Побочные эффекты

Надо было только видеть удивление врачей одной из клиник города, которым трое мужчин привели глубоко беременную и очень даже рожающую женщину с настоятельной просьбой принять её как можно скорее. — Простите за бестактный вопрос, — кашлянул врач, — а кто из вас отец? — Никто, — первым ответил Платонов, надеясь, что Маша его не услышала, — мы её коллеги. — Тогда я вынужден попросить вас остаться здесь, если конечно хотите. Дальше я вас не пущу! — Развёл руками мужчина в белом халате, наблюдая за тем, как все трое наперебой начинают говорить, что и не собирались никуда идти. — Светочка! Да не нужна уже никакая палата, ты посмотри на неё. Некогда разлёживаться, рожать пора. Мужчины, проводив Машу взглядами, на пару минут замолчали, погружаясь каждый в свои размышления. Первым эту тишину нарушил Кораблёв. — Интересно, папаше счастливому она уже сообщила? Или он там только числится, — не думая о том, что обсуждать человека за его спиной не очень и красиво начал он. — Слушай, а раз только числится, то может Перевалов? — Рассмеялся Фёдор. — А что, может Швецовой просто захотелось ещё одного ребёнка. В продвинутой Европе это практика распространённая! — Хватит вам уже, — грубо перебил их разговоры Платонов, — во-первых, обсуждать Машу за её спиной крайне паршиво, а во-вторых… Мужчины тут же стушевались, понимая, что Олег прав. Он же чуть ли не кипел внутри от непонятной злости. Может быть это была ревность. Не хотел, не хотел он, чтобы его ребёнка приписывали непонятно кому. Мария, конечно, время от времени пыталась убедить его, что он не имеет отношения к её беременности, но это все было напускное. Обида на Олега у неё все ещё не прошла, и то, как он отреагировал на эту новость Маша явно не простила до сих пор. — Уходить уже смысла нет, дождёмся. Давайте что ли… в города, — предложил Федя, чтобы спасти неловкую немую паузу между ними. Все поддержали его, и так за игрой и пролетели несколько часов.

