один из своих многочисленных костюмов, готовым к следующему рабочему дню. Она спокойно пила апельсиновый сок и завтракала, пока Леопольд читал деловой раздел утренней газеты. Брюнетка слышала, как потрескивала бумага, ерзая на своем месте. Сегодня Реджина решила надеть кремовую юбку до щиколоток, и белую блузку с длинными рукавами и красный шарф, чтобы прикрыть синяк на шее. Их утро не было похоже на утро нормальных мужа и жены. Никакого «доброго утра» не было, даже поцелуя. Но, если быть честной, брюнетку это более чем устраивало, и каким-то образом она знала, что Леопольда тоже. Даже когда он ухаживал за ней, у нее сложилось впечатление, что он верил, что мужчина не должен быть нежен по отношению к женщине. Только не он. Реджина всегда задавалась вопросом, какой была жизнь Леопольда, когда он рос. Он никогда не любил говорить об этом, тем более о своем отце. Судя по собственным наблюдениям брюнетки за этим мужчиной, он ненавидел своего отца. Вскоре Реджина пришла к выводу, что, возможно, его отец был хуже или точно такой же, как он в детстве. Возможно, для него это было нормальное поведение. Возможно, единственное, что он знал. «Сегодня вечером я приду домой поздно. У меня встреча в восемь часов». Сказал Леопольд, а его взгляд на мгновение оторвался от статьи перед ним и переключился на чашку кофе, когда он потянулся за ней и сделал последний глоток. Он никогда не рассказывал о своей работе Реджине. Он не думал, что ей было важно что-либо об этом знать. Точно так же он не считал уместным когда-либо извиняться за свое чудовищное поведение по отношению к ней. Честно говоря, Реджине было бы плевать, если бы Леопольду пришлось работать допоздна. Она ненавидела себя за то, что иногда желала ему зла, но были моменты, когда ей хотелось, чтобы он ушел и никогда не вернулся. Или чтобы полицейские появились у ее двери и сообщили ужасающие новости о несчастном случае, в который он бы попал. Боже! Мысленно она стряхнула с себя эти желанные, но ужасные мысли. Это не то, кем она была. Она не будет таким злым человеком, как он. Она никогда не будет такой. "Отлично." Реджина кивнула, откусывая еще один кусочек яйца. Леопольд потянулся за ломтиком клубники и спокойно положил его в рот, несколько раз пережевав, прежде чем сказать: «Я почти забыл». Он положил газету на минуту, чтобы посмотреть Реджине в глаза. «Сегодня прилетают партнеры из другой компании. Думаю, было бы разумно все подготовить к завтрашнему деловому ужину. "Здесь?" На этот раз Реджина пристально посмотрела на него. Ей уже надоели вечеринки Леопольда. Тем более, что он всегда приглашал Роберта Голда, которого Реджина не особо любила. Особенно, когда он всегда старался быть с ней на связи после нескольких выпивок. Он, конечно,прилично вел себя рядом с молодой женой, но в одиночестве мужчина начинал приставать к ней. И у нее не было настроения притворяться и улыбаться перед людьми. Не сейчас, пока их дочь была здесь. "Да." - сказал Леопольд как ни в чем не бывало, вновь обращая внимание на свою газету, которая шуршала под его руками. Реджина покачала головой и промолчала. "Что?" Взгляд ее мужа был устремлен на нее, ожидая ответа. «Леопольд, наша дочь приехала сюда на лето. Ты действительно думаешь, что вечеринка со всеми твоими пьяными коллегами — это разумно прямо сейчас?» Она слышала, как он раздраженно вздохнул: «Особенно, когда некоторые из них могут…» — С Одри все будет в порядке. Он прервал бессмысленную тираду жены. «Никто не посмеет прикоснуться к ней. Вот почему я хочу поужинать здесь, под собственной крышей, так что, если есть о чем беспокоиться, я разберусь с этим сам. Реджина не могла не усмехнуться и одновременно закатить глаза. «Как ты можешь с этим разобраться, если ты будешь так же пьян, как и они?» «Достаточно. Это не обсуждается». Он посмотрел на нее уничтожающим взглядом. «Ты просто будь любящей женой и делай то, что я тебе говорю. Это все, о чем тебе стоит думать». Наступила минута молчания, прежде чем Леопольд отложил газету и заметил недовольное выражение лица жены. Это его раздражало, и он тяжело вздохнул. «Белль будет здесь