dum spiro spero

      – То, что вы, детишки, провели хорошую игру, ещё не значит, что вы можете позволить себе расслабиться, – говорила Бюли, наблюдая за тем, как девочки бегают по кругу. – В профессиональном мире одна игра ничего не значит. Люди будут считать это везением. Ваша задача – доказать, что это нихрена не везения, что вы заслуживаете всего, что у вас есть. Ясно?!       – Да, мэм…       – Не слышу!       – Да, мэм! – Крикнули они уже громче.       Йеджи бежала, хватая ртом воздух. Юна и Джису отстали ещё на третьем круге. Черён пару минут назад вырвалась вперёд, сейчас возглавляя небольшую толпу тех, у кого ещё остались силы. Рюджин бежала рядом, то и дело от скуки разглядывая девичьи лица. Разминки Бюли, как и упражнения других тренеров, её ни капли не напрягали.       – Не упади, Хван, – рассмеялась она, когда Йеджи на секунду отстала.       – Я в порядке.       – Да, я вижу. Держись, у нас остался последний круг.       – Блять, – выдохнула Йеджи, собирая все силы, чтобы не уткнуться носом в траву футбольного стадиона.       Возможно, вчера они слишком переборщили с фастфудом, и Бюли решила, что им стоит согнать лишние калории. Всем, очевидно, кроме Рюджин, потому что ни одна еда мира не смогла бы заставить её набрать больше двухсот граммов. Не то, чтобы Йеджи завидовала, но… разве было справедливо, что кто-то выглядел настолько потрясающе, что сердце мгновенно начинало биться в два или даже три раза чаще?       – Вот так, красотка, – прошептала Рюджин, помогая Хван удержаться на ногах после пересечения финишной черты. – Эй, Че, не поможешь?       – Конечно, – она легко подхватила Джису и Юну. – Как вы?       – Не так плохо, как могли бы быть. Я всё ещё могу ходить.       – Хорошо, потому что я бы не потащила тебя до комнаты ещё раз.       Йеджи с трудом выпрямилась, набирая больше воздуха в лёгкие. Дышать стало легче, но рёбра продолжали неприятно ныть. Пальцы Рюджин касались обнажённой кожи рядом с тканью топа. Мурашки бегали могучими штормовыми волнами, обнимая тело пуховым одеялом, и Хван подумала, что ещё немного, и она непременно начнёт дрожать. Присутствие Рюджин постепенно сводило с ума. Все мысли будто исчезали, оставляя на своём месте только её имя.       – Когда мы едем в Остин, тренер Мун?       – Через три дня. Рюджин? Зайдёшь ко мне?       – Конечно, – улыбнулась Шин. – Не скучайте по мне. Особенно ты, Йеджи.       – Ничего не обещаю.       Как только Рюджин вместе с Бюли скрылись за воротами стадиона, Юна недовольно покачала головой.       – Серьёзно, Йеджи?       – Что?       – Ты с ней флиртовала!       – Я просто…       – Тише, Ю, – Джису поцеловала её в щёку. – Всё в порядке.       – Когда мы были в Лос-Анджелесе, Рюджин сказала, что я ей нравлюсь.       – Блять…       – Мы же знали, что этим всё закончится, – пожала плечами Черён. – Это же Рюджин. Она всегда влюбляется в кого-то. Джимин, Иса, Минни. Кто ещё?       – Да, но я не помню, чтобы она говорила с кем-то о своём прошлом. Даже Минджу не знала о том, что она из приёмной семьи. Ну, до того, как её парень не растрепал об этом всей школе. Я просто… – она потёрла пальцами переносицу. – Я не хочу, чтобы ей было больно. Она этого не заслуживает.       – Я не собираюсь делать ей больно.       – Я знаю, но есть вещи, которыми ты не управляешь. У тебя есть парень, Йеджи, и, если ты так спокойно относишься к тому, что нравишься Рюджин, это не значит, что он не будет против. Что, если у него будут с этим проблемы?       – Это не его дело, – уверенно заявила Йеджи, скрещивая руки на груди. – И я не позволю ему ничего сказать о Рюджин. Она – часть моей жизни, а не его.       – Я хочу верить тебе, Йеджи, но Минджу говорила то же самое, и ты знаешь, чем это закончилось.       – Со мной так не будет.       – Хотелось бы верить.       Рюджин не возвращалась до самого вечера. Сперва она завтракала в кабинете тренера Мун, потом долго говорила с тренерами и скаутами. Кажется, они приглашали её в несколько хороших колледжей на Восточном Побережье, и Рюджин всерьёз рассматривала эту возможность. Ей хотелось остаться в Бостоне, рядом с Юной и подругами.       Йеджи запрыгнула на металлические прутья, глядя на звёзды над головой. Сквозь тучи проступали искорки Большой Медведицы. Рядом сияла Малая Медведица. Ещё дальше виднелись очертания Стрельца, Большого Пса и ещё нескольких созвездий, названий которых Йеджи не помнила. Папа увлекался астрономией, а она просто слушала его рассказы, утопая в бархатном баритоне отцовского голоса.       – Эй, Кексик, – Рюджин устроилась рядом.       – Эй.       – Сидишь здесь, в одиночестве. Смотришь на звёзды. Будто сама напрашиваешься на мой флирт.       – А если я скажу, что не хочу флиртовать с тобой?       – Тогда мы, очевидно, не будем этого делать. Просто поболтаем.       – Мне казалось, ты этого не любишь.       – Если дело не касается тебя. Я всё ещё пытаюсь принять мысль, что мы едем в Остин.       – Мы с тобой.       – Я помню, но… когда мой папа был пьян, то любил говорить, что все умирают в одиночестве. Кажется, мой приезд в Остин, – маленькая смерть, и я не могу не думать, что встречу её в одиночестве.       – Не встретишь. Обещаю. Вот, – Йеджи взяла её руку, сжимая крепко, но осторожно. – Если хочешь, я буду держать тебя за руку всё время, которое мы там проведём. Даже на поле.       – Тогда тренер Мун убьёт тебя.       – Ты этого стоишь.       – Воу… – Рюджин наклонилась ближе. – Продолжай в том же духе, и ты станешь любовью всей моей жизнью.       – Я не… у меня есть парень.       – Да, я помню. Уже ненавижу этого парня.       – Я просто хочу сказать, что у нас ничего не получится.       – Я знаю.       – И тебя это устраивает?       – Знаешь, у некоторых гетеро есть странная идея фикс. Они хотят переспать с би или лесбиянкой. Чаще, конечно, лесбиянкой, потому что их мозг не может принять саму идею бисексуальности. Так вот… они всегда обращаются ко мне. И обычно они не говорят прямо о том, чего хотят, а пытаются влюбить в себя, как будто… не знаю, хотят поднять самооценку.       – Ты…       – Минджу была из таких. Ну, как я сейчас понимаю, – она подняла голову, рассматривая бесконечное тёмно-синее полотно. – Меня устраивает это, потому что ты честна со мной. Мне приятно, что ты флиртуешь, но это не заставляет меня забыть о твоём парне. Ты хорошо со мной обращаешься. Это всё, что мне нужно.       – Ты заслуживаешь лучшего.       – Ну, ты уже занята, так что придётся найти кое-что попроще.       – Ты мне льстишь.       – Я просто честная. Так… – Рюджин опустила голову на плечо Йеджи, переплетая их пальцы. – Как насчёт того, чтобы просто посидеть вот так?       – Я не против.

