Resident Evil (Сборник)

Редфилд на последних силах перепрыгивает металлическую перегородку, летя прямо на Вескера, который в темноте его засекать перестал, очкам спасибо, сыворотка пробивает и плащ, и остальную одежду, игла входит точно под кожу, а содержимое шприца вводиться в организм. По ушам бьёт рык Вескера, а потом и он сам снимает с себя весящего, как тряпка оперативника и бросает на добрые два метра от себя, после чего падает на колено, хватаясь за голову и продолжая рычать. Альберт стаскивает с себя очки, которые подвели его в такой ответственный момент, горящими глазами смотрит на Редфилда, который уже поднялся и целиться из пистолета. — Ты думаешь, что победил? Это ещё не конец! — Вескер, взяв себя в руки, отступает на бомбрадировщик и Крис бросается в догонку за начинающим разгоняться транспортом. Физические возможности Редфилда не привышают человеческих, не такие, как у того же антогониста всей этой истории, но когда оперативник BSAA двигается уже в летящей бомбе, ему кажется, что сегодня он мог поставить мировой рекорд, не смотря на горящие ноги и лёгкие. Вескер, с тяжелым дыханием и стоящий на одном колене обнаруживается в ангаре, злой как голодная собака. Он встаёт с рыком, игнорируя лазер из пистолета, смотрит на Редфилда и не так, как раньше, не дёргается с места, пытается выровнять дыхание, но получается это дерьмово. — Что, Вескер, теперь не такой все сильный? — Последний сжимает зубы и всё же с рыком бросается. Несколько пуль, естественно, цели не достигают и хороший такой удар, который изначально был нацелен в живот, прилетает в спину, в район шеи, грозясь сломать парочку позвонков. Крис не удерживается на месте, падает на колено, а Альберт и вовсе помогает прижаться к полу, наступая ногой на спину и вдавливая в металлическую поверхность. Вескер совершенно беззаботно достает телефон и, похоже что, замедляет скорость воздушного судна, потому что какое-то сопротивление скорости внутри тела значительно уменьшилось. Оба не жаловались на тошноту при выскоих скоростях и зачем это делать было совершенно непонятно, пока Вескер разъяснять ситуацию не собирался, которая оказалась максимально дерьмовой в дальнейшем. Сначала мужчина достал ещё один шприц из заднего кармана штанов оперативника, не смог сдержать ухмылки. — Теперь я понял. — Крис, который пытался встать, ничего не понимал. А после вовсе замер, наблюдая, как Альберт сначала снял плащ, откинув его в сторону на металлический ящик, после расстёгнул ремешок на горле и расстегнул молнию жилета. Предмет одежды лёгким броском отправился к своему товарищу плащу. Сначала Редфилд совершенно не понимал что тот делает, а после потерял челюсть, когда Вескер с безумной ухмылкой воткнул под район ключиц иглу с тем самым шприцом, подождал, пока препарат будет введён в организм, при этом немного сузив глаза из-за моментальной реакции тела, а после вытащив, бросил использованный шприц перед Крисом. Редфилд точно помнит, что на тех шприцах, что были у Эксцеллы, этикетка была красной, со специальным кодом «PG67A/W». Но сейчас на земле лежал пустой шприц, у которого было одно отличие от изначального варианта. «PG(A)67A/W». Хруст чужой шеи заставил Криса снова смотреть на Альберта, глаза у которого гореть начали ещё сильнее, чем раньше, особенно это стало видно, когда половина освещения ангара, через лампочку, резко тухнет. Вескер с силой, специально нажимает на спину оперативника, через неприятный хруст слышен, далеко не разочарованный или злой, а именно максимально возбуждённый голос. — Ты знал, что при употреблении Афрозодиака кровь в теле разгоняется быстрее, чем от двух литров Водки? Это сыворотка была в стадии разработки и, по идее, если бы была закончена, то сработала как тебе нужно. Но, увы, в одном таком шприце лошадиная доза Афрозодиака и минимальная изначального препарата. Спасибо, следующий укол мне очень не скоро понадобиться. — После этого Редфилд моментально отрывается от пола и поднимается в воздух. — При такой скорости до точки запуска мы доберёмся за шесть