dum spiro spero

      Рюджин начала волноваться сразу же после того, как автобус проехал мимо знака «Добро пожаловать в Техас!». Они ехали мимо пустынных жёлтых полей, выжженных сильным июльским солнцем. То тут, то там мелькали стада коров, табуны лошадей. Где-то вдалеке, за поднимающейся стеной пылью, краснели старые фермы. Йеджи коснулась руки Рюджин, сжимая её пальцы, пока Юна гладила её по плечу. Черён и Джису выглядели взволнованными, но продолжали молчать, боясь, очевидно, расстроить Рюджин ещё больше.       – У нас будет часов пять после того, как заселимся в отель, – напомнила Йеджи. – Ты… выйдешь?       – Если не сделаю сегодня, то, возможно, уже никогда не сделаю.       – Если тебе нужно время…       – У меня его было достаточно. Пора… пора снова увидеться с семьёй.       – Я с тобой, – прошептала Йеджи, переплетая их пальцы. – Если ты хочешь.       – Очень. Юна, ты…       – Конечно, – улыбнулась Шин. – Я пойду с тобой куда угодно. Всё, что захочешь.       – Че? Джису? У вас… у вас могли быть…       – Никаких планов, – отмахнулась Черён.       – И у меня, – кивнула Джису. – Мы с тобой. Всегда.       – Вы… – Рюджин плотно сжала губы, запрокидывая голову назад. – Я вас не заслуживаю.       – Ты заслуживаешь всего мира, Рю, – Юна крепче сжала её плечо.       – И… не знаю, наверное, я не буду сегодня ночевать в отеле.       – О, хорошо… где ты планируешь ночевать?       – Дома. Может, вы пойдёте со мной? Если хотите, конечно. Мягких матрасов не обещаю, но, если я правильно помню, в гостиной был очень удобный диван.       – Мы бы пошли с тобой, даже если бы нам пришлось ночевать на полу.       Остин встретил их небоскрёбами. Солнечные лучи плясали на стеклянных стенах. Когда тренера открыли окна, салон наполнился приятными звуками гитарной музыки. Взгляд то и дело натыкался на настоящих ковбоев, – парней в клетчатых рубашках, шляпах и сапогах со звёздами на шпорах. Юна, Черён и Джису с восхищением наблюдали за городскими пейзажами. Рюджин молчала, смотря на мыски кроссовок.       Забросив вещи в комнаты, они спустились на первый этаж. Тренера сидели на скамьях под кондиционером. Рюджин сжала руки в кулаки и набрала больше воздуха в грудь. Йеджи не сомневалась, что Бюли позволит ей уйти, но это не значит, что она не должна была волноваться. В конце концов Рюджин не была в Остине почти десять лет. Этот город мог напоминать ей о тех днях, когда она не думала о приёмных семьях, и жила так, как и все дети, – играла в игрушки, смотрела мультфильмы по ТВ. По собственному опыту Йеджи знала, что такие воспоминания били больнее всего.       – В твоём доме, да? – Переспросила Бюли.       – Ну, технически до моего совершеннолетия он принадлежит капитану Скотту Лэсли, но… да, дом мой.       – Завтра игра, помнишь?       – Конечно.       – Я… ох… я просто беспокоюсь. Ты уверена, что готова?       – Нет, но я не знаю, хватит ли у меня ещё раз смелости приехать сюда. Мне нужно сделать это сейчас, Бюли.       – Позвони мне, если что-то пойдёт не так.       – Конечно.       – Я… мне повезло встретить тебя, Рюджин.       – Мне тоже с тобой повезло, Бюли. И с Ён. Ну, и с Хвиин, и Хиджин, конечно. Спасибо.       – Не за что. Ты всегда делаешь наши жизни чуть менее скучными.       – Я стараюсь.       Дорога до пожарной части заняла у них не больше двадцати минут. Она располагалась на одной из боковых улиц, спрятанная среди таких же бетонных построек. Двери были распахнуты, а справа, на стене, висела табличка из чёрного мрамора. Золотые буквы, втиснутые в него, гласили: «В память о всех, кого мы потеряли. Вы ушли не зря. Мы любим вас».       Йеджи крепче сжала руку Рюджин. Она думала, что здесь, возможно, находятся вещи погибших в наводнение. Может, что-то о её матери? Или напоминания об отце? Пожарные часто оставляли найденные после катастроф вещи, чтобы напомнить другим и себе о том, как хрупка человеческая жизнь.       