***

— Новый Орлеан! — Выпалил Кораблёв за секунду до того, как в противоположном конце коридора показалось знакомое лицо доктора. — Вы ещё здесь? — Врач с удивлением посмотрел на трёх мужчин, которые вытянулись по струночке в тот самый момент, когда он подошел к ним. Прошло столько часов, а они так и не сдвинулись с места. — Ну, что?! — Чуть ли не хором спросили они. Со стороны картина была действительно забавная. — Не что, а кто, — посмеиваясь ответил доктор, — прекрасная здоровенькая девчушка. Вы хотите навес… Не успел доктор договорить, как вдруг Олег подорвался с места, а за ним ринулись и Лёня с Федей. Конечно, всем было любопытно поглазеть на малышку, но то, что испытывал в эту секунду Платонов было не описать словами. Руки подрагивали от мыслей о том, что сейчас он увидит то, к чему привела их с Машей ни к чему не обязывающая связь. Такие последствия он даже представить себе не мог, но сейчас ему почему-то казалось, что всё не случайно. Жизнь сама за него решила, куда сделать следующий шаг, и теперь ему оставалось лишь справиться и поднять ногу. — Стойте, — уже у входа в палату их остановила молоденькая медсестра, — вы куда? — Сюда, — Кораблёв кивнул на дверь, — нам сказали, что можно. — А вы… — Отцы, — съязвил Фёдор, — все трое. Девушка, которая явно не оценила юмора, лишь закатила глаза на их ответ и заглянула к Швецовой, чтобы уточнить по поводу этих странных гостей. По всей видимости Мария дала добро, и медсестра, выйдя из палаты, буркнула что-то вроде «заходите». Распихивая друг друга как дети перед входом в парк аттракционов, мужчины ввалились в дверь, заставляя Машу улыбнуться. — Тише, — попросила она, — вы чего буяните? — Марья Сергеевна, да мы поздравить пришли! — Громким шепотом принялся объяснять всё Кораблёв, но казалось, что Мария совсем не слушала его. Как только они с Олегом встретились взглядами и Маша увидела все его эмоции, ей захотелось плакать. Как же он был счастлив… Из большого белого одеяла, свёрнутого в кулёчек, торчал только один нос, но и этого хватало, чтобы трое брутальных офицеров растеклись в лужицы от умиления. — Маш, а… можно подержать? — Боязливо спросил Олег, вытаскивая ледяные от волнения руки из карманов. Леонид с Фёдором моментально переглянулись, обмениваясь какими-то знаками. Но Маше с Олегом было не до этого. Они смотрели друг другу в глаза, и никаких слов не нужно было, чтобы описать переполняющие их чувства. Кораблёв ткнул друга в бок и тихонько сказал ему. — Пойдём отсюда, кого-то надо оставить наедине. Не привлекая внимания, они вышли в коридор, впервые за всю свою жизнь проявляя тактичность. — По-моему они всё поняли, — еле слышно произнесла Маша, всё ещё не отводя взгляд. — И хорошо. Не будут больше гадать зато, — таким же тоном ответил ей Олег и отошёл, чтобы оставить куртку на вешалке у двери. На телефоне было куча пропущенных ото всех подряд, но Платонова это интересовало сейчас в последнюю очередь. Все самое важное находилось тут, в пределах этих стен. — А как же твоя жена? — К чёрту, Маш… — Платонов подошел к кровати и придвинул к ней стоящий немного в стороне стул. — Такая крошечная, — сказал он, накрывая своей рукой Машину, которой она придерживала малышку. — Возьми, — предложила Швецова, — ты же хотел. Олег довольно кивнул и осторожно взял из Машиных рук одеялко с маленьким сокровищем внутри. Внутри у мужчины моментально что-то ёкнуло и переменились. Он почувствовал необъяснимый приток тепла и сердце, переполненное любовью к новой жизни, трепетно забилось. — Родная, кажется, мы сделали шедевр, — смеясь сказал Платонов, — посмотри, какая она красивая. Тут малышка наконец проснулась, и Олег в очередной раз разулыбался, когда на него уставилась пара голубых глазок. — Ого, какие у неё светлые глаза! И в кого? — Заметил мужчина, будто бы это было не очевидно. — В соседа, Олег, в кого же ещё, — рассмеялась Маша, но тут же стихла, ойкнув от напомнившего о себе пресса. Платонов моментально перевёл на неё взгляд, отрываясь от разглядывания дочери. — Ты себя как чувствуешь-то? — Спохватился он. — У тебя ничего не болит? — У меня болит всё, — отмахнулась Швецова, — но давай без подробностей. Всё хорошо. — А… как ты её назвала? — Спросил Олег, все ещё где-то в глубине души надеясь, что Маша не приняла такое важное решение без него и сейчас спросит совета. Однако в ответ прозвучало нечто более неожиданное. — А какая разница? — Ну как, — искренне удивился Платонов, — мне кажется, что я имею право знать. Маша затребовала ребёнка назад. Ей тоже хотелось насмотреться на крошечное создание, которое не прободрствовало и десяти минут, как снова заснуло. Олег нехотя отдал Марии свёрток, и сел в кресло. На его вопрос девушка так и не ответила. — Слушай, Маш, давай попробуем ещё раз с тобой, — мужчина не решился откладывать этот разговор в долгий ящик. — Попробуем что? — Усмехнулась Мария. — Ещё одну такую сделать? — Маш, ну я серьезно, — понуро потупил взгляд Платонов, — давай будем настоящей семьей. — Шведской, да? Ты, я, малышка и… Вика. Красиво, ничего не скажешь, — Швецова нахмурилась. — Да о чём ты, господи… Я ведь действительно хочу быть с тобой. — Олег, я родила два часа назад. Ты как думаешь, я готова сейчас разговаривать на серьёзные темы? Я и так очень устала, хочу отдохнуть, а ты… — Всё-всё, — он торопливо подскочил к её кровати и взял за руку, — умоляю, ты только не волнуйся. Я всё понял, не буду тебя трогать. Но как только ты сама будешь готова к этому разговору, пожалуйста, дай мне знать. Я пойду? — Да, пожалуй, — кивнула Швецова. — Я смертельно хочу спать. — Ты большая молодец, я тобой так горжусь! Спасибо тебе за нашу дочь. Олег, рискнув, поцеловал в лобик сначала её, а потом и малышку. Маша незаметно улыбнулась и поудобнее устроилась на кровати, провожая Платонова взглядом. Когда он уже был на пороге, она вдруг заговорила снова. — Полина. — Что? — Непонимающе обернулся на неё Олег. — Нашу дочь зовут Полина.