часов. Если ты до сих пор хочешь жить, то после этого ты будешь молить меня о смерти. — Оперативник летит и по-настоящему испытывает страх. Вескер в три движения выводит Криса из работоспособного состояния. Мощнейший удар в грудь, который был прекрасно сбалансирован, чтобы не сломать кости, лёгкое движение под ноги, чтобы потерять равновесие и попытка сломать головой парня металлический лист, являются этими тремя движениями, после который оперативник сполз по стенке, чувствуя, как несколько ручейков крови уже добираются до подбородка. Вескер идёт спокойно, медленно, величественными шагами и торопиться явно не собирается. Видно, что пока что убивать не будет. В безумной голове блондина затесалась другая мысль и от того, что это может быть, весело совсем не становится. Альберт встаёт перед истекающим кровью Крисом на одно колено, хватает за шею, с неопасной силой сжимая и рычит на ухо, слышно, что с ухмылкой. — Теперь я не жалею, что не убил тебя тогда. — Крис сжимает зубы и зажмуривается, потому что чужой язык прошёлся по шее, а после зубы, острые, словно у тигра, сжались на нежной коже, с силой достаточно большой, чтобы пошла кровь. Вторая рука в чёрной перчатке вцепилась в ремень штанов и было принято решение атаковать, пускай голова на место и не встала. В замахе Вескер быстро отступает на несколько шагов, а Редфилд поднимается на ноги, опираясь рукой о стенку, держа в руках нож, который был украден у Альберта. — Отдай. — Мужчина протягивает руку, но рукоять оружия сжимается до побелевших костяшек, напряжение растекается по всему телу, явно не желая отступать и дать возможность вдохнуть полной грудью. Во рту неприятный привкус крови, вместе с осознанием, что отбиться получится с огромным трудом. — Пошёл нахуй, сука. — Вескер вскинул бровь, ухмыльнулся, дёрнул головой в сторону, а после пожал плечами. — Ты на него сядешь. — В одно движение оперативник развооружается, в другое перекидывается через бедро, а после поднятия прижимается лицом к стенке. Рука сзади твёрдо держит за шею, не давая никакой возможности для действий. Вескер снова пускает в ход зубы, через одежду прокусывая кожу, смотрит, как ткань впитывает в себя кровь, а после поднимает горящие глаза на Криса, который сжимает кулаки, собираясь отбиться, но эта попытка не начинается, потому что нож из экипировки Редфилда используется, пускай и не по назначению. Вескер парочкой движением пальцев расстёгивает чужой ремень, оперативно его вытаскивает и связав руки сопротивляющегося, практически подвешивает его. Если точнее, то ремень вешается на воткнутый в стену нож, достаточно высоко, чтобы не вырваться. После этого под яростный рыки и проклятия Криса, Альберт спокойно и размеренно стаскивает с того штаны с бельём за раз, а после пальцами, ведя по шее, подбородку, добираясь до чужих губ, второй рукой сжимает бедро парня. — Если не сделаешь это, будет куда больнее. — Вескер ещё в хорошем расположении духа, поэтому даёт возможность хоть как-то облегчить страдания, но чужие пальцы пытаются прокусить через перчатку. Пальцы не получилось, а вот перчатка оказалась сорвана. — Что ж, ты сам не захотел. — Боль, невообразимая, на сухое, становится с каждым движением блондина всё ярче. Попытка, буквально подняться на ремне, постоянно проваливается, потому что вторая держит за плечо и постоянно тянет вниз. Вескер добавляет неприятных ощущения, кусая с куда большей силой. Альтернатива была найдена. Создавалось такое ощущение, будто был откушен приличный кусок мяса, но это, может к счастью оказалось не так. Крис чувствует, как Альберт останавливается, прижимается всем телом, ведёт руками по талии и с права остаётся след от крови. Самое ужасное, что чуть ниже ягодиц упирается кое-что явно требующего свободы. Глаза Редфилда становятся шире раза в два, а попытка махнуть ногой проваливается, потому что та ловится и поднимается на уровень чужой груди. Не спавшая одежда окончательно снимается и позиция для оперативника становится совсем не удобной. Особенно страшно становится, когда расстёгивается