Тело Рюджин дрожало. Прикусив губу, она провела пальцами по надписи. Черён и Джису неловко топтались сзади, пока Юна вдавливала ногти во внутреннюю сторону ладоней, чтобы сдержать слёзы. Йеджи тоже хотелось плакать. На ум снова пришёл отец, – добрый и сильный, умный, самый замечательных человек на свете. Он был с ней семнадцать лет, любил и заботился. У Рюджин было в разы меньше, а потом… от одной только мысли о том, что она могла пережить, скитаясь по приёмным семьям, тошнило. Хван привыкла к обожанию и нежности отца, она бы не выдержала, если бы он ушёл раньше, но Рюджин…       – Я сама, – прошептала Шин. – Я должна зайти туда сама.       – Ты уверена?       – Это правильно. Спасибо, но теперь я должна сама сделать первый шаг. «Ad astra per aspera».       – Что она сказала? – Шепнула Юна.       – «Через тернии к звёздам».       Внутри пожарная часть выглядела так же, как и все остальные. Большая машина, скорая, раздевалки, ограждённые затемнёнными пластиковыми экранами. На второй этаж вела металлическая лестница, выкрашенная в жёлтый. Пара далматинцев мирно дремали у станции парамедиков. Один из пожарных, – крупный мужчина лет сорока, – мыл пол.       – Сэр, – позвала Рюджин. – Я ищу…       Йеджи готова была поклясться, что никогда не видела, чтобы кто-нибудь выглядел настолько удивлённым, испуганным и обрадованным одновременно. Мужчина вскочил, роняя швабру в ведро с грязной водой. Взгляд голубых глаз впился в лицо Рюджин.       – Джиюн? – Спросил он. – Чёрт возьми… я… блять!       – Не Джиюн, сэр…       – Рюджин? – Вдруг раздался голос откуда-то сверху. После пяти секунд торопливых шагов на лестнице появился высокий старик. Седые волосы, мокрые то ли от воды, то ли от пота, забавно топорщились. Он смотрел на Рюджин с тем же выражением радости и удивления, что и другой пожарный. На футболке крупными белыми буквами было напечатано «КАПИТАН ЛЭСЛИ».       – А я уж подумал, что совсем с ума сошёл, – пробормотал первый, широко улыбаясь. – Рюджин… Джиюн постоянно о тебе говорила. Не думал, что сможем увидеться.       – Вы… Джош, да?       – Собственной персоной, – он протянул ей сильную руку. – Работал с твоей матерью с её первого дня здесь. Приятно наконец познакомиться. Чёрт, Скотти, они с Джиюн как близнецы…       – Да, – голос капитана дрожал. – Я… ты не предупредила.       – Боялась, что не приду. Я… может, если это возможно, вы могли бы дать мне ключи от дома, пожалуйста? Я… у меня есть пара дней, так что…       – Конечно. Только… может, поднимешься со мной наверх? Я хочу поговорить.       – Да, сэр.       – Просто Скотт, пожалуйста. Джош?       – Понял, кэп. Так… – он обвёл девушек добрым взглядом. – Что думаете насчёт экскурсии по пожарной части и кофе или чая?       – Звучит хорошо.       Джош оказался очень талантливым экскурсоводом. Он проработал в этой части с момента её открытия, двадцать лет, и смог дослужиться от «новичка» до «капитана медицинской службы». Он начал с пожарной машины, затем провёл их по второму этажу, показал раздевалки и наконец остановился у стены на выходе. Там в два ряда висели фотографии – одиннадцать мужчин, одна женщина. Сверху золотыми буквами подписали: «НАВЕЧНО В НАШИХ СЕРДЦАХ». Взгляд Йеджи зацепился за одно из имён – «Джиюн Шин». С фотографии на неё смотрела женщина с лицом Рюджин. Те же глаза, в которых танцевали странные искры, чуть наглая улыбочка и ямочки на щеках. Только волосы глубоко-чёрные.       – Это мама Рюджин? – Спросила Джису.       – Она не рассказывала вам о ней?       – Нет, она… скрытная.       – Это у неё в мать, – грустно рассмеялся Джош. – Да. Она пришла сюда в двухтысячном. Такая милая девушка с горящими глазами. Первое время я ей не доверял. Она была первой женщиной-пожарной в Техасе, если не в США, к тому же, ей едва исполнилось двадцать два. Мне было едва ли больше, так что мы с самого начала оказались в одной лодке. Тут заправляли дряхлые белые парни, которые считали, будто бы женщинам место только на кухне. Я им тоже не нравился, но я был мужчиной, – белым мужчиной. У меня был шанс стать среди них своим, а у Джиюн и того не было, – улыбка на его губах стала шире. – Я думал, что она сдастся, но она раз за разом делала больше, чем все они вместе взятые, чтобы доказать, что чего-то стоит. Эта невозможная девчонка… она сдирала руки, ноги, разбивала нос, но даже не думала ныть. Так продолжалось почти два года, пока не появился Скотт. Да, этот парень умел замечать хорошие кадры, он начал брать её на серьёзные вызовы, и не было в Техасе человека смелее, чем Джиюн Шин. Через год у неё родилась дочь, а ещё через год она вернулась на службу. С Рюджин сидел отец, – хороший парень, как я помню. Он отменно готовил, особенно хорошо ему удавалась лазанья. Да… – Джош протянул руку, чтобы кончиками пальцев коснуться рамки фото. – У неё всё получалось на двести процентов. Всегда. Как-то раз мы во время пожара залезли на крышу, чтобы помочь тем, кто туда убежал. Она оттолкнула меня как раз в тот момент, когда крыша рухнула, а сама провалилась под пол. Не знаю, как она тогда выжила. Видел только, как она выпрыгнула из окна второго этажа за секунду до того, как всё взорвалось.       – Она была потрясающей, – выдохнула Йеджи.       – Больше, чем потрясающей. В тот день… в первый день наводнения… это была даже не её смена. Мы не хотели звать её, потому что… у неё всё-таки была дочь, но ситуация выходила из-под контроля. Помню, как перед выездом она сказала мне: «Не волнуйся, крепыш Джо, я точно не умру. У меня есть талисман. Рюджин. Я вернусь, потому что она меня ждёт. Я обещала, что мы сходим на игру в выходные, а я всегда выполняю свои обещания». Мы приехали в жилой квартал, вышли из машины и поднялась волна. Одну из женщин, которых мы эвакуировали, смыло, и Джиюн прыгнула за ней. Всё, что я помню, – она толкнула её на безопасное место, а потом её унесло. Я хотел прыгнуть… я не могу… кэп держал меня, а я бил его… Крис… отец Рюджин… он хорошо врезал мне за то, что я тогда не смог сделать то, что должен был.       – Вы не… вы пытались, – Йеджи осторожно коснулась её руки.       – Иногда просто пытаться мало. Я рад, что Рюджин здесь. Эта девочка… готов поклясться, она ещё более активная, чем её мама.       – Она играет в футбол. У нас завтра матч.       – О… я… – отвернувшись, чтобы никто не видел, Джош смахнул со щеки слезу. – Джиюн всегда говорила, что такой ребёнок, как Рюджин, обязан стать великим спортсменом. Она убегала от неё так быстро, что даже я бы позавидовал. Не ребёнок, а ракета.       – Приходите, если хотите.       – Я не могу, я…       – Вы не виноваты.       Услышав голос Рюджин, Йеджи вздрогнула. Они с капитаном вышли из-за пожарной машины. По их лицам текли слёзы, но всё-таки её голос не дрожал. Она неловко, будто смущаясь, подошла к Джо и протянула ему руку.       – В этом нет вашей вины. Правда. Вы пытались. Я знаю, что, если бы вы снова оказались там, то прыгнули бы за ней, так что не корите себя. Вы были её другом, и она любила вас.       Прежде, чем Йеджи успела среагировать, Джош прижал Рюджин к себе. Сейчас, утыкаясь лицом в её шею, он казался крошечным, почти ребёнком. Они беззвучно плакали, пока Йеджи кусала губы, чтобы не зарыдать. Черён коснулась её руки, Джису прижалась к Юне.       – Спасибо… приходите на нашу игру. Пожалуйста.       – Я буду только рад.       – Не стесняйся приходить сюда, Рюджин, – улыбнулся капитан. – И вы тоже. Друзья Рюджин – друзья пожарной части.       – Спасибо, сэр. То есть Скотт.       – Ничего. Может, тебя подвезти?       – Нет, спасибо, я хочу прогуляться.       – Хорошо, – кивнул капитан. – Удачной прогулки.       – Спасибо.