с Робертом. Ты должна быть этому рада, Реджина. Он усмехнулся: «Наконец-то тебе будет с кем поговорить о твоих книгах». "Доброе утро!" Одри вошла в столовую рука об руку с Эммой. «Доброе утро, дорогая». Леопольд улыбнулся, позволяя дочери поцеловать его в щеку, прежде чем его взгляд упал на Эмму. "Мисс Свон, — он кивнул ей в знак приветствия. "Доброе утро." — Доброе утро, — Эмма кивнула в ответ, прежде чем ее глаза переместились на Реджину, и она кивнула еще раз. "Доброе утро." Реджина ответила на кивок блондинки, кивнув в ответ и слегка улыбнувшись ей и Одри, пока обе девушки садились за стол, накладывая себе завтрак. "Хорошо ли спалось?" Взгляд Эммы снова остановился на Реджине, понимая, что вопрос был адресован ей. "Очень хорошо. Спасибо. А тебе?" "Отлично." Она еще раз слегка улыбнулась блондинке, прежде чем вернуться к завтраку. Глаза Леопольда наблюдали за ними обоими, но он молчал, пока не переключил свое внимание на дочь. «Одри. Надеюсь, вы с мисс Свон привезли подходящую одежду для званого ужина. — У нас званый ужин? Одри оживилась, а Эмма молча пережевывала еду. Не поймите ее неправильно. Ей нравились вечеринки так же, как и любому другому человеку. Но она не была подготовленной к этому. "Завтра вечером." -кивнул Леопольд. "Потрясающе! У нас с Эммой будет веский повод сегодня сходить за покупками. Их дочь восторженно улыбнулась, ее взгляд остановился на матери. «Мама, ты пойдешь с нами. Нам могло бы помочь твое мнение». — Я была бы рада, дорогая. Брюнетка улыбнулась дочери, прежде чем ее взгляд снова остановился на Эмме. Леопольд сложил газету и держал ее под мышкой, пока стоял. — Что ж, тогда я оставлю вас наедине. Мне пора идти. Рабочий день." Он подошел к Одри и быстро поцеловал ее в макушку. "Пока." — Пока, папа. Она улыбнулась и сразу же сделала глоток апельсинового сока. Наконец, он подошел к Реджине, его рука упала ей на плечо, когда он наклонился: «Милая. Увидимся ночью." — шепчетпрошептал он рядом с ее ухом, и она почувствовала прикосновение его дыхания к своим волосам. Как бы Реджине это не нравилось, она просто посмотрела на него и одарила его своей лучшей натянутой улыбкой. У нее это хорошо получалось. Эмма наблюдала за ним из-за стакана апельсинового сока, делая большой глоток. Одри сделала еще один глоток апельсинового сока и в волнении встала со стула. — Что ж, я пойду готовиться к отъезду. — Разве ты не хочешь сначала закончить завтрак? — спросила Реджина, посмеиваясь про себя, когда уже послышались шаги дочери, приближающиеся к спальне. Ее взгляд остановился прямо на Эмме, которая уже смотрела в ее сторону. Между ними воцарилось некоторое молчание, пока Реджина наконец не решилась его нарушить. «Я хочу извиниться за свое вчерашнее поведение. Честно говоря, мне не следовало снова на тебя срываться. Реджина отпустила глаза от смущения. — Ты был со мной груба? Голова Эммы игриво и насмешливо наклонилась. Уголки ее губ приподнялись в крошечной ухмылке, говорящей Реджине, что все в порядке. Ее ухмылка превратилась в полную улыбку. Улыбка, на которую Реджина не могла не ответить ответной улыбкой. — Ты много извиняешься. -сказала блондинка, откусывая тост. «Ну, мне действительно очень жаль». Реджина усмехнулась. — Нет, я имею в виду… — Эмма усмехнулась, глядя прямо на Реджину. Ее глаза снова казались добрыми и нежными, когда Реджина смотрела в них через стол. — Я имею в виду, что тебе не нужно продолжать извиняться передо мной, Реджина. Хочешь верь, хочешь нет, но я понимаю. Я действительно понимаю." Она поняла. Реджина иногда не могла понять себя, но сейчас Эмма делала вид, будто ничего не произошло, как будто она не набросилась на нее снова, когда она обнажила синяк на запястье. И вот Эмма смотрела на нее самыми нежными глазами на свете, когда они сидели друг напротив друга. Брюнетка не могла понять, как один взгляд блондинки мог сделать все для нее таким спокойным. Она не могла понять, почему ей никогда не удается отвести от них взгляд. Это было нормально? Получать такое удовольствие, глядя в глаза человека, что чувствуешь, будто другой человек смотрит прямо тебе в душу.