пряжка ремня, а после и ширинка. Это как страшный сон. И он становиться ещё ужаснее, когда Вескер входит на всю длинну без каких-либо предупреждений и сдерживания силы. Вскрик разрывает помещение, а Альберт улыбается ещё более кровожадно, руками обнимает весящее тело и начинает двигаться. С каждым толчком из глаз могли лететь искры, но кроме слёз оттуда ничего не выходит. Сжатые кулаки ужасно горят и пускай тело держат на весу, легче не становится. Не через минуту, не через пять. Только дыхание блондина сбивается, но двигаться в яростном темпе он не перестаёт. Чужие пальцы, испачканные в крови, смыкаются на подбородке, а в бесконечных толчках Альберт поворачивает голову Редфилда, чтобы тот видел, как Вескер доволен. — Ты чувствуешь? Это результат твоих действий. — И он действительно чувствовал. Как далеко не маленький член начал упираться куда-то слишком глубоко и из-за этого пошла дрожь по телу и ощущения, которые начали перекрывать боль. Блондин останавливается, держа пассию одной рукой за талию на весу, а второй, в перчатке, убирая выбившиеся волосы назад. Казалось бы, мужчине почти пятый десяток без года, но Редфилд может с уверенностью сказать, что действует он как двадцатипятилетний. Но при этом с огромным опытом. И даже минут через пять слышиться два сбитых дыхания, а попытка подняться на ремне делается не за тем, чтобы отсранится, а чтобы не застонать. Крис считает это всё ужасным безумием, бредом, но горячий язык по позвоночнику, зубы на плечах и глубокие, быстрые толчки, от которых хочется выть из-за доставляемого удовольствия, буквально на секунду заставляют в этом усомниться. Кажется, будто эта ситуация спроектирована безумцем. Ну да, он сзади, облизывается, оставляя на губах несколько небольших пятен крови, а после выдыхает, в последнем толчке, когда внутри разливается горячее и липкое. Крис кончает в тот момент, когда чужая рука касается его члена и несколько раз большим пальцем касается головки. Вескер выдыхает долго, лбом упирается в лопатку, пытается поставить взорвавшийся разум на место, отдышаться. А после вцеплется руками в ребра, так же не отнимая головы от чужой, горячей, взмокшей кожи. — Если ты думал, что это всё. То даже не мечтай, я только начал. Вескер не соврал. Редфилда действительно посадили на член, который ранее был послан. Проблема была в том, что лезвие злосчастного ножа было в миллиметрах от горла оперативника, который уже сам двигался. Иначе ему просто вскроют глотку одним движением. Альберт иногда кусается, пускай уже не с такой дикой силой, а просто легонько прехватывает, но всё же иногда, совершенно неожиданно, толкается в тот самый момент, когда Крис опускается на чужом органе. Внутри себя, очень глубоко, с огромным противоборством с собой, хочется, чтобы делалось это по чаще. Альберт специально горячо выдыхает на ухо, а после Крис зажмуривается, потому что нож, по науке, должен был войти в металлический ящик, но от силы Вескера лезвие просто сломалось. Но последний совершенно не жалеет о потере оружия, укладывая руки на талию пассии. Брюнет взглатывает, нервно, потому что понимает, что сейчас ему начнут выбивать кишки. Чужая рука хватает за шею, не грубо, но и приятного тоже мало. Один из длинных пальцев ложиться на пульс и движение начинается. Вот теперь из глаз летели искры, причём о таких можно было только мечтать. Редфилд практически сразу начал биться в сладкой агонии, сжимая чужие руки и еле сдерживая громкие и блядские стоны, что распаляло Альберта ещё сильнее, заставляя вбиваться с огромной силой. Дыхание не то, что сбивалось, его катострофически не хватало. — Быстрее. — В такой ситуации слова мало нужны и через удовольствие Крис царапает чужие руки. Дело было не в пальце на пульсе, а в том, что Вескер даже через спину оперативника чувствовал, как сердце уходит то ниже, то выше и готовое прорвать грудную клетку. Да и данный приказ, означал то, что Альберт, в забавном смысле, хочет самолично проверить подготовку оперативника, поэтому два тела, в бесконечном движении, заметно