***

      Йеджи начала смотреть футбол с отцом с того времени, как научилась отличать себя от окружающих людей. Ей было всего два, и она не знала правил, но ей нравилось, когда отец усаживал её на колени. На экране бегали за мячом парни в шортах, и это казалось достаточно забавным, чтобы продолжать смотреть. В четыре Хван поняла, что любит этот спорт гораздо больше, чем все игрушки, которые покупают родители. Когда она сказала об этом, папа был только рад, а мама с улыбкой сказала, что с возрастом это пройдёт.       Что ж, не прошло, потому что с тех пор раз или два в месяц отец брал её на домашние игры. Они всегда смотрели матчи по телевизору, и иногда Йеджи даже отменяла свидания, что очень не нравилось Тони. Конечно, он считал её спортивную фигуру привлекательной, но всё равно говорил, что её можно добиться и менее «мужскими» видами спорта. Обычно на все разговоры о футболе он закатывал глаза и предлагал записать Йеджи на уроки пилатеса, которые вела его мама.       – Мать твою! – Крикнула Юна, вскакивая с пола. – Это было нарушение! Рюджин!       – Я не управляю игрой, детка. Сядь, Йеджи ничего не видно.       – Но…       – Сядь, Юна.       Она опустилась рядом со своей девушкой, продолжая бормотать что-то о тупости современных судей. Смотреть футбол с девочками было… интересно. Юна оказалась громкой болельщицей, которая то и дело вскакивала, чтобы оскорбить судью. Джису обычно быстро возвращала её на место. Черён и Рюджин просто тихо хихикали, наслаждаясь попкорном и газировкой.       – Он явно нарушил правило!       – Да, ты говоришь это в четвёртый раз.       – Я просто пытаюсь доказать, что судья не прав.       – Все в этой комнате уже поняли это, Юна. Судья абсолютный мудак и бла-бла-бла.       – Но… а, о чём вообще говорить с людьми, которым даже не нравится «ПСЖ».       – Я фанатка испанской лиги, – пожала плечами Рюджин. – Че?       – Премьер. Первый дивизион.       – Только ты меня понимаешь, – прошептала Юна, целуя Джису в шею. – Люблю тебя.       – Я тоже очень тебя люблю.       – Йеджи? – Позвала Рюджин.       – Что?       – Если я когда-нибудь скажу тебе такое, убей меня, пожалуйста.       – Я тебя убью, – пообещала Черён, поднимая руку, чтобы слабо ударить её по затылку. – Обещаю.       – И этих людей я называю друзьями!       – Мы не друзья, Рю, мы сёстры. Смирись с этим.       – К сожалению.       Йеджи не вздрогнула, когда Рюджин опустила голову на её плечо, обнимая за талию. Осторожно, стараясь не беспокоить Шин, она запустила пальцы в её волосы. На удивление, они были настолько мягкими, словно их никогда не касалась краска. Лёгкие наполнил приятный аромат фруктовых духов.       – Разбуди меня, если я усну.       – Всё в порядке.       – Я не хочу тебя беспокоить.       – Завтра мы едем в Остин. Тебе нужно поспать.       – Если ты так говоришь… спокойной ночи, Йеджи.       – Спокойной, Рюджин.