***

      Дом семьи Шин представлял из себя двухэтажный, обшитый голубыми досками коттедж. Его окружали высокие зелёные посадки. На тёмно-синей черепичной крыше сидели голуби. К крыльцу из выкрашенных в голубой цвет досок вела каменная дорожка. Газон был идеально пострижен. Капитан, – или, возможно, Джош, – хорошо следили за состоянием дома. Даже перила на крыльце были совсем недавно перекрашены в насыщенный белый.       Дрожащими руками Рюджин открыла дверь, впуская их внутрь. Стены в гостиной были увешаны фотографиями. Джиюн и Рюджин, – совсем крошечная, лет трёх, – обнимались, глядя в камеру. На следующей Рюджин обнимал голубоглазый блондин, наверное, её отец. Вскоре Йеджи нашла и свадебное фото, – блондин в чёрном костюме обнимал за талию Джиюн в белом платье с кружевным верхом. Они выглядели такими счастливыми.       – Он отказался от семьи ради неё, – пробормотала Рюджин.       – Почему?       – Они познакомились в девяносто пятом. Маме было семнадцать, она только что приехала из Кореи, чтобы получить образование. Папе было двадцать, он учился в колледже. Техас до сих пор не очень-то толерантен, а тогда, в девяностые, здесь было ещё дерьмовее. Родители отца, его братья не согласились с его выбором. Бабушка, – его мама, – поставила ультиматум: либо семья, либо моя мама. Он выбрал не их. В тот же вечер, вернувшись домой, он сделала маме предложение, а затем сменил фамилию, чтобы навсегда разорвать отношения с семьёй.       – Это смело, – сказала Йеджи, снова сжимая её руку.       – Он очень её любил. Думаю, в итоге эта любовь его и убила.       – В каком смысле?       – Он говорил «Finis vitae, sed non amoris». «Кончается жизнь, но не любовь». Они умерли в один день, просто она физически, а он морально. То, что с ним случилось, было… ожидаемо.       Йеджи притянула её к себе, обнимая за талию. Рюджин уткнулась носом в плечо, вцепившись пальцами в толстовку. Она не плакала, просто тряслась в порывах беззвучной истерики, пока остальные пытались найти воду, чтобы немного её успокоить. Хван не знала, что случилось с её отцом, но это, очевидно, всё ещё жило в ней, словно пчелиное жало, причиняя жгучую боль. Она могла не говорить об этом, но Йеджи слишком хорошо её понимала. Призрак отца всегда был рядом, но он помогал и наставлял. Отец Рюджин, кажется, давно исчез.       – Я с тобой, – прошептала Йеджи.       – Так не должно было случиться… это так несправедливо…       – Я знаю. Поплачь, это поможет.       – Я достаточно по ним плакала. Теперь я злюсь! Они… они оба бросили меня! Она могла не ходить! Он… он мог бы хотя бы попытаться полюбить меня больше, чем её!       – Рюджин…       – Я их ненавижу, – Йеджи крепче прижала её к себе. – Чёртовы альтруистические идиоты!       Она вцепилась в Хван до боли и синяков. Её трясло, из горла вырывались всхлипы.       – Ты имеешь право злиться на них…       – Но я не злюсь! Я хочу… я хочу, блять! Но всё, что я чувствую, – грёбанную боль! Они бросили меня! Бросили! И ты бросишь! Все вы в итоге меня бросите!       – Так просто ты от нас не отделаешься, – выдохнула Йеджи, целуя её в висок. – Слышишь меня? Ни я, ни Юна, ни Джису, ни Черён, никто из нас тебя не бросит. Мы тебя любим…       – Ты врёшь!       – Нет… я люблю тебя, Рюджин. Юна тебя любит. И Джису с Черён тоже. Они всегда будут с тобой.       – Ты обещаешь?       – Да… и они тоже.       – Эй, Рю, – Юна вошла в комнату с графином воды и стаканом. – Вот, выпей это, хорошо? Тебе станет легче.       – Спасибо… я…       – Йеджи права, мы тебя не бросим. Никогда. Ты застряла с нами, и мы этому чертовски рады.       – Я тоже.