ускоряются и то самое чувство переполнения, а ещё взрыва повторяется снова. И снова. Кажется, будто это не кончится никогда, время идёт невыносимо медленно. А Вескер никак не успокаивается, вдалбливается, совершенно себя не сдерживая. Крис уже дышит через раз, вцепившись в мужчину, который держит его на весу, на своих двух руках, а признака усталости не видно и не слышно, от чего становится ещё более тяжело держаться, чтобы не упасть. — Что такое? Уже устал? — Да, это звучит с сарказмом. Редфилд кусает блондина, сжимая челюсть из последних сил. Чувствует, как кожа отпечатывает след его зубов, а во рту появляется металлический привкус. На брюнете целым букетом цветут засосы, укусы, да и просто синяки, полученные в схватке ранее. — Да ты... Семь раз..! Блять..! — Крис, сжав зубы и почти отпуская мужчину, начинает терять сознание. Вескер держит крепко, даже после очередного оргазма, начинает долбиться, без всякого созрения совести, которая ему совсем не мешает. Редфилд, чувствуя, как всё ужасно пульсирует, даже мозги, задаёт себе вопрос о том, а есть ли она вообще у этого человека, чья рука сжимает шею. Вескер никогда ни о чём не жалел. Он всегда действует с чёткой выверенностью, зная, каков будет результат и в большинстве своём готовый ко всему. И этот человек терпеть не мог, когда что-то шло не по его планам. Так была ли эта ситуация в задумке Альберта? Не убить, так вытрахать всю душу и тело? Блондин горячо выдыхает на ухо, уже порядком взмокший, но ужасно горячий. Крис хватается за чужие руки, в попытке освободиться. Всё это бред сумасшедго и оперативник твердит себе это не один раз. Вескер, на удивление, позволяет вырваться из своей хватки, видит, как беспомощно Редфилд валиться на пол, едва держится. Мужчина выгибает бровь, после чего медленным шагом идёт до своей одежды и с кобуры достаёт пистолет, прокручивает его на пальце, в своей любимой манере, а после поднимает горящие глаза на Криса, который только и смог, что взглотнуть вязкую слюну в перемешку с кровью. — Тебе становится скучно? Может, нам стоит повысить ставки? — Брюнет не знает, что делать, он шарит глазами по пространству и видит потерянный ранее пистолет, знает, что пара пуль там быть должно. Он не успевает понять, когда ствол пистолета Вескера прижимается к его лбу, а второй, в руках Криса, к животу Альберта. Даже есть попадёт, тот не умрёт. Блондин ухмыляется, кладёт палец на курок. А после нажимает. Крис зажмуривается, на рефлексе тоже спускает курок, а после просто затихает. — Ты даже не заметил, что в твоем пистолете нет магазина, а я специально не снял предохранитель. У тебя была прекрасная возможность стать свидетелем того, как начнёт преображаться этот мир, как появляется новая эволюция. Но ты меня разочаровал, Крис. Ты мог себя спасти. — Последний видит, как теперь предохранитель убирается с положения активного, сжимает пустой пистолет в руке и понимает, что погибнет именно так. От этого становится ужасно противно от самого себя. Преодолеть столько трудностей, пройти через толпы врагов, а потом быть оттраханым этим человеком и от него же сдохнуть. Крис не хочет этого, но не может пошевелиться. И вместо того, чтобы выстрелить, Вескер пиздит, пиздит, пиздит и ничего не делает. Но он не соврал, когда сказал, что Редфилд будет молить его о смерти. Он почти готов сказать эти самые два слова. И Уверенность в том, что чудовище со сдвигом, сделает это без малейшего промедления, с ухмылкой на лице, растёт с каждой секундой. — Твоя нынешняя жизнь заканчивается здесь. — Редфилд не успевает среагировать, но видит, как из заднего кармана штанов, которые не были сняты до сих пор, Альберт достаёт шприц с неизвестной жидкостью, прокручивает между пальцев, снимая колпачок, а после игла входит в шею оперативника, препарат моментально попадет в организм и начинается реакция. Тело слабеет моментально, Крис на коленях валиться вперёд, но Альберт, поставив своё колено, ловит брюнета, проводя рукой по волосам. — Ты станешь более совершенным. Я решил, что ты достоин перерождения.